Мезолит Жиздринского полесья: Проблема источниковедения мезолита Восточной Европы

ДиссертацияПомощь в написанииУзнать стоимостьмоей работы

Мезолит Жиздринского полесья: Проблема источниковедения мезолита Восточной Европы (реферат, курсовая, диплом, контрольная)

Содержание

Глава 1. Палеогеография Жиздринского полесья
Глава 2. История археологического изучения Жиздринского полесья
Глава 3. Стратиграфия памятников и методика полевого исследования стоянок зандровой зоны
Глава 4. Критика источников по мезолиту Жиздринского полесья
Глава 5. Инвентарь мезолитических стоянок Жиздринского полесья
Глава 6. Мезолит Жиздринского полесья. Анализ данных
Глава 7. Место мезолитических стоянок Жиздринского полесья в мезолите Окско-Деснинского водораздела
Глава 8. Проблема источниковедения мезолита Восточной Европы
Заключение

Мезолитическая эпоха является важным этапом в развитии первобытного общества. Это было время коренных изменений как природной обстановки, так и человеческих коллективов, их материальной культуры. Переход от позднего ледниковья к неотермальным условиям был наиболее четко выраженным на тех территориях, которые в позднее ледниковье входили в перигляциальную зону (Палеогеография Европы., 1982; Clark, 1980. Мезолит СССР, 1989). Способы адаптации населения к условиям раннеголоценового времени имели свои конкретные географические особенности. В то время, когда на юге, в зоне продуктивного хозяйства, складываются предпосылки развития производящей экономики и вызревают истоки «неолитической революции» (Чайлд, 1952; Clark, 1980; Мерперт, 1982, 1984; Титов, 1984; Шнирельман, 1987, 1989; Бадер, 1989), на севере, в лесной зоне Европы, получают развитие традиционные, экстенсивные формы ведения хозяйства (Кольцов, 1984; Мезолит СССР, 1989; Зализняк, 1989, 1991). Развитие экономики этих территорий шло в русле присваивающего хозяйства, главным образом, на основе усовершенствования и интенсификации его традиционных форм. Сказанное определялось тремя основными закономерностями: 1) характером экологической обстановки в регионе, 2) отсутствием здесь в мезолитическое время необходимых предпосылок для развития производящей экономики и 3) возможностями дальнейшего развития и усложнения присваивающих типов хозяйства, способностью их совершенствования. Эти потенциальные возможности не только не были исчерпаны к началу мезолита, но, напротив, были в значительной мере неограниченными. Природные условия лесной зоны в эпоху мезолита оказались не только достаточно благоприятными для развития и усложнения присваивающей экономики, но и оказали революционизирующее воздействие на все развитие производительных сил (Clark, 1980. С. 38 — 58).

Специфика мезолита лесной зоны состоит в последовательном развитии присваивающей экономики на фоне существенных палеогеографических изменений. Мезолитическая эпоха в лесной зоне не является эпохой кризиса, упадка или деградации. Это закономерный, поступательный этап в развитии хозяйства конкретных экономических районов, связанных с периферией ойкумены того времени, и вызванный суровыми природными условиями. Это своеобразная реакция человеческих коллективов на глобальные экологические изменения рубежа плейстоцена — голоцена. Адаптивный момент, следовательно, является его сутью и содержанием (Clark, 1952, 1980). Выявление специфических черт мезолитической культуры и хозяйства мезолита лесной зоны позволяют ярче представить содержание закона неравномерности исторического развития. Основным методом в археологии для этого служит изучение археологических культур, так как только они дают возможность постичь конкретные формы развития и состояния материального производства в древности. Вместе с тем, представляется важным даже при исследовании глобальных проблем придерживаться конкретно-исторического подхода, поскольку именно такой принцип вносит реальное содержание в любое абстрактное теоретическое построение и наполняет его конкретными фактами. Именно поэтому в качестве полигона для исследования выбрано Жиздринское полесье, которое, несмотря на сравнительно небольшие размеры, в силу его географических и культурно-исторических особенностей является своеобразной моделью, вобравшей в себя всю совокупность процессов, протекавших в мезолите на огромной территории Европейских зандровых низменностей.

Жиздринское полесье, расположенное на стыке Волго-Окского и Деснинского бассейнов, занимает особое место в лесной зоне Европейской части России. Сказанное определяется не просто его пограничным положением при отсутствии естественных географических рубежей, но и сравнительно хорошей обследованностью территории. В пределах и непосредственной близости от Жиздринского полесья сосредоточено свыше 70 памятников мезолитического времени, что определяет практическую исследовательскую ценность расположенных здесь стоянок для создания целостной картины. Усилиями нескольких поколений русских и украинских археологов за более чем 100-летний период изучения мезолита Окско-Деснинского водораздела накоплен существенный источниковедческий материал, отражающий основные, важнейшие черты этого времени. Особенно резкий рост числа памятников проходил в течение десятилетия с 1980 по 1990 гг., когда не только было найдено три четверти из ныне известных стоянок, но и не менее половины из них подверглись стационарным раскопкам. Резкое количественное возрастание материалов раскопок привело к серьезным изменениям в представлениях о мезолите региона. Прежде всего, это выразилось в усложнении культурно-исторической картины. В настоящее время карта культур Деснинского и Окского бассейнов характеризуется значительным разнообразием. Это определяется наличием здесь песочноровской, кудлаевской, рессетинской, иеневской, пургасовской и бутовской культур, а также памятников типа Красной 1 «Вася», Красной 8 «Пенешек», Смячки XIV и др. (Зализняк, 1984, 1991; Сорокин, 1985 а, 1985 б, 1990; Мезолит СССР, 1989). При этом «культурная пестрота» оказалась свойственной всему региону, а не только каким-либо отдельным его участкам. Важно также, что ареал памятников практически всех культур выходит за пределы территории Деснинского и Окского бассейнов. Это позволяет рассматривать процессы, с ними связанные, в контексте всей Восточной Европы, т. е. на широком культурно-историческом фоне. Вместе с тем, введение в научный оборот полученных материалов остается все еще недостаточным, что, бесспорно, затрудняет исследование культурно-исторических процессов в их совокупности.

Основная масса мезолитических стоянок Жиздринского полесья была изучена в ходе исследований Деснинской экспедиции в зоне проектирования.

Козельского водохранилища, в сферу влияния которого оно частично входит. В общей сложности тут было раскопано не менее полутора десятков памятников каменного века и получены выразительные материалы, до сих пор, к сожалению, не опубликованные. Между тем, по мезолитическим материалам Жиздринского полесья была открыта рессетинская культура (Сорокин, 1986, 1989), уточнена характеристика бутовской культуры (Сорокин, 1990), а также выделены новые типы памятников (Сорокин, 1987).

Актуальность темы

по мезолиту Жиздринского полесья, следовательно, определяется в первую очередь большим объемом поступившего, но еще не введенного в научный оборот материала, из-за чего затруднено правильное понимание процессов взаимодействия древнего населения и развития культур.

Актуальность темы

определяется также возможностью конкретизировать историю развития мезолита Окско-Деснинского междуречья и на этой основе — всей лесной зоны Восточной Европы. Кроме того эти материалы требуют специальной интерпретации, так как входят в противоречие с уже сложившимися в научной литературе канонами.

Следует подчеркнуть факт, на который в литературе ранее не обращалось внимания: ни одна из известных культур не имеет сплошной территории, а сами памятники, как правило, локализуются группами в пределах зандровых низменностей. Картографирование, например, кудлаевских, песочноровских и бутовских стоянок свидетельствует, что все они приурочены к полесьям и не известны за их пределами на участках возвышенностей. Их ареал фактически складывается из групп отдельных, территориально обособленных памятников. Групповое распределение стоянок открывает широкую перспективу для выработки моделей культуры путем сопоставления ее элементов (групп друг с другом). К сожалению, этот тезис в настоящее время может быть расценен лишь как перспектива дальнейших исследований. Вместе с тем конкретный источниковедческий интерес представляет изучение памятников одной эпохи, сосредоточенных на одной территории, например, в пределах единого зандра. Именно в качестве такого полигона для изучения избрано Жиздринское полесье. Оно сравнительно компактно по площади, здесь известно свыше десятка мезолитических стоянок, ряд из них дали представительные коллекции, а кроме того эти коллекции не являются едиными в культурном отношении. Если же сюда прибавить еще пограничное положение Жиздринского полесья между бассейнами двух крупных речных систем — Окским и Деснинским, становится понятным тот интерес, который они вызывают, и те возможности, которые они представляют для сравнения материалов одной эпохи в пределах разных речных систем. Данный тезис важен в связи с тем, что в отечественной историографии широко распространена тенденция локализации отдельных мезолитических, да и неолитических культур, в границах одной крупной реки или в междуречьях двух крупных рек. Часто даже свои названия они получают по рекам. Примеров этому множество: деснинская, волго-окская, камская, усть-камская, буго-днестровская, днепро-донецкая культуры и т. д. Поставленная задача сквозного сопоставления мезолитических материалов в границах разных речных систем, как и других, единых в геоморфологическом отношении территорий, например, зандров, осложняется недоступностью в настоящее время для изучения отдельных коллекций, но упрощается из-за того, что и Окский и Деснинский бассейны расположены в пределах одной географической зоны — лесной, поэтому на культурном различии, расположенных тут памятников, географический фактор сказываться не должен.

Если до середины 80-х гг. XX в. в центральной части Восточной Европы было известно всего не более пяти мезолитических стоянок с органическими остатками (Мезолит СССР, 1989), то со второй половины 80-х гг. их количество резко увеличилось, причем только число раскопанных памятников превысило уже три десятка (Жилин, 1993, 1994, 1996; Ьогоуэкл, 1996; Лозовский, 1997; Сидоров, Сорокин, 1998, 1999). Изделия из кости, рога, дерева, бересты и растительных волокон, наконец, собственно палеоантропологические останки людей, неизмеримо обогатили общие представления о мезолите Центральной России, экологии, образе жизни и облике человека, открыли неведомые до того перспективы научного исследования. Тем не менее, в культурном отношении до сих пор наиболее полно изучены органические материалы всего двух культур — бутовской и культуры веретье. Отдельные данные есть по памятникам рессетинской (Култино 3 и Замостье 5, слой 9) и иеневской (Становое 4, слой 5) культур, но они лишены полноты. Органические изделия в прочих центрально-русских культурах вообще отсутствуют. Кроме того, памятники с органическими остатками в процентном отношении ко всему накопленному материалу составляют как и раньше лишь небольшую долю и основная масса мезолитических коллекций все еще представлена каменными изделиями. Поэтому ввод их в научный оборот является по-прежнему актуальной задачей. Учитывая, что памятники с органическими остатками имеются далеко не в каждой культуре, можно утверждать, что игнорирование каменного инвентаря не сулит ничего хорошего для создания целостной картины исторического развития региона в эпоху мезолита. Следует также отметить, что в публикациях традиционных источников по мезолиту Центральной России сложилась неадекватная ситуация, когда в литературу попадают наименее выразительные памятники, а крупные представительные коллекции из-за трудоемкости их обработки и журнально-издательских возможностей не получают должного освещения. Все сказанное определяет актуальность полноценных публикаций традиционных источников, т. е. без органических остатков, для выработки целостной картины исторического развития. В этой связи следует отметить, что и публикация памятников с органическими остатками тоже должна быть комплексной, а не выборочной (Жилин, 1993, 1995, 1997, 1998), то есть не ограничиваться исключительно изделиями из органических материалов, какими бы сенсационными они ни были, но и содержать подробное описание и рисунки каменных изделий, делая тем самым возможным полноценное сравнение всех источников между собой.

Все изложенное выше позволяет прийти к выводу о том, что одной из основных целей данного исследования является развернутая характеристика мезолитических памятников Жиздринского полесья и определение их места в мезолите Волго-Окского и Деснинского бассейнов.

В задачи работы входят: 1) введение в научный оборот материалов, полученных при исследовании мезолитических стоянок Жиздринского полесья- 2) детальная характеристика комплексов каменных изделий, определение общих черт и ведущих типов инвентаря основных памятников- 3) выяснение их места в мезолите Деснинско-Окского междуречья. Решение всех этих задач отвечает одной из основных целей исследования.

Материалы мезолитических стоянок Жиздринского полесья, относящиеся к традиционным видам археологических источников — без органических остатков — обладают и еще одной, помимо массовости и представительности, важной особенностью методологического характера: они не просто дают пример культурного многообразия локального полигона, но и позволяют по-новому оценить причину этого многообразия. Излагаемая в данной работе автором методика различения причин «культурного многообразия» по существу никем ранее не предлагалась и является новаторской. При исследовании мезолитических памятников мы постоянно сталкиваемся с ситуацией присутствия биили поликультурных комплексов, то есть таких, в которых имеются признаки двух или нескольких разных культур. Обычно их наличие служит основанием для утверждения о взаимодействии разных групп древнего населения. Поскольку число регионов, где имеются такого рода памятники весьма велико, создается впечатление, что процессы аккультурации захватывали всю ойкумену. Между тем полевая практика показывает, что в условиях зандров постоянно существуют предпосылки для механического смешения материалов и, следовательно, образования синкретических «комплексов» естественным путем — без какого бы то ни было усилия человека. Изучение литературы и доступных источников свидетельствует, что роль природных факторов в генезисе мезолитических коллекций ранее серьезно недооценивалась. Попытка различения культурных и природных процессов в формировании источников по мезолиту зандровой зоны является другой важной целью данной работы. Т.о., взяв за основу материалы Жиздринского полесья, и применив отработанную по этим материалам методику «естественного генезиса поликультурных комплексов» к анализу мезолитических материалов полесий и сходных генетических образований всей территории Восточной Европы, удается прийти к выводу о том, что теория аккультурации по отношению к мезолитическим материалам нуждается в более серьезном обосновании, чем это было сделано до сих пор. Однако прежде чем остановиться на результатах этого исследования (Глава 8) следует обратиться к некоторым общим вопросам исследования мезолитических памятников и их географических составляющих.

Заключение

Жиздринское полесье, наряду с Деснинско-Окским водоразделом, Деснинским и Волго-Окским бассейнами, было заселено в мезолите разнокультурным населением. Имеющиеся данные позволяют со всей очевидностью утверждать, что мезолитические памятники Жидринского полесья не являются едиными ни в культурном, ни в хронологическом отношении. Установлено, что здесь имеются памятники рессетинской (Рессета 3 и 2), бутовской (Красное 3) и иеневской (Красное 8 «Пенешки») культур. А стоянка Красное 1 «Вася» не отнесена ни к одной из известных культур. В то же время в некоторых из этих памятников заметны инокультурные черты, например, в Рессете 2 и 3 — бутовской культуры, а в Красной 3 — комплексов типа Студенок.

Все рассмотренные памятники распадаются и хронологически. На основе аналогий установлено, что время их бытования относится к диапазону от конца плейстоцена до середины бореала включительно.

Предпринятое исследование позволяет ввести в научный оборот материалы наиболее представительных стоянок Жиздринского полесья, оценить роль рессетинской культуры в генезисе бутовской, поставить вопросы о взаимодействии населения рессетинской и кундской, бутовской и пургасовской культур, а также отказаться от отдельных привычных стереотипов, как, например, представления о враждебных отношениях между населением бутовской и иеневской культур или, напротив, о взаимодействии кукрекской и гребениковской культур или о сложении неманской культуры в результате симбиоза аренсбургской, свидерской и маглемозской культур. Все это позволяет точнее раскрыть культурно-исторические процессы, протекавшие не только в Жиздринском полесье, но и в Деснинском и Окском бассейнах, в Центральной России, всей Восточной Европе. Факты взаимодействия древнего населения Центральной России, как и во всей Восточной Европе, в мезолитическое время пока немногочисленны, отрывочны, и, главное, спорны, поэтому выявление динамики взаимоотношений древнего населения является задачей будущих поисков и в любом случае требует не только нового накопления фактов, но и критической оценки уже имеющихся сведений.

Все рассматриваемые в работе памятники сосредоточены в зандрах. Полесья перигляциальной зоны второго порядка такие, как Жиздринское, Киевское, Деснинское, Мещерское, Камско-Вятское, Балахнинское и др., не испытывали непосредственного воздействия валдайского оледенения и, в отличие от полесий первого порядка, то есть непосредственно связанных с фронтом ледника, обладали вполне благоприятными условиями для освоения и заселения. Конечно не обязательно, чтобы они все были заселены уже в конце плейстоцена или начале голоцена, но возможности для их освоения появились гораздо раньше, чем у полесий первого порядка, и они, вероятно, были заселены по большей части тоже раньше. Безусловно, полесья «второго порядка», образование которых не было связано с Валдайским оледенением, входя, по сути, в перигляциальную зону, стали раньше доступны для заселения, чем полесья «первого порядка», так как не испытывали непосредственного воздействия ледника, не являлись долинами непосредственного стока ледниковых, и условия в них не были столь экстремальными, хотя, вероятно, довольно суровыми. Тем не менее, возможность может быть реализованной или нет. Пример такого раннего освоения дает устье р. Кама, где возраст некоторых памятников по геологическим данным определен не менее, чем в 14 тыс. л. н. (Галимова, 1999). Можно предположить, что и первое население Жиздринского полесья, известное нам по комплексам с аренсбургскими, свидерскими и рессетинскими находками, появилось здесь уже в финальном палеолите. Однако единичность, а то и полное отсутствие естественнонаучных дат определяет всю гипотетичность такого предположения.

Несмотря на разную культурную и хронологическую принадлежность памятников, можно заметить и некоторые общие черты. Причины их появления были, безусловно, разными. Общность может объясняться характером каменной техники, конвергентностью зарождения и развития форм изделий, генезисом групп населения и, соответственно, каменных изделий. Наконец, синкретизм отдельных комплексов может быть вызван механическим смешением материала в условиях полесских ландшафтов. Вероятность механического смешения, как, впрочем, и другие упомянутые причины, никак нельзя исключить не только для стоянок Жидринского полесья, но и для памятников других территорий, приуроченных к полесским ландшафтам. Дюнный памятник, как правило, лишен археологической стратиграфии и отражает лишь стратиграфию почвенную. Кроме того, рыхлые песчаные отложения способствуют механическому перемещению материала. Конечно, можно допустить вероятность такой ситуации, когда конкретное место посещалось лишь одной группой населения. Но удобных для заселения мест при общей тенденции расположения поселений каменного века у «живой» воды в природе существует не так уж много. Если на конкретной территории последовательно обитало разнокультурное население, то вероятность планиграфического совпадения или наложения разных комплексов будет достаточно высокой, а их механическое смешение будет определяться не столько жизнедеятельностью коллективов (перекопы, заглубленные части жилищ, «топталища» и т. д., и т. п.), сколько суммой природных факторов (активность почвенной среды, осадков, развеивания и прочих процессов дистурбации культурного слоя). В случаях последовательной смены населения, например, иеневского и бутовского, свидерского и песочноровского, аренсбургского и маглемозского будут возникать и повторяющиеся комплексы. Такой «естественный синкретизм» характерен для всех полесий, куда бы археолог не обратил свой взгляд. Этот «естественный синкретизм» становится понятен в случаях, когда удается найти «чистые» комплексы. В другой ситуации вопрос о смешанности материала, как правило, не возникает. Проблема, однако, сложнее, ибо синкретические комплексы могут возникать и в результате взаимодействия групп разнокультурного населения. Формы изделий, при этом, могут быть заимствованы целиком. Поэтому источниковедческая критика должна быть предметом любого археологического исследования и предшествовать такому исследованию.

Имеющиеся факты свидетельствуют, что не было единым в культурном отношение и население заселявшее ближайшие к Жиздринскому полесью территории Поочья и Подесенья. Часть этого населения была потомком верхнепалеолитического населения типа Хотылево 2 — Гагарино. Эта группа, как отмечалось, известна нам по памятникам рессетинской культуры. Другая часть населения была пришлой из Европы — она известна по памятникам культур федермессер (Заозерье 1), лингби (Подол 3), аренсбургской (Гремячее, Исток 1 н. с.) и свидерской (Смячка XIV). Помимо этого имеются памятники, как например Акулово, которые пока не удается отождествить с названными культурами, но которые указывают на большее культурное многообразие региона, чем только пять признанных европейских культур. Если в финальном палеолите памятники Центральной России в целом не выпадают из общеевропейского контекста, то в мезолите картина несколько изменяется. Да, принято считать, что на основе свидерской и аренсбургской культур складываются постсвидерская и постаренсбургская общности, распространенные на территории Восточной Европы. Принято считать, что каменная индустрия свидерской культуры получила, свое развитие в кундской, бутовской, сухонской, парчевской и пургасовской культурах, а лингби, аренсбурга и, возможно, культуры федермессер — в иеневской, песочноровской, зимовниковской и усть-камской культурах, а также культурах фосна и комса. Возможно, это так, но известное противоречие заключается в том, что исконные территории культур федермессер, лингби, гамбургской, аренсбургской и свидерской не входят в ареал постсвидерской и постаренсбургской общностей. Значит, эти факты требуют своего логического объяснения, которого пока нет.

Последние годы в связи с резким расширением источниковедческой базы и общим изменением подхода к источникам многие очевидные раньше факты подвергаются пересмотру. Например, даже такой, казалось бы очевидный, вопрос о роли свидерской культуры в генезисе «постсвидерских» культур. Ареал свидерской культуры на территории Европейской части СССР не выходит из границ Полесья (в широком значении термина). Единственным исключением являются памятники Литвы, но эта территория фактически не имеет геоморфологических границ с Польской низменностью. Фактически ни в Волго-Окском бассейне, ни к северу от него нет челновидных свидерских нуклеусов, а, значит, нельзя говорить и о свидерской индустрии, хотя формальное сходство по отдельным категориям изделий присутствует. В самом деле, ни Тихонове 1, ни Лотову Гору, ни Лукашенки нельзя назвать свидерскими стоянками, хотя формально в них имеются наконечники, подобные свидерским. Толи трансформация индустрии зашла чрезвычайно далеко, толи это были не прямые потомки (или совсем не потомки) свидерского населения. Как не пытаются некоторые исследователи доказать связь бутовской культуры со свидерской, но остается непреложным факт, что в бутовской культуре нет полного набора свидерских признаков (Сорокин, 1989). В этой связи уместно вспомнить, что и сопоставление такой «традиционно постсвидерской» кундской культуры со свидерской, выполненное польской исследовательницей С. Сульгостовской (8и1?оз1-оУ8ка, 1999), ставит под сомнение наличие между этими культурами существенной связи. По мнению С. Сульгостовской (8и^оз1оузка, 1999. Р. 91) различия между свидерской и кундской культурами столь значительны, что их родство не представляется столь очевидным, как это казалось ранее (Кольцов, 1977; Яанитс, 1991). Фактически, единственный признак, который может расцениваться в качестве свидерского наследия — это плоская ретушь на наконечниках (Зи^овШузка, 1999. Р. 91). Вместе с тем, предположение С. Сульгостовской и Р. Шильда об уральских и сибирских корнях кундской культуры мне не кажутся убедительными.

Не отрицая в принципе саму идею сложения постсвидерских культур на основе свидерской культуры Польской и Полесской низменностей Восточной Европы, тем не менее, хочу подчеркнуть, что она требует своего обоснования с учетом всего накопленного к настоящему времени материала и должна быть не предметом декларации, а специального исследования и критического анализа. Во всяком случае этот переход, если он был, не может быть объяснен только как результат адаптации свидерского населения в раннем голоцене к условиям лесной зоны, ибо во всех исконных свидерских землях — и на территории Польши, и в Полесье, которые в мезолите также входили в лесную зону, никакого «постсвидера» нет. Напротив, здесь развиваются коморницкая и яниславицкая культуры, генетически не имеющие никакого отношения к Свидеру. Правда, в некоторых стоянках этих культур присутствуют наконечники с плоской ретушью на брюшке (т.н. постсвидерские), но причины их появления в этих комплексах никем не обсуждались и не объяснялись. Прояснению ситуации не способствует и практически полное отсутствие независимых дат. В вопросе о роли свидерской культуры в генезисе т. н. «постсвидерских» культур немаловажно и то обстоятельство, что содержание самого этого термина достаточно неопределенно и что до сих пор никем не было произведено корректное сравнение культур, относимых к постсвидерским.

В этой связи уместно вспомнить и еще один факт. В верхнем палеолите Русской равнины наконечник с плоской ретушью на брюшке представлен в таких памятниках, как Авдеево и Костенки 1 (Ефименко, 1958; Амирханов, 1998; Аникович, 1998; Гвоздовер, 1998). Есть плоская ретушь также на наконечниках из Хотылево 2 и Гагарино (Заверняев, 1972; Тарасов, 1981; 1986). В литературе даже не исключается, что генезис самой свидерской культуры мог быть связан с какими-то из перечисленных индустрий. Именно поэтому нельзя абсолютно исключить и того, что материалы, объединяемые термином «восточный граветт», могут иметь непосредственное отношение к генезису «постсвидера». Во всяком случае, линия развития от Хотылево 2 и Гагарино к рессетинской, кундской и бутовской культурам представляется вполне осязаемой (Богокт, 1999). Следует отметить и тот факт, что классические постсвидерские наконечники есть в неолитических стоянках Аравийского полуострова, синхронных по времени ранним кундским и бутовским памятникам (Амирханов, 1997), но вряд ли можно всерьез говорить о какой-либо связи населения Аравийского полуострова и Европейских равнин друг с другом или обмене между этими территориями. Т.о., содержание понятия «постсвидер» и генезис этого явления, бесспорно, заслуживают специального исследования, но, к сожалению, гораздо шире рамок данной работы.

Анализ материалов финально-палеолитических и мезолитических памятников Жиздринского, Новгород-Северского, Мещерского полесий, Посожья, Поднепровья, Подесенья, Волго-Окского междуречья, Понеманья и т. д., наряду с такими неполесскими памятниками, как стоянка Мирное, свидетельствует о сложном характере источников, относящихся к концу плейстоцена и раннему голоцену. Приведенные факты показывают необходимость критического отношения к источнику. Проработка коллекций под новым углом зрения — критического отношения к источнику — может дать возможность иначе взглянуть на старые привычные материалы и проблемы, с ними связанные. В чем-то упростить их, но уж во всяком случае значительно видоизменить уже ставшей привычной картину.

Судя по имеющимся разрозненным и пока крайне немногочисленным данным, группы разнокультурного населения, вероятно, не были изолированы друг от друга и могли эпизодически контактировать. Свидетельства таких контактов традиционно фиксируются по присутствию синкретических черт в каменном инвентаре разных памятников. При этом синкретизм устанавливается исключительно из случаев совместного залегания разнокультурных предметов в одном слое (Кольцов, 1998). Материалы Окских стоянок, рассмотренные в работе, при таком традиционном подходе к ним, позволяют с известной долей осторожности говорить о признаках, указывающих на контакты бутовского населения с населением других культур, и наметить их взаимную роль. Вместе с тем, свидетельств контактов населения иеневской и рессетинской или пургасовской культур пока не отмечено, но это обстоятельство, возможно, имеет свои источниковедческие причины — недостаточную изученность названных культур. Тем не менее, признак совместного нахождения разнокультурных находок в одном слое, как показано в работе, не может являться надежным свидетельством факта взаимодействия населения. Более того, проведенный в работе анализ данных показал, что весомых аргументов в пользу идеи аккультурации в мезолите Восточной Европы не найдено. Вопрос о признании Жиздринского и других полесий Восточной Европы «контактными зонами», верный в плане теоретической постановки, не находит практического подтверждения в археологических материалах. Это со всей очевидностью приводит к необходимости разработки археологических признаков «контактных зон», аккультурации и метисации.

В ходе работы установлено, что культурное многообразие, которое мы наблюдаем на примере полесских памятников, сплошь и рядом бывает мнимым, сугубо источниковедческим, а никак не культурно-историческим. Главный парадокс источниковедения состоит в том, что археологические источники формируются не только и, даже не столько, при жизни человека в каком-либо конкретном месте, сколько тогда, когда культурный слой памятника уже отложился и сформировался. Момент «прижизненного формирования источника», безусловно, важен, так как он определяет тип памятника. Однако, это лишь начальное звено в цепочке метаморфоз, происходящих с источником.

Прежде чем какие-либо артефакты и слои (= памятник) станут археологическим источником, место, на котором располагается этот потенциальный источник, испытывает воздействие природной среды. Это воздействие выражается в видоизменении заполнителя культурного слоя и материальных остатков, содержащихся в нем. Для голоценовых памятников главным движущим механизмом метаморфоз, воздействующих на «потенциальный источник», являются процессы почвообразования, идущие в двух диаметрально противоположных направлениях: 1) горизонтизации, когда материалы почвы дифференцируются на профили, имеющие горизонты, и 2) гомогенизации, когда образование горизонтов затрудняется, и их содержимое может перемешиваться или нарушаться. Их совокупность приводит не только к видоизменению самого слоя (заполнителя), но и к изменению пространственной структуры его объектов. Если процессы дифференциации ведут к видоизменению собственной окраски культурного слоя, то процессы гомогенизации (почвенной дистурбации) — это основной механизм, приводящий в действие (генерирующий) новое природное состояние памятника. Под их воздействием археологический слой приобретает почвенную окраску, не имеющую ничего общего с археологической стратиграфией. А находки — из «поверхностной линзы» перераспределяются внутри заполнителя и «повисают» в нем. Как правило, древняя дневная поверхность («поверхность жизни») соответствует максимуму распределения находок. Находки, которые археолог фиксирует выше и ниже этого максимума, за редчайшим исключением, являются «взвесью», возникшей в результате педотурбации.

Между тем, хорошо известно, что на любом голоценовом памятнике, даже на самом древнем из них, часть находок вынесена на современную дневную поверхность. Это и есть прямое следствие воздействия почвенной дистурбации на слой и артефакты. Это же обстоятельство является главным, благодаря которому происходит «естественный генезис поликультурных комплексов». Натурация — тот природный механизм, который генерирует поликультурные комплексы. Это она служит причиной повсеместно наблюдаемого в европейских полесьях «культурного многообразия». В процессе анализа и полевой практики достоверно установлено, что для образования «поликультурного комплекса» в результате натурации требуется лишь повторное заселение конкретного места. Но именно повторное заселение одних и тех же удобных мест в полесьях — явление вполне рядовое.

Археологическая фиксация «поликультурного комплекса», возникшего в результате натурации, вещь также вполне обыденная. Вместе с тем, это и есть главный шаг в создании неадекватной исторической картины.

Другой, не менее важный, механизм образования «поликультурных комплексов» — это методика полевых исследований. И сборы подъемного материала, и «научные» раскопки по штыкам, условным и литологическим горизонтам — это формирование такого источника, которого не существует в природе. Осознанное или неосознанное разрушение пространственной структуры памятника, происходящее при использовании названных методик раскопок, — это основной субъективный фактор в создании искаженного «источника». Менее существенный фактор, влияющий на метаморфозы с источником — это условия его хранения, но и о них не следует забывать.

Еще один способ создания многочисленных археологических мифовэто неразборчивость в выборе коллекций для анализа. Каждая коллекция в зависимости от способа поступления и ее состояния имеет разную источниковедческую ценность. Любая попытка глобального охвата материалов без оценки их достоверности и надежности — это самый простой способ создания очередного историко-культурного мифа. Вне зависимости от того осознанно или нет это совершено. Этнокультурная история, написанная на основе достоверных источников, всегда будет отличаться от интуитивных историй каменного века. Да, без интуиции науки не бывает, но точно также ее не бывает только на одной интуиции без фактов. Фактов достоверных, а не мнимых.

В ходе исследования со всей очевидностью было установлено, что большая часть памятников, обладающих поликультурными признаками лишена изделий, выполненных в «смешанной технике», в «смешанных традициях». Если отказаться от широко распространенного (и, тем не менее, ошибочного) мнения о том, что присутствие вещей разных культур в одном месте (на одном памятнике) является результатом аккультурации, то образование таких «поликультурных комплексов» достаточно прозаично объяснимо элементарным механическим смешением. Без «находок-маркеров» и «гибридных технологий» считать любой материал, где есть признаки разных культур, синкретическим комплексом, значит, впадать в заблуждение и заниматься самообманом. Практическое отсутствие «находок-маркеров» и «гибридных технологий» на фоне многочисленных примеров сочетаемости признаков разных культур в полесских коллекциях — это и есть ирония источника. Для выводов о культурном взаимодействии бутовского и иеневского, свидерского и аренсбургского, свидерского и яниславицкого, свидерского и маглемозского, маглемозского и аренсбургского, аренсбургского и яниславицкого, кукрекского и гребениковского населения строгих оснований нет. А есть лишь специфика самого источника. Нет сомнения, что путь решения вопроса аккультурации древнего населения находится вне констатации «факта» совместного нахождения разных признаков в одной коллекции. Поэтому только всесторонний учет специфики памятников и доказательство их источниковедческой надежности могут служить основой для этнокультурных построений в археологии.

Показать весь текст

Список литературы

Авдусин, 1972. Авдусин Д. А. Полевая археология СССР. М. «Высшая школа». 344 с.
Андрианов, Чебоксаров, 1975. Андрианов Б. В., Чебоксаров H.H. Историко-этнографические области (проблемы историко-этнографического районирования) // СЭ. № 3. С. 15−25.
Александрова, 1990. Александрова М. В. Некоторые замечания по теории культурного слоя // КСИА. Вып. 202. С. 4 8.
Александровский, 1989. Александровский А. Л. Почвообразование и культурный слой // Актуальные проблемы методологии Западно-Сибирской археологии. Новосибирск. Изд-во «Наука». С. 28 30.
Алексеев, 1984. Алексеев В. П. Становление человечества. М.: Изд-во политич. литер. 462 с.
Амирханов, 1997. Амирханов Х. А. Неолит и постнеолит Хадрамаута и Махры. М. 262 с.
Амирханов, 1998. Амирханов Х. А. Восточный граветт или граветтоидные индустрии Центральной и Восточной Европы? // Восточный граветт. М. Изд-во «Научный мир». С. 15 34.
Аникович, 1998. Аникович М. В. Днепро-До некая историко-культурная область охотников на мамонтов: от «восточного граветта» к «восточному эпиграветту» // Восточный граветт. М. Изд-во «Научный мир». С. 35 66.
Аникович, 1987. Аникович М. В. Всесоюзное совещание по методике полевых исследований памятников каменного века, посвященное столетию со дня рождения П. П. Ефименко // CA. № 1. С. 285 290.
Аникович, 1990. Аникович M.B. О методике исследования стоянок с переотложенным культурным слоем (на примере Костенок 12) // КСИА. Вып. 202. С. 28 33.
Арутюнов, 1982. Арутюнов С. А. Этнические общности доклассовой эпохи // Этнос в доклассовом и раннеклассовом обществе. М. Изд-во «Наука». С. 55 82.
Археологическая карта, 1992. Археологическая карта России. Калужская область. М. Изд-во «Авто». 158 с.
Археология и палеогеография., 1984. Археология и палеогеография мезолита и неолита Русской равнины. М. Изд-во «Наука». 138 с.
Археология. Коми, 1997. Археология Республики Коми. Ред. Е. А. Савельева. М. Изд-во «ДиК». 350 с.
Археология УССР, 1985. Археология УССР. Киев. Изд-во «Наукова думка». Т. 1. 367 с.
Археалопя Беларуси 1997. Археалопя Беларусь Т. 1. Каменны i бронзавы вякь Мшск. Изд-во «Буларусская навука». 425 с.
Бадер, 1970. Бадер Н. О. Мезолит // Каменный век на территории СССР. М. Изд-во «Наука». С. 90 104.
Бадер, 1989. Бадер Н. О. Древнейшие земледельцы Северной Месопотамии. М. Изд-во «Наука». 368 с.
Бобринский, 1977. Бобринский A.A. Гончарство Восточной Европы. М. Изд-во «Наука». 272 с.
Бромлей, 1973. Бромлей Ю. В. Этнос и этнография. М. Изд-во «Наука». 206 с.
Бромлей, 1983. Бромлей Ю. В. Очерки теории этноса. М. Изд-во «Наука». 412 с.
Бодунов и др., 1983. Бодунов Е. В., Воробьев В. М., Жилин М. Г. Мезолитическая стоянка Краснове 1 // Археологические исследования в Верхневолжье. Калинин. С. 3 11.
Булычов, 1899. Булычов Н. И. Журнал раскопок по части водораздела верхних притоков Волги и Днепра. М. 78 с.
Булычов, 1899. Булычов Н. И. Журнал раскопок 1898 г. по берегам Оки. М. 23 с.
Булычов, 1903. Булычов Н. И. Раскопки по части водораздела верхних притоков Днепра и Волги. М. 78 с.
Булычов, 1913. Булычов Н. И. Раскопки по среднему течению р. Угры. М. 77 с.
Бутаков и др., Бутаков Г. П. Галимова М.Ш., Мозжерин В. И. Геолого-геоморфологические условия и палеогеография палеолитических памятников правобережья Средней Волги // Памятники первобытной эпохи в Волго-Камье. Казань. С. 3 19.
Веклич и др., 1979. Веклич М. Ф., Матвишина Ж. Н., Медведев В. В., Сиренко H.A., Федоров К. Н. Методика палеопедологических исследований. Киев. «Наукова думка». 272 с.
Величко и др., 1994. Величко A.A., Андреев A.A., Климанов В. А. Динамика растительности и климата Северной Евразии в поднеледниковье и голоцене // Короткопериодичные и резкие ландшафтно-климатические изменения за последние 15 000 лет. М. С. 4 60.
Виноградов, 1968. Виноградов A.B. Неолитические памятники Хорезма. М. Изд-во: «Наука». 180 с.
Воеводский, 1935. Воеводский М. В. К вопросу о ранней (свидерской) стадии эпипалеолита на территории Восточной Европы // Труды 2 международной конференции АИЧПЕ. М. Вып 5. С. 230 245.
Воеводский, 1941. Воеводский M.B. Стоянка Гремячее // МИА 2. M-JI. С. 142- 148.
Воеводский, 1952. Воеводский М. В. Мезолитические культуры Восточной Европы // КСИИМК. Вып. XXXI. С. 96 119.
Воеводский, Борисковский, 1947. Воеводский М. В., Борисковский П. И. Стоянка Елин Бор // CA. Вып. 3. С. 77 99.
Воеводский, Формозов, 1950. Воеводский М. В., Формозов A.A. Стоянка Песочный Ров на реке Десне //КСИИМК. Вып. XXXV. С. 42 54.
Восточный граветт, 1998. Восточный граветт. Отв. редактор Х. А. Амирханов. М. Изд-во «Научный мир». 329 с.
Гавриленко, 1999. Гавриленко I.M. Зшшвшкська культура раннього мезол1ту Левобережжл Украши // Автореф. дис. канд. ист. наук. Кшв.
Гаврилова, 1990. Гаврилова И. В. О методике исследования поселений со смешанным культурным слоем // Полевая археология мезолита неолита. Л. С. 123 — 128.
Галимова, 1990. Галимова М. Ш. Итоги исследования памятников позднего палеолита Верхней и Средней Волги // Памятники истории и культуры Верхнего Поволжья. Горький. С 183. 191.
Галимова, 1991. Галимова М. Ш. Исследования на Сюкеевском Взвозе // Археологические открытия Урала и Поволжья. Ижевск. С. 106 107.
Галимова, 1992. Галимова М. Ш. Исследования на Сюкеевском Взвозе в 1989 1990 гг. // Археологические памятники зоны водохранилищ Волго-Камского каскада. Казань. С. 5 — 16.
Галимова, 1993. Галимова М. Ш. О территории усть-камской культуры // Археологические культуры и культурно-исторические общности Большого Урала. Екатеринбург. С. 34 35.
Галимова, 1994. Галимова М. Ш. О территории усть-камской культуры // Памятники древнейшей истории Волго-Камья. Казань. С. 6 16.
Галимова, 1994. Галимова М. Ш. Охранные раскопки на Сюкеевском Взвозе // Археологические открытия Урала и Поволжья. Йошкар-Ола. С. 38 -39.
Галимова, 1995. Галимова М. Ш. Тетюшская 3 стоянка // Новые материалы по мезолиту Волго-Уралья. Казань. С. 23 77.
Галимова, 1999. Галимова М. Ш. Памятники позднего палеолита и мезолита в устье Камы. Автореф. дис. канд. ист. наук. М.
Гвоздовер, 1974. Гвоздовер М. Д. Специализация охоты и характер кремневого инвентаря верхнего палеолита // Первобытный человек и природная среда. М. Изд-во «Наука». С. 48 52.
Гвоздовер, 1998. Гвоздовер М. Д. Кремневый инвентарь Авдеевской верхнепалеолитической стоянки П Восточный граветт. М. Изд-во «Научный мир». С. 224 278.
Гвоздовер, Григорьев, 1975. Гвоздовер М. Д., Григорьев Г. П. О фациальности в верхнем палеолите (по материалам Каменной Балки 2) // КСИА. Вып. 141. С. 13 17.
Гвоздовер, Григорьев, 1990. Гвоздовер М. Д., Григорьев Г. П. Новое в методике раскопок открытых стоянок верхнего палеолита II КСИА. Вып. 202. С. 21 -23.
Гвоздовер, Леонова, 1977. Гвоздовер М. Д., Леонова Н. Б. Клад кремня из верхнепалеолитической стоянки Каменная Балка 2 II Проблемы палеолита Восточной и Центральной Европы. Л. Изд-во «Наука». С. 127 136.
Герасимов и др., 1941. Герасимов М. М., Третьяков ПН., Воеводский М. В. Долина р. Оки // Археологические исследования в РСФСР. М. С. 41 -47.
Городцов, 1905. Городцов В. А. Материалы для археологической карты долины р. Оки II Труды XII Археологического съезда. М Т. 1. С. 515 672.
Городцов, 1926. Городцов В. А. Болотное Огубское городище // Труды ГИМ. Вып. 1.С. 107- 124.
Грехова, 1970. Грехова JI.B. Памятники эпохи палеолита и мезолита // Окский бассейн в эпоху камня и бронзы. Труды ГИМ. Вып 44. М. С. 10 34.
Грехова, 1990. Грехова Л. В. Методика изучения древних нарушений культурного слоя позднепалеолитических стоянок Подесенья // КСИА. Вып. 202. С. 37 43.
Гумилев, 1993. Гумилев Л. Н. Этносфера: история людей и история природы. М.: Изд-во «Экопрос». 544 с.
Турина, 1965. Турина H.H. Новые данные о каменном веке СевероЗападной Белоруссии // МИА. Вып. 131. М-Л. С. 141 203.
Турина, 1966. Турина H.H. К вопросу о позднепалеолитических и мезолитических памятниках Польши и возможности сопоставления с ними памятников Северо-Западной Белоруссии // МИА. Вып. 126. М. Изд-во «Наука». С. 14 34.
Турина, 1975. Турина H.H. К вопросу о раннем неолите верхнего Поволжья // Памятники древнейшей истории Евразии. М. Изд-во «Наука». С. 84 94.
Турина, 1977. Из истории древних племен западных областей СССР // МИА. Вып. 144. М-Л. Изд-во «Наука». 207 с.
Турина, 1989. Турина H.H. Мезолит Карелии // Археология СССР. Мезолит СССР. М. Изд-во «Наука». С. 27 31.
Турина, 1990. Турина H.H. Основные методические приемы раскопок мезолитических и неолитических поселений в рыхлых отложениях // Полевая археология мезолита и неолита. Л. С. 7 23.
Гусенцова, 1981. Гусенцова Т. М. Новые мезолитические поселения в междуречье Камы и Вятки // CA. № 3. С. 130 147.
Гусенцова, 1993. Гусенцова Т. М. Мезолит и неолит Камско-Вятского междуречья. Ижевск. Изд-во Удмуртского университета. 240 с.
Демкин и др., 1992. Демкин В. А., Лукашов A.B., Ковалевский И. С. Новые аспекты проблемы палеопочвенного изучения памятников археологии // РА. № 2. С. 43 49.
Демкин, 1997. Демкин В. А. Палеопочвоведение и археология. Пущино. 214 с.
Дергачев, 1990. Дергачев В. А. О понятии «контактная зона» // Археологические культуры и культурная трансформация. Материалы методологического семинара ЛОИА АН СССР. Л. С. 76 82.
Дукельский, Сорокин, 1986. Дукельский В. Ю., Сорокин А. Н. Фатьяновское погребение со стоянки Рессета 3 // КСИА. Вып. 185. С. 103 -107.
Ефименко, 1958. Ефименко П. П. Костенки 1. М-Л. Изд-во «Академии Наук СССР». 484 с.
Жилин, 1987. Жилин М. Г. Памятники типа Красново 1 в Волго-Окском бассейне // Вопросы археологии и истории Верхнего Поочья. Тезисы докладов. Калуга. Вып. 1. С. 17 18.
Жилин, 1982. Жилин М. Г. О датировке и культурной принадлежности стоянки Плещеево 1 // CA. № 3. С. 219 223.
Жилин, Крайнов, 1982. Жилин М. Г., Крайнов Д. А. Стоянка Берендеево 2-а//КСИА. Вып. 169. С. 67 73.
Жилин, 1985. Жилин М. Г. Технолого-функциональные исследования мезолитических орудий волго-окского бассейна // Автореф. дис. канд. ист. наук. М.
Жилин, 1990. Жилин М. Г. Ранненеолитическая стоянка Утрех 2 // Археологические памятники Волго-Клязьминского междуречья. Иваново. Вып. 3. С. 31−35.
Жилин, 1993. Жилин М. Г. Костяное вооружение древнейшего населения Верхнего Поволжья. М. Изд-во «Русская равнина». 64 с.
Жилин, 1994. Жилин М. Г. Некоторые вопросы перехода от мезолита к неолиту на Верхней Волге // Проблемы изучения первобытности и раннего средневековья лесной зоны Восточной Европы. Иваново. Вып. 1. С. 19−31.
Жилин, 1994. Жилин М. Г. Археологические исследования на Озерецком торфянике в 1990 1992 гг. //TAC. Вып. 1. Тверь. С. 47 — 53.
Жилин, 1995. Жилин М. Г. Стоянка Окаемово 4 на Средней Дубне // Проблемы изучения первобытности и раннего средневековья лесной зоны Восточной Европы. Иваново. Вып. 2. С. 23 32.
Жилин, 1996. Жилин М. Г. Некоторые итоги раскопок поселения Озерки 5 в 1990 1994 гг. // TAC. Вып. 2. Тверь. С. 118 — 125.
Жилин, 1996. Жилин М. Г. Многослойные торфяниковые поселения на Средней Дубне // Тезисы докладов отчетной сессии ГИМ по итогам полевых археологических исследований и новых поступлений в 1991 1995 гг. М. С. 17−20.
Жилин, 1999. Жилин М. Г. Костяная индустрия мезолита лесной зоны Восточной Европы // Автореф. дис. докт. ист. наук. М.
Жилин, Кравцов, 1991. Жилин М. Г., Кравцов А. Е. Ранний комплекс стоянки Усть-Тудовка 1 // Археология Верхнего Поволжья. Н. Новгород. С. 3 -18.
Жилин, Энговатова, 1992. Жилин М. Г., Энговатова A.B. Стоянка Велетьминская 2 памятник с накольчатой керамикой на нижней Оке // CA. № 1. С. 95 — 109.
Жилин и др., 1996. Жилин М. Г., Фролов A.C., Крымов Е. Ю. Мезолитическая стоянка Прислон 1 на верхней Волге // TAC. Вып. 2. Тверь. С. 126 133.
Жилин и др., 1998. Жилин М. Г., Спиридонова Е. А., Алешинская A.C. История развития природной среды и заселения стоянок Озерки 5, 16, 17 в Конаковском районе Тверской области // TAC. Тверь. Вып. 3. С. 209 218.
Заверняев, 1974. Заверняев Ф. М. Новая верхнепалеолитическая стоянка на р. Десне // CA. № 4. С. 142 161.
Зализняк, 1978. Зализняк JI.JI. Рудоостр1вска мезолггична культура // Археолопя. Вип. 25. С. 12−21.
Зал1зняк, 1984. Зал1зняк JI.JI. Деснянска мезолггична культура // Археолопя. Вип. 46. С. 1 16.
Зализняк, 1984. Зализняк JI.JI. Мезолит Юго-Восточного полесья. Киев. Изд-во «Наукова думка». 120 с.
Зализняк, 1989. Зализняк JI.JI. Охотники на северного оленя Украинского Полесья эпохи финального палеолита. Киев. Изд-во «Наукова думка». 175 с.
Зализняк, 1991. Зализняк JI.JI. Население Полесья в мезолите. Киев. Изд-во «Наукова думка». 159 с.
Зал1зняк, 1995. Зал1зняк JI.JI. Фшальный палеолгг Украши // Археолопя. Вип. 1. С. 3−21.
Зал1зняк, 1995. Зализняк JI.JI. Раннш мезолгг Украши // Археолопя. Вип. 3. С. 3−16.
Зал1зняк, 1995. Зал1зняк JI.JI. Шзднш мезолгг Украши // Археолопя. Вип. 4. С. 3 16.
Зал1зняк, Гавриленко, 1996. Зал1зняк Л.Л., Гавриленко I.M. Зишвшшвска мезол1тична культура Л1вобережно1 Украши // Археолопя. № 1.С. 97- 103.
Зборшк, 1994. Пстарычна-археалапчны зборнж. М1нск. Вып. 5. 276 с. Зубков, 1950. Зубков В. И. Новые сборы на Борковской мезолитической стоянке // КСИИМК. Вып. XXXI. С. 141 150.
ИПО, 1983. История первобытного общества. Общие вопросы. Проблемы антропосоциогенеза. М. Изд-во «Наука». 432 с.
ИПО, 1986. История первобытного общества. Эпоха первобытной родовой общины. М. Изд-во «Наука». 574 с.
Исаенко, 1976. Исаенко В. Ф. Неолит Припятского Полесья. Минск. Изд-во «Наука и техника». 128 с.
Калечиц, 1987. Калечиц Е. Г. Памятники каменного и бронзового веков Восточной Белоруссии. Минск. Изд-во «Наука и техника». 158 с.
Каменный век., 1970. Каменный век на территории СССР. М. Изд-во «Наука». 207 с.
Квасов, 1975. Квасов Д. Д. Приледниковые озера и внутренние моря Восточной Европы. JI. Изд-во «Наука». 278 с.
Клейн, 1978. Клейн Л. С. Археологические источники. Л. Изд-во Ленинградского университета. 118с.
Климанов, Серебрянная 1986. Климанов В. А., Серебрянная Т. А. Изменения растительности и климата на Среднерусской возвышенности в голоцене //Известия АН СССР. Сер. географ. № 2. С. 93 101.
Климанов, 1994. Климанов В. А. Климат Северной Евразии в поднеледниковье // Короткопериодичные и резкие ландшафтно-климатические изменения за последние 15 000 лет. М. С. 61 93.
Козлова, 1976. Козлова К. И. Проблемы изучения контактных зон Среднего Поволжья // Вопросы этнографии Удмуртии. Ижевск. С. 3 24.
Кольцов, 1965. Кольцов Л. В. Некоторые итоги изучения мезолита Волго-Окского междуречья ИСА. № 4.
Кольцов, 1966. Кольцов Л. В. Новые раскопки стоянки Елин Бор // МИА. Вып. 126. М-Л. С. 178 184.
Кольцов, 1975. Кольцов Л. В. Работы в Калининской и Ярославской областях // АО 1974. М. С. 60 61.
Кольцов, 1975. Кольцов Л. В. Памятники с яниславицкими элементами на территории СССР // Памятники древнейшей истории Евразии. М. Изд-во «Наука». С. 63 -67.
Кольцов, 1976. Кольцов Л. В. Культурные различия в раннем мезолите Волго-Окского бассейна // Восточная Европа в эпоху камня и бронзы. М. Изд-во «Наука». С. 21 26.
Кольцов, 1977. Кольцов Л. В. Финальный палеолит и мезолит Южной и Восточной Прибалтики. М. Изд-во «Наука». 216 с.
Кольцов, 1979. Кольцов JI.B. О характере сложения раннемезолитических культур Северной Европы /! СА. № 4. С. 15−25.
Кольцов, 1983. Кольцов JI.B. Разведки и раскопки мезолитических и неолитических стоянок И Методика полевых археологических исследований. М. С. 5 11.
Кольцов, 1984. Кольцов JI.B. Некоторые аспекты мезолитической экономики лесной зоны Европы // КСИА. Вып. 180. С. 79 85.
Кольцов, 1984. Кольцов JI.B. Мезолитические поселения Верхнего Поволжья // Археология и палеогеография мезолита и неолита Русской равнины. Путеводитель совместного советско-французского симпозиума. М. Изд-во «Наука». С. 82−91.
Кольцов, 1989. Кольцов JI.B. Мезолит Волго-Окского междуречья // Археология СССР. Мезолит СССР. М. Изд-во «Наука». С. 68 84.
Кольцов, 1996. Кольцов JI.B. Мезолитические культуры Волго-Окского междуречья // TAC. Вып. 2. Тверь. С. 71 74.
Кольцов, 1998. Кольцов JI.B. О характере взаимоотношений соседних культур в мезолите Северной Европы // TAC. Вып. 3. Тверь. С. 75 79.
Кольцов JI.B., Жилин, 1987. Кольцов JI.B., Жилин М. Г. Мезолитическая стоянка У гольново 1 // С А. № 3.С.131−135.
Копытин, 1973. Копытин В. Ф. Изучение мезолитических памятников в Юго-Восточной Белоруссии//АО 1972. М. Изд-во «Наука». С. 362 363.
Копытин, 1977. Копытин В. Ф. Мезолит Юго-Восточной Белоруссии И КСИА. Вып. 149. С. 60 66.
Копытин, 1983. Копытин В. Ф. Поздний мезолит Посожья // Изыскания по мезолиту и неолиту СССР. JI. Изд-во «Наука». С. 44 51.
Копытин, 1990. Копытин В. Ф. Каменный век на территории Белоруссии. Минск. 96 с.
Копытин, 1992. Копытин В. Ф. Памятники финального палеолита и мезолита Верхнего Поднепровья. Могилев. 87 с.
Копытин, 1999. Копытин В. Ф. Финальный палеолит и мезолит Верхнего Поднепровья. // Tanged Points Cultures in Europe. Read at the International archaeological symposium. Aprill 1993. Lublin. Maria Curie-Sclodowska university press. P. 256 286.
Косменко, 1971. Косменко М. Г. Мезолит Среднего Поволжья // Автореф. дис. канд. ист. наук. М.
Косменко, 1977. Косменко М. Г. Мезолит Среднего Поволжья // КСИА. Вып. 149. С.94- 100.
Костылева 1984. Костылева E.JI. Ранненеолитический верхневолжский комплекс стоянки Сахтыш VIII // С А. № 4. С. 138 151.
Костылева и др., 1985. Костылева E. JL, Крайнов Д. А., Уткин А. В. Стоянка Малая Ламна 1 // КСИА. Вып. 185. С. 71 78.
Костылева, 1987. Костылева Е. Л. Хронология, периодизация и локальные варианты верхневолжской ранненеолитической культуры // Автореф. дис. канд. ист. наук. М.
Кравцов, 1987. Кравцов А. Е. О хронологии мезолитических и ранненеолитических памятников Мещерской низменности // Вопросы археологии и истории Верхнего Поочья. Тезисы докладов. Калуга. С. 14 17.
Кравцов, 1988. Кравцов А. Е. Стоянка Беливо 4 Г // Памятники каменного века бассейна р. Оки. М. С. 15−21.
Кравцов, 1989. Кравцов А. Е. Спорные вопросы иеневской мезолитической культуры // Вопросы археологии и истории Верхнего Поочья. Калуга. С. 8 10.
Кравцов, 1991. Кравцов А. Е. К хронологии бутовской и иеневской культур // СА. № 2. С. 21 24.
Кравцов, 1996. Кравцов А. Е. К хронологии иеневской мезолитической культуры // Тезисы докладов Отчетной сессии ГИМ по итогам полевых археологических исследований в 1991 1995 гг. М. С. 14 — 16.
Кравцов, 1998. Кравцов А. Е. К вопросу о генезисе иеневской культуры // TAC. Вып. 3. Тверь. С. 203 208.
Кравцов, Жилин, 1995. Кравцов А. Е., Жилин М. Г. Беливо 4Г: опыт функционально-планиграфического анализа мезолитической стоянки // РА. № 2. С. 135 148.
Кравцов, Леонова, 1994. Кравцов А. Е., Леонова Е. В. Новые исследования стоянки Дальний Остров в Подмосковье // Археологические памятники Среднего Поочья. Рязань. Вып. 3. С. 3 -13.
Кравцов и др., 1994. Кравцов А. Е., Леонова Е. В., Лев С. Ю. К вопросу о месте иеневской культуры в мезолите Волго-Окского междуречья // TAC. Вып. 1. Тверь. С. 26 29.
Кравцов, Лозовский, 1989. Кравцов А. Е., Лозовский В. М. Мезолитическая стоянка Черная 1 в Мещере // СА. № 4. С. 161 168.
Кравцов и др., 1994. Кравцов А. Е., Лозовский В. М., Спиридонова Е. А. Материалы к обоснованию возраста стоянки Черная 1 // Древности Оки. Тр. ГИМ. Вып. 85. С.
Кравцов, Луньков, 1994. Кравцов А. Е., Луньков В. Ю. Новая мезолитическая стоянка в западной части Мещерской низменности // РА. № 2. С. 112−117.
Кравцов, Сорокин, 1991. Кравцов А. Е., Сорокин А. Н. Актуальные вопросы Волго-Окского мезолита. М. 74 с.
Кравцов, Спиридонова, 1996. Кравцов А. Е., Спиридонова Е. А. О возрасте и природном окружении иеневской культуры в Тверском Поволжье // TAC. Вып. 2. Тверь. С. 99 107.
Крайнов, Кольцов, 1983. Крайнов Д. А., Кольцов Л. В. Стоянка Староконстантиновская IV // Археологические исследования в Верхневолжье. Калинин. КГУ. С. 11- 28.
Крайнов, Кольцов, 1983. Крайнов Д. А., Кольцов JI.B. 25 лет (1959 -1983) Верхневолжской экспедиции Института археологии Академии наук СССР // CA. № 4. С. 267 271.
Крайнов, Костылева, 1988. Крайнов Д. А., Костылева E.JI. Ранненеолитическая стоянка Шадрино IV в бассейне р. Лух // КСИА. Вып. 193. С. 56−60.
Крайнов, Хотинский, 1977. Крайнов Д. А., Хотинский H.A. Верхневолжская ранненеолитическая культура // CA. № 3. С. 42 68.
Крайнов и др., 1973. Крайнов Д. А., Хотинский H.A., Урбан Ю. Н., Молодцова Е. М. Древнейшая ранненеолитическая культура верхнего Поволжья // Вестник АН СССР. № 5. С. 80 84.
Крижевская, 1966. Крижевская Л. Я. Новые данные о хронологии позднепалеолитических и мезолитических памятников севера ГДР и ФРГ // У истоков древних культур. МИА. Вып. 126. С. 47 63.
Ксензов, 1988. Ксензов В. П. Палеолит и мезолит Белорусского Поднепровья. Минск. Изд-во «Наука и техника». 134 с.
Ксензов, 1993. Ксензов В. П. Мезолитические культуры Белорусского Подвинья и Поднепровья // Автореф. дис. докт. ист. наук. Минск.
Ксензов, 1994. Ксензов В. П. Мезолитическая днепро-деснинская культура // Пстарычна археалапчны зборшк. Вып. 5. Мшск. С. 61 86.
Ксензов, 1996. Ксензов В. П. Мезолит Белорусского Подвинья // РА. № 3. С. 5 22.
Ксензов, 1997. Ксензов В. П. Финальный палеолит и мезолит Поднепровья Беларуси // РА. № 1. С. 5 20.
Ксензов, 1999. Ксензов В. П. Новые памятники гренской культуры в Белорусском Поднепровье // Tanged Points Cultures in Europe. Read at the1. ternational archaeological symposium. Aprill 1993. Lublin. Maria Curie-Sclodowska university press. P. 229 239.
Культурные взаимодействия., 1997. Культурные взаимодействия в условиях контактных зон. Тезисы конференции молодых ученых Санкт-Петербурга и СНГ. С-Пб. 82 с.
Лабунский, 1900. Лабунский В. И. Раскопки в Калужской губернии в 1891 г. // Древности. T. XVI. С. 69 71.
Ластовский и др, 1989- Ластовский А. А., Борисов Е. А., Нестеренко А. А. Поселение Мольбище 1 // Археологические работы 1980 1986 гг. в зоне Чебоксарского водохранилища. АЭМК. Вып. 15.
Ластовский, 1993. Ластовский А. А. Мезолит Среднего Поволжья и Приуралья // Археологические культуры и культурно-исторические общности Большого Урала. Тезисы. Екатеринбург.
Ларичева, 1986. Ларичева И. Б. Мезоиндейские культуры Северной Америки. Культура плано. Новосибирск. Изд-во «Наука». 225 с.
Левенок, 1966. Левенок В. П. Мезолит среднерусского Днепро-Донского междуречья и его роль в сложении местной неолитической культуры // МИА. Вып. 126. М. Изд-во «Наука». С. 88 98.
Левенок, 1975. Левенок В. П. Мезолитические и неолитические орудия Селецких дюн // КСИА. Вып. 141. С. 68 75.
Леонова Е., 1994. Леонова Е. В. Опыт планиграфического анализа иеневских мезолитических стоянок с тонким культурным слоем // TAC. Вып. 1. Тверь. С. 30- 35.
Леонова Е., 1998. Леонова Е. В. Планиграфический анализ «дюнных» мезолитических стоянок Волго-Окского междуречья. Автореф. дис. канд. ист. наук.
Леонова Н., 1977- Леонова Н.Б. Закономерности распределения кремневого инвентаря на верхнепалеолитических стоянках и отображение в них специфики поселения // Автореф. дис. канд. ист. наук. М.
Леонова Н., 1990. Леонова Н. Б. Возможности планиграфии и микростратиграфии при современных полевых исследованиях // КСИА. Вып. 202. С. 13 17.
Леонова Н., 1994- Леонова Н.Б. Современное палеолитоведение: методология, концепция, подходы // Автореф. дис. докт. ист. наук. М.
Личков, 1944. Личков Б. Л. Пояс полесий и происхождение основных элементов рельефа Русской равнины // Известия АН СССР. Серия география и геофизика. Т. VIII. № 1. С. 3 -38.
Любушкина, 1961. Любушкина С. Г. Брянско-Жиздринское полесье // Вестник Московского университета. Серия V. География. № 3. С. 59−71.
Любушкина, 1967. Любушкина С. Г. Ландшафтная характеристика Брянско-Жиздринского полесья и опыт его оценки для сельского хозяйства // Автореф. дисс. канд. геогр. наук. М.
Любушкина, 1971. Любушкина С. Г. Ландшафтная характеристика пойм рек Оки и Жиздры для их рационального использования // Третья краеведческая конференция. Калуга Обнинск. С. 99 — 115.
Марков и др., 1960. Марков К. К., Гричук В. П., Чеботарев Н. С. Взаимодействие леса и степи в историческом освещении // Вопросы географии. Вып. 23. С. 15−32.
Массой, 1989. Массон В. М. Первые цивилизации. Л.: Изд-во «Наука». 275 с.
Матюшин, 1976. Матюшин Г. Н. Мезолит Южного Урала. М. Изд-во «Наука». 368 с.
Мезолит СССР, 1989. Археология СССР. Мезолит СССР. М. Изд-во «Наука». 351 с.
Мерперт, 1982. Мерперт Н. Я. Энеолит Юга СССР и Евразийские степи // Энеолит СССР. М. Изд-во «Наука». С. 321 331.
Мерперт, 1984. Мерперт Н. Я. «Неолитическая революция» на Ближнем Востоке (некоторые аспекты разработки проблемы в зарубежной науке) // КСИА.№ 180. С. 53 60.
Мешков, 1948. Мешков А. Р. Физико-географические районы Среднерусской возвышенности // Известия Воронежского пединститута. Воронеж. Т. 10. Вып. 2. С. 3 47.
Микляев, Долуханов, 1986. Микляев A.M., Долуханов П. М. Из истории развития хозяйства древнего населения на правобережье Западной Двины и в верховьях Ловати (X тыс. до н. э. нач. II тыс. н. э.) // АСГЭ. Вып. 27. С. 3 — 7.
Миньков, 1990. Миньков Е. В. Методика полевых исследований на верхнепалеолитических памятниках Каменная Балка 1 и Каменная Балка 2 // КСИА. Вып. 202. С. 17 20.
Неприна, 1976. Неприна В. И. Неолит ямочно-гребенчатой керамики на территории Украины. Киев. Изд-во «Наукова думка». 131 с.
Неприна и др., 1986. Неприна В. И., Зализняк Л. Л., Кротова А. А. Памятники каменного века Левобережной Украины. Киев. Изд-во «Наукова думка». 234 с.
Нейштадт, 1957. Нейштадт М. И. История лесов и палеогеография СССР в голоцене. М. Изд-во «Наука». 404 с.
Никитин А., 1978. Никитин А. Л. Стоянка Плещеево 1 // СА. № 4. С. 249 -251.
Никитин, 1989, Никитин В. В. Культура позднемезолитического населения левобережья Средней Волги // Археологические работы 1980 -1986 гг. в зоне Чебоксарского водохранилища. АЭМК. Вып. 15. С. 3 38.
Никитин, 1996, Никитин В. В. Каменный век Марийского края. Труды Марийской археологической экспедиции. Йошкар-Ола. Том 4. 180 с.
Никольская, 1959. Никольская Т. Н. Культура племен бассейна Верхней Оки в I тыс. н. э. // МИА. № 72. 150 с.
Никольская, 1966. Никольская Т. Н. К этнической истории бассейна Верхней Оки // КСИА. Вып 107. С. 9 16.
Никольская, 1969. Никольская Т. Н. О поселениях раннего железного века в бассейне Десны и Верхней Оки (к вопросу о балто-иранских контактах) // КСИА. Вып. 119. С. 14 23.
Никольская, 1981. Никольская Т. Н. Земля вятичей. М. Изд-во «Наука».
Никольская, 1986. Никольская Т. Н. Новые данные к истории Серенска // КСИА. Вып. 187. С. 41 -51.
Нужний, 1992. Нужний Д. Ю. Розвиток м1кролггично1 техшки в кам’янному виц. Кшв. Изд-во «Наукова думка». 236 с.
Обедиентова, 1975. Обедиентова Г. В. Формирование водных систем Русской равнины. М. Изд-во «Наука». 236 с.
Орудия., 1978. Орудия каменного века. Киев. Изд-во «Наукова думка». 136 с.
Ошибкина, 1979. Ошибкина C.B. Мезолитическая стоянка Андозеро M //КСИА. Вып. 157. С. 21 -27.
Ошибкина, 1983. Ошибкина C.B. Мезолит бассейна Сухоны и Восточного Прионежья. М. Изд-во «Наука». 295 с.
Ошибкина, 1984. Ошибкина C.B. Мезолит бассейна Вятки // Проблемы изучения каменного векаВолго-Камья. Ижевск. С. 3 20.
Ошибкина, 1996. Ошибкина C.B. Древнейшее население Севера Восточной Европы // Древности Русского Севера. Вологда. Вып. 1. С. 12 19.
Ошибкина, 1997. Ошибкина C.B. Веретье 1. Поселение эпохи мезолита на Севере Восточной Европы. М. Изд-во «Наука». 205 с.
Палеогеография Европы., 1982. Палеогеография Европы за последние сто тысяч лет. Атлас монография. М. Изд-во «Наука». 156 с. 14 карт.
Палеолит., 1982. Палеолит Костенковско-Боршевского района. JI. Изд-во «Наука».
Палеолит СССР, 1984. Археология СССР. Палеолит СССР. М. Изд-во «Наука». 285 с.
Палеопедология, 1974. Палеопедология. Киев. Изд-во «Наукова думка «. 216 с.
Панкрушев, 1978. Панкрушев Г. А. Мезолит и неолит Карелии. J1. Изд-во «Наука». Ч. 1. 136 с.
Поршнев, 1979. Поршнев Б. Ф. Социальная психология и история. М. Изд-во «Наука». 232 с.
Полевая археология, 1990. Полевая археология мезолита-неолита. J1. Изд-во «Наука». 130 с.
Преемственность и инновации., 1981. Преемственность и инновации в развитии древних культур. Материалы методологического семинара ЛОИА. Л. 96 с.
Раушенбах, 1964. Раушенбах В. М. Древнейшая стоянка льяловской культуры // CA. № 2. С. 188 -191.
Раушенбах, 1979. Раушенбах В. М. Новое местонахождение льяловской культуры //КСИА. № 157. С. 52 57.
Раушенбах, 1980. Раушенбах В. М. К вопросу о вехневолжской керамике в памятниках бассейна р. Дубны // Тр. ГИМ. Вып. 51. С. 15 24.
Римантене, 1971. Римантене Р. К. Палеолит и мезолит Литвы. Вильнюс. Изд-во «Зинатне». 203 с.
Рогачев, Аникович, 1984. Рогачев А. Н., Аникович М. В. Поздний палеолит Русской равнины // Археология СССР. Палеолит СССР. М. Изд-во «Наука». С. 170 188.
Роде, Смирнов, 1972. Роде A.A., Смирнов В. И., 1972. Почвоведение. М. Изд-во «Высшая школа». 480 с.
Рудаков, 1899. Рудаков В. Е. Археология и история в трудах Губернской ученой архивной комиссии // Исторический вестник. Калуга. Т. 76. Кн. 6. С. 937 -953-
Рудаков, 1901. Рудаков В. Е. Археология и история в трудах Губернской ученой архивной комиссии // Исторический вестник. Калуга. № 2. С. 1095 -1116.
Рудинский, 1931. Рудинский М. Я. Деяю пщсумки та найближч1 завдання палеонтологних вивчень у межах УРСР // Антрополога. № 4. С. 145 -184.
Сейбутис, 1980. Сейбутис A.A. Проблема этногенеза балтов и славян в свете палеогеографии //Природа. № 11. С. 78 85.
Семенов, 1957. Семенов С. А. Первобытная техника. M-J1. Изд-во «Наука». 166 с.
Семенов, 1968 Семенов С. А. Развитие техники в каменном веке. M-JI. Изд-во «Наука». 363 с.
Серебрянная, 1976. Серебрянная Т. А. Взаимодействие леса и степи на Средне-Русской возвышенности в голоцене // История биоценозов СССР в голоцене. М. С. 116 132.
Серебрянная, 1982. Серебрянная Т. А. Развитие природы на территории СССР в позднем плейстоцене и голоцене // О динамике лесостепной зоны в центре Русской равнины в голоцене. М. С. 179 186.
Сидоров, 1973. Сидоров В. В. Давыдковская стоянка на реке Яхроме // CA. № 2. С. 146 157.
Сидоров, 1976. Сидоров В. В. География неолита Подмосковья // Восточная Европа в эпоху камня и бронзы. М. Изд-во «Наука». С. 94 102.
Сидоров, 1992. Сидоров В. В. Оценка численности населения лесной зоны в неолите// Теория и методика исследования археологических памятников лесостепной зоны. Тезисы докладов научной конференции. Липецк. С. 73 76.
Сидоров, Сорокин, 1998. Сидоров В. В., Сорокин А. Н. Многослойное поселение Замостье 5 // Древности Залесского края. Материалы к Международной конференции «Каменный век Европейских равнин». Сергиев-Посад. С. 144 163.
Сидоров, Сорокин, 1998. Сидоров В. В., Сорокин А. Н. Раскопки многослойного поселения Замостье 5 // TAC. Тверь. Вып. 3. С. 226 237.
Синицын, 1990. Синицын A.A. О признаках нарушений культурного слоя (по материалам стоянок, залегающих в костенковских гумусах) // КСИА. Вып. 202. С. 33 37.
Синицына, 1996. Синицына Г. В. Исследование финально-палеолитических памятников в Тверской и Смоленской областях. С-Пб. 52 с.
Смирнов, 1982. Смирнов A.C. Неолитические стоянки Жеренских озер //CA. №З.С. 115−124.
Смирнов, 1988. Смирнов A.C. Геоморфологическая ситуация неолитических поселений Верхнего Поочья // Памятники каменного века бассейна р. Оки. М. С. 22 33.
Смирнов, 1991. Смирнов A.C. Неолит Верхней и Средней Десны. М. 144 с.
Смирнов, Сорокин, 1984. Смирнов A.C., Сорокин А. Н. Исследования памятников эпохи мезолита неолита в бассейне Верхней Оки // АО-1982. М. С. 86−87.
Смирнов, Сорокин, 1989. Смирнов A.C., Сорокин А. Н. Деснинская экспедиция в 1984 1985 гг. //КСИА. Вып. 196. С. 12 -19.
Сорокин, 1984. Сорокин А. Н. Мезолит Великих Мещерских озер // CA. № 1. С. 46−65.
Сорокин, 1985. Сорокин А. Н. Комягино 2Б новый мезолитический памятник в бассейне р. Десны // Труды ГИМ. Вып. 60. М. С. 27 — 34.
Сорокин, 1986. Сорокин А. Н. Рессетинская культура // Хозяйство и культура доклассовых и раннеклассовых обществ. М. С. 148.
Сорокин, 1987. Сорокин А. Н. Рессетинская культура // Социально-экономическое развитие древних обществ и археология. М. С. 133 140.
Сорокин, 1987. Сорокин А. Н. Бутовская мезолитическая культура // Вопросы археологии и истории Верхнего Поочья. Тезисы доклада. Калуга. С. 9−11.
Сорокин, 1987. Сорокин А. Н. Культурные различия в мезолите бассейна р. Ока // КСИА. Вып. 189. С. 41 46.
Сорокин, 1987. Сорокин А. Н. О происхождении кундской культуры // Вопросы археологии и истории Верхнего Поочья. Вып. 2. Калуга. С. 11 14.
Сорокин, 1987. Сорокин А. Н. Опыт исследования мезолитических стоянок с неокрашенным культурным слоем // Задачи Советской археологии в свете решений XXVII съезда КПСС. Тезисы докладов Всесоюзной конференции. М. С. 238 239.
Сорокин, 1988. Сорокин А. Н. Коллекция нижнего слоя стоянки Исток 1 (к вопросу о памятниках с асимметричными наконечниками в Мещере) // Памятники каменного века бассейна р. Оки. М. С. 9 14.
Сорокин, 1989. Сорокин А. Н. Исследования на новостройках и сохранность археологических памятниках // Новое в методике археологических работ на новостройках РСФСР. Тезисы научно-практического семинара. Суздаль. 13−17 февраля 1989. М. С. 40 41.
Сорокин, 1989. Сорокин А. Н. Рессетинская культура // Археология СССР. Мезолит СССР М. Изд-во «Наука». С. 84 86, 260.
Сорокин, 1989. Сорокин А. Н. К проблеме происхождения бутовской культуры // СА. № 2. С. 24 34.
Сорокин, 1989. Сорокин А. Н. Бутовская мезолитическая культура в Мещерском и Жиздринском полесьях // Автореферат дис. канд. ист. наук. М.
Сорокин, 1990. Сорокин А. Н. Методика исследования памятников зандровой зоны // Проблемы исследования памятников археологии
Северского Донца. Тезисы областной научно-практической конференции. Луганск. С. 13 14.
Сорокин, 1990. Сорокин А. Н. Бутовская мезолитическая культура. М. 220 с.
Сорокин, 1996. Сорокин А. Н. О связях населения бутовской и иеневской культур // TAC. Вып. 2. Тверь. С. 93 98.
Сорокин, 1998. Сорокин А. Н. О связях населения бассейна р. Оки в раннем мезолите // Археологические памятники Среднего Поочья. Рязань. Вып. 6. С. 10−39.
Сорокин, Фролов, 1987. Сорокин А. Н., Фролов A.C. Мезолитическая стоянка Пенешки // CA. № 4. С. 228 234.
Сорокин, Фролов, 1988. Сорокин А. Н., Фролов A.C. Про сшльш та вщмшш риси nic04H0pIBCK0I та iemBCKoi культур //Археолопя. Вып. 64. С. 21 -28.
Спиридонова, Алешинская, 1996. Спиридонова Е. А., Алешинская A.A. Особенности формирования структуры растительного покрова Волго-Окского междуречья в эпоху мезолита // TAC. Вып. 2. Тверь. С. 65 70.
Станко, 1982. Станко В. Н. Мирное. Проблема мезолита степей Северного Причерноморья. Киев. Изд-во «Наукова думка». 200 с.
Сычева и др., 1998. Сычева С. А., Леонова Н. Б., Узянов А, А» Александровский А. Л., Пустовойтов К. Е. Руководство по изучению палеоэкологии культурных слоев древних поселений. М. 59 с.
Тарасов, 1965. Тарасов Л. М. Палеолитическая стоянка Гагарино (по раскопкам 1962 г.) // МИА. Вып. 131. М-Л. 111 140.
Тарасов, 1979. Тарасов JIM. Гагаринская стоянка и ее место в палеолите Европы. JI. 168 с.
Тарасов, 1981. Тарасов JI.M. Новые исследования Гагаринской стоянки //МИА. Вып. 131.
Тарасов, 1981. Тарасов Л. М. Позднепалеолитическая стоянка Косица // КСИА. Вып. 165. С. 50−55.
Тарасов, 1990. Тарасов Л. М. Методика изучения культурного слоя большой мощности // КСИА. Вып. 202. С. 43 49.
Телегин, 1973. Телегин Д. Я. Поздний мезолит Украины // The Mesolithic in Europe. Warsaw. P. 531 549/
Телегин, 1978. Телегин Д. Я. К методике составления типолого-статистической таблицы кремневых орудий мезолитической эпохи // Орудия каменного века. Киев. Изд-во «Наукова думка». С. 35 57.
Телегш, 1982. Телегш Д. Я. Мезолггичш пам’ятки Украши (IX VI тысячолггтя до н. е.). Кшв. Изд-во «Наукова думка». 285 с.
Телегин, 1985. Телегин Д. Я. Мезолитическая эпоха // Археология Украинской ССР. Киев. Изд-во «Наукова думка». Т. 1. С. 83 108.
Телегин, 1985. Телегин Д. Я. Памятники эпохи мезолита на территории Украинской ССР. Киев. С. 124 148.
Титов, 1985. Титов B.C. Несколько замечаний о «неолитической революции» // КСИА. Вып. 180. С. 97 99.
Токарев, 1964. Токарев С. А. Ранние формы религии и их развитие. М. Изд-во «Наука». 399 с.
Трусов, 1980. Трусов A.B. Работы Московского областного краеведческого музея // АО 1979. М. Изд-во «Наука». С. 82.
Уваров, 1881. Уваров A.C. Археология России. Каменный период. М. Т. 1. 655 с.
Успенская, Фехнер, 1956. Успенская A.B., Фехнер М. В. Поселения Древней Руси // Труды ТИМ. Вып. 32. 253 с.
Урбан, 1976. Урбан Ю. Н. К вопросу о ранненеолитических комплексах в Калининском Поволжье // Восточная Европа в эпоху камня и бронзы. М. Изд-во «Наука». С. 64 70.
Урбан, 1996. Урбан Ю. Н. Стоянка Забелье памятник раннего неолита северного Валдая // TAC. Вып. 2. Тверь. С. 235 — 244.
Урбах, 1964. Урбах В. Ю. Биометрические методы. М. Изд-во «Наука «. 455 с.
Уткин А.В., Костылева E.JI. Ранненеолитическая верхневолжская культура на стоянке Польцо // СА. 1984. 3. С. 197 201.
Федоров-Давыдов, 1977. Федоров-Давыдов Г. А. Статистические методы в археологии. М. Изд-во «Высшая школа». С. 216 с.
Физико-географическое районирование., 1963. Физико-географическое районирование Нечерноземного Центра. М. Изд-во «Высшая школа». 453 с.
Филатова, 1978. Филатова В. Ф. Мезолитические стоянки Сямозера // Мезолитические стоянки Карелии. Петрозаводск. С. 18 39.
Филатова, 1982. Филатова В. Ф. Древнейшие памятники юго-западного побережья Онежского озера // Поселения каменного века и раннего металла в Карелии. Петрозаводск. С. 52 69.
Филатова, 1994. Филатова В. Ф. Хронология и периодизация мезолита Карелии // Хронология и периодизация археологических памятников Карелии. Петрозаводск. С. 9 64.
Фосс, 1959. Фосс М. Е. Неолитическая стоянка Бисерово озеро // КСИИМК. Вып. 75. С. 26 39.
Формозов, 1956 Формозов А. А. Использование подъемного материала с дюнных стоянок в археологических исследованиях // КСИИМК. Вып. 75. С. 85 89.
Формозов, 1965. Формозов А. А. Периодизация мезолитических стоянок Европейской части СССР // С А. № 4. С. 38 51.
Формозов, 1959. Формозов A.A. Этнокультурные области на территории Европейской части СССР в каменном веке. М. Изд-во «Академии Наук СССР». 126 с.
Формозов, 1977. Формозов A.A. Проблемы этнокультурной истории на территории СССР в каменном веке. М. Изд-во «Наука». 143 с.
Формозов, 1977. Формозов A.A. О критике источников в археологии CA. № 1. С. 5 -14.
Фрайсон, 1986. Фрайсон Дж. Добыча бизонов и анализ каменных орудий на палеоиндейской стоянке Хорнер, Парк Каунти, Вайоминг, США // Исследования четвертичного периода. М. Изд-во «Наука». С. 176 183.
Фролов, 1987. Фролов A.C. Стоянка Заозерье 1 на Москве-реке // КСИА. Вып. 189. С. 75 83.
Фролов и др., 1977. Фролов A.C., Сорокин А. Н., Жилин М. Г. Первые памятники мезолита в Мещере // CA. № 2. С. 142 151.
Фролов, Прошкин, 1989. Фролов A.C., Прошкин O.JI. Археология Калужской области (материалы к Своду памятников). Калуга. 59 с.
Халиков, 1966. Халиков А. Х. Мезолит Среднего Поволжья И МИА. Вып. 126. М. Изд-во «Наука». С. 185 193.
Халиков, 1969. Халиков А. Х. Древняя история Среднего Поволжья. М. Изд-во «Наука». 395 с.
Хотинский, 1977. Хотинский H.A. Голоцен Северной Евразии. М. Изд-во «Наука». 200 с.
Хотинский, 1982. Хотинский H.A. Голоценовые хроносрезы: дискуссионные проблемы палеогеографии голоцена // Развитие природытерритории СССР в позднем плейстоцене и голоцене. М. Изд-во «Наука». С. 142- 147.
Хотинский, 1985. Хотинский H.A. Радиоуглеродная хронология природных и антропогенных рубежей голоцена // Тезисы докладов Всесоюзной конференции «Геохронология четвертичного периода». Таллин. С. 10−12.
Хотинский, 1987. Хотинский H.A. Радиоуглеродная хронология и корреляция природных и антропогенных рубежей голоцена // Новые данные по геохронологии четвертичного периода. М. Изд-во «Наука». С. 39 45.
Хотинский и др., 1991. Хотинский H.A., Алешинская З. В., Гуман М. А., Климанов В. А., Черкинский А. Е. Новая схема периодизации ландшафтно-климатических изменений в голоцене // Известия АН СССР. Сер. географ. № 3. С. 30 42.
Цветкова, 1959. Цветкова И. К. Стоянка Черная Гора // КСИИМК. Вып. XXV. С. 51−62.
Цветкова, Кравцов, 1982. Цветкова И. К., Кравцов А. Е. Керамика неолитической стоянки Владычинская Береговая 1 // CA. № 2. С. 82 — 95.
Цетлин, 1991. Цетлин Ю. Б. Периодизация неолита Верхнего Поволжья. Методические проблемы. М. 195 с.
Цетлин, 1998. Цетлин Ю. Б. Культурные контакты в древности // ТАС. Вып. З.С. 50 -63.
Человек заселяет., 1997. Человек заселяет планету Земля. Глобальное расселение гоминид. М. Изд-во ИГ РАН. 300 с.
Четыркин, 1892. ЧетыркинИ.Д. Результаты начальных археологических исследований по нижнему течению р. Калужки // Известия КУАК. Вып. 2. С. 46 62.
Четыркин, 1894. Четыркин И. Д. Отчет об археологических раскопках «Старого городища» // Известия КУАК. Вып 3. С. 15 16.
Четыркин, 1895 Четыркин И. Д. Отчет о раскопках в 1894 г. по нижнему течению р. Калужки // Известия КУАК. Вып. 4. С. 9 16.
Четыркин, 1897. Четыркин И. Д. Городища, на которых по преданию находилась в древности Калуга. // Известия КУАК. Вып. 5. С. 5 10.
Четыркин, 1897. Четыркин И. Д. Отчет об археологических раскопках в 1895 1986 гг. // Известия КУАК. Вып. 5. С. 18 — 29.
Четыркин, 1898. Четыркин И. Д. Археологические заметки // Известия КУАК. Вып. 7−8. С. 21−23.
Четыркин, 1899. Четыркин И. Д. Дневник раскопок, произведенных в 1898 г. в Козельском, Лихвинском и Калужском уездах // Известия КУАК. Вып. 2. С. 16−20.
Четыркин, 1901. Четыркин И. Д. Открытие в Козельском уезде близ деревни Стенино остатков палеолитической эпохи // Известия КУАК. Ненум. вып. С. 3 9.
Четыркин, 1901. Четыркин И. Д. Результаты археологических исследований в пределах Калужской губернии за 1891 1901 гг. // Известия КУАК. Ненум. вып. С. 10−15.
Четыркин, 1902. Четыркин И. Д. Следы древнейших обитателей Калужского края // Известия КУАК. Ненум. вып. С. 5, 6.
Шнирельман, 1987. Шнирельман В. А. Проблема перехода к производящему хозяйству в зарубежной историографии. Научно-аналитический обзор. М. Изд-во «Наука». 67 с.
Шнирельман, 1989. Шнирельман В. А. Возникновение производящего хозяйства. М. Изд-во «Наука». 444 с.
Энговатова А.В. Неолитическая стоянка Усть-Тудовка 8 // ТАС. 1994. Вып. 1. Тверь. С. 58 62.
Энеолит, 1982. Энеолит СССР. Археология СССР. М. Изд-во «Наука». 359 с.
Яанитс, 1991. Яанитс K.JI. Кундасская культура. М. Автореф. дис. канд. ист. наук.
Clark, 1952. Clark G.D. Prehistoric Europe. The economic basis. London. 218 p.
Clark, 1973. Clark G.D. Seasonality and the interpretation of lithic assemblages // Estudios dedicados at Professor L. Pericot. Barselona. P. 3 18.
Clark, 1975. Clark G.D. The earliar Stone Age of Scandinavia. Cambridge. 285 p.
Clark, 1980. Clark G.D. The Mesolithic Prelude. The paleolithic Neolithic Transition in Old World Prehistory. Edinburg. 132 p.
Doluchanov, Miklyayev, 1986. Doluchanov P.M., Miklyayev A.M. Prehistoric lacustrine pile dwellings in the north-western part of the USSR // Fennoscandia archaeologica. III. P. 81 87.
Jaanits., 1978. Jaanits L., Jaanits K. Ausgrabungen ger fruhmesolithishen Siedlung von Pulli // Известия Академии наук Эстонской ССР. Таллин. № 27/1. С. 56−63.
Jaanits, 1981. Jaanits К. Die mesolithichen Siedlungsplatze mit Feuersteininventar in Estland // Mesolithicum in Europa. 2 International Symposium. Potsdam. April, 1978. Berlin. P. 389 399.
Jilin, 1995. Jilin M.G. The Western Part of Russiain the Late Palaeolithic -early Mesolithic // L. Larson (ed). Earliest Settlement of Scandinavia. Acta Archaeologies Lundensia. 1995: 80, N 24. P. 273 284.
Newell, 1981. Newell R.R. Mesolithic dwelling Structures: Fact and Fantasy // Mesolithikum in Europa. 2 International Symposium. Potsdam. April, 1978. Berlin. P. 235 284.
Koslowski, 1975. Kozlowski J.K., Kozlowski S.K. Pradzieje Europy od XL do IY tysiaclecia p.n.e. Warsawa. 504 p.
Koslowski, 1972. Koslowski S.K. Pradzije ziem polskich od IX do Y tysiaclecia p. n. e. Warszawa. 210 p.
Price, 1973. Price T.D. A proposed Model for procurement Systems in the Mesolithic of northwestern Europe // The Mesolithic in Europe. Warsaw. P. 455 -476.
Price, 1981. Price T.D. Redactional Approaches to Human Adaptation in the Mesolithic of the North European Plain // Mesolithicum in Europa. 2 International Symposium. Potsdam. April, 1978. Berlin. P. 217 234.
Price, 1978. Price T.D. The Mesolithic of Western Europe // Journal of World Prehistory. Vol. 1. N 3. P. 225 305.
Schild, 1975. Schild R. Pozdny paleolit // Prahistoria ziem polskich. V. 1. Wroclaw. Ossolineum. P. 159 338.
Schild, 1980. Schild R. Introduction to dynamic technological analisis of chipped stone assemblages // Unconrentional archaeology: new approaches and goals in Polish archaeolgy. Wroclaw Warszawa — Krakow — Gdansk. P. 57−85.
Szymosak, 1987. Szymosak Karol. Three faces of the swiderian culture // Archaeologia interregionalis. New stone age archaeology. Wydawnictwa Uniwersytetu Warszawskiego. P. 35 61.
Taute, 1968. Taute W. Die Stielspitzen Gruppen in Nordlichen Mitteleuropa. Koln. 516p.
Telegin, 1981. Telegin D.J. Fragen der Chronologie und Periodisierung des Mesolithicums in der Ukrains // Mesolithicum in Europa. 2 International Symposium. Potsdam. April, 1978. Berlin. P. 513 322.
Wood, Johnson, 1978. Wood W.R., Johnson D.L. A survey of disturbance processes in archaeological site formation // Advances in Archaeological Method and Theory. New York. V. 1. P. 315 370.
Синицына Г. В.: 1985-А = № 11 134- 1986-А = № 11 574- 1987-А = № 12 508- 1988-А = № 13 218- 1989-А = № 14 201- 1990-А = № 15 210- 1991-А =№ 16 163- 1993-А = № 18 487.
Смирнов A.C.: 1978-А = № 7202 и № 7259- 1980-А = № 8297- 1981-А = № 8214- 1982-А = № 9168 и № 9169- 1983-А = № 8658- 1984-А = № Ю366- 1985-А = № 11 003- 1986-А = № 11 358- 1987-А = № 11 909.
Трусов A.B.: 1975-А= № 6025- 1976-А = № 6504- 1977-А = № 6565- 1978-А = № 7021- 1979-А = № 7676- 1980-А = № 7677- 1981-А = № 8854.
Фролов A.C.: 1975-А = № 5748- 1976-А = № 6503- 1977-А = № 7219- 1983-А = № 9609- 1984-А = № 10 424- 1985-А = № 10 761.
Фролов И.К.: 1973-А = № 5213- 1974-А = № 5429- 1981-А = № 10 655. Челяпов В .П.: 1976-А = № 6155- 1977-А = № 6805- 1978-А = № 7234- 1981-А = № 8501 и № 8924- 1982-А = № 8982- 1983-А = № 10 768- 1986-А -№ 11 310.

Заполнить форму текущей работой