Мудрость и истина: Гносеологический анализ

Актуальность темы

исследования. В истории философии и религии очень много говорили и говорят о нравственности, морали, духовной мудрости. На протяжении многих столетий великие мыслители восточной и западной философии и религии задавались вопросом: «Что такое мудрость?», «Что есть истина?», «Каков идеал мудреца?». Эти же вопросы остаются одной из главных тем философии и по сей день. Истина в соответствии со своим подлинным смыслом и духовным назначением, должна выступать в форме мудрости.

Мудрость является абсолютной ценностью жизни, универсальным, целостным языком духовной культуры Запада и Востока, выражающим единство истины и блага, знания и любви, разума и сердца, жизненное воплощение идеи и идеальное преображение жизни. Мудрость заключает в себе глубокий эпистемологический и онтологический смысл: это не просто знание истины, но и воплощение истины в жизни посвященного человека. Актуальность мудрости состоит в том, что для нее должное является сущим, а сущеедолжным. Бытие мудреца есть выражение абсолютного тождества гносеологии и онтологии, субъекта и объекта, основа духовной универсальности.

Мудрость необходимо рассматривать не просто как одну из категорий восточной и западной философии, но как сущностное выражение истины в ее абсолютном, целостном проявлении.

Рассмотрение мудрости и истины в их духовно-целостном и онтологическом выражении позволяет выявить истоки и смысл совершенствования личности. Духовное преображение человека может быть осуществлено только в процессе творчества жизни, принимающего форму личностного воплощения истины в жизни. В этом смысле мудрость является идеальной моделью истины. Все проблемы истины находят свое разрешение в мудрости, в поведении и образе жизни мудреца. Осмысление истины может быть связано только с актуализацией общечеловеческого опыта мудрости.

Какие ценности истинные? Что такое человеческое счастье? Каков путь к ним? Эти и другие вопросы, непосредственно связанные с рассматриваемой темой, являются злободневными как для всего нашего общества, так и каждого отдельного человека в эпоху всеобщего хаоса и деструкции. Чтобы не растерять все ценное, гуманное, накопленное предками, следует ещё раз обратиться к бессмертным духовным сокровищам человечества, которые могут помочь сохранить в это нелегкое время доброе, красивое, истинное. Такова практическая актуальность темы. Теоретическая — состоит в том, что накопленный философский опыт двадцатого века позволяет по-новому взглянуть на одну из вечных проблем философии — на соотношение мудрости и истины.

Степень разработанности темы. Идея мудрости очень многогранна. Она находит свое выражение в различных областях знания: философии, религии, мифологии, фольклоре, искусстве, науке.

1 В 1 истории западной философии мудрость рассматривалась как «беспредпосылочное знание», «знание вечных вещей», «умозрительное знание причины существующего» (1 17, 432). В истории философии можно выделить ряд трактатов, осмысляющих и акцентирующих умозрительный метод познания истины как путь к обретению мудрости. Это прежде всего «Евтидем» и «Послезаконие» Платона, «Метафизика» Аристотеля, «Охота за мудростью» Николая Кузанского, «Начала философии» Декарта, «О мудрости» Лейбница.

Определенный теоретический интерес к проблеме мудрости и истины проявляет и современная западная философия. В трудах Хайдеггера (156), Марселя (96), Рассела (128), Витгенштейна (26), Ясперса (1 71), Поппера (121) и других предпринимаются попытки определить духовные истоки мудрости.

2. В отличие от умозрительно-философского типа мудрости западной философии, раскрывающегося с чисто эйдетической стороны, религиозно-философское осмысление мудрости и истины в восточной традиции, укоренен в сущем, что влечет за собой необходимость преображения бытия, воплощение истины и мудрости в жизни человека. Это выражается как в форме жизненного следования Брахмана.

Высшего Я"), так и в форме мистического единения с Абсолютом, достигаемого через просветление мудреца-аскета.

Религиозно-философское преломление мудрости и истины обнаруживает их глубокий эзотерический смысл. Мудрость и истина приоткрываются здесь со стороны тайного знания в священных книгах древности: Ведах, Упанишадах, китайском Каноне Перемен («И цзин»), египетской «Книге мертвых», тибетской «Книге мертвых», а также в трудах таких мудрецов, как Лао-цзы, Конфуций, Чжуан-цзы, Патанджали, Нагарджуна, Шанкара. ч,.

Современная восточная традиция мудрости и истины, особенно полно освещенная в индийском трансцендентализме (Шри Ауробиндо, Шри Рамана Махариши, Джидду Кришнамурти, Бхагаван Шри Раджниш) и в трудах дзенских наставников (Дайсэцу Судзуки, Сэкида Кацуки, Тхить Нъят Хань), основывается на исследовании механизмов психофизической регуляции сознания, осмысления путей духовной эволюции личности и опыта единения с Абсолютом, Космосом.

Для Сократа, Платона, Аристотеля и всей западной философии основой познания истины является мышление. А для Будды, Лао-цзы, Патанджали, Нагарджуны и всей восточной философии основой мудрости и истины является видение. Поэтому Будда, Лао-цзы, Шанкара философы «бытийной мудрости», а не рационального мировоззрения. Они никогда не рассуждали о мудрости и истине, считая что рассуждения не являются знанием, потому что когда человек знает истину, нет необходимости в размышлениях. Когда человек не знает истину, то он не может познать ее рассуждением. Поэтому восточные философии философиями в западном смысле понимания не являются. Использовать слово «философия» применительно к даршану можно с оговорками. Слово «даршан» означает непосредственное видение, прозрение, постижение, осознание без дискурса. Нечто похожее можно увидеть в «интеллектуальных озарениях» Платона, в «интеллектуальных экстазах» Плотина, в «наитии Свыше» пророка Мухаммеда, в «Фаворском свете» Паламы, в «мистическом экстазе» аль-Халладжа, в «божественном откровении» Мейстера Экхарта.

3. Источник различия между рационалистическим содержанием западной гносеологии и иррационалистическим (мистическим) характером познавательных установок восточной и арабо-мусульманской философии, на наш взгляд, заключается в изначальной нерелигиозности греческой философской мысли, основы западного философского мышления, и в наличии сильной религии и класса священнослужителей к моменту зарождения арабо-мусульманской философии как формы теоретического осмысления бытия и судьбы человека в ней. Существенную роль в прояснении ряда других узловых моментов нашей проблемы сыграло использование текстов выдающихся исламских мистиков-суфиев эпохи зрелого и классического периода мусульманского мистицизма, таких как Ибн Ата Аллах Александрийский, Абу Хамид аль-Газали, и особенно, аль-Халладж.

4. На этом фоне можно выделить работы и отечественных авторов, посвященные исследованию проблемы мудрости и истины с позиции методологического аппарата онтологии, гносеологии, методологии науки, психологии и социологии. В исследованиях, посвященных вопросам мудрости и истины, можно отметить труды Галимова Б. С., Ильенкова Э. В., Копнина П. В., Кудряшева А. Ф., Назарова В. Н, Нарского И. С., Нуриева Д. А., Руткевича М. Н., Хазиева B.C., Финогентова В.Н.

Актуальность темы

и сложившаяся проблемная ситуация в современной философии по поводу изучения мудрости и истины предопределили объект, предмет, основные цели, задачи и логическую структуру данной работы.

Объектом диссертационного исследования является мудрость и истина в единстве их рациональных и иррациональных компонентов в различных гносеологических концепциях.

Предмет исследования — конкретные гносеологические интерпретации мудрости и истины в истории философии и их место в структуре человеческой духовности.

Цель исследования — создать целостную концепцию мудрости и истины в гносеологическом анализе восточных и западных их трактовок, аргументированно доказывая, что восточное понимание истины и мудрости предоставляет человеку возможность сделать свою жизнь более полной и счастливой, чем западное (рациональное) мировоззрение. Для достижения этой цели решаются следующие основные задачи:

— проанализировать состояние и степень изученности понятий «мудрость» и «истина» в восточной и западной философии;

— выявить и доказать тесную взаимосвязь понятий «мудрость» и «мудрец», «мудрость» и «истина» ;

— раскрыть взаимоотношение категорий «мудрость» и «уровни сознания» в структуре духовности;

— доказать невозможность раскрытия внутренней сущности понятий «мудрость», «истина» лишь при помощи категорий «субъект» и «объект», «мышление», «рассудок», «логика», трактуемых чисто рационалистически;

— обосновать положение о том, что за феноменами «мудрость» и «истина» в восточной и западной философии находятся самостоятельные и оригинальные концепции бытия и познания в истории мировой философии.

Таким образом, постановка задачи исследования и степень изученности проблемы мудрости и истины, свидетельствует, с одной стороны, о глубоком общекультурном интересе к ней, а с другой — об отсутствии целостного, концептуального (философского) и эзотерического анализа этой проблемы. Необходимость целостного подхода придает особую значимость обоснованию метода исследования.

Теоретическойиметодологическойосновой диссертационного исследования выступает синтетическое философское мировоззрение, спецификой которого является сочетание элементов традиционно разделяемых (как взаимоисключающих друг друга) материализма и идеализма, рационализма и иррационализма. Используются также базовые категории системно-структурного анализа и типологического подхода.

Весь категориальный аппарат, выработанный мыслителями прошлого и современности, используется диссертантом в той мере, в какой это целесообразно и необходимо для решения задач исследования.

Наша работа не носит историко-философский характер. Этим объясняется выборочное обращение к историческим фактам и именам.

Ясно, что в творчестве всех философов есть доля «нетрадиционности», что и объясняет их индивидуальность. Нам же важно выявить тот аспект в творчестве того или иного мыслителя, который характерен для определенного типа философского осмысления проблемы мудрости и истины и характеризует преобладающую тенденцию.

Особенность мудрости, в отличие от истины, состоит в том, что при всей своей духовно-практической целостности и жизненной достоверности она не стала ядром самостоятельного жизнеучения, отдельной дисциплиной духа, подобно философии, психологии, логике, этике. Учений о «софии» много, но «софиологии» как целостного учения, на наш взгляд, нет.

Феномен мудрости в одном из своих трактовок не может являться объектом изучения философии, объектом ее категориального анализа, так как он трансцендентен и практически невыразим на языке понятий логики. Явившись своего рода «протодуховностью» культуры, из которой впоследствии образовались отдельные сферы знания, сама мудрость осталась при этом своеобразным архетипом целостности знания и его неразрывности с жизнью. Следствием этого стала ее духовная универсальность, категориальная многозначность и научная неоформленность. Гегель в этой связи справедливо заметил: «Мудрость — это не наукамудрость есть возвышение души» (32, 62).

Мудрость и в самом деле не является системой знаний в том традиционном смысле слова, который оставляет за ней (мудростью) значение исторически определенной формы знания, выступающей в абстрактно-всеобщем дискурсивном виде. Мудрость — это такая форма духа, которая утрачивает смысл в отрыве от субъекта духовного творчества, от личности мудреца и его жизненного пути. Особенность мудрости состоит в том, что она выражает себя не в абстрактно-всеобщей, а в конкретно-личностной, экзистенциальной форме. Это значит, что исследование мудрости может быть осуществлено только через анализ феномена жизни мудреца. Причем речь здесь идет не об эмпирическом жизнеописании или простой типологизации мудрой жизни, но об аналитическом исследовании смыслообразующих моментов в жизнетворчестве мудреца в свете его осознанного местопребывания в мире.

Феномен мудрости и истины означает в последнем случае бытийно-личностную явленность знания. Здесь все иначе, и все не так, как принято в дискурсивном мышлении. Знание не столько «отражение объективной реальности» и не столько «субъективный образ материального мира», сколько индивидуализированное бытиесостояние мироздания, свернутое до масштабов одного отдельного мудреца (можно сказать и по другому: состояние мудреца, «растворенного» в мироздании). «Явленность» вовсе не раскрытие сущности во внешнем плане, а исчерпывающая данность, то есть настоящее, которое содержит в себе и прошлое, и будущее. Западному понятийному мышлению все это тоже знакомо, но такое состояние считается доступным лишь Богу (Абсолюту). А в восточной — человеку, мудрецу. Как ясно из сказанного, явленность знания одновременно и бытийно, и личностно, а также и всеобще, и единично. Анализ мудрости и истины, как целостного познавательно-мистического феномена, предполагает выбор исходной концептуальной идеи, позволяющий рассматривать в единой проекции все многообразие культурно-исторических форм ее выражения. Исходной установкой стало понимание мудрости в плане перехода идеи в бытие, воплощение истины в жизни, что определяет состояние идеально преображенной жизненности и жизненно воплощенной идеальности. Это духовно-бытийственное состояние преломляется в образе мудреца, стремящегося через познавательно-мистическое творчество жизни достичь единения с Абсолютом, то есть снять субъективно-жизненную ограниченность духа.

Данная концептуальная идея лежит в основе новых представлений о мудрости, формирует новое видение образа мудреца как субъекта жизненного творчества. Исследование мудрости как способа личностного воплощения идеи в бытии позволяет существенно расширить культурно-исторические рамки мудрости, включив в нее явления, связанные и с экстатическим изменением духа (пророчества, посвящения), и с психофизической регуляцией сознания (даосизм, йога, суфизм), и с нравственным самоотречением (аскеза, самопожертвование). Но при всем феноменологическом многообразии форм мудрости и различии методов и путей ее достижения, мы рассматриваем ее как единый духовный феномен.

Научная новизна исследования заключается в следующем: установлены сущностные различия в западной и восточной трактовках истины и мудрости. Если для западной философии основой познания истины и обретения мудрости является рациональное мышление, то для восточной философии основой мудрости и нахождения истины является видение, осознанное наблюдение за субъектом и объектом одновременно, не отождествляясь при этом ни с одним из нихобосновано утверждение, что восточное понимание истины и мудрости представляет человеку большую полноту бытия, чем западноевропейскоеуточнено содержание понятий «познание», «трансцендентальная и трансцендентная мудрость», «целостный ум», «посвящение» и «просвещение», «истина», «логика», «мышление»;

— проанализированы взаимодействия понятий «мудрость» и «истина» в различных философских традициях, ибо с точки зрения только рациональной философии и ее основополагающих понятий: «субъект», «объект», «познание», «разум», «мышление», — не всегда возможно указать путь к истинной полноте человеческого бытия и счастья;

— разработана классификация уровней сознания и показано их место и роль в структуре человеческой духовности.

К сожалению, проблема мудрости и истины остается объектом одностороннего исследования рациональной философии, которая подходит к данной проблеме с позиций дискурсивного мышления, рассудочного сознания, поэтому в её предмете и методах исследования имеются много изъянов. Мы концентрировали свое внимание на осмыслении и разработке проблемы мудрости и истины в философии Востока, раскрывая ее сущностные характеристики, общие и специфические закономерности взаимодействия, в силу того, что это направление в нашей отечественной философии разработана слабо. В значительной мере от такого решения проблемы мудрости и истины, на наш взгляд, зависит дальнейший поиск наиболее эффективных средств и путей духовного самосовершенствования человека.

Научно-теоретическое значение диссертационной работы состоит в том, что здесь синтезируется учение восточных трансценденталистов и экзистенциалистов, а также современных философов, изучающих феномен мудрости и истинывыводится новая, с точки зрения автора, понимание этих основных категорий философии.

Практическая ценность настоящего исследования заключается в возможности использования разработанных методологических положений при решении актуальных задач, стоящих перед философией и востоковедением, а именно: в исследовании проблем взаимосвязи и взаимовлияния различных философских культурв анализе религиознодуховных факторов в культуре восточных и мусульманских народов российского обществав исследовании концепций зарубежных ориенталистов.

Результаты исследования могут быть также использованы в преподавании ряда разделов по истории философии буддизма и арабо-мусульманского Востока, в научно-просветительской деятельности.

Вместе с тем проблема мудрости и истины, на каком бы уровне знания она не рассматривалась, необходимо включает в себе жизненно-поведенческий, личностный момент. И в этом смысле результаты и материалы исследования могут быть использованы не только в чисто научных и культурно-просветительских целях, но и в плане личного самосовершенствования и расширения сферы духовного бытия.

Апробация работы. Выводы и основные положения исследования были изложены в трех научных публикациях. Полученные результаты использовались в лекциях и семинарских занятиях по философии на «Факультете башкирской филологии» Башкирского государственного педагогического института и на факультете «Педагогика и методика начального образования» Сибайского филиала Башкирского государственного педагогического института.

Основные положения работы докладывались на Всероссийской научно-практической конференции.

Ценностные ориентации в подготовке специалистов" (г. Уфа, 29−30 сентября 1997 г.). Диссертация обсуждалась на кафедре философии Башкирского государственного педагогического института и была рекомендована к защите 3 марта 1999 года.

Структура работы. Работа состоит из введения, двух глав, заключения и списка использованной литературы.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

.

Крылатая фраза дельфийского оракула: «Познай самого себя», для многих людей стала девизом, но до сих пор в течение столетий человечество размышляет над этой проблемой. Крылатая фраза зачастую так и повисает в воздухе, становясь риторическим вопросом: как это реально сделать, большинство людей не знает. В итоге современная цивилизация и является технократической, так как все последние достижения науки и техники обычно сопровождаются полной духовной беспомощностью, крайней отсталостью в развитии духовной мудрости человека. Мудрость, быть мудрым — это не только высоконравственная личность, благотворительная деятельность (хотя без этого она также не существует). Прежде всего — это умение в совершенстве владеть, управлять своей психикой и умом, быть хозяином, а не рабом своих мыслей и эмоций. Научиться этому не просто, но в человеческих силах.

В стремлении «познать самого себя», а также познать происходящие вокруг него события, человек обращается к науке. Но что же могут предложить человеку, уставшему от стрессов, конфликтов сферы искусства, литературы, науки? Ничего, что могло бы принести полное удовлетворение и успокоение. Человек тогда обращается к рациональной философии, но и эти духовные поиски не дают полноты бытия.

Что же остается делать, если решения проблем духовного развития человека остаются в нерешенном состоянии? Выход здесь есть, и он может быть только один — преобразование нашего сознания, перестройка миросозерцания, которые позволяют совместить высочайшие истины, духовные ценности с обычными буднями, с конкретной жизнью человека.

Проведенный в данной работе сравнительный анализ восточной, западной и арабо-мусульманской философии по проблемам Мудрости и Истины, позволяет увидеть эти проблемы целостно, но, тем не менее, мы не претендуем на абсолютность выводов и оценок. Разработанные автором диссертации теоретические и практические вопросы и предложенные решения могут содействовать успешному решению таких фундаментальных проблем в духовном развитии человека, как Мудрость и Истина, просвещение и посвящение, субъект и объект познания и другие. Для этого в настоящем исследовании была проведена следующая работа:

1. На основе выявления и исследования основных форм Мудрости и Истины и типов мудреца, мы определили феномены Мудрости и Истины в восточной философии. Самоотречение мудреца в восточной философии не есть простое самоограничение, воздержание, умеренность. Оно вырастает на почве мистического видения жизни. Это означает приятие мира как единого целого и отказ от мира в его односторонне-социальной и предметно-культурной форме, что может выражаться в отречении от результатов и.

V" ЙЯ А* плодов деятельности мудреца-иога, в деятельном не-деянии мудреца даоса, в воздержании от суждений мудреца-скептика, в божественном озарении суфия-мистика. В диссертации дается сравнительный философский анализ этих типов поведения, позволяющий выявить глубинный, трансцендентальный смысл соответствующих им понятий как Мудрость и Истина. Мудрость мистиков выступает в целом в форме ментальности как психофизическая трансформация субъекта знания на пути постижения Истины, как восхождение субъективного духа к Единому (Дао, Брахману, Софии). И специфическим выражением в постижении мудрости и истины является путь созерцания, концентрации и медитации. Мудрецами, постигшими Мудрость и Истину восточной философии, могут быть названы и медитирующий йог, и религиозный даос, сосредоточенный на взращивании «бессмертного зародыша», и дзенский монах, размышляющий над абсурдной логической задачей, и пребывающий в состоянии мистического озарения суфий, и «старец» Достоевского.

В диссертации дается общая оценка пути созерцания и медитации как ментальной формы мудрости и истины, а также подробно рассматриваются пути преодоления субъектно-объектных отношений, как способ единения мудреца с Абсолютом в мистическом опыте созерцания мудрецов йогов, дзен буддистов, религиозных даосов, суфиев.

2. В данной диссертации раскрыта причина возникновения ошибочного представления в западной и отечественной литературе об арабо-мусульманских философах как аристотеликах и неоплатониках. Несмотря на огромное влияние древнегреческих мыслителей на арабомусульманских философов, рационализм западной философии не стал содержанием философских учений на арабском Востоке, хотя тенденция интерпретировать наследие арабо-мусульманских философов в духе неоплатонизма и аристотелизма, до сих пор не изжита в отечественной и западной философии.

В диссертации обоснован тезис о том, что иррационализм в виде теоретического суфизма (мусульманского мистицизма) глубоко присущ гносеологическим представлениям арабо-мусульманских философов. В решении проблемы мудрости и истины все арабо-мусульманские философы занимали прямо противоположную позицию по отношению к западной рационалистической философии, оставляя приоритет иррационального над рациональным. Для них проблема мудрости (соединение человека с Богом) стала главным предметом философского познания. Попытка арабо-мусульманских философов придать рациональный вид иррациональному содержанию своих учений, привела к выработке концепции двух типов субъекта познания философа и мудреца-мистика. Если философ познает мир при помощи рациональных средств, то мудрец-мистик постигает истину путем наития и откровения свыше.

3. В диссертации обосновывается тезис о том, что в рамках западной философии сложилась устойчивая, противоположная восточной и арабо-мусульманской типам философии, традиция рассматривать предмет философского познания с рационалистической позиции, основанной на субъектно-объектных отношениях. Впервые осмысление мудрости и истины в античной философии появляется в трудах Гераклита. У Сократа соотношение между божественной мудростью и человеческим знанием («любовь к мудрости») выливается не только в отрицательную познавательную форму «знающего незнания», но оно получает и позитивное выражение, свидетельствующее об определенной мистической взаимосвязи между божественной и человеческой мудростью.

Начиная с Аристотеля, происходит переход от мистического понимания Софии к философии. Философия перестает быть мудростью по мере того, как на смену мистической приверженности истине приходит логическая приверженность знанию.

В средневековой религиозной философии рассматриваются формы и способы связи субъекта знания, мудреца с источником Абсолютного, Божественного знания. Характер этой связи выражается в целом в определенном мистическом опыте единения с Абсолютом.

В современной западной и отечественной философии понимание мудрости и истины всегда рационально. Решение проблемы мудрости и истины является результатом чистого разума, в распоряжении философа оказывается, таким образом, только сила абстракции.

В русской религиозной философии доказывается свой путь восхождения к Абсолюту, пролегающий через нравственное преображение всего тварного мира. Путь восхождения к Абсолюту предполагает соборные метаморфозы жизни. Мудрец в русской религиозной философии является скорее «пророком», чем философом-мудрецом. Он призван выразить высшую волю Абсолюта, пробудив к духовному возрождению весь тварный мир.

4. Задавшись целью содержательного категориального исследования понятий «мудрость» и «истина» в восточной, западной и арабо-мусульманской философии, мы осуществили сравнительный анализ взаимоотношений субъекта и объекта. Двигаясь через ряд таких промежуточных понятий как «посвящение», «просвещение», «ум», «мышление», «осознание», «Свидетельствование», мы выходили на те понятия, которые позволили нам обосновать три различных подхода в истории философии к проблеме мудрости и истины. Этими понятиями являются «субъект», «объект», «субъектно-объектные отношения», причем данные категории в решении проблемы мудрости и истины по-разному реализовались в каждом из подходов. Доказали невозможность раскрытия внутренней сущности понятий «мудрость» и «истина» при помощи категорий «субъект», «объект», «мышление», «рассудок». Мы также доказали, что ум человеческий должен познавать одновременно и самого себя, то есть субъекта, и познаваемый объект. Если человек осознает одновременно и то, и другое: и познающего, и познаваемое, то он становится третьим Свидетельствующим «Я». Такое переосмысление субъектно-объектных отношений позволяет человеку познать самого себя.

Проблема мудрости и истины остается объектом исследования философии, которая подходит к данной проблеме с позиции суженного, обусловленного ума, рассудка, разума, мышления, но в их предмете и методах исследования имеется много изъянов. Мы сконцентрировали свое внимание на осмыслении и разработке проблем мудрости и истины с трансцендентной (духовной, мистической) позиции, раскрыли их сущностные характеристики, общие и специфические закономерности взаимодействия, считая, что от решения проблемы мудрости и истины, на наш взгляд, зависит дальнейший поиск наиболее эффективных мер в решении проблем духовного развития человека. Мы не утверждаем, что в результате наших сравнительных исследований восточной, западной и арабо-мусульманской философии, проблема мудрости и истины может считаться закрытой. Напротив, возникают новые вопросы, которые требуют обоснования мудрости и истины, как целостного философского и культурно-исторического феноменов, которые способствуют духовному развитию человека.