Феномен женского в теологии гностицизма и его влияние на христианскую софиологию: религиозно-философский анализ

Актуальность исследования связана с теоретическими исследованиями данной проблемы и современной социокультурной ситуацией.

Актуальность исследования определяется теми социально-политическими изменениями в обществе, которые связаны с процессами эмансипации. Данные процессы связаны с экономическим, социальным и политическим развитием общества, демократических процессов. Глобализация как особенность современной парадигмы культуры усугубляет трансформацию традиционных ценностей, мотивируя направленность деятельности человека на достижение потребительских стандартов жизни, обуславливая эгоистические цели, связанные с гедонистическими ценностями, сужая естественные и природные особенности. Эти тревожные симптомы культуры — одна из животрепещущих проблем современности, так как очень часто тендерные процессы принимают уродливые, противоестественные формы. В силу этого необходимы теоретические исследования, религиозно-философская составляющая которых займет свое место, раскрывая не только социально-функциональные особенности равенства полов, но и обосновывая их с религиозной и культурной позиции, что, в отличие от ислама и иудаизма, всегда присутствовало в христианской культуре. Данный тезис подтверждается исследованием генезиса образа женского в христианстве.

В то же самое время актуальность настоящего диссертационного исследования обусловлена потребностью исследования истории христианства, подкрепленное интердисциплинарным анализом, что дает возможность выявлять истоки возникновения и закономерности формирования христианского учения. Проблема образа женского в христианстве связана с анализом процессов, положивших начало развитию мифологемы Софии в христианстве. Это теоретическое положение представляется нам актуальным, так как исследуется проблема совокупного анализа становления и развития христианской софиологии на основе исследования иудейской культуры, раннехристианских источников, гностических учений. Актуальной теоретической проблемой является исследование гностицизма в рамках влияния христианской культуры на массовую культуру (Умберто Эко, Пауло Коэльо, Дэн Браун). Актуальность настоящего диссертационного исследования гностицизма дает возможность рассмотреть историю становления христианских догматов в их неразрывной исторической связи с «ересями».

Степень раз работанности темы.

Проблема комплексного анализа генезиса образа женского в христианской культуре — тема относительно новая как в отечественных, так и в зарубежных исследованиях, нет комплексных исследований, посвященных указанной проблематике. Большинство работ, использованных в качестве источников для исследования, ориентированы в основном на конкретные области научного знания: теологию, историю, философию, лингвистику, социологию, культуру, этику. Труды по анализу гностицизма как учения представлены работами современных исследователей (Родин Е.В., Слобожанин A.B.).

Отдельно стоит отметить труд католического священника Томаса Шипфлингера «София-Мария, целостный образ творения», в которой приводится оригинальная софиологическая концепция. В своем труде Т. Шипфлингер проводит анализ восточной и западной христианской традиции, рассматривает выражение софиологической теологии в искусстве, а также в трудах христианских мистиков. Кроме этого, в его книге делается попытка универсализировать образ женского, перейдя от мифологемы Софии христианства, к более широкому понятию образа божественного женского, что позволило автору проанализировать индуизм, буддизм, даосизм и новые религиозные движения на предмет выделения в них универсального божественного женского. Трудов, по данной тематике с подобным всесторонним исследованием не существует. Наибольшей заслугой Т. Шипфлингера явилось то, что он, даже являясь католическим священником, создал действительно кросскультурное исследование о христианской софиологии и, следуя принципу универсализма христианства, распространил влияние мифологемы Софии на другие культуры, постулируя существование Мировой Души1. Однако, следует отметить, что, ввиду глобальности замысла о.Т. Шипфлингера, в его исследовании многие выводы должным образом не доказываются, оставляя впечатление того, что выпушенная им книга явилась скорее планом его исследования, чем законченной работой. Но в любом случае Т. Шипфлингер провел колоссальную работу по систематизации представлений о Софии. Учитывая, что о мифологеме Софии имеются лишь работы или христианских богословов, которые опираются только на церковную традицию, или светских ученых, которые оперируют только культурным наследием, Т. Шипфлингер смог соединить в одном исследовании и теологию, и культурный анализ.

Следует выделить труды по библеистике, истории раннехристианской церкви и письменности, истории гностицизма и труды по софиологии.

В проведенном исследовании большое внимание было уделено трудам по библеистике, так как без совокупного анализа книг Библии, в которых упоминается образ Софии, исследование было бы невозможным. В качестве исследователей, чьи научные труды были использованы в работе, следует выделить: М. Мецгера, Х. Юнкера, Р. Юрген, Н. Райта, У. Брюггемана, М. Поснова, Н. Никольского, В. Рыбинского, П. Савваитова, И. Крывелева.

Большое количество трудов по истории раннехристианской церкви и письменности, рассматривающих эволюцию мифологемы Софии при переходе иудейского наследия в христианскую традицию были.

1 Т. Шипфлингер, София-Марияцелостный образ творения. М., 1997.С.397 использованы в диссертационном исследовании. Важное место было уделено трудам следующих исследователей: А. Гарнака, С. Дж Холла, Г. Флоровского, К. Керна, А. Спасского, А. Карташева, И. Мейендорфа, В. Соловьёва, В. Болотова, JT. Карсавина, В. Бычкова, А. Цуркана.

В диссертационном исследовании были использованы труды по истории раннего христианства (М.К. Трофимова, И. С. Свенцицкая, Е. В. Афонасин, А. В. Дьяков, Г. Йонас, К. Рудольф), раскрывающие процессы становления догматов, которые неразрывно связаны с историей развития идей. Находки гностических рукописей в Египте в XX веке заметно стимулировали интерес исследователей и сделали возможной непосредственную работу с первоисточниками. В основном современные исследования рукописей сконцентрированы на лингвистическом анализе, а также на аналитике отдельных произведений, без расширенного соотнесения с культурно-исторической ситуацией. Большая часть работ исследователей гностицизма имеет своей целью определить сущность гностицизма или соотношение гностицизма с различными традициями (христианство, неоплатонизм, буддизм, иудаизм). Объем информации о гностической философии, в особенности после раскопок библиотеки Наг-Хаммади, достаточно велик, однако сильно фрагментирован.

Труды по исследованию софиологии связаны с именами русских религиозных философов: Л. П. Карсавина, С. Н. Булгакова, B.C. Соловьева, П. А. Флоренского.

В диссертационном исследовании рассматривается работа А. Ф. Лосева «История античной эстетики итоги тысячелетнего развития», в которой дано расширенное описание феномена Софии, однако, следует подчеркнуть, что в данной работе нет попытки углубить и сравнить женский образ ересиологов с найденными коптскими трактатами, не проводится анализ влияния на христианство гностицизма.

Нами был проанализирован ряд статей С. С. Аверинцева, в которых София рассматривалась в рамках христианского богословия, искусства и творчества западноевропейских мистиков, акцент данных работ был сосредоточен на филологических характеристиках, не упоминалось о причине появления персонифицированной мифологемы Софии.2.

В.Н. Назаров анализирует софиологию с позиций религиозно-философских оснований, полагая, что образ Софии выступает не в форме абстрактного понятия, но в живом, интимно-личностном образе, оставаясь выражением абсолютного3, что коррелируется с позицией о.Т. Шипфлингера, о единстве Софии с универсумом и конкретным человеком4.

Объек том исследования являются гностические учения первых веков н.э.

Предметом исследования является образ женского в гностицизме.

Целью настоящего исследования является анализ генезиса христианской софиологии в ее связи с гностическим наследием.

Поставленная цель реализуется посредством решения следующих задач:

1. Анализ ветхозаветных источников, упоминающих Премудрость и их анализ.

2. Выявление позиции богословов раннехристианского периода по вопросу соотношения Софии и Божественного в раннем христианстве.

3. Анализ богословских источников с I в. н. э по VII в. н.э., формировавших ортодоксальную христианскую софиологию.

4. Исследование основных особенностей гностицизма как религиозного феномена.

2 См.: Аверинцев С. С София-Логос. Киев, 2000. С. 159−161.

3 См.: Назаров В. Н. Феноменология мудрости. Тула. 1993. С. 80.

4 Т. Шипфлингер, София-Марияцелостный образ творения. М., 1997.С.397.

5. Анализ трудов христианских ересиологов и гностических учений и выявления значения образа женского для космологической структуры гностицизма.

6. Определение специфики гностической интерпретации образа женского.

7. Определение влияния гностицизма на ортодоксальную софиологию.

Теоретические источники исследования основывались на оригинальных гностических текстах библиотеки Наг-Хаммадитрудах христианских ересиологов (Иринея Лионского, Климента Александрийского, Ипполита Римского, Св. Иустина Мученика) — трудах богословов раннехристианской эпохи (Филона Александрийского, Феофила Антиохийского, Оригена, Афонасия Великого, Ария, Аврелия Августина, Василия Великого, Григория Нисского, Григория Богослова, Дионисия Ареопагита, Иоанна Дамаскина) — текстах Ветхого и Нового Завета.

В диссертации были использованы исследования русских религиозных философов (В. С. Соловьева, Л. П. Карсавина, В. В. Болотова, А. Ф. Лосева), протестантских теологов (А. Гарнака, Р. Липсиуса), научные и научно-философские исторические и лингвистические работы (М. Поснова, Г. Йонаса, М. К. Трофимовой, И. С. Свенцицкой и др.).

В качестве дополнительного материала использовались различные публикации по данной тематике в научных и публицистических изданиях, материалы научно-практических конференций и ресурсы Интернета.

Методологической основой исследования являются методы системности, сравнения, историзма, диалектического анализа, текстологического анализа, объективности.

Системный метод определяет механизмы взаимодействия разнородных элементов внутри гностической системы.

Для выделения специфики гностической религии используется сравнительный метод, который раскрывает место гностицизма среди современных ему религиозных учений.

В диссертационном исследовании используется метод контекстуального и текстологического анализа при работе с апокрифическими первоисточниками, а также метод диалектического анализа, позволяющего выявить специфические категории религиозно-философского учения гностиков.

Новизна диссертационного исследования заключена в целостном анализе и реконструкции мифологемы Софии. Проведен анализ гностицизма, в результате которого определены особенности гностической софиологии, установлено его влияние на становление христианской софиологии.

Теоретическая значимость.

В работе рассмотрен генезис и развитие мифологемы Софии в христианской культуре, а также выявлена специфика описания образа женского в теологии гностицизма, рассмотрены характеристики и особенности влияния гностицизма на ортодоксальную христианскую софиологию.

Практическая значимость работы.

Положения и выводы исследования могут быть использованы в качестве материалов для лекций и семинарских занятий по дисциплинам философии и религиоведению, истории античной философии.

На защиту выносятся следующие основные положения:

1. В диссертационном исследовании установлено, что теология Премудрости была основана на экзегетическом анализе Священного Писания, (Ветхий и Новый Завет). Ограничение Премудрости актом творения мира лишь функциональной стороной выражения Бога в мире, приравнивание Премудрости к тварным энергиям характерно для христианского ортодоксального богословия.

2. Установлено, что разработка христианской софиологии происходила под влиянием теоретических положений софиологии гностицизма.

3. Определено, что в ряде гностических направлений ключевым элементом является образ женского, посредством которого строится специфическая космология, эсхатология и теодицея.

4. Установлено, что в рамках гностических систем, образ женского идентичен мужскому, принцип «спасения» концентрируется в духовном объединении мужского и женского.

Апробация работы. Положения и результаты исследования были подтверждены апробацией на методологическом семинаре молодых ученых, аспирантов и магистрантов кафедры философии, культурологии, прикладной этики, религиоведения теологии и им. A.C. Хомякова ТГПУ им. JI.H. Толстого, на научно-практических конференциях ППС, аспирантов, соискателей и магистрантов ТГПУ им. JI.H. Толстого.

Апробация научного материала и полученных выводов была осуществлена:

— в рамках публикаций научных статей;

— в ходе выступлений на ежегодных научно-практических конференциях ППС, аспирантов, соискателей и магистрантов ТГПУ им. JI.H. Толстого в 2007;2011 гг., Первых Молодежных Хомяковских Чтениях в 2009 году.

Ряд положений диссертации был представлен автором в форме доклада на «3-ем международном коллоквиуме памяти катаризма» (Мазамет, Франция, 16.05.2009).

Диссертация обсуждена на кафедре философии, культурологии, прикладной этики, религиоведения теологии и им. A.C. Хомякова Тульского государственного педагогического университета им. Л. Н. Толстого.

Структура работы обусловлена целями, задачами, методологией исследования. Диссертация состоит из введения, двух глав, включающих шесть параграфов, заключения и библиографического списка.

Заключение

.

В ходе исследования с учетом решения поставленных цели и задач удалось прийти к определенным выводам.

В ходе исследования Ветхозаветной традиции понимания Софии (Хокмы) мы пришли к заключению, что в большинстве текстов Премудрость рассматривается не персонифицированно, и тем более не как гипостазированная божественная сущность, а скорее как некий атрибут, присущий Богу, и выражающийся в его действии в мире. В ветхозаветной традиции из всех текстов, упоминающих Премудрость Божию, выработка некоего персонифицированного образа происходит только в главе VIII книги Притчей Соломона и во второканонической (не включенной в канон) книге Премудрости Соломона. Необходимо признать, что указанные тексты вполне оправданно давали основания для развития в рамках христианства собственной софиологии, однако, степень разработанности образа Софии в христианстве значительно превосходит тот предел, который дает Ветхий Завет, указывая тем самым на существенное влияние идей извне.

В ходе рассмотрения Новозаветной традиции описания Софии мы пришли к выводу, что изречений в Новом Завете, касающихся или, в той или иной степени, упоминающих Примудрость Господа, очень мало. Все они носят аллегорический характер, и их понимание в рамках софийного христианского учения есть продукт экзегетического анализа, связанного во многом с предшествующим описанием Премудрости в книгах Ветхого Завета. Ссылки на Премудрость носят не персонифицированный характер и являются скорее указанием на мудрость и всеведение Господа, чем на его воплощение в Софии. И теология Премудрости была основана не на тексте Нового Завета, а на экзегетическом анализе Священного Писания, т. е. Ветхого и Нового Завета, конкретным философом-теологом.

В процессе анализа наследия раннехристианских авторов мы отметили возникновение двух традиций понимания Софии:

1. идентификация ее со Святым Духом.

2. идентификация ее с Логосом (Христом).

В целом, раннее христианство, находившееся в ту эпоху не только под постоянным давлением со стороны Римской Империи, но и в состоянии борьбы с гностицизмом, не занималось выработкой какой-либо особой теории о Премудрости, так как раскрытие этой теории привело бы скорее к потенциальному гностицизму, со свойственным ему эзотеризмом персонификацией образа Софии-Премудрости, чем к положительно ортодоксальному богословию. Путь, намеченный ранними аполегетами в вопросе Софии, представляется наиболее ортодоксальным. Ограничение Премудрости лишь функциональной стороной выражения Бога в мире, приравнивание Премудрости к идее Энергии — наиболее оптимальный путь в рамках христианского ортодоксального богословия.

В ходе анализа текстов ортодоксальных авторов мы отметили, что Ориген, прекрасно осведомленный о гностицизме, достаточно пространно рассуждает о Премудрости, описывая ее свойства, но в итоге повторяет, что все им сказанное в полной мере относится к Логосу. Ориген создал предпосылки для будущего понимания Софии близкого к ипостасному, что неумолимо приводит к завуалированному гностицизму, размывая строгий монотеизм, высказанный в формулах Вселенских Соборов.

Так же мы рассмотрели самые важные мнения Отцов Церкви и ведущих христианских богословов относительно Премудрости, начиная с третьего и кончая восьмым веком. Определено, что Премудрость ни у одного богослова не выражена в персонифицированном виде, а тем более в образе Женского. Завуалированный гностицизм Климента и Оригена, а также зачатки мистико-личностного отношения к Богу в трудах Августина и псевдо-Дионисия, ни в коей мере не дают оснований говорить о Софии в рамках христианского ортодоксального богословия как о личности. Однако, Ориген и Аврелий Августин, оставив вопрос Премудрости недоработанным, открыли возможность будущим богословам, «прикрываясь» трудами Отцов Церкви, развивать свои учения о Софии.

Однако, несмотря на противоречия с ортодоксальным христианством, идея персонифицированной Премудрости, Женского «воплощения» божества, остается в христианской культуре. И для того, чтобы понять, с чем связан образ Софии, которую мы видим, прежде всего, в трудах более позднего периода христианской истории, чем эпоха Вселенских Соборов, мы рассмотрели теологию гностицизма.

В ходе рассмотрения аутентичных гностических текстов и трудов ересиологов, мы показали, насколько глубоко была разработана идея женственности в теологии гностицизма уже в первые века развития христианства. На основе проведенного анализа нами были обобщены и утверждены выводы о том, что фактически именно через гностический образ Софии был поднят и решен вопрос об «исхождении» Зла не от Бога в пределах монотеистической религии. Мы увидели, что София гностицизмаво многом соответствует пониманию Христа в ортодоксальной культуре, так как она понималась как божественное, соединенное с миром.

Таким образом, можно вывести основные характеристики образа Софии, раскрывающегося в гностической теологической системе:

1. София воспринимается в гностических системах, прежде всего, как таинственный, мистический образ.

2. София в теологии гнозиса предстает неоднозначно: с одной стороны падшая и единая с материей, а с другой? как первоначало космоса.

3. София в учениях гностиков сочетает в себе и божественную, и человеческую природу.

4. Специфика гностической философии заключается в том, что в этих учениях София раскрывает себя, прежде всего, как живая личность, со своими страхами, стремлениями, страстью и печалью. София гнозиса — это не атрибут, функция или непостижимая сущность Бога.

Таким образом, в результате анализа Священного Писания, а также ортодоксальной теологии в трудах значимых удалось выявить только намеки на возможное трактование Софии в качестве персонифицированной личности. Однако даже все вместе взятые тексты Писания и труды богословов в ортодоксальной христианской и иудейской культуре не дают бесспорных оснований заявлять о понимании Премудрости как личности.

В итоге, в ходе раскрытия особенности гностической Софии, стало понятно, что на Климента Александрийского и Оригена колоссальное влияние оказали гностические мотивы образа гностической Премудрости. Естественно, никто из церковных отцов не был столь недальновиден, чтобы попытаться принять гностические идеи. Но отказаться от столь разработанной идеи Премудрости христианское богословие не смогло. Образ Софии, показанный в Ветхом Завете, медленно, но неизбежно с течением времени все более приобретал легкие оттенки гностических мифов о ярко выраженной индивидуальности. Не будет ошибкой сказать, что уже с середины пятого века, время появления корпуса псевдо-Дионисия, ортодоксальная София начинает все более восприниматься в качестве мистической, таинственной божественной силы, все более приоретая персонифицированные черты. К середине седьмого века София получает яркое выражение в искусстве Византии: в иконографии и архитектуре.

Однако богословских оснований наделять ортодоксальную Премудрость личностными качествами нет никаких. Подтверждением этому выводу может служить тот факт, что за всю эпоху Вселенских Соборов вопрос о Софии не был поднят на соборное обсуждение. Будет правильным отметить, что персонифицированной Премудрости в ортодоксальном иудаизме и христианстве нет.

Но если в иудаизме София, так или иначе, выражена в притчах Талмуда и мистике Каббалы, что не влияет никак на культ, то в христианстве тема Софии слишком «опасна». И так называемая «христианская» София, наделенная личностными качествами и женственностью, не существует как догмат. Можно говорить о Софии христианских теософов и мистиков, способных возвышаться над рамками догматов, но не о «четвертой ипостаси» Софии. Женственность и личность в образе христианской Премудрости были привнесены из мифопоэтического софио-гностицизма.

Таким образом, в результате рассмотрения генезиса образа Софии в христианской ортодоксальной и неортодоксальной культуре, мы имеем право заявить, что возникновение персонифицированной Софии в искусстве, в христианской религиозной философии, а также в трудах позднейших богословов и философов носит сильнейший отпечаток гностических, построений, так как в рамках ортодоксии, возникновение Софии как самостоятельной персонифицированной сущности не возможно.