Семейные правоотношения: понятие и виды, субъекты и объекты

Представляется, что и в этом значении мера защиты также используется в семейно-правовых санкциях. Так, за нарушение семейных прав родитель может быть ограничен в родительских правах (ст. 73 СК), а в крайнем случае лишен родительских прав (ст. 69 СК).

Во-вторых, мера употребляется в значении границы, предела проявления чего-нибудь. Общеизвестно выражение «Знай меру». В этом значении представляется правильным употреблять данный термин в отношении лишения родительских прав, когда утверждается, что оно является крайней мерой семейно-правовой ответственности. И третье значение слова «мера» — это средство для осуществления чего-нибудь, мероприятие. Именно в этом значении меру защиты легко отождествить со средством защиты. Думается, что этого делать не следует. Ведь в правовой науке определено, что известными средствами защиты являются иск, заявление, жалоба. Так что же следует понимать под мерой защиты в семейном праве? Чаще всего в семейно-правовой науке ученые употребляют слово «мера» в сочетании со словом «ответственность» — мера ответственности.

Так, Л. Е. Чичерова среди мер семейно-правовой ответственности называет лишение родительских прав, ограничение родительских прав, досрочное расторжение договора о приемной семье. А. С. Лопаткина отмечает, что «меры семейно-правовой ответственности присутствуют в санкции правовой нормы и применяются при нарушении содержащегося в норме права предписания. Так, при жестоком обращении с детьми… родители могут быть лишены родительских прав (ст. 69 СК)». Но из этого вовсе не следует, что автор считает лишение родительских прав мерой семейно-правовой ответственности. Автор не разделяет в семейном праве понятия «лишение» и «ограничение прав», в том числе и родительских. Она рассматривает ограничение семейных прав как установленные федеральным законом границы (рамки) осуществления семейных прав в виде запретов, обязанностей либо санкций, оправдываемых необходимостью защиты нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц.

Именно в таком ключе она рассматривает лишение родительских прав как один из видов ограничений семейных прав. Автором использован термин «мера» в его толковании как границы, предела проявления чего-нибудь. Конечно, если рассматривать субъекта семейных прав широко, т. е. с принадлежащими ему не только супружескими, родительскими, но и другими семейными правами, то относительно имеющегося у него всего комплекса семейных прав лишение его родительских прав можно условно считать ограничением семейных прав. Но, говоря о мере семейно-правовой ответственности, нам представляется, что следует все же различать лишение и ограничение родительских прав, предусмотренные законодателем в разных санкциях семейно-правовых норм (ст. 69 и ст. 73 СК), как две разные меры семейно-правовой ответственности.

Тем более сама А. С. Лопаткина исходит из того, что меры семейно-правовой ответственности присутствуют в санкции правовой нормы и применяются при нарушении содержащегося в норме права предписания.Н. С. Шерстнева употребляет термин «мера защиты» наряду с термином «мера ответственности», но не определяет их понятия. О. А. Кабышев лишение родительских прав считает мерой ответственности, а также способом защиты прав ребенка. Нам представляется, что такое отождествление не совсем правильное. В данном случае способом защиты мы называем прекращение правоотношения, а лишение родительских прав — это мера семейно-правовой ответственности. Аналогично О. А. Кабышеву, «перекрестно» употребляющему понятия «мера» и «способ защиты», Н. С. Шерстнева также «перекрестно» употребляет понятия «меры ответственности» и «средства защиты». «Меры ответственности в семейном праве, как и в других отраслях права, выполняют роль средств защиты нарушенных субъективных прав» , — утверждает автор. Из такого вывода автора следует, что лишение родительских прав, являясь мерой семейно-правовой ответственности, одновременно выполняет роль средства защиты.

В другой своей работе Н. С. Шерстнева пишет: «Среди мер принудительного воздействия в семейном праве ведущее место занимают те, которые выполняют роль средств защиты нарушенных субъективных прав ребенка». В заключение автор подтверждает сделанный нами выше за нее вывод, указывая, что «в совокупности меры защиты и меры ответственности выполняют роль средств защиты нарушенных семейных прав». С таким выводом мы не можем согласиться и считаем такое мнение слабо теоретически обоснованным. Во-первых, меры ответственности являются мерами защиты, но не всякую меру защиты мы считаем мерой ответственности, следовательно, понятие «меры защиты» более широкое, чем понятие «меры ответственности», и мы их соотносим как общее и частное. В этой связи совокупности, о которой говорит Н. С. Шерстнева, быть не может. Во-вторых, рассматривать средства защиты нарушенных семейных прав как совокупность мер защиты и мер ответственности мы не можем, так как под средствами защиты мы условились понимать иск, заявление, жалобу. Иначе, следуя логике Н. С. Шерстневой (средства защиты — это меры), мы получим «масло масляное», так как в рассматриваемом значении слово «мера» толкуется как средство.С. Ю. Чашкова считает мерой ответственности моральный вред за неисполнение или ненадлежащее исполнение семейно-правовых обязательств неимущественного характера. Д. А. Гришин рассматривает в качестве меры ответственности неустойку. Е. А. Чефранова называет мерой ответственности за неисполнение условий соглашения супругов о разделе имущества супругов взыскание убытков, компенсацию морального вреда. Л. М. Пчелинцева относит их к способам защиты семейных прав, отмечая, что они указываются в конкретных нормах права, регулирующих те или иные семейные отношения.

Так, например, при признании брака недействительным п. 1 ст. 115 СК предусмотрено возмещение морального вреда; при несвоевременной уплате алиментов п. 2 ст. 115 СК предусмотрена уплата неустойки и возмещение убытков. Мы поддерживаем мнение Л. М. Пчелинцевой, так как полагаем, что компенсацию морального вреда, взыскание неустойки, возмещение убытков следует квалифицировать как способы защиты семейных прав, которые содержатся в перечне способов защиты гражданских прав, предусмотренном ст.

12 ГК, применяемой нами в субсидиарном порядке в соответствии со ст. 4 СК. В российском законодательстве сложилась устойчивая традиция, согласно которой процессуальный порядок разбирательства семейных дел, как и многих других категорий дел, регулируется и в гражданском процессуальном, и в семейном законодательстве. Необходимо отметить, что в условиях реформирования всей правовой системы России материальное законодательство обновляется более активно, опережая обновление процессуального законодательства. Это создает определенные трудности в правоприменительной практике, снижая эффективность судебной защиты субъективных прав вследствие несогласованности нормативных актов разных отраслей законодательства. В частности, новый Семейный кодекс РФ принят в декабре 1995 г. и вступил в действие с марта 1996 г., тогда как ГПК РФ был принят лишь в ноябре 2002 г., а в действие введен с 1 февраля 2003 г. В течение длительного периода, с начала 90-х гг. до принятия нового.

ГПК, в ГПК РСФСР многократно вносились большие изменения, что крайне затрудняло применение процессуальных норм в гражданском судопроизводстве и отрицательно влияло на его стабильность. Характеризуя регулирование процессуальных вопросов в новом Семейном кодексе, необходимо отметить увеличение в нем процессуальных норм по сравнению с прежним семейным законодательством. Так, расширилась судебная подведомственность дел, возникающих из брачных и семейных отношений, появились новые категории дел, введен судебный порядок усыновления вместо административного, имеются и другие новации. По своему содержанию большая часть этих процессуальных правил регулирует: 1) подведомственность; 2) состав участвующих в деле лиц (так, приводятся исчерпывающие перечни субъектов, имеющих право на обращение в суд с конкретным требованием, вытекающим из брачных и семейных правоотношений); 3) особенности предъявляемых в суде требований (предмет и основание иска); 4) особенности доказывания по конкретным делам (предмет доказывания, распределение обязанностей по доказыванию, законные презумпции и пр.).Значительно меньшая группа этих правил определяет особенности движения процесса: правила отложения разбирательства дел о расторжении брака (ст. 22 СК РФ); особенности подготовки к судебному разбирательству и исполнение решений суда по делам, связанным с воспитанием детей (ст. 78 и ст. 79 СК РФ); порядок уплаты и взыскания алиментов (гл. 17 СК РФ) и др. Процессуальные правила, включенные в СК, по сфере применения относятся к специальным, поскольку ориентированы на конкретные категории дел. Некоторые из них являются исключительными, ограничивающими право на судебную защиту при определенных обстоятельствах.

Так, согласно ст. 17 СК РФ муж не имеет права без согласия жены возбуждать дело о расторжении брака во время беременности жены и в течение года после рождения ребенка. В ст. 28 СК ограничено право на обращение в суд с иском о признании брака недействительным супруга, знавшего о наличии обстоятельств, препятствующих заключению брака, либо о фиктивности брака. Этот супруг может обратиться в суд лишь с требованием о расторжении брака. В целом по СК РФ усилилась диспозитивность семейно-правового регулирования, характеризующаяся предоставлением субъектам семейно-правовых отношений большей свободы в распоряжении своими материальными правами. Введены такие новые правовые институты, как брачный договор, соглашение об уплате алиментов и др., что также повлияло на решение процессуальных вопросов при разбирательстве в судах семейных дел. Необходимо также отметить, что наряду с диспозитивными усилились и публичные начала судебной защиты семейных прав: сохраняется активная роль прокурора и органов опеки и попечительства при разбирательстве брачных и семейных дел, связанных, прежде всего, с защитой прав детей, а также процессуальная активность суда, заметно сниженная в новом ГПК РФ. В Семейный кодекс включены нормы об обязательном участии в процессе:

прокурора — по делам о лишении родительских прав, восстановлении в родительских правах, ограничении родительских прав (ст. ст. 70, 72 и 73 СК РФ);

— органов опеки и попечительства по делам: о признании брака недействительным, если он заключен с лицом, не достигшим брачного возраста, а также с лицом, признанным судом недееспособным (ст. 28 СК РФ); о порядке осуществления родительских прав родителем, проживающим отдельно от ребенка (ст. 66 СК РФ); о лишении родительских прав, восстановлении в родительских правах, ограничении родительских прав, по всем спорам, связанным с воспитанием детей (ст. ст. 70, 72, 73 и 78 СК РФ), а также об установлении усыновления (ст. 125 СК РФ).Все эти нормы носят императивный характер и подчеркивают публичность судебной защиты прав несовершеннолетних и недееспособных граждан. В Семейный кодекс также включены правила, согласно которым прокурор и органы опеки и попечительства имеют право на обращение в суд с исковыми требованиями в защиту прав других лиц.

Такое право принадлежит, в числе других заинтересованных лиц, прокурору, органам опеки и попечительства и носит диспозитивный характер, что дает возможность этим субъектам самим определять целесообразность обращения в суд. Согласно Семейному кодексу прокурор вправе требовать признания брака недействительным, если брак был заключен при отсутствии добровольного согласия одного из супругов на его заключение: в результате принуждения, обмана, заблуждения или невозможности в силу своего состояния в момент регистрации брака понимать значение своих действий и руководить ими, а также и в некоторых других случаях, перечисленных в ст. 28 СК. Прокурор также указан в числе субъектов, имеющих право на возбуждение в суде требований: о лишении родительских прав (ст. 70 СК); об ограничении родительских прав (ст. 73 СК); об отмене усыновления (ст. 142 СК).Орган опеки и попечительства может обратиться в суд согласно СК РФ со следующими исковыми требованиями:

о признании брака недействительным, если брак заключен с лицом, не достигшим брачного возраста, при отсутствии разрешения на заключение этого брака, или лицом, признанным судом недееспособным (ст. 28 СК);

— об устранении препятствий к общению с ребенком дедушки, бабушки, братьев, сестер и других родственников, если родители (один из них) не подчиняются решению органа опеки и попечительства (ст. 67 СК);

— о лишении родительских прав (ст. 70 СК);

— об ограничении родительских прав (ст. 73 СК);

— об отмене усыновления ребенка (ст. 142 СК).Анализ приведенных правил об участии в брачно-семейных делах прокурора и органов опеки и попечительства позволяет сделать вывод, что их участие возможно в двух процессуальных формах. Первая — реализуется путем обращения в суд с конкретным требованием в защиту прав других лиц, прежде всего, несовершеннолетних. Вторая форма — это вступление прокурора и органов опеки и попечительства в процесс для дачи заключения по делу. Все эти новации положительно воздействовали на усиление эффективности судебной защиты прав детей и других субъектов семейного права. Однако эффективность процессуальных норм семейного законодательства во многом зависит от того, насколько они согласуются с процессуальным законодательством и как в специализированном процессуальном законодательстве учтены особенности судопроизводства по семейным делам. Проблема согласованности нормативных актов, в том числе и федеральных законов, является достаточно острой в современном российском законодательстве. Крайне отрицательно то, что решение процессуальных вопросов судебной защиты в разных нормативных актах дается далеко не всегда согласованно.

Эти недостатки также присущи регулированию особенностей разбирательства в судах семейных дел. На эти факты обращалось внимание еще до обновления семейного и гражданского процессуального законодательства. К сожалению, приходится констатировать, что в новом ГПК РФ эти особенности также недостаточно учтены. В этом Кодексе ощущается острый дефицит специальных процессуальных норм, отражающих специфику защищаемых в суде субъективных семейных прав, как, впрочем, и других, например трудовых, также весьма специфичных. Мало того, некоторые специальные процессуальные нормы СК РФ, направленные на усиление эффективности судебных прав, объявляются противоречащими общим положениям ГПК РФ. Так, согласно ст. 24 СК РФ (п. 2) суд обязан при вынесении решения о расторжении брака при отсутствии соглашения между супругами о месте проживания детей и порядке выплаты средств на их содержание определить, с кем из родителей будут проживать несовершеннолетние дети после развода, а также с кого из родителей и в каких размерах взыскиваются алименты на детей. По мнению В. М. Жуйкова — одного из разработчиков проекта ГПК РФ — эта норма противоречит принципу диспозитивности и по этой причине положение п. 2 ст.

24 СК РФ на практике не применяется. Между тем данная специальная норма направлена на то, чтобы при разводе имущественные и личные права детей были более надежно защищены. Рассмотрение в комплексе вопросов, связанных с расторжением брака, должно положительно воздействовать на урегулирование взаимоотношений родителей и детей при их раздельном проживании. Несоответствие данной нормы правилам процессуального законодательства вовсе не означает, что она не должна применяться, поскольку в ней учитывается специфика бракоразводных дел, затрагивающих права несовершеннолетних детей. В новом ГПК РФ, на наш взгляд, весьма неудачно урегулированы правила родовой подсудности исковых дел, возникающих из брачно-семейных отношений. К подсудности мировых судей, на основании ст. 23 ГПК РФ, отнесены следующие категории дел, вытекающих из брачно-семейных отношений:

о расторжении брака, если между супругами отсутствует спор о детях;

— о разделе между супругами совместно нажитого имущества независимо от цены иска;

— иные, возникающие из семейно-правовых отношений дела, за исключением дел об оспаривании отцовства (материнства), об установлении отцовства, о лишении родительских прав, об усыновлении (удочерении) ребенка. Анализ приведенных правил показывает, что законодатель определил, что споры, связанные с защитой прав детей, должны рассматриваться районным, а не мировым судьей. Остается непонятным, как мировой судья примет заявление о разводе супругов, имеющих несовершеннолетних детей, если наличие или отсутствие спора между ними может быть выяснено только при судебном разбирательстве. Кроме того, согласно ст. 24 СК РФ независимо от наличия спора при отсутствии согласия между родителями суд обязан определить место проживания детей при раздельном жительстве родителей и взыскать алименты на содержание детей. В судебной практике нередко возникают разногласия между районными и мировыми судьями о применении правил родовой подсудности по делам о расторжении брака супругов, имеющих несовершеннолетних детей. Так, гражданка М.

обратилась в суд с заявлением о расторжении брака, в котором указала, что ее муж не возражает против развода, а также против того, что их общий ребенок будет проживать вместе с ней. Однако она просила, чтобы в решении суда место жительства ребенка после расторжения брака было определено. В районном суде заявление от нее не было принято со ссылкой на подсудность спора мировому судье, поскольку между родителями отсутствует спор о месте проживания ребенка. Однако мировой судья, к которому обратилась истица, также посчитал ее требования неподсудными, сославшись на то, что вопрос о месте жительства ребенка после расторжения брака относится к подсудности районного суда. Такие разногласия в судебной практике, на наш взгляд, возникают из-за нечеткости формулировок правил родовой подсудности, что является недопустимым. Кроме того, не вполне понятны исключения из подсудности мировых судей только некоторых споров, связанных с защитой прав детей, в то время как дела, не содержащиеся в этом перечне, не менее сложны. К таким делам относятся споры об отмене усыновления, об ограничении родительских прав, о восстановлении родительских прав и некоторые другие. На это правильно указывается в литературе. Безусловно, споры, связанные с защитой прав детей, должны быть сосредоточены в федеральных, а не мировых судах, но не распределяться между ними, как это происходит в настоящее время. Правильное регулирование подсудности весьма принципиально, поскольку подсудности дел придается конституционное значение, а разногласия между судами различных звеньев судебной системы значительно снижают эффективность судебной защиты прав.

Это особенно актуально для брачных и семейных дел, которых в судах рассматривается больше, чем дел других категорий. Кроме того, необходимо учитывать, что мировыми судьями работают, как правило, лица, не имеющие стажа судебной работы, в то время как подсудность мировых судей весьма разнообразна и по гражданским, и по уголовным делам, не говоря уже об административных. Судебная статистика свидетельствует, что за 2008 г. в структуре гражданских дел, рассмотренных районными судами, иски, возникающие из брачно-семейных отношений, составили 18,1%, причем около половины этих дел (8,1%) — это дела о расторжении брака супругов, имеющих детей (330,8 тыс. дел). Далее идут дела о взыскании алиментов на содержание детей (182,1 тыс.), дела о лишении родительских прав (54 тыс.).Мировыми судьями было рассмотрено более 1316 тыс. гражданских дел.

В структуре этих дел — 170 тыс. дел о расторжении брака (14,8%); 116,4 тыс. дел о взыскании алиментов на содержание детей (10,1%).Статистические данные за 2009 г.

показывают, что дела, возникающие из брачно-семейных отношений, рассматривались в районных и мировых судах, причем из 2672 тыс. гражданских дел, рассмотренных районными судами, семейные дела составили 14,2%. Половина из них — это дела о расторжении брака. Продолжается рост поступлений в суды заявлений об установлении отцовства (с 6,6 тыс. в 2001 г.

до 7,5 тыс.), о лишении родительских прав (с 54 тыс. до 57,3 тыс.), о признании факта отцовства (с 6,1 тыс. до 6,9 тыс.).Мировыми судьями в 2009 г. рассмотрено 603,7 тыс.

дел, возникающих из брачно-семейных отношений, или 26,2% от общего числа рассмотренных гражданских дел. Все эти данные свидетельствуют о том, что районными и мировыми судами рассмотрено в 2009 г. около 1 млн.

гражданских дел, вытекающих из брачно-семейных отношений, что еще раз показывает актуальность необходимости качественного регулирования процессуального механизма судебной защиты брачных и семейных прав граждан. Речь идет об оптимальном решении проблемы дифференциации (или специализации) процессуальной формы. В литературе правильно обращается внимание на то, что эффективность судебной защиты гражданских прав в значительной степени зависит от соответствия процессуального права особенностям материального права и задачам его принудительной реализации. Для достижения этой цели необходимо преодолеть несогласованность процессуальных норм, содержащихся в разных нормативных актах, определить оптимальность размещения специальных процессуальных норм, регулирующих особенности разбирательства брачных и семейных дел в определенной отрасли законодательства. Данная проблема давно обсуждается в юридической науке, анализируется также опыт других стран. Мнения ученых по данному вопросу разделились. Многие из них выступают за сохранение сложившейся традиции не включать в ГПК РФ всего комплекса специальных норм, применяющихся в гражданском судопроизводстве. Объясняется это, прежде всего, тем, что нормы ГПК обслуживают большое количество материально-правовых отраслей. Поскольку материальное право постоянно обновляется, такому непрерывному процессу подвержены также специальные процессуальные нормы, устанавливающие специфику судебной защиты субъективных прав и охраняемых законом интересов. Все это отрицательно повлияет на стабильность норм ГПК, куда постоянно пришлось бы вносить изменения или дополнения. Другой довод, используемый противниками включения специальных процессуальных норм в специализированное процессуальное законодательство, заключается в том, что многие из этих специальных норм неразрывно связаны с нормами материального права по своему содержанию. Наконец, еще один аргумент противников этого включения сводится к тому, что ГПК в настоящее время является компактным Кодексом, а при включении в него всего комплекса специальных норм он станет громоздким, его система будет нарушена и пользование этим Кодексом затруднится. Эти позиции разделяются далеко не всеми учеными. Так, по мнению Н. А. Чечиной, в основу построения систематизации гражданского процессуального законодательства в числе прочих должны быть положены следующие принципы:

1) обязательность закрепления всех процессуальных норм в процессуальных нормативных актах;

2) включение в материальные нормативные акты только таких процессуальных правил, без которых невозможно или затруднительно сформулировать материально-правовое правило. Вносились также предложения о включении в ГПК РФ в раздел «Производство в суде первой инстанции» после подраздела «Исковое производство» подразделов производств по отдельным категориям дел для концентрации и обособления специальных процессуальных норм, регулирующих судебную защиту различных субъективных прав. Структура этих подразделов ГПК может состоять из нескольких глав по типу комплексов норм, регулирующих специальные правила разбирательства дел в неисковых производствах. В других странах также имеется опыт обособления в самостоятельных разделах процессуальных кодексов производств по отдельным категориям исковых дел, чаще всего семейных. Эти разделы именуются особыми исковыми производствами. Такая законодательная практика была присуща гражданским процессуальным кодексам Болгарии, Венгрии, Польши и других европейских социалистических стран. В ГПК Федеративной Республики Германии содержится специальный раздел, называемый Шестой книгой, куда включены необходимые предписания о предпосылках по судопроизводству по спорам, вытекающим из семейных правоотношений, по делам об установлении правоотношений между родителями и детьми и алиментных правоотношений. Такой опыт заслуживает самого пристального внимания. Включение таких разделов обогатит процессуальную форму, будет способствовать дальнейшему развитию процессуального регулирования. Эти идеи, к сожалению, не были востребованы при разработке проекта ГПК РФ. Однако при реформировании гражданского судопроизводства в странах СНГ Межпарламентская ассамблея государств — участников Содружества Независимых Государств приступила к разработке модельного Кодекса гражданского судопроизводства для стран СНГ, где предлагается раздел, посвященный особенностям производств по отдельным категориям дел, включая дела о брачно-семейных отношениях, с учетом специфики предмета обращений, особенностей подготовки и процедуры доказывания. Учеными высказываются и более радикальные предложения о разработке и принятии семейного процессуального кодекса, как, впрочем, и других, новых процессуальных кодексов, таких, как административно-процессуальный, трудовой процессуальный и др. Реализация этих предложений позволит в большей степени учитывать особенности защиты субъективных прав конкретных отраслей материального права, в том числе семейного права, систематизировать общие и специальные нормы, устранить противоречивость процессуальных норм разных нормативных актов. Однако представляется, что эти предложения о разработке новых процессуальных кодексов на нынешнем этапе развития процессуального законодательства являются преждевременными. Кодекс является результатом обобщения накопленного нормативного материала. По мнению Ю. А. Тихомирова и Э. В. Талапиной, кодекс отличает, во-первых, полнота регулирования отношений в какой-либо сфере; во-вторых, единообразие регулирования; в-третьих, закрепление основных юридических принципов, понятий и конструкций; в-четвертых, отражение крупных юридических теорий и концепций; в-пятых, лидирующее место среди иных законов и особое воздействие на все правовые акты и процесс правоприменения. По мере достижения этих условий можно прогнозировать дальнейшее развитие отраслей процессуального законодательства, в том числе семейного процессуального законодательства.

В настоящее время эти идеи, к сожалению, труднореализуемы. Однако работа по устранению противоречий между нормами, содержащимися в СК РФ и ГПК РФ и регулирующими разбирательство брачных и семейных дел, должна активно проводиться в целях усиления эффективности защиты брачных и семейных прав. Таким образом, механизм защиты семейных прав выстраивается последовательно следующим образом: форма, способ, средства, меры. Субъектам семейных правоотношений предлагается использовать на выбор две основные формы защиты — юрисдикционную и неюрисдикционную. Под неюрисдикционной формой защиты семейных прав мы понимаем самозащиту и не рассматриваем ее в перечне средств защиты семейных прав. Самозащита, являясь формой защиты, т. е. способом существования защиты, неотделимым от защиты и служащим ее выражением, подтверждает единство формы и содержания. Содержанием самозащиты является собственно защита. По общему правилу защита семейных прав осуществляется судом, а в случаях, предусмотренных СК, — государственными органами или органом опеки и попечительства.

Это есть юрисдикционная форма защиты, в рамках которой мы выделяем общий (судебный), специальный (административный) и альтернативный (на выбор субъекта семейных правоотношений) порядки. Защита семейных прав осуществляется способами, указанными в санкциях семейно-правовых норм. Способом защиты семейных прав является действие или система действий, применяемых при защите. Средствами защиты семейных прав будут иск, заявление, жалоба. И если способ защиты — это действие, то средство нами рассматривается как способ действия, а следовательно, в семейном праве средства защиты вторичны по отношению к способу защиты, они выполняют вспомогательную роль, служат для достижения цели. Мера защиты имеет тройное значение: в одном значении мы рассматриваем меру защиты как единицу измерения, например за нарушение семейных прав родитель может быть ограничен в родительских правах или вовсе лишен их. Во втором значении мы используем меру защиты в ее значении как границы, предела проявления защиты, утверждая, что лишение родительских прав — это крайняя мера семейно-правовой ответственности (при этом понятие «меры защиты» более широкое, включает в себя меры семейно-правовой ответственности). И в третьем значении мера как средство для осуществления чего-нибудь, мера защиты семейных прав не должна отождествляться со средствами защиты.

Не может быть компенсация морального вреда, взыскание неустойки, возмещение убытков одновременно и средством защиты, и мерой защиты. Поэтому в указанных случаях меру защиты семейных прав в третьем ее значении мы не употребляем, иначе в механизме защиты допускается смешение близких, но не тождественных понятий средства и меры защиты.

3.3. Исковая давность по защите семейных правоотношений.

Исковой давностью признается срок для защиты права по иску лица, право которого нарушено (ст. 195 ГК). Закон гарантирует, что при нарушении субъективного права в случае обращения в суд в течение срока исковой давности право будет защищено. Напротив, истечение срока исковой давности, о применении которой заявлено стороной в споре, является основанием для вынесения судом решения об отказе в иске (ст. 199 ГК).Люди, не искушенные в юриспруденции, довольно часто считают несправедливым установление сроков исковой давности («какая разница, сколько прошло времени после нарушения права; его все равно следует защищать»). Юристы полагают существование исковой давности необходимым.

Она, в частности, способствует стабильности гражданского оборота. Да и сбор доказательств по прошествии более или менее продолжительного времени будет затруднен. Вместе с тем на некоторые требования исковая давность не распространяется (ст. 208 ГК). В этих случаях права защищаются независимо от того, сколько времени прошло после нарушения. Но если в ст. 208 ГК РФ установлены исключения из общего правила, то в семейном законодательстве противоположный подход. Как указано в комментируемой статье, по общему правилу исковая давность на требования, вытекающие из семейных отношений, не распространяется.

Только в отдельных случаях СК РФ (и только им) устанавливается срок для защиты нарушенного права (исключения из общего правила).Один из случаев распространения на семейные правоотношения исковой давности предусмотрен п. 3 ст. 35 СК РФ: если не получено нотариально удостоверенное согласие супруга на совершение сделки по распоряжению недвижимостью и сделки, требующей нотариального удостоверения и (или) регистрации в установленном законом порядке, то супруг, чье право нарушено, вправе требовать признания сделки недействительной в судебном порядке в течение года со дня, когда он узнал или должен был узнать о совершении данной сделки. Срок исковой давности — один год. Здесь сказалось влияние правила п.

2 ст. 181 ГК РФ, устанавливающего годичный срок для признания недействительной оспоримой сделки. К требованиям супругов о разделе общего имущества супругов, брак которых расторгнут, применяется трехлетний срок исковой давности (п. 7 ст. 38 СК). Течение срока начинается со дня, когда лицо узнало или должно было узнать о нарушении своего права (п. 1 ст.

200 ГК). Пока право лица не нарушено или если оно нарушено, но лицо не знает об этом и не должно знать, срок исковой давности не течет. Поэтому является заблуждением бытующее мнение, в соответствии с которым по истечении трех лет после расторжения брака ни один из бывших супругов не может требовать от другого бывшего супруга раздела совместно нажитого в период брака имущества. Еще большим заблуждением является нередко тиражируемое (в том числе иногда и юристами) утверждение, будто после истечения трех лет после расторжения брака имущество, нажитое в период брака и после расторжения брака оставшееся у одного из бывших супругов, становится его собственностью. Во-первых, трехлетний срок исковой давности исчисляется не со дня расторжения брака, а со дня, когда лицо узнало или должно было узнать о нарушении его права. Во-вторых, даже после истечения срока исковой давности имущество не становится собственностью лица (бывшего супруга), удерживающего это имущество. Другое дело, что требование лица, обратившегося с иском о разделе имущества, не будет удовлетворено, если другая сторона заявит о применении исковой давности (право лишено защиты).Если одно из лиц, вступающих в брак, скрыло от другого лица наличие венерической болезни или ВИЧ-инфекции, последнее вправе обратиться в суд с требованием о признании брака недействительным (п. 3 ст.

15 СК). К такому требованию применяется срок исковой давности, установленный ст. 181 ГК РФ для признания оспоримой сделки недействительной (п. 4 ст. 169 СК). Срок исковой давности составляет один год со дня, когда истец узнал или должен был узнать об обстоятельствах, являющихся основанием для признания брака недействительным (о наличии венерической болезни или ВИЧ-инфекции).

3. В силу положения п. 2 статьи 9 СК РФ:1) сроки исковой давности и порядок их исчисления не могут быть изменены соглашением сторон (ст. 198 ГК);2) требование о защите нарушенного права принимается к рассмотрению судом независимо от истечения срока исковой давности (п. 1 ст. 199 ГК);3) исковая давность применяется судом только по заявлению стороны в споре, сделанному до вынесения судом решения. Истечение срока исковой давности, о применении которой заявлено стороной в споре, является основанием для вынесения судом решения об отказе в иске (п. 2 ст. 199 ГК);4) течение срока исковой давности начинается со дня, когда лицо узнало или должно было узнать о нарушении своего права (ст. 200 ГК).Кроме того, в соответствии со ст. 202 ГК РФ возможно приостановление течения сроков исковой давности:

1) если предъявлению иска препятствовало чрезвычайное и непредотвратимое при данных условиях обстоятельство (непреодолимая сила);2) если истец или ответчик находятся в составе Вооруженных Сил РФ, переведенных на военное положение;

3) в силу установленной на основании закона Правительством РФ отсрочки исполнения обязательств (мораторий);4) в силу приостановления действия закона или иного правового акта, регулирующего соответствующее отношение. Течение срока исковой давности приостанавливается при условии, если указанные обстоятельства возникли или продолжали существовать в последние шесть месяцев срока давности, а если этот срок равен шести месяцам или менее шести месяцев — в течение срока давности. Со дня прекращения обстоятельства, послужившего основанием приостановления давности, течение ее срока продолжается. Остающаяся часть срока удлиняется до шести месяцев, а если срок исковой давности равен шести месяцам или менее шести месяцев — до срока давности (ст. 202 ГК).Течение срока исковой давности прерывается предъявлением иска в установленном порядке, а также совершением обязанным лицом действий, свидетельствующих о признании долга.

После перерыва течение срока исковой давности начинается заново; время, истекшее до перерыва, не засчитывается в новый срок (ст. 203 ГК). Если иск оставлен без рассмотрения, то начавшееся до предъявления иска течение срока исковой давности продолжается в общем порядке (ст. 204 ГК).В исключительных случаях, когда суд признает уважительной причину пропуска срока исковой давности по обстоятельствам, связанным с личностью истца (тяжелая болезнь, беспомощное состояние, неграмотность и т. п.), нарушенное право гражданина подлежит защите. Причины пропуска срока исковой давности могут быть признаны уважительными, если они имели место в последние шесть месяцев срока давности, а если этот срок равен шести месяцам или менее шести месяцев — в течение срока давности (ст.

205 ГК).Даже очень прочные браки могут распасться по самым различным причинам. Но во время брака практически всегда у супругов появляется совместная собственность, у которой следует определить новых собственников совместно нажитого имущества. И в этот момент узнаешь, что в российском семейном законодательстве есть «белые пятна» .Согласно п. 7 ст. 38 Семейного кодекса РФ к требованиям супругов о разделе общего имущества супругов, брак которых расторгнут, применяется трехлетний срок исковой давности. Практически все разводящиеся, не имеющие юридического образования, считают, что исковая давность начинает течь с момента расторжения брака, и по прошествии трех лет успокаиваются.

Хотя для них все начинается, как только бывший супруг сходит на консультацию к юристу. Исчисление исковой давности с момента расторжения брака выражает правовую определенность, что соответствует самой цели правового института исковой давности: супруг, требующий раздела, знал бы, что непредъявление иска в течение трех лет после развода лишает его права на удовлетворение иска о разделе имущества. Кроме этого, супруг, фактически владеющий имуществом, а также все лица, интересы которых могут быть затронуты разделом (кредиторы, наследники), знали бы, что после истечения трехлетнего срока раздел имущества больше им не угрожает. Однако эта позиция не находит подтверждения в действующем законодательстве. Статья 38 Семейного кодекса ничего не говорит о начале течения срока давности. Статья 9 Семейного кодекса, регулирующая общие принципы применения исковой давности к семейным отношениям, отсылает к нормам гражданского законодательства. Пунктом 1 ст. 200 Гражданского кодекса определено, что течение исковой давности начинается со дня, когда лицо узнало или должно было узнать о нарушении своего права.

Такой же позиции на семейное законодательство придерживается и Верховный Суд РФ. В этой ситуации бывший супруг имеет право не осуществлять свое право собственности до тех пор, пока он не узнал, что другой супруг препятствует осуществлению им права собственности. В результате создается правовая неопределенность, которая может продолжаться сколь угодно долго. Один из бывших супругов может обратиться к другому с требованием по поводу раздела имущества, например через 20 лет. После получения отказа он понимает, что его права нарушены, и имеет еще три года для предъявления иска. В течение всех этих 23 лет другой бывший супруг будет жить под угрозой раздела совместного имущества. Кроме этого, может создаться ситуация, когда супруг-собственник, фактически владеющий имуществом, не ставя в известность другого супруга, за 20 лет может произвести сделку отчуждения вещи, которая, согласно позиции действующего законодательства, все еще является совместной собственностью. Следующий владелец вещи также может делать с вещью что угодно. Когда же супруг, чьи права были нарушены, обратится с требованием о разделе этой вещи, встает вопрос о признании всех сделок, к примеру, за 20 лет, недействительными. Такая позиция по разделу совместного имущества супругов в действующем законодательстве, на мой взгляд, неверна, так как значение исковой давности заключается, во-первых, в том, что она дисциплинирует участников правоотношений, призывает их своевременно заботиться о защите своих прав.

Во-вторых, институт исковой давности призван содействовать устранению неопределенности в гражданских правоотношениях. Однако суды сами затрудняются в определении момента, с которого нарушается право лица на раздел совместного имущества. Приведем пример из судебной практики.П. и В. зарегистрировали брак в 1997 г. В 2002 г. брак между ними был расторгнут. В период с 2002 по 2007 г.

В. состоял в фактических семейных отношениях с другой женщиной. В 2007 г. брак между П. и В.

вновь был зарегистрирован. В 2008 г. брак между ними был расторгнут. В соответствии с п. 2 ст.

1 Семейного кодекса признается брак, заключенный только в органах записи актов гражданского состояния. Следовательно, в период с 2002 по 2007 г. в браке П. и В.

не состояли. В период зарегистрированного брака с 1997 по 2002 г. В. и П. приобрели (построили) жилой дом, который был оформлен на В. В 2003 г., когда в браке П.

и В. не состояли, по договору купли-продажи В. продал.

½ доли жилого дома и ½ доли земельного участка.П. в судебном заседании первой и второй инстанций показала, что об этой сделке знала с 2003 г., согласия на сделку не давала и денежных средств по этой сделке не получала. Следовательно, с 2003 г. П. знала о нарушении права на раздел совместного имуществ.

В. в суде заявил, что срок на подачу иска о разделе совместного имущества, приобретенного в период брака с 1997 по 2002 г., у П. прошел. Именно с 2003 г.

началось течение срока исковой давности на раздел совместного имущества. Такого же мнения придерживается Верховный Суд РФ: «Течение срока исковой давности в соответствии с общими правилами, закрепленными в п. 1 ст. 200 Гражданского кодекса РФ, начинается с того дня, когда супруг, обращающийся за судебной защитой, узнал или должен был узнать о нарушении своего права. В частности если после расторжения брака бывшие супруги продолжают сообща пользоваться общим имуществом, то срок исковой давности начинает течь с того дня, когда одним из них будет совершено действие, препятствующее другому супругу осуществлять свои права в отношении этого имущества (например, произведено отчуждение имущества)» .Даже юристам неизвестно, как суды, пользуясь несовершенством правовой нормы, в каждом конкретном случае будут исчислять момент начала течения срока исковой давности. В вышеуказанном случае мировой судья судебного участка N 1 Кировского района города Саратова и Кировский районный суд города Саратова на апелляционную жалобу срок исковой давности на раздел жилого дома и земельного участка П. и В.

начали исчислять с 2008 г., с момента, когда П. предъявила исковые требования на раздел имущества, хотя В. представил суду бесспорные доказательства того, что право.

П. на раздел совместного имущества он нарушил в 2003 г. В настоящее время дело находится на рассмотрении в Страсбургском суде. Последнее слово остается за законодателем, который путем изменения норм семейного права должен разрешить спорные вопросы. Пока этого не произошло, свою роль будут играть постановления высших судебных органов. А бывшим супругам следует разрешать вопросы по разделу совместно нажитого имущества сразу после расторжения брака, не затягивая этот вопрос на годы, так как этот процесс может тянуться очень долго. На мой взгляд, законодательным органам следовало бы внести дополнение в п.

7 ст. 38 Семейного кодекса РФ о том, что исковая давность начинает течь с момента расторжения брака. В этом случае любому человеку становится доступным содержание этой нормы семейного права. Исчисление исковой давности с момента расторжения брака создаст большую правовую определенность, что соответствует самой цели института исковой давности. Супруг, требующий раздела, будет знать, что непредъявление иска в течение трех лет после расторжения брака лишает его права на удовлетворение иска о разделе имущества, если другой супруг сошлется на истечение давности. Это будет стимулировать его к предъявлению иска в течение трехлетнего срока.

Заключение

.

В результате проделанной работы была рассмотрена сущность и основные элементы семейных правоотношений. Сформулируем основные выводы по работе. Семейные правоотношения — это общественные отношения, урегулированные нормами семейного права, возникающие из брака, родства, усыновления или иной формы устройства детей, оставшихся без попечения родителей. Семейные правоотношения классифицируются:

по поводу возникающего блага — на личные неимущественные и имущественные;

по степени индивидуализации субъектов отношений — на абсолютные и относительные;

по основаниям возникновения и субъектному составу — на супружеские (между супругами, в том числе и между бывшими супругами), родительские (между родителями и детьми и между родителями), приравненные к родительским (между усыновителями и усыновленными, опекунами и попечителями и несовершеннолетними, приемными родителями и детьми, принятыми на воспитание), между другими родственниками. Любые из них при нормальном развитии регулируются нормами морали, а не права, за исключением отношений, определяющих семейно-правовой статус, к которым относятся:

состояние в браке;

установление происхождения детей;

усыновление;опека и попечительство. С личными неимущественными отношениями семейное право связывает:

вступление в брак и его прекращение;

установление происхождения ребенка и выбор его имени;

воспитание детей;

обеспечение детям и каждому супругу общения с близкими родственниками;

лишение и ограничение родительских прав;

выбор каждым из супругов фамилии, места жительства и места пребывания;

реализацию каждым из супругов права на труд или отказ от него;

достоинство личности и личную неприкосновенность. Все прочие правоотношения представляют собой объект имущественных семейных правоотношений, возникающих по поводу:

принадлежности вещей и других имущественных благ, которыми располагают участники семейных правоотношений;

материального содержания одних субъектов семейного права другими субъектами (алиментные обязательства, которые могут возникать между всеми субъектами семейного права). Реализация субъектами семейных правоотношений своих прав, выполнение ими своих обязанностей осуществляются в основном в форме семейно-правовых актов, представляющих собой волевые и правомерные действия, направленные на достижение юридических целей в виде возникновения, изменения или прекращения каких-либо прав и обязанностей (например, согласие супруга на усыновление ребенка другим супругом, внесудебное признание гражданином своего отцовства в отношении ребенка и т. д.).Субъекты семейных правоотношений — это его участники как обладатели субъективных семейных прав и обязанностей. Каждый из субъектов семейных правоотношений наделен семейной правоспособностью, наличие дееспособности не всегда является необходимым условием для участия в семейных правоотношениях. Правоспособность и дееспособность субъектов семейных правоотношений. В семейном законодательстве отсутствуют определения семейной правоспособности и дееспособности. В связи с этим возникает необходимость обращения к гражданскому законодательству, в котором правоспособность определяется, как способность гражданина иметь гражданские права и нести обязанности, а дееспособность — как способность гражданина своими действиями приобретать и осуществлять гражданские права, создавать для себя гражданские обязанности и исполнять их. Исходя из этих определений, можно по аналогии дать определение семейной правоспособности и дееспособности. Семейная правоспособность — это способность гражданина иметь личные неимущественные и имущественные права и нести обязанности. Семейной правоспособностью наделен каждый из субъектов семейных правоотношений. Возникает семейная правоспособность, как и гражданская, с момента рождения.

С достижением определенного возраста ее объем расширяется. Так, способность вступать в брак, быть опекуном, попечителем, усыновителем, приемным родителем появляется только с совершеннолетнего возраста. Содержание семейной правоспособности — это совокупность прав и обязанностей, которые может иметь гражданин в соответствии с семейным законодательством. В семейном законодательстве, в отличие от гражданского, нет отдельной статьи, посвященной содержанию правоспособности. Семейная дееспособность — способность гражданина своими действиями приобретать и осуществлять семейные права, создавать для себя семейные обязанности и исполнять их. Полная семейная дееспособность в семейном праве, как и в гражданском, возникает с 18 лет. До этого возраста полная дееспособность возникает при снижении брачного возраста органом местного самоуправления. Объектами семейных правоотношений являются действия и имущество. Наиболее распространенным объектом семейных отношений является действие как результат сознательной деятельности людей. Действия в зависимости от их объективного проявления можно разделить на две группы:

1) положительные (выбор супругами фамилии, рода занятий, места пребывания и жительства, предоставление средств на содержание детей и других членов семьи и др.);2) в форме воздержания (родители не вправе совершать действия, причиняющие вред физическому и психическому здоровью детей, их нравственному развитию, лица, которым известно об усыновлении, обязаны сохранять тайну усыновления).Действия могут быть объектами как личных, так и имущественных, как относительных, так и абсолютных семейных правоотношений. Содержание семейных правоотношений — это субъективные права и обязанности их участников. Субъективное право — это юридически обеспеченная мера возможного поведения управомоченного лица, а также возможность требовать соответствующего поведения от других лиц. Субъективная обязанность — юридически обусловленная мера должного поведения обязанного лица, которое заключается в совершении определенных действий либо в необходимости воздержания от их совершения. Так, супруги имеют субъективные права владеть, пользоваться и распоряжаться общим имуществом по обоюдному согласию. Они могут также требовать от всех и каждого воздержания от нарушения указанных правомочий. В соответствии с СК РФ защита семейных прав осуществляется судом по правилам гражданского судопроизводства, а в случаях, предусмотренных Кодексом, — в административном порядке. В административном порядке защита семейных прав осуществляется путем обращения в государственные органы или к конкретному должностному лицу. К ним относятся органы исполнительной власти, органы опеки и попечительства, органы ЗАГСа, должностные лица образовательных, воспитательных, лечебных учреждений и др. В Конституции РФ предусмотрено право граждан обращаться для защиты семейных прав в межгосударственные органы по защите прав и свобод человека, если исчерпаны все имеющиеся внутригосударственные средства правовой защиты. Способы защиты семейных прав в семейном законодательстве отдельно не определены. Они указаны в конкретных нормах, регулирующих семейные отношения:

самозащита (супруг может передать имущество, составляющее его долю в общесупружеском имуществе, на хранение родственникам);признание права судом (установление отцовства, материнства);восстановление положения, существовавшего до нарушения права (при признании брака недействительным);пресечение действий, нарушающих право или создающих угрозу его нарушения (родители вправе требовать возврата ребенка от любого лица, удерживающего его у себя на незаконном основании);признание сделки недействительной (признание недействительным брачного договора, соглашения об уплате алиментов);принуждение к исполнению обязанности (взыскание алиментов в судебном порядке);прекращение (изменение) семейного правоотношения (отмена усыновления, расторжение договора о передаче ребенка на воспитание в приемную семью);иные способы, предусмотренные законом. К иным предусмотренным законом способам защиты семейных прав можно отнести, например, сокращение объема семейных прав. Так, согласно СК РФ суд вправе отступить от принципа равенства долей супругов в их общем имуществе в интересах несовершеннолетних детей или исходя из заслуживающего внимания интереса одного из супругов. Ограничение возможности использования отдельных субъективных прав тоже является способом их защиты (муж не имеет права без согласия жены возбуждать дело о расторжении брака во время беременности жены и в течение года после рождения ребенка).Список использованной литературы.

Нормативные и иные правовые акты.

Конституция Российской Федерации (принята всенародным голосованием 12.

12.1993) (с учетом поправок, внесенных Законами РФ о поправках к Конституции РФ от 30.

12.2008 N 6-ФКЗ, от 30.

12.2008 N 7-ФКЗ). — Справочная система Консультант Плюс. Семейный кодекс Российской Федерации от 29.

12.1995 N 223-ФЗ (ред. от 01.

09.2008). — Справочная система Гарант. Гражданский кодекс Российской Федерации (Часть первая) от 30 ноября 1994 года N 51-ФЗ (ред. от 08.

05.2010). — Справочная система Гарант. Гражданский кодекс Российской Федерации (Часть вторая) от 26 января 1996 года N 14-ФЗ (ред. от 08.

05.2010). — Справочная система Гарант. Жилищный кодекс Российской Федерации от 29.

12.2004 N 188-ФЗ (ред. от 04.

05.2010). — Справочная система Гарант. Закон РФ «О приватизации жилищного фонда в Российской Федерации» от 04.

07.1991 N 1541−1 (ред. от 11.

06.2008). — Справочная система Гарант. Федеральный закон «Об актах гражданского состояния» от 15.

11.1997 N 143-ФЗ (ред. от 05.

04.2010). — Справочная система Гарант. Федеральный закон «О государственном банке данных о детях, оставшихся без попечения родителей» от 16.

04.2001 N 44-ФЗ (ред. от 30.

12.2008). — Справочная система Гарант. Указ Президента РФ «Об усилении социальной поддержки одиноких матерей и многодетных семей» от 08.

06.1996 N 851. — Справочная система Гарант. Постановление Правительства РФ «Об утверждении Перечня заболеваний, при наличии которых лицо не может усыновить ребенка, принять его под опеку (попечительство), взять в приемную семью» от 01.

05.1996 N 542 (с изм. от 19.

03.2001). — Справочная система Гарант. Акты судебной практики.

Постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 5 ноября 1998 г. N 15 «О применении судами законодательства при рассмотрении дел о расторжении брака» // Бюллетень Верховного Суда РФ. ;

1999. — N 1. Определение Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации от 17 января 2006 г.

N 4-В05−49 // Информ. система & quot;Гарант-Аналитик". Версия от 18 февраля 2006 г. Решение мирового судьи судебного участка N 1 Кировского района города Саратова.

Дело N 11−3/2006 // Архив судебного участка N 1 Кировского района города Саратова.

Литература

.

Антокольская М. В. Семейное право: Учебник. 2-е изд., перераб. и доп. — М.: Юрист, 2007.

Архипов Б. П. Предприятие как предмет права общей совместной собственности супругов // Законодательство — 2006 — № 10. — с. 27 — 33Афанасьева И.В., Заман Ш. Х. Роль и значение правового регулирования в решении проблем брачно-семейных отношений // Семейное право. — 2004.

— № 2. — с. 40 — 44Балеков П. С. Семья по контракту // Социальная защита. — 2005. — № 3.

— с. 62 — 67Белов В. А. Занимательная цивилистика //Законодательство. — 2005 — № 6. — с. 15 — 22. Белопольский Э. В. Ответственность по брачному договору // Домашний адвокат.

— 2006. — № 23. — с. 12 — 16Белякова А.

М. Вопросы советского семейного права в судебной практике. — М.: Просвещение, 1989.

Беспалов Ю.Ф. Семейно-правовое положение ребенка в РФ. Владимир, 2008.

Бойцова Е. П. Раздел общего имущества супругов: процедура, расходы и налогообложение // Финансовая газета. Региональный выпуск — май 2004. — № 20. — с.

5Ворожейкин Е. М. Семейное право — как самостоятельная отрасль права // Советское государство и право. — 1967. — № 4. — с. 16 — 24. Ворожейкин Е. М. Семейные правоотношения в СССР.

— М.: Юридическая литература. — 1972.

Голод С. И. Семья и брак: историко-социологический анализ. — М.: Дело, 2005.

Гришаев С. П. Наследственное право. — М.: Дело, 2007.

Гришин Д. А. Неустойка: вопросы теории и практики: Автореф. дис. … к.ю.н. — М., 2007.

Грудцына Л. Ю. Семейное право. Вопросы. Примеры. Рекомендации. — М: Бератор, 2005.

Данилов Е. П. Семейные споры. — М.: Юристъ, 2005.

Жуйков В. ГПК РФ и другие источники гражданского процессуального права // Российская юстиция. — 2006.

— N 4. — с. 10 — 17. Игнатенко А. А., Скрыпников Н. Н. Брачный договор. Законный режим имущества супругов. — М.: Филинъ, 2007.

Кабышев О. А. Право на алименты. — М.: ПРИОР, 2008.

Керчинский Н. М. Теория и практика взаимодействия гражданского процессуального и семейного законодательства: Автореф. дис… докт. юрид. наук. М., 2008.

Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации, части первой / Под ред. Т. Е. Абовой и А. Ю. Кабалкина — М.: Юрайт-Издат, 2006.

Королев Ю. А. Комментарий к Семейному кодексу Российской Федерации — М.: «Юридический Дом «Юстицинформ», 2005.

Крашенинников П. В. Брачный договор. М.: Статут, 2006.

Кузнецова И. М. Семейное право. Учебник. — М. Юрист, 2008.

Лопаткина А. С. Ограничение семейных прав по законодательству РФ: понятие, виды, специфика // Семейное и жилищное право. — 2006. — N 1. — с. 25 — 33. Михеева Л. Отказ от алиментов на ребенка недопустим // Российская юстиция — 2007 — № 9 — с. 28 — 37. Муратова С. А., Тарсамаева Н. Ю. Семейное право: Учебное пособие.— М.: Новый Юрист, 2009.

Никитина В. П. Имущество супругов. — Саратов: Изд-во Саратовского ун-та, 2007.

Пчелинцева Л. М. Практикум по семейному праву. Для юридических вузов и факультетов. 4-е изд., перераб. и доп. М.: Издательская группа «НОРМА-ИНФРА-М», 2009.

Пчелинцева Л. М. Семейное право. — М.: Норма, 2005.

Семенов Ю. И. Происхождение брака и семьи. — М.: Просвещение, 1974.

Собрание судебной практики по семейным делам. — М. Норма. — 2009.

Тархов В. А. Имущественные отношения супругов. — Саратов.: Сар

ЮС, 2003.

Тихомиров Ю.А., Талапина Э. В. О кодификации и кодексах // Журнал российского права. — 2003. — N 3. — с. 45 — 52. Тищенко Л. А. Развитие семейного права в России: теоретический и историко-сравнительный анализ. Монография. — М.: Норма, 2007.

Тищенко Л. А. Семейное право в России и зарубежных странах: история и современность: Учебник для юридических вузов и факультетов. — М.: Дело, 2001.

Тищенко Л. А. Формирование правовых основ семейного права России: исторический аспект // Семейное и жилищное право. — 2004. — N 2.

— с. 15 — 24. Устюжанинов В. К, Сапожников С. В. Компетенция мирового судьи по рассмотрению дел, возникающих из семейно-правовых отношений // Российская юстиция. — 2007. — N.

5. с. 38 — 45. Фадеева С. В. К вопросу о понятии защиты субъективного права и его содержания // Актуальные проблемы юридической науки и правоприменительной практики: Сб. научных трудов (по материалам V Международной научно-практической конференции, состоявшейся 17 ноября 2006 г.): В 2 ч.

Ч. 2 / Отв. ред. И. М. Машаров. Киров: Филиал НОУ ВПО «СПбИВЭСЭП» в г.

Кирове, 2006.

Чашкова С. Ю. Система договорных обязательств в российском семейном праве: Автореф. дис. … к.ю.н. М., 2008.

Чефранова Е. А. Сделки, заключаемые между супругами // Юридический мир. — 2003. — N 12. — с.

45 — 56. Чичерова Л. Е. Некоторые вопросы ответственности в семейном праве // Семейное и жилищное право. — 2004. — N.

2. — с. 13 — 17. Шерстнева Н. С. Понятие, сущность и система принципов семейного права: Монография. М.: ЗАО «Юстицинформ», 2006.

Шерстнева Н.С. Семейно-правовая сущность принципа обеспечения приоритетной защиты прав и интересов несовершеннолетних // Современное право. — 2006. — N 3. — с. 52 — 58. Шершеневич Г. Ф. Учебник русского гражданского права (по изданию 1907 г.) М., 1995.

Эрделевский А. М. Постатейный научно-практический комментарий Семейного кодекса Российской Федерации — М.: Агентство (ЗАО) «Библиотечка РГ», 2006.