Актуальность проблемы. В конце XX в. миграционные процессы обрели глобальные масштабы, охватив все страны, общества, различные сферы общественной жизни. Миграция стала одним из главных факторов, который непосредственно сказывается на состоянии экономики, культуры, национальной политики, межнациональных и международных отношениях. Миграционные процессы в современном российском обществе отражают особенности социально-экономического развития страны.
Отрицательный прирост населения, его старение и ожидаемое уменьшение численности трудоспособного населения заставляют рассматривать миграцию как основной источник пополнения трудовых ресурсов. Очевидно, что основную массу прибывающих мигрантов составят, с одной стороны, представители стран СНГ, с другой, выходцы из Китая.
Начало XXI в. ознаменовалось стремительным ростом российско-китайского экономического и политического сотрудничества. «Большой Договор» 2001 г. об углублении стратегического партнерства, разрешение последних пограничных вопросов (в октябре 2004 г.), рост объемов взаимной торговли, дошедшей в 2005 г. до 30 млрд долл. и другие параметры свидетельствуют о превращении китайского фактора в ключевой приоритет для российской восточноазиатской стратегии.1.
С ростом российско-китайского экономического, политического и культурного сотрудничества возрос комплекс проблем влияния КНР на сопредельные российские регионы. Важной составляющей этих проблем является рост миграционных потоков из Китая, вызванный как различным демографическим потенциалом между довольно густо населённым СевероВосточным Китаем и слабозаселёнными Сибирью и Дальним Востоком, так и.
1 Рабочие материалы сетевого межрегионального проекта МИ ОН «Российско-китайское сотрудничество: региональное (снбнрско-дальнсвосточнос) измерение» (2000г.). (Руководитель С.Г. Лузянин) географическим, основной составляющей которого являются природные ресурсы. В настоящее время миграция из Китая в отдельных регионах России, прежде всего, на Дальнем Востоке и Забайкалье, уже оказывает решающее воздействие на ход социально-экономических процессов. Отношение к мигрантам является одним из наиболее болезненных моментов в общем комплексе межэтнических взаимоотношений. Последствия от экономической деятельности китайских мигрантов имеют неоднозначное значение дня развития этих регионов. При этом понятно, что данный процесс объективен, носит комплексный характер, противоречив и трудно управляем.
В общей структуре массовых миграций проблемы социокультурной адаптации мигрантов относятся к важнейшим вопросам стабилизации общества. Чем выше уровень адаптации мигрантов к новым условиям жизни, тем больше экономическая и интеллектуальная отдача человеческих ресурсов для развития принимающих регионов. Усиление конфликтного потенциала снижает уровень адаптации мигрантов.
Миграционные процессы в России являются объектом внимания исследователей на протяжении уже полутора десятилетий. Определены основные направления и объемы миграционных потоков, их структура, воздействие на экономику, социальное и демографическое развитие страны. Однако большинство исследований проводится на макроуровне — в масштабе «вся страна — весь миграционный поток» — и преимущественно средствами статистического анализа и количественной социологии. Такой подход малоэффективен на двух других уровнях. Он мало пригоден, когда необходимо понять, как ми фация воздействует на принимающее общество на региональном уровне. И он практически ничего не дает на личностно-групповом уровне, без выхода на который невозможен полноценный анализ жизненных стратегий и практик, культурных ценностей и норм поведения, мифов и стереотипов — т. е. всего того, что и составляет социокультурный аспект миграционных процессов 2.
Актуальность изучения социокультурной адаптации мигрантов в региональном измерении обусловлена практической ценностью полученных результатов для совершенствования рынка труда и миграционной политики региона. Специфика Бурятии состоит в том, что она представляет собой многообразное образование в национальном, культурном, религиозном и расовом отношении. Географическая близость Китая к Бурятии, наличие у последней богатых природных ресурсов, низкий уровень социальноэкономического развития республики способствуют тому, что потоки миграции | из Китая могут оказывать решающее воздействие на этносоциальную структуру. региона. Теоретическая значимость исследования состоит в том, что проживание китайских групп в составе населения России — частный случай исторического феномена диаспоры, тщательное изучение которого может помочь в понимании явления в целом.
Таким образом, проблема социокультурной адаптации китайских мигрантов в современной России представляет интерес и с теоретической, и с практической точек зрения. При этом региональный уровень изучения миграции имеет вполне самостоятельное значение и может выступать как отдельная исследовательская проблема.
Степень изученности проблемы. Историография работ по изучению китайской миграции не очень обширна. В советский период тема по политическим мотивам была закрытой. Можно считать, что изучение этой проблемы как самостоятельного явления берёт начало с 1994 г., когда стали появляться первые публикации по данному вопросу.3.
2 Рабочие материалы сетевого межрегионального проекта МИОН «Трансграничные миграции и принимающее общество на Востоке России: практики взаимной адаптации» (2007т.). (Руководитель В.И. Дятлов).
3 Гончаренко C.II. К вопросу о китайской ойкумене/ Китайская традиционная культура и проблемы модернизации. Тезисы докладов v международной научно-практической конференции «Китай. Китайская цивилизация и мир. История, современность, перспективы» (Москва, 12−14 октября 1994 г.). -М, 1994, 4.1 — С. 148−152.
Изучению закономерностей, тенденций, видов, форм и направлений миграции посвящены труды этнологов, социологов, экономистов, географов. Усилия географов (Ж.А. Зайончковская4 и др.) направлены на выявление закономерностей взаимодействия природы и общества, предопределивших историческую тенденцию расселения и миграции населения. Предметом изучения историков и социологов стали в последнее время проблемы перемещения населения. Подходы к созданию новой исследовательской отрасли «миграциологии» (В.А. Ионцев5) существенно дополнены изучением вынужденной миграции, миграционной политики, социальной работы с f 7 мигрантами (В.А. Ттиков, Т. Н. Юдина и другие).
Широкая популярность научных дискуссий по поводу теории диаспоры и принятые дефиниции послужили дополнительным инструментом при изучении 8 китайской диаспоры.
Проблемы восприятия китайцев в России в условиях роста мигрантофобии показаны в работах Г. Б. Дудченко.9.
Наибольший интерес представляют оценки российских специалистов по китайской миграции В.Г. Гельбраса10, В.И. Дятлова11, А.Г. Ларина12, В. Я.
Портякова53 и др. Наиболее масштабным по охвату исследовательских проблем являются исследования под руководством В. Г. Гельбраса при поддержке.
Московского фонда Карнеги (1998;1999 и 2002;2003гг.), результаты которых нашли отражение в трудах многих российских исследователей китайской.
4 Методология и методы изучения миграционных процессов. Междисциплинарное учебное пособие. Под ред. Ж. Зайончховскон, И. Молодиковой, В. Мукомсля. — М., 2007.
5 Понцев В А. Международная миграция населения: теория и история изучения. — М., 1999.
6 Миграции и новые диаспоры в постсоветских госу дарствах. Отв. ред. В. А. Тишков. — М. Д996 ' Юдина Т. Н. Социология миграции. Учебное пособие, для ВУЗов. — М., 2006 s Дяшов B.II. Диаспора: экспансия термина в общественнуюю практику современной России.//Дисапоры. М.
2004, № 3.-С. 126−138 Левин 3. II. Менталитет диаспоры. — М., 2001.
Тишков В. А. Исторический феномен диаспоры // Этнографическое обозрение. — М., 2000, № 2. — С. 43−63 s Дудченко Г. Б. Общественное восприятие китайского присутствия на юге Дальнего Востока России на рубеже XX и XXI вв. (по материалам социологических опросов), htlpj/dudchcnko.boxmail.Ы/J.
10 Гельбрас В. Г. Россия в у словиях глобальной китайской миграции. — М., 2004, Гельбрас В. Г. Китайская реальность России. — М.1999.
1 Дятлов B.II. современные торговые меньшинства: фактор стабильности или конфликта?(китайцы и кавказцы в Ирку тске). — М, 2000.
12 Ларин А. Г. Китайцы в России вчера и сегодня. — М., 2003.
13 Порпшков В. Китайцы вдут? Миграционная ситу ация на Дальнем Востоке России. // Международная жизнь. -1996;№ 2, — С. 79−86 миграции. Ценность их ещё и в том, что это были первые масштабные научные исследования современной китайской миграции. Вплоть до настоящего времени не появилось работ, равных по масштабу и охвату проблем исследования.
Для этнологического изучения китайской миграции особую значимость имеют исследования российских китаеведовисториков и этнологов Л.С. Васильева14, М. В. Крюкова, В. В. Малявина, 15 К.М. Тертицкого16, и других, которые способствуют пониманию культурных ценностей и установок современных китайцев.
Сопоставление характеристик китайской миграции в дореволюционной России 17 и современной являются дополнительным сравнительным материалом.
Сравнительный анализ механизмов функционирования китайских диаспор в разных странах мира значительно облегчает изучение современной миграции китайцев в Россию и помогает предвидеть отдельные варианты развития.18.
Из зарубежных исследователей можно выделить Цян Сяоюнь, 19 Хоу Вэньчжу 20, работы которых публиковались в России. Особый интерес представляет «Обзорная книга по китайской эмиграции», опубликованная Департаментом по работе с хуацяо Госсовета КНР. 21 Комплексные исследования эмиграции из Китая, её особенностей в различных странах мира.
14 Васильев Л. С. Культы, религии, традиции в Китае. — М. 1970 ь Крюков М. В., Малявин В. В., Софроное М. В. Чебоксаров II.II. Этнтсская история китайцев в XIX — начале XX века.-М., 1993.
Малявин В. В. Китайская цивилизация. — М., 2002.
16 Тертщкий К. М. Социокультурные характеристики индивида в системе китайской цивилизации. М., 1992 1' Арсеньев Н. В. Китайцы в Уссурийском крае. Историко-этнографический очерк. — М., 2004.
Башкуева Е. Ю. Китайские мигранты в Забайкальской области (18б0−1917гг.), Диссертация на соискание ученой степени кандидата исторических наук. — Улан-Удэ, 2004.
111 Севастьянов ЕП., Корсакова Н. Е Позолоченное гетто. Очерки о жизни в США эмигрантов in Китая, Кореи и Японии. -М, 1983.
Лайнгер С.Р. К вопросу о связях китайской эмиграции с Китаем (вторая половина XIX — начало XX вв.)/ История и культу ра Китая. Сборник памяти академика В. П. Васильева. — М., 1974.
Борисова A.IJ. Зару бежные китайцы — активные партнёры КНР. / Китайская традиционная ку льтура я проблемы модернизации. Тезисы докладов v международной научно-практической конференции «Китай. Китайская цивилизация и мир. История, современность, перспективы» (Москва, 12−14 октября 1994 г.). -М. 1994, ч.1.-С. 152−156.
19 Цян Сяоюнь. Проблема миграции китайских граждан в Россию (1991;2000гг.). — М., 2002.
20Хоу Вэнъчхсу. Политика Китая в отношении внешней миграции. (перевод с английского и комментарий.
Я.Бергера) // Проблемы Дальнего Востока. — 2002, № б. — С. 31 -3 7.
11 Хуацяо хуажэнь гайшу, Бэйцзин. — 2005, (Обзорная книга по китайской эмиграции. — Пеиш, 2005) ведутся за рубежом, но, в них, к сожалению, не учитываются имеющиеся российские исследования.
В то же время, несмотря на значительный интерес к теме социокультурной адаптации мигрантов в России со стороны ряда российских исследователей, она со всей очевидностью нуждается в специальном, детальном анализе, прежде всего — специфики и роли этого процесса в становлении структуры общества в современной России.
Объектом диссертационного исследования выступают китайские мигранты, проживающие на территории Бурятии.
Следует пояснить, что означает понятие китайские мигранты. Традиционно китайцами считается этническое большинство населения Китая. В настоящее время они составляют 92% всего населения КНР. Более ранним названием китайцев был этноним «хуася», а самоназвание «ханьцы» этимологически восходит к названию династии Хань (220г. до н.э. — 206 гг. н.э.). Начало его употребления в этническом смысле относится к IV—VI вв. н.э. 22 Для обозначения всех народов, проживающих на территории Китая, включая ханьцев и этнические меньшинства, используются термины «чжунгожэнь», «хуажэнь» и др. К «чжунгожэнь» относят себя и все остальные этносы Китая, в том числе буряты, монголы, эвенки, корейцы и другие. Однако мы сосредоточили своё внимание на изучении ханьского большинства как основной составляющей китайской миграции.
Такой выбор объекта исследования объясняется следующими причинами. Во-первых, Республика Бурятия с самого начала привлекала внимание этнических групп, имеющих с нею историческую связь, это — шэнэхэнские буряты, эвенки, монголы, дахуры из Внутренней Монголии, русско-китайские метисы. У каждой группы были разные стратегии адаптации, т.к. изначально имелись установки на оседание. К примеру, основная волна переселенцев шэнэхэнских бурят была в начале 1990;х гг. и носила культурный и Крюков MB. Китайцы глазами соседей: к типологии этнических наименований//ХП научная конференция «Общество и государство в Китае». Тезисы докладов, ч.2. — М., 1981. — С. 33 политический характер: «возврат на историческую родину». Большая лёгкость их адаптации заключалась в культурном родстве с титульным этносом республики, бурятами, что создавало определённые стартовые предпосылки для этого. Однако в настоящее время поток спал, численность иммигрантов-бурят стабилизировалась, а ожидаемого массового переселения бурят из Китая не произошло. Ханьская же миграция носила и носит исключительно экономический характер.
Предметом исследования является процесс социокультурной адаптации китайских мигрантов в Республике Бурятия.
Территориальные рамки исследования — это Республика Бурятия. Однако китайские мигранты расселены по республике неравномерно. Основная часть китайцев, находящихся в Бурятии, проживает в г. Улан-Удэ. В селах республики проживают небольшие группы китайцев, занятых преимущественно в сельскохозяйственных работах и заготовке леса. Отдельные группы китайцев расселены в Хоринском, Баргузинском, Заиграевском, Тарбагатайском, Иволгинском, Селенгинском районах. Но центрами их жизнедеятельности, отправной точкой выступает город Улан-Удэ, где они решают все организационные вопросы. Таким образом, основным пунктом данного исследования является г. Улан-Удэ — столица республики и экономический центр региона.
Цель работы. Целью диссертационной работы является выявление особенностей, социокультурной адаптации китайских мигрантов в Бурятии. Поставленная цель предполагает решение следующих задач: анализ современного состояния социокультурной адаптации китайских мигрантов в Бурятиивыявление, описание адаптационных ресурсов и механизмов, используемых мигрантами и членами принимающих сообществ, роль неформальных институтов (землячеств, кланов) в адаптации мигрантовисследование механизма, условий, перспектив формирования миграционных сетей, их использования мигрантами при построении стратегий интеграции в принимающее сообщество и взаимодействия с ниманализ места и роли института посредничества в адаптации мигрантованализ отношения российского сообщества к мигрантам (на примере Республики Бурятия) — выработка конкретных предложений и возможных вариантов развития, направленных на оптимизацию процесса адаптации китайских мигрантов в российском социокультурном поле.
Методология исследования. Работа велась в соответствии с распространёнными в отечественной науке методологическими постулатами исследователей общетеоретических проблем этнических, этноязыковых, этнокультурных, миграционных процессов, таких как С.А. Арутюнов23, Ю. В. Бромлей 24, М.Н. Губогло25, В. А. Тишков 26. Автор стремился следовать принципам позитивизма и исторического объективизма, привлекая, где это возможно метод кросскультурного сопоставительного исследования. Функционирование факторов этничности в процессах социокультурной адаптации рассматривалось, прежде всего, с инструменталистских позиций.
Источниковая база исследования. Основными источниками, которые легли в основу работы, стали: материалы бурятских отделений государственных органов Российской Федерации, непосредственно касающиеся проблем миграции. Это регулярно публикуемые материалы Государственного комитета статистики, Федеральной миграционной службы, министерства экономического развития и международных связей www. egov-bmyat/a.ru, www.stat.bumet.m и т. п. Использовались также федеральные законы и законы субъектов федерации, касающиеся миграции и положения иностранных граждан.
Арутюнов СЛ. Народы и ку льтуры развитие и взаимодействие. — М., 1989.
4 Брашей Ю. В. Очерки теории этноса. -М, J 983.
Губогло М. Н. Языки этнической мобилизации. -М., 1998.
26 Тишков В А. Реквием по этносу. — М&bdquo- 2003.
Материалы различных международных правовых организаций: Международной организации по делам миграций (MOM), Международной организации труда (МОТ). В них анализируются тенденции международной миграции в различных регионах мира, её факторы (www.ilo.ru).
Отдельным независимым источником стали материалы СМИ, в особенности Интернет-данные. В разработке данной проблемы нельзя недооценивать важность этого вида источника. Особую ценность имели материалы бурятских-информационных порталов: www.burvatia.org, www.buryatia.ru, www.burnet.ru и др. Материалы Интернет-изданий, нацеленных на аудиторию, интересующуюся Китаем, содержат интересную информацию. К ним можно отнести www.polusharie.com, wwwchinadata. rn, www.chinapro.ni и т. д. Существенный интерес в понимании стратегий мигрантов представляют материалы форумов для китайцев, проживающих в России. Сотрудничество с создателями одного такого издания (www.riicliinese.com) позволило яснее понять механизмы их функционирования. Кроме того, китайская периодическая пресса, издающаяся в Москве («Дракон», «Лусенс» и т. п.), содержит богатый материал для изучения китайской общины в России.
В качестве дополнительного источника использованы результаты исследований, проведённых Исследовательским центром «Внутренняя Азия», Московского центра Карнеги и опубликованные ими материалы на Интернет-сайтах wwvv.innerasia.ni, www.carnegie.ru.
Особо следует отметить оценку китайской миграции в регионе глазами самих мигрантов и российских граждан, сделанную по просьбе автора. Для получения всесторонней информации учитывалась компетентность и включенность в проблему опрашиваемых, которые были взяты в качестве экспертов. В результате в состав экспертов вошли активисты китайской общины, старожилы, чиновники. Всего в качестве экспертов было опрошено 9 человек, из которых два — сотрудники государственных органов, один — лицо, занимавшееся рэкетом китайских торговцев, два — председатели китайских объединений в Улан-Удэ и Иркутске, четыре — китайских посредника. Все эксперты — мужчины, три россиянина и шесть китайцев в возрасте от 31 до 67 лет. Все эксперты проявили высокую информированность и заинтересованность в проблеме, что позволяет оценить полученную информацию как достоверную. Полевое исследование проводилось в Республике Бурятия на протяжении трёх полевых сезонов (по 3−6 месяцев) в 2005;2007гг. Использовался метод включенного наблюдения, как скрытого, так и открытого характера. Преимущественно же оно носило скрытый характер, что вынуждает соблюдать определённые этические нормы, опускать имена информантов и другие сведения частного характера, обращая внимание на главное: тенденции и механизмы адаптации. Возможность включенного наблюдения появилась у меня благодаря работе переводчиком с китайскими предпринимателями в 20 032 007гг., сделавшей возможным и проведение экспертных опросов.
В ходе исследования было опрошено более 100 китайских предпринимателей, 15 студентов, 8 сезонных рабочих, 6 посредников, 11 переводчиков в возрасте от 18 до 67 лет. Из 140 китайцев — 17 женщины, остальные мужчины. Кроме того, было опрошено 50 россиян: 31 переводчик, 14 предпринимателей, связанных с китайским бизнесом, 2 представителя государственных органов, 3 наёмных рабочих в возрасте от 21 до 58 лет. 23 опрошенных россиянина — мужчины, 27 — женщины.
Хронологические рамки исследования — с начала 90-х гг. XX века по настоящее время — обусловлены тем, что в этот период началась и продолжается новая волна китайской миграции в нашу страну, т.к. это процесс, находящийся в развитии.
Структура работы определена целями, общим замыслом и логикой работы. Работа состоит из введения, двух глав, заключения, списка литературы и приложений.
Практическая значимость исследования. Материалы диссертации могут быть использованы в качестве источника для понимания миграционных процессов, как в российском обществе, так и в мировом. Проведённые исследования позволяют взглянуть на проблему миграции глазами самих мигрантов. Работа может оказать помощь в разработке как региональной, так и российской миграционной политики. Конкретные данные и выводы могут способствовать формированию толерантности в обществе и уменьшению конфликтогенного потенциала.
Апробация работы. Основные положения диссертации обсуждены на семинарах Иркутского исследовательского центра «Внутренняя Азия» и Иркутского МИОН: «гЭтномиграционные процессы и становление диаспор в Азиатской России: история и современность» (Иркутск, 2006 г.) и «Этнические миграции и диаспоры в культурно-историческом пространстве Востока России» (Иркутск, 2006 г.) — научно-практических конференциях Института этнологии и антропологии РАН- «Национальные ценности и современность» (Москва, 2005 г.) и «Межэтническая интеграция» (Москва, 2006 г.) — международной научно-практической конференции на базе исторического факультета Санкт-Петербургского университета и Музея антропологии и этнографии им. Петра Великого РАН (Кунсткамеры) «Полевая этнография» (Санкт — Петербург, 2006 г.) Исследование осуществлялось при поддержке сетевых межрегиональных проектов МИОН «Российско-китайское сотрудничество: региональное (сибирско-дальневосточное) измерение» (2006гг.) и «Трансграничные миграции и принимающее общество на Востоке России: практики взаимной адаптации» (2007г.). По теме диссертации опубликовано 9 научных статей и тезисов докладов на конференциях.
Работа была обсуждена на заседании Центра азиатских и тихоокеанских исследований Института этнологии и антропологии РАН 25 сентября 2007 г. и рекомендована к защите.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
.
Проанализировав весь доступный материал, автор пришёл к следующим выводам:
1. Адаптация китайцев в новой стране осуществляется сначала на уровне простого приспособления, выживания в изменившихся условиях, а затем постепенного включения в экономику региона. Совершенно очевидны тенденции врастания китайского бизнеса в ткань местного региона. При этом совершенно не происходит утрата своей этнокультурной специфичности и самосознания,.
2. Китай стал важным фактором повседневной жизни в регионе. Дальнейшее безразличие центра к периферийным регионам может привести к полной смене ориентиров местного населения. Сотрудничество с Китаем и китайцами уже стали приоритетными в сфере экономики, культуры, образования.
3. Процесс становления общины мигрантов происходит под влиянием факторов внутренней среды и окружения мигрантов. Этноцентрический фактор играет неоднозначную роль в процессе адаптации мигрантов, факт принадлежности к этносу, обладающему сильной диаспорой и развитыми мигрантскими сетями на территории России, может способствовать либо адаптации мигранта, его включению в существующие социальные практики, либо окончательному закреплению его маргинального положения. Тот или иной результат во многом зависит от личных качеств мигранта.
4. Процесс адаптации мигрантов на личностном уровне зависит от следующих факторов: экономического характера миграции, не создающего предпосылок для оседания в России, стремление к быстрым заработкам, восприятие своего пребывания как временного жизненного этапа, сильная зависимость от общины и социальных сетей. Чем сильнее община, тем прочнее она держит в своих сетях мигрантов, препятствуя их настроенности на адаптацию.
5. Россия идет по пути других принимающих стран, где формируется экономический режим, «оставляющий» за мигрантами наиболее неформальные.
113 сегменты занятости. Сложившаяся на современном этапе в регионе ситуация в области миграций требует более эффективной миграционной политики, которая должна строиться на основе учета интересов не только государства, но и общества, и отдельной личности. Всё более очевидным становится понимание того, что в России невозможно решение проблемы китайской миграции при помощи одних лишь запретительных мер. Сложившаяся ситуация в Сибири и на Дальнем Востоке препятствует хозяйственному освоению и полноценному развитию без привлечения дополнительных трудовых ресурсов. Большое значение на ход социокультурных процессов оказывает правовой статус китайцев. При равном правовом статусе перед мигрантами открываются более широкие перспективы и возможности. Это может иметь позитивные последствия и для принимающего общества.
6. Тезис о «жёлтой опасности» глубоко внедрился в сознании местного населения. Частое употребление в прессе негативных высказываний в адрес китайцев является фактором сильнейшего напряжения. Опасна не угроза, а вера в неё. «В настоящее время благодаря развитию средств массовой коммуникации длительность существования тех или иных негативных стереотипов. в значительной степени зависит от таких факторов, как внутриполитический и экономический курс правящих режимов различных стран., степень стабильности режима, острота протекающих в обществе социальных коллизий, созданный в обществе морально-психологический климат"191.
Главная опасность, которая уже существует для России в связи с возвышением Китая, — это поверить в реальность «жёлтой угрозы». Ущерб от этого будет невосполним, даже независимо от реакции Китая, который уже проявляет недовольство сложившейся ситуацией. Так, китайская исследовательница Гао Шуцинь пишет, «в Китае многие публикации критикуют слухи о «жёлтом кризисе». По нашему мнению, китайские мигранты работают в сферах, отличающихся незначительной конкуренцией, занимаются.
191 Юггайские этнические группы в странах Юго-Восточной Азии. -М., 1986. — С. 129.
114 торговлей или сельским хозяйством, способствуя экономико-общественному развитию России". 192 Другими словами, это способствует напряжению в отношениях России и Китая.
В XXI в. Китай будет оказывать большее влияние на российскую внешнюю, оборонную, внутреннюю политику, экономику, развитие демографических процессов, чем любое другое государство.
России выгоден Китай процветающий, всё более полно удовлетворяющий потребности своего населения и открывающий свой рынок, в том числе и для российских товаров и услуг. В противном случае, социальные проблемы Китая могут самым неблагоприятным образом сказаться на России в виде стихийных миграций населения на российские территории.193.
При правильном раскладе сил, территориальное соседство с Китаем, экономическое сотрудничество, миграция китайцев могут стать главными шансами для развития региона.
Процесс социокультурной адаптации на новом месте жительства является одним из важнейших этапов миграции, от успешности протекания которого зависит социальная, политическая, экономическая и национальная обстановка в регионе. Интеграция мигрантов в принимающее сообщество во многом определяется деятельностью органов местной власти, общественных организаций, средств массовой информации и этнических диаспор края, активное сотрудничество которых представляется необходимым условием для снижения конфликтогенного потенциала и формирования установок толерантного сознания в обществе. Формирование четкой структуры официальной китайской диаспоры в Бурятии как общественного института, представляющего интересы граждан КНР, находящихся на территории РФ, могло бы способствовать легализации положения иммигрантов китайского происхождения.
VjZ Гао Шуцинъ. Российско-китайские отношения в условиях глобализации. — М.&bdquo- 2005. — С. 129 ш Тренин Д. Китайская проблема России. Московский центр Карнсгн. -М, 1998. -С. 13−15.
Следует помнить, о том, что «Китай поддерживает свою национальную жизнь при помощи своей культуры, независимой и созданной им самим, обладающей мощной ассимиляционной способностью. Ещё ничто не смогло прервать историю во времениа в пространстве границы Китая постоянно раздвигаются, его население постоянно растёт, — не вследствие войн, а благодаря его культуре. Китай обладает обширной территорией и многочисленным населением благодаря культурной экспансии и постоянному расширению культурного пространства. Именно это называется «покорение при помощи добродетели». Китай может ассимилировать другие народы при посредстве своей культуры. Он может сделать так, чтобы покорённые не ощущали себя покорёнными. При длительном контакте с Китаем другие нации чувствовали, что его путь лучше, в душе восхищались им и незаметно для себя сворачивали на дорогу китайской культуры"194.
При всей своей тенденциозности этот тезис во многом отражает историческую реальность. Тем не менее, многие авторитетные специалисты согласны в том, что можно использовать потенциал китайской миграции с пользой для России. Для этого нужны специальные механизмы, занимающиеся контролем китайской миграции. Для этого необходима большая работа.
195 специалистов со знанием экономики, законодательства, китайского языка.
К середине 90-х гг. все страны Юго-Восточной Азии, где имеется значительное по численности китайское население (Индонезия, Малайзия, Таиланд, Сингапур), демонстрировали высокие темпы экономического развития, основой которого является деловая активность китайской общины.'96 Исторический опыт Китая показывает, что сколь бы могущественно ни было это государство, оно никогда не выходило за пределы географического ч проживания китайского этноса. Конечно, по всему миру существуют весьма.
194 Ляи Шумин. В чём специфика китайской культуры // Проблемы Дальнего Востока. — 2004, № 4. — С. 129−142, перевод А. Калкасвой.
Р5 Дятлов В.II. Современные торговые меньшинства: фактор стабильности или конфликта. (Китайцы и кавказцы в Иркутске). — М., 2000. — С. 187.
1% Гончарен ко С.Н. К вопрос} о китайской ойкумене/ Китайская традиционная культура к проблемы модернизации. Тезисы докладов v международной научно-практической конференции «Китай. Китайская цивилизация и мир. История, современность, перспективы» (Москва, 12−14 октября 1994 г.). — М., 1994. ч.1. — С. 148 влиятельные и обладающие значительными финансовыми ресурсами китайские общины (от США до Таиланда), однако нигде они не ведут открытую и активную борьбу против принявших их государств.
