«Спидофобия» и требования медицинской этики. 
Психологические аспекты СПИДа

Без всякого сомнения, можно утверждать, что СПИД — величайшая трагедия человечества. Следствием ее стали не только массовое ВИЧ-инфицирование, но и появление в широких масштабах таких явлений как паника, общественная истерия и спидофобия.

Если обратиться к специальной литературе психиатрического профиля, то легко можно убедиться, что «спидофобия» трактуется по аналогии с другими видами «нозофобий», то есть состояний, которые проявляются в страхе заразиться какой-либо тяжелой, сопряженной со смертельной опасностью болезнью. Различных видов таких фобий в пограничной психиатрии описано много: сифилофобия, канцерофобия, кардиофобия и другие. При этом психиатры пишут о том, что данные состояния «наблюдаются при неврозе навязчивых состояний, у лиц с тревожно-мнительными чертами характера, и в дебюте шизофрении». Подобные определения выглядят достаточно утешительно, так как создается впечатление, что это не имеет отношения к обычным, психически здоровым людям, а потому не должно их беспокоить. Однако это не совсем так, и необходимо отметить ряд моментов, благодаря которым данная тема намного более актуальна, чем кажется на первый взгляд, а спидофобия имеет более тяжелые последствия, чем иные фобии.

Во-первых, необходимо подчеркнуть, что фоном, основной, так сказать, питательной средой любой фобии является тревога, именно она, способы ее неадекватной переработки и результируют в неврозы. Поскольку в наше можно с уверенностью утверждать широкую распространенность значительно повышенного уровня тревоги у многих людей, высок соблазн «привязать» тревогу, испытываемую, так сказать по отношению к жизни, к какому-то одному пункту, в том числе — к боязни заразиться СПИДом.

Во-вторых, летальность при СПИДе выше, чем при холере и черной оспе. А потому естественной реакцией большинства людей на слово «СПИД» является страх. Страх перед заражением, перед умиранием, смертью, бессилием медицины и общества в целом, неспособных, по распространенному мнению, противопоставить СПИДу что-либо действенное.

Третьим моментом является то, что этиология СПИДа часто связана с интимными сторонами жизни людей, с человеческой сексуальностью, а также с формами девиантного поведения, такими как злоупотребление наркотиками. Это приводит к тому, что факт ВИЧ-инфицированности является в общественном сознании чем-то стыдным, тем, что почти наверняка вызывает подозрения, а то и осуждение вместо сочувствия, обвинения вместо поддержки. Поэтому трудно сказать, что для ВИЧ-инфицированных страшнее: страх собственно неизлечимого заболевания с высокой вероятность смерти или страх перед дискриминацией и стигматизацией, социальным остракизмом.

Тот факт, что поначалу в западных странах СПИД распространялся в основном среди так называемых «маргиналов» — гомосексуалистов, наркоманов, проституток, привел к появлению «концепций», трактующих СПИД как «кару Божью» за грехи гомосексуализма, секс-туризма, секс-спорта. Негативное отношение общества к представителям названных маргинальных групп по инерции было перенесено на всех ВИЧ-инфицированных лиц. По мнению самых злобных и ярых морализаторов, гомосексуалисты, таким образом, ощутили справедливое проявление Божественного проклятия, а верности, после долговременной хулы, были возвращены ее грамоты благородства. Отторжение больных, выставление их на позор воскрешает в памяти гонения на ведьм, что как раз и говорит о бессилии.

Уместно, видимо, в связи с обсуждаемой проблемой сравнить СПИД с другими заболеваниями. Например, диагноз рака воспринимается массовым сознанием и отдельным человеком как смертный приговор, что ведет к очень тяжелым психологическим переживаниям. Психическое заболевание также часто самим фактов возникновения стигматизирует человека, отдаляет его от других людей, что сопровождается дополнительным стрессом для заболевшего и тяжело переносится. Больные СПИДом, как правило, испытывают и то и другое: сознание неизлечимости, обреченности на смерть усугубляется эмоциональной изоляцией, страхом, настороженным или враждебным отношением к ним со стороны общества.

При такой высокой аффективной насыщенности отношения к СПИДу начинают доминировать как в индивидуальном, так и в общественном сознании механизмы психологической защиты. Так, наряду с сочетанием явлений собственно страха заражения и стигматизации, которые взаимно усиливают друг друга, отмечено бессознательное стремление людей «забыть» об угрозе, отвернуться от нее, что проявляется иногда в безответственном, грозящем инфицированием поведении, в недооценке проблемы со стороны государственных органов. Этические вопросы, связанные со СПИДом, настолько сложны, что возникает соблазн вообще отказаться от их обсуждения и решения. Поэтому можно смело сказать, что СПИД есть опасность не только для здоровья физического или психического, но он есть опасность для общества в целом и суровое испытание для этики данного общества.

Кроме того, если мы всерьез хотим остановить эпидемию, нужно хорошо знать историю ее развития и представлять себе тех, у кого есть личный опыт жизни с вирусом. Такой опыт будет полезен и тем, кто, возможно, заразится в ближайшем будущем, и специалистам, оказывающим помощь инфицированным ВИЧ, предотвращающим дальнейшее его распространение. Кто же такие ВИЧ-инфицированные и как общество на разных этапах эпидемии относилось к ним?

Первое, что стоит сказать, — это люди, такие же, как не зараженные вирусом иммунодефицита. Но есть одна важная особенность: понятие «смерть» для них — не абстрактное будущее, а достаточно близкая реальность — в пределах 10 лет. Будучи совершенно разными людьми, те, кто узнает о заражении вирусом, задаются вопросами: что делать дальше? сколько осталось жить? как теперь жить? Кроме того, остро встают проблемы жизнеобеспечения, финансового состояния, поскольку лечение от СПИДа стоит очень дорого, а реальная трудоспособность больных значительно страдает. На последних стадиях болезни зависимость от окружающих, их помощи и ухода может быть выраженной. Именно концентрация на этих аспектах, а не сексуальная ориентация или наркотическая зависимость — отличительная черта человека, стоящего перед угрозой развития СПИДа. Знание о своем положительном ВИЧ-статусе может кардинально изменить человека, тем более, что большинство заразившихся очень молоды и не готовы к такой тяжелой болезни с таким мрачным прогнозом.

С точки зрения социально-психологических исследований проблемы СПИДа, нужно подчеркнуть следующий момент: когда человек узнаёт, что инфицирован ВИЧ, он сталкивается со многими предубеждениями, существующими в обществе. До сих пор распространено мнение, что СПИД — постыдное заболевание, свидетельствующее об испорченности, аморальности больного. Нередко также бытует мнение, что вирус все-таки передается через белье, слюну или укусы комаров? Самые преданные друзья и супруги могут отвернуться и предпочесть бегство мифической неизбежной угрозе заражения при бытовом контакте.

Социальные психологи установили целый ряд явлений, сопутствующих изменению индивидуального и общественного сознания, отмеченного у лиц с ВИЧ инфекцией. Если тип реакций конкретного человека можно отнести к первому из обозначенных выше сценариев, то поведение по типу «отказа от продолжения жизни» действительно встречается часто. Однако еще более показательно другое. Если здоровым и неинфицированным лицам, в том числе врачам, предлагают пофантазировать на тему возможного заражения, то подавляющее большинство из них предполагают у себя этот, первый сценарий. Так, на вопрос: «Что бы Вы сделали, узнав, что заражены ВИЧ?» большинство опрошенных специалистов, включая врачей, отвечают в духе: «Уехал, бросил все, отказался бы от привычных целей и усилий как не имеющих смысла». Помимо указания на неготовность большинства к этой серьезной болезни и совладанию с ней, такие ответы могут быть проинтерпретированы еще одним способом. Их легко понять как свидетельство нашего скрытого «послания» лицам реально инфицированным, «послания» с пожеланием уйти из нашей жизни, а может быть и из жизни вообще. Печально, но именно этого общество ждет от инфицированных ВИЧ. По большому счету, за тайной надеждой, что именно так они и будут поступать, стоит естественный страх людей за себя, за жизнь детей, близких, друзей. Но одновременно не осознается очевидное: можно избежать встречи с ВИЧ и совсем не обязательно избавляться от инфицированных. Более того, люди, пережившие трагедию заражения, наиболее активно, осознанно участвуют в защите общества от распространения ВИЧ.