Саморазвитие как форма жизнетворчества

На излете XX столетия В. А. Петровским [1] была предложена периодизация эволюции интересов отечественной психологии, где доминирующими проблемами названы в 1930;1940;е гг. — сознание; 1960;1970;е гг. — деятельность; 19 701 990;е гг. — личность. Анализируя центральные проблемы и достижения отечественной психологии первого десятилетия XXI в., можно констатировать группировку интересов значительного числа исследователей вокруг такой категории, как жизнь. При этом жизнь выступает в двух ипостасях: 1) как самостоятельный предмет исследования (психология жизни); 2) как обозначение масштаба изучения психического, когда частные явления рассматриваются в широком контексте жизни и тем самым выводятся на новый уровень понимания, формируется «онтологическая парадигма» [2] или «парадигма жизни» [3]. Если в фокусе названных тенденций рассмотреть проблему творчества, то обозначится особая предметная область — психология жизнетворчества, где творчество рассматривается в масштабе жизни и одновременно направленным на жизнь: ее преобразование, созидание, трансформацию.

Становление онтологической парадигмы современного исследования. На этапе постнеклассической рациональности идеал научности связан со стремлением познания явлений в реальном контексте их бытия, в сложной системе взаимодействий и взаимовлияний. Психология как постнеклассическая наука направляет усилия на создание отнологичного знания, отражающего целостный мир психического во всей сложности и многообразии. Для достижения этой цели исследователи выходят за рамки своего предмета в широкий контекст бытия, обозначая масштаб познания категорией жизни. «Сегодня становится очевидным, что без учета закономерностей существования психических явлений, их бытия психологическое знание остается принципиально неполным, а в практическом отношении — весьма ограниченным. Обращение к онтологической парадигме является необходимой предпосылкой разработки целостного представления о психике» [4]. Маркером онтологического движения является создание психологических концепций, стремящихся преодолеть фрагментарные ракурсы рассмотрения определенного психического феномена и вывести его понимание на новый уровень. Нельзя сказать, чтобы подобный подход был абсолютно новаторским. Вспомним емкое определение С. Л. Рубинштейном миссии психологии: «Психология, которая является чем-то большим, чем поприщем для досужих упражнений ученых книжных червей, психология, которая стоит того, чтобы человек отдал ей свою жизнь и силы, не может ограничиться абстрактным изучением отдельных функций; она должна, проходя через изучение функций, процессов и т. д., в конечном счете приводить к действительному познанию реальной жизни, живых людей» [5]. Однако именно в современной психологии этот призыв находит реальное воплощение в виде конкретных психологических концепций. А. Г. Асмолов [6] разрабатывает неодеятельностный подход, лейтмотивом которого является тезис о том, что за сознанием открывается жизнь; В. А. Барабанщиковым [7] выстраивается психология восприятия, где процесс восприятия встроен в процесс жизни человека; Ф. Е. Василюк [8] решает проблему переживания в широком контексте жизненного мира личности; Д. А. Леонтьевым [9] рассматривается проблема смысла не как отдельного психического феномена, а как особого рода психической реальности; М. А. Холодной [10] предложена онтологическая теория интеллекта.

В рамках онтологической парадигмы появилась возможность в ином ракурсе увидеть проблему творчества в психологии. Творчество обретает новый масштаб — жизнь, предмет — личность, инструмент — рефлексию. Проблемы предметного творчества, наукотворчества, творческого мышления теряют свое первостепенное значение, включаясь в более широкую систему анализа. Творческой называется не та (или не только та) личность, которая занята творческой деятельностью, а та, которая свою личность и свою жизнь сделала объектом творческого преобразования. Творчество рассматривается как инструмент преобразования себя не опосредованно, когда цель — продукт творчества, а личностное развитие — побочный продукт. Творение личности самодостаточно и может быть не взаимосвязано ни с каким предметным творчеством. Словами Д. А. Леонтьева, в новой парадигме психология меняет стратегию в изучении «от жизнедеятельности к жизнетворчеству, от смысловой регуляции к регулированию смыслов, от „психологии изменяющейся личности в изменяющемся мире“ — к психологии личности, творящей и изменяющей себя и свой жизненный мир» [11]. Принципы активности, субъекта, целостности, антропологизма легли в основу нового понимания жизни как творчества и личности как точки бытия, где становится возможным совпадение творца и творения. Личность провозглашается субъектом своего развития, «творцом своей истории, вершителем собственного жизненного пути» [12].

Творчество как современная форма жизни. Рефлексия произошедшего расширения ракурса рассмотрения проблемы творчества показывает, что оно явилось следствием не только методологических возможностей научного знания, но и изменения общественных потребностей. Со стороны современного общества перед наукой поставлена задача познать жизнетворчество как форму бытия современного человека. По словам В. С. Степина, сегодняшнее общество функционирует на излете техногенного этапа развития цивилизации, где доминирующий тип отношений выражен в субъект-объектной форме, где «человек призван реализовать свои творческие возможности, направляя свою активность вовне» [13]. Экологические, политические, национальные, социальные проблемы, которые приобрели в конце XX в. глобальный характер, заставили общество задуматься: продуктивны ли те идеалы, на которых оно выстроено, и не нуждаются ли в смене господствующие техногенные мировоззренческие модели? Благодаря достижениям экологического, социокультурного, системного и субъектного подходов произошло сдвижение в смысловом наполнении субъектной парадигмы. Произошло не только признание возможности субъект-субъектного взаимодействия, но и изменение понимания взаимодействия субъект-объектного. Объект не рассматривается более как некая дистанцированная от субъекта реальность, на которую он простирает свою активность. Объект и субъект включаются в целостную «ситуацию» (Д. Магнусон), «жизненное пространство» (К. Левин), «мир» (С. Л. Рубинштейн). Кроме того, объектом признается не только «внешняя» по отношению к человеку реальность, но и «внутренняя». Обнаружение внутреннего мира как поля для творчества стало новейшим «географическим» открытием последнего времени. В контексте трансформирующейся цивилизации доминирующими становятся ценности, закрепленные в понятиях группы «само-» (самопознание, самоуправление, самореализация, etc.), обозначающие активность человека, направленную им на самого себя и свою жизнь как объекты творчества.

В условиях, когда культурология и исскуствоведение озадачены падением уровня культуры, торможением в развитии искусства, прекращением эры «шедевров» и расцветом масскульта, в дополнение к творчеству избранных приходит творчество каждого, воплощенное в творении себя и своей жизни. Проблема авторства произведений искусства расширяется до проблемы авторства в жизни человека: «Из идеи того, что Я не дано нам, — провозглашает М. Фуко, — есть только одно практическое следствие: мы должны творить себя как произведение искусства» [14]. Жизнетворчество становится социокультурной задачей формы цивилизации, где доминирующим является интерес к жизни, быту, бытию, образу жизни человека как к самодостаточному произведению его жизни, произведению искусства жить.

Жизнетворчество как тип жизни. Обращаясь к жизни как предмету исследования, психология изучает ее как психическое явление, различные манифестации которого закреплены в понятиях «жизненный мир», «жизнетворчество», «жизнедеятельность», «жизненный путь» и пр. Выход целого ряда современных исследователей на решение задачи построения психологической типологии жизни есть признак указанной тенденции нарастающего интереса к изучению психологии жизни. Если ранее в психологии доминировали и успешно решались задачи построения типологий темперамента, характера, способностей, стилей, типов личности, то в настоящее время — типов жизни. Приведем лишь некоторые примеры. Е. П. Варламова, С. Ю. Степанов [15] обозначают жизненные позиции (жизнь как творческая задача; жизнь как поставленная обществом, традициями и т. д. задача); Ф. Е. Василюк [16] классифицирует жизненные миры (внешне легкий и внутренне простой мир, внешне трудный и внутренне простой мир, внутренне сложный и внешне легкий мир, внутренне сложный и внешне трудный мир); В. Н. Дружинин [17] типологизирует варианты жизни (предисловие, творчество, достижение, сон, правило, трата времени); Н. А. Логинова [18] рассматривает позиции личности по отношению к своей жизни (жизнь-автоматизм, жизнетворчество).

Обратим внимание, что в терминологически пестрой типологической картине можно проследить два основных типа жизни: «На одном полюсе — жизнь, подчиненная обстоятельствам, шаблонное выполнение социальных ролей, так сказать, жизнь-автоматизм. На другом полюсе — жизнетворчество, когда жизнедеятельность, воплощенная в конкретных формах социального поведения и деятельности, направляется субъектом в соответствии с коренными отношениями, установками, когда жизнедеятельность адекватна характеру и является самовыражением» [19]. Предтечей такого понимания в отечественной психологии можно назвать позицию С. Л. Рубинштейна, которым была изложена идея двух способов жизни: включенного и рефлексивного. Для первого характерно неосознанное существование, без подъема над непосредственной жизненной ситуацией, без задачи расширения пространства жизненных связей, отношений, жизненных задач. Второй, рефлексивный, способ жизни выводит человека мысленно за пределы непосредственной жизни, прерывает ее неосознанное течение. Человек как бы занимает позицию вне жизни и в то же время именно теперь оказывается лицом к лицу с необходимостью осознанно ставить и решать жизненные задачи, делать ответственные жизненные выборы. При этом выбор между включенностью и рефлексивностью обозначается С. Л. Рубинштейном как важный, но не окончательный. Это только предисловие к выбору своего осознанного жизненного пути: «Здесь начинается путь либо к душевной опустошенности, к нигилизму, к нравственному скептицизму, к цинизму, к моральному разложению (или в менее острых случаях к моральной неустойчивости), либо другой путь — к построению нравственной человеческой жизни на новой, сознательной основе» [20].

Такая постановка вопроса о жизни как о предстоянии человека перед необходимостью решения вопроса «либо/либо» роднит психологические концепции типов жизни с философско-антропологической традицией выбора человеком одного из двух способов бытия: жизни (активности) или смерти (пассивности). Существование человека мыслится как непрерывная борьба за жизнь против смерти, которые трактуются как явления не биологической, а культурной природы. Человек не рождается окончательно во время биологического акта рождения, а может не родиться и в течение всей жизни: «Человек — существо искусственное, в этом смысле он не рождается природой, он сам себя рождает, творит» [21]. «Нормальный», «средний», «массовый» человек существует в состоянии сна, вне присутствия (в терминах М. К. Мамардашвили). Как с горечью отмечал Э. Фромм [22], по существу, мы должны полностью родиться к моменту смерти, но судьба большинства людей трагична: они умирают, так и не успев родиться. И только человек, решившийся быть истинно живым и взять на себя ответственность за свое «Я», отваживается, подобно М. Штирнеру, провозгласить «Я есмь истина»: «He всеобщее, философское, фихтевское „Я“, а действительный фактический некто никто… возможность и вызов, если хотите — вакансия. Нигилизм Штирнера — приглашение на казнь, после которой живут как „Единственный“ либо просто потому, что не знают, что мертвы» [23].

Таким образом, в круге философско-психологической проблематики жизнетворчество выступает как одна из основных стратегий (форм, направленностей) жизни, для которой характерны активная позиция, ориентация на развитие и творчество. Пользуясь словами С. Л. Рубинштейна, можно сказать, что за концепцией жизнетворчества стоит «облик человека-творца, который, изменяя природу и перестраивая общество, изменяет свою собственную природу, который в своей общественной практике, порождая новые общественные отношения и в коллективном труде создавая новую культуру, выковывает новый, подлинно человеческий облик человека» [24].

Функции жизнетворчества. Понимание сущности жизнетворчества как особой жизненной стратегии позволяет объяснить эволюционный смысл или, иначе, функции жизнетворчества на жизненном пути: снятие жизненной неопределенности; наполнение жизненным смыслом; создание неотторжимого Я-продукта.

I. Снятие жизненной неопределенности. Ситуация развития современного человека — ситуация неопределенности, которая вызывает тревогу и одновременно расширяет возможности творчества за счет увеличения пространства выбора. В неустойчивом, непредсказуемом, глобальном мире точкой опоры для конкретного человека становится его индивидуальное «Я», ибо достичь предсказуемости можно в двух ситуациях: познания и творения объекта, где человек сам является его автором, т. е. субъектом. Этот принцип распространяется на все предметы мира, в том числе на собственную личность и жизнь. Я субъект тогда, когда я хорошо себя знаю (знаю свое прошлое и настоящее) и сам творю свое будущее. Таким образом, жизнетворчество предстает как способ трансформации неопределенности в определенность, непредсказуемости в управляемость.

II. Наполнение жизненным смыслом. Особенность творчества заключается в том, что оно «предполагает совпадение мотива и цели, т. е. увлеченность самим предметом, поглощенность деятельностью» [25]. При творческом отношении к жизни человек наслаждаетсяся не только результатами своей жизни, не только своими достижениями, а самим процессом созидания. Творческое отношение к жизни связано с решением давнего вопроса «быть или иметь». Творческий человек бытийствует, соответственно, человек, ориентированный на результаты жизни, оказывается в силках стремления к достижению.

III. Создание неотторжимого Я-продукта. Выделяя психологические черты творчества, М. Г. Ярошевский отмечает: «Главной антиномией выступает отношение между продуктом творчества и его процессом. Продукт принадлежит культуре, процесс — личности» [26]. В отношении жизнетворчества данная закономерность «не работает», ибо в этом случае и процесс, и результат принадлежат личности. В генерализованном виде результат жизнетворчества можно назвать Я-продуктом — «Я» во всем многообразии его феноменальных выявлений: индивидуальность; личность как сконструированное «лицо для себя» и «личина» для Других; жизненная биография; мифы о личности и жизни; личностные вклады в других, etc.

Структура жизнетворчества. Активно-творческую позицию автора жизни содержательно полно выражает категория субъекта. Однако в контексте познания жизнетворчества требуют уточнения вопросы: какая психическая реальность подразумевается под термином «субъект», какая реальность при этом считается «объектом» и какие отношения существуют между ними? Ответы на данные вопросы позволят выявить структуру жизнетворчества.

I. Субъект — личность. Субъектом жизнетворчества является личность, понимаемая как функциональный орган управления психической жизнью и развитием человека. «Формирование и самостроительство в себе человека, сама возможность такого самостроительства подразумевают наличие некоего психологического орудия, органа, постоянно координирующего и направляющего этот невиданный, не имеющий аналогов в живой природе процесс. Этим органом и является личность человека» [27]. Однако воспользоваться имеющимся органом развития каждый человек способен и желает в разной мере. К. А. Абульханова-Славская обращает внимание на то, что, даже осознавая расхождение между реальным и идеальным «Я», многие люди не стремятся себя изменить. Пытаясь определить причину такого поведения, К. А. Абульханова-Славская привлекает категорию зрелой личности: «Только зрелый человек способен своей волей определять и направлять ход событий и расстановку сил в своей жизни» [28]. Зрелая личность в состоянии сделать жизнь предметом преобразований, потому только она может быть в полной мере названа субъектом жизни: «То, в какой мере жизненный путь зависит от личности, определяется тем, в какой мере она стала его субъектом» [29]. Таким образом, жизнетворчество можно осуществить, только выступив в качестве субъекта, который, если воспользоваться терминами С. Л. Рубинштейна, способен поставить «внешние» условия на службу своим «внутренним» задачам.

II. Объект — жизненные события. Чтобы личность ощутила себя субъектом жизнетворчества, ее активность должна иметь область приложения, иначе говоря, объект. Предполагаем, что он имеет событийный характер. При стратегии жизнетворчества личность занимает субъектную позицию, проявляя способность «своей волей определять и направлять ход событий и расстановку сил в своей жизни» [30]. Жизнь для личности — это «Я» в движении, «Я» в процессе, «Я» в динамике, «Я» в развитии. Жизнь — это непрерывный процесс, элементами которого являются Я-события. «„Событие“ является еще одной базовой категорией персонологии жизни. События отмечают присутствие, осознание своего существования в конкретный значимый момент жизни и отношение личности к нему» [31]. Жизнетворчество есть самостоятельное выстраивание событий, происходящих с «Я», управление жизненными событиями. При этом жизненное событие есть более общее явление, чем событие жизнетворчества. Событие жизнетворчества есть событие, которое не просто случается с личностью, но активно ею выстраивается, творится, создается. Следовательно, характеризуя события жизнетворчества, важно их содержательно конкретизировать. Чтобы решить эту задачу, обратимся к типологии событий, предложенной Н. А. Логиновой [32], где различаются три типа биографических событий в жизни личности: 1) события среды, происходящие не по воле и не по инициативе субъекта жизни; 2) события поведения человека в окружающей среде, т. е. поступки; 3) события внутренней жизни в форме впечатлений и переживаний, приводящие к изменению в сфере ценностей. На основе трех типов описанных биографических событий предлагаем выделять три различных по объекту управления сферы жизнетворчества, в каждой из которых личность создает специфический продукт (см. таблицу). В зависимости от того, на какого рода события способен влиять человек, можно различать масштаб пространства его жизнетворчества. При этом пространство жизнетворчества мыслится как часть субъектного пространства человека — та сфера жизненного мира человека, где он ощущает себя субъектом, которая поддается его управлению в отличие от объектного пространства, где человек является объектом воздействий.

III. Субъект-объектное отношение — управление. Центральными функциями субъекта являются осуществление созидательно-преобразующей активности (Л. В. Алексеева, Б. Г. Ананьев, Л. И. Божович, С. К. Бондырева, А. В. Брушлинский, Ю. А. Варенова, А. А. Гудзовская, С. Л. Дерябо, С. Л. Рубинштейн, В. И. Слободчиков), саморегуляции (К. А. Абульханова-Славская, О. А. Конопкин, А. К. Осницкий, В. И. Моросанова и др.) и самоуправления (Л. В. Алексеева, Г. С. Никифоров). «Деятельность субъекта — преобразовательная. Только если ты что-то меняешь в объекте, ты признаешься субъектом» [33]. Объектом при этом может выступать любой материальный или духовный предмет, любой другой человек, сам деятель. Согласно вышесказанному в жизнетворчестве объектом преобразования выступают жизненные события. При рассмотрении жизнетворчества субъектные функции конкретизируются следующим образом: личность как субъект жизни направляет преобразующую и управляющую активность на события, составляющие единую жизненную ткань. Следовательно, основной критерий жизнетворчества — подчиненность событий жизни управлению человека. Он творит события, а не они случаются с ним. Жизнетворчество — это воздействие на события своей жизни, а через управление событиями — управление развитием самой личности — саморазвитие.

Саморазвитие как форма жизнетворчества. Саморазвитие является формой развития, направленной на построение, творение индивидуальности в рамках стратегии жизнетворчества. Уточним понимание индивидуальности в данном контексте, ибо в современной психологии утверждается позиция содержательной двойственности понятия «индивидуальность», запечатляющего единичность человека, согласно принципу дополнительности, сразу в двух формах: 1) как совокупность присущих человеку неповторимых черт — от индивидных особенностей до своеобразия его идеологии; 2) как высший уровень организации человека, характеризующий его целостность, осознанность, самобытность и самостоятельность. Исследователи предлагают фиксировать обозначенные формы следующими эпитетами: стихийная/творческая [34], тривиальная/вершинная [35], инструментальная/продуктивная [36] индивидуальность. Помимо содержательной дифференциации названные формы индивидуальности качественно различаются формами генеза.

Стихийная индивидуальность является принадлежностью каждого человека и актуальной данностью ему по факту его рождения. В течение жизни его единичность усложняется, трансформируется, меняет свою структуру, но главная ее черта остается: формой ее движения является развитие как непреднамеренное, спонтанное изменение, гарантированное системам любой природы. При развитии изменения естественны и природосообразны. Они не являются спланированными «событиями в жизни» системы и происходят неотвратимо, закономерно, невольно в тот момент, когда в системе складывается определенное отношение противоречивого характера между ее элементами либо между возможностями системы и требованиями среды.

Таблица. Сферы и продукты жизнетворчества.

Творческая индивидуальность дана человеку в потенциальной форме, как возможность, вакансия, шанс. Спроектировать, воплотить, реализовать ее есть горизонт, ориентир жизненного пути, достижение которого требует особых усилий. Формой движения такого рода индивидуальности является саморазвитие как управляемое самим человеком развитие, как особый способ жизни, наполненный постоянной устремленностью к созиданию своего «Я». Саморазвитие есть «культивирование своей уникальности» [37], но не в смысле самолюбования, а как решение задачи, «чему во мне быть», как говорил А. Н. Леонтьев. В отличие от развития саморазвитие опосредствованно и культуросообразно. Оно требует затрат — вложения воли, усилий и применения специальных средств — актов самосознания и саморегуляции. Здесь индивидуальность есть произведение культуры как возделывания, созидания, творения человеком своего уникального «Я», структурной единицей которого является происходящий в субъективном пространстве акт перевода Я из Я-настоящего в Я-будущее, осуществляемый между субличностными образованиями, которые занимают позиции преобразователя (субъекта развития) и преобразуемого (объекта развития) [38].

Для личности, вставшей на субъектную позицию, развитие есть творчество. Она в состоянии не только выбирать из предоставленных ей вариантов жизненного пути, но способна сама создавать (творить) их, причем личность может со-вершать выбор не только в объективно данные точки выбора, но и сама может создавать их, то есть способна делать выбор постоянно, превратив жизнь в жизнетворчество. Саморазвитие не всегда является деятельностью, но саморазвивающаяся личность выбирает такие жизненные цели и включается в такие виды деятельности, которые, по ее представлению, будут стимулировать ее развитие. Личность сама создает ту среду развития (в терминах Б. Г. Ананьева), которая необходима для получения нужного ей эффекта развития. В ходе саморазвития личность осознает перспективы (варианты) своего развития и сознательно принимает решение о выборе одного из вариантов на основании рефлексии своей идеологии (системы ценностей, идеалов, образа мира и образа Я). Таким образом, саморазвитие становится инструментом творения индивидуальности. Саморазвивающаяся личность на каждом этапе жизненного пути не мирится с наличным уровнем своего существования, а, прогнозируя иное будущее, которое она сама в силах сотворить, работает на воплощение своего замысла.

• 1. Петровский В. А. Личность в психологии: парадигма субъектности. Ростов н/Д: «Феникс», 1996 С. 7.
• 2. Барабанщиков В. А. Идея системности в психологии: пути развития // Психол. журн. 2008. № 1. С. 5−13.
• 3. Старовойтенко Е. Б. Модель персонологии в парадигме жизни // Мир психологии. 2010. № 1. С. 157−172.
• 4. Барабанщиков В. А. Указ. соч. С. 10.
• 5. Рубинштейн С. Л. Основы общей психологии. СПб.: Питер, 2007. C. 634.
• 6. Асмолов А. Г. Историко-эволюционная парадигма конструирования разнообразия миров: деятельность как существование // Вопросы психологии. 2008. № 5. С. 4.
• 7. Барабанщиков В. А. Восприятие и событие СПб.: Алетейя, 2002.
• 8. Василюк Ф. Е. Психология переживания. Анализ преодоления критических ситуаций. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1984.
• 9. Леонтьев Д. А. Психология смысла: природа, строение и динамика смысловой реальности. М.: Смысл, 1999.
• 10. Холодная М. А. Психология интеллекта. Парадоксы исследования. 2-е изд., перераб. и доп. СПб.: Питер, 2002.
• 11. Леонтьев Д. А. Указ. соч.
• 12. Брушлинский А. В. Субъект: мышление, учение, воображение. М.: Изд-во «Институт практической психологии», 1996. С. 5.
• 13. Степин В. С. Теоретическое знание. М.: Прогресс-Традиция, 2003. C. 672.
• 14. Цит. по: Розин В. М. Конструирование себя и реальности как способ жизни новоевропейской личности и философа // Вопросы философии. 2009. № 7. С. 91−106.
• 15. Варламова Е. П., Степанов С. Ю. Психология творческой уникальности. М.: Институт психологии РАН, 2002.
• 16. Василюк Ф. Е. Указ. соч.
• 17. Дружинин В. Н. Варианты жизни. Очерки экзистенциальной психологии. М.: «ПЕР СЭ»; СПб.: «ИМАТОН-М», 2000.
• 18. Логинова Н. А. Развитие личности и ее жизненный путь // Принцип развития в психологии / отв. ред. Л. И. Анцыферова. М.: Наука, 1978. С. 156 172.
• 19. Логинова Н. А. Жизненный путь человека как проблема психологии // Вопросы психологии. 1985. № 1. С. 105.
• 20. Рубинштейн С. Л. Человек и мир. М.: Наука, 1997. С. 79.
• 21. Губин В. Д., Некрасова Е. Н. Философская антропология. М.: «ПЕР СЭ»; СПб.: Университетская книга, 2000. C. 21.
• 22. Фромм Э. Здоровое общество // Психоанализ и культура: избранные труды Карен Хорни и Эриха Фромма. М., 1995.
• 23. Свасьян К. А. Prooemium // Вопросы философии. 2010. № 2. С. 12.
• 24. Рубинштейн С. Л. Указ. соч. С. 644.
• 25. Богоявленская Д. Б. «Субъект деятельности» в проблематике творчества // Вопросы психологии. 1999. № 2. С. 36.
• 26. Ярошевский М. Г. Психология творчества и творчество в психологии // Вопросы психологии. 1985. № 6. С. 21.
• 27. Братусь Б. С. Русская, советская, российская психология: конспективное рассмотрение. М.: Изд-во Моск. психол.-соц. ин-та: Флинта, 2000. C. 55.
• 28. Абульханова-Славская К. А. Стратегия жизни. М.: «Мысль», 1991. С. 285.
• 29. Абульханова-Славская К. А. Принципы исследования активности личности // Актуальные вопросы психологии личности: сб. науч. тр. советских и болгарских психологов / отв. ред. И. И. Чеснокова. М.: Наука, 1988. С. 48.
• 30. Абульханова-Славская К. А. Стратегия жизни. С. 285.
• 31. Старовойтенко Е. Б. Указ. соч. С. 169.
• 32. Логинова Н. А. Указ. соч. С. 105.
• 33. Любутин К. H., Пивоваров Д. В. Диалектика субъекта и объекта. Екатеринбург, 1993. C. 176.
• 34. Варламова Е. П., Степанов С. Ю. Указ. соч.
• 35. Алексеева Л. В. Уровни индивидуальности человека // Психология индивидуальности: материалы III Всерос. науч. конф., г. Москва, 1−3 декабря 2010 г.: в 2 ч. / отв. ред. А. Б. Орлов, Гос. ун-т — Высшая школа экономики; Рос. гуманит. науч. фонд. М.: Изд. дом Гос. ун-т — Высшая школа экономики, 2010. Ч. 1. С. 43−45.
• 36. Асмолов А. Г. Психология личности: принципы общепсихологического анализа. М.: Смысл, 2001.
• 37. Варламова Е. П., Степанов С. Ю. Указ. соч.
• 38. Щукина М. А. Психология саморазвития личности: проблемы, подходы, гипотезы. СПб.: Изд-во