);
3) немецкие заимствования в ходе Тридцатилетней войны (bivouac, reître, sabre; chope, noulle, choucroute); а также в ХVIII в. научные термины, такие как cobalt, feldspath, gneiss, quartz;
4) некоторые польские термины: calèche; чешские: coche, obus, попавшие во французский через немецкий язык;
5) английские: морские термины dock, drague, paquebot, yacht; торговые flanelle, moire, rhum; политические термины: budget, club, congrès, jury, session, vote, parlement. Английская мода приносит grog, pudding, punch, redingote, sandvich;
6) латинские и греческие заимствования (в научной терминологии)[45].2.
2. Фонетический, морфологический и семантический анализ ассимиляции франкоязычных заимствований.
Этимологический анализ слов позволяет установить несколько слоев лексики:
1) латинский,
2) кельтский (субстрат),
З) германский (суперстрат),
4) заимствования из других языков.
Первый слой включает в себя слова общелатинского лексического фонда и слова народной латыни. В народной латыни, как и в любом другом разговорном языке, существовали свои обозначения многим понятиям. Так, в классической латыни употребляли ager, cruor, or, potare, pulcher, tellus, tergum, unda и др., а в народной — для обозначения тех же понятий (поле, кровь, рот, пить, красивый, земля, спина, вода): campus, sanguis, bucca, bibere, bellus, terra, dorsum, aqua.
Часто народнолатинские слова обладали дополнительной выразительностью, метафоричностью, особенно это касалось названия частей тела. Например, нейтральным словам, обозначавшим голову, ноги и т. д., соответствовали более выразительные, порой арготические слова со значением «горшок», «копыто», возникали синонимичные ряды: caput-testa, pedes-gamba и т. д. Подобное явление известно также и в других частях Романии, например, в Италии использовали gamba (лошадиное копыто), в Испании — perna (поросячья нога); повсеместно, за исключением Испании, взяли глагол manducare (фр. manger) вместо классического edere и т. д. В современном французском языке употребляют для обозначения головы boule, citron др., это говорит о том, что такой способ сниженного аффективного обозначения ряда предметов, в частности, того, что относится к человеку и его телу, характерен для разговорного стиля речи в разных языках. Кроме этого отмечают слова с уменьшительными суффиксами, которые тоже являются более выразительными, нежели нейтральные, ср. солнце — солнышко, sol — solĭcŭlum.
Второй и третий слои вульгарного латинского словаря включают в себя субстратные и суперстратные элементы; необходимо только подчеркнуть, что ассимиляция этих элементов носила характер их полного принятия. В словарь вошли как сами слова, так и словообразовательные элементы, которые до наших дней используются в словообразовательной системе французского языка, таковы, например, суффиксы германского происхожденияard, -aud.
Четвертый слой, включающий в себя заимствования из разных языков, особенно богат словами, относящимися к христианской религии. Это проникшие через книжную церковную латынь слова латинского и греческого происхождения, например, ecclesia, episcopus, monarchus, parabola и др. Среди них встречаются такие слова, которые изменили свой первоначальный смысл, например:
ecclesia — вначале «собрание», позднее «церковь»;
episcopus — вначале «надзирателъ», позднее «епископ»;
parabola — «притча», «божественное слово», «слово» и т. д.
Во всех примерах легко проследить за изменением первоначального смысла или в сторону сужения, или в сторону его расширения.
Итак, этимологический анализ словаря вульгарной латыни в Галлии показал, что по сравнению со словарем классической латыни, который существовал в письменно-литературном употреблении и сохранился как книжный, ученый, словарь вульгарной латыни был подвижным, многослойными неоднородным. Он впитал в себя, кроме фонда народной латыни, субстратные и суперстратные элементы, а также элементы книжной латыни.
При выборе слов из общелатинского языка, представленного в классической и народной латыни (как письменной и устной (норм одного языка), происходила определенная географическая дифференциация лексики. Она прослеживается как по всей Романии, так и в отдельно взятых ее частях. Любопытно при этом отметить, что на окраинах Романии (области румынского, испанского, португальского языков, или иначе: область Дакии и Иберии) встречаются слова, не сохранившиеся во внутренних областях, т. е. в Галлии и Италии [45].
Например, для обозначения «стола» в испанском, португальском и румынском используются латинское mensa, а во французском и итальянском tabula; вместо слова «большой» по всей Романии взято слово grandis, а в Румынии — magnus; «красивый» — в румынском, испанском, португальском — farmosus, а во французском, итальянском, провансальском — bellus; «более» — в Иберии и Дании закрепилось magis, в Галлии и Италии — plus и т. д.
Конечно, были случаи одновременного заимствования синонимичных слов и выражений. Так, для передачи значения «слышать» — большинство языков (испанский, каталонский, португальский, итальянский, ретороманский, румынский) взяли глагол audire, некоторые (провансальский, сардский) — intendere; во французском сегодня мы имеем entendre, но в старофранцузском был распространен также aoir, oĭr, audire (ср. дериваты, сохранившиеся до наших дней, l’ouie, les oui-dire и др.).
В итальянском наряду с udire — audire существует sentire. Интересна также судьба глаголов scire и sapere, из которых первый взят будущими румынским, сардским, а второй французским, итальянским, ретороманским, испанским, каталонским, португальским, но дериваты от незаимствованного глагола могли существовать рядом с заимствованным, ср. во французском science; а иногда и воздействовать на него, как это было в старофранцузском, где sçaveir (savoir) получилспо ложной этимологии от scire.
В Галлии резко отличались по речевой коммуникации Север и Юг, впоследствии области langue d’oïl и language d’oc, французского и окситанского языков. Так, для обозначения «ореха» использовалось латинское nux abellana (орех возделывался в местности Abellana). На Севере было взято из этого сочетания слово nux (noix), на Юге — Abellana (avilana, aulanas, aulagne).
Средневековые тексты дают также на Севере noiselles, nucicula, а на Юге: avilannes, abellania.
Южные формы характерны и для франко-провансальского. Так, латинское fructus на Севере пошло по линии fructus — fructos — fruits, а на Юге в латыни дает форму fructa, выступающую со значением собирательности по парадигме среднего рода, как если бы fructus было не мужского рода и IV склонения (frcutŭs, -us), а сруднего рода и II склонения (fructus, -a). Отсюда южные формы женского рода fruta, fruti, frucha, распространенные как в провансальском (окситанском), так и во франко-провансальском.
Географическая дифференциация лексики приводит к созданию разнообразных средств выражения одних и тех же понятий в различных местах бывшей Римской империи, в том числе и в Галлии. Изучением этого разнообразия занимается лингвистическая география, крупнейшим представителем которой является М. А. Бородина, которая впервые в отечественной романистике обратилась к изучению и древнего, и нового состояния романских языков в рамках лингвогеографии, а затем и ареальной лингвистики.
Сужение и расширение значений являются основными формами изменения значений слов. На основе этих процессов происходят такие изменения в семантической структуре слова как образование общих и специальных значений, переосмысление перенос значений, метафоризация и др. Так, слово franc от названия народности перешло в группу имен нарицательных и стало обозначать «свободный».
Э. Бенвенист рассматривал это изменение в плане национальной психологии, когда свободным признается тот, кто принадлежит к данному обществу, а несвободным — чужой, причем название чужого, несвободного, раба, заимствуется у другого народа [25: 367−368]. К числу таких слов принадлежат широко используемые в старофранцузском: serf, esclave, vassal, vaslet (varlet, valet) — названия раба, слуги, которые происходят от этнонимов, названий народностей (этруски, славяне, кельты).
А. Доза добавил еще и такие: bougre «скверный человек», ogre «людоед»; являются искаженными названиями болгарина, венгра: bohémien, maure «смуглый» — от названий цыган и мавров assassin «убийца», из названия сирийской секты; flandrin «верзила» от Flandre «Фландрия»; grec «плут» и т. д. Все эти изменения смысла отнесены учеными к транспозиии имен собственных (в том числе и имен народов населения) в имена нарицательные, символизирующие качества или недостатки, физические или моральные [31: 204].
Изменения значений слов в группах слов, объединяемых по семантическим и структурным признакам, рассматриваются в парадигматическом и синтагматическом планах. Например, выделяются однокоренные слова affermer — fermier, entabler-tabletier, amenuiser-menuisier и др., которые в ходе развития потеряли связи с исходным значением и разошлись по разным сферам употребления [19]. Так, слова amenuiser-menuisier «состругать», «столяр» сохраняли в старофранцузском основное значение латинского корня (minutus «маленький», «мелкий»). Затем происходит разрыв семантических связей в словах всего однокоренного ряда: amenuisement, menuisaille сохраняют значения, связанные с уменьшением, а menuisier, menuiser-menuiserie приобретают новое значение связанное с понятием «работа по дереву».
Словарь среднефранцузского языка отразил в своем составе события эпохи. Внешние и внутренние войны и потрясения, политические и экономические преобразования феодального общества, развитие науки, искусств и ремесел наряду с расцветом культуры и литературы, все это нашло свое отражение в лексике ХIV—ХVI вв.
Значение среднефранцузского периода для формирования словаря трудно переоценить. Это не только эпоха развития и обогащения словарного фонда, но и период создания специальной лексики (научной и профессиональной). Оба процесса проходили под сильным влиянием латыни. Говоря о среднефранцузском периоде, его с полным основанием называют периодом латинизации и релатинизации французского словаря.
Обогащение французского словаря в этот период происходило за счет образования новых слов и заимствований из других языков. Особенностью среднефранцузского словообразования является широкое использование, наряду с уже имеющимися, латинских слов, суффиксов и префиксов. Они получили название книжных, так как проникали в язык в результате деятельности переводчиков и ученых, стремившихся излагать содержание своих трактатов на «вульгарном» языке. Таким образом, это — прежде всего образование научных терминов и слов с абстрактным значением.
Книжные слова противопоставлялись народным, разговорным.
В суффиксальном словообразовании образуются многочисленные этимологические дублеты:
— aire/-ier, например: contraire, adversaire (книжные слова) и adversier (народное слово);
— al/-el, например: natal, capital и noël, chatel (параллельно употреблялись accidentel и accidental, cruel — crual, naturel — natural, mortel — martal, temporel — temporal);
— at/-é: avocat и avqué;
— ation/-aison, -tion, например: supposition, nomination и combinaison.
Очень были распространены суффиксы -ance, -ence, -ité: dependance, évidance, sensibilité. Последний суффикс успешно вытесняет народныйté, а вместе с ним и дублет: verté - vérité, frailté - fragilité, feëlté - fidélite [52: 85].
Среди латинских префиксов, употреблявшихся в среднефранцузском языке для образования новых слов, отметим следующие:
ab-: abstinence, absraction;
dis-: discerner, disgrâce (народный префикс des-: desculpter > disculpter);
in-: imprimer (народный префикс em-: empreindre);
pro-: promener, produire (народный префикс pour-: pourmener);
ré-: réparer, répéter (народный префикс re-: reprendre, refaire).
Латинские основы образуют целые серии слов, входящих в некие родственные отношения с другими сериями, этимологически развивавшихся от тех же латинских слов. Таковы: oeil — oculaire, âme — animer, mère — maternelle, frère — faternel, pain — panification, dos — dorsal, île — insulaire, voix — vocal и т. п.
Зачастую дериваты образовывались на основе латинского или греческого корня с добавлением суффикса книжного происхождения, например: symbolisation (symboliser + ation), répulsif, filament, familiariser, intercostal, humaniste и т. п. Этот очень распространенный путь словообразования свидетельствовал о глубокой степени ассимиляции книжной лексики, когда не слова заимствуются, а способы словообразования которые становятся живыми в языке.
Дериваты могли образовываться из корня и суффикса различного происхождения, например, к французскому корню мог присоединяться латинский суффикс (diabliculer, assasinat, archicoupeur); или наоборот, корень книжного происхождения соединялся с французским суффиксом (aéreux, arbuster, contemelieux, dépraveur). Такой способ, при котором происходило слияние двух систем, П. Гиро назвал симбиозом [45].
Заимствования из других языков были очень важным способом пополнения и развития словаря в ХIV — ХVI вв. При этом они распределяются по векам неравномерно. Первая часть заимствований носит характер почти исключительно книжный, появляясь в результате переводческой деятельности вторая — в большей степени разговорный появляясь в результате контактов народов (главным образом, французского с итальянским). Этим объясняется качественное различие двух больших потоков заимствований данного периода — научной терминологии (латинские и греческие заимствования) и очень пестрой ренессансной лексики (итальянские заимствования).
В ХIV в. определенное число латинских терминов было введено первыми переводчиками — Берсюиром, Раулем де Прель, Оремом. Большей частью эти термины были просто транслитерированы: отбрасывалось латинское окончание и изменялось ударение, например: fragilis > fragile. Перенесенный таким способом на французскую почву латинский термин мог иметь свой этимологический дублет ср.: fragile frêle, intègre — entier, hôpital — hostel, légal — loyal, légalité - layauté, doter — douer и т. д.
Переводчики часто предпочитали латинское заимствование имеющемуся французскому слову и даже новообразованному из представленных в языке собственных ресурсов. Орем писал, что народные слова были недостойны того, чтобы их использовали в языке философии и науки.
Случалось, что латинский термин вытеснял свой этимологический (народный) дублет. Это явление было названо Ж. Гугенхеймом релатинизацией [9]. Ученое слово могло заменять народное: antif`>antique, achoison > occasion, beneiçon > bénédiction, enferm > infirme; leün > légume, soistié > sociètè, treü > tribut, vertè > vérité, volenté >volonté и т. д. Иногда народное слово меняло форму, подстраиваясь под латинский этимон, например: entention > intention, estable > stable, especial > spécial и т. п.
Итак, заимстоввания в целом во французском языке были важным способом пополнения и обогащения. А также развития словарного состава. Сам же французский язык во многом образуется в результате смешения кельткого языка с латинским, а затем галло-римского с франкским.
Население страны претерпело ряд нескольких нашествий от римских легионеров до германских племён, поэтому в целом первоначально было и двуязычням и триязычным.
Взаимодействие различного рода языков привело к адаптации заимствований и формированию новой языковой общности в целом.
Заключение
Развитие и существование любого языка не происходит изолировано. Огромное влияние на язык оказывают его связи с другими языками. Условия контакта определяются необходимостью общения между представителями языковых групп. На протяжении своей истории французский язык заимствовал и заимствует слова из различных живых, а также из мертвых языков. Проникновение заимствованных слов во французский язык в различные периоды его развития объясняется как внешнелингвистическими и внутрилингвистическими условиями.
С целью исследования заимствований в системе французского языка, словарь старофранцузского языка рассматривался в данной работе:
1) по своему этимологическому составу,
2) по структурным характеристикам (словообразование),
3) по семантическим особенностям изменениям значений слов (статический и динамический аспекты словаря).
В целом этимологический состав словаря отражает те исторические события, которые проходили в предыстории французского языка и в старофранцузский период. Это контакты народов и культур в процессе романизации Галлии, затем ее германизации; во время крестовых походов (ХI—ХIII вв.), войн с Англией, в периоды Средневековья, Возрождения, в эпоху Просвещения и Новое время. Соответственно в словаре выделяют латинский фонд, галльский субстрат, германский суперстрат и прочие заимствования.
Таким образом, следует отметить, что лексический фонд старофранцузского языка состоит в основном из слов латинского происхождения. При этом вульгарная латынь также пополнила его большим запасом слов различного происхождения, заимствованных в результате ее контактов с местными языками во время римских завоеваний за пределами Рима и Италии. Таковы некоторые греческие слова или кельтские.
Латинских элементов (корни, суффиксы, префиксы) насчитывают около 12 тысяч, кельтских (субстратных) — около 300, германских (суперстратных) — около 400; остальные заимствования (арабские, испанские и пр.) относительно малочисленны.
В основном образование заимствований происходит с помощью аффиксов (суффиксы и префиксы), словосложения и несобственной деривации, или конверсии. К этому следует добавить также аналитические способы образования слов.
В заключение следует добавить, что повсюду выбор слов не был резким и исключающим появление в каких-то слоях лексики отвергнутого синонима. Однако это изучение процессов употребления, переосмысления, развития специализации слов одного синонимического ряда в географическом пространстве, подверженному влиянию социальных, профессиональных, возрастных, культурных и других факторов, это исследование не является законченным и требует дальнейшей работы многих специалистов.
Bloch O., Wartburg W. Dictionnaire étymologique de la langue française. — 1950.
Boulan H.R. Les mot d’origine étrangère en français, 1650−1700. — Amsterdam-Paris, 1934.
Brunot F. Histoire de la langue française des origine à 1900. — T. 1−13. — P.1966;1968.
Cailleux A., Komorn J. Dictionnaire des racines scientifiques/ Paris. SEDES et C.D.U. réunis. 1981
Cellard j., Sommant M. 500 mots nouveaux definis et expliques. — Paris-Gembloux, 1979.
Darmesteter A. De la création actuelle des mots nouveaux dans la langue française et des lois qui la régissent. — P., 1877.
Dauzat A. Histoire de la langue française. — P., 1959.
Etiemble. Le jargon des sciences. — Hermann, 1966.
Gougenheim G. La relatinisation du vocabulaire français// Annales de l’Universitè de Paris. — Janvier — mars. — 1959.
Guiraud Pierre. Les mots étrangere. — P., 1971.
Guiraud Pierre. Les mots savants. — P., 1968.
Mackenzie. Les relations de l’Angleterre et de la France d’apres le vocabulaire. — P.-Droz, 1939.
Meillet A. Esquisse d’une histoire de la langue latine. — P., 1928.
P., 1968.
Petit Larousse. — P., 1995.
Robert P. Dictionnaire alphabetique et analogique de la langue française. -Societe du nouveau Littre, 1978.
Schulten M. La contribution des termes français en néerlandais. 1567−1625. — S. Gravenhahue, 1960.
Valkoff M. Les mot français d’origine néerlandaise. — Amersfoort, 1931.
Wind B.H. Les mots italiens introduits en français au XVIe siècle. — Dewenter — Kluwer, 1928.
Алексеева Н. Г. Развитие семантических связей в однокоренных словах французского языка (историко-семантические исследования/ АКД. — Киев, 1977.
Алисова Т.Б., Репина Т. А., Таривердиева М. А.
Введение
в романскую филологию. — М, 1987.
Баган Ж., Хапилин Е. В. Территориальная специфика английских заимствований во французском языке Африки// Рос ун-т дружбы народов. — 2006. — № 8.
Балыш Ю. А. Неологическая синонимия в современной французской прессе // Филологические науки в МГИМО: сборник науч. трудов. № 17 (32). — М. — 2004. — С.12−18.
Балыш Ю. А. Роль заимствований в неологической синонимии современного французского языка // Филологические науки в МГИМО: сборник науч. трудов. № 10 (25). — М., 2002. — С.10−16.
Баш Л.М., Боброва А. В., Вячеслова Г. П., Кимягарова Р. С., Сендровиц Е. М. Современный словарь иностранных слов. Толкование. Словоупотребление. Словообразование. Этимология. — М., 2000.
Бенвенист Э. Общая лингвистика. — М., 1974.
Бородина М. А. Историческая фонетика французского языка (на франи. яз.) — Л., 1961.
Витюховская Я. А. Способы образования неологизмов в терминологии в современном французском языке. — Пермь, 2000.
Гак В.Г., Ганшина К. А. Новый французско-русский словарь. — М., 1994.
Гийом Г. Принципы теоретической лингвистики. — М., 1992.
Дажаббаров Р. Д. Арабские заимствования во французском языке, 1984.
Доза А. История французского языка. — М., 1956.
Захаренко Е.Н., Комарова Л. Н., Нечаева И. В. Новый словарь иностранных слов. — М., 2003.
Катагощина Н. А, Гурычева М. С, Аллендорф К. А. История французского языка. — М., 1976.
Климанова Р. А. Заимствования во французском языке в аспекте лингвостилистического анализа// Сборник научных трудов МПУ «Иерархические и позиционны связи лингвистических единиц». — М., 1999.
Климанова Р. А. Некоторые особенности развития французской лексики XX века // Сборник научных трудов МПУ, ИНИОН РАН. — М., 1992.
Колесник И.Т. К вопросу образования терминов в современном французском языке. — М.
Крысин Л. П. Вторичное заимствование и его описание в толковом словаре // Русский язык сегодня. Вып.
3. Сб. статей / РАН. Ин-т рус.
яз. им. В. В. Виноградова. Отв. Ред. Л. П. Крысин. — М.:2004, с.143−148
Крысин Л. П. Лексическое заимствование и калькирование в русском языке последних десятилетий // Вопросы языкознания. — № 6. — 2002.
Крысин Л. П. Толковый словарь иноязычных слов. — М., 2003.
Левит З. Н. Очерки по лексикологии французского языка. — М., 1969.
Маслов Ю.С.
Введение
в языкознание. М. 1987.
Материалы бюро переводов «Transneed». — М., 2008, материалы на сайте www.transneed.ru.
Мурадова О. А. О путях пополнения словарного состава французского языка. — Калинин, 1979.
Сергивский М.В.
Введение
в романское языкознание. — М., 1952.
Скрелина Л. М. Становая Л.А. История французского языка. — М., 2005.
Словарь сокращений французского языка / Под ред. Парчеевской К. К. — М., 1968.
Становая Л. А. Учебное пособие к курсу истории французского языка. — Л., 1989.
Сушков И.П. К вопросу о создании французской терминологической лексики. — М., 1984.
Цыбова И. А. Французский язык. Словообразование. — М., 1996.
Широкова А. В. От латыни к романским языкам. Пособие по истории романских языков. — М., 1995.
Шишмарев В. Ф. Историческая морфология французского языка. — М. — Л., 1952.
Штейнберг Н. М. Аффиксальное словообразование во французском языке. — Л., 1976.
