Роль этнорегиональных партий в формировании и развитии национализма на примере Великобритании

Стоит также отметить, что на протяжении двенадцати лет представители консерваторов возглавляли службы по делам Уэльса и Шотландии, в то время как большая часть населения этих территорий отдавала предпочтения лейбористам.

Среди экономических факторов можно выделить прежде всего существенные различия отдельных регионов Великобритании. Так, в Уэльсе экономика основана на сельском хозяйстве с довольно низким уровнем доходов, что сказывается на снижении среднего заработка в Уэльсе по сравнению с Великобританией в целом. Промышленный же сектор в этом регионе строится на производстве и использовании угля, стали, железа (тяжелая промышленность) и в настоящее время переживает упадок, сопровождающийся ростом безработицы.

Также указывают на неправомерную деятельность полиции и суда, которая вызывала недовольство простых граждан, прежде всего в Северной Ирландии, что обусловило реформу всей системы уголовной юстиции.

Кроме того, причинами послужили различия регионов в культурном, религиозном, национальном, языковом и других аспектах. В связи с этим министр иностранных дел Великобритании заявил: «Отражая разнообразие частей, составляющих Соединенное Королевство, деволюция служит гарантией будущего».

Таким образом, в совокупности все перечисленные внешние и внутренние факторы и послужили, на наш взгляд, основными причинами реформирования государственного устройства Великобритании, известной консерватизмом и стабильностью своей политической системы.

На сегодняшний день процесс деволюции привел к следующим преобразованиям. 31 июля 1997 года специальная правительственная комиссия с участием представителей региональных партий разработала предложения о деволюции и учреждении в Шотландии и Уэльсе законодательных и исполнительных органов, которые были внесены в Акт о референдумах в Шотландии и Уэльсе. Согласно этому Акту референдум в Шотландии был назначен на 11 сентября 1997 года, а в Уэльсе — на 18 сентября 1997 года, то есть неделей позже. Референдум в Шотландии проводился по двум вопросам: об учреждении парламента Шотландии и о наделении его полномочиями по изменению размеров подоходного налога, устанавливаемых общенациональным парламентом. В Уэльсе на решение народа был поставлен лишь вопрос о создании Ассамблеи Уэльса.

Проведение данных референдумов регулируется нормами избирательного законодательства с необходимыми изменениями. Голосовать на референдуме могли граждане, зарегистрированные в качестве избирателей на местных выборах. Следует обратить внимание на то, что не устанавливается никаких требований относительно того, сколько избирателей должно принять участие в референдуме и сколько проголосовать «за». На наш взгляд, очевидно, что лейбористы учли опыт 1979 года и не стали рисковать.

В результате проведенного референдума шотландцы подавляющим большинством голосов поддержали создание парламента (44,7%) и убедительно высказались за наделение его налоговыми полномочиями (36,4%). Таким образом, даже если бы в 1997 году был установлен барьер 40%, как в 1979 году, все равно парламент был бы создан, хотя второе предложение чуть-чуть не дотягивало до этого барьера. Не оправдалось опасение, что явка избирателей в результате потери целой недели кампании будет низкой (она составила 60,2%, что на 10% больше, чем на общих выборах в мае, и значительно выше, чем традиционные 44% явки на местные выборы).

Некоторые юристы отмечают уникальный характер деволюции Англии, который состоит в том, что это не просто децентрализация власти, но делегирование части государственного суверенитета избираемым жителями регионов законодательным и исполнительным органам власти, при котором принцип суверенитета британского парламента остается незыблемым. Однако, как отмечает Р. Гнейст, что лишь в прошлом веке принято было считать парламентаризм неотъемлемым свойством Великобритании. В связи с этим существует обратное утверждение: принципиальная для Англии доктрина парламентского суверенитета («парламент обладает правом принимать или отменять любые законы; отсутствует лицо и/или орган, уполномоченный Английским правом отменять или не исполнять законы, принятые парламентом») с проведением региональных реформ перестает соответствовать реальным отношениям власти.

Кроме того, процесс деволюции в Великобритании привел к практике использования в Шотландии собственной валюты, равноценной курсу национального фунта стерлинга, и образованию в данном регионе собственной системы юриспруденции. Также в Уэльсе, Шотландии и Северной Ирландии имеются в наличии два и более языка, приравненные по своему статусу к государственному.

Таким образом, уже сейчас можно выделить асимметричность как основную черту британской деволюции. Однако, как сказал министр иностранных дел Великобритании: «Отражая разнообразие частей, составляющих Соединенное Королевство, деволюция служит гарантией будущего». Вот только возникает вопрос: Какого именно будущего — страны или партии лейбористов? Ведь первостепенной целью любой политической партии является власть, и если проводимая политика деволюции войдет в противоречие с этой целью, то приоритет останется не за государством. Возможно иное развитие событий, при котором на очередных выборах в Великобритании победу одержит партия консерваторов, которые по своему определению не могут проводить столь радикальных реформ.

2.3 Национализм и этнорегиональные партии Великобритании

В Великобритании рост национальных идей и этнорадикализма произошел в 1960;е годы, когда национальные партии предстали как серьезные электоральные силы. С одной стороны, рост националистических явлений и этнорадикализма был результатом проблем в социально-экономической сфере. С другой стороны, этому способствовали, напротив, некоторые экономические достижения, как, например, обнаружение нефти в Северном море в 1970;е годы, что поставило перед шотландцами вопросы: «Rich Scottish or Poor British» («Богатые шотландцы или бедные британцы») и можно ли считать нефть уникальной возможностью самостоятельно решать проблемы региона. Кроме того, в 1990;х годах начался новый всплеск националистических выступлений. Так, например, в той же Шотландии появились новые радикальные националистические группы: «Шотландский наблюдатель» и «Наблюдатель за белыми поселенцами».

Сепаратизм, оставшийся основным элементом национальной идеологии этнорегиональных радикальных партий и движений, может как позитивно, так и негативно восприниматься населением того или иного региона. Оценка идеи сепаратизма сообществом важна с точки зрения суждений об общественном расколе, степени поддержки радикальных вариантов разрешения ситуации и перспектив общегосударственного развития. Именно позиция населения этнического региона — наиболее приемлемый индикатор возможности или невозможности урегулирования этнополитического конфликта по линии «Центр—этнический регион». Таким образом, сепаратизм выступает не только как практика и идеология конкретных партий, но и как явление, непосредственно связанное с этнорегиональным развитием, влияющим на позиции населения, и наоборот.

Наиболее интересные примеры проявления этой тенденции представляют этнические регионы Великобритании, в которых активно действуют собственные национальные партии. В Уэльсе и Шотландии позиции населения, желающего «переформатирования», выражают две национальные партии — Шотландская национальная (ШНП) и «Плейд Камри» (Plaid Cymru, «Партия Уэльса»). Чтобы адекватно понять процесс взаимовлияния партий и населения, необходимо ответить на следующие три вопроса: во-первых, каким образом осуществляется поддержка партий — носителей идеологии сепаратизма со стороны этнорегионального сообщества и какова ее динамика; во-вторых, каковы содержание идеи «переформатирования» существующих взаимоотношений региона с Центром и суть моделей реформирования, получающих наибольшую поддержку населения; в-третьих, что представляет собой конкретная национальная идентичность (осознание жителями регионов своей принадлежности к той или иной общности).

В Шотландии и Уэльсе националистические партии ставят перед собой в качестве главной цели достижение независимости, что означает приверженность идеи сепаратизма. Однако сам механизм приобретения независимости партиями трактуется как постепенный, мягкий и демократичный. При этом часть уэльской партии постепенно отказывается от лозунга достижения независимости. Такая позиция позволяет избегать ореола радикальности и агрессивности, привлекать интерес и поддержку широких слоев населения регионов под лозунгами справедливого отношения к «особым» этническим регионам Великобритании.

Государственная национальная политика Соединенного Королевства должна была решать вопрос о возможном сепаратизме или объединении регионов на новых основаниях и значительных конституционных реформах. По сути, необходимо было решать вопрос о федерализме, который был отложен принятием промежуточной модели, получившей название деволюционной. Она ставила задачу передать некоторые властные полномочия на места, чтобы, с одной стороны, выполнить исторические обязательства и несколько ослабить этнорадикализм, сократив список претензий к Вестминстеру, а с другой стороны, сохранить за центром ведущие полномочия и контроль над процессом конституционных изменений. Его кульминацией стало формирование ассамблей в Уэльсе и Северной Ирландии и парламента в Шотландии. При этом по сравнению с Шотландией права других регионов были значительно ущемлены. Так, согласно Актам, они могут только вносить поправки в тех областях, которые относятся к сфере их компетенции; у них нет налоговых полномочий, а в отношениях с Европой Шотландия более самостоятельна (имеет свой офис в Брюсселе) (Scotland Act, 1998; Wales Act, 1998; Northern Ireland Act, 1998). Важно отметить, что не были учреждены соответствующие ассамблеи в Англии. Таким образом, очевидно, что внутренние политические, социально-экономические и культурные аспекты развития регионов обеспечивают устойчивые позиции регионального этнорадикализма в Соединенном Королевстве. Вместе с тем процессы развития этнического радикализма не были постоянными, они периодически обострялись и затухали, однако крушение Британской империи и глобальные изменения, связанные с изменившимся пониманием задач и ресурсов национального государства, предопределили его рост в стране.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Усиление интеграционных процессов в мире повлекло за собой увеличение числа проявлений регионализма на его территории. Прежде всего, это коснулось тех регионов, в которых почва для регионализма формировалась на протяжении многих лет.

В начале нового тысячелетия происходит смещение оси конфликтности из социально-классовой сферы в сторону этно-национальных и этно-конфессиональных отношений. Появляются новые право-популистские партии «третьей силы» не только в странах «ядра» Евросоюза, но и в европейских посткоммунистических странах. Эти партии также стремятся занять свою нишу в политической жизни и борются за власть как с традиционными левыми, так и с традиционными правыми движениями и организациями. В целом причины подъема волны правого популизма в посткоммунистических странах, понятны: некоторые из них являются общими и для запада, и для востока Европы, другие характерны только для восточноевропейских государств.

Соединенное Королевство длительное время представляло собой пример могущественного и огромного государства. Существование в рамках единой империи было выгодно определенным регионам и их элитам, например Шотландии и Уэльсу. Вместе с тем в рамках Британской империи не проводилась единообразная политика в отношении всех территорий, непосредственно входивших в состав метрополии, в частности политика в отношении Ирландии носила жесткий захватнический характер. Потеря привлекательных лидерских позиций империи привела к кризису британской национальной идентичности, что только подтверждает тот факт, что наряду со сформировавшейся национальной идентичностью продолжало сохраняться этническое самосознание жителей регионов. С одной стороны, прошлое Соединенного Королевства подпитывает миграционные потоки, а с другой — утрата прежних позиций влияет также на стремление к регионализации.

В целом же перспективы этнорегиональных политических сил в наступившем столетии зависят от множества факторов глобального, континентального, странового и местного значения. Как показывает практика, подчас совсем неожиданно события, формально никак не связанные с тем или иным региональным процессом, могут существенно повлиять на его развитие.

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ ИСТОЧНИКОВ

Ян Г. Демократия и национализм: единство или противоречие? // ПОЛИС. 1996. № 3.

Барсуков С. В. Этнорегиональные партии как фактор демократизации общеевропейского политического процесса // Журнал «Регионология» № 4 2010

Исаев Б. А. Теория партий и партийных систем СПб.: Питер, 2008

Дюверже М. Политические партии / Пер. с франц. — М.: Академический Проект, 2000. — 538 с.

Кон Г. Национализм: его смысл и история // Проблемы Восточной Европы. Вашингтон, 1994. № 41−42. С. 88−169.

Alonso A. M. The Politics of Space, Time and Substance: State Formation, Nationalism and Ethnicity // Annual Review of Anthropology. 1994. Vol. 23.

Bache I. The Extended gatekeeper: central government and the implementation of EC regional policy in the UK // Journal of European Public Policy. 1999. N 6. March.

Bailey D., De Propris L. EU structural funds, regional capabilities and enlargement: towards multi-level governance // European integration. 2002. Vol. 24. N 4.

Community Relations Identity. SOL Surveys Online //

http://www.ark.ac.uk/sol

Darby J. Northern Ireland: the background to the Peace process //

http:// cain.ulst.ac.uk/events/peace/darby03.htm

Devolution monitoring programme. 2006−2008 // The Constitution unit

Encyclopedia Britannica //

http://www.britannica.com/EBchecked/topic/48 691/radical

Gellner E. Nations and Nationalism. Oxford: Blackwell Publishing, 2006.

Nicolas M. M. False opposites in nationalism: an examination of the dichotomy of Civic Nationalism in Modern Europe. 1999

Northern Ireland Act. London: HMSO, 1998.

Scotland Act. London: HMSO, 1998.

Wales Act. London: HMSO, 1998.

Кон Г. Национализм: его смысл и история // Проблемы Восточной Европы. Вашингтон, 1994. № 41−42. С. 88−169.

Кон Г. Национализм: его смысл и история // Проблемы Восточной Европы. Вашингтон, 1994. № 41−42. С. 88−169

Барсуков С. В. Этнорегиональные партии как фактор демократизации общеевропейского политического процесса // Журнал «Регионология» № 4 2010

Кон Г. Национализм: его смысл и история // Проблемы Восточной Европы. Вашингтон, 1994. № 41−42. С. 88−169

Кон Г. Национализм: его смысл и история // Проблемы Восточной Европы. Вашингтон, 1994. № 41−42. С. 88−169

Alonso A. M. The Politics of Space, Time and Substance: State Formation, Nationalism and Ethnicity // Annual Review of Anthropology. 1994. Vol. 23.

Devolution monitoring programme. 2006−2008 // The Constitution unit

Ян Г. Демократия и национализм: единство или противоречие? // ПОЛИС. 1996. № 3.