Актуальность темы
исследования. Демократизация политико — институционального устройства системы государственной власти России, сопровождающаяся расширением политических прав и свобод, становлением политического рынка, обуславливает процессы трансформации политической системы современного российского общества.
Свободное волеизъявление на альтернативной основе является неотъемлемым атрибутом стабильных демократических обществ, поскольку посредством свободного политического выбора граждане не только оценивают эффективность экономико-социальной политики властной элиты, но и определяют стратегические приоритеты политико-социального развития.
В России институт выборов имеет относительно долгую историю, однако возможность реально влиять на процессы формирования властной элиты посредством демократического волеизъявления, у россиян появилась недавно.
Отсутствие у граждан России исторически сложившейся практики свободного политического выбора обуславливает сложность и противоречивость процесса политической трансформации. Очередные выборы в России могут стать своеобразным «референдумом», по итогам которого во власть смогут вернуться авторитарно-консервативные силы, готовые поставить под сомнение целесообразность продолжения процессов демократизации, подвернуть пересмотру существующие приоритеты политико-социального развития.
Таким образом, перспективы демократизации политико-институционального устройства России находятся в зависимости от политического выбора россиян, в котором находит выражение политическое поведение.
На наш взгляд, такая зависимость на первый план ставит необходимость выполнения комплексного анализа политического поведения с целью выявления специфических особенностей и закономерностей, предопределяющих политический выбор, которые не могут быть достаточно полно изучены вне вскрытия его причинно-следственных связей с политической системой общества на микроуровне. Объективно назрела необходимость проведения исследований, выводящих нас за рамки традиционных теорий и гипотез взаимодействия политической системы и политического поведения, что обуславливает высокую актуальность темы исследования.
Состояние научной разработанности проблемы. В советской исследовательской литературе до начала 90-х годов 20 столетия практически не существовало работ по проблемам особенностей политического поведения в условиях политической трансформации. В период социализма в СССР политическая система характеризовалась стабильностью, чему, несомненно, способствовала политико-идеологическая монополия, поэтому не было необходимости в проведении глубоких исследований особенностей политического выбора населения.
С началом демократизации политико-институционального устройства российского общества в российской исследовательской литературе появляются в большом количестве в основном переводы теоретических трудов зарубежных исследователей, посвященные объяснению природы политического поведения, анализу факторов, оказывающих влияние на политические предпочтения избирателей.
В последнее время в российской литературе стали появляться работы, посвященные конкретным проблемам трансформации политической системы российского общества, структуре электорального пространства, ментальных основ политических предпочтений россиян и т. д. Среди этих работ мы хотим отметить труды: Ю. Левады1 по проблемам структуры российского электорального пространства и типам политического поведения в условиях политико-социальной трансформацииА. Кара-Мурзы2, анализирующего особенности российской политической культуры и проблемы становления партийного плюрализмаТ. И. Заславской3, исследующей влияние социетальнотрансформационной структуры российского общества на политические предпочтенияА. О. Бороноева4 и П. И. Смирнова5, рассматривающих влияние ценностей и норм российской политической культуры на характер политической системы обществаС. Г. Кара-Мурзы6, подробно анализирующего современные технологии манипуляции общественным сознанием в России и т. д.
Между тем, мы разделяем мнение академика Т. И. Заславской о том, что «специализированная теория посткоммунистических процессов, учитывающая как общие достижения современной социологической мысли, так и специфику российского трансформирующегося общества, ещё не успела теоретически оформиться"7. Эту мысль разделяет социолог Ю. Левада, отмечающий, что за последнее время в социально-политических науках накоплены многочисленные и слабосистематизированные эмпирические исследования, которые только актуализировали необходимость разработки самостоятельного теоретического подхода8. Поэтому, для исследования особенностей политического поведения в условиях изменяющейся политической системы мы вынуждены обратиться к зарубежным теоретическим подходам.
В зарубежной литературе интерес к проблемам влияния политической системы общества на политические предпочтения прослеживается ещё в 19 столетии. Однако, первая попытка комплексного анализа взаимодействия политической системы общества и политического поведения была предпринята представителями структурно-функционального подхода, разработка теоретических принципов которого была начата в работах Г. Спенсера9, Э. Дюркгейма10, Р. Линтона11, Б. Малиновского12, А. Рэдклифф-Брауна13 и др. Ряд идей, предложенных этими исследователями, были восприняты и получили комплексное оформление и развитие в ряде научных трудов Р. Мертона14, Т. Парсонса15, которые применили структурно-функциональную методологию к анализу политико-социальных явлений.
Основной теоретической предпосылкой структурно-функционального подхода является тезис о необходимости рассмотрения политико-социальных явлений в виде систем, которые, взаимодействуя друг с другом, образуют иерархии с особой структурой. Структурно-функциональный подход рассматривает политическую систему в виде одного из базовых элементов общества, структура которой определяется стабильностью повторяющихся и взаимосвязанных действий политических субъектов, где потребности и интересы личности выступают в качестве движущего импульса развития и являются переменной.
Такой подход позволяет анализировать политическую систему общества как с позиции выполняемых ею функциональных обязанностей, так и функций входящих в её состав элементов. Исследование условий и предпосылок, при которых структура политической системы имеет тенденцию к установлению определённых границ и постоянства по отношению к внешней среде, призвано способствовать предотвращению резкой смены вектора политического развития и обеспечить поступательное движение общества как целостной системы.
Представителям структурно-функционального подхода, по нашему мнению, удалось вскрыть ценностно-нормативную природу политического поведения, обнаружить устойчивую связь между политическим поведением и политической системой, стабильность структуры которой находится в зависимости от характера и частоты взаимодействия политических субъектов. Однако, исследуя проблемы взаимодействия политической системы с политическим поведением, представители структурно-функционального подхода не затрагивают вопросы коммуникативного аспекта взаимодействия, поскольку политические ценности, нормы всегда содержат отсылку к символическому смыслу16.
Проблемы политической коммуникации вошли в предметно-исследовательское поле таких направлений в политических науках как символический интеракционизм, теоретические положения которого представле.
17 |о ны в работах Д. Мида, Г. Блюмера и др., а также феноменологического подхода, получившего теоретическое оформление в трудах А. Шюца19, П. Бергера20, Т. Лукмана21, Джон Р. Серла22 и др.
Основным предметом исследования проблематики взаимодействия политической системы и политического поведения для символических инте-ракционистов и феноменологов становится изучение структуры политической коммуникации и её влияние на политическое поведение. Д. Мид посвятил свои работы анализу роли жестов и символов в коммуникативном процессе, на базе схемы «раздражение — реакция» ним исследовались условия эффективной политической коммуникации. А. Шюц, П. Бергер, Т Лукман, Джон Р. Сёрл сконцентрировались на анализе коммуникативных способов конструирования политической системы, что позволило вскрыть символико-коммуникативную природу политического поведения и сформулировать условия поддержания политико-системной стабильности.
В то же время, мы хотим отметить, что схема «раздражение — реакция» также широко использовалась представителями поведенческого (бихевиористского) подхода, базовые принципы которого представлены в работах таких исследователей как Б. Скиннер23, Д. Хоманс24, П. Блау25, Джон и Дже-нис Болдуины26 и др. Поскольку поведенческий (бихевиористский) подход ориентирован исключительно на изучение политического поведения в «чистом виде», то есть как результат бессознательной реакции индивидов на внешние стимулы и вне взаимодействия с политической системой, мы вынуждены отказаться от его использования в рамках данного исследования.
Начало исследования процессов взаимодействия политической системы и политического поведения в контексте поведенческих мотивов и полилч лв тических интересов восходит к научным работам Ф. Энгельса, К. Маркса ,.
М. Вебера, рассматривавших конфликт политических интересов в качестве источника политико-социальных изменений. Однако, если К. Маркс наиболее желательным способом общественного прогресса считал революцию, то М. Вебер предложил использовать компромисс политических интересов для обеспечения эволюционного политико-социального развития.
В настоящее время теория общественного выбора, базовые положения которой представлены в работах К. Эрроу («Социальный выбор и индивидуальные ценности», 1951 год), Э. Даунса30, М. Олсона31 и Джорджа Стиг-лера, Ч. Роули32, Р. Толлисона33, У. Нордхауза и Д. Гиббса34 и др. продолжает традицию изучения взаимодействия политической системы и политического поведения в аспекте поведенческих мотивов и политических интересов.
Основным предметом исследования теоретиков общественного выбора становится изучение особенностей функционирования институтов политической системы на базе анализа политического поведения индивидов. Априорно предполагается, что в процессе политической деятельности индивид преследует собственные политические интересы и при этом действует рационально. Реализация интересов индивида происходит посредством политического процесса, рассматриваемого как разновидность обмена35.
В качестве объекта обмена на политических рынках выступают мероприятия экономико-социальной политики с одной стороны, а с другой — факторы предпочтения. В частности, поддержка электората (голоса избирателей), финансовая поддержка, выраженная во взносах в избирательные фонды, взятках, а также иных трансфертных ресурсах. Субъектами политического рынка являются не только избиратели, различные группы давления, но в том числе и субъекты принятия политических решений, такие как публичные политики и политическая бюрократия различного уровня.
Теория общественного выбора послужила базой для разработки ряда гипотез объяснения политического поведения, среди которых можно выделить гипотезу «асимметричного» голосования, предполагающую зависимость политического поведения от параметров экономико-социальной политики, проводимой действующим правительством, гипотезу «эгоцентрического» голосования (политический выбор избирателей основывается на оценке собственного экономического положения), гипотезу «социотропного» голосования (оценка избирателями экономического положения страны в целом)36.
Кроме того, в зарубежной научной литературе получили распространение гипотезы «ретроспективного голосования» (избиратели голосуют исходя из оценки результатов ретроспективной деятельности правительства) и «перспективного голосования» (ожидания избирателей по поводу параметров экономической политики в случае переизбрания правительства)37.
У. Нордхаузом и Д. Гиббсом на основе теоретических принципов теории общественного выбора были разработаны концепции политического делового цикла, в основе которых лежат гипотетические предположения о взаимовлиянии политического выбора и циклических колебаний в экономике.
В России эмпирической проверкой концепций политико-делового цикла проводилась группой исследователей института экономики переходно Q го периода под руководством В. May, в результате которой были получены выводы об экономической основе политического поведения россиян39. Однако, по нашему мнению, полученные группой В. May выводы следует считать предварительными, поскольку они были получены на ограниченном количестве статистических наблюдений.
В то же время, теория общественного выбора, а также базирующиеся на её принципах различные концепции политических интересов ориентированы на анализ политического поведения в стабильных демократиях и обладают крайне ограниченными познавательными возможностями для изучения особенностей политического выбора в трансформирующихся обществах.
Таким образом, несмотря на разнообразие теоретических подходов и гипотез взаимодействия политической системы и политического поведения, нельзя оставить без внимания тот факт, что ряд крупных проблем, связанных с особенностями политического поведения в условиях трансформации политической системы до сих пор остаются недостаточно изученными.
В рамках нашего диссертационного исследования при изучении осо-. бенностей политического поведения в условиях изменяющейся политической системы подвергается сомнению адекватность использования теорий, предлагающих одномерное объяснение политического поведения, в частности, теорий политических интересов и предпочтений избирателей. Согласно различным концепциям политических интересов, политический выбор строится на объективно рациональном выборе как доминирующем поведенческом алгоритме политических субъектов, основанном на преследовании, прежде всего, экономических интересов.
В свою очередь, проведённый нами анализ динамики политических предпочтений выявил неэкономический характер политического поведения в трансформирующемся российском обществе, что позволяет поставить под сомнение экономическую природу политического выбора российских избирателей.
Гипотеза, проверяемая в исследовании, заключается в том, что в условиях политической трансформации, сопровождающейся изменениями политической системы общества, политический выбор российских избирателей определяется социально-генетическими свойствами политической системы (ценности и нормы политической культуры), а не экономическими интересами. Иными словами, политическая поддержка действующей власти не зависит от экономического положения избирателей и определяется идеологическими предпочтениями.
Цель работы — предложить адаптационную стратегию развития политической системы российского общества как основы стабильного политического процесса.
В рамках поставленной цели необходимо решить следующие основные задачи, отражающие общую логику диссертационного исследования:
• провести критический анализ существующих теорий и гипотез, определить адекватность их применения для анализа процессов взаимодействия политического поведения и политической системы современного российского общества;
• на основе результатов проведённого критического анализа теорий и гипотез предложить модель взаимодействия политической системы и политического поведения, адекватную анализа взаимодействия политического поведения и политической системы современного российского общества;
• выполнить операционализацию и инструментализацию объясняемого (политическое поведение) и объясняющих (структура интересов, нормативная, идеальная и коммуникативная структуры) показателей;
• проанализировать влияние политической системы на политическое поведение, вскрыть специфику политических предпочтений российских избирателей, оценить влияние основных измерений политической системы на уровень политической поддержки власти в современной России;
• основываясь на результатах анализа, предложить адаптационную стратегию развития политической системы российского общества.
Предметом исследования является переосмысление ранее известных процессов и тенденций, а также выявление и осмысление новых особенных политических закономерностей, характеризующих формирование и эволюцию политического поведения на этапе трансформации политической системы российского общества, объяснение на этой основе современных фактов политического выбора российских избирателей.
Объектом исследований настоящей диссертационной работы выступают особенности политического поведения в условиях изменяющейся политической системы, изучение влияния политической системы на политическое поведение на микроуровне.
Методологическая и теоретическая основа исследования. Для решения поставленных в данном диссертационном исследовании задач, использовались формально-логические методы и основные диалектические принципы. Путём формально-логического упорядочивания материала, сведения реальных фактов к абстрактно-логическим схемам устанавливаются конкретные количественные пропорции между политико-социальными явлениями и процессами в условиях трансформации политической системы современного российского общества.
Основные принципы диалектики позволяют нам вскрыть взаимосвязи категорий и законов, проанализировать явления в процессе движения и развития, где противоречия выступают внутренним источником и основным принципом развития. Самоё развитие понимается как переход количественных изменений политической системы в качественные характеристики электоральных предпочтений политических субъектов и обратнокак единство и столкновение противоположных групп интересовкак отрицание существующих, традиционных теоретических посылов, в свою очередь, отрицающих предыдущие достижения политической теории.
Также в диссертационном исследовании активно используются статистические приёмы и методы социально-статистического анализа, позволяющие провести систематизацию и обработку огромного пласта статистических материалов динамики политической системы российского общества, политических предпочтений российских избирателей. Представить формализованное описание политико-социальных явлений и их свойств, оценить причинно-следственные связи, абстрагироваться от второстепенных элементов и сконцентрировать внимание на главных взаимосвязях. Помимо этого, в диссертационном исследовании широко используются социально-математические модели в двухмерном пространстве, описываемые с помощью графиков.
Теоретической базой диссертационного исследования послужили научные разработки и положения структуралистско-конструктивистского подхода, основные теоретические принципы которого представлены в работах французского исследователя П. Бурдье40, который в отличие от структурно-функционального подхода, коммуникативных концепций объяснения политического поведения и теорий политических интересов, предлагает многомерное объяснение процессов взаимодействия политической системы и политического поведения.
Среди теоретических положений структуралистско-конструктивистского подхода, определивших характер данного диссертационного исследования, можно выделить следующие:
• политико-социальное пространство является продуктом искусственного структурирования физического пространства при помощи субъективных аналитических принципов деления;
• политический процесс представляет собой борьбу за производство и распространение аналитических схем, инструментов восприятия и вь! раже-ния структуры политико-социального мира;
• политические агенты принимают участие в политическом процессе через политическое поле, которое существует в двух измерениях: как реальность первого порядка политическое поле возможно через распределение материально-политических ресурсов и средств их присвоениякак реальность второго порядка политическое поле есть матрица политической деятельности, представляющая различные схемы мышления, представлений и политического поведения41;
• базовым элементом политического поля как реальности второго порядка выступает социальная позиция, через которую происходит инкорпорирование политических агентов в общую политико-структурную сеть, через социальную позицию политических агентов достигает, с ними соприкасается, их опутывает специфическая связка политико-структурных отношений42;
• политические агенты и политическое поле находятся в состоянии диалектической взаимосвязи, что позволяет участникам политического взаимодействия не только испытывать на себе влияние структуры поля, но и переструктурировать его.
В диссертации получили отражение гипотезы и суждения, представленные в работах по социологической теории учёных Санкт-Петербургского государственного университета Смирнова П. И.- доктора социологических наук, профессора кафедры общей социологии, Бороноева А. О., доктора философских наук, профессора, заведующего кафедрой теории и истории социологии СПбГУ, заслуженного деятеля науки России, академика РАЕН, председателя Головного совета по социологии, председателя социологического общества им. М. М. Ковалевскогодоктора экономических наук, академика РАН, директора и заведующей кафедрой методологии общественных наук Московской школы социальных и экономических наук АНХ при Правительстве РФ Т. И. Заславскойдоктора исторических наук, профессора, заслуженного деятеля науки России П. Ф. Янкевичадоктора политических наук, профессора, заведующего кафедрой социально-политических теорий Яр-ГУ им. П. Г. Демидова Ю. А. Головина и др.
Достоверность полученных в диссертационном исследовании результатов подтверждается эмпирической проверкой выдвигаемых в диссертации концептуальных положений и выводов. Базой обеспечения доказательности явились данные ВЦИОМ (всероссийский центр изучения общественного мнения), ФОМ (фонд общественное мнение), РОМИР (российское общественное мнение и исследование рынка), отчёты и аналитические материалы научно-исследовательских центров (ЦИРКОН, Фонд эффективной политики) и институтов (ИЭПП, ИС РАН, ИНИОН РАН) и вузов России, публикации в специализированных научных изданиях, а также оригинальные материалы, собранные автором в процессе исследования.
Это позволило обеспечить репрезентативность исходных данных, надёжность используемого в диссертации научно-методологического инструментария, научную обоснованность и достоверность выводов и результатов диссертационного исследования.
Научная новизна:
• Автором вскрыты недостатки и ограниченность традиционной методологии исследования применительно к изучению процессов взаимодействия политической системы и политического поведения, использован альтернативный вариант методологии политико-социальной генетики, представляющий собой синтетический способ познания генетических свойств (наследственности и изменчивости) политического поведения в процессе трансформации политической системы.
Использование данной методологии позволило доказать, что наследственность и изменчивость политического поведения основана на преемственности и видоизменении сложных политико-социальных процессов, предопределяющих «наследственные» признаки политических предпочтений российских избирателей.
• Автором предложен способ концептуализации понятия политический интерес, и на этой основе разработано определение рационального политического поведения, представлена его адаптированная формула.
В условиях проблемы политического выбора политический субъект находится в состоянии постоянного осознания собственных потребностей. Некоторые потребности могут быть распознаны, определены и разрешены без особых усилий и временных затрат. В то же время, потребности, отличающиеся неполной ясностью, могут требовать большего количества времени для осознания и разрешения.
Осознание потребности политическим субъектом можно представить в виде воспринимаемого несоответствия между желаемым и реальным состояниями, которое представляет достаточную значимость для инициирования процесса решения. С началом инициирования процесса решения несоответствия желаемого и реального состояний, потребность переходит в политический интерес. Условием перехода потребности в политический интерес является осознание политическим субъектом реальной возможности достижения политического интереса.
Осознанная потребность и готовность предпринять усилия для её достижения даёт нам основание для отождествления её с понятием ожидаемая полезность, которое поддаётся количественному выражению. В связи с этим, рациональным политическим поведением следует считать такой вариант поведения индивида, который обладает максимальным значением ожидаемой полезности, обозначаемой в виде переменной? р и (х/), где XГ воз~.
— 1 ' можные исходы, иих полезности, измеряемые в условных единицах юти-лях, ъ р — их вероятности43.
• В контексте проведённого критического анализа зарубежных теорий и гипотез взаимодействия политической системы и политического поведения автором предложена многомерная модель взаимодействия политической системы и политического поведения на микроуровне, адекватная для исследования трансформирующихся обществ, в частности современного российского общества;
• Автор, основываясь на предложенной многомерной модели взаимодействия политической системы и политического поведения на микроуровне, провёл эмпирическую оценку влияния основных измерений политической системы, а именно структуры интересов, нормативной структуры, идеальной структуры, коммуникативной структуры на политические предпочтения российских избирателей.
Это позволило вскрыть особую неэкономическую природу политической поддержки действующей власти, обусловленную политико-системной «наследственностью».
Практическая значимость работы:
• теоретические и методологические положения работы могут рассматриваться в контексте развития современной парадигмы политической теории, могут быть использованы для дальнейших научно-прикладных исследований в области данной темы;
• полученные выводы и прелагаемые рекомендации могут быть использованы для совершенствования адаптационной стратегии развития политической системы российского общества в условиях политической трансформации, а также в профессиональной деятельности, в частности при проведении политико-маркетинговой диагностики электорального поля;
• отдельные положения работы могут быть включены в качестве дополнительных материалов в лекционные курсы по политологии, политической социологии, политическому маркетингу, политическому менеджменту и т. д.
Апробация работы. Основные положения диссертационного исследования докладывались на третьей областной научно-практической конференции студентов, аспирантов и молодых учёных вузов «Ярославский край. Наше общество в третьем тысячелетии» (Ярославль, 2002 г.) — на международном молодёжном политическом форуме TERRA POLITICAE, проведённого государственным университетом «Высшая школа экономики» и политико-консалтинговой группой «ИМИДЖ — Контакт» (Москва, 2002 г.) — в рамках международной конференции «International Security in a Changing World», организованной Институтом международных исследований Стэн-фордского университета США (Ярославль, 2003 г.) — на методологических семинарах и на заседаниях кафедры социально-политических теорий ЯрГУ им. П. Г. Демидова.
По итогам диссертационного исследования опубликованы 8 работ, в том числе 6 в центральной печати.
СНОСКИ.
1 Левада Ю. От мнений к пониманию. Сборник статей 1993 — 2002. М.: ВЦИОМ, 2000 г.
2 Кара Мурза А. Российская политическая культура и проблемы становления партийного плюрализма. Формирование партийно-политической системы в России / Под ред. М. Макфола, С. Маркова и А. Рябова. — М., 1998.
3 Заславская Т. И. Социетальная трансформация российского общества: Деятельностноструктурная концепция. — 2-е изд., испр. и доп. — М.: Дело, 2003 г.
4 Бороноев А. О., Смирнов П. И. Россия и русские. Характер народа и судьбы страны. JI., 1992 г.
5 Бороноев А. О., Смирнов П. И. Россия и русские. Характер народа и судьбы страны. JI., 1992 г.
6 Кара-Мурза С. Г. Манипуляция сознанием. (Серия: История России. Современный взгляд). — Алгоритм, 2000 — 688 с.
7 Заславская Т. И. Социетальная трансформация российского общества: Деятельностноструктурная концепция. — 2-е изд., испр. и доп. — М.: Дело, 2003 г. С. 557.
8 Левада 10. От мнений к пониманию. Сборник статей 1993;2002. М.: ВЦИОМ, 2000 г. // Структура российского электорального пространства.
9 Spencer Н. The evolution of society. Selection from Herbert Spencer’s principles of sociology / Ed. And with introd. L. Robert. Chicago, 1967.
10 Дюркгейм Э. О разделении общественного труда. — М.: Канон, 1996 г.- Дюркгейм Э. Социология. Её предмет, метод, предназначение. — М.: Канон, 1995 г.
11 Linton R. The Study of Man. N.Y.- L., 1936; The Cultural Background of Personality. N.Y.- L., 1945; The Tree of Culture. N.Y., 1955; Culture and Mental Disorders. Ed. by G. Devereux. Springfield (111.), 1956.
12 Malinowski B. A scientific theory of culture and other essays. Chapel Hill: Univ. of N. Carolina Press, 1944.
13 Radcliff-Brown A. R. Structure and function in primitive society. Oxford Univ. Press, 1940.
14 Merton R. Social theory and social structure. Glencoe, 1957.
15 Parsons T. A paradigm for the analysis of social systems and change \ System, change and conflict Ed. R. Peterson. N. Y., 1967.
16 Filmer P., Philipson M., Siverman D., Walsh D. New directions in sociological theory / Ed. L. Cross. N. Y., 1953. P. 62.
17 Mead G. H. Concerning animal perception. 11 Psychol. Rev. 1907. № 14. Mead G. H. The mechanism of social consciousness // J. Philos. 1912.
18 Blumer H. Social psychology // Man and society / Ed. E. P. Schymidt. N. Y., 1938 .
19 Schutz A. Collected Papers the Problem of Social RealityEd. And introd. By M. Natanson with a preface by H. L. Van Breda. The Hauge, 1962.
20 Бергер П., Лукман Т. Социальное конструирование реальности. Трактат по социологии знания. — М.: «Медиум», 1995. — 323 с.
21 Бергер П., Лукман Т. Социальное конструирование реальности. Трактат по социологии знания. — М.: «Медиум», 1995. — 323 с.
22 Searl, J. (1995). The Construction of Social Reality. New York, Free Press.
23 Skinner B. F. The behavior of organisms: An experimental analysis. N. Y., 1935.
24 Homans G. C. social behavior: Its elementary forms. N. Y., 1974. Homans G. C. Coming to my sensesThe autobiography of a sociologist. New Brunswick (N. J.), 1984.
25 Blau P. Exchange and power in social life. N. Y., 1964.
26 Baldwin J. D., Baldwin J. I. Behavior principles in every life. 2 ed. Englewood Cliffs (N. J.), 1986.
27 Энгельс Ф. Происхождение семьи, частной собственности и государства. — Маркс К. и Энгельс Ф. Соч., т. 21- Маркс К., Энгельс Ф.Соч. 2-е изд.
28 Маркс К., Энгельс Ф.Соч. 2-е изд.- Маркс К. Восемнадцатое брюмера Луи Бонапарта. -Марек К. и Энгельс Ф. Соч. 2-е изд., т. 12.
29 Вебер М. Избранные произведения. Пер. с нем. / Сост., общ. Ред. и послесл. Ю. Н. Давыдова. М., 1990 г.
30 Downs A. An Economic Theory of Democracy. NY: Harper and Row, 1957.
31 Олсон M. Логика коллективных действий. M.: Фонд экономической инициативы, 1995 г.
32 Rowley Ch, Schneider F., Tollison R. The next twenty-five years of «Public choice» // Public choice. Vol. 77.1993.
33 Rowley Ch, Schneider F., Tollison R. The next twenty-five years of «Public choice» // Public choice. Vol.77. 1993.
34 История экономических учений. / Под ред. В. Автономова, О. Ананьина, Н. Макашевой: Учебн. Пособие. — М.: ИНФРА-М, 2000. — 784 с. С. 705 — 706.
35 Заостровцев А. П. Новая политическая экономия Джеймса Быокенена. Вехи экономической мысли. Экономическая школа, 1999. С. 24.
36 Шевченко Ю. Д. Поведение избирателей в России: основные подходы \ Полит. Наука.
2000: Проблемно-тематический сборник. Вып. 3. Выборы в посткоммунистических общео ствах. М.: ИНИОН РАН, 2000. Стр. 111 — 136. Сптсок литературы 88 названий. С. 114.
37 Голосов Г. В. Поведение избирателей в России: теоретические перспективы и результаты региональных выборов, ж. «Полис», 1997, № 4.
38 May. В. А., Кочеткова О. В., Яновский К. Э., Жаворонков С. В., Ломакина Ю. Е. Экономические факторы электорального поведения и общественного сознания (Опыт России 1995 — 2000 годов). Сборник консультационных материалов ИЭПП, 2001 г.
39 May. В. А., Кочеткова О. В., Яновский К. Э., Жаворонков С. В., Ломакина Ю. Е. Экономические факторы электорального поведения и общественного сознания (Опыт России 1995 — 2000 годов). Сборник консультационных материалов ИЭПП, 2001 г.
40 Бурдье П. Начала. — М., 1994 г. Лекции и беседы: «Ориентиры», «Социальное пространство и символическая власть», «Делегирование и политический фетишизм».
41 Там же.
42 Штомпка П. Понятие социальной структуры: попытка обобщения, ж. Социс 2001 г. № 9.
43 Нейман Дж. фон, Моргенштерн О. Теория игр и экономическое поведение, М.: Наука, 1970 г. С. 37.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
.
Проблема изучения особенностей политического поведения является важной и архиактуальной в контексте формирования новой партийно-политической системы России.
Как мы показали в данном исследовании, изменяющаяся политическая система современного российского общества одновременно существует в двух измерениях, с одной стороны, она отражает результаты политико-социальной трансформации, а с другой стороны предопределяет способность общества к дальнейшим политико-социальным переменам.
Проведённый нами анализ взаимосвязи электорального поведения и политической системы современного российского общества показывает наличие динамической взаимосвязи между институциональным устройством политической системы и особенностями политического выбора российских избирателей.
Слабое влияние структуры интересов на политические предпочтения и определяющее влияние авторитарных политико-культурных традиций на уровень электоральной поддержки действующей власти не только не способствуют формированию «среднего класса», который в стабильных демократиях является основным носителем общественно-политических интересов, но и приводит к появлению политических квазиорганизаций.
Современные российские политические партии во многом являются искусственными сооружениями, которые по внешним, формальным признакам во многом напоминают западные политические объединения, однако реально носят исключительно «верхушечный» характер, поскольку не связаны с обществом, их идеология умозрительна. Политические партии изначально не ориентированы на представительство интересов избирателей, поскольку возникают они сверху и лишь затем продвигают себя при помощи политтех-нологий населению. Мы хотим особенно подчеркнуть, что «верхушечными» и во многом искусственными в современном российском обществе являются не только политические партии, но и различные общественно-политические движения, профессиональные союзы, органы местного самоуправления и иные виды организационно-политических структур, призванных обеспечивать представительство интересов избирателей.
В то же время, как позволил установить проведённый нами анализ влияния ценностной структуры на политические предпочтения россиян, высокая электоральная поддержка действующей власти, обусловлена как специфическими культурными традициями восприятия политической власти и политического участия в российском обществе, так и декларируемым политическим курсом на демократизацию политико-институционального устройства России. 21% россиян считают, что президент В. Путин успешно и достойно справляется с решением проблем страны, для 44% возлагают на В. Путина надежды, что в дальнейшем он сможет справиться с проблемами страны, 31% кроме действующего президента не видят другого политического лидера, на которого можно было бы положиться1.
Специфические особенности электорального поведения в современном российском обществе, выявленные нами в ходе проведённого анализа, обуславливают особую двухуровневую структуру политической системы современной России.
Верхний или надстроечный уровень политической системы представляет собой формально-партийную систему, объединяющие формальные политические партии и объединения, парламент РФ, законодательные собрания субъектов федерации, а также формирующиеся на представительской основе разного рода иные органы при президенте или правительстве РФ.
Нижний уровень политической системы России мы называем базовым, он же сущностный или реальный и, одновременно с этим, теневой. На нижнем уровне осуществляется подготовка и фактическое принятие политических решений, здесь же осуществляется согласование специфических интересов различных групп давления, которые формально могут не входить в реестр легальных институтов политической системы российского общества, либо иметь формально достаточно ограниченные полномочия на участие в процессе управления.
Прошедшие в декабре 2003 г. выборы в Государственную Думу РФ были отмечены жёсткой конкуренцией между различными неформальными группами давления за возможность политической формализации своего влияния в виде депутатских мандатов.
Так, наибольшую известность получили попытки опального олигарха Б. Березовского принять участие в финансировании избирательной кампании КПРФ, а один из владельцев нефтяной кампании «ЮКОС» М. Ходорковский не только оказал финансовую поддержку демократической партии «Яблоко» но даже выразил намерение принять участие в выборах президента. Однако, эти усилия натолкнулись на активное сопротивление другой теневой и влиятельной группы выходцев из силовых структур («силовиков»), наиболее известным представителем которой является президент РФ В. Путин.
В отношении своих конкурентов в борьбе за голоса избирателей «силовики» использовали всю мощь подконтрольного им административного ресурса со всеми его специальными и локальными рычагами, а именно, прокуратуру, спецслужбы, суды, а также грязных избирательных технологий и чёрного РЯ. Это позволило не только устранить конкурентов, но и получить большинство мест в нижней палате парламента, тем самым полностью поставив его под жёсткий административный контроль.
Однако, двухуровневая политическая система, в которой сочетаются формальные и неформальные, публичные и теневые, легитимные и нелегитимные методы, процедуры и механизмы принятия политических решений характерны и для стабильных демократий, например США. Однако. Разли.
1 Данные приведены по состоянию на 2002 г. Общественное мнение — 2002. М.: ВЦИОМ, 2002 г. С. 55. чия между двухуровневой политической системой России и стабильных демократий заключается в характере соотношения первого и второго уровней, что и определяет качество политической системы в целом.
На наш взгляд, по формальным признакам политическая система России во многом аналогична политическим системам стабильных демократических стран. Конституция РФ, законодательство, регулирующее деятельность политических партий и объединений, процесс выборов и т. п. отвечает общепринятым демократическим стандартам, процесс формирования представительных органов власти, как на федеральном уровне, так и на уровне регионов происходит под контролем наблюдателей, в том числе представителей различных международных организаций.
Однако, реальный процесс принятия политических решений по-прежнему закрыт и непрозрачен, что способствует сохранению авторитарно-консервативных политических практик, ориентированных на непубличные, «подковёрные», антидемократичные методы и механизмы их политического I управления.
Мы считаем, что конфликт между высшим и низшим уровнями российской политической системы, как показывают прошедшие в декабре 2003 г. выборы в Государственную Думу РФ, постепенно становится основной причиной и предметом текущей политической борьбы, заменяя собой идеологическое противостояние демократы — авторитарно консервативная оппозиция, определявшее характер и специфику политического процесса последнего десятилетия прошлого века.
На наш взгляд, особенности политического поведения в России, выражающиеся в высоком уровне электоральной поддержки действующей власти вне зависимости от результатов текущей экономико-социальной политики, представляют уникальную возможность для начала модернизации российской политической системы. Прежде всего, необходимо снять или хотя бы свести к минимуму противоречия между верхним и нижним уровнями политической системы. Для этого потребуется, по нашему мнению, введение в легальное политико-правовые рамки лоббистской деятельности в России и качественное изменение практики работы политических партий с избирателями на местах.
Во-первых, деятельность политических партий должна быть ориентирована на формирование собственной базы политико-социальной поддержки на региональном уровне, развитию и организационному оформлению новых политических практик.
За время трансформации российского общества появился относительно независимый от чиновников и крупных олигархических структур бизнес слой, объединяющий мелких и средних предпринимателей, независимых профессионалов, работающих в различных отраслях экономики. Своей деятельностью они способствуют постепенному становлению рыночных отношений в российском обществе, следовательно, они заинтересованы в развитии частной инициативы, экономических свобод и добросовестной конкуренции.
Этот бизнес слой пока не представляет собой мощной общественно-политической силы, однако является потенциальной электоральной базой либеральных политических партий. Как раз поражение правых партий на выборах в Государственную Думу РФ в декабре 2003 г. обусловлено, по нашему мнению, ориентацией преимущественно на политико-рекламную деятельность, взамен реальной помощи малому и среднему бизнесу, зажатому с одной стороны, государственной бюрократией, а с другой, криминальными структурами.
Во-вторых, организационное становление политических партий «снизу» является необходимым условием формирования исполнительной власти парламентским большинством, как на федеральном, так и на региональном уровнях. Это позволит, по нашему мнению, усилить социальную ответственность действующей власти, поскольку решающим условием влияния на процесс принятия политических решений становиться количество голосов, полученных политическими силами на парламентских выборах, а не «теневая приватизация» министерств и ведомств.
В-третьих, важным условием модернизации политической системы трансформирующегося российского общества является обеспечение свободы доступа избирателей к получению информации о деятельности политических партий, движений, а также органов власти различного уровня, что требует наряду с государственными средствами массовой информации развития частных СМИ.
Таким образом, подводя итог проведённому исследованию особенностей электорального поведения в условиях изменяющейся политической системы, можно сказать, что в нём удалось обобщить содержательный и многоплановый материал, предложить многогранное представление взаимодействия политического поведения с политическим полем на микроуровне. Проведённый нами содержательный анализ позволил выявить и количественно оценить влияние основных измерений структуры политического поля (на микроуровне), а именно, структуры интересов, ценностной и коммуникативной структур на политические предпочтения российских избирателей.
На основе полученных результатов исследования особенностей электорального поведения в трансформирующемся российском обществе нами обозначено магистральное направление модернизации политической системы России, предложены рекомендации по адаптации политических сил к изменяющимся политическим условиям.
