В рассказах преобладает тип мужчины культурно-интеллигентской среды, близкой писателю: дворяне, военные, писатели, поэт, художник. Герои даны в разных словесно-субъектных условиях: в формах повествования от третьего лица и от лица героя-рассказчика. Но ни социальные, ни профессиональные, ни собственно поэтические условия воплощения образов как будет видно далее из примеров, не существенны. Имеет значение разве что возраст героев.
К. Солнцев отмечает «Если основную тему рассказов определить как любовь, то через мужчин разных возрастов показаны различные любовные состояния: — пробуждение влечения к женщине („Начало“), — первая любовь и близость с женщиной („Зойка и Валерия“), — зрелая любовь молодого мужчины („Муза“, „Визитные карточки“, „Генрих“ — и многие другие рассказы), — любовь в конце жизни, любовь пожилого мужчины как прекрасное воспоминание или яркая зарница перед смертью („Темные аллеи“, „В Париже“)» [22, с. 105].
Однако во всех случаях — какими бы ни были герои — в их образах выражен один и тот же тип видения женщины. Это чаще всего — воспоминание о восторженно-горестном, прекрасно-трагическом моменте прошлого.
Своеобразие образной системы «Темных аллей» заключается не в отсутствии характеров у героев, а в том, что мужские персонажи являются только поэтически варьируемыми носителями авторского восприятия женщины. Поэтому между мужчиной и женщиной нет диалога, нет взаимовидения. Образы героев-мужчин сливаются в одно, в конечном счете, авторское «я». Отсюда — эскизность в обрисовке героев в рассказах Бунина. Эстетические причины непредставленности внешнего облика героев в рассказах заключаются в том, что человек не переживает полноты своей внешней выраженности, переживает ее лишь частично, и притом на языке внутренних самоощущений.
Специфика разноположенности героя и героини по отношению к автору обнаруживает такую черту авторского сознания, как монологизм. Однотипность любовных коллизий, герои-мужчины как поэтически варьируемая форма авторского мировидения, однотипность мирочувствования — основные моменты художественного мира писателя, обусловленные присущим ему монологическим сознанием.
«В „Темных аллеях“ запечатлено монологическое сознание в его чувственно-эстетическом варианте, сознание эгоцентристское. Это сознание трансформировало все многообразие отношений между мужчиной и женщиной в характерном для него направлении. „Темные аллеи“ могут быть прочитаны как одна большая поэма, „песнь песней“, ода женской красоте» — отмечает К. Солнцев [22, с. 106].
Однако «Темные аллеи» нельзя назвать «энциклопедией любви». Энциклопедия подразумевает полный, разносторонний охват жизненного явления, тогда как в «Темных аллеях» представлена авторская концепция любви, не затрагивающая многие аспекты этого человеческого чувства. Более того, в цикле, при всей изобразительности и живописности мировосприятия и стиля, при всей очевидной растворенности субъекта повествования в природно-предметном мире, не столько любовь является предметом изображения, сколько авторское восприятие мира. Так, в «Темных аллеях» воссоздан феноменальный мир человеческой души, пробуждаемой созерцанием женской красоты, любовью к женщине. Однако, «Бунин видит и изображает любовь как прекрасное и трагическое в своей мимолетности чувства Мир в свете монологического сознания не самоценен, не находится с автором в диалогических отношениях, он как бы не существует без чувственно-эстетического его восприятия. Монологическое сознание несколько ограничивает представленность мира в произведении, приводит к многочисленным повторам, типологическому однообразию на всех уровнях художественного повествования, к подмене полноты жизни изображением отдельных ее сторон. Вместе с тем монологическое сознание оказывается способным отразить некоторые стороны бытия более проникновенно и разнообразно, нежели сознание диалогическое, охватывающее жизнь в ее социальных, нравственных, психологических связях и опосредованиях (сознание Пушкина, Достоевского, Толстого)» [22, с. 105].
На взгляд М. Ю. Фиш [26, с. 15]яркой чертой поэтики Бунина, свойственной также многим произведениям Серебряного века, является единый чувственно-реактивный тип повествования, синтезирующий личное и универсальное восприятие. Герои «Темных аллей» предстают как сенсорные типы, наделенные генетической памятью и вместе с тем лишенные индивидуальности восприятия.
Пейзажи в «Темных аллеях» часто сопутствуют ключевым моментам развития действия, нередко становясь эмоциональной кульминацией произведений. Таковыми являются, например, картины грозового ливня и ночного неба. Природная стихия соотносится с разрушительной силой чувств человека, не случайно описание грозы часто предшествует близости («Степа», «Руся», «Муза», «Антигона», «Волки», «Натали» [27, с. 191]
ВЫВОДЫ
Бунин завершает классический период в развитии русской литературы. Бунин разрушает реалистическую образность, абсолютизируя чувственно-страстное восприятие действительности в ее природно-предметной выраженности. Бунин признавал за собою умение воссоздать «дух страны, народа». Глубокое понимание содержания какого-либо одного рассказа из книги Бунина «Темные аллеи» возможно только в контексте всей книги, общей бунинской концепции любви, авторского видения человека. Книгу рассказов Бунина «Темных аллей» называют «энциклопедией любви.
В разные десятилетия соотношение лирического и эпического начал в художественной манере И. А. Бунина меняется, однако подлинных вершин Бунин достигнет именно в своей во многом экспериментальной прозе: в «Темных аллеях».
Здесь в полную силу выражена намеченная ранее трагедийная концепция любви, рассматриваемой как взлет души, прорыв из «будней» к ощущению надвременного единства всего сущего, — и вместе с тем прочувствована катастрофическая краткость подобного наивысшего напряжения человеческого существа.
В бунинском мире, в отличие от символистов, осмысление любовного переживания основано на художественном проникновении в зримо-осязаемую реальность.
Разноплановая галерея «ликов любви» и женских образов явлена и в итоговом сборнике рассказов «Темные аллеи».
Рождение этой книги явилось для Бунина подтверждением той великой, Божественной силы искусства, которая способна противостоять самым тяжким потрясениям современности: «„Декамерон“ написан был во время чумы. „Темные аллеи“ в годы Гитлера и Сталина, когда они старались пожирать один другого», — такова надпись, сделанная автором на издании сборника в 1950 г.
Акимов Р. В. Книга любви «Темные аллеи» как итоговое произведение И. А.
Бунина: проблемы жанра, стиля, поэтики: автореф. дис. … канд. филол. наук / Р. В. Акимов; Моск. гос. открытый ун-т им. М. А.
Шолохова. — М., 2003. — 22 с.
Благасова, Г. М. Двуединое начало в бунинской концепции любви («Темные аллеи»)/ Г. М. Благасова // Творчество И. А. Бунина и русская литература XIX—XX вв.еков. — Белгород, 2000.
— Вып. 2. — С. 15−20.
Глинина, О.Г. «Темные аллеи» и проблема циклизации в творчестве И. А. Бунина // Рос. литературовед. журн. — М., 1999. — N 12. — С. 81−91
Глинина. О.Г. «Темные аллеи» И. А. Бунина как художественное единство: автореф. дис. … канд. филол. наук / О.
Г. Глинина; Волгогр. гос. пед. ун-т. — Волгоград, 1999. ;
25 с. — Библиогр.: с. 24−25.
Гречнев В. Я. Русский рассказ конца XIX — начала ХХ века / В. Я Гречнев. — Л., 1979. — С. 66−69.
Гречнев В. Я. Цикл рассказов И. Бунина «Темные аллеи»: (Психологические заметки) / В.Я. Гречнев// Рус. лит. — 1996. — N 3. — С. 226−235.
Донецких Л.И.; Грудцина Е. Л. Название цикла как обобщенный символ: («Темные аллеи» И. Бунина)/Л.И. Донецких, Е. Л. Грудцина // Вестн. Удмурт. ун-та. — Ижевск, 1996.
— N 7. — С. 182−188.
Егорова О. Г. Единство в многообразии: о кн. И. Бунина «Темные аллеи» / О.
Г. Егорова; Астрах. гос. пед. ун-т. — Астрахань: Изд-во Астрах. гос. пед. ун-та, 2002.
— 143 с.
Ефремов В.А. Ассоциативно-вербальная организация цикла лирических новелл И. А. Бунина «Темные аллеи»: автореф. дис. … канд. филол. наук / В. А.
Ефремов; Рос. гос. пед. ун-т им. А. И. Герцена. — СПб., 1999. — 19 с.
Ефремов, В. А. Ассоциативные связи заглавий в структуре лирического цикла И. А. Бунина «Темные аллеи» / В. А. Ефремов // Русистика: лингвистическая парадигма конца ХХ века. — СПб., 1999. — С. 32−35.
Заманская В. В. Русская литература первой трети XX века: проблема экзистенциального сознания: Монография. — Екатеринбург: Изд-во Урал. ун-та; Магнитогорск: Изд-во Магнитогорского гос.
пед. ин-та, 1996. — С. 278−279.
Игнатенко О.Н. «Как мимолетное виденье…» «: О метафоре в рассказах И. А. Бунина из цикла «Темные аллеи"/ О. Н. Игнатенко // Художественный текст и языковая система. — Тверь, 1996. — С. 40−47.
Колобаева Л. А. Проза И. Бунина: В помощь преподавателям, старшеклассникам и абитуриентам/ Л. А. Колобаева. — М.: Высш.
шк, 1998. — 345 с.
Лоскутникова, М. Б. Художественное содержание и стилеобразование: (Мотив «холодной осени» в цикле И. Бунина «Темные аллеи») / М.Б. Лоскутникова// Природа и человек в художественной литературе. — Волгоград, 2001. — C. 96−104.
Мещерякова О. А. Авторская концептосфера и ее репрезентация средствами свето-цветообозначения в цикле рассказов И. А. Бунина «Темные аллеи»: автореф. дис. … канд. филол. наук /
О. А. Мещерякова; Орлов. гос. ун-т. — Орел, 2002. — 24 с.
Мышалова Д. Реалист ли Бунин? О поэтике цикла «Темные аллеи"/ Д. Мышалова // Грани. — 1994.
— № 171. — С. 124−130.
Ниц Е. М. Поэтика заглавий в книге И. А. Бунина «Темные аллеи"/ Е.М. Ниц// Вестн. Тюмен. гос. ун-та. — Тюмень. — 2001. — N
4. — С. 212−217 .
Подковырин Ю. В. Поэтика заглавия эпического цикла: «Темные аллеи» И.А. Бунина/ Ю. В. Подковырин // Сборник трудов молодых ученых Кемеровского государственного университета, посвященный 60-летию Кемеровской области: В 2 т. — Кемерово, 2002. — Т. 1. — С. 203−206.
Пожиганова Л. П. «Великое и прекрасное» прошлое в поэтике рассказа И. А. Бунина «Генрих» (цикл рассказов «Темные аллеи»)/ Л. П. Пожиганова — Топос — 2005 — № 11 с. — 213 -234.
Саакянц А. Об И. А. Бунине и его прозе. — М.: Правда. 1983. — 248 с.
Смирнова А.И. «Темные аллеи» И. А. Бунина: поэтика заглавия/ А. И. Смиронова // Русское Зарубежье — духовный и культурный феномен: Материалы Междунар. науч. конф. — М., 2003. — Ч. 1. — С. 40−48.
Солнцев К. Концепция любви у И. Бунина: «Темные аллеи» // XX век: Проза. Поэзия. Критика. А. Белый, И.
Бунин, В. Набоков, Е. Замятин… и
Б. Гребенщиков. — М., 1996. — С. 104−127.
Ставицкий А.В. «Темные аллеи» И. А. Бунина и проблемы жанра /А.В. Ставицкий // Проблемы литературных жанров. — Томск, 2002. — Ч. 2. — С. 150−154 .
Сухих И. Русская любовь в темных аллеях: (1937;1945. «Темные аллеи» И. Бунина)/ И. Сухих // Звезда. — 2001. — N
2. — С. 219−228.
Фиш М. Ю. Время-пространство природы в прозе И. А. Бунина и И.С. Соколова-Микитова / М. Ю. Фиш // Русская литература и журналистика: Актуальные проблемы жанра и стиля: Сб. науч. тр. /
Под ред. А. М. Бойникова. -
Тверь: Твер. гос. ун-т, 2007. -
С. 50−54.
Фиш М. Ю. Сюжетообразующая роль цвета в повести И. А.
Бунина «Суходол» / М. Ю. Фиш // И. А. Бунин в начале ХХI века: материалы и статьи. Межвуз. сб. науч. тр., посвященный творчеству писателя. — Воронеж: Издатель-ский дом «Кварта», 2005.
— С. 198−204.
Ширина, Е.А. Идейно-художественные функции пейзажа в цикле рассказов И. А. Бунина «Темные аллеи» / Е.А. Ширина// Творчество И. А. Бунина и русская литература XIX—XX вв.еков. — Белгород, 1998. — С. 190−196.
Штерн М.С. В поисках утраченной гармонии. Проза И. А. Бунина 1930;1940;х гг/ М. С. Штерн. — Омск, 1997 — 112 с.
