Простой сборный эстрадный концерт

Пойдем от простого к сложному. Рассмотрим драматургию сборного концерта, состоящего, к примеру, из десяти-двенадцати номеров (Практика показывает, что концерт в одном отделении продолжительностью около часа включает в себя, как правило, 10−12 номеров) разных жанров.

На первый взгляд, его проведение не потребует от организаторов — администратора, режиссера-постановщика и возможного сценариста никаких титанических интеллектуальных усилий.

Вроде, все просто! Следует распределить исполнителей в каком-то одном порядке, первым выпустить на сцену конферансье со словами «Добрый вечер, дорогие друзья!» — и концерт пройдет успешно.

На самом деле все обстоит сложнее.

Сам порядок расположения номеров в любом виде концерта влияет на его драматургическое решение. Простая перестановка номеров способна привести к кардинальному изменению драматургии зрелища в целом.

Это легко сказать: «Выпускать артистов на эстраду в каком-то одном порядке». А на самом деле попробуем понять, в каком именно? По алфавиту? По возрасту? По росту? По званию? Иногда за кулисами провозглашается шутливый лозунг: «„Концерт должен идти по нарастающей“, значит, начнем с меня…».

Одно из основных правил построения концерта состоит в том, что он «должен идти по нарастающей».

Должны возрастать темпоритм концерта, качество номеров, их зрелищность и, как следствие, интерес зрителей. Каждый следующий номер должен пользоваться большим успехом, чем предыдущий. Но как это точно определить? Артист бывает «в форме, в голосе, в ударе», а бывает — и нет. Случается, что у артиста в зале — «его публика»: ветераны, демобилизованные, молодежь, школьники, амнистированные — эстрада демократична! А бывает — и «не его зритель».

Все эти факторы приводят к тому, что вопрос «кто в концерте за кем идет?» бывает очень сложным и болезненным. Здесь очень часто начинают проявляться актерское тщеславие и амбиции!.. И многое другое, не имеющее отношения к искусству (вспомним, что именно из-за этого — кому сейчас идти на сцену — был убит зa кулисами поэт и певец Игорь Тальков).

Наверное, не следует сначала выпускать на сцену одних женщин, а потом одних мужчин. Не желательно, чтобы подряд выступали три вокалиста, а потом четыре жонглера. Хорошо бы быть в курсе того, что может исполнить конферансье, когда за его спиной будут передвигать рояль…

Кроме того, имеет смысл прикинуть общее время программы, исходя из элементарных соображений. Обычный эстрадный концерт в одном отделении длится приблизительно час-час двадцать минут. Средний номер занимает 6−8 минут. Одна песня длится 3−4 минуты. В часовом концерте конферансье не должен в общей сложности занимать более 10−15 минут времени. Так как одна страница текста (28−30 строк при 60 знаках в строке) в живой речи звучит примерно 2 минуты, можно прикинуть, что должен иметь в репертуаре ведущий, что от него требуется и что он может себе позволить.

Даже самый простой эстрадный концерт все-таки должен иметь какую-то «шапку», «девиз», «посыл», название, пусть незамысловатое.

Например, «Приходите, побеседуем!» Или — «За чашкой чая». Такое себе позволял даже великий А. Райкин — это реальные названия его когда-то шедших на эстраде программ!

А одна из концертных молодежных программ в санкт-петербургском Дворце культуры им. Ленсовета когда-то называлась задорно, весело и весьма двусмысленно: «А мы отдыхаем так!».

Впрочем, эстрадный концерт может называться и совсем просто: «Музыка, песня, сатира, юмор».

В сборном — даже по названию — концерте в любом случае присутствуют определенные закономерности в выстраивании последовательности номеров.

В данном случае, в начале, уже за занавесом, должна прозвучать какая-то бодрая музыка типа «Концертного марша» И. Дунаевского, потом должен выйти конферансье и, поздоровавшись с публикой, исполнить свой вступительный фельетон (монолог), имеющий прямое отношение к названию программы. Хорошо, если вступление тематически будет иметь отношение к залу, где проводится это мероприятие, к составу артистов, занятых в программе, каким-то важным событиям дня или недели…

Продолжительность вступления к концерту, как правило, не должна превышать 3−4 минуты, то есть на «бумажном носителе» это полторы-две страницы.

Психологи утверждают, что любое публичное выступление не должно содержать более 2-х новых мыслей. Такова специфика восприятия зала. Когда появляется третья мысль — первая забывается. И тем не менее хорошо, когда уже во вступлении к сборному концерту прозвучат две-три хороших репризы, на которые зал среагирует, улыбнется, а, может быть, даже и зааплодирует.

Иногда с этой вроде бы нехитрой задачей справляется сам конферансье, а иногда привлекается профессиональный автор.

Чаще всего это бывает на так называемых «корпоративных мероприятиях», где по условиям, выдвинутым заказчиком, надо говорить и шутить на заранее заданную тему, связанную с характером фирмы, компании, производства, темой самого праздника, на который приглашены артисты эстрады.

Кроме вступления к концерту конферансье должен иметь несколько связок-подводок к номерам разного жанра, это могут быть и короткие, на полстраницы, интермедии или репризы и, желательно, какой-то свой номер: юмористический, сатирический, пародийный… Собственный номер конферансье, разумеется, заранее придумывается, пишется автором и ставится режиссером…

Таким образом, конферансье в сборном концерте очень часто принимает на себя функции драматурга зрелища, которые выражаются в установлении последовательности номеров, в придании программе хотя бы видимости тематизма, в обеспечении определенного сквозного действия в течение представления.

В концерте может быть «задействован» и парный конферанс, когда программу ведут два исполнителя. Иногда это ОН и ОНА; тогда в задачу автора, режиссера и исполнителей входит необходимость как-то решить проблему взаимоотношений ведущих между собой, иметь какие-то «маски», выписанные роли в диалогах, которые артисты ведут, выходя на эстраду.

У парного конферанса более широкие, чем у конферанса-соло, возможности, но и трудностей в этом случае заметно больше.

В принципе конферансье могут работать и втроем, как это делали в свое время Е. Петросян, Л. Шимелов и А. Писаренков, и впятером, как однажды сделали наши доблестные питерские «менты» в концерте в Кремлевском Дворце съездов…

Отметим, что вступительный монолог может быть написан как в прозе, так и в стихах, а иногда давать пусть не очень сильный, но тем не менее достаточно рельефный ход для всей дальнейшей концертной программы.

Приведем пример.

В начале концерта на эстраде появляется конферансье с букетом цветов в руках и под негромкую фоновую лирическую музыку читает следующие строчки:

Я на свиданье к вам пришел с цветами, Нарочно их для этого купил, И, вот ведь как… Заговорил… Стихами!

Хотя всю жизнь я прозой говорил…

Цветы меня настроили невольно На музыкальный, поэтичный лад, И чудится не зал мне театральный, А расцветающий весенний сад, И номера концертные цветами Мне хочется сегодня называть, В большой букет собрать их перед вами, И от души в подарок передать!

Примите же улыбок теплый свет, И звонких песен красочный букет!

Несмотря на кажущуюся простоту и некоторую наивность этих строк, они давали возможность легкой театрализации дальнейшего концерта, формально сопоставив номера с цветами, а сам концерт — с красивым подарочным букетом, преподносимым зрителям…

Далее могла быть разработана тема «Цветы нашей жизни», то есть цветы как растения с такими своеобразными названиями, как Анютины глазки, или Иван-да-марья, или Столетник, Бессмертник, Незабудка, Подорожник… Могла возникнуть тема и ЦВЕТОВ РАДУГИ. «Всеми цветами радуги!» — совсем неплохое название для эстрадной программы.

Еще одной ступенью к первичной, легкой театрализации может быть придумка и реализация какой-то «ролевой игры», предложенной залу. Может быть, даже точнее будет сказать — вовлечение зрителей в розыгрыш, их участие в какой-то предложенной драматургом элементарной ситуации.

Примером может служить такой драматургический ход: в своем вступительном монологе конферансье «озвучивает» простую мысль о том, на каких больших скоростях во всех областях вынужден жить сегодня наш мир и каждый из нас. Тут широкое поле для шуток на тему о том, сколько времени требовалось раньше для того или иного действия или акции, и сколько требуется сейчас… Как быстро мы стали ездить, плавать, летать, богатеть, разоряться… Что можно сегодня сделать за неделю, за жизнь, за час, за минуту — дома, на работе, в постели… Вот только время от зачатия человека до его рождения испокон веков и поныне остается постоянным — 9 месяцев. Хоть ты умри, а это мировая константа! Точно так же как, например, нормальная температура человеческого тела 36 и 6 десятых градуса, а ускорение свободного падения любого тела 9,8 метров в секунду, и т. д. и т. п.

Двигаясь далее в русле этих рассуждений, можно многое сочинить.

Мы можем вернуться к происходящему на сцене и в этом зале, и, вспомнив о том, что следовало бы отключить все мобильные телефоны, констатировать — на эти ближайшие 2 часа нашего концерта: «Вы, уважаемые зрители, будете оторваны от жизни целого мира, вы не просмотрите ни одной телепередачи, не узнаете по радио ни одной новости, не услышите ни одной новой сплетни, ни одного нового анекдота, кроме тех, что решим рассказать вам мы… Но для того чтобы вы окончательно не отстали от жизни мира, мы решили пойти вам навстречу и организовали при нашей концертной программе свою небольшую радиостанцию, свой радиоканал и время от времени будем сообщать вам, что творится за стенами этого концертного зала в привычном формате современных радиопередач… Итак, мы начинаем! Говорит радиостанция „Эстрада“ ! Московское время 19 часов 15 минут! Начинаем эстрадный концерт! Для вас поет…».

Далее этот «ход» достаточно ясен. Весь конферанс, все необходимые интермедии и связки между номерами подаются в известном всем формате радиопередач. Тут и «Последние известия», и юмористические передачи, и… Ну, что хотите, только «упакованное» в определенную и всем знакомую форму сетки радиовещания. Этот прием удобен, он может быть очень эффектен, хотя и требует некоторых умственных затрат, как, впрочем, и любая интеллектуальная работа. Тут важно не быть навязчивым, не перегружать ведение концерта дополнительными и не обязательными текстовыми структурами, связанными с применением выбранного приема, а соблюдать чувство меры…

Очень удобным приемом «первичной театрализации» обычного сборного концерта может служить трансформация образа конферансье.

Имеется в виду прием, когда он от образа обычного, стандартного, относительно нейтрального «артиста эстрады» перевоплощается в образ того или иного театрального персонажа. Это можно делать с самого начала концерта, впервые появляясь перед зрителями в том или ином образе. Например — в образе эксцентричного весельчака-говоруна, или, наоборот, забывчивого меланхолика…

В принципе, эту игру можно усилить и украсить, допустим, сменными париками, усами, накладками. Можно превратить в забавный номер, причем на протяжении концерта этих образов может быть несколько, особенно у артиста, обладающего даром трансформации.

Соответственно меняется и сама форма подачи номеров эстрадного концерта. Условно говоря, артист эстрады так называемого «старого закала» будет объявлять номера в одном ключе, артист драматического театра, изучавший систему Станиславского, — в другом, диктор телевидения — в третьем, современный диск-жокей — в четвертом…

Хорошо, если эта линия поведения на протяжении концерта может меняться и изначальный Бомж, получивший работу и попавший в хорошую компанию и соответствующую атмосферу, может к концу концерта стать вполне приличным человеком, которым он когда-то, возможно, и был. А современный Недоросль — в чем-то прозреть и стать не карикатурой, а просто смешным и милым персонажем. Но этот прием так же требует и сценарной проработки, и режиссерского труда, и актерских усилий…

Примером этого приема могла бы служить программа выпускников Всесоюзной творческой мастерской эстрадного искусства (ВТМЭИ, сейчас имени Л.С. Маслюкова), поставленная в Московском театре эстрады в середине 70-х годов. Но так случилось, что вести программу было некому.

Тогда выбор пал на одного молодого симпатичного артиста музыкальной комедии, имевшего и свой сольный вокально-танцевальный номер и умевшего неплохо говорить. Именно говорить: он мог исполнять монологи лирического, романтического характера, но юмор был ему не совсем свойствен, это было не его амплуа. И тогда для него был придуман образ Влюбленного, который ходит по городу и мучается, не зная, что подарить своей любимой девушке…

«Если бы я был космонавт или хотя бы астроном, я бы открыл для нее новую звезду или хотя бы маленький астероид и назвал ее именем… Если бы я был геолог, или моряк, или путешественник, или альпинист-экстремал, я бы в честь нее открыл новый остров, новый высочайший пик на земле… Если бы я был студентом торгового института, я бы открыл возле ее дома… ларек! С цветами! И каждый день встречал ее с новым букетом, под песню «Миллион-миллион-миллион алых роз» … Но я всего лишь артист эстрады… Что я могу? Я могу… Придумать для нее новую, блистательную эстрадную программу! Я уже, кажется, вижу празднично украшенный зал Московского театра эстрады… Я вижу внимательные лица зрителей в первых рядах, пришедших на программу выпускников нашего ВТМЭИ. Я вижу, как я выхожу на сцену и зал встречает меня дружными аплодисментами… А я говорю: «Спасибо, дорогие друзья, право, не ожидал… Ведь выходить на сцену — моя и наша профессия, наша обязанность, тут нашей большой заслуги нет. А вот в том, что вы пришли сегодня в этот зал, несомненно ваша большая заслуга. Я считаю, что таких зрителей артисты должны приветствовать аплодисментами!» «.

На этих словах занавес взвивался, и на сцене группа участников программы аплодисментами и цветами встречала зрительный зал, который, конечно же, тоже начинал аплодировать в ответ на этот нехитрый прием. Ну, а дальше все уже было просто. Наш влюбленный «придумывал» для своей возлюбленной эту новую эстрадную программу, придумывал, что называется, «на ходу», в чем-то забавно нарочно, а иногда и не нарочно ошибался, попадал в забавные ситуации. Дело было сделано, с помощью в общем-то простейшего приема, но программа шла, катилась, жила…

Именно вступительный монолог конферансье эстрадной программы содержит в себе определенные признаки экспозиции, завязки, так называемого главного и предшествующего события. Только они не показаны, не сыграны, а переданы в тексте этого монолога, что для эстрады, с ее вечным дефицитом времени, вполне естественно.

Еще раз повторим, что это, как говорят представители точных наук, для сборной эстрадной программы «необходимо и достаточно».