Влияние Пушкина на Тургенева — проблема, которая неоднократно поднималась в литературоведении. К сопоставлению «гоголевского» и «пушкинского» начал в творчестве Тургенева обратился в 1913 г. К. К. Истомин в работе «» Старая манера" Тургенева (1834−1855гг.). Опыт психологии творчества" [95]. В ней впервые была сделана попытка на достаточно высоком научном уровне раскрыть движение тургеневской прозы: от поры «ученичества» до поры оформления собственной художественной манеры. Истомин, прежде всего, устанавливал уникальную в своём роде отзывчивость молодого Тургенева к литературным предшественникам и современникам.
Литература
была для него органической потребностью художественной души. Это приводило к тому, что он был словно насыщен множеством литературных образов и, увлечённо живя ими, невольно вводил их в своё раннее творчество. По словам Истомина, «это была какая-то особенная, артистическая и своеобразная душевная организация: претворивший в свою плоть и кровь' художественные образы русской и европейской поэзии, глубокий знаток литературы, тонкий ценитель искусства и красоты, Тургенев весь сложный мир человеческой души, типов и характеров возводит к знакомым образам родной и чужой поэзии» [95,с.298]. Этим Истомин объяснял большую склонность Тургенева к литературным цитатам, сравнениям и ассоциациям, навеянным разными литературными произведениями.
К сожалению, исследователь дал этому явлению поверхностную эстетическую оценку и не заметил, что процесс становления Тургенева-писателя с его устремлённостью к синтезу на новом историческом этапе 1840-х годов своим упорством удивительно напоминает творческие искания юного Пушкина в 1810-е годы. «Пушкин-отрок, — замечает Н. Н. Скатов, — побывал Жуковским и Батюшковым, Фонвизиным и Державиным, Радищевым и Карамзиным. Каждый из них, наверное, мог бы увидеть, в нём своего восприемникаЕго благословил Державин? и назвал: учеником ЖуковскийНо Пушкин не стал ни: старымДержавиным, ни новым ЖуковскимЛитературное детство Пушкинабыло лишь подведением итогов? всего? предшествующего: „взрослого“ развития, многообразной^ но? всё-таки ещё школой. Пушкин1вомногомещё: ученик, но ученик очень многих учителейи, как правило, вполне нагих уровне» [161,с.80].
Аналогична" Пушкину артистическая.' всеотзывчивость ученического периода творчества Тургеневадлившаяся" довольнодолго и отмеченная/ поразительной широтой литературных интересов и ориентировИстомин считал возможным установить четыре этапа этого периода: первый (18 341 842 гг.) — когдаТургенев, ещё безотчётновверяется романтическим кумирам и питаетсяскорее:1 идеалами" европейской поэзии, чем русской-, второй (1842—1846 гг.) — господство смешанных стилей-, пушкинскоголермонтовского, и «натурального"-: третий (1846−1852 гг.) посвящён гоголевскому стилюи четвёртый (1852−1855 гг.) — попытке синтезировать пушкинское влияние с гоголевским [69,с.48].
В — полемику с Истоминымсразу же вступил другой известный* литературовед А. Е. Грузинский. «Совершенно неправдоподобно- -замечал он, — чтобы даже второстепенныйхудожник проводил! первые 1015 лет творчества в каких-то сознательных, намеренных этюдах чужих стилей и планомерно комбинировал их в разных"сочетаниях.» [69,с.50].
Грузинский объясняет причины затянувшегося у Тургенева периода ученичества не артистическими склонностямитургеневской натуры, как это делает Истомин, а сложностью достижениятого универсального художественного синтеза, к которому стремился молодой писатель: «Упустив из виду пестроту и сложность душевного содержания богатой натуры, ещё не нашедшей себя и не овладевшей' своими силамимыне поймем всего значения первых литературных шагов Тургенева» [69,с.53].
Грузинский согласен с Истоминым в том, что в творчестве Тургенева действительно существовало своеобразное сплетение различных воздействий или победа в отдельных произведениях того или иного из них. Если в 30-е — 40-е гг. в поэмах Тургенева на первом плане оказывались пушкинские и особенно лермонтовские мотивы, затем (уже в конце 40-х — начале 50-х)" обозначился крен в сторону гоголевского начала и «натуральной школы», то повести «Переписка», «Два приятеля» и «Затишье» воспринимаются как «попытка примирить пушкинское и гоголевское». А «Фауст» «завершает» собою тот путь, по которому Тургенев всё время шёл, постепенно уклоняясь от Гоголя и приближаясь к Пушкину [69,с.48].
Тургеневедение советского периода подтвердило, что восприятие и обогащение пушкинских традиций у Тургенева сочеталось с действенным освоением художественного опыта Гоголя. Однако влияние художественных принципов Гоголя на литературную деятельность Тургенева не изменило ведущей линииего творческого развития, его принадлежности к пушкинскому направлению, равно как восприятие традиций обоих этих выдающихся" художников слова не* только не помешало, но содействовало формированию яркой индивидуальности великого русского писателя.
По словам известного тургеневеда А. И. Батюто, «влияние со стороны Пушкина писатель испытывал уже в молодые годы, когда пробовал свои силы как поэт. Однако масштаб дарования Тургенева в области стиха оказался недостаточным для создания очень значительных произведений. Поэмы, написанные им* в сороковые годы, являлись по существу подражанием Байрону, Пушкину и Лермонтову. По этой причине Тургенев впоследствии не любил вспоминать о них и не решался включать их в собрания своих сочинений. Следующий этап в восприятии им пушкинских традиций начинается в основном после создания „Записок охотника“, когда писатель быстро превращался в крупного, общепризнанною» мастера русской* прозы. В этот период усвоение: Тургеневым пушкинских традицийбудучи очень активным5 и творчески плодотворным, уже не имело ничего общего с. подражательностью.
Конструктивнаяроль пушкинских традиций1 наиболее отчетливо проявилась в областитургеневского/ романа: Пушкинбыл не только создателем5, первого? русского реалистического? романа- «Евгением Онегиным'' положено? начало? развитию: особого, так. называемого* „культурно-героического“ жанра' в истории?, русского» реалистического* романа?, главнымиотличительными признаками^ которого' являютсяизображение центрального героя, выражающего дух своей эпохи, и своего рода! суд над ним. Тургеневе являетсясамым ярким? продолжателем' этой-традиции" [43, с. З67]I.
Несомненнопушкинское творчество — сыграло? исключительную роль, в развитии русской литературы. Со всей определенностью В. Г. Белинскийподчеркнул, что! «писать, о Пушкине — значит писатьо? целойрусской литературеибо как прежние писатели русские объясняют Пушкина, так Пушкин объясняет последовавших за нимписателей!" — [46,с.163]- Гоголь, Лермонтов, ТургеневГончаров-. ДостоевскийТолстой» восторженно относились, к Пушкину как к своему учителю. И. А. Гончаров проницательно заметил: — «Пушкин — отецродоначальник русского искусства, как Ломоносов — отец науки в России. В Пушкине кроются все семена и зачатки, из которых развились потом все роды и виды искусства во всех наших художниках.» [109,с. 10]. Н. I I. Страхов писал, что «несмотря надмножество, по-видимому, новых путейкоторыми шла с тех пор русская' литература, эти пути были только продолжением дорог, уже начатых или совершенно пробитых Пушкиным» [166,с.129]. По верному наблюдению Ю. ВЛебедева, «послепушкинская литература безотчётно и неосознанновне прямого стремления к подражанию, остаётся в границах тогокруга художественных тем, идей и образов, который очерчен её гением, высвечен её немеркнущим солнцем. <.> «Зерно» романа-эпопеи.
Война и мир" Толстого содержитсяв «Капитанской дочке», равно как «зерно» «Преступления и наказания? Достоевского заключается в „Пиковой-даме“. Вся галерея*» лишних людей" от Печорина Лермонтова, от Бельтова Герцена" до Рудина и Лаврецкого ТургеневаОбломова и' Райского Гончарова восходит к пушкинскому «Евгению Онегину». Татьяна и Ольга в этом романе — прообразы Веры и Марфеныси. в «Обрыве» Гончарова. К «русской душою» Татьяне1 тяготеют лучшие женские образы-в романах Тургенева — Наталья Ласунская, Лиза Калитина, Елена Стахова: Русские писатели-классики, явившиеся* после Пушкина, раскрывают те ёмкие художественные формулы, которые содержит в себе его образный, мир" [115,с.23−24]!
Восторженное отношение к Пушкину Тургенев пронёс через всю свою^жизнь. В: речи, произнесенной в 1880 году на открытии памятника Пушкину, Тургенев определил художество как «воспроизведение, воплощение идеалов, лежащих в основах народной жизни1 и определяющих его духовную и нравственную физиономию». Именно с этих позиций он «признал Пушкина „центральным художником, человеком, близко стоящим к самому средоточию русской' жизни“ [15,с.70]. Тургенев превосходно — сознавал историческую роль Пушкинакак создателя^ современного литературного языка: „Нет сомнения, что юн создал наш поэтический, наш литературный язык и что нам и нашим“ потомкам остается только идти по пути, проложенному его гением» [15,с.69]. В языке, созданном Пушкиным, Тургенев4 находил «все условия живучести»: «Русское творчествои русская восприимчивость стройно слились в этом великолепном языке.» [15,с.70]. Тургенев взял на себя задачу охранять чистоту, силу и красоту созданного Пушкиным языка. В статье «По поводу «Отцов и детей» «он обратился к молодым писателям с призывом: «.Берегите наш язык, наш прекрасный русский язык, этот клад, это достояние, переданное нам нашими предшественниками, в числе которых блистает опять-таки Пушкин!» [14,с.109].
Тургенев не раз признавался в том, что на его творчество огромное влияние оказал А. С. Пушкин. В письме 1874 года, М. М." Стасюлевичу Тургенев пишет: «Вас Пушкин* не может занимать болеечем меня — это мой' идол, мой учитель, мой недосягаемый образец.» [20,с.213- выделенное в тексте, первоисточника*, автором, диссертации будет в дальнейшем обозначаться следующим образом: Курсив, мой. — А. И-]. За год досмерти Тургенев писал А. Н. Незеленову: «Вам, конечно, известно-мое благоговение-перед нашим великим поэтом: .Я? всегда считал себя его. учеником — и мое высшее литературное честолюбие состоит в том, чтобы быть со временем признанным за хорошего его ученика"-[21,с. 118].
Конечно, художественное мышление Тургенева развивалось в пушкинском. направлению > оригинально и самостоятельно. В: М. Жирмунский точно1 подметил: «Развитие каждой оригинальной и значительнойличности может быть понято только как развитие органическое, исходящее из глубочайших индивидуальных основ её бытия ипотому неможет быть разложено на ряд отдельных механических внешних „влияний“. .Влияние на личность уже предполагает личность, готовую воспринять это влияниеразвившуюся’самостоятельно навстречу этому влиянию.» [89,с.22].
По наблюдению Н. И! Пруцкова, «техника прозы Тургенева создавалась на основе плодотворной ассимиляции и творческого синтеза литературно-художественной культуры Пушкина [28,с.8]. М. Б. Храпченко отмечал, что «Тургенев в большей, мере, чем Толстой и Достоевский, унаследовал традиции Пушкина в изображении психологии человека и плодотворно развивал их. <.> Тургенев был лучшим представителем пушкинского направления в русской литературе, художником, который существенно обогатил пушкинские традиции. Тургенева и Пушкина <.> сближал интерес к судьбам человека-в <.> смене, времёних привлекала человеческая личность в цельности её поведения, её психологии» [32,с.356−357].
Д. С. Мережковский в 1909 году указал на типологическое родство «охранительных» начал в творчестве Пушкина иТургенева: «В России, в стране всяческого, революционного и религиозного, максимализма, стране самосожжений, стране самых неистовых чрезмерностей, Тургенев едва ли не единственный, после Пушкина, гений меры и, следовательно, гений культуры. В этом смысле Тургенев, в противоположность великим-созидателям и разрушителям, JT. Толстому и» Достоевскому, — наш единственный охранитель" [123*с.58. Курсив мой. — А. П.].
К этому следует лишь добавить, что Тургенев был гением русской меры. По справедливому замечанию1 А. И. Батюто, «с точки зрения Тургенева, злоупотребление мерой тоже недопустимо: оно чревато холодностью, бесстрастием. И здесь, образцом для1 него по-прежнему остается Пушкин, который обладал очень развитым, но отнюдь не гипертрофированным чувством меры» [43,с.173]. В пушкинском «поэтическом темпераменте"' Тургенева восхищает „особенная“ смесь страстности и спокойствия. объективность его дарования, в котором * субъективность его личности» все-таки постоянно «сказывается. внутренним жаром и огнем» [15,с.71]. К античной мере, к которой были д. пристрастны французские писатели и прежде всего Проспер Мериме, Тургенев относился сдержанно. В марте 1857 года Тургенев писал из Парижа одному из своих русских приятелей: «Я познакомился со многими литераторами, и с Мериме. Похож на свои сочинения: холоден, тонок, изящен, с сильно развитым чувством красоты и меры и с совершенным отсутствием не только какой-нибудь веры, но даже энтузиазма» [18,с.97].
На своеобразие русского чувства меры, по словам Тургенева в речи по поводу открытия памятника Пушкину, ему указал как раз Мериме: «Ваша поэзия, — сказал нам однажды Мериме, — ищет, прежде всего, правды, а красота потом является сама собоюнаши поэты, напротив, идут совсем противоположной дорогой: они хлопочут, прежде всего, об эффекте, остроумии, блеске. У Пушкина, — прибавлял он, — поэзия чудесным-образом расцветает как бы >сама собою из самой трезвой прозы» [15,с.70]1.
На этой почве ивозникло трепетное отношение Тургенева к Пушкину, оказавшему большое влияние на его мировосприятие и даже на художественный его универсализм: подобно Пушкину, Тургенев, поэт-лирик и эпик, драматург, автор повестей и романовсоздатель уникального* жанра «стихотворений в прозе», литературный критик и> публицист. Его перу принадлежат многочисленные статьи ирецензии, некрологи' и-предисловия, речи* и воспоминания. К его мнению прислушивались и молодые, и маститые писатели и поэты. Его советами дорожили редакторы толстых журналов^ и газет, а суждения подхватывались и обсуждались читающей публикой. Этот универсализм отличает Тургенева от современников. «С усложнением общественной' жизни, — замечает Ю. В. Лебедев, — происходит своеобразная „специализация“ литературного развития. В» условиях новой-эпохи'художественный универсум Пушкина оказался неповторимым. На' смену ему пришло размежевание литературного процесса по отдельным' направлениям, школам и даже жанрам. Толстой, например, вошёл в>литературу 60-х годов как, создатель уникального романа-эпопеи «Войнаги^мир», и все усилия его таланта ушли в прозу. А. Н. Островский реализовал себялишь в драматическом творчестве. А. И. Левитов, Николай и Глеб Успенские остались преимущественно — очеркистами, М. Е. Салтыков-Щедрин — сатириком, А. А. Фет — утончённым лириком" [111,с.4−5].
Сохранить пушкинский универсализм в этот период пытался и в меру сил и возможностей осуществил лишь один Тургенев. Именно потому он, подобно Пушкину, в эпоху 1850−60-х годов во многом определял пути, перспективы развития русской литературы второй половины XIX столетия: в «Записках охотника» и «Дворянском гнезде» уже предчувствовался эпос «Войны и мира» Толстого, «мысль народная" — духовные искания Андрея Болконского и Пьера Безухова пунктиром намечались в судьбе Лаврецкогов „Отцах и детях“ предвосхищалась, мысль, Достоевского, характеры будущих его» героев от Родиона Расколышкова до Ивана Карамазова [113,с.6].
Своеобразию, жанра: тургеневского романаотличающегося особым лаконизмом, «вершинным» принципом: композицииналичием ярко-выраженного лирического началапосвящены многочисленные исследованияотечественных и зарубежных, литературоведовсреди* которых выделяются. трудыЮ. Ф. Басихииа [42], А. И. Батюто [43], ОШ^Белопуховой- [49]- И1А. Беляевой"[50]- Е. АВялого [5657]- 1л. Дудека [184], Г. Б. Курляндской [107,108]- В: А. Лихтаровича [117], В. М. Марковича [120,121], А. Г. Цейтлина [177] и других.
Актуальность нашего исследования обусловлена необходимостью осмысления* преемственных связей в историко-литературном процессесередины и второй половины XIX века, выяснения особой роли пушкинского наследия, в разви тии русской прозы.
До сих пор принято считать, что восприятие Тургеневым поэзии Пушкина полностью определялось статьями ВГ. Белинского. Тургенев действительно преклонялся перед личностью Белинскогосчитая его «одним из первых людей своего времени», «центральной натурой». Но — как человек художественноодарённый и европейски образованный, онне мог не чувствовать противоречивости критической позиции позднего Белинского, проявившейся, в его" оценке' творческого наследияПушкина. Особую роль в формированиилитературно-критических взглядов Тургенева на творчество Пушкина сыграло его общение с В. П. Боткиным в Риме в 1857—1858тг. Впервые введённая в 2008 году в научный оборот переписка. Боткина сА. А. Фетом [175], анализу которой отведено в диссертации особое место, показывает, что не без влияния В ' П. Боткина у Тургенева возникает замысел романа «Дворянское гнездо».
Жанровое мышление Тургенева и Пушкина изучается преимущественно порознь, и на каждом из двух направлений накоплен интересный материал наблюденийи обобщений. В диссертации впервые. • 1 -предпринят системный^ подход к исследованию' пушкинской — традиции в романистике Тургенева. Через анализхудожественных: взаимодействий писателя с пушкинскимтворчеством раскрывается"эволюция— философскоэстетических взглядов/- Тургеневаот замысла романа «Два. поколения" — до создания романа5 „Отцы и дети“: В? диссертации доказываетсячто пушкинские цитатыреминисценции*. аллюзии? выступают-' смысловым— ядром? сцены, сюжетного» мотива, рассуждения. Порой онистановятся? ключом' к целым содержательным пластампроизведенияуходят в подтекст романного целого, что тоже представляется*- актуальным в решениищроблемы, связанношс идейно-художественными перекличками и композиционнымишараллелями Пушкина1 и" Тургенева;
В? диссертации раскрывается и религиозный! аспект проблемы влиянияпушкинской традиции на мировоззрение Тургенева в целом и на особую^ жанровую форму егороманов— таккак современное направление изучения русской классической? литературы, немыслимо без обращения к православным духовным ценностям. Православие — тот ключ, без которого невозможно открыть дверь в русскую литературу. • <�•.
Степень научной разработанности проблемы-, Вопрос о влиянии Пушкинана Тургенева, неоднократно поднималсяв литературоведении. Одним: из первых к этою проблемеобратился К. К. Истомин, раскрыв на достаточно^ высоком' уровне движениетургеневскою прозыот поры «ученичества» до поры, оформления? собственной художественной манеры [95]. Тургеневедение советского периода подтвердило, что восприятие и обогащение пушкинской традиции у Тургенева содействовало формированию^ яркой' индивидуальности • великого1 русского писателя. А. И. Батюто отмечал, что конструктивная роль, традиции Пушкина наиболее отчётлива в области тургеневского романа. Тургенев явился продолжателем развития особого, так называемого «культурно-героического», жанра в истории русского романа.
В работах известных Тургеневедов А. И* Батюто [43], Г. Б. Курляндской*[109], Ю. В. Лебедева [112,113], Н: Н. Мостовской [128], Л. В. Пумпянского [149,150], П. Г. Пустовойта? [151,152], А. Р. Цейтлина [177] и других накоплен богатый материал конкретных наблюдений над пушкинскими, образами и мотивами в произведениях Тургенева. Различные подходы к изучению этой ¡-проблемы отражены в исследованиях Ш Ж Альми [35], Иi А. Беляевой [50], О. В. Белопуховой, [49], В! А. Громова [68], А. К. Котлова [102,103,104], В. А. Лихтаровича, [117], НС. Никитиной [137], Г. М. Ребель [154,155]. В’трудах пушкинистов обстоятельно исследованы жанровые особенности пушкинских поэм, его прозы, а также уникального романа в стихах «Евгений Онегин» (И. Л! Альми [34,36], Д. Д. Благой [52], С. Г. Бочаров- [54,55], Г. A. FyKOBCKHH, [70], В. А. Кошелев [106]- Ю. В. Лебедев [115], Ю. М. Лотман. [Г17], В. В. Набоков? [130], Bi С. Непомнящий- [134,135], В. Г. Одиноков- [139], Н: Н: Скатов [161], В. Д. Сквозников [162], А. Л. Слонимский! [164]', А. П. Чудаков, [180] и др.): На очереди стоит проблема раскрытия функциональной роли пушкинской традиции в процессе становления и развития жанра тургеневского романа. :
В* диссертации выдвигается, гипотеза о характере влияния пушкинской традиции на формирование романической’манерьь Тургенева. Тургеневский роман в процессе своего формирования и эволюции органически усваивал художественные открытия Пушкина в жанрах «кавказских», «байронических» поэм, в его лирике и в романе в стихах «Евгений Онегин». Проникновение пушкинского осмысления мира и человека в нём в художественное мировосприятие Тургенева было настолько глубоким, что оно коснулось не только отдельных тем и мотивов его творчества, но сказалось на ключевых особенностях жанра тургеневского романа.
Мы полагаем, что под влиянием Пушкина композиции тургеневских романов свойственен принцип «вершинности», когда выбираются главные, переломные моменты в жизни1 и судьбе героя, • а остальное окутывается атмосферой романтической тайны. Кроме того, сюжетная линия часто имеет симметричный рисунок. В жанровойструктуре тургеневского романа существенна роль природного годового «кольца" — есть переклички в типологии' характера пушкинского и тургеневского1 героев — «страдающий, эгоист» в «Цыганах» и «Евгении, Онегине» и «страдающий нигилист» в «Отцах и детях" — связаны с пушкинской* традицией «предыстории» тургеневских персонажей: Вслед за Пушкиным, Тургенев утверждает значимость частной человеческой личности, мысль, которая была сформулирована в черновых рукописях шестойглавы «романа в стихах»: «Герой, будь прежде человек.». Лирические отступления в «Евгении Онегине» повлияли на особенности лирического начала в жанре тургеневского романа, а своеобразие пушкинского лиризма вообще сказалось на природе тургеневской лирической прозы.
Объектом, исследования являются поэмы, повести, романы, критические статьи и письма И. С. Тургенева 1840-х — начала 1860-х годов, работы русских критиков* этого периода, посвященные осмыслению1 пушкинского наследия, а также лирические, лиро-эпические и прозаические произведения. А'. С. Пушкина, роман в стихах «Евгений Онегин».
Предмет исследования — функциональная роль пушкинской традиции в процессе становления и-развития жанра тургеневского романа 1850-х — начала 1860-х годов.
Цель исследования — раскрыть особенности преломления, ассимиляции пушкинской традиции в жанре романов Тургенева 1850-хначала 1860-х годов и установить значение этой традиции в развитии идейно-художественной системы писателя во время создания итогового произведения этого периода — романа «Отцы и дети».
Поставленная цель определила задачи исследования:охарактеризовать специфику воздействия критической мысли 1840-х.
P’fi’i’i’S1^ ¦
It^'Iitlsf: .-¦¦.: fi I I:-,' rl? Ii iil 4v '.j i i: i a формирование художественногоmi ИI" ir i ri1 'i", 'Ii ¦ ,.. ¦¦ .¦¦ ¦ '. || i|i | ?j:?- j, ^ ^ характер^ усвоения?., им пушкинское й, '¦!' ,-.", 1 f I'1″!''':?! ?i I У влияниетворческих, открытий-: I люцию жанра. тургеневского романа, втор 1860-х годов- 3) раскрыть сложность и (ым пушкинскойтрадиции* в: жанре рома! $и дуальность Тургенева сквозь призму нистике писателяческую и теоретическую основу йшие установки, и выводыМ. М. Б 1 I Л. С. Бушмина [24], Д. Дюришина [25], Н Р I | щмости и неизбежности, применени | сравнительно-типологического и герме ию литературына которых базируется Бушмина [24], В. Е. Хализева [32] и М. I | и преемственности в литературном проц ' -ва [29], В. В. Кожинова [29], А. В. Ми. I [28], И. В. Тюпы [30]- посвященные пробл il1! ' -i| i романа. «—и ¦ • ваем работу Г. М. Ребель [155], наг I овой природы романов Тургенева, ко торая a ¡-¡-г i. пению. Это исследование показывает, как, i' 1 ¡—г1 1 i? f l I- 'i1 i J3 2CTBO.
I1 i’Ii к i !|j 1 i-|l Ii!} ! ji-| методологическую, трудность нашей. юставление поэзии и прозы. Правомер j з отпочковывается от повести и обретас.
I’IH’IiHj il", I E Il' Il II:?' l 'J! ^ |-| ||j| |||| :|j |v|[ 1 i поэзию и прозу, обосновал А. С. Бушмин,.
I'1 '?i:-? | |l-l | ?|i i 11 преемственности значительно болыг.
I' ^ 1 | | 'i:'1' 'i ' i «перекрёстные формы»: воздействия проз ' -li :'i I Ь, lil |' ^ | iJ! аика." и что «движение традиции по линff’Hiltol' лишь, одно из проявлений преемственности» [23,с. 166] - Кроме того, мы опираемся на^ методику установлениявзаимосвязей^ между литературными произведениями,. разработанную Р. Уэллеком и. О. Уоренном: — «Наименьший*интерес представляют цитаты, заимствования и подражания. <.>, в большинстве своём» вопросы, литературных взаимосвязей многосложнее т для" своего" решения" требуют критического? анализав котором сопоставление: параллелей^ является" вспомогательной" операцией: <,.> Взаимосвязи.'между произведениями<�искусства*естБ"предмет. критического* сравнения двухцельных систем, двух конфигураций-., которыелишь на предварительных этапах изучения, можнодробить, на отдельные: компоненты" [31,с.276]г.
В процессе нашего исследованиямы, убеждаемся! в правомерности теоретических наблюденийПруцкова о том, что «литературно-генетические связи существуют не какнечто независимое от других. связей. Поэтому литературную родословную плодотворно анализировать с учётом других видов связи, рассматривая их в комплексе, во взаимодействии. Вживом> литературном произведении" — действует, как: правило, не один какой-либо вид связи, а реализуются, сливаются различные её виды» [27,с.11]. .
Проще всего выявить в произведении лежащие на поверхности цитаты, реминисценции,.аллюзиш. По словам А. С. Бушмина, «только тот, кто мыслит себе традицию и новаторство как два зримых и резко различимых аспекта художникатолько тот даёт себя увлечь поисками аналогий, обозначенных или скрытых заимствований, цитат, реминисценций, т. е. всего того, что лежит на поверхности произведений в виде механических образованийнеосвоенных приобретений» [23,с. 179].
Однако А. С. Бушмин напрасно видит в цитатах и реминисценциях непременный результат «неосвоенных приобретений». Мы показываем в своей работе, что чаще всего они являются первыми сигналами органического (генетического) усвоения большим художником предшествующей ему литературной-* традиции. Они напоминают, по тонкому наблюдению-И. Л1. Альми, «выход породына поверхность». Они свидетельствуют о глубоком проникновении традиции, вхудожественный мир произведения. Ведь, по словам* того" же Бушмина, «вхождение традициистарших в творчество младших представляет собою сложный процесс. Элементы сознательно' или невольно воспринимаемой? литературной? традиции^ вступают в мышлении* художника во взаимодействие с впечатлениями его* жизненного1 опыта, дополняются работой творческого воображения, подвергаютсяглубокой трансформации, входят в неповторимые соотношения и поэтические ассоциации, т. е., говоря фигурально, становятся, неуловимой составной частью того химического» раствора, из которого кристаллизуется^ новое произведение.- <. .> Это подобно? впадению реки в море: первая исчезает во втором. Можно" наблюдать, скольководы и какого состава" принесла река в устье и тем самым определить значение данной реки для? жизни-моря, это" можно и этого достаточно. Но было бы напрасной" претензией искать очертания реки в бассейне моря" [23,с. 174−175].
Бушмин отмечает, что творческийконтакт с предшественником' у писателя* может быть «идейно-нравственным, эстетическим, проблемным, тематическимстилевым или же многосторонним». А «универсальное воздействие — это преимущество4 немногих даже из числа великих» [23,с. 177]. Таким универсальным воздействием на последующую русскую литературу, включая творчество Тургенева в особенности, обладал Пушкин.
Положения, выносимые на защиту:
1. Освоение Тургеневым пушкинского наследия было сложным органическим процессом. В 1850-е годы, в период острой борьбы в русской критике по поводу «пушкинского» или «гоголевского» направления в развитии русской литературы, Тургенев был непосредственным участником этой борьбы и занимал в ней собственную, отличную от всех егооппонентов < критическую позицию, опровергавшую* мнение литературоведов* советского периода о полной зависимости взглядов Тургенева на-творчество Пушкина от статей Белинского. •.
2. Средиписателей-современников Тургенев' один сохранял свойственный* Пушкину жанровый универсализм и широту гармоническоговзгляда на окружающую жизнь. Именно поэтому онподобно • Пушкину, в. эпоху- 1850-х — 1860-х годов-во* многом определял пути, перспективыразвития* русской" литературы' второй половины XIX столетия.
3: Тургеневперенёс свойственный' поэзиш Пушкина лиризм в собственную прозу, существеннообогатив её возможности и создав* лаконичный* по форме, но ёмкий по художественному синтезу роман, органически усвоивший традиции-' реалистического «романа* в стихах» «Евгений Онегин» и романтической" поэмы. «Цыганы». К Пушкину восходит и. тургеневское понимание трагической природы любви'.
4. Приёмы пушкинской характерологии трансформировались в романах Тургенева 1850-х — начала 1860-х годов. Иу Тургенева, и у Пушкина романные миры выстраиваютсявокруг героевкоторые на протяжении повествования движутся, развиваются, изменяютсячто позволяет удержать гармонию и полноту романного целого. Глубина проникновения во внутренний' мир человека достигается за счёт филигранного психологического рисунка, который слагается из множества элементов и создаёт многомерный образ, не поддающийся однозначному прочтению.
5. Процесс освоения Тургеневым-романистом пушкинской традиции проходил сложным эволюционным путём: от художественно-эстетических заимствований' в романе «Рудин» — к органическому, художественно-философскому её освоению в романе «Отцы и дети», где на основании генетических литературных контактов произошло глубокое проникновение пушкинского осмысления мира в освещение центрального конфликтароманаи в трагическое разрешение судьбы. главного героя- -Евгения Базарова.
Научная! новизна исследования заключается в следующем: проведён системный анализ влиянияпушкинской традиции" на, процессстановления и развития жанра тургеневского-романа 1850-х — начала 1860-х годоввыявлено* доминирующее значение пушкинского наследия-, в формировании^ концептуальных начал мироощущения Тургеневаприведены-, доказательства того-: что пушкинскаятрадиция: не исчерпываетсяотдельными образамитемами? и мотивами, а становится жанрообразующей основой1 романов^ Тургеневаопределены стержневые образы и темы, вкоторых наиболее ощутимо идейно-художественное родство Пушкина и Тургенева: человек и природа, проблема «лишнего человека», тема любви- -? ;
Теоретическая значимость диссертации состоит в том, что от связей: простых, элементарных, наглядных, лежащих над, поверхности тургеневского текста в виде пушкинских цитат, реминисценций, мы идём в своём исследовании, к связям контактным, а от них погружаемся в связи генетические, глубинные, порош скрытые от глаз. Здесь .'" традиция проступает опосредствованно. Мы показываем, что для Тургенева характерно органическое усвоение пушкинской традиции, вызванное внутренней потребностью выразить своё «я». В процесс стилевогои сюжетного вызревания тургеневского романа включаютсявнешние влиянияидущие от пушкинскойтрадиции. Но они вливаются в течение собственной творческой фантазии Тургенева и изменяются порой' до утраты видимых следов пушкинского источника.
Практическая значимость диссертации состоит в томчто её результаты могут использоваться в вузовских курсах истории русской литературы XIX века, в разработке спецкурсов, посвящённых творчеству Пушкина и Тургенева, а также в спецкурсах по истории русского романа. Кроме того, материалы исследования окажутся полезнымив теоретических курсах, касающихся • различных сторон историко-сравнительного изучения литературы, а также в курсе преподавания* русской «литературы XIX века в старших классах средней* школы.
Личный вклад автора состоит в комплексном исследовании пушкинской традиции в творчестве Тургенева 1850-х- — начала 1860-х годов, в выяснении, её определяющего влияния на формирование жанра тургеневского романаВ работе показана" сложная эволюция процесса освоения Тургеневым-пушкинского ^ наследия от реминисценций, — лежащих на" поверхности художественного текста, до культивации" особого-лирического стиля тургеневских романов.
Апробация работы. Основные положения диссертации! были изложены на ряде научных конференций и семинаровв. том числе на, Литературных чтениях, посвященных 190-летию со дня рождения И. С. Тургенева (Кострома, 2008) — на Международною научно-практической конференции «Духовно-нравственные основы русской литературы» (Кострома, 2009) — на Международной научной конференции" «Русская литература Х1Х-ХХ веков в современном мире» (Кострома, 2010) — на межвузовской научной конференцию «Русская словесность: текст и контекст» (Иваново, 2010) — на. научной конференцию «Актуальные проблемы теории и истории литературной критики». (Кострома, 2010) — на «Болдинских чтениях» (Арзамас, 2010) — на ежегодных внутривузовских студенческих научно-практических конференциях «Ступени роста» (Кострома, 2007;2010). По теме диссертации опубликовано 7 научных работ (в том числе 3 в изданиях, рекомендованных ВАК РФ). Отдельные главы диссертации и вся диссертация в целом обсуждались на кафедре литературы Костромского государственного университета им. Н. А. Некрасова.
Заключение
.
М. К. Салтыков-Щедрин ещё при жизниТургенева: причислил его к темлюдям, «которые, безсомненияоказали русскому самосознанию^ услуги» неоценённые". Ещё более показательно посмертное определение Щедрина: «Никогдане покидавший— почвы общечеловеческих, идеалов" — Тургеневих «проводил в русскую жизнь <.> с сознательным постоянством- <.>. В этомсмысле он является прямым?-продолжателем: — Пушкина и других соперников в русской литературе не знает», потому чтовслед за Пушкиным он пробуждал «те простыевсем доступные общечеловеческие «добрые: чувства», восновекоторых лежит глубокая вера в торжество: светадобра и нравственной красоты» р57, с.457−458]1.
По справедливому заключениюАполлона Григорьева- «Пушкиннашевсё»:. И" -понять его надо целиком-. неделя" на части и цитаты. Ведь и Россия втворчестве Пушкинавыражается не в отдельных ярких чертах, а как связное целое. Не случайно именно Тургенев, преимущественно живший на Западе, понял феномен Пушкина, потому что не мог обойтись без России. «Здесь, на чужой земле, — сообщает Тургенев в письме А. Н.- Островскому от 7 (17) ноября 1856 года из Парижа, — мне всё русское ещё более близко стало и дорого-.» |]18-с.З8];
Однако, ни4 самупо — себе гениальность, великость, значимость для дальнейших судеботечественной ^ мировой литературы, ни всякую в чём-либо похожесть чего-то на что-то пушкинской традицией считать нельзя. Традицией можно считать в разной мере осознанное (вплоть до крайности — до неосознанности) следование тому, что названо индивидуальной характерностью пушкинских достижений.
Неверно было бы* полагать, что традиция такого исключительного и непревзойдённого явления, как Пушкин, в творчестве наследников неизбежно мельче. На самом деле традиция, словно из спящей почки-.даёт очень живой росток. И тургеневское искусство прозы не только не измельчает пушкинское художественное начало, но* органическиего досказывает.
Так, Тургенев — признанный певец природы — подхватил ш развил. Пушкинапотому что он. увидел и понял природу не простовослед Пушкину, но по его пути глубже Пушкина. Пушкин не увидел ту мощь-Полесского бора, которая подвигла* сознание Тургенева1 на? размышления о непостижимой" мощи1 мироздания*! в! как, будто1 бы описательном! очерке «Поездка в*. Полесье». Тургенев воссоздаёт природу в рамках тот «соразмерности и сообразности», что обеспечивает умножение реальной красоты, — то есть действует в пушкинском направлении.
В праздничной речи 1880 годаТургенев, обозначил: «Пушкин был центральный художник, человек, близко^ стоящий! к самому средоточию русской’жизни» [15,с.70−71]. Конечно, Пушкину это было легкое просто, так как он возвышался" над. всем окружением: Тургенев, отнюдьне возвышаясь, над некоторыми современниками, тоже однако признавался, «центральным" — потому что всюжизнь искренне стремился быть «пушкинцем». И всю жизнь, его сопровождала тема любви, она ему была нужна как теодицея, потому что для* Тургенева, как идляПушкина, если любви нет, то и Бога*нет:
Такая устойчивость авторских намерений ведёт к тому, что романы. Тургеневагруппируются^ в своеобразный метароман, или, «сверхроман», объединяющий четыре из! шести романов, прафабула которых порождена проблемой соединения1 «я» с мировым* смыслом.
Точкой отсчёта в истории русского романа считается «Евгений Онегин», пушкинская поэзия в целом, поскольку именно пушкинская поэзия гораздо раньше и шире, чем проза и драма, была осознана как совершенный"образец для творческого освоения. Размышляя над жанровой природой романов Тургенева, на примере романов «Рудин» и «Дворянское гнездо» мы проследили путь отпочковывания их от повести и обретение собственно романического качества. Именно в «Рудине» впервые была предъявлена тургеневская, романнаяформула-, которуюЛ: Пумпянский: очень точно определил как «роман.лица».
Многоплановость и многозначность, подачигероя, широта и: многоуровневость, охвата1 действительности? (семейный-, социальныйобщественно-политический-. идеологический-её срезы), многогеройность и многолинейность при? формированииглавного героя и главнойлинии-, проблемная, насыщенность — основные свойства тургеневского романа, принципиально отличающие его? от. повести-. «Длить споры» было невозможно в. рамках малой формы, нужен сюжетныйпростор, который предоставляет только роман.
Сопоставление романных структур Тургенева и Пушкина показывает их: сходство: герой погружается в естественный? жизненный! поток (художественную имитацию его) и ставится в универсальные ситуации испытания (идеологические дебаты, дружба, вражда, любовь, смерть) — в которых, он должен продемонстрировать. свою личностную состоятельность. Жанровоопределяющиминачалами: образа героя в романахТургеневаи «романа встихах» — Пушкина являются-психологическое: его решениесоотношениегероя и идеиличностная. иперсонажная свобода— героя-, а также его человеческий масштаб. Глубина проникновения во внутренний мир человека в романах Тургенева и романе «Евгений Онегин» достигается за счёт филигранного психологического рисунка, который слагается из множества элементов и создаёт объёмный, многомерныйобразне поддающийся однозначному, исчерпывающему прочтению;
Личность героя во всей её сложностипротиворечивости и полноте, в разных её1 проявлениях, с. разных, точек зрения поданная, в разных ситуациях и положениях испытанная- — вот что является главным предметом изображениям в тургеневских и пушкинском романах. Сюжет у Пушкина и Тургенева — это линейное движение героя по своей, судьбе. Его этапы. -предъявление героя, испытание его, прощание с ним. Романный мир — выстраивается* вокруг героя, которыйна протяжении всего романа движется, развивается, изменяется.
Сюжетное движение вроманах Тургенева? иромане «Евгений Онегин» имитирует естественный ход событий, вольное движение героев * во времени и пространстве. Герои движутся по жизни и в рамках своего романа^ свободно и дерзко, хотя рано или поздно* на* них обрушивается" неподвластная-индивидуальной! воле* сокрушительная волна — стихийнаяприродная-сила: Она может сместили сметает в*конце концов человека, но она не отменяет его свободы и< дерзания" в рамках отмеренной ему жизни.
Пушкин утверждал свой5 идеал человекасвоё стремление-к этому идеалу не только) в темесюжете, проблематике, но и непосредственно самим стилем. Красотасовершенство — это и законченная оформленность, «красота ограниченности"' [162,с.130]. Уверовав в жизненную необходимость мира красоты, созданного Пушкиным, Тургенев старался этот мир1 расширитьи- умножить. Так, женская^ парадигма героинь не только1 подтверждает связь между протогероиней Татьяной Лариной. и героинями. Тургенева, но и обнаруживает кардинальноеотличие тургеневской девушки от пушкинской' барышни. Происходит принципиально значимая' не только в художественном, но и национальном1 контексте замена «смиренницы», живущей, говоря словами Достоевского, «по народной вере и правде», на' своевольную максималистку. Тургеневские девушки являются^ одновременно натурами свободными, сильными и поэтичнымикак природа. Их предназначение состоит в том, чтобы предложить великолепную, спасительную любовь мужчине, который часто эту любовь отвергает из равнодушия или из-за нерешительности.
Очень многими своими чертами похожие на Татьяну Ларину (чужие в своей семье, живущие сложной и напряжённой внутренней жизнью, томимые ожиданием любви, жаждущие самореализации, способные на неординарный поступок), тургеневские девушки, в конечном счёте, утверждают совершенно неприемлемую, для протогероини логику поведения и формулу судьбы [154,с.11].
Взаимодействие — между творческими принципами Тургенева и Пушкина особенно ярко выражается в осознании обоими писателями" «трагического», причём не столько в качестве-отвлечённой^ эстетической категории, сколько* в значении одного из основополагающих принципов миропорядка в целом. Типологические^ аналогии* в понимании трагического" обоими художниками' берут своё начало* в генетических взаимодействиях их поэтики. Трагическое как столкновение двух равноправных сил выдвигается на передний план в художественной* структуре романа «Отцы и дети». Постижение «конечного смысла» бытия.
— вот идейныйсмысл «Отцов и детей», к чему писатель приблизился в своих творческих исканиях, постоянно1 обращаясь к художественному миру Пушкина. Главной отличительной чертой этого мира-был оптимизм, особая? светоностность, теплота, в г нём, разлитая. И трагедия, конечноже, присутствует, но она никогда не принижает душу, она её возвышает, очищает.
Восприятие творчества Пушкина и Тургенева невозможно без чувства эстетическогоих словесная гармония, не поверяется алгеброй, идеологии и социологии. Она выше этого. Только она, эта непреходящая эстетическая ценность, и делает произведения интересными и читаемыми последующими поколениями, только благодаря ей. русский роман в целом остаётся образцом целомудрия. Это и есть «тесные врата», которые всегда избирала русская литература, в них входил русский писатель.
Печалью не исчерпывается лиризм пластичной, музыкальнойтекучей тургеневской прозы. Его главный нерв и смысл — как и у Пушкина.
— Любовь, Любовь во всех её степенях и оттенках, любовь к человеку, к внутренней и внешней его красоте, любовь к женщине, к искусству, к природе, к России. В этом заключена, возможно, самая главная примета стиля Тургенева, поэзия его прозы, а роман «Отцы и дети» стал самым «пушкинским» по духу произведением писателя.
Последующее развитие жанра тургеневского романа, выходящее за. границы данной работы, отмечено тяготением Тургенева к роману «общественному», в котором пушкинская традиция становится менее ощутимой, подверженной ещё более глубокой трансформации. Тургенева и Пушкина объединяет теперь пристальное внимание к «движению социальной жизниеё внутренним законам, к связи времён и их смене», к судьбам людей в этой смене времён [32,с.357]. В своём, пятом романе «Дым» (1867 г.) Тургенев показал мир русских эмигрантов, людей без корня, чья жизнь и любовь выражены через метафору названия произведения. Наконец, в последнем романе «Новь» (1876 г.) представлено новое поколение русских интеллигентов, которое во многом осталось для автора непонятными чуждым. А. Н: Островский так охарактеризовал это время: «В сердцах людей заметил я остуду./ Исчезло в них служенье красоте» [142,с.213].
Состояние пореформенной России показывается в «Дыме» и «Нови» уже не через судьбу одного героя времени, но с помощью широких картин. жизни. Эти картины соединяются друг с другом внефабульной образной связью. В них разрастается число групповых портретов и свёртывается количество индивидуальных биографий. Социальными проблемами поглощены не только герои мужчины, но и девушки. Значение любовной истории в содержании романов существенно приглушается. Тургенев начинает теперь более активно опираться и художественно осваивать традиции пушкинской прозы.
Однако данные вопросы находятся за пределами исследования, открывая дальнейшие перспективы его развития.
