Понятия «этнос», «этничность», «раса» в социокультурной антропологии (этнологии)

Исследование этничности в социокультурной антропологии.

Проблемы изучения этничности, нации до определенного времени не входили в число популярных тем в зарубежных научных дисциплинах этнологического профиля^[1]. После Второй мировой войны в связи с распадом мировой системы колониализма активизировались этнические движения, этническое возрождение происходило в общественном сознании многих стран. Это привело к расширению исследования этнических проблем в рамках этнологии и социокультурной антропологии.

В конце XX в. в США этничность превратилась в ценность общеамериканской культуры и активно культивируется (этнические фестивали, театрализованные парады, рестораны, специализирующиеся на кухне разных народов — это неотъемлемые черты культурной жизни многих американских городов). «Этничность из социального регулятора превращается в социальную ценность, в „культурный капитал“, в то, что сигнализирует об отличии индивидуумов и групп друг от друга в условиях стандартизации жизни и дефицита „естественной культурной дифференцированности“»^[2].

При всем значении этничности для социальной жизни она оказывается феноменом, чрезвычайно сложным для научного исследования. «Все существующие теории оказываются неспособными выявить этническую „самость“, — справедливо замечает С. В. Чешко. — Перед исследователями — явление, которое, безусловно, существует, но неизменно ускользает сквозь пальцы, несмотря на любые методологические ухищрения. Оно может проявляться повсюду, влияет на любые сферы жизни и деятельности человека и в то же время его нигде нет»^[3]. Тем не менее антропологи и исследователи других научных специальностей активно развивают исследования на этом направлении.

Понятие «этнос» (от греч. ethnos — народ) предложено известным полевым исследователем тунгусских народов (эвены, эвенки, некоторые народы Приамурья) С. М. Широкогоровым. Он пришел к выводу о слишком широком контексте употребления понятия «народ» как объекта изучения и решил, что «от термина парод приходится отказаться и взять условно термин этнос» ^[4]. Он определил этнос как группу людей, «говорящих на одном языке, признающих свое единое происхождение, обладающих комплексом обычаев, укладом жизни, хранимых и освященных традицией и отличаемых ею от таковых других»^[5].

Как отмечает В. В. Тишков, в западной литературе почти не используется термин «этнос», а широко распространено понятие «этничность». Это понятие трактуется как культурная черта, отличающая одну группу от другой или как некое коллективное ощущение^[6]. По мнению норвежского исследователя Т. Эриксена, «этничность есть аспект социального взаимодействия между агентами, считающими себя культурно отличными от членов других груші, с которыми они имеют хотя бы минимум регулярного взаимодействия. Когда культурные различия регулярно воспроизводятся во взаимодействии между членами групп, социальные взаимоотношения обретают этнический элемент»^[7].

Аналогично трактует этничность и большинство отечественных антропологов и этиологов — как комплекс чувств, обусловленных принадлежностью к культурной общности. Проблема заключается в теоретических подходах к анализу сущности этничности и этнической культуры.

В отечественной этнологии и социокультурной антропологии сформировалось четыре теоретических модели: примордиализм, функционализм, конструктивизм и инструментализм^[8]. Многие исследователи говорят о трех моделях, исключая из такой классификации функционализм^[9]. Другие исследователи отождествляют примордиалистский подход с «онтологическим» (акцентируя внимание на онтологичности, т. е. на объективности бытия признаков этноса) и эссенциалистским^[10], а функциональный подход объединяют с конструктивистским и инструменталистским по признаку субъектности процесса формирования этничности^[11]. В этих же направлениях работают и зарубежные исследователи.

1. Сторонники примордиализма (от лат. primordium — первичность, исконность) — отстаивают идеи об изначальности и извечности этнических общностей и этнических чувств, рассматривают этносы как реально и давно существующие группы с присущими им атрибутами, а этничноегь в их концепциях — консервативная сила, которая сохраняет модели ментальности и поведения предыдущих поколений.

К. Гирц в работе «Интегративная революция: примордиальные чувства и гражданская политика в новых государствах»^[12] одним из первых применил понятие примордиализма к этнической проблематике. К сторонникам этой концепции относят английского антрополога Э. Смита («Этническое происхождение наций»^[13], 1986), английского социолога У. Коннора («Этнопациопализм. Проблема, в которой нужно разобраться»^[14], 1994) и др.

Характеризуя основы современных наций, Э. Смит выделяет два типа развития этносов — латеральный и вертикальный. Латеральные этносы развивались вширь в результате завоеваний. В обширных империях формировался элитный слой из племенной верхушки, аристократии разных народов. Элита отказывалась от племенных обычаев и создавала свою культурную среду, отличную от культурных традиций основной массы населения. Итог: между элитой и народом мало общего, их объединяла лишь фигура верховного правителя. Примером подобных пародов, по мнению Смита, являются русские.

Этносы Западной Европы развивались по вертикали, поскольку не имели возможностей для обширной территориальной экспансии вследствие сопротивления сильных соседей. Поэтому элиты европейских государств были ориентированы на связи внутри этноса, а этническая культура становилась общей для всех социальных слоев. Вместо фигуры священного правителя главную роль играло представление о священной общности людей, ставшее основой для образования наций и укоренения демократических институтов.

Такое представление формируется постепенно: сначала группа интеллектуалов открывает широкой публике свою этническую культуру, затем интерпретированная идеологами национализма этническая история (реальная или выдуманная) преподносится широким слоям населения в качестве символа веры, политического ориентира^[15].

В отечественной этнографии примордиалистский подход был практически единственным до начала 1990;х гг. К его виднейшим представителям относят Л. Гумилева и Ю. Бромлея.

В работах Л. Гумилева отстаивалось понимание этноса как биологической единицы, как «феномена биосферы»^[16]. В его теории исторический процесс рассматривается как взаимодействие развивающихся этносов с вмещающим ландшафтом и другими этносами.

В трудах академика Ю. Бромлея изложены положения так называемой советской теории этноса, последователи которой исходят из естественной природы этнических сообществ. Этническая принадлежность человека в этой теории является объективной данностью, имеющей свою основу в природе или в обществе. Поэтому этничность невозможно создать искусственно или навязать ее. Этнос является общностью с реально существующими, регистрируемыми признаками.

Согласно Ю. Бромлею, этнос — «это особый исторически возникший тип социальной группы, особая форма коллективного существования людей. Такая общность складывается и развивается как бы естественноисторическим путем; она не зависит непосредственно от воли отдельных входящих в нее людей и способна к устойчивому многовековому существованию за счет самовоспроизводства»^[17]. Он выделял две формы существования этноса: этнос в широком смысле слова (ЭСО, или этносоциальный организм)^[18] и этнос в узком смысле слова (этникос), как «исторически сложившаяся на определенной территории устойчивая межпоколенная совокупность людей, обладающих не только общими чертами, но и относительно стабильными особенностями культуры (включая язык) и психики, а также сознанием своего единства и отличия от других подобных образований (самосознанием), фиксированным в самоназвании (этнониме)»^[19].

2. Сторонники функционализма чаще всего рассматривают этничность как ограниченное во времени явление, имеющее функциональную природу. Для них значимо то, как функционирует культура, какие потребности людей она удовлетворяет, как осуществляется трансляция культурных норм и ценностей. Британские антропологи Б. Малиновский и Л. Радкдифф-Браун сформулировали основные положения функционализма и заявили о его прикладном характере.

При помощи функционализма в английской колониальной политике была разработана концепция «косвенного» управления, решавшая задачи контроля территорий, населявших их племен и народов с помощью традиционных институтов политической власти. По сути дела, функционалисты либо отрицают этническую субстанцию, либо игнорируют ее. В рамках функционализма происхождение этничности связывают с процессами борьбы в обществе, со стремлением к влиянию и привилегиям или рассматривают как ответ на попытки ассимиляции и притеснения этнических групп.

Функционализм был распространен в российской дореволюционной и в советской гуманитарной науке (II. Я. Марр, В. Г. Богораз, В. И. Йохельсон, В. О. Долгих, Н. А. Бутинов, Л. Е. Куббель)^[20].

3. Сторонники конструктивизма (от лат. constructio — нечто созданное сознательно и по определенному плану) считают, что этнос представляет собой искусственное образование, результат целенаправленной деятельности самих людей. Этнические маркеры — признаки, которые отличают представителей одного этноса от другого. «Этничность в таком понимании — это процесс социального конструирования воображаемых общностей, основанный на вере в то, что они связаны естественными и даже природными связями, единым типом культуры и идеей или мифом об общности происхождения и общей истории»^[21]. В качестве конструирующей силы могут выступать государство, политические элиты, иителлектуалы-идеологи, усилиями которых формируется специальный конструкт — этническое сознание. Этот конструкт транслируется на потенциальных членов этноса через систему образования, книги, фильмы и др.

Представители этого направления в зарубежной науке гораздо более многочисленны, чем примордиалисты. Одним из первых проанализировал позицию конструктивизма в коллективном труде «Этнические группы и границы» (1969)^[22] норвежский антрополог Фредерик Барт. Эту позицию разделяют: английский антрополог Э. Геллнер («Нации и национализм», 1983)^[23], английский историк Э. Хобсбаум («Нации и национализм после 1780 г.: программа, миф, реальность», 1990)^[24] и другие исследователи.

В России идеи конструктивизма стали предметом научных дискуссий в начале 1990;х гг., когда ряд отечественных исследователей заявил, что этносы, как и формации, есть умственные конструкции, своего рода «идеальный тип», применяемый для систематизации конкретного материала историками, социологами, этнологами. К сторонникам конструктивизма относят, например, академика В. А. Тишкова.

4. Сторонники инструментального подхода рассматривают этничность в качестве инструмента, используемого в борьбе за власть, статус, благосостояние. В обыденной жизни этничность пребывает в латентном состоянии, но в случае необходимости мобилизуется.

Эта концепция, в отличие от примордиализма и конструктивизма, не ориентирована па поиск определения этноса и этничности, поскольку сама этничность рассматривается как особый вид ресурсов, которые может использовать индивид в меняющихся обстоятельствах. Поэтому в разных индивидуальных идентичностях, в том числе этнических и национальных, нет и не может быть неизменной основы.

Американский исследователь Д. Лэйтин дает показательный пример: соображения престижа побуждают испанцев при переезде на заработки в более развитую Каталонию учить каталонский язык и обычаи, гордиться своей новой каталонской родиной и в итоге способствовать тому, чтобы их дети становились каталонцами^[25].

Среди отечественных исследователей в качестве инструменталистов выделяют А. Арутюнова, Н. Чебоксарова, М. Губогло, С. Денисову^[26]. А. Арутюнов, Н. Чебоксаров дают также трактовку этноса как типа общности, основанного на информационных связях.

Очевидно, в каждом из подходов отражаются реальные характеристики этничности. Так, в примордиалистских концепциях важны выводы о влиянии географических факторов на этническую специфику: материальную и духовную культуру, стереотипы поведения. Преимущество функционального подхода состоит в том, что он раскрывает сущностные изменения, происходящие с этническими общностями в условиях современного общества. В конструктивистской парадигме выявлено, что весьма существенные элементы этничности подвержены социальному конструированию. Позиция инструментализма выявляет ситуативные характеристики этничности. Каждому из этих подходов присущи и методологические ограничения^[27].

Вместе с тем в современной российской науке наблюдается тенденция отказа от жесткой приверженности той или иной концепции. Синтез существующих подходов, по сути дела, представляет собой попытку преодолеть оппозицию между абсолютизацией объективной природы этноса в примордиализме и абсолютизацией субъектного продуцирования этнического мира в конструктивизме. Эту ситуацию признают и исследователи, позиция которых близка жесткому конструктивизму: «Все подходы к пониманию этничности не являются обязательно взаимоисключающими» , — отмечает В. А. Тишков^[28].

• [1] См.: Основы этнологии / под рeд. В. В. Пименова. С. 72.
• [2] Кулакова Н. Н. Урбанизация и иммигранты европейского происхождения в США: к проблеме эволюции этничности // Население Нового Света: проблемы формирования и социокультурного развития: сб. статей. М.: ИЭА РАН. 1999. С. 192.
• [3] Чешко С. В. Человек и этничность // Этнографическое обозрение. 1994. № 6. С. 39.
• [4] Цит. но: Социокультурная антропология. История, теория и методология / под рсд. Ю. М. Резника. С. 923.
• [5] Там же. С. 924.
• [6] См.: Тишков В. Л., Шабаев Ю. II. Этнополитология: политические функции этничности. М.: Изд-во МГУ, 2011. С. 37.
• [7] Там же.
• [8] См.: Там же.
• [9] Социокультурная антропология. История, теория и методология / иод ред. Ю. М. Резника. С. 927.
• [10] Эссенциализм (от лат. essentia — сущность), субстанциализм (от лат. substantia — сущность) — теоретическая и философская установка, характеризующаяся приписыванием некоторой сущности неизменного набора качеств и свойств.
• [11] См.: Рыбаков С. Е. К вопросу о понятии «этнос»: философско-антропологический аспект// Этнографическое обозрение. 1998. № 6. С. 3—6.
• [12] Geertz С. The integrative revolution: Primordial sentiments and civil politics in the new states // Geertz C. (ed.) Old societies and new states. N. Y., 1963.
• [13] Краткое изложение работы в статье: Смит Э. Национализм и историки // Нации и национализм. М., 2002.
• [14] Connor W. Ethnonationalism: the quest for understanding. Princeton, N. J.: Princeton university press., cop. 1994.
• [15] Подробнее см.: Тишков В. Ашабаев Ю. П. Этнополитология: политические функции этничности. С. 39—40.
• [16] См.: Гумилев Л. Н. Этногенез и биосфера Земли. СПб.: Кристалл, 2001.
• [17] См.: Бромлей Ю. В. Этносоциальные процессы: теория, история, современность. М.: Наука, 1987. С. 11.
• [18] См.: Бромлей Ю. В. Этнос и этносоциальный организм // Вести АН СССР, 1970. № 8.
• [19] Бромлей Ю. В. Этносоциальные процессы: теория, история, современность. С. 11.
• [20] Подробнее см.: Тишков В. А., Шабаев Ю. П. Этнополитология: политические функции этничности. С. 43—44.
• [21] Тишков В. А., Шабаев Ю. П. Этнополитология: политические функции этничности. С. 46.
• [22] Barth F. (cd.). Ethnic groups and boundaries. Bergen. 1969.
• [23] Геллнер Э. Нации и национализм. М.: Прогресс, 1991.
• [24] Hobsbazcm Е. Nations and nationalism since 1780: programme, myth, reality. Cambridge etc.: Cambridge univ. press, 1992.
• [25] См.: Тишков В. А. Шабаев Ю. П. Этнополитология: политические функции этничности. С. 49.
• [26] См.: Грошева Г. В. Категории этноса и этничности в современном научном дискурсе // Вестник ТПГУ. Серия: Гуманитарные науки (история). 2006. Вып. 1. С. 105.
• [27] Сравнительный анализ достоинств и недостатков перечисленных подходов см.: Грошева Г. В. Категории этноса и этничности в современном научном дискурсе. С. 104—109.
• [28] Тишков В. А. Социальная антропология: профессия и призвание. Интервью с профессором Валерием Тишковым // Журнал социологии и социальной антропологии. 2001. № 4. С. 30.