Смех как фактор культурной идентификации (на примере смеховых традиций народов ханты и манси)

В XX столетии в изучении культуры превалировало эволюционное направление, предполагающее единую для всего человечества культурную эволюцию. Ему противостоят исследователи, не признающие общей эволюционной схемы, объясняющие сходство развития отдаленных регионов миграцией и диффузией народов. Ф. Боас замечает, что «такая концепция требует для своего подтверждения высококультурных устойчивых признаков», переносимых в процессе миграции с континента на континент, и «целого ряда различных и независимых черт» у многих первобытных племен [17, с.519−520]. В данном исследовании мы придерживаемся эволюционной точки зрения, с учетом того, что современная западная культура как высший тип культурного развития не может претендовать (как и любая другая в мире) на универсализм. Примером высокоустойчивого культурного признака независимо от вероисповедания и взглядов человека выступает смех.

Как было отмечено, смех можно понять, если перенести его в естественную среду — общество, где он должен отвечать известным требованиям совместной жизни людей. Именно совместной жизни людей, составляющих семьи, коллективы, народы и, в конечном счете, этнокультуры. Согласимся с мнением А. И. Арнольдова, что у каждой национальной культуры есть свои драмы и трагедии, свое видение мира. Каждая из них не только принадлежит всему человечеству, но и обязана «самовыразиться перед всем миром» [9].

Анализ национальной культуры требует знания исторически сложившегося национального характера, национального самосознания, национальных чувств, знания национальной психики, получающей свое выражение в национальной культуре [87], определенных житейских конструктов, присущих обществу (система родства, привычки питаться и одеваться, обряды перехода, календарные традиции и так далее) [1]. Не последнюю роль здесь будет играть знание особенностей смеховой культуры (смехового мира) народа. Мы считаем, что для понимания любой социокультурной ситуации не нужно все время механически сопоставлять с прошлым, а необходимо идеально представить развитие общества, смоделировать идеальное состояние и управлять им. В свою очередь необходимо комплексное изучение предмета, всех его структурных элементов, включая смеховой мир. И если мы можем иметь представление о смеховых мирах восточных культур или западных — соотносить, противопоставлять, мы не можем этого сделать по отношению к коренным народам Севера. Хотя этого и требует современная социокультурная ситуация, которую нельзя рассматривать изолированно от духовных особенностей и потребностей данных этнокультур. Действительно, в XX столетии в развитии аборигенных народов Западной Сибири произошли серьезные изменения (вследствие открытия месторождений нефти и газа, последующей интенсивной колонизации, роста населения, увеличения полиэтнических процессов).29.

В 1994 году в соответствии с рекомендацией Всемирной конференции по правам человека Генеральная Ассамблея ООН провозгласила Международное десятилетие коренных народов мира. Одним из инициаторов его проведения была Россия. На огромном пространстве Российской Федерации, от Кольского полуострова на западе до Чукотки и Приморья на востоке, проживают этносы, По данным переписи 2002 года, русские составляют здесь 73%, украинцы — 9%, татары — 7,5%, башкиры и немцы по 1% и так далее [234, с.71−72.]. именуемые коренными малочисленными народами Севера, Сибири и Дальнего Востока. Сорок из них получили статус коренных малочисленных народов Севера, Сибири и Дальнего Востока и в настоящее время их общая численность составляет менее 200 тысяч человек [190]. Ежедневно мы встречаемся с публикациями на эту тему. Ситуация, связанная с мерами, предпринимаемыми для улучшения положения и поддержания культуры коренных народов Севера, достаточно сложная. Проводятся конференции, создаются кружки народного творчества, центры традиционных ремесел, издаются национальные газеты — только далеко не все ханты и манси могут их прочитать (по причине незнания родного языка).

Принято считать, что «история древнего мира» — это Шумер, Вавилон, Индия, Египет, Греция, Рим и еще несколько царств. Можно легко выделить два пояса мудрости: первый — «пояс Тота» — по имени греческого бога мудрости; второй — «пояс Гермеса» — именно так эллины называли египетского Тота [199]. А. Снисаренко такое положение считает несправедливым (куда же тогда отнести другие народы, живущие севернее угрюмого «варварского мира») и называет пространство, где обитали северные народы (в первую очередь, славянские), третьим поясом мудрости — «поясом Луга», по имени персонажа ирландского эпоса, известного славянам как Светобог или Свантевит. И даже здесь ни слова о народах Севера, насчитывающих в своей истории не одну сотню лет.

Кто они, ханты и манси? Есть попытки доказать родство малочисленных народов Тода с древними шумерами. Например, у шумерийцев богиня злаков — Яшнянь, у манси и ханты хлеб — Нянь; иту (шумер.) — месяц, первоначально бог мертвых, охоты, войны, ити (манс.) — ночь и другие: «И все же главный бог — Торум — небо, космос, погода. До принятия христианства у скандинавов Тор — бог грома с тяжелым молотом в руках. Не отсюда ли и древнееврейская Тора — часть библии «Пятикнижие».. Куль… У шумеров — бог смерти.

Куль у манси — бог тьмы, зла, смерти…" [235, с.8−9].

В период с XV — XVIII веков западные авторы были не склонны идеализировать автохтонное население Сибири, что не способствовало созданию образа «доброго дикаря». Они старались подчеркнуть убогость и примитивность их культуры и условий жизни: «Вместе с тем достоянием ряда описаний становится мысль, что самооценка аборигенов отличается от восприятия европейцев. Так, по расспросам Адама Олеария (знаменитого немецкого исследователя, писателя и путешественника) самоеды утверждали, что северные края более благоприятны для обитания, чем любая другая страна. Они не сомневались, что если бы русский монарх знал о великолепии их родины, то оставил бы столицу и переселился к ним на всю жизнь» [44, с.18].