Невербальные средства и их аспекты в деятельности журналиста

Мир культуры журналиста является полисистемой: он включает профессиональную, социологическую, правовую, нравственно-этическую и психологическую культуры.

По В. И. Кузину (1997), «фундаментом психологической культуры журналиста являются психологические знания, которые ему призвана дать междисциплинарная наука — психология журналистики». В этой молодой области журналистской науки особое внимание уделяется изучению процесса взаимодействия, в основе которого лежит общение, что закономерно: общение для журналиста — «среда обитания».

Общение определяется как сложный, многоплановый процесс установления и развития контактов между людьми, порождаемый потребностями совместной деятельности и включающий в себя как минимум три различных процесса: коммуникацию (обмен информацией), интеракцию (обмен действиями, выработку единой стратегии взаимодействия) и социальную перцепцию (восприятие и понимание другого человека) (дается с опорой на основные источники: Психологический словарь 2002; Вердербер 2003; Психологическая энциклопедия 2004).

Указанное понятие получило всестороннее развитиеуглубление его содержания наблюдается в работах Г. П. Немца, Г. С. Мельник, Г. Г. Почепцова, А. А. Романова, В. И. Карасика и мн. др. ученых-филологов и теоретиков журналистики. По системе средств выражения различают два основных вида общения: вербальное (словесное) и невербальное (несловесное). Опираясь на понимание науки как уникального континуума, «стратификации которого способствуют системы терминов» (Буянова 2003), терминируем невербальные средства с учетом интегративности филологического знания. Это приемы и способы действия, соотносительные с системой языка, при этом лишенные вербальной фиксации и обладающие прагматическим потенциалом. Он проявляется и в журналистской деятельности.

Журналисту с целью правильного восприятия, понимания и толкования происходящего необходимо в неразрывной связи рассматривать и вербальные, и невербальные сигналы. Важно оценивать и то, ЧТО говорится, и то, КАК это говорится, и то, ЧТО при этом делается. Ведь «язык жестов, язык слов и внутренний мир человека взаимосвязаны» (Курбатов 1997). Этой же максимой необходимо руководствоваться и при воздействии на адресата. По яркому замечанию И. Л. Андроникова (1965), «в устной речи как человек произнес, очень часто превращается в то, что он сказал» (выделено намиВ.З.). Всегда можно подобрать оптимальный набор невербальных элементов (объектов), после восприятия которых, собеседник / аудитория проявит максимальную готовность исполнить то, что журналист задумал (Зарайский 2000). На невербальных средствах и их аспектах в деятельности журналиста может быть подтверждена важная особенность невербализованной семантики — ее повышенная емкость (см. Инфантова 1978), отражающаяся и в имплицитных смыслах (Исаева 2003).

Таким образом, АКТУАЛЬНОСТЬ работы заключается прежде всего в высокой прагматике невербальных средств. Кроме того, она усиливается необходимостью верифицировать намечаемые обобщения в таких сферах гуманитарного познания, как динамика речевой практики, языковая игра, не случайно интенсивно разрабатываемых именно «на примере публицистического дискурса» (Немец, Скрипникова 2003. С. 75−77).

ОБЪЕКТОМ нашего исследования являются невербальные средства коммуникации, используемые в журналистской практике, и их аспекты.

ПРЕДМЕТОМ исследования — невербальные элементы (объекты) и их контекстуальные взаимосвязи, а также механизмы, приводящие их в действие в рамках единой системы восприятия и влияния.

ЦЕЛЬ исследования — представить эффективные и максимально оптимизирующие журналистское восприятие и воздействие модели, которые, что весьма важно, могут быть впоследствии самостоятельно развиты в зависимости от коммуникативных условий и задач.

Цель напрямую соотнесена с поставленными ЗАДАЧАМИ. Последние заключаются во всестороннем анализе «работающих» средств невербальной коммуникации, их генерализации и разработке на этой основе инновационных приемов, техник и методов для: 1) достижения перфекции в восприятии журналистом невербальных элементов в конкретных ситуациях общения и невербальных объектов, представленных в тексте- 2) оптимизации журналистского воздействия на «двойного адресата» невербальными конструкциями, выстроенными как в ходе общения на различных его стадиях, так и в рамках текстового поля.

МАТЕРИАЛОМ исследования послужили: 1) конкретные ситуации межличностного и массового, контактного и дистантного взаимодействия из собственной журналистской практики и практики коллег (более 500 случаев) — 2) фрагменты телеи радиопередач (около 1000 сюжетов) и модели поведения телеведущих (10 моделей) — 3) примеры вербального представления невербального в журналистских текстах (свыше 3500 контекстов) и представления невербального в репортажных фотографиях (более 200 снимков), опубликованных в печатных и электронных газетах и журналах, главным образом общероссийских, в течение последних семи лет.

МЕТОДОЛОГИЧЕСКАЯ ОСНОВА исследования определяется как общефилософскими (образующими систему общих условий и ориентиров в познавательной деятельности), так и общенаучными принципами (представленными системами направлений, концепций и системами научного знания, которые в силу своей универсальности используются как средства познавательной деятельности в самых различных научных сферах).

В работе использованы рационально-познавательные МЕТОДЫ ИССЛЕДОВАНИЯ, включающие в себя, как известно, два уровня познанияэмпирический и теоретический. В том числе методы: 1) открытого и скрытого, прямого и косвенного, включенного и невключенного, кратковременного и длительного наблюдения- 2) эксперимента- 3) формально-логические (индуктивного, дедуктивного и традуктивного / экстраполяционного умозаключения) — 4) анализа и синтеза.

ТЕОРЕТИЧЕСКУЮ ОСНОВУ нашего исследования составили труды отечественных и зарубежных ученых как прошлого, так и современности, в которых отражены различные аспекты поднимаемой темы. В их числе работы таких исследователей, как: а) в сфере теории и практики журналистики и коммуникативистикиН.Н. Богомолова, Б. А. Грушин, И. Дзялошинский, Е. Г. Дьякова, Т. Засорина, А. Б. Зверинцев, Н. Федосова, В. Б. Кашкин, В. П. Конецкая, С. Г. Корконосенко, В. И. Кузин, Ю. В. Лучинский, В. Д. Мансурова, Г. С. Мельник, О. Ю. Найденов, Г. Г. Почепцов, Д. Рэндалл, В. В. Смирнов, Г. М. Соловьев, А. А. Тертычный, Ю.А. Шерковинб) в сфере теории естественного языка, словотворчества и толкования текста, практики речи и дискурса — Г. З. Апресян, Аристотель, М. М. Бахтин, Н. Г. Брагина, Н. Н. Вашкевич, JI.A. Введенская, А. Вежбицкая, В. В. Виноградов, И. Р. Гальперин, В. Е. Гольдин, Ж. Данкел, Т.А. ван Дейк, JI.P. Дускаева, А. А. Залевская, Е. А. Земская, И. А. Зимняя, О. А. Каменская, В. И. Карасик, Л. А. Киселева, Е. В. Клюев, Г. В. Костомаров, Н. Кошанский, О. А. Лаптева, X. Лиммерман, Е. Н. Лучинская, Г. Н. Манаенко, Г. П. Немец, Л. А. Новиков, И. В. Одарюк, Л. Г. Павлова, Э. Парнхэм, В. Н. Радченко, П. Л. Сопер, П. Т. Сопкин, С.Г. Тер-Минасова, А. Л. Факторович, Л.П. Якубинскийв) в сфере теоретической и контрастивной лингвистики и паралингвистики, а также невербальной семиотики — А. Н. Баранов, В. И. Беликов, В. М Богуславский, А.А. и Т. Е. Акишины, Н. И. Горелов, С. А. Григорьева, Н. В. Григорьев, Р. Дилтс, Е. Н. Зарецкая, X. Кано, Л. А. Капанадзе, Г. В. Колшанский, Е. В. Красильникова, Г. Е. Крейдлин, Т. М. Николаева, Е. Н. Панов, Е. А. Петрова, А. А. Реформатский, Ф. де Соссюр, Д. Л. Спивак, И. А. Стернин, В. И. Тхорик, Н. Ю. Фанян, И.Ю. Черепановаг) в сфере психологии («общей и социальной) и психолингвистики, психотерапии — Р. Ф. Авраменко, В. П. Белянин, P.JI. Бердвиссл (Birdwhistell), Р. Берт (Bert), В. М. Бехтерев, А. А. Бодалев, Р. Бэндлер, С. А. Горин, Д. Гриндер, А. Дитман (Dittman), Д. А. Зарайский, Н. Каган (Kagan), Г. Калеро, Д. В. Кандыба, Д. О’Конор, M.JI. Кнап (Кпарр), Д. Коэн, В. И. Курбатов, В. А. Лабунская, А. Ю. Любимов, А. А. Леонтьев, О. В. Леонтьев, А. Меграбян (Mehrabian), Д. Ниренберг, А. В. Пиз, С. Л. Рубинштейн, X. Рюкле, Д. Сеймор, И. М. Сеченов, 3. Фрейд, Э. Т. Холл, А. Штангль, Ю. В. Щербатых, П. Экман (Ekman), В. И. Эльманович, Г. В. Ягнюк.

На защиту выносятся следующие ОСНОВНЫЕ ПОЛОЖЕНИЯ:

1. В соответствии с поставленной целью, установлен закономерный характер использования невербальных феноменов в журналистской деятельности, что взаимообусловлено с ее текстовым аспектом.

2. Невербализуемый феномен обладает функциональной устойчивостью. А именно: выявлено соответствие между функциями невербального объекта, вербально описываемого в тексте, — и функциями соотносительного с ним невербализуемого феномена непосредственного взаимодействия.

3. Проблемы эксплицитного-имплицитного и естественности равно справедливы как для невербальных элементов, так и для невербальных объектов, то есть и при непосредственном межличностном, и при опосредованном текстом взаимодействии.

4. Высокое качество и законченность перцепции невербального помогает журналисту выстроить правильную систему суждений о явлении действительности (предмете, объекте) и является основой для эффективного воздействия, в том числе для всестороннего и оптимального описания увиденного / наблюдаемого в устном и письменном журналистском тексте.

5. Посредством различных приемов, техник и методов, в которых задействованы невербальные элементы / объекты с их связями, а также путем моделирования своего поведения / словотворчества журналист способен целенаправленно, оптимально и главное — скрыто воздействовать на подсознание индивида / аудитории, формировать необходимое отношение (эмоциональный отклик определенной модальности) не только к определенному лицу, но и к подаваемой информации.

НАУЧНАЯ НОВИЗНА диссертации состоит в том, что впервые генерализируются и излагаются не только теоретические знания, но и накопленный опыт использования средств невербальной коммуникации применительно к собственно журналистской сфере деятельности (различных ее направлений) с учетом их потенциала, в том числе для устного и письменного творчества.

ТЕОРЕТИЧЕСКАЯ ЗНАЧИМОСТЬ работы связана с обоснованием новой взаимообусловленности филологических концептов. В объектном пространстве определяется такое концептуальное взаимодействие, которое, с одной стороны, ранее не выявлялось, а с другой — принципиально значимо для единства филологического знания. Характерна следующая взаимосвязь: «.Проявление обусловлено импульсами нашего подсознания, и отсутствие возможности подделать эти импульсы позволяет нам доверять этому языку больше, чем обычному вербальному каналу общения» (Семенова 2003. С. 65). Здесь показательно единство концептов ЯЗЫК — КАНАЛ ОБЩЕНИЯПОДСОЗНАНИЕ. Это единство позволяет на более высоком гносеологическом витке обратиться к генерализации РУССКИЙ ЯЗЫКДЕФИНИЦИЯ — ИННОВАЦИЯ (Немец 2003).

ПРАКТИЧЕСКУЮ ЗНАЧИМОСТЬ проблематики и обоснованных обобщений укрепляет обращенность к общегуманитарным основам интеракции. Представленная в работе генерализация позволит упредить и разрешить ситуации дисконтакта. Ср. «В первые секунды сотрудник воспринимает только невербальные характеристики. Негативная невербалика блокирует понимание слов, которые выкрикивает начальник. В результате после напряженной сцены подчиненный выходит из „высокого“ кабинета, не имея ни малейшего представления о том, что и как следует делать, чтобы исправить ошибку» (Самоукина 2003. С. 44).

Практическая ценность исследования заключается и в том, что его результаты, включающие как широко известные, так и инновационные приемы и модели восприятия и воздействия, могут быть использованы при чтении специальных курсов как в рамках филологических (в том числе лингвистических, журналистских) дисциплин, так и самостоятельно, а также в ходе проведения практических занятий по кейс-методу для студентов — филологов и журналистов. Полученные выводы оказываются применимы в смежных областях — психологической, управленческой и др.

АПРОБАЦИЯ РАБОТЫ. Основные положения и выводы настоящего исследования отражены в следующих публикациях:

1. Зуев В. А. Язык эмограмм: Учебное пособие. Краснодар, 2004. — 36с.

2. Зуев В. А. Невербальные средства в деятельности журналиста // Вестник студенческого научного общества. Краснодар: КубГУ, 2001. Вып. 4. С. 73−77.

3. Зуев В. А. Невербальные приемы воздействия в журналистике // Материалы Всероссийской научно-практической конференции «Журналистика, реклама и связи с общественностью: новые подходы». Воронеж: ВГУ, 2002. С. 192−194.

4. Зуев В. А. Невербальное общение журналиста: о распознавании лжи собеседника и самонастрое (материалы к спецсеминару) // Журналистика: информационное пространство. Краснодар: КубГУ, 2002. № 4. С. 66−70.

5. Зуев В. А. Выражение невербального в журналистском тексте // Материалы Всероссийской научно-практической конференции «Проблемы массовой коммуникации на рубеже тысячелетий». Воронеж: ВГУ, 2003. С. 146−147.

6. Зуев В. А. Психологическая калибровка в работе журналиста // Журналистика: информационное пространство. Краснодар: КубГУ, 2003. № 3. С. 50−54.

7. Зуев В. А. Отображение невербального в тексте посредством эмограмм // Журналистика: информационное пространство. Краснодар: КубГУ, 2004. № 1. С. 56−64.

8. Зуев В. А. Прием «замещения контекста» в формировании смысла сообщения // Материалы межвузовской научно-практической конференции «Средства массовой информации в современном мире. Петербургские чтения». СПб., 2004. С. 252−253.

Содержание данных статей представлено в виде научных докладов на межвузовских, региональных научно-практических конференциях в Кубанском государственном университете, Воронежском государственном университете, Санкт-Петербургском государственном университете и Московском государственном университете им, М. В. Ломоносова.

Кроме того, материалы по теме размещены в обобщенном виде в сети Интернет на открытом в 2003 году автором диссертации научном web-сайте, посвященном различным проблемам невербальной коммуникации: http ://nonverbal. fromru. com.

РЕАЛИЗАЦИЯ И ВНЕДРЕНИЕ РЕЗУЛЬТАТОВ исследования. Полученные результаты исследования внедрены в качестве рекомендаций в деятельность пресс-службы Управления МНС России по Краснодарскому краю, а также реализованы в ходе собственной журналистской практики в краевых газетах (см. обобщение: В. А. Зуев. Совсем новые русские? (сборник творческих работ). Краснодар, 2003. 60 е.), чтения спецкурсов «Фотодело» и «Выпуск учебной газеты» на факультете журналистики и в рамках преподавания дисциплины «Современная пресс-служба» в Социально-педагогическом институте Кубанского государственного университета.

СТРУКТУРА РАБОТЫ определена, исходя из поставленной цели и намеченных задач. Она включает в себя: введение, три главы (с основными, краткими выводами по каждой), заключение, библиографический список.

277 наименований), список источников иллюстративного материала, а также ряд приложений, включая словарь используемых терминов. ОБЪЕМ диссертации — 231 стр.

Результаты исследования побуждают обратиться в последствии к другой проблеме — проблеме этики и экологии. В нашем случае действует правило «бумеранга»: отправитель негатива получает его обратно, иногда в утроенном по силе воздействия размере. Поэтому при восприятии и воздействии необходимо следовать гармонии. Мы не можем абстрагироваться от окружающих и сказать: вот — я, а вот — они. Мы зависим друг от друга и от тех связей и программ, которые сами же формируем. Другими словами, мир, где мы живем, это мир, который строим мы сами.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

.

Осуществление поставленных задач подтвердило положения, вынесенные на защиту, и привело к следующим основным обобщениям.

1. Невербальные элементы в СМИ (в деятельности журналиста) обладают интегративностью. Она проявляется в трех основных аспектах: онтологическом (качественном, сущем), динамическом, системном (делочастном = макросистемном, элементном = внутрисистемном).

2. В качественном аспекте интегративность невербального наиболее значима, исходна. В ней интегрируются и внутренняя неповторимость, семантико-функциональная необходимость (обусловившая само ее появление и развитие) — и тесная соотнесенность с вербальной сферой.

Причем в качественной определенности невербального синтезируются бесспорная (известная) вторичность относительно вербальных элементов — и относительная древность невербальных элементов (в знаковом аспекте).

3. Динамика невербальных элементов специфична. Для них характерно сочетание контрастных линий развития: интенсивное появление новых элементов, их информационно-функциональное обогащение — и в то же время сохранение исконных, исходных. (Последние не утрачиваются, даже в пассивный состав они уходят редко, чаще сохраняясь в достаточно активном употреблении).

4. Характерна и системная интегративность невербальных элементов. В целочастном аспекте она двустороння: невербальные элементы, с одной стороны, самодостаточны, а с другой, — тесно связаны с вербальными элементами. Эту целочастную динамику отражает как состав невербальных объектов, так и линии взаимодействия каждого из них с вербальными.

Интегративность ярко проявляется и в элементном аспекте — прежде всего в корреляциях невербальных элементов между собой. Показательна схема синонимии невербального объекта-1 и невербального объекта-2, взаимозаменимости: на ней сказываются как их собственные лингвоинформационные возможности — так и соотнесенность невербального объекта-1 и невербального объекта-2 с вербальной сферой.

5. Названными тремя аспектами обусловлена функционально-филологическая специфика невербальных элементов в СМИ.

6. Основной перспективой исследования, соответственно, является дальнейшее обобщение связей между невербальным — и такими аспектами СМИ, как модель издания и эфирной программы, как эффективность обратной связи и развитие диалогизма в информационном пространстве. Названная перспектива взаимообусловлена с лексикографированием объекта, с созданием словарей нового типа.

7. Обобщая различные подходы к рассмотрению невербального поведения человека как системы, можно утверждать, что все они обеспечивают ее целостность. Однако целостность эта зависит от собственно понимания этой системы. Так, одни придерживаются узкого понимания, а другие с целью всестороннего охвата — широкого.

8. Бессознательное происхождение большинства невербальных элементов позволяет журналисту ознакомиться с реальным (правдивым, незаявительным) внутренним миром личности, с теми, чувствами, которые она переживаетузнать о собеседнике гораздо больше, чем он способен рассказать о себе сам или чем больше о нем способны поведать другие. И такая информация оказывается особенно ценной при выявлении неискренности адресанта.

9. Действенность и эффективность невербальных элементов также обусловлена самой их природой. Относясь в значительной своей части к бессознательному, они обеспечивают выход непосредственно к подсознанию объекта, что несомненно ведет к усилению воздействия и комплексно показательно на примере реализации на практике техники «подстройки» и моделей массового коммуникативного воздействия на телевидении.

10. Приемы непосредственного воздействия на человека / аудиторию невербальными конструкциями переносятся и в текстовую сферу (ведь невербальные элементы функционально устойчивы), где представление невербальных элементов в виде различных объектов вербального выражения способно не только задействовать воображение, но и вовлечь в текст, повлиять на психоэмоциональное состояние читателя, «инфицировать» его определенным настроем, передать позитивное или негативное отношение.

11. Сфера задействования невербальных средств в журналистике широка. Она охватывает всю указанную область практической деятельности журналиста, на стадиях: от наблюдения и получения информации до составления невербального текста / фотоснимка / сюжета.

12. Целостное изучение невербальных элементов и их текстовых аналогов — невербальных объектов — способно повысить уровень профессиональной компетенции журналиста как в области психологии общения, так и в сфере слово-, фотои видеотворчества.

В заключение необходимо заметить, что все эти специфические умения, способствующие высокому качеству присутствия, несмотря на их очевидную простоту, требуют достаточно длительного времени для их практического освоения. И хотя тренинг навыков невербального общения может дать хороший результат, постоянная демонстрация, к примеру, внимательности, заботы и чувствительности, то есть вовлечённости в контакт — это весьма сложная задача, которая может быть решена только тогда, когда будут развиты человеческие качества журналиста, реализованы его личные ценности, а не только составляющие психотехник.