Образ вождя рисуется как образ бога, который вещает словно бы с небес, но он вселяет уверенность: «Мы спокойны — Сталин говорит» [8, c. 147].
И вот Зоя в партизанском отряде. В чем заключается деятельность партизан в тылу врага — они «разрушали, где могли дорогу, резали связные провода». Партизаны «жили на снегу», но «не давали отдыха врагу». Зоя отправляется выполнять порученное ей задание. Она полна решимости: «и сильнее противника воля моя». В этот момент мы представляем Зою, идущую по заданию выполнять боевой приказ, а вместе с тем поэтесса рисует картину окружающей девушку тишины, но за этой тишиной явственно проступает блокадный Ленинград — «наша русская боль из немецкого тыла». И Зоя представляет город Ленинград, «погруженный в осадную ночь». И сейчас Зоя в тылу помогает блокадному Ленинграду. Так поэтесса создает картину единства в народной борьбе против врага.
И вот, наконец, в третьей главе происходит трагедия — гибель Зои. Сначала поэтесса рисует образ врага в наших русских избах — «и тяжелым духом мертвечины от гостей непрошенных разит». И вот Зою схватили:
В сумерки немецкие солдаты путника к допросу привели.
Начинается допрос. Зоя стоит перед немецким офицером «какая есть, — тоненькая, русская, прямая» в «старенькой кофтенке» с мамиными заплатками. Зоя называется именем «Татьяна». И в эту минуту становится особенно близкой и родной М. Алигер, потому что так зовут ребенка поэтессы, с которым она в данный момент разлучена. Отец ее дочери «погиб на поле чести», а сама девочка в дальнем татарском селе. И всему виной война. А теперь здесь, на допросе, другая девочка называется именем ее дочери.
Зою бьют, она просить пить, но немецкий изверг подносит к ее губам «горящую лампочку, без стекла». И вот Зою выводят на мороз «босиком, в одной рубашке рваной». И М. Алигер вопрошает: «Где мы были? Как могли дышать мы в этот час?». И вот поэтесса заклинает каждого русского солдата:
ты обязан помнить все приметы этого звериного лица.
Ты его преследовать обязан, как бы он ни отступал назад…
чтобы он припомнил, умирая, на снегу кровавый Зоин след [8, c. 161].
Зою приводят к эшафоту. И в этот момент на вопрос немецкого офицера: «Где ваш Сталин?», — Зоя отвечает: «Сталин на посту». И дальше расшифровывается, что это значит для Зои, а значит и для поэтессы, и для всех остальных русских в эту минуту. «Сталин на посту» — это значит, что «по всему развернутому фронту бой ведут советские войска». Имя Сталина выступает связующим символом между народными массами, объединяющими их в борьбе с врагом.
И вот последние минуты жизни Зои, когда «ты идешь, не оступясь ни разу, на почти обугленных ногах». Решимость не покидает Зою в последние минуты: «Я умру, но правда победит… Всех не перевешать, много нас!», — обращается Зоя к людям.
В заключение третьей главы М. Алигер снова призывает сражаться с врагом, а имя Зои провозглашает «символом правды и силы». В эпилоге поэтесса заглядывает в будущее, пытаясь представить День Победы. И здесь М. Алигер представляет, как высекают монумент, в котором можно узнать «Зоины черты в откинутом, чудесном, вечном лике» [8, c. 172].
Нельзя не отметить тот факт, что поэма «Зоя» соответствовала духу того времени, в котором была написана. И совершенно справедливо М. Алигер отказалась ее откорректировать 25 лет спустя. Действительно, это было бы несправедливо по отношению к тем, в частности к Зое, которая погибла за свою Родину и те идеалы, с которыми она выросла. Так просто убрать эти идеалы было бы исторически неверно, это бы исказило дух эпохи.
Нельзя и сказать, что поэма посредственная: в ней звучит красивый поэтический слог с очень звучными эпитетами, доподлинно глубоко и ярко передающими то время. А особенная ценность поэмы состояла в том, что она объединяла народ в борьбе с врагом. Это действительно произведение, написанное методом социалистического реализма, где описана только, правда и ничего кроме правды. Правда о том времени, такая правда, какая она была, без прикрас.
Правда простая, в самой удобной и доступной большинству форме. Возможно поэма содержит идейно-политическую ценность — в ней прославляется Сталин, но это тоже правда. Сталина прославляли, и каждый солдат шел в бой за Родину, за Сталина. Это правда о той стране, ее идеалах и вожде. Мы можем сказать, что это была только одна сторона этой правды, но ведь Зоя погибла за эту сторону, она не знала другой правды и миллионы солдат тоже погибли за эту правду. И переосмысливать что-либо здесь как 25 лет спустя после написания поэмы, так и в настоящее время, было бы неверно. Поэтесса передала то, что чувствовала: гибель Зои она ощутила почти физически, и мы, читая поэму, воспринимаем ее именно с этими переживаниями. В заключение приведем слова М.
Алигер: «…жизнь не изучить, ее надо прожить, прочувствовать сердцем и кровью, только тогда о ней можно по-настоящему писать» [2]. А это как раз и удалось поэтессе — передать в строках своих произведений то, что она прочувствовала в жизни.
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ Абрамович Г. Л.
Введение
в литературоведение.
Учебник для студентов пед. ин-тов.- М., Просвещение, 1979.;
http://clck.yandex.ru/redir/AiuY0DBWFJ4ePaEse6rgeAjgs2pI3DW99KUdgowt9XvoT
Алигер М. Гибель Зои я пережила почти физически (Отрывок из воспоминаний) [Электронный ресурс]. — Режим доступа:
http://www.google.ru/url?sa=t&source=web&cd=90&ved=0CDMQFjAJOFA&url=http%3A%2F%2Fwww.mk.peoples.ru%2Fart%2Fliterature%2Fpoetry%2Fcontemporary%2Faliger%2Fhistory.html&ei=GE64TP6aAsKSOr-H4c8M&usg=AFQjCNEnBoL3-Bzc92keh7jKHRMu1pckUw
Алигер М. Четверть века. Книга лирики.
М.: Сов. писатель, 1981. 368 с.
Грибачев Н. М. Против космополитизма и формализма в поэзии []. — Режим доступа:
http://www.alexanderyakovlev.org/fond/issues-doc/69 552
Медовар Л. Маргарита Алигер: Жизнь в литературе // Лехаим.- 2000. июнь.
Митин Г. А. Метаморфозы социалистического реализма // Способность к диалогу. Ч. 1. М.: «Наследие Наука», 1993. с. 124−155.
Первый Всесоюзный съезд советских писателей. 1934
Стенографический отчет.
М., 1990.
Стихи Великой Отечественной.
Мурманск: Кн. изд-во, 1974.-200 с.
Терц А. (Синявский А.) Что такое «социалистический реализм» // Путешествие на Черную речку и другие произведения.
М.: Захаров, 1999. 479 с.
