Философия культуры евразийства и наследие художественной культуры Центральной Азии

20−30-е годы XX века русское зарубежье выдвинуло из своей среды идейное, научное и общественное движение — евразийство. В разработке учения приняли участие многие видные ученые, в основном, гуманитарного направления. Всех их объединял определенный скептицизм по отношению к Западу, к европеизму. Однако, ни в коей мере не отрицая положительного влияния на Россию цивилизационных достижений Запада, евразийцы дали новое идеологическое и культурологическое видение России, по сути, близкое к славянофильскому направлению в общественной мысли России. Но при этом они опирались не только на славянский, но и на азиатский компонент русской истории и культуры. Они были в полном смысле слова государственниками, и это также отличало их от теоретиков славянофильства, которые вместе со «сменовеховцами» явились предшественниками евразийства. Основоположниками движения выступили лингвист Н. С. Трубецкой, искусствовед П. П. Сувчинский, философ Л. П. Карсавин, юрист Н. Н. Алексеев, богослов Г. В. Флоровский, историк Г. В. Вернадский, географ и экономист П. Н. Савицкий. Благодаря их усилиям появились программные документы движения в виде двух манифестов: «Евразийство. Опыт систематического изложения» (Париж, 1926) и «Евразийство. Формулировка 1927 г.» (Париж, 1927).

Кроме указанных манифестов, следует указать также на два евразийских сборника: «Исход к Востоку. Предчувствия и свершения. Утверждение евразийцев» (София, 1921), «На путях. Утверждение евразийцев» (Берлин, 1922). Выпускались также непериодические издания евразийцев, ряд монографических исследований, многочисленные статьи, рецензии, отклики на их публикации. Из всех этих публикаций наибольшей полнотой отличается Манифест «Евразийство. Опыт систематического изложения», где в самом концентрированном виде изложены основы евразийства. Потому мы избираем этот программный документ для своего анализа.

В центре внимания этого документа оказались проблемы русской культуры, ибо в них в наиболее полном виде отражены были проблемы социального развития России. Авторы евразийского Манифеста 1926 г. дали философский анализ места и роли культуры как ведущего фактора цивилизационного развития России. В этом плане их можно считать продолжателями традиций Серебряного века в философии и культуре России, прерванных Октябрьской социалистической революцией 1917 г. Но евразийцы внесли при этом ряд дополнений, наиболее существенными из которых является видение ими евразийско-русского культурного мира, его цивилизационного развития.

Актуальность и значимость такого подхода для наших дней не вызывает сомнений в свете провала либеральных социальных реформ и в постсоветской России. Однако, внимательный анализ евразийской концепции, содержащейся в этом Манифесте, свидетельствует и о том, что у России нет каких-либо особых закономерностей социального развития, принципиально отличных от Запада. Авторы евразийства не занимались изобретением социологических закономерностей, присущих и характерных только для России. Они были достаточно грамотны и хорошо подкованы в философских проблемах вообще, а также и в вопросах социальной философии России. Потому особых иллюзий по вопросу об особых путях России они не питали. Их исследовательский пафос был направлен, на наш взгляд, по крайней мере, на два момента. Во-первых, Россия — не только Европа, но и азиатская держава, как в географическом, так и в культурно-цивилизационном отношениях. Во-вторых, из этого непреложного факта вытекают и особенности цивилизационного развития России, которые не отменяют общесоциологические закономерности, а дополняют, обогащая их.

Актуальность данного исследования заключается также в освещении вклада авторов-евразийцев русского зарубежья 20−30 годов XX в. в разработку и освещение общефилософских, мировоззренческих и методологических оснований учения о евразийстве — нового направления в общественно-политическом, социально-экономическом и культурологическом осмыслении истории России и определения дальнейших перспектив ее развития в связи с резкими поворотными моментами, обозначенными революционными событиями (февральскими и октябрьскими) 1917 года в России. По определению одного из лидеров евразийства П. Н. Савицкого: «Евразийцы — это представители нового начала в мышлении и жизни, это группа деятелей, работающих на основе нового отношения к коренным, определяющим жизнь вопросам, отношения, вытекающего из всего, что пережито за последнее десятилетие, над радикальным преобразованием господствовавших доселе мировоззрения и жизненного строя. В то же время евразийцы дают новое географическое и историческое понимание России и всего того мира, который они именуют российским или «евразийским».

Россия представляет собой мир такого культурно-исторического своеобразия, в котором великолепно сочетаются восточные и западные, европейские и азиатские начала или элементы. В то же время Россия является третьей по счету великой «евразийской» культурой, после двух предыдущих «величайших и многоместных нам культур, а именно культура эллинистическая, сочетавшая в себе элементы эллинского „Запада“ и древнего „Востока“ и продолжавшая ее культура византийская, в смысле широкого восточно-средиземноморского культурного мира поздней античности и средневековья (области процветания обеих лежат точно к югу от основного исторического ядра русских областей). В высокой степени примечательна историческая связь, сопрягающая культуру русскую с культурой византийской. Третья великая „евразийская“ культура вышла в 2 определенной мере из исторического преемства двух предыдущих» .

1 П. Н. Савицкий. Континент Евразия. — М., 1997. С. 81.

Величие российской евразийской культуры было во многом приумножено в Советский период ее истории, несмотря на все издержки тоталитарной командно-административной системы, относившейся к культуре по остаточному принципу. К большому сожалению, не лучшие времена переживает великая российская евразийская культура в ее нынешний постсоветский переходный период. Сказанным объясняется также и востребованность евразийской тематики в современных условиях России. Как отмечает И. Б. Орлова, автор книги «Евразийская цивилизация», актуальность евразийских идей в современных условиях, когда имеет место «разрушение единого государства СССР, крах коммунизма, слом социальной системы, крушение прежних ценностей, идеалов, рост националистических, сепаратистских устремлений в бывших союзных республиках, в российских регионах, и огромная социальная цена, заплаченная всеми народами бывшего Союза за очередную трансформацию общества. И в этот период поиск «путеводной нити», ведущей народы единой в прошлом страны к достойному будущему, — главная цель современного евразийства.

Вакуум идеологии в сегодняшней России и государствах СНГ может быть реально заполнен идеологией современного евразийства." 3.

Подобная мысль о значении евразийства в современных условиях России подчеркивается и главным редактором журнала «Евразия. Народы, культуры и религии» Э. А. Баграмовым: «Нынешний интерес к.

3 И. Орлова. Контуры современной евразийской концепции. // Евразия, 2002;2003. С. 59. интеграционным идеям и проектам, в том числе к евразийской идее вполне обоснован. После распада СССР, а затем в определенный период вполне реальной угрозы распада России, в условиях идейного вакуума, именно евразийство оказалось востребованной идейной концепцией" 4.

Сказанным объясняется и то, что сегодня судьбы русской эмиграции вызывают повышенный интерес в научных кругах и у широкой общественности. Этот интерес вполне закономерен и обусловлен переосмыслением исторического прошлого, в том числе и русского философского зарубежья, русской культуры. Появилась потребность и в исследованиях идеалистической традиции, а также многих ранее закрытых тем и персоналий русской философии и культуры. Все это очень важно для более полного и объективного понимания русской культуры.

Для русской культуры характерны противоречия объективного и субъективного. С одной стороны, объективно культура ее целостна. Но с другой стороны, субъективное осмысление ее оказалось, к сожалению, не целостным и представлено было в различных полярно противоположных направлениях материализма и идеализма, славянофильства и западничества, а после Октябрьской социалистической революции 1917 обозначился еще один раскол: на отечественное и зарубежное направления. Такое расщепление губительно для культуры. Евразийцами предпринята была попытка вернуть утраченную целостность русской культуры.

4 Э. Баграмов. Постсоветская интеграция — реальность или мираж? // Евразия, 2002;2003. С. 56.

Целостность и гармоничность идеологии, целостность и гармоничность мировоззрения и целостность и симфоничность самой культуры — вот три кита, на которых основывается философия культуры евразийства. Сказанному соответствует структура первой части исследования — «Об эстетическом отношении евразийства к действительности» (по основному документу — Манифесту «Евразийство. Опыт систематического изложения» (1926)). Вторая часть работы — «Эстетический аспект развития и взаимовлияния художественных культур России и Центральной Азии». Эстетика игры, слова, образа, музыкального звука также состоит из трех разделов: фольклор, драматургия и музыка в их эстетическом осмыслении.

Во второй части работы можно выделить три момента в развитии художественной культуры народов Центральной Азии. Это евразийство, народность и интернационализм. Поскольку они были представлены в органическом единстве друг с другом, то трудно четко отграничивать друг от друга. Потому мы рассматриваем их вместе.

По своим истокам художественная культура Центральной Азии произрастала фактически из единых евразийских этнических корней. Это породило хорошо сохранившуюся до нашего времени их межнациональную связь. Ей изначально, притом в большой степени, был присущ синкретизм, до сегодняшнего дня не умерший, а, напротив, продолжающий оплодотворять отдельные виды традиционного народного творчества (особенно зрелищное) и придавать им национальное своеобразие.

Центрально-азиатская художественная культура с древнейших времен формировала народное и профессиональное искусство. Связь между ними была очень тесной, в большинстве случаев органичной, как в отношении смыслового содержания, так и с точки зрения формы. Носителями народной эстетики, выразителями художественного миропонимания являлись, главным образом, профессионалы, то есть люди, для которых творчество в сфере искусства было главным видом трудовой деятельности. Эстетические же потенции народа, если иметь в виду его исконную тягу к песенно-танцевальному творчеству, реализовывались прежде всего на различных календарных празднествах, в процессе совершения традиционных обрядов, на семейных торжествах. Содержание этой сферы художественной жизни центрально-азиатских народов ни в коей мере нельзя принижать. Оно исключительно богато в силу того, что питалось и вырастало из многокрасочной палитры самой жизни и истории развития этих народов в течение многих веков, сохраняя и обновляя традиции, заложенные еще в далекие времена античности, когда Центральная Азия являла собой один из крупных центров мировой цивилизации.

Археологические открытия на территории нынешних Центрально-азиатских государств подтвердили сообщения древних греческих и персидских, а затем средневековых авторов о существовании здесь эллинистического типа народного художественного творчества не только в античную эпоху и не только на земле Греко-бактрийского государства, но и в раннем средневековье в таких государствах, как Хорезм, Парфия, Согдиана.

Завоевание Центральной Азии арабами повлекло за собой определенные разрушительные процессы, в том числе и в сфере художественной культуры. Однако далеко не все в местной культуре погибло, многое, в том числе и массовое площадное искусство народа, в той или иной мере (вероятно, в зависимости от прочности своего укоренения в народной жизни) сохранилось и продолжало развиваться, приспосабливаясь к новым общественно-политическим условиям и все больше и больше основываясь на традициях художественной культуры региона.

Народные, евразийские и интернациональные традиции развивались на новой основе в Советский период. Тем не менее, в тот период изучались в основном культура (литература, например) каждого из народов бывшего СССР и тем самым создавалась естественная база для дальнейших исследований. Такой подход, естественно, сыграл большую роль в осмыслении развития художественного процесса, его обстоятельств, общих и частных закономерностей. Однако важнейшее звено при этом было пропущено. Речь идет об отсутствии фундаментальных, обобщающих трудов. Мало было в литературоведении обстоятельных работ, где была бы преодолена тенденция разобщенного подхода к художественной культуре отдельных крупных регионов в их изоляции друг от друга, деления на республики.

В нашу задачу входит восполнение этого пробела с помощью выяснения общих закономерных тенденций в развитии художественной культуры Центральной Азии. В то же время работа основана на конкретной проблематике философско-культурологического анализа коренных связей между близкими национальными традициями художественных культур и их влияния на формирование и развитие фольклора, литературы, драматургии и музыки. Обращаясь именно к традициям народного художественного творчества, постоянно питающим литературу (драматургию), мы получаем возможность пристальнее вглядеться в проблему народности, ближе подойти к ее всестороннему освещению. А проблема народности в драматургии — безусловно, самая главная, коренная в художественной культуре, определяющая в конечном итоге и содержательность драматургии, основанной на традициях художественного творчества и его эстетическую ценность.

Одним из первых тенденции эти чутко уловил выдающийся узбекский деятель культуры Хуршид, создавший музыкальные драмы «Лейла и Меджнун» и «Фархад и Ширин» на основе фольклорных сюжетов. Если Хуршид был как бы зачинателем освоения фольклорных сюжетов в жанре музыкальной драмы, то выдающийся казахский советский писатель М. Ауэзов («Каракоз») и узбекский писатель С. Абдулла («Тахир и Зухра» и «Равшан и Зульхумор») внесли весомый вклад в становление и развитие его во всем регионе 5. К этой плеяде звезд — деятелей культуры Центральной Азии можно отнести и таджика Турсун-Заде, туркмена Махмуткули и др. 6.

5 Кор-Оглы X. Узбекская литература. — М., 1976. С. 75.

6 Кобулниязов Д. Пути развития узбекского фольклора. Автореферат дис. На соискание уч. ст. доктора филологических наук. — Ташкент, 1973. С. 65.

Формирование и развитие драматургии в целом и музыкальной драмы в особенности могло происходить благодаря богатым традициям народного творчества у народов Центральной Азии. И этот процесс нельзя рассматривать в отрыве от ее сценического воплощения, ибо лишь только в этой совокупности он может достичь своей полной завершенности. Подтверждением сказанного могут служить произведения («Лейли и Меджнун», «Фархад и Ширин», «Тахир и Зухра», «Зохре и Тохир», «Алпамыш», «Енлик и Кебек», «Козы Корпеш и Баян слу», «Коклен батыр», «Сказание о Чунхян» и др.), увидев однажды свет рампы, неоднократно перерабатывались (от 5 до 15 вариантов) и работа над ними велась многие годы (от 10 до 25). Они нашли свое воплощение не только на сцене музыкально-драматических театров.

По ним созданы и либретто для опер и киносценариев. Над этими произведениями работали выдающиеся деятели национальных художественных культур: М Уйгур, К. Ярматов, Р. Хамраев, Ю. Раджаби, Т. Садыков, X. Насырова, С. Кожамкулов, К. Куанышпаев, А. Мамбетов, А. Токпанов, С. Майканов, М. Рыскулов, А. Мырзабаев, М. Касымов, Р. Бурханов, Т. Фазылова, А. Шамуратова, Т. Алланазаров, Р. Илахунова, М. Бакиев, Цай Ен, Ен Сен-ен и др.

Пьесы, основанные на традиционном материале народного творчества, стали фундаментальным пластом в формировании и развитии не только музыкальной драмы, но и драматургии центрально-азиатского региона вообще. Мы смело можем говорить, что традиции фольклора — основа и литературного жанра, важнейшего в художественной культуре.

После распада СССР в регионе Центральной Азии наметились тенденции, с одной стороны, в сторону более углубленного изучения национальной культуры, ее истоков, особенностей формирования и развития и, с другой стороны, увлечение национальными особенностями порой заслоняет изучение интернациональной общности народов и в культуре. В такой ситуации исследование общих тенденций и закономерностей развития культуры имеет первостепенное значение. Это тем более важно, что, казалось бы, после распада СССР не может быть вакуума в интернациональных связях народов. Но приходится, к сожалению, отметить, что вакуум этот наметился.

Отсюда все беды и нынешней России, хотя объективно вместо былого советского интернационализма утверждается евразийский союз народов, который нуждается, прежде всего, в философско-культурологическом осмыслении, чему посвящена наша работа.

Сказанным объясняется и структура работы. В первой части нашей работы рассматривается философия культуры евразийства в аспекте его эстетического отношения к действительности, а во второй части — эстетический аспект развития и взаимовлияния художественных культур

России и Центральной Азии.

Центрально-азиатской драматургии и фольклору были посвящены научные исследования В. Жирмунского, С. Айни, X. Зарифова, И. Султанова,.

М. Ауэзова, Р. Бердибаева, С. Каскабасова, М. Афзалова, Н. Маллаева,.

А. Каюмова, С. Эркинова, X. Абдусаматова, М. Мурадова, К. Имамова, X. Маматкулова, Р. Кыдырбаевой, Т. Мирзаева, А. Салиева, М. Абдурахмановой, М. Нурмухамедова, Т. Алланазарова, К. Аимбетова, Н. Нуржанова, К. Керими, Н. Таирова и др., работы театроведов М. Рахманова, М. Кадырова, М. Хамидовой, Н. Кима, Б. Кундакбаева, А. Кадырова.

В трудах названных авторов дан всесторонний анализ путей развития литературы, в частности драматургии и ее неотъемлемой части — музыкальной драматургии. В работах вышеуказанных авторов рассматривается творчество отдельных драматургов, но вопрос о влиянии традиции художественной культуры, фольклора на формирование и становление музыкальной драмы целого большого региона до сих пор было вне поля зрения наших ученых. Это существенный пробел в литературоведческой и культурологической литературе Центральной Азии остается и в наши дни.

Обстоятельства эти и определили выбор темы нашего исследования.

Часть первая.

ОБ ЭСТЕТИЧЕСКОМ ОТНОШЕНИИ ЕВРАЗИЙСТВА К ДЕЙСТВИТЕЛЬНОСТИ.

По основному документу — Манифесту «Евразийство. Опыт систематического изложения» (1926).

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

.

В заключении необходимо еще раз обратить внимание на современное значение идей, рассматриваемых в диссертации. Еще раз потому, что в тексте диссертации это сделано по многим рассматриваемым вопросам. Поэтому сейчас речь пойдет в более обобщенном плане.

Социум, как системное образование, состоит в основном из двух типов связей: вертикальных и горизонтальных. Вертикаль представляет государственную власть, а горизонталь — общественные отношения, составной частью которой является и культура. Единством этих двух типов связей обеспечивается устойчивость общества, государства и страны. Об этом можно судить по событиям осени 2004 г. в России, когда страна была буквально потрясена чередой террористических актов. России была объявлена война с участием и зарубежных террористических организаций, которые стояли за спиной, за кадрами непосредственных событий и дирижировали ими. Фактический состав участников их был интернациональным.

Они воспользовались ослаблением интернациональных связей в межэтнических и межнациональных отношениях в постсоветской России, а также в культуре, идеологии и мировоззрении людей. Во многом был утрачен былой интернационализм народов СССР, скреплявший общество, государство и страну и придававший мощь и силу им. Международный терроризм почувствовал ослабление мощи и цементирующей силы общности и дружбы народов постсоветской России и других странах СНГ, чем немедленно воспользовался им как лазейкой для вторжения в нее и разрушения страны, начав необъявленную войну против мирного народа.

В такой обстановке актуальны не только предпринимаемые меры по осуществлению политической реформы, по укреплению вертикали государственной власти в России, но и возрождение идей евразийства, его культурологического наследия. Они то и составляют существенный момент горизонтальных — общественных — системных связей в России. Рассмотренные в диссертации проблемы целостности культуры, идеологии и мировоззрения оказались вполне в русле выдвигаемых ныне задач по укреплению единства России. Разработка их имеет большое значение в деле культурологической, идеологической и мировоззренческой защиты россиян и обеспечения их безопасности.

В сущности, решению этих задач, только в художественно-эстетической форме, посвящена и вторая часть работы. В ней предпринят культурологический и эстетический анализ развития художественной культуры Центральной Азии: Узбекистана, Казахстана, Кыргызстана, Таджикистана и Туркмении. Она состоит из разделов, составляющих суть художественной культуры: фольклор, драматургия с литературой и музыка, соответственно с освещением вопросов эстетики игры, слова, образа и звука. При этом нельзя не отметить композиционного и структурного сходства нашей работы с другой, недавно опубликованным в Москве коллективным трудом «Евразийское пространство. Звук, слово, образ» (М., 2003).

В заключении по второй части работы еще раз выделяем три момента в развитии художественной культуры народов Центральной Азии. Это евразийство, народность и интернационализм. По своим истокам художественная культура Центральной Азии произрастала фактически из единых евразийских этнических корней. Это породило хорошо сохранившуюся до нашего времени их межнациональную связь. Ей изначально, притом в большей степени, был присущ синкретизм, до сегодняшнего дня не умерший, а, напротив, продолжающий оплодотворять отдельные виды традиционного народного творчества (особенно зрелищное) и придавать им национальное своеобразие.

Центрально-азиатская художественная культура с древнейших времен формировала народное и профессиональное искусство. Связь между ними была очень тесной, в большинстве случаев органичной, как в отношении смыслового содержания, так и с точки зрения формы. Носителями народной эстетики, выразителями художественного миропонимания являлись, главным образом, профессионалы, то есть люди, для которых творчество в сфере искусства было главным видом трудовой деятельности. Эстетические же взгляды народа, если иметь в виду его исконную тягу к музыкальнотанцевальному творчеству, проявлялись, прежде всего, на различных календарных празднествах, в процессе совершения традиционных обрядов, на семейных торжествах. Содержание этой сферы художественной жизни центрально-азиатских народов ни в коей мере нельзя принижать. Оно исключительно богато в силу того, что питалось и вырастало из многокрасочной палитры самой жизни и истории развития этих народов, в течение многих веков сохраняя и обновляя традиции, заложенные еще в далекие времена античности, когда Центральная Азия являла собой один из крупных центров мировой цивилизации, о чем свидетельствует хотя бы древнее Греко-бактрийское государство на этой территории. Можно считать это прозападным крылом древнего евразийства в Центральной Азии.

Археологические открытия на территории нынешних Центрально-азиатских государств подтвердили сообщения древних греческих и персидских, а затем средневековых авторов о существовании здесь эллинистического типа народного художественного творчества не только в античную эпоху и не только на земле древнего Греко-бактрийского государства, но и в более поздний период раннего средневековья в таких государствах, как Хорезм, Парфия, Согдиана. А это уже восточное крыло центрально-азиатского евразийства средневековья.

Завоевание Центральной Азии арабами повлекло за собой определенные разрушительные процессы, в том числе и в сфере художественной культуры. Однако далеко не все в местной культуре погибло. Многое, в том числе и массовое площадное искусство народа, в той или иной мере (вероятно, в зависимости от прочности своего укоренения в народной жизни) сохранилось и сохранялось далее, приспосабливаясь к новым общественно-политическим условиям и все больше и больше основываясь на традициях художественной культуры региона. Это третий период евразийского развития художественной культуры народов Центральной Азии.

Народные, евразийские и интернациональные традиции развивались на новой основе в четвертый — Советский период, когда изучалась в основном в первую очередь культура каждого из народов бывшего СССР, и тем самым создавалась естественная база для дальнейших исследований. Такой подход, естественно, сыграл большую роль в осмыслении развития художественного процесса, его обстоятельств, общих и частных закономерностей, нуждающихся в философско-культурологическом анализе коренных связей между близкими национальными традициями художественных культур и их эстетического влияния на формирование и развитие фольклора, литературы, драматургии и музыки. Обращаясь именно к традициям народного художественного творчества, постоянно питающим литературу (драматургию), получаем возможность пристальнее вглядеться в проблему народности, ближе подойти к ее всестороннему освещению. А проблема народности в драматургии — безусловно самая главная, коренная в художественной культуре, определяющая в конечном итоге и содержательность драматургии, основанной на традициях художественного творчества и его эстетическую ценность.

После распада СССР в регионе Центральной Азии наметились тенденции, с одной стороны, в сторону более углубленного изучения национальной культуры, ее истоков, особенностей формирования и развития, но, с другой стороны, увлечение национальными особенностями порой заслоняет изучение интернациональной общности народов и в культуре. В такой ситуации исследование общих тенденций и закономерностей развития культуры имеет первостепенное значение. Казалось бы, после распада СССР не может быть вакуума в интернациональных связях народов. Но, к сожалению, приходится отметить, что вакуум этот наметился. Отсюда все беды в нынешней России и в других странах СНГ, хотя объективно вместо былого советского интернационализма утверждается евразийский союз народов, который нуждается, прежде всего, в философско-культурологическом осмыслении, чему посвящена наша работа.