Экстремизм: универсальные черты и спектр формообразований

Актуальность темы

исследования.

В современном обществе потребность социально-философского исследования сущности и видового многообразия экстремизма чрезвычайно высока и носит разносторонний характер. И в первую очередь, конечно, практический. Сегодня во многих странах мира экстремизм стал одним из ключевых факторов политической, экономической, социально-демографической, этноконфессиональной действительности. Переход к крайним средствам достижения индивидуальных и социальных целей, беспрецедентный рост напряженности, агрессивности, нетерпимости стали, пожалуй, самой узнаваемой чертой новейшего времени. Кризис ценностей и идеалов классической культуры, сопряженный с широкомасштабной экспансией прагматически понятых приоритетов политического и экономического устройства западного общества, превратили процессы модернизации во всем мире в лихорадочное стремление «быстрее» «догнать» и «перегнать». Однако отсутствие цивилизационно-исторической возможности реализовать его органически на иных культурных основаниях породило множество острых противоречий. В этом контексте экстремизм стал максимально удобным вариантом восполнения собственной социокультурной идентичности по «утопическому, в сущности, основанию близости к неким идеалам, будь то социалистическим, националистическим, рыночным или религиозным.

Если западные демократические государства обладают значительным ресурсом прочности гражданского общества и правовых институтов, который они могут противопоставить росту экстремистских настроений, то современной России рассчитывать на это, к сожалению, не приходится. Последние двадцать лет нашей истории прошли под знаменем разгула рыночного, политического, этнического, религиозного экстремизма. И даже в ситуации сегодняшней стабилизации российского социума угроза крайне радикальных сломов сохраняется. Проблема осложняется тем, что высокая степень интенсивности глобализационных процессов не снимает, а, напротив, увеличивает вероятность самых непредсказуемых сценариев развития. Для России впадение из крайности в крайность составляет одну из сущностных особенностей ее цивилизационного опыта. В условиях жесткой конкуренции на мировой исторической сцене только на путях предотвращения роста экстремизма российское общество может консолидировано противостоять как внутренним, так и внешним деструктивным тенденциям.

Проведение специального исследования феномена экстремизма, вынесения социально-философского диагноза его различным видам, актуально и в том отношении, что позволяет сформировать соответствующий теоретический дискурс рефлексии феномена экстремизма, четко отграничить его, прежде всего, от обыденного и публицистического восприятия. На этой основе можно также увидеть не только отрицательные последствия наличия экстремизма в обществе, но и позитивные. Каждый из нас и общество в целом не можем просто оказаться от экстремизма, но в наших силах разрешить те противоречия, что составляют его жизненную основу.

Степень научной разработанности проблемы.

Теоретический интерес к проблематике экстремизма во всем многообразии его проявлений становится наиболее устойчивым начиная со второй половины XX века, когда само это явление становится очевидным фактом-спутником социально-политического и духовно-идеологического развития мирового сообщества. Вместе с тем, специфика данного сюжета такова, что он активно дискутируется не только в научных (философских, антропологических, религиоведческих, экономических, юридических и т. д.) кругах, но и в СМИ, также специально анализируется соответствующими государственными и общественными ведомствами, ответственными за охрану общественного порядка. Само слово «экстремизм» — одно из наиболее часто употребляемых в самых разных контекстах, балансирующих на грани публицистики, повседневного опыта и концептуальной рефлексии.

К настоящему времени имеется богатый опыт социально-философского изучения отдельных аспектов, видов экстремизма, смежных понятий (таких как «радикализм», «фундаментализм» и т. п.) и перекрестных проблем. В первую очередь это относится к этнорелигиозному (на исламской почве) и политическому экстремизму. При этом следует подчеркнуть, что, несмотря на повышенный интерес, тема экстремизма рассматривается достаточно фрагментарно, само это понятие наполняется разным содержанием, что иногда затрудняет философское обобщение полученных результатов по данной теме.

Пониманию метафизических и социально-антропологических предпосылок возникновения экстремизма в эпоху модерна способствует творчество Ф. М. Достоевского (тема «разорванного сознания» и др.). Причины духовного экстремизма и трагедии интеллектуализма на русской цивилизационно-исторической почве рассматриваются H.A. Бердяевым, В. В. Розановым, П. Струве, Г. П. Федотовым, C.JI. Франком. Различные грани русского духовного радикализма затрагиваются в исследованиях отечественных ученых, в числе которых А. Ф. Замалеев, В. В. Зеньковский, Ю. Иваск, Е. А. Кириллова, A.A. Корольков, А. И. Новиков, В. Г. Щукин. Из крупных западных мыслителей существенный вклад в философское и историческое осмысление духовного экстремизма и его влияния на социальные трансформации принадлежит, прежде всего, М. Хайдеггеру, а также таким классикам социальной мысли как М. Вебер, Г. Зиммель, Г. Лебон, К. Манхейм, О. Шпенглер, Ю. Хабермас, С. Хантингтон и др.

Попытка целостного осмысления сущности, причин возникновения, тактики и стратегии политического экстремизма представлена в работах A.C. Грачева. Идеологические предпосылки и практика политического экстремизма, его правовые аспекты рассматриваются Г. И. Авциновой, Е. Анчел, Э. Я. Баталовым, В. Большаковым, В. В. Витюком, Э. Генри, В. Дебагорий-Мокриевичем, А. И. Демидовым, Ж. Дюкло, М. П. Киреевым, Л. И. Корневой, Ю. П. Кузнецовым, Е. Г. Ляховым, Е. А. Нарочницкой, М.

Ремизовым, Т. Ржезачом, Э. М. Розенталем, С.М. Степняк-Кравчинским, А. Н. Тарасовым, Д. Уоддисом, П. Эльцбахером и др. Феномен «левого» экстремизма на материале европейской политической истории новейшего времени, а также искусства анализируется в работах Ю. Н. Давыдова, В. Б. Ломейко, И. Л. Морозова, С. Эфирова. Некоторые аспекты проблемы отношения экстремизма и правовой регуляции затрагиваются в трудах А. И. Васильева, Ю. А. Дмитриева, Н. И. Матузова, В. В. Лапаевой, В. А. Туманова, Б. С. Эбзеева и др.

В значительной мере пониманию причин, форм и последствий экономического экстремизма в нашей стране способствовали труды О. С. Белокрыловой, П. А. Емельяновым, Р. Капелюшниковым, С. А. Никольским, A.A. Никоновым, Н. Г. Покидченко, О. Родионовой, М. Порхуновым, Дж. Стигилицом, Н. Шаровой, Н. Харитоновым, В. Убзоном, И. Усачевым и др., в которых, в частности, анализируется специфика ультраправой либерализации экономики и ее тренды в аграрном секторе. Кроме того, значительным потенциалом для раскрытия характерологических особенностей экономического экстремизма обладает разработанный Ричардом Пайпсом подход к изучению трансформации института собственности.

Из обширной религиоведческой библиографии выделим те работы, в которых исследуются радикальные и крайне радикальные аспекты ислама, их социально-политический и культурный статус. Феномен исламского экстремизма в контексте изучения фундаментализма (как его практическое воплощение) затрагивается в трудах таких авторов как А. И. Ионова, A.B. Малашенко, Р. Л. Полонская, М. Т. Степанянц. В работах некоторых авторов исламский экстремизм полностью идентифицируется с радикализмом и даже терроризмом, среди них: З. С. Арухов, К. С. Гаджиев, Д. В. Макаров, К. И. Поляков, Э. Сиван, М. Эткин и др. Другие ученые, напротив, настаивают на принципиальном отличии исламского экстремизма от радикализма и у фундаментализма (В.Х. Акаев, И. Севостьянов). Особый интерес представляют труды С. Э. Бабкина, В. О. Бобровникова, Р. Г. Гаджиева, Х.В.

Дельмаева, П. А. Денисенко, В. М. Дерябина, И. П. Добаева, Н. В. Жданова, A.A. Игнатенко, Н. Г. Киреева, Е. В. Кратова, A.A. Куртова, Р. Г. Ланда, З. И. Левина, A.B. Малашенко, С. А. Мелькова, В. В. Наумкина, Д. В. Новикова, A.A. Нуруллаева, В. Н. Пластуна, К. И. Полякова, Л. Р. Сюкияйнена, А. Ю. Умнова, Л. И. Фадеевой. В них рассматриваются: внутренние и внешние факторы, влияющие на формирование крайне радикальной исламской идеологии и ее практической реализации в социально-политической плоскости, рассматриваются социокультурные стратеги ваххабизма и джихада, правовые и ментальные аспекты процессов исламизации в неарабских регионах, историко-культурные предпосылки и последствия взаимодействия конфессионального экстремизма с этническим.

Различные аспекты проявления экстремизма в сфере тендерных отношений (на материале, прежде всего, радикального феминизма) рассматриваются М. Е. Баскаковой, М. В. Бестужевой — Лада, В. Брайсоном, О. Вейнингером, O.A. Ворониной, О. В. Захаровой, Е. Здравомысловой, С. М. Зерили, О. Г. Исуповой, A.B. Кирилиной, Т. А. Клименковой, К. Клингер, И. С. Коном, С.Дж. Кэрролла, Л. Н. Попковой, В. Райхом, X. Роузом, Г. Рубиным, С. А. Ушакиным, Е. Щепкиной, К. Хорни, С. Эвансом, Н. С. Юлиной. С критикой радикального феминизма выступает Ж. Липовецки.

Большую роль в теоретическом анализе проблем экстремизма играют также исследования западных и российских конфликтологов, которые поднимают широкий спектр вопросов, непосредственно выходящих на тему экстремизма. В этой связи уместно назвать статьи и монографии таких теоретиков как А. Аг, Р. Дарендорф, A.B. Дмитриев, А. Желтухин, Ю. Г. Запрудский, А. Г. Здравомыслов, Д. П. Зеркин, О. Козлова, Р. Преториус, М. Руткевич, В. Н. Рябцев, А. Турен, И. П. Чернобровкин, Е. Черняк и др. В рамках конфликтологии специально затрагиваются причины социальной, этнонациональной, конфессиональной, политической напряженности, приводящей к экстремистским актам. Большим значением для социально-философского анализа видов экстремизма играют также труды Т. В. Адорно,

У. Бека, Ю. А. Клейберга, М. Уолцера, Ф. Хайека, О. Хеффе, М. Хоркхаймера, В. Н. Фурса и др. Междисциплинарное философское исследование причин, форм и паттернов экстремистского сознания представлено в монографии В. И. Красикова.

23−24 ноября 2006 в Санкт-Петербурге на базе Санкт-Петербургского госуниверситета состоялась всероссийская научно-практическая конференция «Экстремизм и средства массовой информации», на которой обсуждались следующие проблемы: соотношение социологического, психологического и журналистского определения феномена экстремизмаспецифика экстремизма как маргинального социального явленияпроявление экстремизма в деятельности СМИпроявление экстремизма в рекламной деятельностивиртуальные формы экстремизмаманипулирование сознанием как разновидность политического экстремизма (информационный террор, нагнетание негатива) и др.

Несмотря на имеющиеся разработки в данной теме остается множество дискуссионных и малоизученных вопросов, что делает актуальным и значимым интегральное социально-философское изучение видов экстремизма в направлении его концептуализации как целостного социокультурного феномена.

Объект исследования — феномен экстремизма.

Предмет исследования — различные виды экстремизма как элементы современной социокультурной действительности.

Цель исследования — социально-философский анализ феномена экстремизма во многообразии его формообразований.

Цель диссертации определяется той проблемой, что понятие экстремизма обычно применяют лишь к идейно-политическим взглядам, не учитывая, что экстремизм может находить место в самых разных областях общественной жизни.

Достижение поставленной цели мы связываем с решением следующих конкретных исследовательских задач:

— сформировать специальный теоретический дискурс как основу социально-философского анализа видов экстремизма, включающий предварительное понятие экстремизма, характеристики его причин, функций и духовно-практического контекста;

— охарактеризовать проявления экстремизма в экономической сфере, его причины и возможные пути преодоленияпроанализировать содержание и культурно-историческую обусловленность духовно-теоретического экстремизма;

— определить специфику политического экстремизма;

— рассмотреть основные формы проявления религиозного экстремизма как фактора этнических, политических и социальных процессов современной социокультурной эволюции;

— изучить проявления экстремизма в сфере тендерных отношений на примере радикального феминизма;

— опираясь на социально-философскую методологию выявить основные аспекты взаимосвязи феномена экстремизма в обществе и системы нормативно-правовой регуляции социального взаимодействия.

Теоретико-методологическая основа исследования.

Фундаментальный принцип, определяющий концептуальную стратегию данного диссертационного исследования, заключается в том, что серьезная всесторонняя проработка различных формообразований экстремизма, в виду крайней сложности и многогранности объекта изучения невозможна вне специализированного социально-философского методологического арсенала. Дело в том, что сам феномен экстремизма объективно лежит на пересечении теоретических интересов самых разных дисциплин (социологии, политологии, правоведения, религиоведения, культурологии, антропологии, экономической теории, социальной психологии т.д.), поэтому предметное изучение его видового многообразия наталкивается на неизбежные трудности, связанные с дифференциацией границ исследования, с одной стороны, и необходимостью интегрирующей спецификации сущности экстремизма в плоскости ее практической регистрации. Применение социально-философского инструментария как раз позволяет органически преодолеть структурно-функциональную и семантическую полифонию экстремизма. При этом в данном случае в центре внимания оказывается активизация значительного эвристического потенциала целостного подхода, который в единстве рассматривает онтолого-антропологические контуры генезиса экстремизма в эпоху Модерна и его характеристики на уровне социальной коммуникации в самом широком смысле этого слова. Также анализ видов экстремизма невозможен без соблюдения требований исторического и логического принципов, в этой же мере оправдано и применение методов философской компаративистики.

Многоплановостью проявлений экстремизма, принадлежностью его к разнопорядковым сферам общественной жизни определена структура работы: в первой главе наряду с рассмотрением универсальных черт экстремизма исследуются его проявления в «базовых», основных сферах общественной жизни — экономике и политике. Вторая глава посвящена собственно «духовным» проявлениям экстремизма, хотя анализ неизбежно выводит нас все на тот же экономический и политический на интерес. Третья глава обращена к новым феноменам социальной жизни — тендерным и правовым сюжетам, в которых раньше экстремизм не проявлял себя, но которые сегодня оказались тоже вовлечены в его орбиту.

Научная новизна диссертационного исследования состоит в следующем:

1. Выяснены теоретические предпосылки целостного социально-философского анализа видов экстремизма, указывающие на тесную взаимосвязь культурно-исторических, антропологических и метафизических составляющих формирования и распространения экстремизма в новейшее время как единого социокультурного феноменаа

2. Проанализированы особенности проявления экстремизма в сфере экономических отношений, отмечены. сходства и различия его леворадикального и ультраправового вариантов;

3. Рассмотрены типы и формы политического экстремизма, показаны его последствия для исторического развития;

4. Раскрыта специфика духовно-теоретического экстремизма. Исследованы цивилизационные особенности русского духовно-мировоззренческого радикализма и нигилизма;

5. Охарактеризованы доктринальные основы и формы реализации в социально-политической практике и культурной коммуникации этнорелигиозного экстремизма на примере православия и ислама;

6. Выявлены экстремистские проявления в феминизме, отмечен социальный смысл экстремистских метаморфоз тендерных отношений;

7. Установлены уровни и типы взаимного воздействия экстремизма и правовой регуляции общественных отношений.

Основные положения, выносимые на защиту:

1. В современной ситуации назрела необходимость специализированной социально-философской концептуализации феномена экстремизма, поскольку представления о нем в наличном социально-гуманитарном знании фрагментарны и разрозненны. Рассмотрение экстремизма с социально-философской позиции состоит прежде всего в его анализе на базе определения конкретной культурно-исторической ситуации. В этом случае можно сказать, что современный экстремизм производен от метафизического настроя Модерна (современности в широком смысле слова), который девальвировал онтологический фундаментализм и монологический идеократизм классического социокультурного канона. Ввиду отсутствия единых социальных и мировоззренческих скреп, все виды экстремизма обладают, по крайней мере, двумя сходными характеристиками. В сознании это — гипертрофия самоидентификации, бинарность как ключевая фигура мировоззренияв практическом поведении жесткая консолидированность на платформе оппозиционности в отношении к сложившемуся социальному и духовному строю, иным позициям и воззрениям.

2. В контексте современного, в высшей степени сложного социального взаимодействия, отсутствия однозначных, равноприемлемых и стабильных форм урегулирования разнонаправленных интересов социальных групп экстремизм становится одним из адекватных средств самоутверждения для многочисленных новационных и конфронтационных сил. В этом проявляется позитивный аспект экстремизма — демонстрация и слом объективных пределов исторически сложившегося социального и культурного нормирования и регулирования. Однако средства экстремизма всегда негативны — это духовное, физическое и организационное насилие.

3. Фундаментальная причина проявления экстремизма в экономической сфере — глубинные противоречия процессов модернизации в новейшее время в тех регионах, где по тем или иным причинам оказались невозможными сбалансированные и органичные индустриализация и постиндустриализация. Как следствие, основой экономической политики выступали идеализированные идеологические проекты, не учитывавшие ни исторической специфики, ни социальных последствий. При этом в центре крайне радикальных трансформаций оказывались отношения собственности и решение задачи предельно максимальной аккумуляции ресурсного и производственного потенциала.

4. Политический экстремизм тесно связан с состоянием конфликтности общественных отношений, ростом социальной напряженности, кризисом существующих форм государственности. Он выступает выражением фактической непримиримости противоборствующих сторон, их неспособности установить соглашение на основе взаимной корреляции своих интересов. В новейшей истории сформировались две основные формы политического экстремизма — ультраправая и ультралевая, оперировавшие в своей практике анархическими, нигилистическими или крайне консервативными идеологическими доктринами. Демократическая государственность современных развитых стран также сохраняет питательную почву для экстремизма, сводя к минимуму легальные возможности корректировки конституционного строя в интересах меньшинства.

5. Духовно-теоретический экстремизм имеет глубинные антропологические истоки, связанные с базовой тенденцией идентификации, самоутверждения человека через свои идеи. Вместе с тем, в истории западной культуры именно ситуация Модерна обозначила фундаментальный разрыв во-первых, между разными вариантами философско-теоретического опыта (множество не сочетаемых логик, онтологий, философских мифов) — и во-вторых, между радикальными идеями и реальностью. На русской исторической почве в качестве проявления ее цивилизационного своеобразия духовный экстремизм выразился в трагедийном (беспочвенном) характере культурной самооценки интеллигенции, ее нигилистического разочарования в возможности осуществления собственной радикально понятой позитивной миссии в реализации идеалов социального развития.

6. В настоящее время религиозный экстремизм выступает одним из ключевых факторов этнической, социальной, политической и культурной динамики общества. Эволюция православия и ислама в этом отношении позволяет утверждать, что проявления экстремизма в религиозной сфере опираются на соответствующую доктринальную конструкцию, но не сводятся к ней и в идеологическом плане ей не тождественны. Экстремистская практика этноконфессионального толка характеризуется закреплением нормативно-ценностного противостояния своей «истинной» религии по отношению к внешнему миру. Важнейшая идеологическая функция данного закрепления — обеспечение социально-политической мобилизации сторонников и удобный способ обретения идентичности. В противоречивых условиях глобализации, в частности, исламский экстремизм становится нередко завуалированной тактикой геополитических стратегий.

7. Экстремистские проявления в феминизме, прежде всего, выражают изначальную амбивалентность антропологического существования. Вместе с тем, постсовременность внесла в феминизм с исторической точки зрения мало оправданные крайне радикальные акценты. Они нашли выражение не просто в критике принципов патриархального социального устройства, а в апологетике конфронтационности и напряженности в отношении между полами в семейной, экономической, духовной, политико-правовой сферах. Во многом «одержимость синдромом жертвы» (Ж. Липовецки) обусловлена качественным изменением соотношения тендерной идентичности и социальных ролей в условиях мультикультурности постиндустриального мира.

8. Выражение экстремизма в правосознании имеет две основные формы: а) правовой нигилизм (от простого правонарушения в ходе экстремистских акций до априорного и манифестируемого отрицания самого права как исторически выработанного инструмента саморегуляции и форматирования культуры) — б) правовой фундаментализм (юридический идеализм) — переход к крайностям в области единичного применения всеобщих правовых норм. Кроме того, возрастание угрозы для общества и государства со стороны экстремистских движений вызывает необходимость обоснования легитимного характера адекватных ей мер по предотвращению экстремизма, которые, однако, могут противоречить общим принципам права (в частности, ограничивать свободы личности). С другой стороны, экстремистские акции могут приводить к правотворчеству — законодательным инициативам и установлениям по удовлетворению требований экстремистов (как в случае с радикальным феминизмом).

Теоретическая и практическая значимость диссертационного исследования определяется, в первую очередь, тем, что оно всесторонне раскрывает сущность, специфику экстремизма и его видов как целостного социокультурного феномена. Проанализированные социально-исторические и духовные предпосылки экстремизма и его видов позволяют судить о нем, как о явлении, необходимым образом выражающем ключевые противоречия современного развития человеческой цивилизации. Концептуальное приращение социально-философского знания в данной области позволяет во многом преодолеть односторонние, абстрактные суждения, штампы, на уровне которых экстремизм чаще всего представляется в сознании широкой общественности, СМИ и т. д. Проведенное исследование в высшей степени значимо для серьезного осуществления теоретической экспертизы социокультурных процессов в Северо-Кавказском регионе, выступавшем на протяжении последнего времени очагом повышенной степени экстремистской активности на этнической, конфессиональной и политической почве. В связи с этим выводы диссертации также могут служить основой социального прогнозирования и проектирования на региональном уровне. Кроме того, они могут использоваться при чтении соответствующих курсов по социальной философии, регионоведению, конфликтологии, социальной и культурной антропологии.

Апробация работы. Основные положения и выводы диссертационной работы обсуждались на заседаниях кафедры философии Ростовского государственного строительного университета. Результаты, полученные соискателем в процессе диссертационного исследования, докладывались на международных научнопрактических конференциях «Строительство -2007» и «Строительство — 2008».

Структура диссертационной работы.

Структура диссертации отражает логику последовательного решения поставленных задач. Диссертация состоит из введения, трех глав (семи параграфов), заключения, библиографического списка из 242 наименований. Общий объем работы 180 страниц.

Заключение

Подведем краткие итоги исследования.

Основание человеческой культуры объективно связано с мерой во всем. Этому учили и мудрецы Востока, и классики античной мысли. В этом мы убеждаемся каждый день в своем повседневном опыте: достижение настоящего жизненного успеха часто бывает обязано нахождению «золотой середины» в решении тех или иных задач, проблем. Напротив, крайности, излишества, как правило, воспринимаются как что-то сугубо негативное. И вместе с тем, крайности, эксцентричность, вообще, сам опыт некоего предела в нашей жизни манит нас своей таинственностью, желанием риска, максимального напряжения внутренних душевных, физических, коммуникативных ресурсов. Культура, человек — это мера, но также и сильное желание, страсть переступить эту черту, выбиться из протоптанных дорожек в стихию неизвестного, опасно-привлекательного, абсолютно уникального. Все мы можем признаться сами себе в том, что хоть раз, но хотели «заглянуть в бездну», осуществить какую-нибудь «мыслишку». Явно симпатичными представляются нам романтики, авантюристы.

Ситуация перехода к крайностям и возникает потому, что конституирующим основанием социо-антропологического опыта становится некая схема, норма, всеобще-значимый принцип, некие общие правила. Между следованием этим правилами их нарушением всегда существовал онтологический зазор как своего рода условие самоутверждения человека, общества как способа полагания личности. Наличие крайностей в жизни человека и общества выступает необходимым ингредиентов культуры, антропологического опыта, поскольку «бытие-на-пределе» как бы по-новому сообразует сам этот опыт, вселяет в него немалую толику здоровой жизненной бодрости.

Экстремизм как комплексное социокультурное явление, выступающее в единстве своих метальных, духовных, идеологических, политических, экономических, правовых, этнических, конфессиональных и межличностных аспектов, представляет собой порождение эпохи Модерна. А именно: утрата на излете Нового времени монологического линейного характера онтологической идентичности и социального конструирования привели к возможности «прорыва» крайних точек поведенческого и мыслительного хаоса в саму ткань социальности.

Несмотря на наличие общих критериальных, структурных и смысловых признаков экстремизма все его виды сохраняют известную автономность своих сценариев, целеполагания. В одних культурно-исторических контекстах экстремизм может выступать «средством» достижения прагматических целей (например, в политике, экономике), в других — быть элементом трагедийного характера собственного самосознания субъектов экстремистской активности. История XX века стала для нашей страны тяжелейшей полосой качания из крайности в крайность, что привело к миллионным жертвам (революция, ультралевый большевизм, духовный нигилизм русской интеллигенции, сталинизм, борьба с фашизмом, ультраправые квазиреформы по либерализации политики и экономики после распада СССР). Остается надеяться, что намечающиеся скромные признаки стабилизации российского общества не перерастут в очередной раз в свою крайность, а станут основой дальнейшего устойчивого развития нации и государства.

Ставить последнюю точку в решении проблем диагностики видов экстремизма и теоретического проектирования недопущения их роста конечно еще очень рано. Одной из возможных перспектив дальнейшей разработки проблемы является исследование не только деструктивного, но и конституитивного потенциала экстремизма в условиях развития информационного общества и нового мирового порядка, дистанцированного от приоритетов монополизма в опыте человека.