Иррациональные течения в искусстве

Дадаизм

Дадаистские группировки оформились к 1916 году практически одновременно в Швейцарии, США и Германии. Слово «Дада», как объясняли дадаисты, совершенно бессмысленное. На языке негритянского племени Кру оно означает хвост священной кобылы, в некоторых областях Италии так называют мать. Это может быть воспроизведением младенческого лепета, обозначением детской деревянной лошадки, кормилицы, удвоенным утверждением в русском и румынском языках.

Жизнь предстает как абсурд, бессмысленное безумие, «одновременная путаница шорохов, красок, ритмов духовной жизни» (Цит. по: 1, с.192).

Катализатором формирования дадаизма стала Первая мировая война. Опыт варварской бойни подчеркнул, по мнению дадаистов, бессмысленность существования. Обнажившаяся хрупкость европейской культуры приводит их к мысли о необходимости уничтожения самого человеческого разума и всех его достижений («Необходимо как можно скорее убить искусство», А. Бретон), которые «ответственны» за это катастрофическое событие. Само искусство, создание художественных произведений выглядит в глазах дадаистов бессмысленным и ненужным занятием.

Главной стратегией становятся осмеяние культуры и традиции посредством инверсии акцентов с серьезного и благоговейного на дерзкий и шутовской, а также провокация зрителя и скандал. С разрушительным, антисоциальным характером дада связана высокая политическая ангажированность участников движения, разделявших анархистские и коммунистические идеи.

Дадаизм опирался на синтез искусств. Поэтому в нем сложно провести четкую границу между литературой и живописью, скульптурой (многие художники были и поэтами).

Основное внимание в литературе (вернее говорить об «антилитературе») дадаисты уделяли разложению слова как фундамента европейской цивилизации. Стержнем публичных выступлений дада становится чтение фонетической и симультанной поэзии или монотонное воспроизведение бессвязных звуков. «Стихи» дадаистов:

Дадаисты создают «автоматические рисунки», подобные детским (X. Арп, Х. Миро) или используют реальные предметы и вырезки из газет (коллажи, ассамблажи). М. Дюшан экспонирует реальные вещи как произведения искусства, так называемые ready made («Велосипедное колесо», «Фонтан», репродукция «Моны Лизы» с пририсованными усами и бородкой).

Эпатаж, розыгрыш, мистификация станут основными принципами «театрального искусства» дада. Вот описание одного из спектаклей, поставленного совместно дадаистами и сюрреалистами. «Сцена представляла погреб, свет был погашен, и доносились стоны… Шутник из шкафа ругал присутствующих. Действующие лица без галстуков, в белых перчатках, вновь и вновь появлялись на сцене: Андре Бретон хрустел спичками. Рибмон-Дессень каждую минуту кричал: „Дождь капает на череп“.. Л. Арагон мяукал… Жак Риго, сидя на пороге, громко считал автомобили и драгоценности посетительниц». Спектакль заканчивался эпатирующим заключением:

Дада ничем не пахнет, он ничто, ничто, ничто.

Он, как ваши надежды: ничто.

Как ваш рай: ничто.

Как ваши идолы: ничто.

Как ваши герои: ничто.

Как ваши художники: ничто.

Как ваша религия: ничто.

Дада предвосхитил постмодернистские типы творчества, ставшие характерными для поп-арта, хеппенинга и фотореализма. Дюшан, предвосхищая принципы поп-арта, стремился придать художественный статус утилитарным предметам, лишая их функционального смысла. Он выставлял беcфункциональные и алогичные предметы, давая им абсурдные названия. Так, птичья клетка с куском сахара называлась: «Почему я не чихаю?». Дадаисты впервые экспонировали велосипедное колесо на табуретке, сушилку для бутылок, «играли» с различными техниками фотографии и занимались фотомонтажом.

Дадаисты любили маскарадные действия и эпатаж общества и его вкусов: хором декламировали тексты из газет, устраивали уличные шествия с шутовскими танцами в мешках и дымоходных трубах «под урчание молодых медведей», Дюшан одевался как женщина, Гросс ходил по улицам в маске мертвеца, а Дюшан и Рей создавали абсурдистские машины.

Таким образом, иррационализм, признание случая основой творческого акта, апология смеха, игра, сознательная установка на скандал и провокацию — программа дада. К середине 1920;х гг. движение распалось. Дадаизм не создал непреходящих художественных ценностей и интересен для теории и истории искусства лишь как звено художественного процесса, многое определившее в его дальнейшем развитии, и в частности как явление, повлиявшее на такое крупное художественное направление, как сюрреализм.