Гумилев о взаимоотношениях славян и кочевников

К середине XI в. они вышли в низовья Дона, Днепра и Днестра. В эти плодородные степи переселились не все куманы, а лишь наиболее активная их часть.

Основные поселения куманов-кыпчаков остались на юге современной Западной Сибири и в Северном Казахстане. Куманы, пришедшие в Причерноморье как победители, обрели новую родину в злаковых степях низовий Дона, Днепра и Днестра, точно таких же, как и их родная Барабинская степь. Кыпчаки были светловолосыми и голубоглазыми. Русское прозвище кыпчаков «половцы» происходит от слова «полова» — рубленая солома, что отражает цвет их волос — соломенно-желтый. Итак, кыпчаки — типичные европеоиды, отличающиеся от своих южных соседей туркменов лишь светлым цветом волос и глаз, что и было замечено русскими, когда они столкнулись в 1055 г. и впервые заключили мир.

Сравнительно легко одерживая победы над торками и печенегами, половцы неизбежно должны были попытаться одержать верх и над русскими. И с 60-х годов XI в. начинаются столкновения. В 1068 г. отряд половцев численностью до 12 тыс. человек подошел к Киеву и обратил в бегство объединенные войска трех Ярославовичей.

Поражение в их числе великого князя киевского Изяслава Ярославовича и отказ последнего выдать киевлянам оружие вызвали восстание в городе и бегство Изяслава в Польшу. В это время второй брат, князь черниговский Святослав Ярославович, имея всего 3 тыс. воинов, разбил 12 тыс.

половцев в битве на реке Снови. Уже тогда выяснилось, что половцы опасны в коротких набегах и стычках конных отрядов, однако вести борьбу с русскими укрепленными городами и русской пехотой им сложно. В 1071 г. половцы совершают набег на земли юго-западнее Киева. Нападать на Черниговскую землю после поражения у Снови они не решались. В 70-х годах XI в.

половцы уже участвуют у русских и качестве наемной военной силы. Первым из русских князей, использовавших половцев-наемников, был прославленный (и заслуженно) Владимир Мономах: в 1076 г. он повел их на Полоцк и разрешил грабить полоцкие земли.

Впоследствии к помощи половцев часто прибегает Олег Святославович в своей борьбе «за место под солнцем» — за возвращение себе Чернигова, отцовского владения.

По сути дела, по утверждению Л. Н. Гумилева, в XII—XIII вв. Половецкая земля (Дешт-и-Кыпчак) и Киевская Русь составляли одно полицентрическое государство. Это было выгодно обоим этносам. Кочевое хозяйство не может существовать вне связи с земледельческим, поскольку обмен продуктами одинаково важен для обеих сторон. И потому наряду с военными столкновениями постоянно наблюдаются примеры содружества. Печенеги после разгрома при Лебурне оседают в Добрудже и становятся союзниками Византии, торки селятся на правобережье Днепра и становятся пограничной стражей киевских князей, куманы-половцы после первых столкновений с русичами становятся союзниками Черниговского княжества.

Естественно, происходят и столкновения, порой весьма кровавые. Именно эти столкновения и бросались прежде всего в глаза современникам и фиксировались в летописях.

4. Л.Н.ГУМИЛЕВ О БОРЬБЕ «ЛЕСА СО СТЕПЬЮ»

Л.Н. Гумилев особо подчеркивает, что в XIX—XX вв. целым рядом исследователей была сформирована концепция борьбы «леса со степью». Начало этой идее положил С. М. Соловьев, считавший, что поток славянской колонизации шел по линии наименьшего сопротивления — на северо-восток, где Ростовская земля, населенная финнами, без сопротивления покорилась славянам, тогда как воинственные кочевники были для славянских землевладельцев неодолимой преградой.

Эта идея была принята и развита В. О. Ключевским, П. Н. Милюковым, А. Е. Пресняковым, Г. В. Вернадским, Б. А. Рыбаковым.

Л.Н. Гумилев предлагает сопоставить факты. Количество военных операций, осуществляемых киевскими князьями в северном направлении против чуди, ятвягов, Литвы и др., не меньше, чем боевых действий против кочевников.

С XIX в. считается аксиомой, говорит Гумилев, что отважная Русь и дикая, недобрая Степь были извечными антагонистами. Но более детальные исследования показывают (и не только на примере взаимоотношений Руси и Степи), что наиболее оптимальные условия для становления культуры и процветания хозяйства возникают в зонах контактов различных ландшафтов. «Аборигены леса и степи научились жить в этническом симбиозе, обмениваясь излишними продуктами труда, и не образовывали химер, несмотря на частые смешанные браки. При этом оба этноса — русичи и куманы — жили каждый за счет природных ресурсов своего региона и потому были ограничены пределами своих ландшафтов». Тогда почему возникла концепция извечной борьбы Руси и Степи? Гумилев считает, что это было сделано в попытке оправдать «отсталость» России от стран Западной Европы, показать европейцам, что Русь своею грудью прикрывала Запад от дикого, кровожадного Востока.

Бесспорно, русичи были сильнее степняков. Олег Святославович половцев использовал, Владимир Мономах их разгромил.

Сложилась традиция рассматривать разнообразные этносы Степи как некую однородную массу диких варваров, чуждых всякой культуре и, главное, европейской. Но уместно ли принимать такую точку зрения, вытекающую из концепции евроцентризма, безоговорочно? «Для Западной Европы это давнее традиционное мнение. Туркмены-сельджуки (гузы в значительной части) и мамлюки Египта (половцы в основном) остановили крестоносные войска и выгнали рыцарей из „Заморской земли“, или Палестины. Половцы нанесли смертельный удар Латинской империи, после чего полвека шла ее агония, и изрядно потрепали авангард католического Запада — Венгрию. Поэтому антипатия европейцев к степной Азии понятна. Но почему русские историки болеют за государства, организовавшие в XIII в. крестовый поход против Руси?»

А как же «натиск на Запад»? Как же орды печенегов, половцев, нависающие «черной тучею», представляющие «смертельную опасность» и т. д.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Итак, что мы имеем в итоге. Во-первых, сила печенегов сильно преувеличивалась, и практически нет оснований считать их серьезным соперником. Битвы они проигрывали, осады не удавались. Судя по всему, серьезной опасности они не представляли.

В связи с отсутствием крупных удач, сложно судить об их кровожадности или жестокости. Единственный их успех — это ликвидация Святослава с сопровождавшими его воинами. Но тут ничего из ряда вон выходящего нет. Воины профессионально рискуют жизнью. А вот о гражданских жертвах печенегов ничего не говорится.

В летописях есть не все. Возможно, свидетельства о каких-то набегах до Нестора просто не дошли. Про тех же половцев, которые были современниками Нестора, он написал немало. Но, во-первых, то что «зверства» или «успехи» печенегов не дошли до Нестора свидетельствует об их ничтожности. А во-вторых, на домыслах обвинение не построишь и «дело не сошьешь». Да и зачем домысливать о ком-то плохое.

Не состоятельно обвинение в агрессивности печенегов. Вплоть до 1037 года практически во всех конфликтах инициаторами выступали русские. Особенно много конфликтов было во времена Владимира Святого, но он вел агрессивную политику, и у него конфликты были почти со всеми соседями.

При этом русско-печенежские конфликты вовсе не свидетельствуют о какой-то кровной международной вражде. Конфликты бывали и между славянскими племенами. Но никто (вроде) не считает славян кровными врагами.

Тем более что часть русско-печенежских конфликтов сводится к русско-греческим конфликтам. И, опять же, это вовсе не свидетельствует о «вражде до гроба» между русскими и греками. Все-таки, со временем они стали единоверцами, а это что-нибудь да значит. Хотя конечно отношения между ними очень часто оставляли желать лучшего. Но в каком коллективе не бывает конфликтов?

Как уже говорилось, многое хорошее, что я говорил о печенегах, смазывается предательством, за которым последовал конфликт 1037 года. Но, судя по всему, мусульманами стали в первую очередь восточные печенеги, с которыми русские контактировали меньше. Мусульмане даже какое-то время были в меньшинстве (один к трем), но они оказались более удачливы (или способны) в военном плане. В общем, не исключено, что речь идет о разных печенежских родах. Хочется верить, что многие печенеги остались лояльны Византии и погибли, отказавшись принять ислам.

К тому же некоторые печенеги поселились на границе русских княжеств и стали охранять их границы. Тут уж русские и печенеги становились даже согражданами. Не исключено, что многие из них обрусели…

Степняки в принципе незаслуженно «демонизированы». Их обвиняют во всех смертных грехах. Зачастую незаслуженно. Но особенно незаслуженно страдают от клеветы печенеги. Просто потому что они не были сильны и ничего особого не сделали. Все знают фразу «о покойниках либо хорошо либо ничего». Но к народам ее не применяют. Если народ исчез и у него нет потомков или преемников, его зачастую никто не защищает, а потому на него можно «вешать всех собак». Не стоит этого делать.

Главное же, что я хочу сказать, это то что я не нашел в Повести Временных Лет ничего особенно криминального про печенегов. Им приписывают преступления, о которых в ПВЛ ничего не говорится. Зачем домысливать что-то плохое? Не лучше ли делать наоборот?

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

Гумилев Л. Н. Древние тюрки. М., 2009.

Гумилев Л. Н. География этноса в исторической период. СПб., 2007.

Гумилев Л. Н. Древняя Русь и Великая Степь.

Гумилев Л. Н. Из истории Евразии. М., 2008.

Гумилев Л. Н. От Руси к России. М., 2009.

Гумилев Л. Н. Ритмы Евразия: эпохи и цивилизации. М., 2009.

Лев Гумилев. Древняя Русь и Великая степь. — М., 2009.

Лев Гумилев. От Руси к России — М., 2009.

Лев Гумилев. Древняя Русь и Великая степь. — М., 2009.

Лев Гумилев. Ритмы Евразии.— М., 2009.

Лев Гумилев. Древняя Русь и Великая степь. — М., 2009.

Лев Гумилев. От Руси к России — М., 2009.

Лев Гумилев. Древняя Русь и Великая степь. — М., 2009.

Лев Гумилев. Ритмы Евразии.— М., 2009.

Лев Гумилев. Древняя Русь и Великая степь. — М., 2009.

Лев Гумилев. От Руси к России — М., 2009.

Лев Гумилев. От Руси к России — М., 2009.

Лев Гумилев. Древняя Русь и Великая степь. — М., 2009.

Лев Гумилев. От Руси к России — М., 2009.