Вызовы национальной системы образования

Российская инициатива по созданию университетов мирового класса (сравнимая с подобными проектами в Китае, Германии и т. д.) — программа по повышению конкурентоспособности российских университетов среди мировых научно-образовательных центров (Проект 5−100) была инициирована Указом Президента Российской Федерации № 599 от 7 мая 2012 года Указ Президента Российской Федерации от 7 мая 2012 г. N 599 «О мерах по реализации государственной политики в области образования и науки» // URL=(дата проверки: 03.04.2016). Цель программы — «максимизация конкурентной позиции группы ведущих российских университетов на глобальном рынке образовательных услуг и исследовательских программ» Проект повышения конкурентоспособности ведущих российских университетов среди ведущих мировых научно-образовательных центров // URL=(дата проверки: 03.04.2016). Проект 5−100 предполагает поддержку ограниченного числа вузов, которые были отобраны в 2013 году на основании конкурса программ повышения конкурентоспособности и «дорожных карт».

В Проекте участвуют 15 университетов В 2015 году к ним присоединились еще 6: Сибирский федеральный университет (СФУ), Тюменский государственный университет (ТюмГУ), Российский университет дружбы народов (РУДН), Южно-Уральский государственный университет (ЮУрГУ), Балтийский федеральный университет имени Иммануила Канта (БФУ), Первый московский государственный университет имени И. М. Сеченова (МГМУ им. Сеченова): 4 университета расположены в Москве (МФТИ, МИСиС, МИФИ, ВШЭ), 3 в Санкт-Петербурге (ИТМО, СПбПУ, ЛЭТИ), 1 в Казани (КФУ), 1 в Нижнем Новгороде (ННГУ), 1 в Самаре (СГАУ), 1 в Екатеринбурге (УрФУ), 1 в Новосибирске (НГУ), 2 в Томске (ТГУ, ТПУ), 1 во Владивостоке (ДвФУ) Полные названия университетов-участников Проекта 5−100: Дальневосточный Федеральный университет (ДвФУ), Национальный исследовательский университет «Высшая школа экономики» (НИУ ВШЭ), Санкт-Петербургский национальный исследовательский университет информационных технологий, механики и оптики (ИТМО), Казанский (Приволжский) Федеральный университет (КФУ), Национальный исследовательский технологический университет МИСиС, Московский физико-технический институт (МФТИ), Национальный исследовательского Томского государственного университета (ТГУ), Национальный исследовательский ядерный университет «МИФИ», Национальный исследовательский Томский политехнический университет (ТПУ), Нижегородский государственный университет им. Н. И. Лобачевского (ННГУ), Самарский государственный аэрокосмический университет имени академика С. П. Королева (СГАУ), Санкт-Петербургский государственный электротехнический университет «ЛЭТИ», Уральский федеральный университет (УрФУ), Новосибирский национальный исследовательский государственный университет (НГУ), Санкт-Петербургский государственный политехнический университета. Из всех университетов-участников Проекта 5−100 только НИУ ВШЭ был создан в постсоветский период.

Оценка продвижения университетов в проекте осуществляется специально созданным Советом (6 российских и 6 зарубежных экспертов). От результатов ежегодного оценивания зависит размер финансовой поддержки.

Университеты приступили к реализации своих «дорожных карт» в настоящем контексте российской системы образования, обладающей специфическими чертами, которые, как отмечают некоторые исследователи (Johnson, 2008), усложняют переход российских высших ученых заведений к глобальной модели исследовательского университета).

Для понимания тех вызов, с которыми столкнулись университеты на «выходе» из национальной системы и осознания значимости происходящих организационных изменений необходимых для «входа» в глобальное пространство, мы считаем необходимым остановиться на некоторых характеристиках национальной системы высшего образования.

Как отмечают исследователи, «российская система была и остается высокоцентрализованной и контролируемой государством» (Кузьминов и др., 2013, с. 13). В системе российского высшего образования отсутствуют стимулы для внутренней трансформации, все изменения системы инициируются сверху, что приводит к «отсутствию доверия между университетами и государством» (Yudkevich, 2014, p. 1467). Отсутствие доверия, в свою очередь, компенсируется чрезмерной отчетностью. Так, защита «дорожных карт» университетов участвующие в Проекте-5−100 проходит на ежегодной основе, а отчеты по их исполнению предоставляются два раза в год.

Характерной чертой советской образовательной системы, которая оставила свой отпечаток на последующем развитии университетов, является разделение образовательной и научно-исследовательской деятельности (Кузьминов и др., 2013; Altbach, 2014; Johnson, 2008; Yudkevich, 2014). Фундаментальные исследования были сосредоточены в институтах Российской академии наук (РАН), в то время как подготовка кадров для экономики страны возлагалась на высшие учебные заведения. Финансирование на проведение фундаментальных исследований получало ограниченное количество высших учебных заведений.

Последствиями жесткой «предметной конституции» университетов и их отраслевой «заточенности» в советский период (Кузьминов и др., 2013; Sterligov, 2014) являются, во-первых, организационная структура вузов, поддерживающая предметную ориентацию (диссертационные советы, кафедры), и тем самым ограничивающая преподавателей/исследователей/учебные курсы/исследовательские направления своей предметной рамкой; во-вторых, в условиях плановой экономики у университетов не было необходимости искать место для реализации своих научно-технических разработок и подготовленных специалистов. Как следствие, у университетов не установились отношения с корпоративным сектором.

Также наличие «закрытых» университетов, выполнявших научно-исследовательские разработки для военно-промышленного комплекса (Johnson, 2008) привело к тому, что в российской системе образования отсутствует инфраструктура для интернационализации, а ее уровень остается очень низким (Yudkevich, 2014).

В постсоветский период одним из вариантов решения проблемы низкого качества высших учебных заведений стало слияние «слабых» университетов с более «сильными» (Yudkevich, 2014). В ряде случаев такое слияние позволяет сильному университету решить ряд инфраструктурных проблем, с другой стороны, такая трансформация может стать бременем и замедлить развитие университета. По такой модели была образована сеть федеральных университетов (среди участников Проекта 3 федеральных университета — УрФУ, КФУ, ДвФУ). Некоторые университеты-участники пережили слияние уже в период реализации Проекта (Например, МИСиС, СГАУ). Кроме этого, одновременное участие университетов в нескольких трансформационных проектах, таких как создание национальных исследовательских и федеральных университетов, может приводить к «наслоению» программ развития и кризису в самоопределении университета. Как отмечают некоторые эксперты (Кузьминов, 2013), если создание сети национальных исследовательских университетов обусловлено выделением значимых научных школ, которые сохранились в небольшом количестве университетов, то «федеральные университеты образовывались путем механического объединения вузов разных типов. При этом не учитывались естественные факторы развития системы и возникал совершенно искусственный тип высшего учебного заведения с неясной миссией» (Кузьминов, 2013, с. 37).

Академическая культура российских университетов характеризуется, во-первых, низким уровнем самоуправления (Yudkevich, 2014), во-вторых, не сложившейся публикационной культурой (Sterligov, 2014; Yudkevich, 2014); в-третьих инбридингом (Yudkevich, 2014).

Управление в российских университетах сосредоточено в административных структурах, а преподаватели непосредственно причастные к «производственному процессу» не участвуют в принятии решений. Однако, например, Г. Розовски (Розовски, 2014) выделяет совместное управление в качестве ключевой характеристики для становления исследовательского университета мирового класса.

Уровень публикаций российских исследователей в международных базах цитирования (Web of Science and Scopus) остается очень низким, большинство исследователей публикуются в местных журналах, в которых зачастую отсутствует процедура рецензирования. В то же время публикационная активность и цитируемость являются основными индикаторами глобальных рейтингов для измерения исследовательской активности.

Политика инбридинга позволяет университетам поддерживать сложившуюся академическую культуру. Как отмечают исследователи, поддержка подобных практик «укрепляет „феодализм“ между университетами, что предполагает закрытость университетов и развитие барьеров, которые затрудняют не только конкуренцию, но и оценку, а также сотрудничество» (Yudkevich, 2014, p. 1468).

Резюме главы

Российские университеты, унаследовавшие ряд специфических черт советской системы образования (разделение науки и образования, отраслевая «заточенность», низкий уровень публикационной активности на английском языке и т. д.) поставлены перед задачей стать глобально конкурентоспособными университетами или университетами мирового класса. Это означает, что им предстоит в сжатые сроки усилить исследовательскую компоненту, укрепить международную репутацию, стать привлекательными для талантливых студентов и исследователей и повысить финансовую самостоятельность.

Проблема нашего исследования возникает на пересечении настоящего контекста российской системы образования и глобальных вызовов: поставленная задача требует от университетов значительной трансформации, в том числе переосмысления своего существования и поиска новой идентичности.

В связи с этим настоящая работа посвящена исследованию процесса формирования организационной идентичности российских университетов, стремящихся стать глобально конкурентоспособными.