Так сложилось, что идеи изначальной диалектной сложности, легшей в основу русского языка, были высказаны давно, однако это был абстрактный тезис, потому что диалектное для наших ученых старшего поколения начиналось с фонетического и морфологического, а в сущности им и ограничивалось. «Лексические диалектные признаки как древнейшие всерьез не принимали, обманываясь зыбкостью лексики, и это было заблуждением, потому что прочность слова как целого видна сквозь всю изменчивость фонетической оболочки и морфологического оформления» 1.
Лексика, чутко реагирующая на изменения в жизни народа, отражает перипетии его исторической судьбы. В словаре отражается взаимодействие людей со средой обитания, развитие производительных сил общества и все изменения в способах производства, отмирание старых и появление новых общественных институтов, развитие государственности, культуры, письменности, отражаются связи с иными народами и культурами во всем их многообразии. Языковеды все более укрепляются во мнении о том, что изучение истории языка в связи с историей народа может быть последовательно осуществлено именно на лексическом материале.
Взаимодействие экстралингвистических индивидуальных и социальных факторов, пронизывающее структуру языка «снизу доверху» и накладывающее определенный отпечаток на все его звенья, в значительной степени определяет особенности становления, существования и эволюции многих языковых явлений. Изучение изменений, наблюдаемых в современных говорах русского языка, особенно в их лексическом составе, свидетельствует о важности сочетания лингвистичес 4 кого и социологического аспектов при исследовании диалектов: вообще «исследование изменений любых уровней и звеньев диалектной системы не может обойтись без учета особенностей функционирования диалекта, т. е. без учета его связи с действительностью» 2.
Поскольку современная диалектная лексика — это в основном лексика устной речи, постольку она отражает только такую историю, которая хранится в памяти одного поколения, сохраняется только в устной традиции, «неглубокая» по сравнению с языком, имеющим письменность. Большая сложность структуры лексической системы говора с исторической точки зрения может служить также ее различительным признаком в целом по сравнению с литературным языком3.
Характерной особенностью предлагаемого исследования является то, что оно ограничено рамками одного говора одного населенного пункта.
Об изучении говора одного населенного пункта Н. П. Гринкова писала: «Постановка вопроса об изучении диалекта одного населенного пункта в его динамике, в его движении представляет собою новое положение в методологии.» 5.
Лексико-семантическая система говора обладает специфическими особенностями, о которых Ф. П. Сороколетов писал следующее: «Она характеризуется более тесной связью с возрастной дифференциацией носителей диалекта, наличием большей вариативности, большей подвижностью и проницаемостью, которая связана с воздействием разных форм национального языка /и прежде всего литературного/ другим содержанием синхронного среза» 6.
Системные связи и отношения в диалектной лексике проявляются в объединении слов по тематическим и лексико-семантическим группам, в словопроизводственных связях и ассоциациях, в явлениях.
— 5 синонимии и антонимии, омонимии и многозначности, в родо-видовых отношениях и связях, намечаемых в кругу диалектной лексики, лек-сико-грамматическом варьировании, стилистической дифференциации, в противопоставлении активных и пассивных элементов, в социальной дифференциации словарного состава7.
Системность лексики одного говора определяется тем, что в ней нет семантически взаимоисключающих лексических единиц: вариантность диалектных единиц не сопровождается территориальной окраской8 .
Основное же отличие диалектной макросистемы от системы одного говора заключается в их отношении к речевой деятельности. Л.3. Калнынь по этому поводу писала: «Всякая частная диалектная система конкретизируется в речевой деятельности определенного коллектива, в котором система реализуется в коммуникативных целях, т. е. всегда может быть установлено однозначное соответствие между диалектной системой и текстом» 9.
И еще одна интересная особенность диалектной лексики заключается в том, что она на первый взгляд — явление сегодняшнего дня, синхронна, ибо процесс развития говора, по сравнению с литературным языком, «как бы сжимается, конденсируется, и тот исторический период развития, который для литературного языка по длительности равен жизни двух-трех поколений, „укладывается“ в диалекте в период, равный жизни одного поколения» 10. Однако, по словам И.к.Оссовецкого, диалектная лексика отличается в то же время большей историчностью по сравнению с лексикой литературного языка: «Синхронный срез любой разновидности диалектного языка содержит в себе одновременно и элементы диахронии, он «трехмерен», причем насыщенность элементами диахронии в нем значительно бопша*.
— 6 чем в литературном языке" 11.
Специфика диалектного лексического материала одного говора одного населенного пункта связана и с особенностями его собирания. Сбор материала осуществляется не на широком географическом пространстве, а как бы с погружением мв глубину", иными словами, «вариативные лексические звенья моносистемы не абсолютно идентичны, а характеризуются известными, а иногда и минимальными различиями, которые могут реализоваться как в плане содержания, так и в плане выражения» 12.
Лексика говора представляет собой незамкнутую систему с огромным количеством неисчислимых единиц, вследствие этого отличие лексико-фразеологической системы, например, от фонологической в том, что минимальные различия по существу формируют не вариант, а новую единицу, т. е. слово.
Лексику отдельного говора можно рассматривать как единое структурное целое, все компоненты которого связаны системными отношениямихарактер этого объединения позволяет лексику одного говора в целом противопоставлять лексике другого, или других говоров, тоже взятых как целое13.
Важно обратить внимание на то, что под влиянием литературного языка многие фонетико-морфологические закономерности ослабляются и приобретают лексикализованный характер.
В ходе исследования диалектной лексики на первый план выдвигается, как правило, проблема специфики диалектного слова в его сопоставлении с соответствующим словом литературного языка. Эта специфика определяет собой тип диалектного словаря, а принцип отбора слов для словаря, конструирование словника становится не только важной лексикографической, но и лексикологической пробле.
— 7 мой.
Главная трудность при работе над словарными статьями диалектного словаря заключается в более или менее адекватной лексикографической интерпретации того «срединного» материала, который находится между полярными примерами и где и происходит противоречивый и непрямой переход от одного полярного значения к другому. Такой материал и составляет основную массу словаря. Исходная диф-фузность аспектов семантической структуры диалектного слова, отсутствие прямолинейной логики в развитии и иерархии значений, к которой так часто апеллируют критики, — все это очень затрудняет и усложняет практическую работу лексикографа. Создать идеальную статью на материале устной речи в полевых условиях — практически трудно выполнимое желание.
Диалектное слово как единица диалектной системы функционирует в исключительно сложной речевой сфере. На его функционирование оказывает воздействие сложность диалектных систем, обусловленная устной формой бытования этих систем, социальная и возрастная дифференциация носителей говоров, а также ряд других факторов, таких, как взаимодействие диалектных систем, влияние литературного языка, соседних говоров и многое другое14.
Центральной проблемой в диалектной лексикографии является проблема соотношения и взаимозависимости значения и употребления слова в данной конкретной частной лексической системе.
Как правило, значение литературного слова определяется его соотнесенностью с действительностью, реальной или мнимой, с конкретными фонологическими и грамматическими категориями, парадигматическими, синтагматическими и деривационными связями. В говоре же значение диалектного слова трудно определимо, оно не так функ.
— 8 ционально прозрачно, как в литературном языке, указанные же характеристики могут быть утеряны, забыты, просто не выявлены и не зафиксированы. Поэтому собирателю диалектной лексики приходится «конструировать» значение диалектного слова, исходя из конкретных его употреблений в потоке речи. Большинство таких употреблений, недостаточно мотивированных общей семантической структурой слова, оказывается непрочным и быстро забывается, однако некоторые из них закрепляются в обиходе, теряя свой окказиональный характер, воздействуют на инвариантное значение, внося в него семантические оттенки15. Поэтому в пределах той или иной парадигмы под давлением «обобщенной» семантики значение одного члена парадигмы детерминируется, приобретает синтагматическую подвижность, контамини-руется, вследствие чего происходит деэтимологизация, и слово, таким образом, получает новое значение.
И, конечно, факты лексического материала говора, в отличие от литературного языка, нельзя рассматривать вне аспекта территории, местного ландшафта.
Абсолютные синонимы в говоре нельзя рассматривать как результат спонтанного развития лексической системы говора, как результат реализации его потенциальных возможностей, их возникновение обусловливается, главным образом, экстралингвистическими факторами.
Если в говоре представлено диалектное значение звукового комплекса, не совпадающее со значением в литературном языке, а значение, аналогичное литературному, отсутствует, то приходится иметь дело с омонимами, с фактами диалектного различия с литературным языком.
Проблема антонимии в говоре должна рассматриваться в зависи.
— 9 мости от характера диалектного лексического материала. В пределах единой диалектной моносистемы статус антонимической лексики, в общем-то, аналогичен статусу такой лексики в литературном языке.
На значение диалектного слова воздействует и стилистическая окраска, стилистическая тональность, определяющая принадлежность слова к той или иной стилистической парадигме. В каждом слове, кроме «чистого» значения, реализуется и коннотация. Стилистическая нагрузка слова обусловливает и его синтагматические отношения, именно она определяет место слова в стилистическом пласте, определяя тем самым тот круг слов, с которым данное слово с данной стилистической окраской будет соотноситься.
Смысловая характеристика диалектных фразеологизмов, так же как и фразеологизмов литературного языка, по сравнению с семантикой слова — более сложное явление: она не только указывает на денотат, т. е. на предмет мысли, но и характеризует его, неся с собой одновременно и отношение говорящего. Поэтому фразеологический оборот чаще всего не имеет полных лексических синонимов, он создается главным образом не для того, чтобы называть предмет, а для того, чтобы живописать его, указывая на характерные признаки. А это значит, что определение значения фразеологизма должно отражать с максимальной полнотой все семантические признаки оборота. Определение, как нам представляется, должно указывать на принадлежность фразеологической единицы к определенному разряду, на соотношение со словами определенной лексико-семантической группы.
В настоящей работе лексика нашего говора постоянно сопоставляется с лексикой литературного языка: семантическая структура слов и их стилистическая маркированность /при полном или частичном тождестве звуковой оболочки/, звуковая оболочка слов /при.
— 10 полном или частичном тождестве значения/, некоторые особенности свободных и несвободных словосочетаний, а также особенности в структуре фразеологических единиц разного типа. Как известно, сопоставление это определяется неодинаковой социальной значимостью сопоставляемых языковых единиц, представляющих собой экстралингвистический фактор, который в значительной степени детерминирует специфику сопоставляемого материала. Литературный язык в силу своих социальных задач обладает значительно большим функциональным разнообразием, чем любой говор. И, конечно, сопоставление не сводятся только к простой констатации факта различий, а всякий раз выявляется то, что представляют собой эти различия, чем они вызваны, каковы тенденции их последующего развития.
Важным и принципиально значимым при работе над словарем лексики одного говора одного населенного пункта является и то, что собранный материал позволил нам интерпретировать его как в плане социальном, так и в стилистическом, позволил не только представлять слова, но рядом со словами показывать в какой-то мере людей, ту среду, в которой слова эти употребительны.
Разумеется, словарь многих говоров не может во всем многообразии показать семантическую структуру отдельного слова, но в отличие от словаря одного говора в нем можно полнее показать лексическое богатство говоров русского языка, количество его лексических единиц.
Отметим и то, что оптимальной формой для коммуникативного обеспечения в говоре является диалогическая форма речевой деятельности. Диалогическая форма речи способствует и наилучшему взаимопониманию, когда в контактирование вступают носители диалектной речи с литературно говорящим партнером. Языковое чутье, язы.
— 11 ковое сознание носителя диалекта, как правило, сориентировано на определенный языковой идеал. С годами, по мере необратимого наступления литературного языка на диалекты, а также по мере роста образования и культуры в деревне ощущение регулярности различий между собственной диалектной речью и речью города становится основным содержанием оценочного чувства. Последнее же из проявления индивидуального, единичного перерастает в массово-групповое и становится существенным фактором в поступательном развитии говоров, приближая их все более и более к нормализованному литературному языку.
Словарь говора Добринки — дифференциального типа. Принцип дифференциальности — основополагающий в диалектной лексикографии — заключается в том, что в словарь включались те слова, которые или совсем не употребляются в литературном языке, или в каком-нибудь отношении отличаются от соответствующих слов литературного языка. Дифференциальность предполагает, что средства языковой реализации определенной части понятий в говоре и в литературном языке совпадают в силу того, что их лексические системы входят одновременно в более сложную систему лексики общенационального языка. Дифференциальность по отношению к литературному языку в диалектном словаре одного говора интерпретируется и как сугубо практический прием отведения от словаря всех тех слов, в которых по разным причинам не удалось зафиксировать диалектное ни в значении, ни в грамматике, ни в стилистической окраске.
Все сказанное позволяет считать наше исследование актуальным.
Предлагаемая диссертация предполагает своей целью сопоставительное изучение лексико-фразеологического материала современного говора с лексико-фразеологическим материалом литературного языка,.
— 12 что позволило сформулировать следующие задачи исследования: раскрыть содержание диалектного словавыявить и описать диалектные омонимы, синонимы, антонимы, фразеологические единицы (ФЕ), проанализировав при этом особенности их функционирования в диалектной речираскрыть особенности социально-стилистического распределения местной лексики в подсистемах говораизучить опыт создания диалектных словарей русского языкаразработать методику составления словаря одного говора одного населенного пункта.
Объектом исследования является материал говора нашей родной станицы Добринки.
Предмет исследования — диалектное слово в различных аспектах ч функционирования, а также диалектные словари.
Научная новизна исследования заключается в следующем: показывается специфика исследования лексического материала на основе одного говора одного населенного пунктаобосновывается, что принцип диалектического единства диалектных реальностей позволяет разрешить «противоречие» между говором и литературным языкомпоказывается социально-стилистическая дифференциация лексического материала в зависимости от статуса носителей говораобосновывается создание диалектного словаря одного говора одного населенного пункта в социально-стилистическом аспекте.
Теоретическая значимость исследования состоит в том, что.
— 13 сделана попытка системного социально-стилистического исследования проблем диалектной омонимии, синонимии, антонимии, а также диалектного фразеологического материала в сравнении с этими же проблемами литературного языка.
Научно-практическая значимость диссертации заключается в том, что результаты исследования могут быть использованы в лексикографической практике, в теоретических исследованиях по проблемам семасиологии при сравнительном изучении диалектной лексики с лексикой литературного языка. Результаты исследования имеют определенное значение для преподавания литературного языка в диалектных условиях. Материалы исследования могут быть использованы для проведения спецсеминаров, спецкурсов, для проведения внеклассной работы по русскому языку в школе.
Методы исследования. В работе использованы приемы описательного, сравнительно-сопоставительного методов анализа материала, а также использован метод количественных характеристик для систематизации сведений о носителях говора и социологической интерпретации данных. Говор Добринки — наш родной говор, поэтому мы широко пользовались правом авторского свидетельства.
Апробация исследования. Материалы диссертации обсуждались на кафедре русского языка Шуйского педагогического университета. Основные результаты работы сообщались и обсуждались на научных конференциях Поволжья, Вологды, Санкт-Петербурга, Тулы.
Публикации по теме диссертации: всего опубликовано 42 работы, общим объемом около пятидесяти печатных листов, из них по теме диссертации двадцать три. В том числе монография (17.5 п.л.) и «Словарь говора Добринки» (11.25 п.л.).
Структура диссертации. Диссертация состоит из введения, семи.
ВЫВОДЫ:
1. Диссертация и публикации, связанные с ней, вводят в науч.
— 257 ный оборот лексико-фразеологический материал по волгоградским говорамтаких материалов до этого не было.
2. В диссертации нет весьма распространенного в исследованиях диалектной синонимии смешения явления синонимии с лексическим параллелизмом, ибо она базируется на изучении одной лексико-семан-тической системы.
3. В диссертации сделана первая проба (эксперимент с анкетированием) изучить лексический материал в зависимости от социально-стилистического расслоения современного говора.
4. В диссертации верно связывается рост и расширение лексического запаса говора с влиянием литературного языка.
5. Исследованы особенности функционирования диалектного слова в подсистемах говора.
6. Представлен богатый материал для общерусского Словаря русских народных говоров и для общерусского Лексического атласа русских народных говоров.
— 249 -ЗАКЛЮЧЕНИЕ.
Обращаем внимание на то, что поставленные перед нами задачи в исследовании выполнены. Однако мы не претендуем на бесспорность решения проблем, затронутых в диссертации.
Ведь понятия «слово», «омонимы», «синонимы», «антонимы», «ФЕ» как в говоре, так и в литературном языке известны широко. У пользующихся языком или диалектом есть свое подспудное понимание их, которое, естественно, не адекватно предлагаемым толкованиям.
С другой стороны, исследования на диалектном лексическом материале не часты, вследствие чего недостаточно разработаны научный аппарат, инструментарий. В отдельных случаях не на что было опереться, что влекло, безусловно, к недостаточному осмыслению и некоторой сумбурности в изложении.
Заканчивая исследование, хочется отметить, что процесс познания предмета /равно как и явления/ в говоре начинается с его вычленения из окружающей действительности и отделения от пространственного фона. На второй ступени «номинативного покорения» материального мира происходит отождествление предметов, установление их идентичности самому себе. Если на первой стадии между выделенными предметами начинают возникать определенные отношения, вносящие или элемент произвола в членении субстанции, или идущие в ущерб автономности идентифицирующих значений, то на второйвыявление единства или множественности номинации1.
Само значение, как нам представляется, — явление духовного плана, это информационная зависимость концептов двух вещей в сознании носителей говора. С одной стороны, — это собственно знаковое /семиотическое/, а с другой, — импликационное /отражение.
— 250 связей между вещами, событиями, между частью и целям, между вещью и признаком/, опирающееся на человеческий опыт, на сложные структуры вероятностного знания, на разветвленные цепочки причин и следствий, совмещенностей и соположенностей. Они предполагают знание множества предметных областей с их связами и зависимостями, в которые их выводит импликационный анализ говора /языка/2.
Вещь, как таковая, противопоставляется миру вещей и переходит в параллельный мир обозначений. При этом она обозначает нечто большее, чем самое себя. Она, обозначая самое себя, в то же время и лишается самое себя, обозначая класс вещей и, что важно подчеркнуть, не тот класс вещей, к которому она принадлежит, а тот, который с ней линейно связан. А именно: класс сложных целых состояний, ситуаций, элементом которых она является. Поэтому не случайно мы, где это было возможно, упоминали о тех ситуациях, в которых происходило употребление того или иного слова, о носителях говора, которые в этих ситуациях участвовали.
С другой стороны, — «культурная память» не обязательно подразумевает прямое и неукоснительное наследование исконной семантики языковой единицы, диалектизма. Слово может «помнить» то, что существенно с точки зрения новых языковых отношений. Механизмы «памяти» избирательны, поскольку в значительной степени основаны на некоем культурном посредничестве — языке носителей говора. Именно в языке носителей говора может происходить выравнивание или даже выстраивание системных отношений между тематически близкими словами. Естественно, что подобная избирательность «культурной памяти» помогает сохранить какие-то существенные с точки зрения носителей говора представления и понятия — элементы «картины мира» .
Словарный состав говора представляет собой относительно устой.
— 251 чивую систему. Некоторая обособленность говора представляется в определенной наборе лексем. Выражаясь словами Ф. П. Сороколетова, «каждый архаичный говор представляет собой относительно замкнутую систему, в которой и реализуется живое слово во всем многообразии функционирования» 3. Говор обладает определенным и характерным только ему семантическим объемом слов, своеобразием их стилистического и эмоционально-экспрессивного употребления.
В то же время говор Добринки является составной частью той общности, которая служит проявлением генетического родства диалектов, их взаимосвязей в процессе исторического развития.
Сближение говора с литературным языком осуществляется благодаря тенденциям спонтанного развития систем русского языка в целом. Этим как раз и объясняется единство русских народных говоров и литературного языка, элементы сходства значительно преобладают над элементами различий. Своеобразное «выравнивание» местных говоров осуществляется за счет тенденций уравнивания и самой жизни.
Слово литературного языка приобретает в говоре своеобразные диалектные различительные признаки, его «новое» семантическое содержание уже в какой-то мере начинает противопоставляться прежнему значению исходной лексической системы. Одним словом, к предпосылкам такого взаимодействия можно отнести различия и в звуковой оболочке слов, кажущееся различие в их семантической структуре, обусловленное чаще всего ложной /народной/ этимологией /досконально — достаканально/, различие в наборе словообразовательных моделей и т. п. Сегодняшняя лексика нашего говора — результат разных процессов ее формирования: одни из них действовали параллельно в говоре и в литературном языке (падение редуцированных), другиеосуществлялись под воздействием особенностей местного жизненного.
— 252 уклада (устройство полатей), третьи — можно связывать с интеграцией местных говоров вообще (не калоши — галоши, тут — здеся). Различия наблюдаются в результате и своеобразных в говоре словообразовательных моделей. Например, у тех или иных слов говора и литературного языка совпадают корневые морфемы, но деривационные различны /воровашй. — воровлйвш/. Причиной изменения семантики диалектного слова может быть и синтагматика, когда заимствованное слово из литературного языка как бы подравнивается под имеющиеся в говоре синтагматические связи. Например, дать луицбвки, дать вертушкб., дать чёсу, дать укдл. Различные признаки диалектного слова смогут сформировать и стилистическое своеобразие, примеры в разделе «Стилистические синонимы» .
Мы считаем, что только на материале одного говора одного населенного пункта можно показать особенности функционирования слова, полноту его семантической структуры, особенности соотношения лексического значения с внеязыковой действительностью, всевозможные лексико-семантические связи, оппозиции слов /отношения синонимии, омонимии, антонимии и т. д./.
Слова всегда связаны с определенными «единицами вневией оболочки», которая является таковой тогда, когда наполнена определенным содержанием.
Единица внешней оболочки под стать саморегулирующимся микросистемам, допускающим соотношение их с теми значениями, которые эта единица имеет, с новыми значениями, оттенками языкового содержания. Это приводит или к сосуществованию разнообразных лекси-ко-семантических вариантов, или отпочковыванию новых значений, происходящих в результате какого-то особого стечения обстоятельств (кобылка — 'нижняя часть скелета домашней птицы').
— 253.
Лексикализация фонетических фактов в говоре может фиксировать отдельные примеры реализации фонетических закономерностей, действовавших в прошлом и совсем не актуальных в настоящем, в то же время лексикализоваться могут какие-то отдельные случаи реализации актуальных и для настоящего времени фонетических процессов. Естественно, что не все фонетические процессы, актуальные для говора в прошлом, и о которых можно судить по их лексикапизованным реликтам, можно восстановить. Некоторые процессы протекали, по всей вероятности, в очень далекие времена. Поэтому лексикализо-ванные реликты не помогут в настоящее время восстановить утраченные закономерности. Например, не известна причина, обусловившая в говоре наличие фонематических вариантов лексем: вгшня — вшня, кринка — крйнка, дупло — дуплё, комар — комарь, дыра — дирй, высокий — висбкий.
Слово в говоре, как и в литературном языке, представляет собой не изолированный единичный факт, а входит в свою, характерную для него, лексическую парадигму и связывается с другими членами этой же парадигмы, как мы видели, перекрещивающимися и многообразными отношениями. Соотношение диалектного слова с другими членами его лексической парадигмы приводит к возникновению различительного признака. Поэтому для сопоставительного анализа диалектного слова со словом литературного языка важен учет всех различительных признаков. Семантические расхождения одинаково звучащих слов говора и слов литературного языка могут колебаться в широких пределах, от частичного несоответствия по значению до полного. В этих случаях семантические расхождения определяются как парадигматическими, так и синтаксическими соотношениями, так в слове кипяток литературного языка объединены идея воды и кипения в настоящем.
— 254 времени, в говоре же кипяток — это кипевшая вода, а вода, кипящая в данный момент, в говоре — вар, поэтому в говоре возможно сочетание «остывший, холодный кипяток» .
И, конечно, важной причиной расхождения диалектных и литературных слов с одинаковым фонемным составом является неодинаковое лингвистическое членение одних и тех же объектов действительности. Лингвистическое членение действительности отражает и ее понятийное членение. Им обусловлено, например: парадигма со значением «плакать» в литературном языке — орать, вогшь, горланить, в говоре — голосить — плакать навзрыд с причитаниями по умершему, слюзить — тихо, обреченно плакать.
Сложность «омонимической» проблемы заключается в том, что всякий раз факт объединения в одной единице звучащей оболочки различных значений требует пристального изучения.
Сосуществование одинаковых по значению, но различных материально слов особенно проявляется в лексике говора. Синонимы, как правило, выражают одну значимую единицу.
Попарное употребление слов-синонимов обусловливается не только тем, что в общении участвуют две стороны, люди разных сред, попарное употребление синонимов является как бы своеобразным переводом для достижения понимания. Попарное употребление слов-синонимов в пределах одного высказывания объясняется и проявлением экспрессивно-усилительных свойств слова.
Нужно признать тот факт, что самой многочисленной группой являются семантические синонимы. То, что не позволяет ставить знак равенства между синонимическими словами, — как подчеркивал С. Г. Бережан, — это не оттенки значения, а различие семантического объема.
— 255.
Если в паре диалектное слово имеет довольно точный литературный эквивалент, то частота употребления его уменьшается, и синонимическая пара разрушается. Если же в паре слову литературного языка противопоставляется диалектное слово своей эмоционально-экспрессивной яркостью, конкретностью лексического значения, то такие пары устойчивы.
Синонимический ряд представляет собой сложное явление синонимии, в нем раскрываются не только значения синонимизирующихся слов, но их стилистические характеристики. Синонимический ряд позволяет передавать градацию в выражении мыслей, чувств, тончайшие особенности в характеристике вещей и явлений.
Синонимический ряд является связующим звеном между миром познаваемых понятий и миром отражающих подобный процесс слов. Синонимический ряд представляет собой возможность описания каждого понятия во всем разнообразии его возможных оттенков.
Наличие слов с противоположным значением — обычное и распространенное явление в языках. В основе антонимии лежат общие принципы, характерные человеческому мышлению вообще. Слова-антонимы характеризуются вполне определенными парадигматическими свойствами, связанными с их основной синтагматической функцией, т. е. способностью противопоставляться в тождественных позициях. Основная языковая сущность антонимии — выражение функции противоположности, поляризации значений слов в тождественных позициях. С этой точки зрения антонимы можно определить как слова, максимально приспособленные для выражения функции противопоставления /противоположности/" 5. Например: щсменно — таю, нше — надысь, пере-тдка — сукдчая, rot/рка — цаца и другие.
Влияние литературного языка на говоры изменяет и фразеологиче.
— 256 ски связанные значения диалектных слов и ведет к изменению фонда фразеологических единиц говора.
Соотношение словосочетаний и фразеологических единиц говора и литературного языка может быть различным:
1) диалектные фразеологические единицы, близкие по структуре к литературным, «подравниваются» под них, теряя диалектный различительный признак: под старость лет — на старость лет;
2) диалектная лексика, наполняющая какую-нибудь фразеологическую модель, конкурирует с литературной, например: ум за ум заходит — ум за рёзум заходит, выйтить из ума — выжить из ума;
3) если в составе диалектной фразеологической единицы, сходной с такой же единицей литературного языка, нет слов, заимствованных из литературного языка, то в таких случаях трудно решать, является ли данная ФЕ заимствованной, или исконной: ни стыду ни позору.
Несмотря на различие диалектных фразовых вариантов, по характеру результата изменения они имеют объединяющее начало, позволяющее рассматривать и изучать их в одной плоскости — в плане реализации «измененительных потенций». Основанием для этого служат: наличие у вариантов и базовых устойчивых диалектных выражений семантической общностиединый механизм образования вариантов, предполагающий наличие единой производящей базы и одинаковых способов и средств преобразования. Одним словом, говоря о диалектной фразеологии, можно отметить то, что в ее составе обнаруживаются все типы фразеологических единиц, известныхилитературному языку.
