Должен составить автор

При этом даже в пошлом выражении символика и аллегория обладали для средневекового восприятия живой эмоциональной окраской. Символическое уподобление и образные персонажи были настолько в ходу, что чуть ли не каждая мысль сама по себе могла стать «персонажем». Любая идея или свойство видится как некое существо и в глазах людей, наделенных воображением, они тотчас же персонифицируются. Дионисий Картузианц представил духовную красоту Церкви в прекрасном одеянии совершенства, а Церковь, обремененную невзгодами — в образе нищенки, уродливой и растерзанной.

Аллегорические персонажи (Милосердие, Стыдливость, Воспоминание и др.) для человека Средневековья были облечены в живую форму, аллегория служила для него выразительным средством осознания. Таким образом, символизм и аллегория помогали подняться до более высокого уровня, чем позволяли повседневные события, посмотреть на них так, словно они выросли из чего-то большего, чем просто человеческий умысел.

Шарль де Рошфор в «Прельщенном придворном», рассказывая о легкомысленном юноше, который пошел по дурному пути, использует вереницу аллегорий в манере «Романа о розе» — от Дурацкого легковерия до Нищеты и Болезни — в виде молодых дворян, одетых по тогдашней моде; даже Время носит камзол и панталоны. Современному человеку эти аллегории кажутся примитивными. Средневековый человек не боится превращать в аллегорические персонажи вещи, в понимании которых для современного человека нет ничего антропоморфного, например, фигура Поста, выступающего против воинства Карнавала, в стихотворении Брейгеля «Битва поста и мясоеда» (конец XIII в.), где сыр сражается с ржаным хлебом и колбаса — с угрем.

Таким образом, символизм как способ мировосприятия в эпоху позднего Средневековья исчерпал себя.

В XIV в. начинается нечто вроде соревнования между аллегорией и мифологией. В стихах Фруассара мифологические боги и богини уступали в полноте воплощения аллегорическим персонажам «Романа о розе». Однако с наступлением Ренессанса это соотношение меняется: олимпийские боги и нимфы захватывают позиции символического. Рядом с эмоциональной насыщенностью, поэтической красотой и единством с чувством природы мифов аллегории тускнеют и исчезают.

Символизм становится игрою ума. Лютер выступил против злоупотребления в богословии аллегориями, назвав их занятием для людей, пребывающих в праздности.

Символический метод препятствовал развитию причинно-порождающего мышления, поэтому интерес человека постепенно переместился от символов к естественному развитию.

Мышление стало слишком зависимым от воплощения в образах. Восприятие мира достигло состояния покоя — словно собор, залитый лунным сиянием, внутри которого мысль могла наконец погрузиться в сон.

Список литературы

Хейзинга Й. Осень Средневековья: Соч. в 3-х т. Т. 1. — М.: Издательская группа «Прогресс» — «Культура», 1995. — 416 с.

Хейзинга Й. Осень Средневековья: Соч. в 3-х т. Т. 1. — М.: Издательская группа «Прогресс» — «Культура», 1995, с. 200

Хейзинга Й. Осень Средневековья: Соч. в 3-х т. Т. 1. — М.: Издательская группа «Прогресс» — «Культура», 1995, с. 204

Хейзинга Й. Осень Средневековья: Соч. в 3-х т. Т. 1. — М.: Издательская группа «Прогресс» — «Культура», 1995, с. 206

Хейзинга Й. Осень Средневековья: Соч. в 3-х т. Т. 1. — М.: Издательская группа «Прогресс» — «Культура», 1995, с. 207

Хейзинга Й. Осень Средневековья: Соч. в 3-х т. Т. 1. — М.: Издательская группа «Прогресс» — «Культура», 1995, с. 209

Хейзинга Й. Осень Средневековья: Соч. в 3-х т. Т. 1. — М.: Издательская группа «Прогресс» — «Культура», 1995, с. 209

Хейзинга Й. Осень Средневековья: Соч. в 3-х т. Т. 1. — М.: Издательская группа «Прогресс» — «Культура», 1995, с. 213