Софисты-создатели античной риторики

Введение

Речь как средство общения играет важнейшую роль в жизни человека. С помощью речи реализуется фундаментальная общественная потребность обмен информацией между людьми. Будучи неразрывно связанной с мышлением, речь является средством самовыражения и воздействия на окружающих. По тому, что и как говорит человек, мы судим об уровне его развития и культуры.

Силу слова люди опознали еще в древности. С появлением же элементов духовной культуры и демократии в античном мире возникла потребность учиться умению убеждать. Так в Древней Греции возникла соответствующая наука — риторика, основным назначением которой являлась разработка приемов убеждения. Уже в 4 веке до н. э. риторика достигла значительной степени развития.

Величайшие умы античности — Сократ, Платон, Аристотель — внесли неоценимый вклад в становление и развитие этой науки. Положение риторики в системе знаний определяется неразрывной связью ее с такими науками, как логика, этика, философия, психология. Убеждение построено на законах логики и знании психологии человека. Выдающиеся философы заложили диалектические основы науки убеждать. Характерно следующее высказывание Платона: «Красноречие собрало силу всех искусств».

Аристотель, Демосфен, Цицерон сформулировали высокие этические требования к оратору и произносимой им речи. Залогом успеха оратора является систематическое пополнение им своих знаний и неустанная работа над собой. Один из величайших орторов — Цицерон — объяснил что так: «Трудности красноречия объясняются тем, что красноречие рождается из очень многих знаний и стараний» [2, с. 8].

1. Кто такие софисты Профессиональных учителей красноречия называли софистами. В числе других теорию риторики активно разрабатывал философ-софист Протагор (ок. 490-ок. 420 гг. до н.э.) из Абдер во Фракии. Он одним из первых стал применять диалогическую форму изложения, при которой собеседники в споре защищают противоположные взгляды. Протагор классифицировал выражения на вопросы, ответы, приказания, просьбы.

Учителем красноречия, теоретиком ораторского искусства был и древнегреческий софист Горгий (ок. 483 — ок. 375 гг. до н.э.) из Леонтин, который подчеркивал силу слова и роль языка в ораторском искусстве. Написанный им учебник риторики не сохранился.

Отношение к софистам было двойственным. Вначале слово «софист» обозначало вообще человека талантливого, способного проявить себя в какой-либо деятельности, опытного в определенном искусстве. Софисты учили правилам логического мышления, приемам доказательства и опровержения.

Однако очень скоро главными их заботами стали подбор и применение различного рода уловок, с помощью которых можно добиться победы над противником, доказать любое положение, каким бы нелепым оно ни было. Например, утверждая, что сделать необразованного человека образованным — значит убить его, софист рассуждал следующим образом: «Став образованным, он уже не будет тем, чем был». Если софиста уличали во лжи, он выворачивался примерно так: «Кто лжет, говорит то, чего нет. Но того, чего нет, нельзя сказать, следовательно, никто не может лгать» [2, с. 9].

«Вор не желает приобрести ничего дурного. Приобретение хорошего есть дело хорошее, следовательно, вор желает хорошего», «Лекарство, принимаемое больным, есть добро. Чем больше делать добра, тем лучше. Значит, лекарства нужно как можно больше». Нелепость этих утверждений очевидна [2, с. 9].

Софисты, с одной стороны, нужны были афинским гражданам, так как помогали им овладеть искусством мышления, обучали умению говорить, убеждать, спорить. Но, с другой стороны, беспринципность софистов вызывала к ним недоверие и даже враждебность.

Софисты не представляли собой единой идеологичской или политической группы, это были странствующие философы, обучавшие за плату искусству спора, доказательства, красноречию, хорошему слогу, мудрости (в переводе с древнегреческого софист «мудрец»). Софисты обращались к проблемам этики, политики, призывали изучать человека, его сильные и слабые стороны, разум, приемы логики. Последние они доводили до совершенства.

Однако софисты еще с античных времен заслужили репутацию «лжемудрецов», людей без устойчивых моральных принципов, подчас просто ловкачей в споре, хитрых спорщиков. Поскольку софисты были несомненными прагматиками в жизненных ситуациях, их учением и особенно их практикой в дальнейшем историческом развитии риторики воспользовались те социальные группы, которым не чужда была прагматика, житейские интересы, меркантильность, эгоистические побуждения. Альтруизм, справедливость себе в ущерб не привлекали софистов.

Черты риторического идеала софистов следующие [2, с. 10].

1. Софисты допускали использование эристики, т. е. любых средств для достижения своей цели, для победы в споре. Эристические средства, приемы разрешались во всех видах ораторства, художественной литературе, пропаганде, а в наши дни ими не брезгует массовая информация и особенно реклама. Следовательно, каждый читатель, слушатель, собеседник нуждается в защите: ему необходимо уметь различать эристические приемы. Однако эристика подвергалась запрету даже со стороны греческих софистов в некоторых риторических ситуациях: была запрещена ложная молва, т. е. сплетня, запрещались слухи (но как с ними бороться?), запрещались интрига, ложная проповедь ересь. Софисты отмежевывались от клеветы, лжесвидетельства, от подчеркивания физических недостатков противника, его прошлых неудач, особенно в семейной жизни, и иных подлостей. Известно, что распространение ложных слухов, клевета излюбленное оружие холодной войны и беспринципной политики. Ведь сплетни, слухи, клевета (в современном понимании «компромат») направлены против личности, пачкают доброе имя, лишают человека душевного равновесия, толкают на необдуманные шаги, что, разумеется, радует клеветника.

Эристические средства в цивилизованных странах запрещены законом, но их опасность в том, что бывает очень трудно доказать, например, источник молвы, слухов. Многие приемы опорочивация противника, его унижения, разные уловки и хитрости юридически переданы в сферу совести каждого индивида, на суд общественности.

2. Софистическая норма допускает и такие приемы, как чрезмерное восхваление одних лиц и охаивание других, необъективный подбор фактов, гипноз прославленных имен, расчет на некомпетентность слушателей, на их неспособность следить за речью высококвалифицированного противника, на некоторые низменные порывы неподготовленных людей.

Софистов принято делить на старших и младших. Среди старших выделялись Протагор, Горгий, Гиппий, Продик, Антифонт, Ксениад. Все они современники пифагорейца Филолая, элеатов Зенона и Мелисса, физиков Эмпедокла, Анаксагора, Левкиппа. От многочисленных сочинений софистов сохранилось немного.

Старшие софисты. Протагор Протагор был профессиональным преподавателем риторики и эристики искусства речи и искусства спора. Протагору принадлежало более десятка сочинений. Среди них «О сущем», «О науках», «О государстве», «О богах», «Прения, или Искусство спорить», «Истина, или Ниспровергающие речи». Ни одно из них до нас не дошло за исключением лишь небольших фрагментов. Важнейшими источниками наших знаний о Протагоре и его учении являются диалоги Платона «Протагор» и «Теэтет» и трактаты Секста Эмпирика «Против ученых» и «Три книги пирроновых положений». В этих трактатах проскальзывает краткая, но вместе с тем совершенно незаменимая характеристика важнейших моментов мировоззрения Протагора. Из всех онтологических принципов релятивизма Протагор сделал смелый гносеологический вывод. Если все меняется и переходит в противоположное себе, то о каждой вещи возможны два противоположных мнения. Диоген Лаэртский сообщает, что Протагор «первый сказал, что о всякой вещи есть два мнения, противоположных друг другу» [5, с. 18], чем, согласно Клименту, оказал большое влияние на развитие эллинского мировоззрения: «Следуя по стопам Протагора, эллины часто говорят, что о всякой вещи есть два мнения, противоположных друг другу». Во многом это верно и до сих пор. В обыденной речи мы говорим: с одной стороны" и «с другой стороны». Но все же необходимо при этом решить, какая из сторон ведущая, главная, определяющая. Иначе мы скатимся на позиции релятивизма и агностицизма. Протагор шел именно в этом направлении. Абсолютизировав наличие в любой вещи и в любом процессе двух противоположных сторон и тенденций и придя к убеждению о возможности двух противоположных мнений о вещи или процессе, Протагор сделал чрезмерный вывод о том, что «все истинно» [5, с. 19].