2.3 Ведекинд в российских театрах

Одной из первых постановок пьесы Франка Ведекинда «Дух земли» в России станет постановка в «Новом театре» Яворской в Петербурге. «Новый театр» был создан Л. Б. Яворской в 1901 году, здание его располагалось на набережной реки Мойки. Яворская — артистка, жена писателя князя В. В. Барятинского. Окончила драматические курсы Петербургского театрального училища, училась в Париже у актера Франсуа-Эдмона Го. По возвращении в Россию, Яворская играет в театре Литературно-художественного общества. Артистка, однако, не сошлась с дирекцией в вопросах репертуара. Ссора повлекла за собой уход Яворской из театра и уже через год она создает свою собственную площадку. К тому времени Яворская была известной актрисой, она получила хорошее театральное образование, писала статьи в театральные и литературные журналы. Теперь, когда у нее появился свой собственный театр, его репертуар определялся ее личными взглядами и интересами. Известно, что в период театрального сезона 1903 года в центре внимания актрисы и антерпренера одновременно оказался Г. Ибсен и его «Женщина с моря». В этом же году в театре Яворской состоялась премьера «Духа земли», текст игрался в переводе О. Шмидт. Главную роль играла сама Яворская, Шварца играл П. Баратов (Бреннер), будущий премьер Малого театра, которому, по мнению критиков, «не хватало ни темперамента, ни голоса». Особенно был отмечен Ратов (настоящая фамилия Муратов) — в будущем известный актер, режиссер и театральный критик— игравший доктора Голля. Актер Семенов-Самарский был назван «„ужасным“ букой», он играл страшного укротителя зверей в прологе пьесы. Действительно, подходящая роль для известного бас-баритона. Лейтмотивом критических отзывов на этот сезон оказывается «эклектичность» театра Яворской (так же она отмечена в Театральной энциклопедии: в целом репертуар театра отличался эклектичностью), «экзотичность» репертуара. Как уже было указано выше, действительно, репертуар — выбор самой Яворской и диктуется только ее желанием. Однако ее постановку Ведекинда сочли не вполне удачной. Актрису обвинили в том, что из Лулу она сделала «нечто крайне вульгарное», тогда как, по мысли автора рецензии К. Колосова, Лулу «должна быть отмечена известною поэтическою загадочностию». Более того, спектакль по пьесе, в которой «и так сгущены краски», нужно играть выдержанно, труппа Яворской же «ухватилась за то, что бросается в глаза грубостью, громоздкостью», играла в «игриво-безшабашной манере», «без выдержанных пауз». «Труппа „Нового театра“ оказала плохую услугу Ведекинду» — резюмирует Колосов. Несмотря на преимущественно отрицательные отзывы у критики, у публики пьеса пользовалась большой популярностью.

В Москву Яворская привозит «Дух земли» в 1904 году в театр Эрмитаж.

«Новый театр» просуществовал до 1906 года, пока не перешёл к О. В. Некрасовой-Колчинской, а Яворская не уехала с гастролями по городам России и Европы.

Дальнейший анализ рецепции стоит предварить небольшим рассказом о фигуре Карелиной-Раич. Раиса Андреевна Поповкина, а именно такова настоящая фамилия Карелиной-Раич, училась в Киеве, в театральной школе Блюменфельда и с 1897 года выступала в труппе Н. Н. Соловцова. В период с 1900 по 1925 год Карелина-Раич выступала в театрах многих городов, в том числе в Киеве, Одессе и Москве (в театре Корша), такой свой театральный путь называет она мятущимся: «Был он очень мятущийся: из провинции в столицы, из столиц в провинцию». Актриса в разные годы и в разных театрах играла роль Лулу (в какой-то момент наличие пьесы в репертуаре театра определяется именно ее присутствием среди актеров: «Появление на сцене Кручининскаго театра Ведекиндовского „Духа земли“ несомненно объясняется пребыванием в труппе г-жи Карелиной-Раич»). Рассмотрим несколько постановок с ее участием.

Сперва стоит отметить, что в ранние годы игра Карелиной-Раич зрителей завораживала. Так, одна из первых её Лулу — Лулу в Киевском драматическом театре «Соловцов». Театр этот был основан в 1891 году Н. Н. Соловцовым, Е. Я. Неделиным, Т. А. Чужбиновым и Н. С. Песоцким как «Товарищество драматических Артистов». Соловцов оставался руководителем театра до конца жизни. В сезоне 1907 года особый успех, как отмечает некто М.Р., имели три пьесы: «Джоконда» Д’Аннуцо, «Сестра Беатрича» Метерлинка и «Дух земли» Ведекинда. Играя в этой постановке, Карелина-Раич удостоилась множества положительных отзывов, например, «г-же Карелиной-Раич удалось создать удивительный, незабываемый образ», «к достоинствам г-жи Карелиной-Раич надо прибавить необыкновенную пластичность», «я помню артистку в роли Лулу по одному из предыдущих сезонов театре Соловцов. Тогда г-жа Карелина-Раич давала в этой роли цельный, гармоничный, блестящий образ». Несомненно, центр Ведекиндовского «Духа земли» — Лулу, новый тип героини. По крайней мере, именно через Лулу пьеса решается режиссерами в России, поэтому рецензии подчас фиксируют только ее игру, оставляя в стороне все мужские роли: «остальные роли в пьесе слабо очерчены автором. Исполнение их было удовлетворительным». Уже отмеченная выше постановка в театре Яворской критиковалась за отсутствие в Лулу чего бы то ни было от «вечной женственности»: «И Лулу должна быть „женщиной“, das ewig Weibliche [Вечной Женственностью — АМ] — а не пошлым существом женскаго рода». Карелина-Раич уже сознательно делает этот ход, ее героиня — «женщина-змея, гибкая, изворотливая, сладострастная, коварная и кровожадная», в ней уже нет ничего от какой бы то ни было Прекрасной Дамы. Подчеркнутая ее манера быть гибкой, извиваться — прямое следование заветам Ведекинда, Лулу и по замыслу автора — змея. Это оговаривается в прологе, когда дрессировщик просит вынести змею и перед публикой предстает Лулу:

He, Aujust! Bring mir unsre Schlange her!

Ein schmerbдuchiger Arbeiter trдgt die Darstellerin der Lulu in ihrem Pierrotkostьm aus dem Zelt und setzt sie vor dem Tierbдndiger nieder.

Эй, Август! Вынеси сюда нашу змею!

Пузатый рабочий выносит из палатки исполнительницу роли Лулу в костюме Пьеро и сажает ее перед дрессировщиком Театр Корша — следующее пристанище Карелиной-Раич — старейший московский частный театр, созданный Ф. А. Коршем сразу посе отмены императорской монополии на театр. Театр считался скорее развлекательным: каждую пятницу выходила новая пьеса. Постановка «Духа Земли» в театре Корша впервые состоялась в 1907 году и снова игралась в 1908 году, режиссером был Н. Н. Синельников. Причем в первый год пьеса шла успешно, а во второй — намного хуже: «В прошлом году Ведекинд хорошо поработал на коршевскую кассу. В этом году лишь ввел в расход и денег, и и актерских сил». Так пишет о «Духе земли» Н. Эфрос, известнейший театральный рецензент, критик, автор многих книг и историограф Московского художественного театра. По мысли Эфроса пьеса должна не просто держаться на центральной героине, но на «демонизм чувственности», которым охвачены все герои пьесы: «Эту пьесу можно не играть совсем. И, по-моему, лучше не играть. Но уж если играть, то совершенно необходимо этот демонизм чувственности сделать основою исполнения». Актрисе, напротив, как раз это передать и не удалось, у нее «нет трагического, нет демонизма, нет пафоса». Здесь мы сталкиваемся с новой трактовкой образа Лулу, более глубокой, покоящейся на уже философском обосновании роли женщины. С такой задачей Карелиной-Раич с помощью своего изящества и изворотливости справится не удается.

В 1907 году пьеса «Дух земли» была снята из репертуара театра Комиссержевской, посему позволим себе перейти к 1910 году. К этому времени характер игры Карелиной-Раич станет еще более приторным, автоматизируется: «Г-жа Карелина-Раич стала злоупотреблять своей прекрасной техникой и изобретательностью». Более того, ряд спектаклей потеряет свою остроту именно из-за манеры ее игры: «Об исполнении и постановке „Лулу“ писать не буду, потому что ни того, ни другого в театре Кручинина не было. Ходили по сцене люди и подавали реплики г-же Карелиной-Раич. Только это от них и требовалось, только в этом они и сами видели свою задачу». В пьесе того же сезона «Цезарь и Клеопатра» Карелина-Раич играет, как не трудно догадаться, Клеопатру и снова перетягивает на себя всё действие. Другой минус игры актрисы — отсутствие цельного образа при большом количестве деталей: «Слишком много подробностей, слишком много позы, выдумки и ухищрений», «Подробности, детали приобретают самодовлеющее значение, громоздятся одна на другую, заслоняют друг друга». Заметим, что здесь он говорит о деталях, затемняющих подлинный смысл пьес. Об этом уже говорил Эфрос в цитированной выше рецензии на постановку в театре Корша. И еще раньше пришел к этому Мейерхольд.

Советские постановки и переработка этой темы, безусловно, представляет особый интерес. Отметим здесь однако одну уже позднюю постановку. А именно работу Ю. П. Любимова в 1983 году в Турине. Постановка является очень важным шагом на пути к пониманию Ведекинда, посколько поставлена с использованием цирковых приемов. Так, сцена была оформлена с помощью большой решетки как цирковая клетка.