История собирания и изучения археологических коллекций пермского звериного стиля

В современном обществе формируется особый интерес к историческому прошлому. История выступает как необходимая составная нашей культуры, как источник для самопознания и духовного творчества. В контексте общего исторического прошлого особое внимание привлекается к региональной проблематике. Именно региональные культуры выступают как пространство взаимодействия в триединстве «человек — общество — природа». Осознанное отношение к среде обитания характерно для человека с древнейших времен, «осваивая место, избранное для жизни, человек не только преобразует его утилитарно. Исходя из духа и норм своего языка и культуры, он организует новое место символически и тем самым, вырывая его из немого доселе ландшафта, приобщает к порядку культуры». [Абашев В., 2000, с. 5].

Своеобразие региональной культуры, прежде всего, связано с системой уникальных символов, отражающих соответствующую картину мира. Картина мира, складывающаяся, в том числе, под влиянием геоландшафта и культурной памяти, в свою очередь начинает влиять на отношение человека к среде его обитания, на процесс самоидентификации и социальной адаптации. Тем самым проблема регионального самосознания является актуальной и осознается в качестве таковой на современном этапе.

Любая культура, в том числе и региональная, опирается в процессе осознания себя таковой на традиции, «в пласте текстов, выполняющих функцию архаики». [Лотман Ю.М., 2001, с. 241]. Для Пермского края в качестве первоосновы зачастую рассматривают феномен пермского звериного стиля, выступающий как часть той идеи, «которая могла бы объединить в целостной и осмысленной картине разнородные факты местной истории и культуры. Таким образом, сегодня Пермь пытается понять самое себя, обнаружить единство смысла в расходящихся частностях своего исторического и культурного опыта». [Абашев В., 2000, с. 21].

На данном этапе пермский звериный стиль выступает в двух ипостасях. С одной стороны, это сами археологические коллекции пермского звериного стиля, выступающие в качестве источника для реконструкции картины мира древнего населения Прикамья. С другой стороны, наше знание о пермском зверином стиле складывается и из тех точек зрения, теорий и гипотез, которые характеризуют историю изучения культовой пластики Прикамья.

Внимание к истории науки, в целом, и к истории изучения пермского звериного стиля, в частности, особенно актуально в моменты изменения исследовательских парадигм:

Ведь часто мы работаем так, а не иначе, только потому, что это направление работы было намечено учеными предшествующих поколений. В ходе работы мы на каждом шагу используем их достижения, а порой повторяем их ошибки. Все это придает животрепещущий интерес именно анализу идей и методов ученых прошлого". [Формозов А.А., 1961, с. 3].

Пермский звериный стиль стал объектом научных исследований со второй половины XIX в. Периодически, на протяжении второй половины XIX — XX вв., интерес к изучению культового литья Прикамья актуализировался то в большей, то в меньшей степени. Во многом этот процесс зависел как от появления новых находок пермского звериного стиля, так, в большей мере, от смены акцента под влиянием смены научных парадигм.

К проблеме изучения пермского звериного стиля в той или иной степени обращались такие археологи, как И. И. Толстой и Н. П. Кондаков, А. В. Шмидт, В. А. Оборин, К. И. Корепанов, Ю. В. Балакин и др.

Истоки формирования научного интереса к предметам звериного стиля первыми описывают И. И. Толстой и Н. П. Кондаков. [Толстой И.И., Кондаков Н. П., 1890]. А. В. Шмидт в начале XX в. в своей работе рассматривал теории происхождения культового литья Прикамья, прежде всего, с целью их развенчания. Истории изучения пермского звериного стиля посвящено несколько страниц во вступительном очерке В. А. Оборина к альбому «Чудские древности Рифея. Пермский звериный стиль». Автором отмечается, что, не смотря на то, что пермский звериный стиль начал исследоваться еще в середине XIX в., тем не менее, до сих пор остается немало спорных вопросов: о происхождении пермского звериного стиля, его этнической принадлежности, семантике. [Оборин В.А., 1988, с. 44 — 48].

Единственной работой, в которой целенаправленно ставится задача воссоздать историю изучения пермского звериного стиля на основе периодизации, по-прежнему, является статья К. И. Корепанова. [Корепанов К.И., 1978]. Автор в соответствии с пройденными археологией Урала тремя этапами развития выделил три периода в истории изучения пермского звериного стиля: 1) конец XVII в. — 1917 г.- 2) 1917 г. — середина 1950;х годов- 3) с середины 1950;х гг. до наших дней. [Там же, с. 109].

Наиболее полный и обстоятельный обзор истории изучения семантики культового литья Урала и Сибири дает Ю. В. Балакин. Исследователя, прежде всего, интересует семантический аспект использования предметов культового литья, в связи с чем, более пристальное внимание уделяется взглядам тех авторов, которые обращались к данной теме. Превалирует личностный подход в аспекте история изучения культового литья. [Балакин Ю.В., 1998].

В отличие от истории изучения пермского звериного стиля, история собирания археологических коллекций культового литья Прикамья никогда не была в центре внимания исследователей. Единственной работой по данному вопросу является работа А. А. Спицына. Автором описаны все имеющиеся на тот момент коллекции пермского звериного стиля, как в частных собраниях, так и в музеях и научных обществах. [Спицын А.А., 1906]. Всего А. А. Спицыным описано двадцать коллекций пермского звериного стиля численностью от двух до шестидесяти двух экземпляров культового литья. Среди самых крупных частных собраний пермского звериного стиля в работе А. А. Спицына предстают коллекции А.Е. и Ф. А. Теплоуховых, С. Г. Строганова, М. Н. Зеликмана, П. И. Щукина.

В коллекциях музеев и научных обществ, по данным А. А Спицына, насчитывалось восемьдесят шесть предметов пермского звериного стиля, среди наиболее известных собраний их них — это собрания Эрмитажа, Пермского музея, музея Казанского Общества археологии, истории и этнографии. Всего в каталоге А. А. Спицына описано более двухсот пятидесяти шести предметов пермского звериного стиля.

Тем самым новизна данного исследования связана с тем, что в нем впервые и наиболее полно характеризуется история собирания и изучения археологических коллекций пермского звериного стиля всех российских музеев и коллекционеров.

Целью исследования является воссоздание исторической картины формирования археологических коллекций пермского звериного стиля, а также обобщение основных итогов изучения культового литья Прикамья, их систематизация и выявление приоритетных направлений для дальнейшего изучения.

Обозначенная цель реализуется через решение нескольких исследовательских задач:

— выявить периоды в истории собирания археологических коллекций пермского звериного стиля;

— охарактеризовать частные и музейные коллекции пермского звериного стиля и историю их появления;

— проследить историю изучения пермского звериного стиля со второй половины XIX в. и до конца XX в., выделить основные периоды изучения и их характеристики;

— увидеть взаимосвязь между сменой научных парадигм и историей изучения пермского звериного стиля;

— проследить историю самого термина — «пермский звериный стиль».

Объектом исследования является пермский звериный стиль — культовое литье средневекового населения Прикамья. Термин «пермский звериный стиль» имеет свою историю. Важно отметить, что дореволюционные исследователи рассматривали культовое литье Урала и Сибири в единстве, тем более что прикамские материалы доминировали по количеству находок, поэтому не всегда возможно выделить именно пермский звериный стиль в качестве абсолютно автономного объекта антикварного и научного интереса.

Предметом исследования является история собирания и изучения археологических коллекций пермского звериного стиля.

Хронологические рамки исследования охватывают период с XVII в. и до начала XXI в., поскольку и пополнение музейных коллекций пермского звериного стиля, и их изучение продолжается.

Источниками, характеризующими процесс истории собирания и изучения археологических коллекций пермского звериного стиля, выступают:

1. Археологические коллекции пермского звериного стиля, имеющиеся в центральных и местных музеях, а также за рубежом. В ходе работы над диссертационным исследованием автор подробно ознакомился с собраниями культового литья Прикамья следующих музеев: Государственный Эрмитаж, Государственный исторический музей, Пермский областной краеведческий музей, Чердынский краеведческий музей им. А. С. Пушкина, Коми-пермяцкий окружной музей им. Субботина-Пермяка, музей археологии Поволжья КГУ, музей археологии 111 У, музей археологии и этнографии Прикамья 111 ПУ, Свердловский областной краеведческий музей, Березниковский историко-художественный музей им. И. Ф. Коновалова.

2. Архивные документы, отражающие процесс собирания и изучения коллекций пермского звериного стиля.

В архиве ИИМК РАН автором исследованы следующие фонды: а) фонд А. А. Спицына, в котором содержатся сведения относительно коллекций Теплоуховых, дневник поездки исследователя в Пермский и Соликамский уезды Пермской губернии, заметки и иллюстрацииб) документы, касающиеся деятельности Императорской Археологической Комиссии (ф. 1): переписка с научными обществами и музеямипереписка с различными государственными учреждениями. Важным источником стала Книга для внесения кладов и коллекций древностей, поступающих в Археологическую Комиссию с 1895 г., а также Отчеты ИАКв) археологические дневники Теплоуховых (ф. 48), которые велись исследователями и собирателями пермских древностей с 1867 по 1905 гг., и содержат много интересной информации, как о собирательской деятельности самого Теплоухова, так и других коллекционеров, а также ИАК и научных обществ.

В Государственном архиве Пермской области исследован родовой фонд Теплоуховых (ф. 613), в котором имеются различного рода источники, прежде всего переписка А.Е. и Ф. А. Теплоуховых с научными обществами, отдельными исследователями, коллекционерами пермских древностей. Кроме того, здесь же имеется информация об участии коллекций Теплоуховых в археологических съездах и выставках.

В Национальном архиве Республики Татарстан изучены документы, касающиеся деятельности Казанского общества археологии, истории и этнографии, прежде всего, издаваемые этим обществом научные труды.

Поиск документов, касающихся коллекций пермского звериного стиля, в архиве Государственного исторического музея не дал положительных результатов, так как дополнительной документации, помимо музейных описей, в нем не найдено.

В архивах Пермского областного краеведческого музея и Чердынского краеведческого музея им. А. С. Пушкина исследованы материалы, касающиеся появления в этих музеях коллекций пермского звериного стиля.

3. Музейная документация.

Исследованы описи, акты передачи, каталоги музейных коллекций пермского звериного стиля в Государственном Эрмитаже, в Государственном историческом музее, в Пермском областном краеведческом музее, в Чердынском краеведческом музее им. А. С. Пушкина, Свердловском областном краеведческом музее. Кроме того, благодаря сотрудникам Национального музея Финляндии, Национального музея Республики Татарстан, Коми-Пермяцкого-окружного музея им. П.И. Субботина-Пермяка были получены данные о предметах пермского звериного стиля, находящихся в их собраниях.

4. Специальные научные и научно-популярные работы исследователей, посвященные изучению пермского звериного стиля со второй половины XIX в. до современного периода. Отдельные статьи, монографии и диссертационные исследования позволяют воссоздать историю изучения культового литья Прикамья, служат источником основной информации для выявления периодизации и характерных особенностей по данной проблеме.

5. Отчеты археологических экспедиций, итогом которых, в том числе были находки пермского звериного стиля. В ряде этих экспедиций автор принимал непосредственное участие.

6. В качестве самостоятельного источника можно рассматривать беседы с музейными работниками, хранителями коллекций пермского звериного стиля, а также с исследователями культового литья Прикамья. Данная информация служит не только дополнительным источником по теме исследования, но и позволяет прояснить некоторые моменты, связанные с интересом к музейным коллекциям, с формированием собственно исследовательского интереса и отдельных точек зрения в истории изучения пермского звериного стиля.

В качестве основного методологического подхода исследования выступает принцип историзма, предлагающий рассматривать вопросы и проблемы в их исторической взаимосвязи и последовательности. Особенно актуален принцип историзма в познании закономерностей развития истории науки в целом и истории археологии в частности, где он проявляется в определении истоков научного интереса к археологическим артефактам, а также объективной оценке результатов научной деятельности археологических обществ и учреждений, отдельных исследователей и высказанных ими гипотез, соответствующих научному уровню своего времени. Одним из важнейших компонентов принципа историзма является выявление причинно-следственных связей между явлениями, в данном случае речь должна вестись о выявлении и систематизации социально-культурных условий российской действительности, оказавших влияние на процесс собирания и изучения археологических коллекций пермского звериного стиля.

Используются и общие методы научного познания: метод изложения и систематизации фактов, полученных из различных источников, освещающих ход исследования пермского звериного стилясравнительно-исторического методметод эволюционного анализа зафиксированных в источниках взглядов и представлений исследователей на пермский звериный стиль.

Идиографический метод позволяет сосредоточить внимание на микроистории, воссоздает локальное целое, имеет дело с индивидуальными культурными феноменами, в данном исследовании впервые под таким углом зрения впервые рассматривается история собирания и изучения коллекций пермского звериного стиля.

В современной исследовательской практике широко используется и культурологический подход, который проявляется в рассмотрении особенностей исследовательской позиции через фиксацию объективных закономерностей эпохи, а также через своеобразие мироощущения отдельного исследователя.

Положения, которые выносятся автором на защиту:

1. История собирания археологических коллекций пермского звериного стиля непосредственным образом связана с общемировыми и общероссийскими тенденциями в отношении формирования интереса к предметам древности и искусства.

2. С точки зрения имеющейся типологии частного коллекционирования, процесс собирания предметов пермского звериного стиля полностью не совпадает с обозначенными периодами дворянского и буржуазного коллекционирования, а обладает своей спецификой.

3. История изучения археологических коллекций пермского звериного стиля включает в себя два основных периода:

1) вторая половина XIX в. — 30-е гг. XX в.

2) вторая половина XX в. — до наших дней.

4. Актуальной исследовательской задачей в отношении пермского звериного стиля является решение вопроса об этнокультурной принадлежности и четкого соотнесения культового литья Прикамья с археологическими культурами.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

.

Процесс собирания и изучения коллекций пермского звериного стиля тесным образом связан как с историей российской археологии, так и с событиями и процессами истории России в целом. Наиболее значимыми из них, несомненно, являются петровские преобразования, реформы 60 — 70-х гг. XIX в., революция 1917 г. и последовавшие за ней изменения. Рассмотрение эволюции российской археологии в широком социокультурном контексте, свойственное культурно-историческому подходу, позволяет выявить основные закономерности развития науки, проследить процесс накопления научного знания, смены ведущих научных парадигм.

Г. С. Лебедев в развитии отечественной археологии выделяет шесть основных научных парадигм, которые, с его точки зрения, последовательно сменяли друг друга: антикварную, энциклопедическую, эволюционистскую, этнологическую, социоструктурную и системно-экологическую. [Лебедев Г. С., 1992, с. 4]. Историю изучения пермского звериного стиля также можно представить как некий процесс развития научного знания, в ходе которого, при сохранении преемственности, изменялись базовые парадигмы.

С конца XVII до середины XIX вв. преобладающим был антикварный интерес к древностям, в целом, и предметам пермского звериного стиля, в частности. В отличие от Европы, где в аналогичный период времени рождается увлечение античными древностями, в России одними из первых открытиями становятся предметы звериного стиля Сибири и Урала. Ключевой фигурой, не только для становления отечественной археологии [Спицын А.А., 1903, с. 251], но и для истории коллекционирования, музейного строительства, является Петр I. Но с открытием античных памятников на территории России, в эпоху классицизма, антикварные интересы дворянства переключаются на собирание античных древностей. Только в период подъема патриотизма после Отечественной войны 1812 г. возникает активная потребность в изучении русской истории, и появляются коллекции отечественных древностей. С активным развитием археологии, впервые поднявшей на должную высоту вещественный памятник как исторический источник, наряду с письменным документом, появляется интерес к вещевому материалу, что не могло не сказаться на собирательстве предметов пермского звериного стиля.

Первоначальный этап в собирательстве культового литья Прикамья тесным образом связан с историей частного коллекционирования в России, которая включает в себя два основных периода: период дворянский (XVIII — первая половина XIX вв.) и период буржуазный (вторая половина XIX — начало XX вв.). [Овсянникова С.А., 1960, с. 66].

Однако в истории частного собирательства предметов пермского звериного стиля невозможно разделить между собой обозначенные периоды коллекционирования, так как первые коллекции культового литья возникают уже в период активного интереса к древнему прошлому России, развития археологии. На этой волне к собиранию коллекций древностей присоединялись не только просвещенное дворянство, но и представители широких слоев русского общества.

Период частного коллекционирования предметов пермского звериного стиля охватывает время с 30 — 40-х гг. ХЗХ в. вплоть до революционных событий 1917 г., когда в ходе национализации частные собрания переходят в государственные музеи, но уже с пореформенного времени наряду с частными собраниями культового литья появляются коллекции научных обществ и музеев.

Состав коллекционеров культового литья Прикамья разнообразен по социальному составу: это и служительская интеллигенция, дворянство, купечество. Как правило, предметы пермского звериного стиля входили в состав более широких археологических коллекций, но сами коллекционеры практически сразу же выделили их в особую группу находок. В деятельности по собирательству предметов пермского звериного стиля коллекционеры руководствовались не только антикварным интересом, но и мотивами общественной пользы, благотворительности, важностью сохранения этих находок для науки. Отмечалось, что «научная ценность далеко не совпадает с материальной и художественной, нельзя равнодушно смотреть на уничтожение остатков старины и самых неказистых на вид, так как они могут иметь огромное значение». [Спицын А.А., 1906, с. 4].

Эта тенденция проявляется и в желании сделать частные коллекции доступными для широких кругов населения, передать или завещать их в музеи и научные общества.

Деятельность отдельных энтузиастов не смогла бы в полной мере решить задачу собирания и сохранения предметов пермского звериного стиля. Не в меньшей степени свой вклад в процесс собирательства культового литья внесли государственные учреждения, прежде всего, Императорская Археологическая Комиссия, а также научные общества, возникновение которых связано с общественным подъемом, вызванным реформами 60 — 70-х гг. XIX в. С историей научных обществ было связано и появление музейных коллекций пермского звериного стиля в гг. Казани, Екатеринбурге, Перми, Чердыни.

Складывание музейных собраний культового литья Прикамья охватывает период с 70-х гг. XIX в., когда начинает формироваться краеведческая направленность в деятельности музеев, и до наших дней, поскольку археологические раскопки и случайные находки и сейчас служат источником пополнения музейных коллекций пермского звериного стиля. После революционных событий 1917 г. в состав музейных коллекций вошли и бывшие частные собрания пермского звериного стиля, пополнив коллекции Гос. Эрмитажа и Пермского областного краеведческого музея. Самые крупные собрания культового литья Прикамья находятся в Государственном историческом музее, Гос. Эрмитаже, Пермском областном краеведческом музее и Чердынском краеведческом музее им. А. С. Пушкина. По степени активизации научного интереса к музейным собраниям пермского звериного стиля можно выделить два периода: конец XIX в. — 20-е гг. XX в. и с 70-х гг. XX в. до наших дней.

Фактически сразу же с момента появления первых коллекций пермского звериного стиля формируется и исследовательский интерес к древнему искусству Прикамья. В истории изучения культового литья Прикамья можно выделить два периода:

1). С середины XIX в. — до середины 30-х гг. XX в.

2). С 50-х гг. XX в. — вплоть до настоящего момента.

Первый период изучения пермского звериного стиля связан с господством в науке эволюционистских представлений. Под влиянием эволюционизма развиваются в это время такие исторические науки как археология, этнография, поскольку исходным положением эволюционизма является идея постепенного развития человечества от самых древних ступеней до современного состояния. Кроме того, эволюционизм характеризует идея единства человеческого рода и единообразия развития культур, для становления археологии это имело решающее значение в аспекте выделения единых стадий исторического прошлого человечества и их изучения. Эволюционистская парадигма обуславливала и первый период истории изучения пермского звериного стиля. Главным образом это проявлялось в стремлении выделить некую ступень в развитии древнего искусства, которой соответствует «звериный стиль». В этой связи культовое литье Прикамья не рассматривалось как некий феномен, подчеркивающий своеобразие локальной культуры, а задачи исследователя сводились к определению стадии развития, которой соответствует пермский звериный стиль.

Большую роль на научное изучение пермского звериного стиля сыграл и диффузионизм, возникновение которого относится к концу XIX — началу XX вв. В качестве ведущих форм развития культуры, с позиции диффузионизма, рассматриваются заимствования, переносы культурных элементов, а также их смешение. Обобщенно эти формы определяются как диффузия. При этом диффузии подвергаются как предметы материального быта, так и духовные явления: мифы, культы, обычаи. Любой элемент культуры, с точки зрения диффузионизма, возникает только однажды и если составить карту его распространения, то можно определить первоначальное место зарождения каждого элемента.

Теория диффузионизма, которой придерживалась часть дореволюционных исследователей пермского звериного стиля, влияла и на аспекты изучения, так авторов интересовала не столько проблема семантики культового литья, сколько проблема происхождения. Взгляды на иноземное происхождение пермского звериного стиля были чрезвычайно распространенными, в качестве генетической родины культового литья называли разные цивилизации: Др. Индию, Китай, античный мир и т. д. Наиболее ярко данная теория в отношении пермского звериного стиля отражена в работах Д. Н. Анучина, А. В. Шмидта.

Одним из главных вопросов в исследовании предметов пермского звериного стиля в первый период изучения был вопрос о культурной принадлежности культового литья. Важную роль не только в привлечении интереса к древностям Прикамья, но и к находкам пермского звериного стиля сыграли легендарные представления о Биармии и Чуди. Археология рассматривалась как наука, которая сможет подтвердить или опровергнуть эти легендарные представления, а предметы пермского звериного стиля зачастую выступали для исследователей в качестве «чудских» изображений или иллюстраций биармийских мифов. Открытие памятников скифского звериного стиля также содействовало познавательной активности в отношении культового литья Прикамья.

В спорах и размышлениях о культурной принадлежности древнего искусства Прикамья появляется и сам термин «пермский звериный стиль», при чем к использованию данного названия до сих пор нет однозначного отношения.

Второй период в истории изучения пермского звериного стиля связан с общими тенденциями развития отечественной археологии. В российской историографии данный этап характеризуется как время, когда изменяется уровень анализа археологических источников, а среди прочего отмечается переход к написанию монографических работ по проблемам, формируется интерес к изучению духовной культуры древнего населения. [Викторова В. Д. 1986, с. 92 — 94- Гоголина Н. В. 1997, с. 10 — 11].

Для второго периода изучения пермского звериного стиля характерно то, что упор делается на проблемы семантики, извлечение смысла как отдельных сюжетов и образов культового литья, так и всего комплекса. Во второй половине XX в. были выдвинуты три основные теории по отношению к пермскому звериному стилю, каждая из которых по-своему решала проблему семантического анализа.

Первая точка зрения была выдвинута А. П. Смирновым, но в наиболее развернутом виде представлена J1.C. Грибовой, это тотемическая теория. Автор связывает генезис и эволюцию образов культового литья Прикамья с развитием тотемических представлений, отражающих, в свою очередь, этносоциальные процессы.

С анимистическими представлениями древнего и средневекового населения Урала и Сибири связывают культовое литье В. Ф. Генинг и JI.B. Чижова, объединяя его в единый комплекс «урало-сибирское культовое литье».

Не менее популярной была и остается мифологическая теория в отношении пермского звериного стиля. По сути, она появляется еще в дореволюционный период, когда к интерпретации культового литья исследователями стал привлекаться мифологический материал. Как правило, с точки зрения мифологической теории авторы видят свою задачу в поиске тех сюжетов и образов пермского звериного стиля, которые наглядно иллюстрируют тот или иной миф конкретного этноса или этнической группы. Но, поскольку проблема этнической принадлежности предметов культового литья Прикамья до сих пор остается в науке неразрешенной, то и привлечение мифологических параллелей оказывается неоднозначным, результатом чего является следующая ситуация:

Работая довольно длительное время с одними и теми же источниками и ставя перед ними одни и те же вопросы, различные исследователи приходили и сейчас еще приходят к диаметрально противоположным выводам, по-разному интерпретируя одни и те же изображения". [Оятева Е.И., 2003, с. 25].

На протяжении XX в. развивалась мифология как наука, в результате чего связь между мифом и другими формами древних культур (искусством, ритуалом, обычаем) предстала в более тесном взаимодействии, что требует и новых методов исследования:

Иконографический метод работы с археологическим материалом почти неизвестной по письменным памятникам культуры неизбежно уводит в область иконологии, определения значения элементов изобразительности и к попытке реконструкции предания на основе параллелей в известных мифологиях". [Флерова В.Е., 2001, с. 136].

Кроме того, введенное А. К. Байбуриным понятие «семиотического (знакового) статуса вещей», определяющего «сочетание вещности и знаковости» предмета в определенном контексте [Байбурин А.К., 1989, с. 71], открыло широкие перспективы в изучении памятников материальной культуры. Возможность нового восприятия фактов «материальной культуры» позволяет рассматривать их одновременно и как факты «культуры духовной» [Антонова Е.В., Раевский Д. С., 1991, с. 208]. Такой подход к изучению археологических материалов реально способствует извлечению из них более широкой информации. Особенно ярко это проявляется при семантическом анализе изобразительных памятников древности, где определенный символ служит не только знаком того или иного предмета, но и «заключает в себе обобщенный принцип дальнейшего развертывания в нем смыслового содержания». [Лосев А.Ф., 1994, с. 10]. Таким образом, проблема изучения культового литья тесно связана с общей проблемой изучения предметов древнего искусства.

Сложность интерпретации древнего искусства связана не только с отсутствием письменных источников, но и потому, что сознание человека древних эпох было глубоко синкретичным, на этот факт не раз обращали внимание исследователи. Значит, сам предмет искусства древности для носителей этих культур был полифункционален, обладал и эстетическим, и сакральным, и практическим смыслом. Игнорирование этого факта исследователем не позволяет адекватно подойти к изучению древнего искусства. История искусства, с точки зрения Э. Панофского, сама выступает в качестве одного из источников по реконструкции развития истории культуры и мышления. Если же мы имеем дело с древним искусством, то оно само «остается, по сути дела, единственным источником по истории эволюции мышления и культуры так называемых древних и архаичных обществ». [Куценков П.А., 2001, с. 6].

Без семантического или иконологического анализа прошлое так и остается для нас в виде набора фактов и предметов, но как только мы проделываем подобную работу, то неизменно оказываемся в ситуации непредсказуемой, ведь: «гуманитарий, имеющий дело с человеческими поступками и творениями, неизбежно вовлекается в мыслительный процесс, синтетический и субъективный по своему характеруему предстоит умозрительно воспроизвести эти поступки и творения». [Панофский Э., 1999, с. 25].

За предметами пермского звериного стиля прочно закрепилась оценка их в качестве культовых, связанных с ритуалами предметов. И это абсолютно справедливо: «отнесение предметов с нераспознанной функцией к области мифа и ритуала в определенной мере безошибочно хотя бы потому, что практически любая вещь несет информацию и об этой сфере.». [Байбурин А.К., 1981, с. 216]. Сложность поиска смысловых параллелей для древнего культового литья связана, прежде всего, с утратой вербальной традиции и релевантных этнографических источников. В этом случае, по мнению исследователей, имеет смысл привлекать к изучению памятников искусства древности мифологические универсалии. Миф, прежде всего, выполняет в традиционных культурах роль моделирования мира. Пространственный код, выдвигаемый мифом, реализуется не только в восприятии мироздания в целом, но и в рамках любого пространства: месте обитания социума и, в особенности, культовой территории, где совершались ритуальные действия.

Пермский звериный стиль, несомненно, должен отражать космологическую модель, поэтому столь важным представляется исследовать не только иконографию культового литья, но включенность его в пространство культурной среды.

Исследователями не раз отмечалось, что большинство предметов пермского звериного стиля являются случайными находками, не связанными с непосредственными местами обитания древнего населения. Это так называемые клады культового литья, находимые местным населением при сельскохозяйственных работах, строительстве железной дороги и т. п.

У местного населения подобные находки связывались с легендами о чуди, чудскими кладами. В этих преданиях чудь характеризовалась как очень богатый народ, который когда-то вынудили покинуть родные места, но в будущем этот народ собирался вернуться и потому прятал свои сокровища под приметные места. Почти каждое чудское место связывалось с чудскими кладами, которые по легенде могли превращаться в животных и в таком виде могли появляться перед людьми. Отношение к подобным находкам было неоднозначным. С одной стороны, находка клада не могла привести ни к чему хорошему, сулила несчастье. С другой стороны, клады можно было «приручать», и тогда такая находка оборачивалась несметными богатствами.

В исследовательской литературе наличие кладов пермского звериного стиля связывается с тем, что места подобных находок являлись в прошлом святилищами, жертвенными местами. Подобную ситуацию в свое время описал Ф. А. Теплоухов, охарактеризовав жертвенное место на реке Колве, где среди прочих находок были и предметы культового литья. Автор, привлекая имеющиеся этнографические параллели, выдвинул идею о том, что предметы пермского звериного стиля использовались на культовых местах в качестве символических жертв.

Можно сказать, что на сегодняшний день существуют две основных теории по вопросу о связи предметов пермского звериного стиля, находимых в виде кладов, и жертвенных мест. С точки зрения первой из них, культовое литье использовалось в ритуалах на родовых святилищах, которые в последствии по какой-то причине оказались заброшенными, но сами предметы пермского звериного стиля остались на прежнем месте в связи с тем, что местное население рассматривало их как опасные.

Ю.В. Балакин, рассматривая функции культового литья в ритуале, связывает его использование с проводительными обрядами. «Какая-то часть древних бронзовых изделий преднамеренно закапывалась в землю». [Балакин Ю.В., 1998, с. 161]. Культовое литье в таком случае выступало своеобразной жертвой, которая приносилась по особо важным случаям в особых, с точки зрения пространственного кода, местах. Автор связывает подобные ритуалы с представлениями о жизни и смерти.

Исходя из всего выше сказанного, с точки зрения перспектив исследования, имеет смысл с особым вниманием отнестись к кладам пермского звериного стиля, проанализировать имеющуюся информацию о местах находок, сопровождающих культовое литье предметах, а также общих и отличных друг от друга сюжетах и образах. Остается до конца не проясненным аспект использования предметов пермского звериного стиля в ритуальной практике, связь сюжетов и образов, данных в изобразительной традиции, с их словесным выражением в мифе, генезис и эволюция культового литья.

Пермский звериный стиль в современной исторической науке воспринимается не только как непосредственные предметы культового литья, но и как мировоззренческая система, стоящая за сюжетами и образами пермской старины. Как правило, исследователь, занимающийся изучением пермского звериного стиля, выдвигая свою авторскую концепцию семантики, отбирает именно те предметы культового литья, которые вписываются в его систему (например, Д. Н. Анучин исследовал образ птицевидных идолов, В. В. Чарнолуский — образ человеколося и т. д.). Это, несомненно, важно и позволяет увидеть многообразие сюжетов и образов пермского звериного стиля и возможные подходы к его изучению, но не позволяет исследовать культовое литье как целостный текст, с определенным объемом, образами и сюжетами, а также языком. Для решения этой задачи необходимо систематизировать имеющийся материал, представить себе его богатство, многообразие, а затем выходить на возможные варианты классификации и семантику пермского звериного стиля. С одной стороны, определенным препятствием здесь является то, что предметы пермского звериного стиля находятся в различных музейных коллекциях, не все они опубликованы, это, несомненно, затрудняет первичную обработку самого источника.

С другой стороны, необходима определенная методика, которая бы позволила извлечь из данного источника всю возможную информацию, и здесь на помощь может прийти современное вещеведение:

Необходим строгий порядок, последовательность и полнота, которые не должны зависеть от поставленной цели и предполагаемого результатанеобходимо следование избранному алгоритму, выражаясь в современных терминах. Алгоритм предполагает поэтапное изучение вещей: от общего знакомства и первых впечатлений через анализ и внутреннюю критику — к детальным заключениям, касающимся самой вещизатем переходить от сравнений к выводам и надежной исторической интерпретации". [Щапова Ю. Л., 2000, с. 8].

Современное вещеведение, в отличие от традиционного, ставит своей задачей извлечение и изучение всей информации, которую древние вещи в себе содержат, что «требует специальных знаний и действий с соблюдением специально разработанных правил». [Там же, с- 135]. Представляется, что этапы исследования древностей, выдвигаемые современным вещеведением, чрезвычайно актуальны и для дальнейшего изучения предметов пермского звериного стиля. Это, прежде всего, составление базы данных на основе программы описания культового литья. Важно, чтобы эти описания предметов пермского звериного стиля из разных музейных коллекций были «единообразными и совместимыми» [Щапова Ю.Л., 2000, с. 135], что возможно только на достаточно высоком теоретическом уровне. Проблема упорядочивания терминологии и создания словарей для решения вышеобозначенной задачи, касается и культового литья. Поскольку использование «авторских» описаний, к сожалению, не исключает неточностей и ошибок, а значит, не позволяет адекватно извлечь даже первичную информацию из этого сложного источника.

Создав полную базу данных на основе принятого в научном мире терминологического описания, можно подходить к решению следующего круга задач, связанного с поиском круга аналогий. Этот аспект особенно актуален в связи с обозначенной дискуссией по поводу объединения культового литья Урала и Сибири в единую группу памятников. Представляется, что необходимо провести детальный сопоставительный анализ в трех аспектах: технологическом, стилистическом, семантическом. Именно такого рода анализ может помочь в разрешении проблемы формирования самостоятельного стиля. [Кузьмина Е.Е., 1983, с. 96].

Тем самым, можно сказать, что проблема пермского звериного стиля только-только обретает свой самостоятельный статус и в плане открывающихся перспектив дальнейшего исследования культового литья представляется возможным в будущем выделение нового периода в истории изучения этого археологического источника. В связи с этим, актуальными исследовательскими задачами являются задачи четкого соотнесения пермского звериного стиля с археологическими культурами, определения вопросов генезиса и эволюции как отдельных сюжетов и композиций, так и всего явления в целом.