Особенности художественного мира Романа Солнцева

В последние годы заметно возрастает интерес к национальной культуре и собственно литературе народов, проживающих на территории СНГ и бывшего СССР, что во многом обусловлено процессами, происходящими в стране и в мире. Как известно, национальная политика в нашей стране на протяжении всей её истории проводилась с учётом государственных интересов, по принципу «сильной руки» и на основе идеи формирования единой нации, единого народа. В определённые исторические периоды именно такая политика обеспечивала стремительное развитие страны в сферах экономики и культуры, являлась залогом многочисленных побед русского, а затем советского народа. После распада СССР был взят курс на актуализацию, развитие и сохранение национальных традиций, на формирование локальных этнокультурных пространств, а, следовательно, возникла необходимость в идентификации отдельных явлений и персоналий в качестве своих или чужих. Как следствие, многие писатели оказались в эпицентре этой проблемы, поскольку были продолжателями как национальных, так и общероссийских традиций. В татарской литературе характерной приметой данной ситуации является факт двуязычия писателя — создание произведений одновременно на родном и русском языках. Другим вариантом решения этой проблемы стал сознательный выбор писателем-татарином русского языка в качестве языка своего художественного творчества. К числу татарских писателей, пишущих преимущественно по-русски, следует отнести Романа Солнцева, писателя, который хорошо знаком татарскому народу и одновременно является автором общероссийского масштаба.

Роман Солнцев (настоящее имя писателя — Ренат Суфеев), в прошлом физик-теоретик, выпускник Казанского университета, становится известным писателем в 70−90-е годы XX века. Родился писатель в 1939 году в деревне Кузее-во (Татарстан), но большую часть своей творческой жизни (почти сорок лет) прожил в Красноярске, где состоялся как талантливый литератор и общественный деятель. При этом о его принадлежности к татарской литературе читатели и критики заговорили только в последние годы его жизни, обозначив одну из важных проблем современной теории и истории литературы: проблему принадлежности художника к той национальной культуре, которая формирует его менталитет как литератора и человека. В многочисленных интервью в ответ на вопрос о своих национальных корнях Р. Солнцев называл себя татарином, часто комментируя свою позицию примерно таким образом: «Во мне много кровей, прежде всего татарская, но есть и венгерская, цыганская. Кто же поймет, какие крови в России смешались? А уж в Сибири?!» [Литературный сайт красноярских писателей // http://www. list. ki-asdin.ru]. Очевидно, что на основе изучения фактов биографии писателя почти невозможно сказать однозначно о его национальной принадлежности, поскольку главным свидетельством самоидентификации творца могут быть только его произведения. Изучение творческого наследия Романа Солнцева в русле указанной проблемы может осуществляться через категорию «художественный мир», методологический потенциал которой позволяет выявлять и описывать элементы различной природы и происхождения на основе принципов системности и целостности.

Актуальность нашего исследования определяется, во-первых, предпринятой попыткой научного изучения творческого наследия Романа Солнцева, эстетическая ценность которого не вызывает сомненийво-вторых, необходимостью осмысления проблемной ситуации, непременно возникающей при стремлении интерпретировать художественный мир тех писателей, которые в силу ряда причин оказались на пересечении культур и контекстов — общероссийского и национального (в нашем случае таким контекстом является татарская культура и литература). Кроме того, актуальность и перспективность исследуемой темы обусловлена тем, что на протяжении последних лет внимание литературоведов к прозе отечественных писателей-реалистов пошло на убыль. На периферии научных интересов оказались многие значительные явления нашей культуры, хотя картина литературной жизни уходящей эпохи и становящейся действительности без таких писателей, как В. Астафьев, В. Распутин, В. Белов, Р. Солнцев и других отечественных художников слова, не может быть полной и концептуальной. Об актуальности изучения произведений такого типа и уровня точно и лаконично сказал однажды и сам Р. Солнцев: «Каждый для себя делает свой выбор. Хочешь — смотри сутками „Аншлаг“ с Петросяном и Дубовицкой, с мужиками, одетыми в женские одежды. Хочешь — читай Гоголя и Достоевского, и того же Астафьева, если не хочешь добежать до финиша румяным кретином» [Литературный сайт красноярских писателей // http://www. list.krasdin.ru].

Во времена расцвета советской литературы прозу Романа Солнцева активно публиковали крупные столичные журналы, его стихи цитировали известные поэты (Андрей Вознесенский в статье «Мы — май», 1962), а по драматическим произведениям ставились спектакли и были сняты художественные фильмы («Запомните меня такой», 1987 г., «Торможение в небесах», 1993 г.). О Романе Солнцеве говорили и как об общественном деятеле, который вместе с Виктором Астафьевым отстаивает природу родного края, что опять же указывает на особое отношение этого писателя к жизни и к литературе.

Из критики имя Романа Солнцева уходит за несколько лет до смерти писателя, что вполне естественно, поскольку в новом тысячелетии спорят чаще о тех, кто способен удивлять своей оригинальностью, создают им имена, определяют их место в потоке становящейся жизни. Критики забыли Романа Солнцева, а литературоведы не заметили его творческих удач, хотя в 2005 году сразу две книги Солнцева — «Минус Лавриков» и «Золотое дно» — претендовали на премию русского «Букера», а в 2006 году писатель вошел в жюри этого конкурса.

Соответственно, научное изучение творческого наследия писателя, поэта и драматурга Романа Солнцева сегодня только начинается. При этом неким камнем преткновения в размышлениях нынешних критиков о том, стоит ли изучать книги писателя, созданные на почве реалистической литературы с её бытописательством и вечным исканием правды, оказался вопрос о традиции, возникший в критике ещё двадцать лет назад.

Главной темой рецензий и критических выступлений в адрес писателя с самых первых публикаций становится проблема литературной традиции. В предисловии к книге Романа Солнцева, изданной в Казани, Рафаэль Мустафин, земляк писателя, знавший его ещё в годы юности по первым поэтическим опытам, дал краткую характеристику творческому пути Романа Солнцева, сосредоточив особое внимание на проблеме героя. Он писал: «Р.Солнцев любит изображать людей необычных, «с чудинкой». Отметил критик и такую свойственную героям Р. Солнцева черту, как наличие в их характерах «неразрывной связи со своим народом, с его историей, прошлым и настоящим» [Мустафин 1978: 7]. Р. Мустафин вёл речь о первой книге писателя, но в последующие годы Роман Солнцев пишет несколько романов, которые подтверждают отмеченное Муста-финым свойство его творчества: проблематика в них становится шире, но внимание к человеку и способы изображения жизни остаются по-прежнему традиционно реалистическими.

Проблема преемственности поколений и дальше будет рассматриваться критикой в качестве центральной у Солнцева. Статья Инны Пруссаковой в журнале «Нива» за 1998 (№ 1) посвящена повести Р. Солнцева «Иностранцы». Критик подчеркивает публицистическую направленность произведения в русле актуальных для того времени дискуссий о судьбах предпринимательства в России. Позиция автора повести оценивается как пессимистическая. И. Пруссакова делает заметный акцент на пристрастии писателя к героям типичным, к проблемам социальным. Встречаются в статье умозаключения негативного характера: «Роман Солнцев — не Бальзак, он никаких глубоких пластов действительности не вскрывает.» [Пруссакова 1998: 193], но искренность и серьёзность повествовательных интонаций произведения подкупают даже столь строгого критика. Сам же Роман Солнцев представлен здесь как писатель, способный говорить даже самую неприглядную правду.

В том же году в журнале «Знамя» публикуется рецензия Арсения Замос-тьянова на новую книгу писателя «Дважды по одному следу», изданную в Красноярске. Творчество Р. Солнцева получает здесь оценку с точки зрения принадлежности к традиции: автор статьи указывает на то, что Солнцев «пишет реалистическую сюжетную прозу», к поклонникам которой сам критик явно не относится. А. Замостьянов фиксирует стилистические погрешности, иронизирует над героями писателя, но всё-таки признается в своей расположенности к произведениям Р. Солнцева: «Думаю, что трудно описать кутерьму городов и Академгородков нашего времени точнее, чем это сделал автор книги «Дважды по одному следу» [Замостьянов 1998: 226].

Эта же книга рецензируется в журнале «Новый мир». Автор рецензии Павел Басинский убежден в принадлежности творческого наследия Р. Солнцева к реалистической традиции и прямо противопоставляет его прозу творческим поискам писателей-постмодернистов, называя последних «заложниками современной литературной Пустоты» [Басинский 1998: 213]. Ясные позиции автора рецензии относительно нереалистических традиций звучат как своеобразный вызов в адрес читающих масс, пристрастившихся к новомодным тенденциям в литературе и культуре вообще, а творчество Романа Солнцева критик называет «искусством нормативным и стабильным», но одновременно чрезвычайно рискованным там, где «никто не нуждается в полезных, позитивных выводах». Писательская озабоченность судьбой России, «стихийно-русские искания» героев Романа Солнцева, отсылающие к Достоевскому, по мнению П. Басинского, стали сегодня приметой старомодности и даже дурного вкуса. Так, определяя связь писателя с традицией, критик подходит и к проблеме популярности писателя-реалиста в современной России, забывающей о сокровенном опыте прошлого.

В 1999 году Марина Саввиных, критик и член редколлегии журнала «День и ночь», на интернет-страницах Литературного сайта красноярских писателей представила обзор прозы Р. Солнцева последних лет. Предметом внимания в статье преимущественно стали тип героя-бунтовщика и идеологическая платформа писателя-реалиста в посткоммунистическом обществе. Публицистический пафос этого материала, на наш, взгляд, является дополнительным свидетельством злободневности многих проблем, которые поднимал Р. Солнцев в своей прозе. Кроме того, М. Саввиных делает акцент на трагических основаниях художественного мировидения Р. Солнцева, открывая посетителям сайта новейший вариант реалистического постижения мира.

Бесхитростность, простота и сердечность, протест против бездушия и стандарта — общее место в высказываниях о книгах Романа Солнцева. Но отечественная критика сомневается в читательском успехе тех произведений, которые столь несвоевременно проникнуты заботами о судьбах обычных людей, о судьбе России. Действительно, мир прозы Романа Солнцева полон обычных житейских забот. Его герои пытаются стать бизнесменами, пишут диссертации, влюбляются, теряют любовь и увольняются с работы, забывают о чем-то значительном, а потом вдруг находят однажды утраченное счастье. Фоном для этих обычных и столь знакомых каждому человеку событий становятся (опять же до боли знакомые) тесные квартирки и улицы маленьких провинциальных городов, глухие деревушки без надежд на будущее и многие другие места, отмеченные неустроенностью, но очень родные.

Художественный мир Романа Солнцева, безусловно, нельзя рассматривать вне контекста отечественной литературы: читая книги этого писателя, вспоминаешь не только произведения В. Астафьева и В. Распутина, не только героев В. Шукшина и В. Маканина, но и великие романы Ф. Достоевского и Л.Толстого. Возникает мысль, что все эти читательские ассоциации обусловлены принадлежностью Р. Солнцева к той традиции, которая бытует именно в культуре и которая представляет литературу как средство спасения мира от пустоты и бессмысленности, а человека — от падения в бездны бездуховности и беспамятства.

Одной из серьёзных критических публикаций последних лет, посвященных творчеству Р. Солнцева, является вступительное слово Льва Анненского к последнему лирическому сборнику поэта «Серебряный шнур» (2005). Известный критик задается вопросом семантического поля, к которому принадлежал Роман Солнцев, а именно — поколенческого контекста, в котором существовал поэт. По мнению Л. Анненского, этого художника можно считать «младшим среди шестидесятников», по-своему развивающим традиции реалистической литературы. Следуя стилистике самого поэта, критик говорит о традиции следующим образом: «Всё-таки не Окуджава свищет Солнцеву сквозь эти метели, а Вознесенский, раскрутивший мозаику в параболу (хочется отредактировать: вздувший хаос эмоций рубежа десятилетий в свистящее подобие маршрута)» [Анненский 2005: 3]. А спустя несколько страниц Л. Анненский уточняет: «Но, разумеется, не один Вознесенский разжигает эту душу. И Владимиру Соколову отдано должное, и Евгений Евтушенко выглядывает из стихов о том, как „да“ переходит в „нет“, и даже негласный поводырь тогдашних очарованных душ Борис Пастернак брезжит в ритме: „Выпал снег. Я вышел из больницы.“. И всё-таки главный мэтр для молоденького „шестидесятника“ — тот, кто сравнил чайку с плавками бога» [Анненский 2005: 5]. В поисках контекста именно Лев Анненский впервые заговорил о национальных основаниях художественного мира Романа Солнцева, считая национальность этого художника важным аргументом в определениях специфичности и уникальности его мировидения: «.у Солнцева проступает сквозь параболы азийское, степное, кочевое — личное тавро» [Анненский 2005: 5], и в русле комментария к одному из стихотворений поэта добавил: «Словно чувствуя неловкость, Солнцев распускает татарскую соль в русском море» [Анненский 2005:6].

Примечательно, что интерес критиков к творчеству Романа Солнцева заметно возрастает после его смерти. На Литературном сайте красноярских писателей размещаются работы соратников писателя по журналу «День и ночь», посвященные личности художника и осмыслению его отдельных произведений. Среди прочих материалов можно встретить высказывания писателей и общественных деятелей Татарстана, общий смысл которых заключается в том, что в последние годы жизни Роман Солнцев активно встречался со своими коллегами и читателями из Казани, что его вклад в татарскую литературу и культуру весьма значителен.

На основе обзора критических работ, посвященных личности и творчеству Р. Солнцева, мы можем сделать вывод о том, что, единогласно причисляя Романа Солнцева к отечественной реалистической традиции, критики делают акцент на злободневности тем писателя и на специфичности его героя. В последние годы особую популярность у критиков приобрел вопрос о национальных основах творчества этого писателя, поэта и драматурга.

Таким образом, новизна нашего исследования обусловлена научным интересом к проблеме национального и культурного своеобразия творческого наследия Романа Солнцева, вниманием к неизученным произведениям незаслуженно забытого художника слова, включением его творчества в литературоведческий дискурс, а также попыткой решения актуальных задач литературоведения через категорию «художественный мир».

Объектом исследования стали произведения Романа Солнцева, написанные им преимущественно после 2000 года. Исключение составляет роман «Дважды по одному следу» (1997), где формируется позиция художника относительно личной причастности к татарской культуре. Такое сужение объектапоследние годы XX века и начало нового тысячелетия — обосновано тем, что зрелые произведения дают наиболее полное представление об уже сформировавшемся мировидении этого писателя и поэта. Именно этот период в творчестве изучаемого автора можно считать наиболее плодотворным: написанные им в это время книги не только многочисленны, но и разнообразны и по содержанию, и по форме (романы, повести, рассказы, драматические произведения и лирика). Кроме того, как раз в эти годы Р. Солнцев активно пишет романы, а, как известно, именно в романной форме наиболее полно и последовательно воплощается творческая концепция художника слова, позволяющая исследователю осмыслить своеобразие его художественного мира.

Предмет исследования — основные уровни художественных текстов писателя, позволяющие выявить особенности его художественного мира, а именно: уровни сюжетной, субъектной организации, пространственно-временные парадигмы и мотивный состав.

Цель диссертационного исследования — выявление особенностей художественного мира Романа Солнцева (прозаика, драматурга, поэта) в перспективе целостного постижения творческой индивидуальности художника и с точки зрения принадлежности его слова к литературной и национальной традиции.

Достижению названной цели в работе способствует решение следующих задач:

• обобщить научные исследования по теории и практике литературоведческого анализа, в которых используется категория «художественный мир», выявить методологический потенциал этой категории;

• уточнить теоретические наблюдения в русле специфики художественного мира в контексте литературной традиции и с учётом возможности идентификации творческой индивидуальности художника как национального писателя;

• проанализировать основные произведения писателя в русле заявленной проблемы через категорию «художественный мир»;

• обобщить результаты анализа, выявив типологические черты и универсалии художественного мира Романа Солнцева.

Теоретико-методологическую основу диссертационного исследования составили теоретические работы литературоведов М. М. Бахтина, Д. С. Лихачева, Г. А. Гуковского, Ю. В. Манна, С. Г. Бочарова и др., посвященные осмыслению категории «художественный мир», а также многочисленные труды по истории отечественной литературы, где представлен практический опыт работы с данной категорией. Кроме того, в нашей работе мы опираемся на опыт литературоведов в практике анализа и интерпретации произведений различной жанровой природы (известные труды М. М. Бахтина, Ю. М. Лотмана, В. Е. Хализева и др.), поскольку без учёта жанрово-родовых особенностей произведения невозможно изучение его содержания и художественной структуры.

Особенностью нашего подхода является попытка изучения художественного мира писателя с учётом его принадлежности к определенной национальной культуре на основании работ отечественных и зарубежных исследователей, посвященных изучению таких проблем, как «национальная картина мира» и «национальный характер» (работы С. Я. Лурье, Г. Д. Гачева, Ю. В. Бромлея и др.). В результате осмысления антропологических, культурологических и т. п. наблюдений в русле литературоведческой проблематики мы конкретизировали методологический потенциал категории «художественный мир».

Теоретическая значимость работы обусловлена попыткой систематизировать литературоведческий материал по теории и практике анализа художественных произведений через категорию «художественный мир» в перспективе изучения национального своеобразия литературного наследия современных писателей.

Практическая значимость работы связана с возможностью использования её результатов при разработке курсов как по современной отечественной литературе, так и по татарской литературе, в спецкурсах и спецсеминарах на филологических факультетах, в практике школьного преподавания.

На защиту выносятся следующие положения:

1. Литературоведческая категория «художественный мир» обладает высоким методологическим потенциалом, и, в частности, именно через эту категорию может осуществляться анализ проблемы принадлежности конкретного художника к определённой национальной культуре.

2. Национальные особенности художественного мира того или иного писателя нередко формируются в соответствии с «ментальной схемой», характерной для конкретного народа, сложившейся на основе геокультурных факторов и государственной политики относительно межнациональных взаимодействий, а также в зависимости от культурных установок самого художника.

3. Во всех жанровых формах художник Роман Солнцев опирается на предшествующий опыт реалистической литературы, то есть стремится к реалистическому правдоподобию, последовательному психологизму и верит в спасительную миссию литературы.

4. Внимание к внутреннему миру человека переходного времени, периода социально-политических реформ, когда максимально обостряется проблема нравственного выбора, — значимая доминанта художественного миpa изучаемого писателя. Именно тайна личности, человеческой души и одновременно стремление к анализу обстоятельств жизни человека — факторы, определяющие динамику развития сюжета, его специфику и идейно-тематическое наполнение.

5. Значимой приметой романного мира Р. Солнцева является актуализация границы между фактом текущей жизни и художественным образом, осуществляемая на таких уровнях поэтики произведений, как сюжет, субъектная организация, пространственно-временная архитектоника произведений.

6. Национальный колорит художественного мира писателя проявляется не только в перспективе этнографического или исторического внимания к традициям и обычаям татарского народа, не только на уровне номинации (имена героев, населенных пунктов и т. п.), но, прежде всего, через включённость его героев в актуальные размышления о менталитете нации и через изображение переживаний человека, задумавшегося о своих национальных корнях в условиях постсоветской действительности.

7. Пограничное положение между нациями и культурами как основа нравственного и духовного конфликта человека — характерная примета художественного мира Романа Солнцева. Творчество самого Романа Солнцева в равной степени является и достоянием татарского народа (татарской культуры), и явлением общероссийского масштаба, т. е. может быть изучено как в контексте современной отечественной литературы, так и в контексте татарской литературы.

Апробация главных разделов диссертации состоялась на Всероссийских конференциях «Занкиевские чтения» (Тобольск, 2009) и «Сулеймановские чтения» (Тобольск, 2009), Международной конференции «Литература и журналистика народов России XX—XXI вв.еков в социокультурном и эстетическом контексте» (Москва, 2009) и других.

Структура работы. Диссертационное исследование состоит из введения, трёх глав, заключения и списка литературы, включающего 239 наименований.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

.

Художественная картина мира всякого писателя складывается из множества элементов, характеризующих творческий взгляд художника на окружающую его жизнь, на людей, которые живут в одно с ним время, на природу человека и законы бытия в целом. В свою очередь, национальная специфичность художественного освоения жизни обусловлена теми традициями, что сформировали писателя как личность, его происхождением, а также особенным подходом художника-человека к национальному вопросу. Примечательно, что интерпретация проблем, связанных с национальной специфичностью, определяется не только личной ментальностью творца, но и тем семантическим полем, в котором формируется его творческий метод, творческие принципы видения человека и общества, ценности и идеалы.

Отечественная литература последних десятилетий XX века в лице приверженцев реалистической традиции (таких, например, как В. Астафьев, В. Распутин или А. Солженицын) почти не знает коллизий национальной природы, поскольку интернациональный пафос жизненных и творческих установок этого поколения художников являлся естественным контекстом восприятия окружающей действительности. Эта позиция была свойственна и представителям национальных литератур, которые автоматически вливались в единый поток многонациональной советской литературы, отстаивающей общечеловеческие ценности. Так, красноярский писатель Роман Солнцев заговорил о национальных корнях своих героев, о менталитете татарского народа только в поздний период своего творчества. Этому, безусловно, способствовал обострившийся на рубеже XX—XXI вв.еков в отечественном творческом сообществе интерес ко всему национальному и родному.

Роман Солнцев вошел в литературу как яркий представитель реалистической традиции, как художник слова, принятый в круг именитых российских литераторов поколения 70−80-х и одновременно почитаемый у себя на родине, в Татарстане, в качестве национального поэта и писателя. Его стихи, проза, драматические произведения — это творческое наследие человека, уверенного в том, что литература не знает национальных, политических и других границ, что общечеловеческие ценности самым очевидным образом актуальны для всякого человека независимо от того, где он родился, где живет и на кого похож.

Художественный мир Романа Солнцева, безусловно, нельзя рассматривать вне контекста отечественной литературы: читая книги этого писателя, вспоминаешь не только произведения В. Астафьева и В. Распутина, не только героев В. Шукшина и В. Маканина, но и великие романы Ф. Достоевского и Л.Толстого. Возникает мысль, что все эти читательские ассоциации обусловлены принадлежностью Р. Солнцева к той традиции, которая бытует именно в нашей отечественной культуре и которая представляет литературу как средство спасения мира от пустоты и бессмысленности, а человека — от падения в бездны бездуховности и беспамятства.

В художественном мире писателя преградой между людьми становятся не национальность, не происхождение людей, а их социальный статус и политические взгляды. В произведениях писателя главными причинами человеческой разобщенности называются такие явления современной жизни, как бюрократизм, коррумпированность власти, продажность СМИ, утрата общечеловеческих ценностей и идеалов в процессе личного обогащения.

Мир прозы Романа Солнцева полон обычных житейских забот. Его герои пытаются стать бизнесменами, пишут диссертации, влюбляются, теряют любовь и увольняются с работы, забывают о чем-то значительном, а потом вдруг находят однажды утраченное счастье. Фоном для этих обычных и столь знакомых каждому человеку событий становятся (опять же до боли знакомые), тесные квартирки и улицы маленьких провинциальных городов, глухие деревушки без надежд на будущее и многие другие1 места, отмеченные неустроенностью, но очень родные. В прозе Романа Солнцева почти всегда события происходят в провинции, в маленьких сибирских городках или деревнях. Провинция Р. Солнцева — это и есть большая часть России, неизвестная столичному читателю, но столь знакомая самому автору. При этом душа провинции в произведениях писателя открывается через образы героев: — людей,.которые живут в отдаленных уголках страны со своими каждодневными заботами, погружаясь в эти заботы, но не забывая и о вечном. Важно и то, что тихая деревенская жизнь, далекая от городской суеты, в художественном мире писателя нередко сливается с образами прошлого, с образами детства, о котором Роман Солнцев вспоминает довольно часто. И этот элемент автобиографизма перерастает в прозу исповедального характера.

Произведения Р. Солнцева разноплановы. Он изображает и душевные терзания интеллигентов-маргиналов, и жизненные искания простого человека. Часть творческого наследия Р. Солнцева создана в лучших традициях «деревенской» прозы, что удивительным образом демонстрирует актуальность такого типа произведений в современном литературном пространстве. Но во всех книгах Романа Солнцева нравственные проблемы людей и проблемы общественной жизни (политические, социальные, экологические) оказываютсязпаками одного плана, в равной степени определяющими жизнь современного человека. Такое умение увидеть связь между разнородными явлениями жизни — важная примета творческого подхода к изображению жизни в литературном наследии Р.Солнцева. Точкой отсчёта, основным критерием в оценке всяких событий жизни, катастроф, перемен у Р. Солнцева являются вечные ценности: любовь, дружба, сострадание, память о прошлом.

В зрелых произведениях, написанных на сломе эпох, Роман Харисович обращается к теме национального самосознания, говорит о своих татарских корнях, о том, что волнует сегодня многих его соплеменников, как бы далеко они ни находились от своей исторической родины: о месте и роли татарского народа в истории России, о мироощущении писателя-татарина, вошедшего в русскую литературу. Сюжет таких произведений часто отмечен трагическими событиями, которые приходятся на долю героев по причинам объективным, обусловленным изменениями в государстве, в сознании общества. Но в каждом из них звучит мысль о необходимости помнить о своём прошлом и прошлом своей страны. Именно тема памяти относится к числу особенно значимых в художественном мире писателя позднего периода, определяет напряженное присутствие в его творческом универсуме национального татарского колорита.

Приметы национального своеобразия в художественной картине мира писателя прослеживаются и на уровне личных историй персонажей, и на уровне философских и публицистических диалогов на злободневные темы, где именно национальный вопрос становится основанием в размышлениях о предназначении человека, о его гражданской позиции, о его национальных и духовных корнях.

Для нас является важным то, что творческое наследие Романа Солнцева — это, прежде всего, явление татарской литературы, типичное для нее и одновременно самобытное. В художественном мире Р. Солнцева нередко именно национальное (татарское) становится синонимом сокровенного и духовного, определяет истоки поступков героев, формирует образ утраченного детства, а вместе с ним и представления человека о смысле жизни.

Мы считаем, что в творческом опыте человека, живущего в многонациональном государстве, пишущего не на своём родном языке, но помнящего о своих национальных истоках, обязательно формируется комплекс тем и образов, отсылающих к традициям того народа, к которому он принадлежит.