Социокультурные основания новоевропейской рациональности

Актуальность темы

исследования.

Рубеж XX-XXI-oro веков ознаменован усиленным вниманием к проблемам рациональности — как научной, так и рациональности повседневного мышления. Социокультурные реалии ХХ-ого века перестали укладываться в рамки линейного прогрессистского мышления, господствовавшего в культуре Западной Европы в течение нескольких веков, что породило напряженную дискуссию о сущности европейской культуры, вылившуюся в создание ряда культурологических концепций и дисциплин. Во второй половине ХХ-ого века в сфере науки в связи с изучением принципиально нового класса объектов (целостных, самоорганизующихся, уникальных систем) возникла необходимость рефлексии над фундаментальными методологическими основаниями современной науки, что также повлияло на повышение интереса к проблеме рациональности. А так как наука является стержнем и центром европейской культуры Нового времени, то проблема рациональности автоматически превращается в важную проблему культурологического знания, то или иное решение которой может выявить ее социокультурные основания.

Речь идет о том, что ныне становится очевидным сосуществование множества стилей мышления, характеризующих своеобразие целостного культурного образования. В связи с этим приходится пересмотреть представление о том, что подлинно рациональным может быть назван лишь новоевропейский стиль мышления, приведший к расцвету техногенной цивилизации Запада. Каждое уникальное культурное образование обладает своеобразным стилем мышления, своей рациональностью, концентрирующей в своих схемах условия жизни и деятельности человека в рамках данной культуры. Актуальная ныне проблема взаимодействия различных культур, сосуществующих в пространстве, может быть успешно решена только через признание равноправности и равноценности стилей мышления и рациональности каждого культурного образования.

Осознание этого представления может быть достигнуто через понимание того, что новоевропейская научная рациональность не является универсальной, той, к которой европейское человечество неминуемо шло в своем историческом развитии и к которой ныне должно обязательно приобщиться все современное человечество.

Исходя из этого актуальной является тема возникновения новоевропейской рациональности на базе критики предшествующей средневековой рациональности, основывавшейся на адаптированном к христианству аристотелизме. Эта тема и выбрана как предмет настоящего исследования. Детальное прояснение социокультурных оснований зарождения новоевропейской рациональности, ее создание и развитие в трудах творцов европейского мировоззрения Нового времени поможет понять существо ее позитивных и негативных сторон, что в дальнейшем может привести к практическому развитию первых и минимизации последних.

Не менее актуальной ныне является также проблема «родственной» связи глобальных проблем и общего состояния современной культуры (в первую очередь, западной) со стилем мышления, выработанным на заре ее возникновения и являющимся устойчивым стержнем европейской культуры Нового времени. Выделить сущностные характеристики рациональности Нового времени — значит выявить «корень» современной западной культуры, распространившейся ныне по всему миру.

Кроме того, представляется актуальным взглянуть на деятельность выдающихся мыслителей XVII-XVIII-oro вв. не только как на полемизировавших друг с другом представителей различных направлений философской мысли, но и как на непосредственных партнеров, участвовавших в формировании духовного климата Нового времени, создававших современную культуру, ее мировоззренческое ядро. Не только материальные и социальные условия жизни, но и мировоззренческие черты, отшлифованные в трудах создателей философии Нового времени и мыслителей Просвещения, радикально отличают техногенную культуру Нового времени от предшествовавших античной и средневековой культур.

Бытие и мировоззренческие проблемы современного человека со всей остротой ставят вопрос о социокультурных установках современного западного общества. Важным в решении этих проблем представляется сравнительный историко-культурный анализ антично-христианской и новоевропейской мировоззренческой парадигмы, и попытка проследить механизм процесса преобразования антично-христианского мировидения в современное.

Стремление найти ответы на данные вопросы и обусловило интерес к представляемой теме.

Степень научной разработанности проблемы.

Проблема культурной динамики от эпохи средневековья к эпохе Нового времени издавна волновала умы исследователей — представителей самых различных гуманитарных дисциплин. Здесь накоплен огромный объем концепций, подходов, мнений, оценок, различающихся в зависимости от подходов к статусу и положению в мировой культуре предшествующей и последующей эпох, от ценностного отношения к тем или иным сферам культуры, от общего взгляда на направление (или отсутствие такового) историко-культурного процесса.

Проблема рациональности в истории европейской культуры под различным углом зрения разрабатывалась в рамках ставших классическими концепций О. Шпенглера, К. Маркса, М. Хайдеггера, К. Ясперса, Р.Гвардини. Большое внимание в своих работах этой проблеме уделял Л. Шестов, с точки зрения которого вся история европейской культуры представляет собой рационализм, противостоящий индивидуальной человеческой свободе.

Античная культура всегда привлекала внимание историков философии и культуры, и ее оценки определялись эпохой и культурной ситуацией, в которой жил исследователь. В ХХ-ом столетии утвердился взгляд на античную культуру, как на эпоху, создававшую все условия для полноценного личностного бытия человека и его стремления к совершенству: то, нехватку чего в ХХ-ом веке ошутил человек современной западной культуры. Эта линия последовательно прослеживается в трудах М. Хайдеггера, А. Ф. Лосева, Р. Гвардини, Г. Н. Волкова, М. К. Петрова, Ф. Х. Кессиди, Г. В .Драча.

Представления о целокупности антично-христианского миропорядка, попытки его сопоставления с европейской культурой Нового времени разрабатывались в трудах тех же Р. Гвардини, М. К. Петрова, а также А. Г. Дугина. В их работах наличествует как исследование условий для достижения чувства полноценного, смыслонаполненного человеческого бытия (Р.Гвардини), исследование типа социального кодирования, определявшего репродуктивные возможности той или иной культурной эпохи, в том числе и ее экзистенциально-человеческий аспект (М.К.Петров), а также архетипно-парадигмальные предпосылки осуществления познавательной деятельности, характерные для того или иного культурного образования (А.Г.Дугин). Большой интерес для разработки системообразующих основ рациональности антично-христианского миропорядка имеют взгляды А. Ф. Лосева (античный символизм), Г. В. Драча (возникновение универсально-личностного начала в античности вследствие «эффекта миниатюризации», аристотелевская «четырехпричинная структура» описания всех космических вещей и явлений, стремление человека антично-христианского миропорядка к духовно-смысловому оформлению бытия в отличие от современного материального), М. К. Петрова (тождество слова и дела, мышления и бытия вследствие все того же «эффекта миниатюризации», социокультурная преемственность античной, средневековой и эпохи Нового времени).

Динамика европейской культуры от эпохи средневековья к Новому времени длительное время прослеживалась либо в позитивистской историко-научной парадигме (западная философия), либо в марксистской социально-экономической традиции (советская философия). С последней трети ХХ-ого столетия исследователи стали все большее внимание обращать на приоритетность духовно-мировоззренческой трансформации европейского человека, ведшей к формированию новой рациональности (М.К.Петров, Л. М. Косарева,.

Н.В.Мотрошилова, В.С.Библер), что открыло широкий пласт в исследовании динамики европейской культуры и трансформации европейской рациональности.

Историко-философские исследования специфических черт антично-средневекового и новоевропейского стилей мышления и мироотношения представлены трудами А. Ф. Лосева, В. В. Соколова, И. С. Нарского, Г. В. Драча, В. С. Швырева, П. П. Гайденко, В. С. Степина, А. Ф. Грязнова, Н. В. Мотрошиловой.

Теоретическая и методологическая основа исследования.

Теоретической базой диссертационного исследования является большая панорама концепций, разработанных в зарубежной и, в особенности, в отечественной философской и культурологической мысли, с разных позиций описывающих культурно-динамические процессы, произошедшие в Западной Европе в интересующий нас период. Автор основывается на взглядах представителей ростовской культурологической традиции, представленной именами М. К. Петрова, Ю. А. Жданова, Г. В. Драча, В. Е. Давидовича, А. Н. Ерыгина, Т. П. Матяш, Е. Я. Режабека, О. М. Штомпеля, В. К. Королева, придерживающихся деятельностной концепции культуры (культура понимается как способ деятельности) и рассматривающих культурологию не только как форму научного знания и способ теоретических спекулятивных построений, но и как глубинную рефлексию на происходящие в мире процессы.

В диссертации используются традиционные методы историко-философского исследования: анализ первоисточников, их теоретическое осмысление и обобщение, сравнительная характеристика философских взглядов мыслителей различных направлений в рамках компаративистского подхода к изучению развития философии и культуры. Также применяются общенаучные методы: сравнения, аналогии, системного подхода, аналитического и синтетического, метод единства исторического и логического, диалектический принцип объективности и всесторонности и др.

Объектом диссертационного исследования выступает исторически определенная социокультурная ситуация Западной Европы, охватывающая период от XV-XVI-oro вв. (эпоха Возрождения) до XVIII-oro века (эпоха Просвещения).

Предметом рассмотрения являются социокультурные процессы, резуль-тирующиеся в новом — уникальном в истории мировой культуры — феномене механистической рациональности, утверждения механистического взгляда на мир и процессы конституирования механицизма в ментальных установках европейского человека.

Цель диссертационного исследования — дать сравнительную характеристику рациональности, определявшей отношение европейского человека к окружающему миру до эпохи Нового времени, и пришедшей ей на смену новоевропейской рациональности, ориентирующей жизнедеятельность человека Нового времени, а также — проследить культурно-духовные процессы в виде деятельности выдающихся мыслителей того времени, приведшие к изменению типа рациональности и формированию новой, механистической рациональности.

Поставленная цель определила следующие задачи:

1. Дать целостную характеристику мироощущения и мироотношения европейского человека — центра и субъекта античной и средневековой культуры. Проследить, как они воплотились в стиле мышления и способе освоения действительности, условно характеризуемом как аристотелевская рациональность.

2. Обозначить круг факторов, приведших в XV-XVI-ом вв. к кризису существовавших культурных установок в отношении к окружающему миру, идеалов и взглядов на человека, всего, что определяло духовный вектор культурно-исторического развития.

3. На основе анализа учений выдающихся представителей философской и научной мысли XVTI-oro века (Бэкон, Декарт, Гоббс, Ньютон) проследить процесс формирования нового отношения к окружающему миру, нового стиля мышления, новой рациональности.

4. Реконструировать особенности творчества мыслителей эпохи Просвещения, охарактеризовать ее как эпоху утверждения одной из возможных ветвей развития европейской культуры Нового времени — утверждения утилитарной механицистской рациональности.

Научная новизна полученных результатов определяется тем, что в диссертационном исследовании предпринят опыт сравнительной характеристики двух исторических типов рациональности в их единстве с мироощущением и отношением к окружающему миру исторического индивида как центрального субъекта культурного творчества. Это нашло свое выражение в следующих конкретных пунктах:

— представлена целостная характеристика антично-христианского миропорядка как органистического (в сравнении с современным механистическим) воззрения на окружающий мир, предполагающего полную включенность человека в мировой Универсум;

— обозначен ряд социокультурных направлений, по которым в XV-XVI-om вв. в Европе прослеживается кризис органистической рациональности;

— выявлена степень влияния философского творчества на дальнейшие пути развития культуры, особенно, в переломные моменты культурной динамики на примере учений и деятельности выдающихся мыслителей XVII-XVIII-oro вв.;

— полемика эмпиризма и рационализма в европейской философии XVII-oro века, ранее рассматривавшаяся только в философско-гносеологическом аспекте, показана как историко-культурный феномен, оказавший влияние на дальнейшие пути развития европейской культуры путем формирования специфически новоевропейской ментальности, определившей современное отношение к миру.

Тезисы, выносимые на защиту.

1. Мироощущение античного и средневекового человека, отношение к окружающему миру в его целостности можно охарактеризовать как органицизм, предполагающий жизнь в конечном, замкнутом на себя Космосе. Принципиальная направленность на решение, в конечном итоге, вопросов человеческого бытия, постижение смыслов характеризует сущность органистического воззрения на мир. Человек полностью включен в космический процесс и, в соответствии с фундаментальным органистическим принципом тождества макрокосма и микрокосма, все его свойства изначально предзаданы космическим началом (в средневековье — Богом). В том числе и речь, слово. Слово не всецело принадлежало человеку. Оно принадлежало ему лишь постольку, поскольку человек был микрокосмом (в средневековье — образ и подобие Бога), и поэтому слово обладало тем онтологическим статусом, что и любая материальная вещь. Онтологизм слова — один из ключевых факторов органистического мировоззрения, позволяющий нам понять многие моменты античной и средневековой культур.

2. Органистическое мироощущение, направленное на вскрытие смыслонапол-ненности бытия, предполагает описание мира и каждой его части в аристотелевской четырехпричинной структуре. Аристотель, как подлинный репрезента-тор органицизма, сформировал категориальную матрицу, сквозь которую античный и средневековый человек воспринимал окружающую действительность, пытаясь найти (и находя) свое место в мире. Аристотелизм поэтому на интеллектуальном уровне (античный рационализм, средневековая схоластика) является понятийным воплощением органистической рациональности.

3. Кризис органистической аристотелевской рациональности в XV-XVI-ом вв. прослеживается по трем основным направлениям: а) естественнонаучному (бесконечность мира и однородность пространства) — б) протестантскому (идея личной ответственности перед Богом вела к активному, или агрессивному, индивидуализму, что было немыслимо в рамках органистического мировоззренияв) возрожденческому (деятельность гуманистов Возрождения, кроме «открытия» творческой активности человека, была направлена на воспроизведение яри чайших достижений античной культуры путем перевода, понимания и интерпретации классических античных текстов, т. е. гуманисты Возрождения в основной своей массе вели филологическую работу, предполагавшую определенную рефлексию над языком). В этой рефлексивной деятельности и появилась возможность раскола между речью, словом и бытием, материальными вещами. Дальнейший процесс десакрализации слова явился одним из решающих факторов разрыва человека с окружающим миром и формирования механистического мировоззрения.

4. Родоначальники новой философии Бэкон и Декарт явились одновременно и теми творцами новой культуры Европы, которые заложили фундамент новой, механистической рациональностипредставления о принципиальной «субъект-объектной» оппозиции человека и культуры окружающему природному миру, в которой роль верховного посредника (Бога) оказывалась излишнейактивного познавательного и преобразовательного отношения к окружающему миру. При этом теоретико-познавательная полемика эмпиризма и рационализма XVII-oro века, рассматриваемая в культурологическом аспекте свидетельствует о том, что в учениях рационалистов мы имеем дело с различными попытками симбиоза органицизма и механицизма, который осуществлялся путем провозглашения концепций «параллелизма» или «предустановленной гармонии», а в учениях эмпиристов — с бескомпромиссным отстаиванием радикально нового воззрения на мир, одним из центральных истоков которого является гоббсова концепция исключительно человекогенного происхождения языка и произвольных наименований вещей, а также — «усекновение» аристотелевской четырехпричинной структуры описания мира до двухпричинной, в результате чего принцип естественной целесообразности (телеологизм) был изгнан из познавательных интенций человека.

5. Эпоха Просвещения XVIII-oro века — время утверждения в Европе механистической рациональности явилось следствием того, что большинство просветителей явно встали на сторону эмпиризма. К XVIII-ому веку сформировалось несколько научно-философских программ, придерживавшихся различных методологических позиций. Философы Просвещения отдали предпочтение ньютоновской программе, провозглашавшей эмпирическое познание окружающего мира и обособлявщейся от метафизики с ее умозрительными спекуляциями. Тем самым эмпирическая наука, ориентированная на познание материального мира, была «освобождена» от исследования всех вопросов, связанных с человеческим бытием, и поставлена во главу утла новой европейской культуры (культуры модерна). Воцарившийся в Европе «культ разума», несмотря на подчеркивание просветителями своей преемственной связи с античным рационализмом, утверждал верховенство «фаустовской» культуры в противоположность «апол-лоновской».

6. Существующее со времен эпохи Просвещения механистическое мировоззрение европейской культуры оторвало человека от природы — его родового бытия, и элиминировало в то же время высшего посредника (Бога) между ними, так как «гипотеза Бога» в структуре научного механицизма оказалась излишней. Европейская культура стала развиваться по пути производства материальных благ, облегчения физического труда и социального прогресса, но это было достигнуто ценой потери надежд на смыслонаполненность и богонаполненность бытия. Средства жизни (материальные блага), превращаясь в цель, формировали новый тип культурных ориентаций, в котором ценностно значимыми стали самостоятельность индивида и создаваемый им мир, который однако был принципиально «дезантропологичен», так как человек из центра культурного мира превратился в «носителя культуры».

Теоретическая значимость исследования.

Теоретическая значимость исследования состоит в том, что в процессе историко-культурного и культурологического анализа выделены два типа доминантных в европейской культуре рациональности, способа освоения человеком мира, и даны их системообразующие принципы.

Практическая значимость работы.

Практическая значимость работы заключается в том, что ее основные положения и выводы могут быть использованы в дальнейшем исследовании европейского историко-культурного процесса. Полученные результаты применимы в процессе преподавания культурологии и социально-философских дисциплин, что может способствовать углубленному пониманию как античных и средневековых, так и новоевропейских феноменов культуры.

Апробация работы.

Материалы диссертации обсуждались на заседании теории культуры, этики и эстетики факультета философии и культурологии Ростовского государственного университета. Основные положения диссертации были апробированы на ежегодной научно-теоретической конференции Азово-Черноморской государственной агроинженерной академии (г.Зерноград, 2005 г.). Отдельные материалы отражены в публикациях, напечатанных в межвузовских сборниках научных трудов (г.Зерноград — 2004 г.- 2005 г.).

Структура диссертационного исследования определяется последовательностью решения основных задач и состоит из введения, четырех глав, включающих тринадцать параграфов, заключения и списка литературы. Общий объем — 139 с. Библиографический список включает 180 наименований.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

.

Несмотря на глобальные изменения, происшедшие со времен создания «проекта Просвещения», утверждения механической картины мира и механистической рациональности, последняя в своих основных характеристических чертах определяет до сих пор видение реальности европейским человечеством и всех вошедших в орбиту европейского влияния культур. Механистическая рациональность явилась мощнейшим инструментом преобразования окружающего мира в целях достижения материального благосостояния и физического облегчения жизни человека. И вместе с тем наблюдается обратный процесс: отсутствие объективных, «сверхчеловеческих» смыслообразующих принципов человеческой жизни «утяжеляет» ее, делает малопривлекательной, как возбуждая в человеке животные агрессивные инстинкты, так и оставляя его в «смысловом одиночестве».

До поры принципы механистической рациональности не эксплицировались, ввиду их «естественности» на пути линейно-прогрессивного движения человечества. Однако по мере отхода от воззрений евроцентризмапо мере роста понимания равноценности различных несводимых (и, если выражаться языком философии науки, несоизмеримых) к единому знаменателю целостных, замкнутых и уникальных культурных образованийпо мере нарастания психолого-мировоззренческих проблем современного человека — возникла необходимость (и возможность) осознания плюсов и минусов как механистической рациональности, определяющей наш современный стиль мышления, так и достоинств и недостатков предыдущей органистической рациональности, определявшей стиль мышления человека антично-средневековой эпохи.

Для современного исследователя принципиально невозможно «ощутить» органистическую рациональность «изнутри». Для этого необходимо не просто экзистенциально принять ее основы, что само по себе уже предполагает выход за пределы чисто познавательных интересов, но и жить среди людей, органи-стически воспринимающих реальность. Поэтому системообразующие принципы органицизма приходится выявлять в оппозиционном сопоставлении с наличествующими принципами механистической рациональности, основываясь на обширно представленном поле произведений историко-философского, историко-культурного, культурологического плана.

Исследование показало, что принципы механицизма, при всей несомненной данности и неопровержимости для мировоззрения современного человека имеют исторический характер. Их возникновению и дальнейшему внедрению в структуры жизнедеятельности сопутствовали, и в известной степени определяли, исторически обусловленные явления европейской истории, относительно недавние в сравнении со всей историей европейской культуры. В каком направлении будет двигаться европейская культура, как будет меняться европейская рациональность, однозначно нам знать не дано, но уже сейчас налицо серьезный человекоразмерный кризис механистической рациональности, связанный с осознанием неспособности человека к выполнению «обязательств», взятых на себя в XVI-XVIII-ом столетиях. Механистическая рациональность при своем конституировании упрекала предшествующий органистический взгляд на мир в антропои культуроморфизме, в то время как сама возникала из тех же антропоморфных интенций (небесспорное уподобление мира искусственно созданным механизмам). Это свидетельствует как о принципиальной невозможности достижения совершенно объективной истины, так и об отсутствии необходимости обладания таковой. Как связующая матрица определенного культурного мира, обусловливающая способы и смыслы человеческой жизнедеятельности, рациональность не укладывается в поле одной лишь познавательной проблематики, как уверял нас еще недавно механицизм. Рассматривая ее влияние в широком кулырологическом контексте, попытка чего продемонстрирована в представленной работе, мы вырываемся из-под гипноза механицизма и приходим к выводу о том, что органистическая рациональность, в рамках которой осваивал окружающую реальность человек античности и средневековья, не менее эффективна в качестве способа жизнедеятельности и воспроизводства.