Традиционный русский семейный уклад в древнерусской литературе

В устройстве семейного благополучия — «благочиние». «Домострой» подражает «чину» монастырских уставов и строгости государственных законов. Средством достижения основных целей — «душу спасти» и «дом свой добре строити» являются покорность Богу и властям.

«Домострой» является сводом нравственно-бытовых правил целой эпохи русской жизни. Состоит из 63 глав, распадающихся на три части, не вполне четко отделенных друг от друга. В первой говорится о «строении духовном»; во второй — о «строении мирском»; в третьей — о «строении домовном», т. е. о домашнем хозяйстве. Большинство статей «Домостроя» написано живым, по-народному простым языком, в котором влияние старославянского сказалось не особенно сильно. Некоторые выражения по краткости и образности близки к пословицам. Близость языка «Домостроя» к просторечию видна также в употреблении уменьшительных форм. Довольно часто в «Домострое» встречается и прямая разговорная речь.

Достаточно много специфической информации в плане реконструкции семейных устоев и семейной морали дают сказания. Этот жанр получает наибольшее распространение в XVII веке, фактически на последнем этапе сохранения в России традиционного феодального образа жизни. Среди сказаний, касающихся моральных устоев семьи возможно отметить «Сказание о молодце и девице» и «Притчу о старом муже» неизвестных авторов. Видимо, эти литературные памятники имеют более древнее происхождение, но были записаны только в XVII веке в следствие распространения жанров светской литературы.

«Сказание о молодце и девице» рассказывает историю о том, как честная и благовоспитанная девица пыталась избежать соблазна, в который ее хотел ввести на зеленой лужайке под пение соловьев боярский сын. Он засыпал девушку комплиментами и льстивыми речами. Она же долгое время не поддавалась, но в итоге он все-таки убедил ее в необходимости испытать силу своего копья. Заканчивает автор повествование поучительным увещеванием о неверно сделанном девушкой выборе.

Так же поучительна и «Притча о старом муже» в которой автор на примере говорит о нежелательности неравных по возрасту браков, так как это может привести к неблагожелательным последствиям.

Таким образом, в русской литературе Древней и средневековой Руси система семейных взаимоотношений затронута достаточно подробно. Литературные памятники, в которых затрагиваются вопросы семьи, весьма разнообразны по сюжету и назначении. Во многом они отражают позицию автора, касательно данного вопроса, но во многом отражают истинную картину существовавшую в семейном мировоззрении на тот момент времени.

2.

2. Изображение традиций семейного уклада в произведениях древнерусской литературы

Традиционный семейный быт, описываемый в русской литературе, как правило, значительно отличался от существующего в реальности. Авторы древних текстов старались показать нормы семейной жизни такими, какими они, по их мнению, должны были быть в идеале. Сопоставление с реальными фактами и вычленение истинной картины происходящего, возможно путем сопоставления и анализа литературных памятников Руси, особенно имевших правовую направленность. Значительную роль в этом процессе необходимо отвести жанру поучений, так как чаще в сего в них проглядывается основная идея того, как с точки зрения моральных устоев не нужно делать.

Как уже упоминалось впервой главе данной работы, женщины в Древней Руси, до установления норм христианства, были свободны и чтимы. Не случайно же покровительницей земли русской была Богородица. Во-вторых, они были образованны не в пример мужчинам. И происходило это вот откуда.

Мальчика в княжеских семьях до 8 лет воспитывала и учила мать. Учила чтению, письму, счету, Божьему слову, развивала, так сказать, интеллект. А для этого она должна сама быть образованной. А в 8 лет его отдавали «на мужскую половину», он проходил «постеги» — посвящение в князья, и «мужским» наукам, как-то: отвага, бесстрашие, умение управлять людьми, быть воиномнаставлял его уже отец и ближние боевые его соратникивоеводы. Образование же девочки не прерывалось в 8 лет, а углублялось и расширялось. Где-то в этом возрасте ее уже сватали за суженого и часто забирали в семью будущего мужа, где еще несколько лет до свадьбы постигала она все письменные науки. Занималась этим свекровь — «сведенная, породнённая кровь» (от древнерусского «свековаться» — «породниться»). Да и потом, обучая уже своих детей, женщина продолжала совершенствоваться в знаниях.

Женская Русь практически поголовно была грамотной. Теперь это уже доказано, тому есть вещественные подтверждения — берестяные грамоты, веретенца, посуда, исписанные, и подчас очень талантливо, женской рукой. Сведения о превосходстве женского образования содержатся и в литературных памятниках. «

Повесть временных лет" приводит в качестве яркого примера княгиню Ольгу — первую христианку княжеского рода, которая довольно долго и мудро правила Русью, даже во время совершеннолетия своего сына Святослава. Превосходство женского ума показано и в более позднем литературном памятнике — «Повести о Петре и Февронии Муромских».

Тем не менее, не смотря на значительную роль женщины, ее почитание и уважение, ведущие позиции в традиционных семейных устоях оставались за мужчинами, а христианские догмы помогали постепенно вытеснить привилегии женщин, сохранявшиеся со времен славянства.

Но, не смотря на второстепенную роль женщины в семейном быту, традиционный русский семейный уклад был сосредоточен именно на роли в нем женщины, на что и делает упор древнерусская литература.

На поведение мужчины в семье христианская догматика смотрела однобоко и непоколебимо — он был хозяином, основой семейного очага. Тогда как роль женщины рассматривалась по — разному и варьировалась в зависимости от многих факторов: исторических условий, религиозных мировоззрений и личной позиции автора.

Письменные памятники древнерусского общества фиксируют столкновение противоречивых взглядов на женщину: дебаты о ней в литературе велись, начиная со Святославова «Изборника» до XVII века.

Многие авторы отмечают, что положение женщины на Руси до татарского времени было выше, чем в более позднее время: время падения вечевого строя и развития единодержавия. Аскетический взгляд на женщину тогда еще не возобладал. Правда, когда заходила речь о женщине, приводились те же библейские изречения, что и на Западе: кроме ветхозаветного взгляда и византийской теории действовала также родовая оценка, что и возможно пронаблюдать в таких литературных памятниках, как «Пчела», «Поучение Иоанна Златоуста», «Изборник». «Ксанф мудрый, увидев расточительного человека при дверях красивой женщины, сказал: «Это маленькое удовольствие принесет большую беду» — гласит «Изборник».

Также не могло не сказываться исконно славянское уважение к женщине. «Русская правда» уравнивал женщину в имущественных и других правах. Женщина могла достигать политического значения: на это показывают примеры княгини Ольги и Марфы Посадницы.

Правоту высказанной точки зрения подтверждают и фольклорные данные. Надо отметить, что центральным образом древнерусского фольклора была Мать-сыра-земля — олицетворение земли, орошаемой влагой и взращивающей на себе посевы. Неоглядная ширь ее «разметнулась ровнем-гладнем на полсвета, бесконечным простором — как материк без границ: рельеф ее мало изрезан, аморфен, характеры людей не резко выражены».

Вероятно также, что отголоски этих верований проявляются в более позднее время расцвета патриархального строя, сохранившись в виде различных табу — видеть, говорить, есть с женщиной — в некоторые моменты ее жизни (например, родины). Все эти запреты, воззрения и ограничения становятся элементами традиционного семейного быта, о чем свидетельствуют литературные памятники поле поздних периодов, в частности «Домострой».

Народная традиция сломилась только под влиянием Византии и татарского ига. А патриархальная организация нанесла ей решительный удар, создав новый порядок вещей, сущность которого прекрасно передается народной поговоркой: «Кому воду носить? — Бабе.

— Кому биту быть? — Бабе. — А за что? — За то, что баба".

Но корни народной традиции еще долго сохранялись. В Новгороде, несмотря на Византийское влияние, женщины еще появлялись на народных собраниях. Княгиня Мария Борецкая в Новгороде, великие княгини Евдокия и Софья в Москве, Евдокия и Анастасия в Твери, Елена в Суздали принимали активное участие в общественной жизни, давали аудиенции послам, появлялись на торжественных обедах.

Характерен и фольклорный идеал женщины. В русских народных сказках мы не встретим образа спящей принцессы. Напротив, сказочные героини всегда в заботах: содержат дом, помогают женихам или мужьям выполнять сложные царские задания. Памятники древнерусской литературы рисуют образ добродетельной, терпеливой, работящей, верной жены. Счастьем, в лице супруга и детей, она вознаграждается за терпение и незаслуженные страдания.

Современники русских в XVI—XVII вв., например, шведские авторы, отмечали униженное положение русских женщин, для которых побои мужа и унижения были настолько привычным явлением в супружеской жизни, что их уже считали за знаки проявления супружеской любви. К нравственности женщин относились гораздо строже, чем к нравственности мужчин.

Но при этих условиях женщина отчасти главенствует в домашней жизни. Закон и обычай единогласно отводят ей здесь в известном смысле привилегированное положение. Женщина может наравне с мужчиной управлять домом, распоряжаться ими по своему усмотрению.

Мужчина в семье, согласно данным русской литературы, пользовался большими привилегиями, чем женщина. Его права так же ограничивались, в первую очередь принципами старшинства, о чем говорил в своих «Поучениях» Владимир Мономах. Мужчина же должен быть основой духовности своей семьи и воспитывать детей своих в страхе перед Богом. В противном случае, возможно будет считать, что мужчина не выполняет своих прямых социальных обязанностей перед семьей. «А господь наш, владея и жизнью и смертью, согрешения наши превыше голов наших терпит всю жизнь нашу. Как отец, чадо свое любя, бьет его и опять привлекает к себе, так же и господь наш показал нам победу над врагами, как тремя делами добрыми избавляться от них и побеждать их: покаянием, слезами и милостынею. И это вам, дети мои, не тяжкая заповедь божия, как теми делами тремя избавиться от грехов своих и царствия небесного не лишиться» — пишет Мономах.

Нормы «Русской правды» так же указывали на привилегированное положение мужчины в семье. За убийство мужчины предусматривалась более высокая плата, чем за женщину. При этом, мужчина должен был придерживаться определенных правил в отношении женщины, особенно замужней. Недопустимым считались половый связи с чужой женой, тогда как на незамужних девиц это ограничение не распространялось. Существовал запрет на появление замужней женщины в общественных местах с непокрытой головой. Точно так же величайшим позором считалось сдергивание с ее головы убора посторонним мужчиной прилюдно. За подобное оскорбление мужчина, совершивший его, подлежал смертной казни.

Образование централизованного государства ведет к дальнейшему укреплению церковных канонов в семейном укладе и делает традиционные семейные нравы еще более строгими. Наиболее полно и ярко образ идеальной русской семьи отражен в «Домострое».

Уникальность «Домостроя» в русской культуре прежде всего в том, что после него уже не предпринималось сравнимой попытки нормировать весь круг жизни, особенно семейной. Согласно нормам «Домостроя» женщина больше не имеет прав, полагавшихся ей по нормам «Русской правды». Мужчина становится безраздельным господином и хозяином.

Автор-редактор «Домостроя» Сильвестр — фигура колоритная, загадочная, противоречивая. Он сделал стремительную карьеру при дворе, став священником Благовещенского собора в Кремле и воспитателем молодого царя Ивана. Был одаренным литератором и владельцем крупнейшей келейной библиотеки. Проявил себя как дипломат, умел лавировать между «партиями» и группировками. Одни исследователи «просвещенным влиянием Сильвестра на царя объясняли счастливые перемены в характере Ивана Грозного, другие полагали, что Сильвестр привил молодому царю религиозный фанатизм.

Веру в божественный авторитет царской власти можно отыскать во многих сочинениях той эпохи, но в «Домострое» она выражена Сильвестром по-своему. Царь — господин всех подданных, как хозяин дома — над своими домочадцами. Противовесом всевластию в наставлениях Сильвестра выступают мягкосердечие, вера, страх божий.

Внимание Сильвестра в «Домострое» приковано к проблеме распределения ролей в доме. «Поучение отца к сыну» — послесловие Сильвестра к своему труду, куда он вложил много личного — рассказывает, как сделать, чтобы главное место в доме принадлежало не жене, а мужу. Следовательно, было с чем бороться. Вместе с тем «Домострой» любовно хранит рецептуру, мелочи быта, гастрономические тонкости, т. е. воспоминания о виденном в детстве укладе.

Неустойчивость русского права наследования часто давала вдове высокий статус. Перед нами нечто двойственное: с одной стороны, классическое поучение к сыну в стиле византийской учительной литературы; с другой — ностальгические, беспомощные попытки вспомнить или сочинить мягкую «гармонию полов», основанную на мирном предусмотрительном послушании слабого пола и благодарной за это твердой сдержанности другого.

Имея множество источников и редакций, «Домострой» Сильвестра кончается «послесловием» — «Словом отца к сыну» — и распадается на три части, первая из которых трактует о «духовном строении», вторая — о «мирском строении», третья — о «домовном строении». Намерение автора видно в плане сочинения: мир как тройственная иерархия подобий. Небо с его Господином (Богом), Государство (с Царем во главе) и Дом (с Хозяином его) «входят» друг в друга, копируя друг друга как при восхождении и нисхождении, так и во внутренней структуре.

Приложением идет «Чин свадебный» (его нет в редакциях Сильвестра, но он дошел до наших дней в других списках).

Стилистику памятника можно назвать «нормативно-перечислительной». Тип установления — упорядоченная ритуалом последовательность действий, предметов; норма (но не закон), работающая по модели: «перечисленное—существует». Не произнесенного как бы и нет. Эти умолчания красноречивее всего: нет абортов, разводов, супружеских измен, отхожих мест, проблемы экологической утилизации отходов, нет и смерти. О дурном не упоминают; если и говорят, то скупо, вскользь, как о примере, взывающем к искоренению.

«Домострой» дает застывший, статичный образ действительности, что подтверждается лингвистическими наблюдениями: в нем превалируют существительные, глаголы резко меняют путь мысли, играя роль скреп или «переключателей», членящих текст.

Конкретная действительность у Сильвестра описана с большим разнообразием, дифференцированно. Однако мир абстрактного мышления, мир государственно-богословских построений нерасчленимо целостен, тоталитарен. Тут — основной нерв противоречия и внутренней неконгруэнтности авторского замысла и результата его литературного труда.

Подчеркнуто важно в «Домострое» выступает чин. В средневековом мышлении не находилось места случайности. Все стратифицировано. В обиходе тогдашней Руси у всякого места и у всякого человека наличествовала маркировка.

К примеру, в избе наиболее почетным местом была лавка под образами (иконами) в «красном углу» и т. д. Однако традиционная система чинов и степеней, на которую опиралось родовое боярство, начинала мешать реформам Ивана IV. Целью власти было «переградуировать» модуль государственности, установить единоначалие и сквозную иерархию, и этой цели «Домострой» пытается по-своему соответствовать, но вязнет в ритуале, чине и норме.

Правы те, кто считает, что «при взгляде на литературу XVI века можно отметить развитие в ней рационалистических тенденций (…) Отношение к природе изменилось. Она поддалась познанию и, как результат, оказалась в услужении человеку…».

Пространственные модели русского быта тяготеют к традиционным. По горизонтали пространство дома делилось на внешнее (мужское) и внутреннее (женское). На первый взгляд кажется, что автор помещает женщину в центр, но это лишь первое впечатление. Цель автора — дать рецепт контроля за этим «центром», что осуществляется: через контроль доходов и денежных сумм; через подчинение себе, а не жене ключника — домоправителя; через лишение женщины права принимать самостоятельные решения; через присвоение мужской половине дома права вмешиваться в области, традиционно принадлежавшие женской половине (воспитание детей, контроль за продуктами питания, женскими рукоделиями и т. п.).

Другой идеей Сильвестра был замысел усилить начало моногамии, снизить «кочевой потенциал» российского мужчины, сделать его более оседлым и привязать к дому. Он полагал, однако, что начала взаимного соглашения в семье достигаются не разделением прав, но слиянием дома в единый организм под властью «господина».

По вертикали, как уже отмечалось, «Домострой» дает классическую средневековую трехчленную пирамидальную структуру с принципом «восходящей отчетности»: чем ниже на иерархической лестнице стоит существо, тем меньше его ответственность, но также и свобода. Чем выше — тем больше власть, но и ответственность перед Богом. В модели Домостроя царь отвечает за всю страну разом, а хозяин дома, глава семьи — за всех домочадцев и их грехи; почему и появляется нужда в тотальном вертикальном контроле за их действиями. Вышестоящий при этом имеет право карать нижестоящего за нарушение порядка или нелояльность к его власти.

Разделение функций стало абсолютным, разделение прав сделалось пустым понятием вследствие того, что у одной из сторон не стало никаких прав.

Таким образом, традиционный русский семейный уклад, описанные в русской литературе, был основан на строгой семейной иерархии, которая была подобна государственной и воспринималась как идеальная.

Литература

не часто затрагивает отрицательные черты домашнего быта, но тем не менее, возможно сделать вывод, что они были противоположны описываемым.

В XVIII веке произошел прорыв этого искусственного тотального «единства». Разрушение многих стереотипов, характерных для русской дворцовой жизни (например, возведение женщин на трон, устроение западных балов с травестийными элементами, куртуазией), однако, почти не коснулось низового русского быта империи и носило локально-столичный характер.

Заключение

Реконструкция традиционного русского семейного уклада представляет собой значительную сложность и в первую очередь в плане ограниченности источниковой базы. Многовековая модернизация накладывала различные элементы на процесс развития семейных устоев. Это было связано и с постепенным изменением религиозных мировоззрений, и с заимствованиями русским народов определенных элементов культуры от своих соседей.

Наиболее значимыми источниками традиционного русского семейного быта, как древности, так и средневековья, являются письменные памятники — произведения древнерусской и средневековой литературы. Многие их них содержат достаточно подробные описания элементов семейных мировоззрений и быта, а часть даже специально посвящена рассмотрению данной сферы жизнедеятельности человека.

Наиболее значимыми литературными памятниками с точки зрения реконструкции традиционного русского семейного уклада являются «Повести временных лет», «Русская правда», «Поучения Владимира Мономаха», «Изборник», «Поучения Иоанна Златоуста», «Слово о полку игореве», «Сказание о молодце и девице», «Пчела», «Повесть о Петре и Февронии Муромских» и конечно «Домострой».

В отличие от церковной литературы, затрагивавшей религиозные моменты, описанные в «Библии», данные произведения имели светские элементы, что дает им явное преимущество при описании быта, семейных устоев и традиций. Именно благодаря данным произведениям реконструкция русских семейных устоев возможна в более объемном варианте.

Традиционный семейный быт, описываемый в русской литературе, как правило, значительно отличался от существующего в реальности. Авторы древних текстов старались показать нормы семейной жизни такими, какими они, по их мнению, должны были быть в идеале. Сопоставление с реальными фактами и вычленение истинной картины происходящего, возможно путем сопоставления и анализа литературных памятников Руси, особенно имевших правовую направленность. Значительную роль в этом процессе необходимо отвести жанру поучений, так как чаще в сего в них проглядывается основная идея того, как с точки зрения моральных устоев не нужно делать.

Не смотря на второстепенную роль женщины в семейном быту, традиционный русский семейный уклад был сосредоточен именно на роли в нем женщины, на что и делает упор древнерусская литература.

На поведение мужчины в семье христианская догматика смотрела однобоко и непоколебимо — он был хозяином, основой семейного очага, о чем упоминается в «Поучениях Владимира Мономаха», «Повести временных лет» и «Домострое». Тогда как роль женщины рассматривалась по — разному и варьировалась в зависимости от многих факторов: исторических условий, религиозных мировоззрений и личной позиции автора.

Семейные нравы в традиционном русском мировоззрении достаточно значительно меняются с течением времени. До принятия христианства на Руси воззрения на семью и брак были несколько иными, чем после принятия христианства и укоренения его умах русских людей.

Русская жизнь после принятия христианства еще долгое время была сильно окрашена аграрно-магическим, языческим мироощущением, что достаточно явно просматривается в. «Повести временных лет». Функцию законов на деле выполняли неписаные правила, запреты, обычаи. По ним девушка не всегда была во власти отца и семьи: ей предоставлялась некоторая самостоятельность. Законы раннего времени, как уже упоминалось, также предусматривают штрафы и кары в случае, если девицу принуждают силой выйти замуж, а она, не желая брака, причинит себе смерть или увечье. Древнерусские княжеские уставы считают в этом случае виноватыми отца и мать.

В семье функции между мужским и женским разделялись не столько по ролям, сколько территориально. Женщине принадлежало внутреннее пространство, мужчине — внешнее. Это делало хозяйку дома сильной фигурой. Мужчины часто отсутствовали — служба, война, торговые поездки, работа на барщине вдалеке от семьи. Большуха (жена отца или старшего сына) имела определенную власть над младшим мужским населением дома. Женский авторитет обеспечивался властью над священным очагом и едой, влиянием на детей, мастерством в изготовлении одежды и т. п.

С момента принятия христианства на Руси языческие мировоззрения на брачно — семейные отношения постепенно отмирают и заменяются на христианские. Церковь запрещала многоженство, которое не смотря на наказание было очень живуче. Еще долго после отмены его в «низовой мистике» сохранялось верование, что так называемых «рожаниц» — небесных покровительниц и предков каждого человека по женской линии, от которых зависит вся его судьба, — было две. Вообще, преобладал «сырой», неопределенный взгляд на брак, вплоть до очень цинического. Необходимым следствием закрепления права на жену считались ревность и демонстрация власти над ней, которая нередко выражалась в побоях.

Венцом литературного творения, регламентировавшего семейные нравы на Руси становится «Домострой». «Домострой» подробно расписывал все сферы грамотной с точки зрения церкви и традиции организации семьи, начиная от семьи царя и заканчивая крестьянином. Сильвестр, редактор «Домостроя», сравнивает семью с государством, где каждый выплняет свои социальные функции, а потому правильная организация семейного уклада — залог благополучия государства в целом.

Таким образом, традиционный русский семейный уклад, описанные в русской литературе, был основан на строгой семейной иерархии, которая была подобна государственной и воспринималась как идеальная.

Литература

не часто затрагивает отрицательные черты домашнего быта, но тем не менее, возможно сделать вывод, что они были противоположны описываемым.

Источники

Домострой //

http://old-rus.narod.ru

Изборник 1076 года //

http://old-rus.narod.ru

Повесть временных лет //

http://old-rus.narod.ru

Повесть о Петре и Февронии Муромских //

http://old-rus.narod.ru

Поучения Владимира Мономаха //

http://old-rus.narod.ru

Поучения Иоанна Златоуста //

http://old-rus.narod.ru

Притча о старом муже //

http://old-rus.narod.ru

Пчела //

http://old-rus.narod.ru

Русская правда //

http://old-rus.narod.ru

Сказание о молодце и девице //

http://old-rus.narod.ru

Слово о полку Игоревом //

http://old-rus.narod.ru

Список литературы

Афанасьев А. М. Народ-художник: Миф. Фольклор.

Литература

 — М" 1986.

Белов В. Лад. Очерки о народной эстетике. — М., 1982.

Беловинский Л. В. История русской материальной культуры. — М., 1995.

Буровик. К. А. Родословная вещей. — М., 1991.

Бурышкин П. А. Москва купеческая. — М., 1990.

Вандербильт Э. Этикет. — М., 1995.

Градова К; Гутин Е, Театральный костюм. Кн. 1. Женский костюм. — М., 1976.

Градова К. Театральный костюм. Кн. 2. Мужской костюм. — М., 1987.

Греков Б. Д. Киевская Русь. -М., 1953.

Греков Б. Д. Крестьяне на Руси. — М., 1952.

Греков Б. Д. Русь времен «Слова о полку Игореве"// Культура Древней Руси. — М., 2004.

Громыко М. М. Мир русской деревни. — М., 1991.

Гуревич А. Я. Культура и общество средневековой Европы глазами современников. — М., 1989.

Данилевский И. Н. Древняя Русь глазами современников и потомков. — М., 1998.

Забелин И. Е. Домашний быт русских царей в XVI и XVII столетиях. — М., 1990.

Забелин И. Е. Домашний быт русских цариц в XVI и XVII столетиях. — М., 1992.

Зезнна М. Р., Кошман Л. В. Шульгин В. С. Культура России IXXX вв. — М., 1996.

Кайсаров А. С., Глинка Г. А; Рыбаков Б. А. Мифы древних славян. — М., 1986.

Каминская Н. М. История костюма. — М., 1986.

Ключевский В. О. Курс русской истории: в девяти томах. — М., 2008. т. 1.

Ковалев Н. И. Рассказы о русской кухне. — М., 1984.

Кондаков И. В.

Введение

в историю русской культуры (теоретический очерк). — М., 1994.

Костомаров Н. И. Домашняя жизнь и нравы великорусского народа. — М., 1993.

Ключевский В. О. История русского быта. — М., 1995.

Кусков В. История древнерусской литературы. — М., 2006.

Лихачев Д. С: Панченко А. М., Понырко Н. В. Смех в Древней Руси. — Л., 1984.

Лотман Ю. М. Статьи по типологии культуры. — Тарту, 1970.

Мерцалова М. Н. История костюма. — М., 1972.

Мерцалова М. Н. Костюм разных времен и народов. Тт. I—П, М., — 1993;1995.

Некрылова А. Ф. Русские народные городские праздники, увеселения и зрелища. — Л., 1984.

Орлова Э. А.

Введение

в социальную и культурную антропологию. — М., 1994.

Очерки русской культуры XVI века. Ч.

2. Духовная культура. // Под ред. А. В. Арциховского. — М., 1977.

Панкеев И. Обычаи и традиции русского народа. — М., 1999.

Панченко А. М. Русская культура в канун петровских реформ. — Л., 1984.

Поликарпов В. С. История нравов в России. Восток или Запад? — Ростовна-Дону., 1995.

Похлебкин В. В. История водки. — М., 1994.

Прыжов И. Т. История кабаков в России в связи с историей русского народа. — М., 1994.

Пыляев М. И. Старое житье. — М., 1990.

Рабинович М. Г. Очерки материальной культуры русского феодального города. — М., 1988.

Романов Б. А. Люди и нравы Древней Руси. — Л., 1947.

Розов А.Н., Жекулина В. И. Обрядовая поэзия. — М., 1989.

Рыбаков Б. А. Язычество древних славян. — М., 1981.

Сахаров А. М. Очерки русской культуры IX—XVII вв. -М., 1962.

Семенова М. Мы — славяне. -СПб., 2007.

Соловьев С. М. Об истории Древней России. — М., 1992

Сыромятникова И. С. История прически. — М., 1983.

Тарабукин Н. М. Очерки по истории костюма. -М., 1994.

Костомаров Н. И. Домашняя жизнь и нравы великорусского народа. — М., 1993.

Ключевский В. О. История русского быта. — М., 1998.

Романов Б. А. Люди и нравы Древней Руси. — Л., 1947.

Беловинский Л. В. История русской материальной культуры. — М., 1995.

Данилевский И. Н. Древняя Русь глазами современников и потомков. — М, 1998.

Панкеев И. «Обычаи и традиции русского народа» — М., 1999.

Пыляев М. И. Старое житье. — М., 1990. с. 32.

Соловьев С. .М. Об истории Древней России. — М., 1992. с. 43.

Белов В. Лад. Очерки о народной эстетике. М., 1982. с. 16.

Русская правда //

http://old-rus.narod.ru

Забелин И. Е. Домашний быт русских цариц XVI — XVII веках. — М., с. 6.

Беловинский Л. В. История русской материальной культуры. — М., 1995. с. 87.

Громыко М. М. Мир русской деревни. М., 1991. с. 62.

Громыко М. М. Мир русской деревни. М., 1991. с. 67.

Ключевский В. О. История русского быта. — М., 1995. с. 103.

Пахман С. В. Обычное гражданское право в России. — М., 2005. с. 59.

Романов В. А. Люди и нравы Древней Руси. — Л., 1947. с. 31.

Панкеев И. Обычаи и традиции русского народа. — М., 1999. с. 112.

Семенова М. Мы — славяне. — СПб., 2007. с. 316.

Гуревич А. Я. Культура и общество средневековой Европы глазами современников. — М., 1989. с. 318.

Панкеев И. Обычаи и традиции русского народа. — с. 92.

Костомаров Н. И. Домашняя жизнь и нравы великорусского народа. — М., 1993. с. 138.

Греков Б. Д. Киевская Русь. — М., 1939. с. 68.

Изборник 1076 года //

http://old-rus.narod.ru

Семенова М. Мы — славяне. — СПб., 2007. с. 27.

Похлебкин В. В. История водкиМ., 1994. с. 214.

Поучения Владимира Мономаха //

http://old-rus.narod.ru

Домострой //

http://old-rus.narod.ru

Кусков В. История древнерусской литературы. — М., 2006. с. 347.