Выдающийся балетмейстер хосе лимон

Творческий портрет

Хосе Лимон — один из ярких представителей танца модерн. Он является американским танцовщиком и хореографом, чьё искусство стало яркой страницей в истории танца модерн. Техника танца Хосе Лимона — одна из ведущих техник в танце модерн и является полной противоположностью технике танца М. Грэхем. Хосе Лимон, по происхождению мексиканец.

Хосе Аркадио Лимон[рис.1] родился 12 января 1908 года в мексиканском городе Кулиакан. Он был старшим ребёнком из двенадцати детей в семье и был примером для подражания. В 1915 году семья переехала в США и поселилась в Лос-Анджелесе, штат Калифорния, После окончания средней школы имени Линкольна, Лимон поступил в Калифорнийский университет в Лос-Анджелесе на факультет изобразительного искусства.

В 1928 году ради обучения в Нью-Йоркской школе дизайна он переехал в Нью-Йорк. В 1929 году, увидев выступление учеников фон Лабана — Харольда Кретцберга[en] и Ивонн Джорджи (англ. Yvonne Georgi), Лимон заинтересовался танцем. Лимон поступает в школу Дорис Хамфри и Чарльза Вейдмана и уже через год выступал на Бродвее. В 1930 году Лимон пробует силы в создании собственной хореографии, ставя «Этюд ре минор», в дуэте с Летицией Айд.

В дополнение к работе с партнёром по дуэту, Лимон общался со своими одноклассниками — Элеонорой Кинг и Эрнестиной Стоддел, чтобы сформировать «The Little Group». С 1932 по 1933 г., Лимон ешё дважды выходил на бродвейские сцены, выступая в мюзикле ревю Американа и постановке Ирвинга Берлина «As Thousands Cheer» хореографа Чарльза Вейдмана. В том же году Лимон пробовал свои силы в хореографии на сцене бродвейского театра «New Amsterdam Theatre».

В течение следующих лет Лимон ещё несколько раз выходил на сцену, участвуя в шоу «New Dance», «Theatre Piece», «With my Red Fires». Дорис Хамфри и «Quest» Чарльза Вейдмана. В 1937 году он был выбран в качестве одного из первых стипендиатов Беннингтона. На Фестивале Беннингтон в Милл-колледже в 1939 году, Лимон поставил свою первую крупную хореографическую работу под названием «Мексиканские танцы» (Danzas Mexicanas). Тем не менее, спустя пять лет Лимон вернётся на Бродвей как ведущий танцор в шок «Keep Off the Grass» хореографа Джорджа Баланчина.

В 1941 году Лимон оставил компанию Хамфри-Вейдмана и начал работу с Май О’Доннеллом. Они вместе поставили хореографию для нескольких пьес, таких как «War Lyrics» и «Curtain Riser». В это время Лимон встретил Паолину Лоуренс, которую 3 октября 1942 года взял в жёны. Партнерство с О’Доннеллом прекращается уже через год, и Лимон возобновил работу над программами Хамфри-Вейдмана.

В 1943 году Лимон в последний раз выступил на Бродвее в постановке Джорджа Баланчина «Розалинда» вместе с Мэри Эллен Моилан. Он провел остаток этого года над созданием хореографических номеров с европейской классической музыкой и американским и народным хореографическими стилями в Studio Theatre вплоть до призыва в армию в апреле 1943 года. За время службы он сотрудничал с композиторами Фрэнком Лессером и Алексом Нортом для нескольких постановок, предназначенных для Специальной службы Армии США. Самой известной между них является «Concerto Grosso». «Josй Limуn Dance Company»: После окончания военной службы и получения американского гражданства в 1946 году, Лимон организовал собственную танцевальную труппу, «Josй Limуn Dance Company». При её организации Лимон просил Хамфри стать руководителем.

Эстетика Хосе Лимона, мексиканца по происхождению, складывается в Америке, в условиях кризиса этих лет. Потребность в художественном самовыражении возникает как горячий отклик на общее состояние эпохи. Характерное начало становления Лимона как живописца связано с периодом изучения им искусства в Калифорнийском университете, где он много времени посвящает вопросам эстетики Возрождения. Хосе Лимона увлекла сама идея ренессансного антропоцентризма как выражения неодолимой человеческой мощи.

Вероятно, этим объясняется и та огромная любовь к Микеланджело, чье искусство фокусирует внимание на человеке в его предельном, экстремальном состоянии. 2] Несколько лет спустя это микеланджеловское — выражение мужественного начала, видимого усилия, преодолевающего боль, жизненной энергии и атлетической красоты тела — он откроет для себя в искусстве танца модерн.

Более десяти лет он совершенствуется как танцовщик и хореограф в труппе Дорис Хамфри и Чарльза Вэйдмана (с 1928 — по 1945), наиболее ярких представителей этого направления в Америке. Здесь формируются принципы хореографа, его оригинальный пластический стиль, синтезирующий технику американского танца модерн и традиции испанского и мексиканского искусства.

Интересы Хосе Лимона связаны с самыми острыми социально-этическими проблемами своего времени. И круг этих проблем неизменно связан с темой духовного противостояния, несгибаемой человеческой воли, борьбы. Борьбы извечной, непреходящей, воспринятой в качестве жизненной нормы — бытия на уровне подвига.

Это во многом отличало хореографа Хосе Лимона от его хореографов-современников, которые выражали отчаяние и пессимизм в своем творчестве. Среди всех хореографов-модернистов Лимон оказался самым «классичным» в своем выражении трагического познания.

«Начав работать как балетмейстер сразу после войны, Лимон провозгласил, что миссия художника не только развлекать, но и „помочь сделать послевоенный мир таким, чтобы в нем стало лучше жить“ ."Я считаю себя учеником и последователем Айседоры Дункан, — говорил хореограф впоследствии, — а также всех тех, кто дал импульс к развитию американского балета, в частности Дорис Хамфри и Марты Грэхэм. Я стараюсь создавать постановки, рассказывающие об извечной трагедии человека и о величии его духа». 6].

Не без оснований следует считать, что этот пафос борьбы, свойственный Лимону, во многом обусловлен национальной природой самого художника, мексиканца по происхождению. В этом свойстве сопряжены дикая мощь порыва, необходимость отваги и преодоление боли, страсть и дерзновенная сила.

По словам Т. Тобиаса, «внимание Хосе Лимона постоянно сосредоточено на высочайшем пике, где противопоставлены добро и зло, экстаз и ужас, герои и антигерои, демонстрирующие непобедимость». Это своеобразное видение мира и определило выбор тем, которые он черпал из литературы, истории, религии. Адам и Ева («Изгнанники» на музыку А. Шенберга, 1949), Отелло («Павана Мавра» на музыку Г. Перселла, 1949), Иуда («Предатель», 1954), Польша Второй мировой войны («Короткая месса военных лет» на музыку З. Кодая, 1958) — универсальные темы, которые «с полным размахом отражали человеческое познание».

Важным в этой же связи кажется наблюдение американского критика Джона Мартина: «Эстетика Хосе Лимона вовсе не связана с бравурой, которая приходит с прыжками и вращениями. Для Хосе важнейший эстетический и более волнующий аспект его работ заключался в переводе на язык телодвижения героики, человеческого познания и поэтического восприятия».

Этот же аспект выделяет и Дэниэль Льюис: «Я танцевал с Хосе Лимоном вовсе не потому, что это было моей работой, а я был танцовщиком, но потому, что он указал мне путь к танцу, который стал открытием духовного познания».

«Я развивал подобно ему потрясающее чувство физического и духовного единства, которое делало меня восприимчивым к своему телу и временами способным даже превзойти его физические возможности. Это было результатом не только эстетического воззрения Хосе, но в большей степени его техники». 9].

«Как танцовщик Хосе Лимон постоянно противостоит опасности, проходя весь спектр телодвижений между свободой от гравитации и полного подчинения ее силам, между моментом зависания и физическим падением навзничь — этот круг движений Дорис Хамфри назвала «аркой между двумя смертями».

«Танцевальные вращения Хосе, его балансе, его длинные зависающие прыжки являлись, прежде всего, выражением неукротимой природы человеческого духа», достижением внутренней силы, способной преодолеть границы человеческих возможностей. 22].