Борьба Руси со степью

Н.С. Трубецкой отмечает следующие случаи заискивания русских перед татарами: «Такие случаи нравственного падения, по всей вероятности, были очень нередки, встречались гораздо чаще, чем об этом позволяют судить исторические свидетельства современников. Подлое низкопоклонство и заискивание перед татарами, стремление извлечь из татарского режима побольше личных выгод, хотя бы ценой предательства, унижения и компромиссов с совестью, — все это, несомненно, существовало, и притом в очень значительной мере. Несомненно, существовали случаи и полного ренегатства, вплоть до перемены веры из карьерных соображений». Таким образом, это была эпоха контрастов, противоречий в духовной и общественной жизни, порождённых именно борьбой Руси с Великой Степью, эпоха, когда духовное подвижничество, героизм и подвиг соседствовали с позорным малодушием и полным отказом от национальных традиций.

Вместе с тем Трубецкой отмечает, что монгольская государственность оказала большое влияние на Русь. В частности, Русь являлась частью общей монгольской финансовой системы, более того, она была принята и утвердилась, о чём говорить большое количество заимствований из татарского языка: казна, алтын, казначей. Также именно татары ввели Россию в общегосударственную монгольскую сеть почтовых путей, и монгольская система организации почтовых отношений и путей сообщений, основанная на общегосударственной ямской повинности (от монгольского слова ям «почтовая станция»), сохранялась в России даже после освобождения от татаро-монгольского ига. До вторжения татар система путей сообщения и почтовая система находились на крайне низкой ступени развития. В целом, Русь по наблюдению Трубецкого «усвоила технику монгольской государственности», хотя она и представлялась чем-то враждебным, чужеродным, неприемлемым: «Но это была великая идея, обладающая неотразимой притягательной силой. Следовательно, надо было во что бы то ни стало упразднить ее неприемлемость, состоящую в ее чуждости и враждебности; другими словами, надо было отделить ее от ее монгольства, связать ее с православием и объявить ее своей, русской. Выполняя это задание, русская национальная мысль обратилась к византийским государственным идеям и традициям и в них нашла материал, пригодный для оправославления и обрусения государственности монгольской». Таким образом, можно сделать вывод, что русская государственность является синтезом монгольских и византийских идей и традиций, воспринятых и обработанных в соответствии с национальными представлениями русским народом. Также важно отметить, что монгольская государственная система во многом представлялась более величественной, жизнеспособной, чем господствовавшая на Руси в то время система дробления на многочисленные удельные княжества.

Москва стала центром последующего объединения русских земель, столь исторически необходимого в тех условиях, поскольку пришло осознание того, что только объединёнными силами можно сломить мощь Великой Степи. Отметим, что в 14 веке, после смерти Джанибека Золотая Орда переживала период упадка, ослабления идейных и моральных устоев монгольской государственности, что также стало благоприятной предпосылкой для будущих побед Руси. В целом, перерождение русской нации и укрепление национального духа, ориентация на объединение сил и создание мощного государства, которые являлись следствием психологических процессов, порождённых татаро-монгольским игом, послужили основой для дальнейшего возвышения Москвы.

Н.С. Трубецкой, отмечая, что московская государственность в плане идеологического основания сильно отличалась от монгольской государственности, всё же подчёркивает, что московская государственность является преемницей монгольской «не только в отношении территории и некоторых особенностей государственного устройства, но в самом своем идейном содержании. И тут и там основой государства, признаком принадлежности к нему являлась определенная форма быта, неразрывно связанная с определенной психологической установкой: в монархии Чингисхана — кочевнический быт, в Московском государстве — православное бытовое исповедничество… И тут и там добродетелью подданного признавалось отсутствие привязанности к земным благам, свобода от власти материального благополучия при крепкой преданности религиозно осознанному долгу». Кроме того, общим было отношение к монарху, который воспринимался как «образец бытового идеала», также государственная дисциплина строилась по принципу подчинения монарха и подданных «неземному, божественному началу», в то время как сам монарх являл собой «земное орудие» этого божественного начала. В целом, можно говорить о том, что борьба Руси с Великой Степью позволила Руси найти свой собственный исторический путь развития.

П.Н. Савицкий очень радикально отстаивает концепцию положительного влияния «татарщины», борьбы Руси со степью на историческое и культурное развитие Руси. Савицкий исходит из того, что Киевская «дотатарская» Русь находилась в упадке, который выражался в процессе культурного и политического измельчания, соответственно, он оспаривает традиционное возвышение культуры Киевской Руси накануне вторжения татаро-монголов: «Это измельчание выразилось в смене хотя бы относительного политического единства первой половины XI в. удельным хаосом последующих годов; оно сказалось в упадке материальных возможностей, например в сфере художественной. В области архитектуры упадок этот выражается в том, что во всех важнейших центрах эпохи храмами, наиболее крупными по размерам, наиболее богатыми в отделке, неизменно являются наираннепостроенные». Кроме того, П. Н. Савицкий утверждает, что иго являлось исторически неизбежным в условиях деградации Киевской Руси, иго послужило основой для последующего перерождения нации. Важно отметить, что татары по представлению Савицкого являлись наименьшим злом для Руси, поскольку ей в то время велика была угроза с Запада: «Татары — «нейтральная» культурная среда, принимавшая «всяческих богов» и терпевшая «любые культуры», пала на Русь как наказание Божие, но не замутила чистоты национального творчества. Если бы Русь досталась туркам, заразившимся «иранским фанатизмом.

и экзальтацией", ее испытание было бы многажды труднее и доля — горше. Если бы ее взял Запад, он вынул бы из нее душу… Татары не изменили духовного существа России; но в отличительном для них в эту эпоху качестве создателей государств, милитарно организующейся силы, они, несомненно, повлияли на Русь". Иными словами, под влиянием Золотой Орды сложилась мощная военная система Руси, государственная организация, была достигнута относительная государственная устойчивость. Также Савицкий утверждает, что русское духовное своеобразие, основным стержнем которого является русское благочестие, сформировалось также под влиянием борьбы Руси со степью и татаро-монгольским игом: «И вот благочестие это — такое, как оно есть, и такое, каким оно питало русскую духовную жизнь, — создалось именно во времена «татарщины». В дотатарской Руси — отдельные черты, намеки; в Руси «татарской» — полнота мистического углубления и постигновения и ее лучшее создание, русская религиозная живопись; весь расцвет последней целиком умещается в рамки «татарского ига».

Благодаря татаро-монгольскому игу Россия является объединительницей Азии, носительницей глубоких культурных традиций, страной, в которой сочетаются «одновременно историческая «оседлая» и «степная» стихия. Эпоха после освобождения от татаро-монгольского ига явилась одной из наиболее значительных в истории Руси, так как предоставилась возможность распространения русской народности, освоения степи. Русский народ, первоначально бывший преимущественно «лесным и земледельческим», затем стал также и «степным», а степное начало в свою очередь является одним из важнейших факторов развития новейшей истории русского народа: «Степное начало, привитое русской стихии, как одна из составляющих ее начал со стороны укрепляется и углубляется в своем значении, становится неотъемлемой ее принадлежностью; и наряду с «народом-земледельцем», «народом-промышленником» сохраняется или создается в пределах русского национального целого «народ-всадник», хотя бы и практикующий трехполье».

Л.Н. Гумилёв, последний евразиец, указывал на спорность и противоречивость концепции извечной борьбы леса со степью, а значит и борьбы Руси со степью: «Экономико-географическое единство региона, в котором сочетались зональные и азональные (речные долины) ландшафты, определяло необходимость создания целостной хозяйственной системы, где части не противостоят друг другу, а дополняют одна другую. Разумеется, это не исключало столкновений, подчас кровавых, и это-то бросалось в глаза современникам событий». Отметим, что С. М. Соловьёв полагал, что славянская колонизация шла северо-восток, то есть по линии наименьшего сопротивления, так как степные кочевники являлись непреодолимой преградой для славянской колонизации. Данная концепция была поддержана также В. О. Ключевским, П. Н. Милюковым, А. Е. Пресняковым, Г. В. Вернадским и Б. А. Рыбаковым.

Однако как указывает Л. Н. Гумилёв, масштабных столкновений между Русью и степными кочевниками не было: «С 1092 по 1117 г. — война против половцев по инициативе великого князя Святополка II и полное подчинение их западных кочевий Владимиром Мономахом. Восточные «дикие» половцы добровольно вступают в союз с суздальскими князьями. Затем, за 120 лет, с 1116 по 1236 г., половецких набегов на Русь — всего 5; русских походов на Степь — тоже 5, случаев участия половцев в усобицах -16. И ни одного крупного города, взятого половцами!

Зато в 1088 г. лесовики-болгары взяли Муром!". Кроме того, Гумилёв указывает также и на то, что разница между «лесом» и «степью» не была такой уж и ощутимой, а тюрков нельзя и вовсе назвать кочевниками. Что касается борьбы Руси с половцами, то Гумилёв подчёркивает, что политическое единство половцев являлось мифом, соответственно, если бы они и продолжали борьбу с Русью, то были бы совсем уничтожены.

Также стоит учитывать тот факт, что в самой степи постоянно велась ожесточённая борьба за пастбища между степными народами, а значит между степными ханами существовали непреодолимые противоречия, которые и мешали им договариваться между собой, таким образом, возможность объединения степи была иллюзорной. В подобных условиях вполне закономерно, что степные ханы могли скорее вступить в союз с русскими князьями. Также важно отметить, что и Русь не ставила себе задачу полного подчинения половцев.

Заключение

Мы можем сделать следующие основные выводы по проведённому исследованию. Согласно общепринятой концепции борьба Руси со степью занимала немаловажное место в русской истории и культуре. Более того, истоки этой борьбы стоит искать в том, что борьба «леса со степью» является исторически предопределённой и необходимой. Некоторые евразийцы, к примеру, Н. Трубецкой и Н. Савицкий придерживались того мнения, что борьба Руси со степью имела ожесточённый характер, однако в итоге оказала очень положительное воздействие на русскую историю и культуру, помогла России найти свой собственный исторический путь развития, построить, сформировать собственную уникальную государственность.

Н.С. Трубецкой полагал, что московская государственность в плане идеологического основания сильно отличалась от монгольской государственности, однако московская государственность является преемницей монгольской «не только в отношении территории и некоторых особенностей государственного устройства, но в самом своем идейном содержании». П. Н. Савицкий очень радикально отстаивает концепцию положительного влияния «татарщины», борьбы Руси со степью на историческое и культурное развитие Руси, утверждая, что «без татарщины не было бы и России». Под влиянием Золотой Орды сложилась мощная военная система Руси, государственная организация, была достигнута относительная государственная устойчивость. Трубецкой и Савицкий также полагали, что перерождение русской нации и укрепление национального духа, ориентация на объединение сил и создание мощного государства являлись следствием психологических процессов, порождённых татаро-монгольским игом, то есть борьбой с Великой Степью. Л. Н. Гумилёв в целом оспаривает существование татаро-монгольского ига, а также концепцию «извечной борьбы леса со степью», приводя конкретные исторические факты, которые свидетельствуют о том, насколько редки были крупные вооружённые столкновения Руси со степью.

Список литературы

Вернадский Г. В. Монголы и Русь. — Тверь, 1997

Гумилев Л. Н. Древняя Русь и Великая Степь. — М., 1989

Иванов С. Русь и степь в концепциях евразийцев и Льва Гумилёва./С. Иванов//Журнал «История"//

http://his.1september.ru

История России (Россия в мировой цивилизации)./Под ред. А. А. Радугина. — М., 2002

Карамзин Н. М. История государства Российского. — М., 2002

Князький И. О. Русь и степь. — М., 1996

Любчанская Т. В. Средневековые кочевники Восточной Европы и Древняя Русь (Кочевые элементы в генезисе древнерусской государственности):: автореф. дис. канд. ист. наук/Любчанская Т.В., ЧГУ. — Ижевск, 2004

Савицкий П. Н. Степь и оседлость/П.Н. Савицкий// Классика геополитики, XX век: Сб. — М., 2003

Трубецкой Н. С. Взгляд на русскую историю не с Запада, а с Востока./Н.С. Трубецкой//Классика геополитики. — М., 2003.

Князький И. О. Русь и степь. — М., 1996. С. 18

Там же. С. 21

Князький И. О. Указ. соч. С. 31

Любчанская Т. В. Средневековые кочевники Восточной Европы и Древняя Русь (Кочевые элементы в генезисе древнерусской государственности):: автореф. дис. канд. ист. наук/Любчанская Т.В., ЧГУ. — Ижевск, 2004. С. 7

Князький И. О. Указ. соч. С. 45

Там же. С. 54

Князький И. О. Указ. соч. С. 55

Карамзин Н. М. История государства Российского. — М., 2002. С. 283.

Цит. по: Князький И. О. Русь и степь. — М., 1996. С. 9−10

Князький И. О. Указ. соч. С. 11

Князький И. О. Указ. соч. С. 13

Там же. С. 13

История России (Россия в мировой цивилизации)./Под ред. А. А. Радугина. — М., 2002. С. 39

Иванов С. Русь и степь в концепциях евразийцев и Льва Гумилёва./С. Иванов//Журнал «История"//

http://his.1september.ru

Трубецкой Н. С. Взгляд на русскую историю не с Запада, а с Востока./Н.С. Трубецкой//Классика геополитики. — М., 2003. С. 260

Там же.

Трубецкой Н. С. Указ. соч. С. 261

Там же.

Вернадский Г. В. Монголы и Русь. — Тверь, 1997. С. 10, 346—363

Трубецкой Н. С. Указ. соч. С. 260

Савицкий П. Н. Степь и оседлость/П.Н. Савицкий// Классика геополитики, XX век: Сб. — М., 2003. С. 333—334

Гумилев Л. Н. Древняя Русь и Великая Степь. — М., 1989. С. 519

Трубецкой Н. С. Указ. соч. С. 260

Там же. С 261

Трубецкой Н. С. Указ. соч. С. 263

Трубецкой Н. С. Указ. соч. С. 263−264

Савицкий П. Н. Степь и осёдлость./П.Н. Савицкий// Россия между Европой и Азией: Евразийский соблазн. — М., 1993. С. 123

Савицкий П. Н. Указ. соч. С. 124

Там же. С. 125−126

Там же.

Там же. С. 127

Гумилёв Л. Н. Указ. соч./Электронный ресурс//

http://clarino2.narod.ru/gumilev.htm

Там же.