Слогоделение в английской речи

В основе предлагаемого в настоящей диссертации нового направления в изучении английского слога лежит положение о возможности установления четкого соотношения между детально и всесторонне разработанным структурно-эмическим учением о слоге и его реальным речеупотреблением. Иными словами, задача заключается в том, чтобы создать и учредить такой подход к вопросу о слоге, который отвечал бы целям преподавания английского языка в гуманитарных вузах и способствовал подготовке специалистов высшей квалификации (филологов-англистов). Необходимо, чтобы развитие этой проблематики обеспечило глубокое проникновение в до сих пор недостаточно изученную область функционирования слогов и помогло уяснить роль и возможности слогоделения в коммуникативнозначимом, развернутом произведении речи.

Поэтому представляется необходимым ввести в преподавание принципиально новую систему знания — силлабику (англ." syllables"). которая позволила бы взглянуть на слогоделение не только с позиций принятых в языке системных противопоставлений и взаимоотношений, но и с точки зрения реально наблюдаемых и регулярно воспроизводимых явлений фонации, служащих целям наиболее эффективного общения. В целом такой подход к изучению вопросов слогоделения соответствует прочно — 5 утвердившимся в современном языкознании принципам когнитивного исследования, основывающегося на перенесении центра тяжести с формальных (системных) представлений о языке в область речевой коммуникации. Когнитивный подход к изучению языковых явлений подразумевает глубокое и всестороннее понимание природы, назначений и функций языка как сложнейшего орудия человеческого общения, использование филологического знания в определенных целях. Иначе говоря, в основе когнитивного исследования лежит положение о том, что подлинное настоящее взаимопонимание людей может быть достигнуто только при наличии глобального вертикального контекста данного речевого произведения или знания о том, что именно предшествовало их непосредственному общению и послужило предпосылкой данного речевого акта. На основе этого и становится возможным глубокое проникновение в содержание того или иного высказывания, осознание его истинной сущности.

При этом, совершенно недостаточно понимать, что в отдельности представляет собой каждый член этого высказывания, какое место ему принадлежит в данной модели построения («горизонтальном» контексте простого словоупотребления), и какого рода изменения являются здесь возможными и допустимыми. Это отходит на задний план и с самого начала в центре внимания оказывается то, что подразумевается говорящим и слушающим или истинными референтами этого высказывания, так называемым 'situated agents'.

Итак, сущностью любого общения является познание. Формы же модели и конструкции это всего лишь средство для осуществления общения. Изучать произведение речи когнитивно — это значит изучать его так как оно есть, как оно существует в жизни, в реальном общении людей между собой.

Что же касается силлабики, то сказанное может быть — 6 истолковано следуюпщм образом: нам представляется необходимым выйти за пределы описательной науки и сосредоточить внимание на использовании слогоделения в речи, когда выделение слогов становится важнейшим средством человеческого общения, имеет риторическую нагруженность и служит для выражения различных интенций говорящего. При этом, безусловно, основные положения чрезвычайно развитой науки о слоге нисколько не утрачивают для нас своего первоначального значения, и мы считаем необходимым прежде всего сосредоточить внимание на том огромном количестве материалов, которые уже были созданы и классифщированы целой плеядой блестящих языковедов, направивших свои усилия на установление антропофонического характера слога, его фонологической структуры и сверхсегментных характеристик.

Для нас важно то, что в подавляющем большинстве работ слог справедливо признается важнейшей частью речевого произведения, без которой человеческая речь невозможна. Однако общеизвестно и то обстоятельство, что определение слога, а также вопрос о том, как фактически делится на слоги то или иное слово, вызывали и продолжают вызывать у лингвистов различного рода теоретические трудности. С одной стороны, предпринимаются многочисленные попытки выделить слог на основе той артикуляционной работы, которая необходима для его произнесения, с другой, существуют различные теории, рассматривающие выделение слога по слуховому впечатлению.

Среди концепций первого направления наиболее известна «экспираторная теория» (Merkel, 1866), выводы которой были проверены при помощи электромиогра (3^ (stetson, 1945) Высказывается предположение о том, что слогоделение осуществляется началом нового выдоха, т. е. слог начинается с того звука, цри образовании которого начинается новый выдох.

Слогоделение, таким образом, оказывается основанным на чисто С^зиологическом явлении, заключащемся в том, что выдох при говорении носит пульсирующий или толчкообразный характер.

Этот вывод подЕфепляется инструментальными методами, в результате чего удается зарегистрировать толчкообразные движения грудной клетки, которые при достаточно медленном темпе совпадают с артикуляцией каадого слога. При этом, считается, что деление на слоги осуществляется в момент прекращения выдыхательного толчка, которое в случае открытых слогов, происходит за счет сокращения наружных межреберных мышц, а в закрытых слогах за счет смыкательного движения в речевом тракте.

Следует заметить, что наиболее общие положения этой теории о том, что всякому слогу соответствует самостоятельный «экспираторный» толчок (или отдельная пульсация межреберных мышц), вызывает вполне аргументированные возражения, о чем свидетельствует целый ряд работ, ставящих под сомнение эту концепцию'' ^ .

Однако мы не можем не отметить и того, что с точки зрения реальной практики речепроизводства эта теория представляет несомненный интерес. Неудивительно поэтому, что она получает дальнейшее развитие в трудах крупнейших английских и американских языковедов, занимающихся проблемой слога. В них мы находим, например, исключительно важное указание на тесную взаимосвязь слогоделения и ритма, а именно на то, каким образом в результате функционирования межреберных мышц происходит ритмическое усиление и ослабление мышечного напряжения и образуется слог. Иными словами, основная роль в процессе речепроизводства отводится общему, ритмически организованному движению мышечной системы — 8 грудной клетки, осуществляемому за счет начального импульса" ohest pulse" (Aberorombie, 1980; Bolinger, 1975). Завершение этого движения может быть медленным или быстрым в зависимости от вида" торможения". При этом, основная роль в динамике речевых изменений отводится не гласному, а согласному звуку.

Важным представляется также вывод о том, что в слогопроизводстве, наряду с внешними и внутренними межреберными мышцами, активно участвуют мышцы гортани (Sommerfeit, 1936).

Особого внимания с позиции изучающего английский язык заслуживает то обстоятельство, что наибольшая степень гортанной напряженности приходится именно на согласныйслоговая же вершина, образуемая гласным звуком, обычно образуется ослаблением гортанной напряженности.

Среди концепций этого направления (помимо изложенной выше «экспираторной теории») занимает также исследование имплозивноэксплозивного сочетания звуков, которое позволяет выделить слог как целостную единицу с присущими только ей особыми признаками (Соссюр, 1933). Считается, что при произнесении каждого слога помимо выдоха можно наблюдать и различного рода артикуляции. В зависимости от своего положения в слове каадый слог может быть имплозивным и эксплозивным. Особый эффект, возникающий при имплозивно-эксплозивном сочетании звуков, служит показателем слогораздела. При этом предлагается учитывать семь степеней артикуляторной открытости звуков — от нулевой в случае смычных согласных до наивысшей степени открытости, свойственной гласному [ а ] и соответствующему ему назальному.

Этот же принцип лежит в основе и целого ряда исследований последующих лет. К ним относится, например, теория, выдвигающая в качестве основы слогоделения сомкнутость смежных звуков. Все — 9 звуки классифицируются исходя из их способности к смыканию с другими звуками с учетом акустических и антропофонических факторов. Наиболее важным для слогоделения является переход из положения сомкнутости (полной при взрывных или частичной при фрикативных) в положение разомкнутости (Hala, 1962).

Среди концепций второго направления, для которых характерно выделение слога по слуховому впечатлению, наибольшей известностью пользуется «теория сонорности» (Jesperson, 1920), получившая широкое распространение и дальнейшую разработку применительно к разным языкaм^^. Сторонники этой теории исходят из того, что при изучении слога необходимо опираться не столько на инструментальные (рентгенографические) данные, сколько на собственный слух, позволяющий определить относительную звучность элементов звуковой цепи, не нарушая естественности речи. Под сонорностью понимается ингерентное качество любого звука как звонкого, так и глухого. Наибольшей сонорностью в английском языке обладают гласные низкого подъема, после чего идут гласные высокого подъема, затем полугласные, звонкие согласные и фрикативные, и, наконец, глухие взрывные, которые, обладая минимальной сонорностью, не способны образовывать вершину слога.

Что же касается всех остальных звуков, то в принципе каждый из них может быть слогобразующим в зависимости от своего окружения.

Так, в [ з8йЗп J звук [ п ] будет образовывать слог, поскольку ему предшествует звук с наименьшей сонорностью, а в [ sand ] тот же звук будет неслоговым, поскольку ему предшествует гласный.

Однако, поскольку, согласно этой теории, местом прохоадения слоговой границы следует считать спад сонорности, то нередко возникает вопрос о том, куда относится сам звук, характеризующийся слабой степенью сонорности и находящийся на — 10 границе двух слогов^. Таким образом, поиски и споры вокруг механизма слогоделения продолжаются.

Заметим, однако, что теория сонорности, ориентированная на способности людей слышать и соответственно оценивать звуки речи, имеет большой смысл в практике преподавания языка, чем и объясняется ее влияние на развитие фонетической мысли в разных странах. Так именно этой теории мы обязаны появлением такого основополагающего для английской фонетики понятия как «выделенность» (prominence) звука или слога в речевой цепи.

Ценность этого понятия заключается в его ориентированности на практические нужды обучения языку. Точное определение слоговой границы признается малосущественным, и на первый план выходит перцептивный аспект проблемы, способность изучающего язык различать «вершины» (peaks) и «долины» (valleys) сонорности или (в новой терминологии) «моменты максимальной и минимальной слоговой выделенности» (points of minimum or maxiraiim prominence) (Jones, 1960). Обращает на себя внимание то, что выделенность никоим образом не ограничивается ингерентной сонорностью того или иного звука или слога (carrying power), но зависит также от их длительности и ударенности (length and stress). Таким образом, более сонорные звуки могут становится менее выделенными в результате уменьшения длительности и силы их произнесения, и, наоборот, становится возможным выделить звуки с относительно малой сонорностью благодаря увеличению силы и длительности (Jones, 1960).

На этом, однако, как уже указывалось выше, полемика вокруг слога и слогоделения не исчерпывается, поскольку многоаспектность проблемы предполагает возможность принципиально различных подходов к ее исследованию. Например, в одном случав внимание — II концентрируется на слогоделении и слогообразовании в процессе чтения (Hala, 1956) — в другом же во главу угла ставятся особенности шепотной речи (Rosetti, 1959). Отсюда разногласия и взаимное непонимание (Потапова, 1986).

В связи со сказанным большое значение приобретают теории, строящиеся на сочетании различных аспектов слогового членения акустического, артикуляторного и перцептивного. Считается, что речевой поток, представлящий собой волнообразное чередование слогов, должен рассматриваться комплексно, с учетом распределения дыхательной энергии, артикуляции голосовых связок, изменения раствора надставной трубы, времени произнесения ((Peohmer, 1984).

В результате слог предстает как своеобразное единство силы, высоты тона, длительности и тембра голоса в потоке речи. При этом, выделение слога связывается с понятием ритма. Заметим, что такой подход к проблеме слога имеет глубокие корни и лежит в основе многих фундаментальных исследований в области фонетики и интонации (Трахтеров, 1956; Румянцев, 1968; Торсуев, 1975).

Необходимо, однако, сразу же оговориться, что детальная классификация, критический разбор или сопоставление различных различных подходов к изучению слогоделения не входит в задачи настоящей диссертации, тем более, что в ряде исследований последних лет эта проблема уже получила всестороннее освещение и разъяснение. Например, убедительной представляется попытка классификации всех существующих концепций на основе «принципа детерминизма», предполагающего, что «любой фрагмент реальности в своей конкретной реализации всегда чем-то обусловливается» (или детерминируется) (Потапова, 1986). Исходя из возможности выделения двух основных типов детерминации — горизонтальной и вертикальной — удается представить всю эволюцию концепций о слоге — 12 как двуплановую. Первый план — атомистический — предполагает изучение слога как структуры, состоящей из меньших элементов звуков, т. е. общее направление исследования можно охарактеризовать как «от части к целому». К нему можно отнести теории сонорности, раствора, эксплозивности — имплозивности.

Второй план включает в себя «причинно-следственные» отношения и строится на первичном вычленении более крупных, чем слог, речевых единиц (ритмических групп, колон, тактов) и лишь потом самих слогов и звуков. Такой подход (от целого к части) характерен для теории выдыхательного толчка, мышечного напряжения, моторики, общего произносительного усилия.

Однако с позиций когнитивного языкознания нам важно не просто разграничить все существующие теории, а попытаться выявить те из них, которые отвечают задачам живого человеческого общения и позволяют научить людей использовать слогоделение в различных коммуникативных целях. Когнитивное исследование подразумевает наличие широкого и разностороннего (поистине энциклопедического) знания о слогезнания как способа достижения наиболее эффективного общения и как орудия, позволяющего наилучшим образом использовать ресурсы языка в речевой практике.

Иначе говоря, наша задача заключается в выяснении того, какие функции выполняет слог в общей системе филологического знания.

Учитывая сказанное, мы считаем целесообразным в своем понимании слога взять за основу теорию А. В. Щербы (Щерба, 1957; 1963), которая выла дополнена экспериментальными исследованиями Н.й.Жинкина (Жшпаш, 1955). При этом, поскольку мы занимаемся английским слогоделением, мы считаем необходимым со всем вниманием отнестись к классическим работам выдающихся английских языковедов Д. Аберкромби, Д. Джоунза, Г. Суита. — 13 Теория Л. В. Щербы, или, как ее часто называют, теория мышечной напряженности представляет для нас особый интерес, т.к. проблема слога и слогоделения решается ею с учетом трех аспектов речевого акта — артикуляционного, акустического и перцептивного. Слог, таким образом, с точки зрения артикуляции можно охарактеризовать как «дугу общего произносительного усилия» ^^. Как единица восприятия — это «дуга громкости»^. Что же касается акустической стороны слогобразования, то слог можно рассматривать как «дугу интенсивности» ^^. Новый слог, согласно этой теории, начинается там, где начинается новое произносительное усилие, а слогораздел проходит там, где это усилие минимально. При этом.

Л.В.Щерба указывает на три формы одного и того же согласного: сильноконечную, сильноначальную и двухвершинную. Сила или слабость согласного находятся в непосредственной зависимости от модуляций глоточной трубки'''^. Сильноконечный (или слабоначальный) согласный образует начало дуги произносительного усилия и соответствует началу слога. Слабоконечный (или сильноначальный) всегда находится в конце слога, т.к. образует конец дуги произносительного усилия. Двухвершинные согласные встречаются на стыке двух слогов. Они соединяют в себе сильноконечность и сильноначальность. При этом наблюдается падение дуги общего произносительного усилия.

Следует заметить, что определение слога как «дуги» (громкости, интенсивности, мускульного напряжения) принимается нами с известными оговорками. Мы не можем не учитывать определенной зависимости понятия слога от языка, в котором и на котором он выделяется (Лекомцева, 1968). Дело в том. что в английском языке отдельные согласные могут превосходить по интенсивности соседние гласные, меняя таким образом, конфигурацию всей кривой (Потапова, — 14 1986). То же относится к мускульному напряжению, поскольку в английском языке нередко усиление напряженности приходится на образование преграды, т. е. кривая напряженности «идет вверх» при произнесении согласных (Шеворошкин, 1969). Иными словами, мы полностью осознаем ограниченность понятия «дуга». Что же касается самих параметров громкости, интенсивности и мускульного напряжения, то их роль в выделении слогов не вызывает сомнения .

Для когнитивного изучения слогоделения это и является наиболее существенным, поскольку в реальном общении конкретное изображение этих параметров, обычно фиксирующееся при помощи высокочувствительной аппаратуры, не является основополагаюощм.

Сказанным объясняется наше обращение к английской фонетической традиции, причем, внимательно изучая наиболее известные языковедческие работы, мы стремимся извлечь из них максимум «прагматически полезной информации», т. е. того, что составляет специфику именно английского слогоделения и помогает ввести его в преподавание.

Суммируя сказанное, можно сказать, что «слог — это отрезок речи, заключенный между двумя минимальными растворами, характеризующийся увеличением звучности (громкости) и являюодайся естественной единицей сегментации речевого потока. Слог произносится отдельным напором выдыхаемого воздуха (отдельной пульсацией, вызываемой движением межреберных мышц) и поэтому может рассматриваться как своего рода „дуга“ произносительного напряжения. Слогораздел представляет собой конец одного слога и начало другого, характеризующееся уменьшением звучности (силы, интенсивности, раскрытия и т. п.) вследствие ослабления мускульного напряжения. Слогоделение в свою очередьэто деление слов на слоги, обусловливаемое свойственной данному языку структурой слоговых границ» (Ахманова, 1966).* Ограничиваясь таким пониманием слога и принимая его за основу нашей работы, мы, тем не менее, не можем не воздать должного тому огромному, поистине неоценимому вкладу, который был сделан в данную область знания за последние два десятилетия, благодаря колоссальному росту экспериментальных исследований и беспрецедентному развитию инструментальной фонетики (Златоустова, Потапова, Трунин-Донской, 1986; Зубкова, 1984; Дубовский, 1983; - 16 Бондарко, Вербицкая, Гордина, 1983). Мы полностью разделяем позиции тех ученых, которые подчеркивают двойственность и непостоянство слогов в речевой цепи и настаивают на их комплексном рассмотрении. Мы учитываем данные новейших исследовашЕйги не можем не согласиться с определением слога как «симбиозной фонетико-фонологической единицы, как относительно устойчивого, минимального сегмента речевого потока и относительно устойчивой минимальной структуры речевой коммуникации, форифуемой под влиянием артикуляционной базы языка и находящейся на пересечении семантической и асемантической шкал» (Златоустова, Потапова, Трушш-Донской, 1986). Мы также признаем правомерность определения слога как «единства сегментных и супрасегментных единиц. Образующих квазипостоянную наименьшую структуру, функщю1шрующую в потоке речи, характеризующуюся определенными объективными (акустическими и артикуляторными) признаками и вычленяемую, носителями языка при восприятии речи (Потапова, 1986).

Мы учитываем всевозможные положения, выводы И/ наблюдения, сделанные учеными в течение последнего времени, и настаиваем на непрерывности и взаимной обусловленности всех научных открытий.

Постоянно «просвечивая» ранее выдвинутые идеи через все новое, что неизбежио появляется в этой области по мере развития научной «ШслИг'-:1Ш:-» .'Тв1й не «шнее, видим свою основную задачу в том, чтобы Ш1вести «Слогоделение из разряда привелегированных наук, где, по общему мнению, проводятся наиболее тонкие и изощренные^{иссашдоважияОнтология} настоящей работы заключается в том, чтобы вы: ясншъ-гкейгкак, когда и с какой целью выделяются слоги.

Осшэвная идея состоит в том, чтобы ввести слогоделение в прешздавание, научить людей пользоваться слогом, в устной и — 17 письменной формах речи, опираться на слогоделение как на неотъемлемое свойство риторически приемлемой речи, использовать слоги как средство достижения наиболее эффективного общения, преодоления языковых барьеров.

В связи со сказанным, необходимо также подчеркнуть следующее: мы занимаемся именно слогоделением, а не просто слогом, как единицей, обладающей перечисленными выше структурными и функциональными характеристиками. Нам важно понять, как слог «работает», на каком фоне и за счет чего он реально/выделим, что составляет его сугубо английскую специфику и своеобразие. Эта задача невыполнима в отрыве от речевого потока и особенностей слогоделения в каждом конкретном языке. Необходимо сосредоточить внимание на неразрывном единстве таких понятий как 'figure' и 'ground' (Bolinger, 1986). С ТОЧКИ зрения Болинджера последовательность слогов в потоке речи составляет как бы общий слоговой фон высказывания (gromid), на котором четко проявляется дополнительная выделенность одного из слогов, осуществляемая прежде всего посредством внезапного изменения мелодической кривой. Поскольку, как правило, этот слог служит для передачи особого содержания высказывания, он может рассматриваться как своеобразная фигура речи (figure).

Это замечание представляется нам весьма существенным, почему и нижеследующее описание слога, хотя по стилю оно несколько отличается от принятых в языкознании собственно научных определений, является, на наш взгляд, филологически очень интересным: «Слог как бы маленькая сцена, а действующие на ней персонажи — сила звука, тон, длительность и др. Поскольку слово, фраза, высказывание это последовательность слогов, постольку они получают свои характеристики через тоны, силу, длительность — 18 разных слогов в их соотношении друг с другом (Степанов, 1975).

Учитывая сказанное, огромное значение для нас имеют принципы речеведческого анализа и собственно речеведение или «неомакрофонетика» (Оп18 111, 1988). Под неомакрофонетикой понимается всеобъемлющая теория речи, ставящая своей целью наиболее эффективное применение языка, йьяеется в виду не просто учение о произношении в узком смысле этого слова, а глубокое и фундаментальное исследование всей языковой деятельности с особым упором на «экспрессивную коммуникацию». Иначе говоря, на первый план выходит вопрос о том, как и с какой целью происходит языковое общение, и как действительно функционируют в речи языковые единицы.

Вопрос о культуре речи, который в наиболее общем виде можно определить как «умение человека владеть и пользоваться нормами данного языка» (Неверов, 1982) занимает уже не одно поколение языковедов. В наш лингвистический обиход все прочнее входят понятия речеведения и неомакрофонетики, ортологии речи, языкового существования и речевого поведения. Общую методологическую основу их составляет изучение языка как средства человеческого общения, как совокупности фактов речевой действительности в их непрерывном движении и изменении, что всецело обусловливает и определяет процесс оптимизации речи.

Эта простая и, казалось бы, неоспоримая истина о единстве языка и речевой практики, к сожалению, далеко не всегда и не везде принимается как единственно возможная и правильная. Долгое время, как известно, на лингвистическую мысль большое влияние оказывала школа дескриптивной лингвистики (Ахманова, 1952), почему сегодня как на весьма положительном явлении следует остановиться на создании теории «языкового существования» — 19 (Конрад, 1952). Развившись на японской почве, эта теория исходит из знания о языке как одной из форм человеческого существования вообще. На первый план выдвигаются вопросы практического владения языком, обусловленные потребностью человека в коммуникации.

Особое значение приобретает культура обмена «речевыми действиями», почему сам термин «языковое существование» нередко трактуется более широко как я^жовая культура народа в целсж.

Иначе говоря, сам факт высказывания рассматривается японскими филологами как нечто целое, имеющее свои внутренние и внешние закономерности, причем первостепенное значение имеет «внешняя» сторона, предопределяемая специфическим проявлением «японской вежливости» (Алпатов, 1984).

Таким образом, конечная цель упорядочения японского литературного языка заключается в том, чтобы придать речевой деятельности характер наиболее эффективного общения. В этом смысле тематика японской лингвистической школы сродни тому содержанию, которое обычно вкладывается языковедами в понятие риторики, что само по себе явилось серьезным вкладом в мировую науку и обогатило и пополнило ведущееся в нашей стране исследование по культуре речи.

На этой основе выросла и сформировалась «ортология речи», призванная изучать функционирование языка как важнейшего средства человеческого общения, принимая во внимание характер и объем сознательного воздействия на язык со стороны говорящего.

Благодаря этому удалось выявить и описать категорию вариантности как результата воззрения на язык как особое общественное явление, находящееся в состоянии непрерывного изменения (Ахманова, Бельчиков, I960).

Речеведение заняло существенное место в этой языковедческой — 20 дисциплине. Рассмотрение речи и языка (устной и письменной форм языка) в их постоянном диалектическом взаимодействии позволило сделать существенные выводы в области синтаксиса и лингвостилистики, лексической и грамматической морфологии. Новое и оригинальное звучание приобрели вопросы фразировки и парцелляции '.

Изложенные положения представляются нам очень важными, поскольку мы занимаемся когнитивным («функционально концептуально — коммуникативным») слогоделением. Конкретно это значит, что наша деятельность должна помочь нам научиться тому, как нужно читать, писать и говорить по-английски. Этого сделать нельзя, если не разобраться во всех формах, сторонах и разновидностях речевой деятельности на жиовом человеческом языке.

До сих пор вопрос об использовании слогоделения в различных целях оказывался как бы выключенным из учения о нашей речевой деятельности-'-^^. При этом, и вопрос о произносительной норме или типе английской речи, который должен быть принят за основу, до сих пор не получил своего филологического обоснования. Самым тесным образом это оказывается связанным с учением о слоге и слогоделении как неотъемлемой части речепроизводства в целом.

Поэтому, прежде всего, мы считаем необходимым четко определить для себя тот тип произношения, к овладению которым мы должны стремиться. Мы исходим из современного литературного произношения (standard British English p2x>nimoiation) ИЛИ, точнее, его основного «нейтрального варианта» как он представлен в трудах наиболее авторитетных языковедов нашего времени (Gimson, 1980; Wells, 1982).

Значительная роль в разработке этой проблемы принадлежит ученым — языковедам, работающим над созданием особых «праияафонетических» материалов, направленных на раскрытие основных закономерностей речеобразования в английском языке (Магидова, 1989). Во главу угла ставится вопрос о выборе «образца — цели» (target)^-'- позволяющего ориентироваться в огромном многообразии звучащей речи — всевозможных вариантах и разновидностях современного английского языка, бытующих в Великобритании и за ее пределами и отчетливо выделяемых в рамках нормативного произношения ('RPM. Последние требуют от иностранного филолога-англиста особого внимания, поскольку могут указывать на социальную привелегированность говорящего (его — 22 классовую принадлежность и общественное положение) и, таким образом, вызывать у использующих английский язык как родной определенные (нередко не располагающие к общению) ассоциации-'-^ Имеется в виду, например, особая разновидность литературной английской речи, тяготещая к «аффектированному» (нарочито изысканному) литературному произношению и получившая в литературе вопроса название «posh» и ж «la-di-da English» (Gimson, 1989).

ВажЕшм также представляется прагмалингвистический анализ английской речи русских филологов-англистов, который показал, что большинство из сегментных и просодических характеристик английской произносительной нормы поддаются сознательному контролю в процессе говорения и вполне соответствует английскому стандарту (Павлова, 1988). Отсутствие полного соответствия британской произносительной норме объясняется спецификой голосообразования в обоих языках, в значительной степени зависящей от особенностей функционирования надгортанных полостей (Медведева, 1988).

Для нас это утверждение имеет большое значение, поскольку — 23 вплотную подводит нас к вопросу о принципиальной роли слога и слогоделения в формировании голоса как неотъемлемой части звучащей речи в том или ином языке-^ *^ .^ Поясним сказанное. Прежде всего мы исходим из того, что для каждого языка основной произносительной единицей речи является именно слог, который, как показали результаты специально проведенного исследования, формируется в фарингсе (или глоточной трубке) (ЖЙНКИН, 1963). СЛОГ представляет собой предельную, (далее неделимую) составляющую речи, в которой, как в капле воды^ отражаются все особенности фонации данного языка. Слог производится и воспринимается как естественное единство сегментного и сверхсегментного начал, и любые голосовые модуляции, которые могут иметь место в речи, находят реальное воплощение в произнесении слогов.

Поскольку задача когнитивной силлабики заключается в том, чтобы научить людей пользоваться слогом и слогоделением для достижения наиболее эффективного общения, вопрос о голосовой культуре говорящего приобретает особое значение. В отличие от существующих фонетических курсов, где центральное место традиционно занимают звуки и фонемы данного языка, когнитивный подход к изучению фонетических явлений предполагает обращение к онтологии речик тому, что составляет основу любого общения и в самом общем виде может быть представлено как категория «голос отсутствие голоса» -*-^ .^ Под «голосом» мы понимаем звук (или звуки), обычно производимые людьми в процессе общения посредством естественного человеческого языка. При этом, сугубо фонетическое толкование термина «голос» как звука, возникающего в результате колебания голосовых связок под напором выдыхаемого воздуха" (Ахманова, 1965) имеет для нас второстепенное значение, и на первый план выходит — 24 вопрос о профессиональной постановке голоса, способствующей установлению наиболее эффективного общения в специальных (в нашем случае филологических) целях-'-^ .^ В этом смысле (как уже отмечалось выше) наиболее существенными для собственно голосообразования (или первого члена категории «голос — отсутствие голоса») оказываются следующие пять параметров: громкость, темп, движение тона, ритм и тембр.

Остановимся на них более подробно. Под громкостью мы понимаем способность говорящего производить голос, который хорошо слышен, приятен на слух и легко воспринимается аудиторией, к которой обращена речь. Далее идет темп, или сознательно регулируемая говорящим скорость изглашения. Заметим в этой связи, что для нас основным критерием приемлемости голоса с точки зрения громкости и темпа является общая разборчивость речи, ясность и четкость артикуляции слов и слогов в высказывании в строгом соответствии с избранным нами «образцом-целью» (target) или той конкретной разновидностью литературного произношения, которую мы приняли за основу и которой мы стремимся подражать. Для нас это никоим образом не является вопросом точного измерения величин громкости и темпа (в децибеллах или в словах в минуту). Нам важно научиться управлять своим голосом, приспосабливать его к нуждам филологической специальности, сознательно «переключая» степень громкости и темпа в зависимости от условий интеллективного общения.

Следующей (вслед за громкостью и темпом) необходимой составляющей голоса является движение тона. Иными словами, это способность говорящего к изменению голоса в соответствии с основным интонационнБЕМ контуром английского языка (Descending Scale) — от высокого ровного тона в начале нисходящей шкалы до — 25 тона финального завершения (низкого нисходящего тона) в конце высказывания.

Таким образом, громкость, темп и движение тона являются основными просодическими составляющими голоса, которые с самого начала вводятся в обучение и подлежат усвоению наряду с наиболее существенными особенностями английской артикуляционной базы. При этом, именно слог предстает как центральная единица речевой цепи, позволящая свести воедино сегментные и сверхсегментные характеристики английской речи и обусловливающая ее ритмическое своеобразие.

Так, на уровне отдельных слогов изменение движений тона, громкости и темпа речи находит свое выражение в виде дихотомии ровного и неровного тонов, различных степеней ударения, а также увеличения или уменьшения джтельности произнесения. В зависимости от их сочетания в слоге может изменяться ритм всего высказывания — он может становиться более плавным (legato) или отрывистым (staccato), что в свою очередь влечет ослабление или усиление эффекта регулярности ударных слогов^^ и влияет на формирование основных ритмических последовательностей английской речи. Итак, ритм является четвертой составляющей голоса, которая подразумевает сознательное стремление говорящего к ритмической сбалансированности высказывания, его упорядоченности в плане соотношения и взаимного расположения простых и сложных ритмических групп^^ К сказанному необходимо добавить, что с позиции обучающего и обучаемого на первый план здесь выходит существенное различие между слогом и слогоделением в русском и английском языкахто что в инструментально-фонетических исследованиях последних лет получило название «внутрислогового движения» (или «слоговой — 26 динамики») (Андреева, 1985). Слоговая динамика неодинакова в разных языках и зависит от ускорения воздушной струи на различных этапах формирования слога. Английский слог в целом оказывается более динамичным, чем слог в русском языке, и в значительно большей степени контролируется говорящим как на входе (поскольку характеризуется большей силой сдерживания в фазе накопления), так и на выходе (поскольку спад в динамической фазе происходит не до конца, и появляется вторая вершина напряженности перед ослаблением). Иными словами, английский слог произносится более энергично и отрывисто, является более четко очерченным и ясно обозначенным в речи, чем слог в русском языке. Каждый слог (независимо от того, является ли он сильным или слабым, ударным или безударным) обладает большей самостоятельностью и способностью к выделению в речи, чем слоги в русском языке.

Подтверждением сказанного являются также и результаты структурно-типологического анализа звуковых цепей различных языков, который показал, что в германских языках (по сравнению с романскими и индоарийскими) наличествует принцип «усиления согласных», что в значительной степени обеспечивает и «специфическую автономную структуру германского слога» (Шеворошкин, 1969). Мнтересно, что исходной предпосылкой усиления согласных считается именно сильное ударение, которое приводит к редукции безударных гласных (по контрасту с отчетливыми гласными ударных слогов) и способствует образованию «консонантной насыщенности» звуковых цепей ^.

Последнее представляется особенно важным, когда мы переходим к пятой составляющей голоса или тембру. Под тембром мы понимаем способность говорящего к выделению в речи тех элементов звучания, которые необходимы как для эстетического воздействия на — 27 слушающего, так и для адекватного восприятия произведения речи в целом (Давыдов, Конурбаев, I99IКонурбаев, 1993). При этом, слогоделение, ритм и тембр голоса оказываются неразрывно связанными между собой. Свидетельством этого единства являются преаде всего те многочисленные речевые ситуации, когда заложенная в языке способность слов члениться на слоги используется говорящим (или пишущим) в речи для особого выделения слогов.

Эффект выделенности, который достигается посредством взаимодействия различных артикуляторно-акустических явлений звучащей речи, среди которых основное место занимает внезапное изменение^{елодической} кривой, увеличение интенсивности и 19) длительности произнесения одного из слогов-^ ^''самым непосредственным образом сказывается на ритме высказывания, что в свою очередь неизбежно влечет изменение тембра.

Оказанное выше в полной мере проявляется при обращении к материалу слоговой фонетики аффектов, когда отдельные слоги характеризуются необычной (несвойственной им на эмическом уровне) степенью выделенности и служат для передачи особого метасемиотического содержания высказывания. В ораторском и, в особенности, художественно-беллетристическом стилях речи, которые, как известно, отличает преимущественное использование «парадоксального» (или «фиктивного») тембра и где голосовые модуляции служат для передачи различных экспрессивноэмоциональнооценочных обертонов, возможности слогоделения представлены особенно широко — отдельные слоги могут становиться «сверхдолгими» или «сверхсильными» в зависимости от интенции лица, производящего речь ч Что же касается интеллективного общения, в котором преобладает «серьезный» (или «фактивный») тембр, то здесь — 28 тембральные модификации, основанные на особенностях английского слогоделения, гораздо более упорядочены и предопределяются особенностями современного литературного произношения (standard literary pronunoiation) как оно представлено в речи профессиональных дикторов Би-Би-Си, а также хорошо известных и наиболее авторитетных ораторов нашего времени, имеющих большой опыт публичных выступлений.

Таким образом, мы вновь возвращаемся к принципиальной роли образца-цели (target) или той разновидности английского языка, которой мы стремимся подражать, опираясь на лингвистическую реальность отдельных слогов, которые естественно воспринимаются и легко воспроизводятся «на слух», благодаря повышению или понижению тона, различиям в силе и слабости произнесения, увеличению или уменьшению длительности. Иными словами, через реальность английского слога мы постигаем основы голосовой культуры, которая является залогом успешного общения на любом, самом высоком уровне.

Роль слога и слогоделения не менее очевидна и при обращении ко второму члену рассматриваемой нами категории, а именно к «отсутствию голоса». В речи это прежде всего такое многоплановое явление как паузация. В самом общем виде оно может быть противопоставлено собственно «голосу», поскольку характеризуется полным или частичным прекращением фонации'^ Ч Однако, как убедительно показывает целый ряд специальных исследований в этой области в составе развернутого произведения речи пауза всегда выступает именно как член оппозиции, образуя неразрывное единство с противоположным ей явлением «голоса» (Миндрул, 1986; Ахманова, Александрова, 1989). Возникая на стыке конечного и начального слогов, oHd неизбежно оказывается вовлеченной в процесс — 29 «удержания» уже щюизне сенного элемента речевой цепи и «упреждения» того элемента, который еще предстоит произнести.

Таким образом с чисто фонетической точки зрения явление паузации самым тесным образом связано со слогоделением и понимается как «прекращение фонации, усиленное удлинением предшествующего звука или звуков и сопровождащееся изменением интонационного контура» (Долгова, 1980). иначе говоря, реализация паузы осуществляется на фоне произнесения предшествущего и последущего слогов, изменения их тона и длительности.

Заметим также, что сам по себе английский слог, тоже, как известно, не всегда сопровождается звуком и может, как и пауза, характеризоваться отсутствием фонации. Имеется в виду, например, специфическое произнесение английского слова «thank you», где первый ударный слог является практически беззвучным и образуется благодаря сокращению межреберных мышц, создающему эффект слогового толчка^ч Обращает на себя внимание то, что положение органов речи в этот момент типично для английского артикуляционного уклада в целом и соответствует артикуляции нейтрального гласного смешанного ряда среднего подъема [ а ] (Hookett, 1967).

То же происходит и в случае столь характерной для английской речи «абсолютной редукции» безударных слогов, которая сопровождается так называемой «компенсирующей фонацией» или продлением таких соседних звуков, как сонанты или щелевые (Кулешов, Мишин, 1987). Слоговой точок в этом случае выступает как самостоятельная семиологически-релевантная единица, которая не тождественна отсутствию слова и собственно паузе и осознается в речи как заменитель слога (Стацевич, I99I).

Это явление представляется нам чрезвычайно интересным, — 30 поскольку оно располагается как бы на стыке двух членов рассматриваемой нами оппозиции «голос — отсутствие голоса» и помогает уяснить суть этой основополагащей категории когнитивной фонетики.

Из сказанного следует, что паузация, которая понимается нами как способность говорящего к грамотному и умелому прекращению фонации также во многом предопределяется особенностями английского слогоделения. Последние рассматриваются нами как проблема речеведения, почему основными параметрами, как уже указывалось выше, являются движение тона, интенсивность и длительность произнесения.

Следует заметить в этой связи, что резкое изменение мелодической кривой, тенденция к «скачкообразному» движению тона в разных направлениях (как в сторону внезапного повышения, так и в сторону неожиданного понижения) является отличительной чертой именно британского английского произношения (в отличие, например, от «американского английского») и придает интонационному контуру английского языка очертания, напоминающие «острые зазубрины» .

Этим объясняется, например, тот факт, что не слишком популярные за пределами Англии мелодии Элгара, для которых характерны резкие тональные перепады по нисходящей шкале, среди коренных британцев пользуются неизменной любовью и почитанием, поскольку вызывают у них естественные ассоциации с исконно английскими речевыми интонациями (Hall, 1972).

К сказанному необходимо добавить, что движение тона является основным и наиболее эффективным способом выделения слогов в потоке речи. В литературе вопроса мы находим немало свидетельств в поддержку этого положения. Так, если различия в степени интенсивности и длительности произнесения достаточно ограничены и — 31 могут быть проанализированы в рамках ''единого измерения", а именно на основе простого их увеличения или уменьшения, то изменение движения тона многопланово и многогранно и принимает в речи разнообразные формы. Оно может включать в себя скачки (skips) или задержки (arrests), быть плавным или прерывистым, единообразным или смешанным (Bolinger, 1986).

Кроме того, движение тона в значительно меньшей степени, чем интенсивность и длительность, подвержено влиянию внешних (экстралингвистических) факторов. Так, если громкость (или интенсивность) произнесения может варьироваться в зависимости от помех или расстояния, а изменения длительности могут быть вызваны состоянием здоровья говорящего — его усталостью или недомоганием, то на движении тона это практически никак не отражается. Смена движения тона (какой бы незначительной она ни была) гораздо легче улавливается чем постоянно происходящие в речи изменения интенсивности и длительности (Bolinger, 1986).

Интенсивность (или громкость в слуховом восприятии) характеризует различные степени слогового ударения, благодаря которому различаются слоги «полноударные», т. е. несущие главное или объединяющее ударение, слоги «полуили частично ударные» с сильным или слабым второстепенным ударением, а также полностью безударные слоги. При равенстве прочих физических условий более ударным воспринимается слог с наибольшей степенью интенсивности (Jones, 1956; Gimson, 1989).

К сказанному необходимо добавить, что интенсивность, как правило, подразумевает и определенную степень артикуляторной напряженности слога, или (более широко) соответствует той или иной степени общей напряженности мышц, принимающих участие в речепроизводстве (Бровченко, 1973). Ударный слог обладает большей — 32 степенью яркости, определенности и отчетливости, чем слог безударный, что проявляется в полном и тщательном (нередуцированном) произношении составляющих его гласных и согласных звуков (Щерба, 1963).

Таким образом, интенсивность и длительность слогов оказывается тесно связанными между собой. Данные экспериментальнофонетических исследований свидетельствуют о том, что в английском языке полноударный слог (или слог, характеризующийся наивысшей степенью физической интенсивности) в среднем на 50% превышает по длительности слог безударный. Причем общее изменение темпа высказывания происходит главным образом за счет длительности безударных слогов, в то время как количественные характеристики слогов ударных гораздо менее существенны (Lehiste, 1970).

Поскольку (как уже было сказано выше) каждый слог в английском языке представлен одной из четырех степеней ударности, соответственно выделяется и четыре типа слога (Смирницкий, 1959).

Кроме того, известно, что ряды (или последовательности) слогов в произведении английской речи всегда оформляются в соответствии с законами «перераспределения длительности» (the Borrowing Rule).

Согласно этому правилу, долгий слог отдает часть времени, затрачиваемого на его произнесение, последующему короткому слогу.

И, наоборот, если долгий слог сопровождается паузой или другим долгим слогом, количество и время его звучания увеличиваются (Paber, 1986).

Итак, мы исходим из того, что силлабика — это наука о слогоделении. Слогоделение — это процесс, который является предметом изучения. Силлабика как особое (когнитивное) учение о слогоделении не ограничивается регистрацией, описанием или сопоставительным рассмотрением разных видов и возможностей — 33.. слогоделения в том или ином языке и имеет целью изучение слогоделения не как такового, с присущими ему внутренними закономерностями, а слогоделения как основы психолйнгвистических, концептуальных, социолингвистических и функционально-коммуникативных штудий с учетом тех требований, которые к нему предъявляются бесконечным многообразием живой человеческой речи^^^.

Выделение слогов в потоке речи и те функциональнокоммуникативные свойства речи, дифференциации которых способствует то или иное слогоделение, требуют ввести еще ряд существенных уточнений. Прежде всего необычайно важным для нас является выбор определения основополагающей для когнитивной силлабики категории ударения. Под ударением мы понимаем выделение одного из слогов в составе слова или целого словосочетания теми или иными фонетическими средствами, а именно: резким изменением мелодической кривой, увеличением длительности, громкости (или интенсивности произнесения) и т. п.

При этом мы различаем две стороны данного, собственно фонетического явления. Одна из них, которую условно можно было бы назвать «слогоиш ударением» (или различной степенью ударенности слогов в составе того или иного слова языка), ограничивается главным образом указанными выше понятиями громкости (или интенсивности) каждого из слогов. Другая — состоит на службе функционального исследования, формирует словесное ударение и оказывается неразрывно связанной с такими «значимыми» языковыми единицами как фонестемы и морфемы.

Заметим, что в существующей сегодня огромной литературе, посвященной вопросу ударения, мы практически не находим единого или наиболее общего определения этого понятия. В зависимости от — 34 целей или задач каждого исследования, в трактовке ударения всегда преобладает тот или иной аспект этого многогранного явления.

Так, наряду с фонетическим аспектом, который лежит в основе нашего определения, обычно выделяется морфонологический аспект или же аспект тембра речи и ее интеллектуального «содержания» .

Большое место, вне сомнения, отводится также рассмотрению ударения по отношению к различным единицам языка (Ахманова, 1966).

Среди многочисленных работ последнего направления огромное значение для английской силлабики имеет фундамштальное исследование Г. П. Торсуева. Остановимся на нем более подробно. В своем понимании ударения Г. П. Торсуев стремится подчеркнуть различие между «особым структурным элементом слова, организущим его звуковой состав в сложную звуковую единицу» и «эффектом выделенности слога в слове» (Торсуев, 1975). Указывается на то, что синтезированное впечатление выделенности слога в слове создается более широким охватом факторов, чем ударением в структуре слова, хотя и достигается прежде всего именно его средствами, т. е. «степенью громкости, отчетливостью качества звуков и варьированием их долгот». Однако (и на это обращается внимание) в эффекте выделенности слога решающую роль играет мелодический фактор, который не является компонентом ударения в структуре слова. Кроме того, в создании эффекта выделенности могут принимать участие такие факторы как «историческая долгота» ^^ внутренне присущая звукам степень сонорности, а также комбинаторная и’силлабическая долгота не укладывающаяся в рамки ударения как элемента словесной структуры.

Эффект выделенности последовательно противопоставляется также фразовому ударению, причем факторами выделенности, принадлежащими — 35 собственно фразовому ударению считаются степень громкости, отчетливость качества звуков, твердый приступ гласных, контрастное варьирование долгот (сверхдолгота и сверхкраткость при эмфатическом ударении) и противопоставления по высоте и движению голосового тона (Торсуев, I960).

Поскольку настоящее исследование проводится на материале английского языка, мы не можем также не остановиться более подробно на исследовании явления ударения в английском и американском языкознании последних лет. Здесь преимущественно различаются две стороны явления ударности, причем одна из них определяется термином «stress», а вторая термином «aooent» .

Однако общий фонетический эффект выделенности слогов (как в слове, так и в предложении), создаваемый под влиянием изменения движения тона, увеличения интенсивности и длительности произнесения, обозначается единым термином «aooent». Слоги, обладающие максимальной степенью выделенности в речевой цепи, являются носителями «фразового ударения» или того, что обозначается термином «sentence aooent» или «nuolear aooent» (Bolinger, 1975). Что же касается термина «stress» то он считается элементом языковой системы и получает выражение в словарях в виде особой графической пометы.

Такое разграничение мевду «абстрактным произнесением слова» (stress) и его «реальной субстанциональной характеристикой» (Кодзасов, Кривнова, I98I) признается многими ведущими языковедами, такими как Болинджер, Лехисте, Вайнрах и Ладефогд (Bolinger, 1975; Weinreioh, 1954; Lehiste, 1970; Ladefoged, 1967). При этом, упор делается на различие между антропофоникой и акустикой, как двумя противоположными началами, определяющими выделение того или иного слога. С позиции говорящего (т.е. в — 36 момент речепроизводства) решающее значение имеет наибольшая степень произносительного усилия, которая приходится на отдельные слоги слова. С позиции же слушающего основная роль принадлежит способности человека воспринимать выделение слогов за счет изменения движения тона, повышения громкости и увеличения длительности произнесения. Обращает на себя внимание тот факт, что способность к восприятию признается всецело обусловленной естественными механизмами речи, такими, например, как слогоделение (Jones, 1956; Gimson, 1989).

Итак, несмотря на некоторые терминологические различия, «двуединая» сущность ударения является общепризнанной. Новые работы в области фонетики и интонации подтверждают имеющиеся различия и закрепляют утвердившуюся в языкознании дихотомию.

Предлагается, например, различать ударение как «как свойство фонетического слова» и «ударение в слове как «единице лексикограмматической». Как словарная единица слово всегда имеет ударениев тексте же оно может его утрачивать, входя в состав фонетического слова (Касевич, Шабельникова, Рыбин, 1990). имеется также ряд исследований, где «акцентное выделение» как явление, обладающее особыми функционально-коммуникативными свойствами, рассматривается отдельно от «фразового ударения». При этом, указывается на разное понимание слова «фраза» (phrase) в английском и русском языке. С точки зрения английской лингвистической традиции фразовым ударением могут быть отмечены все знаменательные или даже служебные слова в высказывании. В русском языкознании фразовое ударение признается «основным интонационным фактором, организующим высказывание в целом, и им бывает отмечена только «зона последнего ударного слога» (Николаева, 1982). — 37 Учитывая вышеизложенное, а также исходя из целей и задач настоящего исследования, мы, тем не менее, в своем определении категории ударения, старались подчеркнуть следующее: словесное ударение неразрывно связано с ударением слоговым. Если слова объективно выделяются в речи, то это во многом происходит благодаря наличию в них слогов, несущих главное объединяющее ударение. Последнее выделяет слово в отдельную единицу и обеспечивает ее глобальность и цельнооформленность.

Эту мысль можно уточнить следующим образом: ударный слог в слове — это тот слог, который потенциально способен нести на себе словесное ударение (т.е. то ударение, которое формирует слово).

Напомним в этой связи, что на «эмическом» уровне мы говорим об «оппозициях» или о значащем противопоставлении единиц друг другу, которое задано языком. То же относится и к словесному ударению.

Мы можем в обобщенном виде сказать что сильное главное или первостепенное ударение противопоставляется в слове второстепенному ударению, не говоря уже об ударении третьей или — 38 четвертой степени.

Однако с функциональной точки зрения важно не просто еще раз подтвердить факт «фонетической деградации» (Bolinger, 1961) слабоударных или безударных слогов или разобраться в том, как сильноили слабоударенность осуществляются на самом деле. Самое главное понять функциональные коммуникативные особенности и свойства слога, — то, что он «сообщает» или «символизирует». При этом, только сильное ударение, которое является «словесным ударением» (или «объединяющим словесным ударением первой степени») позволяет это сделать. Вот, в чем заключается основная проблема функциональной силлабики. Иными словами, мы стремимся понять, как данное явление функционирует, что оно сообщает, как говорящий может использовать его особые свойства для того, чтобы выразить такое содержание, которое иначе передать невозможно.

Изучение словесного ударения показывает, что слоги могут контрастно функционировать, осуществляя и передавая соответствующие содержания, независимо от того, являются ли они первоначально сильными или слабыми, несущими или не несущими на себе главное ударение. Как будет подробно рассмотрено ниже, здесь имеются в виду такие противопоставления, как «retain — detain», «pretend — intend», «exported — deported» и т. п. ' .

В ЭТОЙ связи необходимо особо остановиться на одном из самых интересных явлений функциональной силлабики (учения о функционировании слога в речи), заключающемся в том, что каждый говорящий, если он имеет достаточно ясное представление о природе слога и осознает, что такое слог, может фактически по своему желанию выделить любой слог, независимо от его природных характеристик и «играть» с ним, свободно варьируя соотношение основных слоговых параметров. Так, иногда путем внезапного — 39 изменения движения тона или простого увеличения длительности, из слов извлекаются слоги, на эмическом уровне невыделимые. Материал свидетельствует о том, что такого рода контрасты являются важными элементами общения, которые связаны с определенным (метасемиотическим) содержанием, передаваемым посредством изменения формы выражения.

Из сказанного следует, что для того, чтобы понять, чего люди достигают в общении, используя разные возможности произнесения слов с опорой на смену движения тона, интенсивности и длительности, важно показать, в чем состоит сущность функционирования слогов внутри слова: как в процессе общения они могут «замирать» или, наоборот, «оживляться», становясь центральными коммуникативными единицами в составе данного слова.

Причем, для того, чтобы иметь ясное представление о речевой цепи, на которой основано слогоделение, необходимо постоянно учитывать то, что между слогами, составляющими слово, может происходить перестройка (или перераспределение) движения тона, интенсивности и длительности, почему именно они с самого начала выдвигаются как основные параметры для функционального исследования слогоделения.

При этом, оказывается, что никто не может определить заранее, какие в речи могут быть произведены изменения в плане движения тона, интенсивности и длительности слогов, составляющих то или иное слово.

Итак, изучать слогоделение с функциональной точки зрения значит изучать не только онтологию слога (или качества ее конституирующие), но и то, как она используется говорящими и воспринимается слушаюпщми в речи. Когнитивная силлабика как наука о том, как и в каких целях слог и слогоделение используются в процессе человеческого общения требует особого взгляда на природу — 40 фонетических явлений. Необходимо помнить, что в полной мере слог не принадлежит ни к одному из языковых уровней и находится на стыке и пересечении различных категорий и понятий.

Являясь единицей психолингвистической он как бы объединяет в себе семантическое и асемантическое, фонетическое и фонологическое, структурное и функциональное, речевое и сугубо языковое начала.

Чтобы понять, как и для чего он используется, недостаточно ограничиться лишь одной из известных категорий, не говоря уже об одном только члене той или иной лингвистической оппозиции, именно в «реальном» слогоделении, при котором происходит дополнительное выделение слогов в процессе живого человеческого общения, наиболее четко проявляется то, что в литературе вопроса получило название «возмущение уровней» (Бондарко, 1982; Потапова, 1987), которое никак не укладывается в рамки традиционной (четкой и мирной) дихотомии языка и речи. Требуется поистине когнитивный, (т.е. учитывающий всевозможные стороны языкового функционирования) подход к предмету исследования, чем и объясняется, например, изложенная нами выше трактовка категории ударения.

Понятно, что обращение к любому из разделов филологии и современного языкознания всегда сопряжено с проблемой метаязыка или той системы понятий и терминов, которой надлежит пользоваться лицам, занимающимся данной областью знания. Ситуация может оказаться достаточно сложной, если по ходу исследования автору данной работы приходится иметь дело сразу с двумя языками и, следовательно, двумя разноязычными терминологическими системами.

Выше мы уже коснулись вопроса о тех русских эквивалентах, которые можно предложить для таких, имеющих для нас первостепенное значение понятий, как «stress» и «aooent», и предложили возможные — 41 русские описательные термины, которые помогут выразить это важнейшее для нас различие.

Необходимо также отметить и то, что существующие возможные направления в изучении вопроса о слоге, характеризуются не только использованием собственно терминов, но и некоторых крайне интересных слов, служащих для описания какого-либо явления. Слово «highlighting» ОДНО из них. Можно лишь с сожалением констатировать, что пока мы не находим подходящего эквивалента, который прояснил бы, какие изменения в этом случае происходят со слогом и как соотносятся между собой движение тона, интенсивность и длительность или, если пользоваться аллоэмической терминологией, тонема, стронема и xpoHeMa*^ «^ ^ как три столпа, на которых основано функционирование слогов в речи.

Поскольку в настоящей работе мы стремимся максимально прояснить проблему слога, мы считаем очень важным преодолеть те «терминологические шоры», в которых так или иначе оказывается исследователь, когда он пытается перевести на свой язык терминологию, использованную тем или иным ученым, например: «Gontrastive stress usually implies the presence of contrastive aooent» (Bolinger, 1961).

По-русски эту МЫСЛЬ следует выразить следующим образом: если мы вводим в свою речь сильное ударение или сильноударные слоги для того, чтобы противопоставить их другим сильноударным слогам, то это возможно, по-видимому, только потому, что мы вполне определенно представляем себе возможность противопоставления слов друг другу на основе противопоставления в них главного ударения. — 42 К сказанному можно добавить, что мы тщательно различаем «оппозицию» и «контраст», т. е. противопоставление в системе и противопоставление в речевой цепи. Оппозиция эмична, контраст этичен. Оппозиция в системе, контраст в действии.

Вопрос о терминологии слогоделения требует также внести определенные уточнения в одно из наиболее часто встречающихся в литературе понятий «слогового стереотипа» (Жинкин, 1958). Под слоговым стереотипом понимается свойственная тому или иному языку система правил, по которым слоги сочетаются в слова, а слова в предложения. В английском языке суть этих правил сводится к одному наиболее существенному моменту, а именно, к сильному типу примыкания согласного к предшествующему гласному, или закрытости слогов (Потапова, 1986).

Понятно, что в основе такого понимания лежит наше стремление к более успешному и продуктивному преподаванию системы английского слогоделения. Для нас важно выявить преобладающую тенденцию, сконцентрировать внимание на наиболее существенных моментах английского произношения. Поэтому вопрос об установлении точного места слогораздела (вне интервокального согласного или где-то в его пределах) имеет для нас второстепенное значение, тем более, что и в специальной литературе вопроса мы до сих пор не находим окончательного ответа относительно структуры перехода от артикуляции гласного «с сильным отступом» к последующему согласному.

Так, целый ряд ученых склоняется к тому, чтобы признать способность слогораздела проходить внутри одной согласной фонемы между «начальной и конечной фазами ее фонической реализации» (Потапова, 1986; Плоткин, 1989). Сторонники фонемной неделимости, наоборот, считают, что примыкание является свойством одной только — 43 гласной фонемы, и первый слог таким образом остается открытым (Прокопова, 1973). Встречается также и крайне противоположная точка зрения, заключающаяся в установлении границы между одиночной интервокальной согласной и последующей гласной фонемой (Hornby, Gatenby, Wakefield, 1958). Причина столь сильных расхождений в трактовке данного явления усматривается в сильном размежевании существующих сегодня концепций слога и слогоделения.

Отсюда и использование некоторых наиболее употребительных терминов, таких, например, как «примыкание» более чем в одном значении (Князев, Шатайкина, 1993). Целям и задачам настоящей диссертации более всего соответствует использование этого термина для описания артикуляционной базы того или иного языка, и в этом смысле нам близка позиция тех ученых, которые считают, что в целом в западно-германских языках и в частности в стандартном (или нормативном) британском английском произношении, примыкание бывает только сильным.

Мы исходим из того, что обучение произношению должно строится прежде всего с учетом того, что К. Боянус называет «фонетическим миросозерцанием» или особым пониманием и восприятием того или иного фонетического явления представителями разных языковых общностей (Боянус, 1926). Идея заключается в том, что, несмотря на одинаковое устройство речевого аппарата у людей разных национальностей, их фонетическое миросозерцание может быть совершенно различным. Оно определяется характерной для каждого народа привычкой пользоваться своим голосовым аппаратом. Так, для англичан характерны энергичная артикуляция согласных и постепенное развитие экспираторной энергии. В результате концы слов и предложений всегда более «ударенны», чем в русском языке.

Для русской речи наоборот, типичными являются «вялое» — 44 произношение согласных, «мертвые», «безжизненные» концы и энергичные начала слов и предложений. Делается вывод о том, что русская и английская ударенность имеют различный характер, на что, как нам представляется, и следует, прежде всего обратить внимание преподавателю фонетики. Сильное примыкание в английском языке создается за счет развитости и действенности мягкого неба, в непрестанную работу которого вовлеченными оказываются также зев и носоглотка. Конфигурация ротового резонатора уже чем в русском языке, и возникает акустический эффект закрытости звука (Боянус, 1926).

Поскольку задача силлабики заключается в том, чтобы научить людей пользоваться слогом для достижения наиболее эффективного общения, последнее положение представляется нам особенно существенным. Нам важно понимать, на чем зиждется различие в образовании слога в русском и английском языках, т.к. это подводит нас к решению одной из наиболее сложных проблем обучения фонетике, а именно: «выучке глоточной трубки» ^.

Заметим, однако, что когнитивная силлабика не ограничивается одними лишь вопросами обучения произношению как необходимой основы общения на любом языке. На первый план выходит также вопрос об использовании до сих пор практически неизученных возможностей слогоделения в различных коммуникативных целях.

Последнее подразумевает наличие глубокого и разностороннего знания исследуемого предмета, того, что в современной науке о языке получает название «коммуникативной компетенции» (Дубовский, 1979). В отличие от «языковой (врожденной) компетенции» фонологии Хомского она приобретается человеком постепенно, на основе осмысления и обработки всей относящейся к данному вопросу информации. Имеется в виду не только то, что усваивается и — 45 автоматизируется при непосредственном общении, но и то, что уже получило статус специального (систематизированного) знания и составляет часть современной науки о языке.

Например, возвращаясь к проблеме слогораздела и сложностям в установлении точного места слоговой границы в английском языке, нам представляется интересным новейшее исследование этого вопроса с учетом мельчайших фонологических единиц — кинакем (Плоткин, 1993). Считается, что для описания сложного механизма функционирования звукового строя языка уже недостаточно ограничиться лишь одной центральной единицей — фонемой или слогом. Необходимо также учитывать и систему кинакем или «квантов нервной импульсации аппарата звукопроизводства и звуковосприятия» (Плоткин, 1993).

В отличие от порождающей фонологии Хомского, где механизм речепроизводства оказывался как бы оторванным от восприятия, в когнитивной фонетике упор делается на их неразрывную связь в процессе общения. Поэтому понятие кинакемы, введенное Бодуэном де Куртенэ еще в начале XX века, приобретает сегодня особое звучание. Оно привлекает внимание языковеда к лингвистической организации нервно-мышечной деятельности говорящего и слушающего, и, таким образом, создаются предпосылки для более глубокого и всестороннего осмысления механизма прохождения межслоговой границы. Делается вывод о том, что с фонетической точки зрения слог, завершаемый усеченной гласной фонемой с имплозивным отступом, является закрытым, т. е. слоговая граница проходит внутри согласного звука. Однако в фонологической трактовке кинакема усеченности гласного обязательно должна включать в себя и ускоренный переход к артикуляции последующего согласного, т. е. слогораздел проходит между двумя фонемами как блоками кинакем — 46 вокалической и консонантной. Иными словами, первый слог является открытым и завершается гласной фонемой с кинакемой усеченности в ее составе.

Такого.рода исследование, в котором упор делается на то общее, что позволяет адекватно воспринимать и передавать сообщение в процессе коммуникации, является характерным для современного языкознания в целом. В центре внимания оказываются вопросы тесного взаимодействия фонологии и фонетики, и провозглащенный Бодуэном де Куртене (а вслед за ним и Л.В.Щербой) принцип исследования, заключающийся в недопустимости и невозможности разделения этих двух наук получает наконец всеобщее признание как в нашей стране, так и за рубежом.

Заметим, однако, что для целого ряда отечественных языковедов это положение никогда не утрачивало своего основополагающего значения. В равной степени неприемлемыми были признаны и «метафизика фонологического конструктивизма», и методы сугубо «фонетического описательства». Неоднократно указывалось на то, что многие недоразумения в решении языковедческих вопросов возникали и возникают «вследствие непонимания неразрывности диалектического единства фонологии и фонетики (Ахманова, Задорнова, Гвишиани, I98I).

Поэтому мы можем только с удовлетворением констатировать, что это ценнейшее методологическое указание находит безусловное подтверждение в рамках современной (функционально концептуальнокоммуникативной) лингвистики. Можно сказать, что постепенно достигается более высокий, чем прежде, «когнитивный» уровень в исследовании языка, когда наблюдается всеобщее стремление соотнести языковые или системные единицы с единицами реального общения (units of the real world) и предлагается — 47 рассматривать фонетику и фонологию с учетом социологических и психологических данных^-'-ч Для нас это имеет большое значение поскольку естественно возникает вопрос о слоге, как особой псиуолингвистической единице, благодаря которой регулируется переход из одной семиотической системы в другую и осуществляется взаимодействие разных языковых уровней. Понять, как слоги реально функционируют и чему они служат в процессе коммуникации, а главное, научиться пользоваться ими для передачи различных коммуникативных «интенций» можно лишь с учетом всевозможных данных, которыми располагает современная лингвистика. В рамках когнитивной силлабики особое звучание приобретают также понятия фонестемики и паронимической аттракции, поскольку от них во многом зависит понимание проблем функционально — коммуникативного изучения слогоделения. Как будет видно из последующего изложения, первые две части данной диссертации в значительной степени оказываются связанными с новейшими достижениями именно в этой области языкознания. Под фонестемикой понимается общее учение о фонестеме в ряду других «эм» нашего предмета (фонем, морфем, морфофонем и т. д.). При этом, мы исходим из того, что в основе учения о слове лежит учение о составляющих его морфемах, а именно: с одной стороны есть идеальное мономорфемное слово, с другой — есть огромное количество слов, составленных более чем из одной морфемы. Кроме того, имеется много заимствованных слов, почему большое значение приобретает дихотомия, согласно которой одни слова отчетливо делятся по двум рядам и с точки зрения лексической морфологии могут быть проанализированы как на уровне «единиц в их расположении», так и на уровне «единиц в их развитии», другие же слова поддаются лексико-морфологическому анализу только на одном из уровней. Вместе с тем, в английском — 48 языке есть слова, которые в пределах лексической морфологии не могут быть проанализированы ни на одном из уровней. Например, в таких словах как «protect» и «detect», «retain» и «contain» определить значение -" teot" и -" tain", практически невозможно.

Однако в стиле словесно-художественного творчества слова такого рода используются достаточно широко, причем с полным пренебрежением к методам морфологического анализа. Имеются в виду случаи паронимической аттракции (Магидова, 1985). Паронимика занимается анализом любого звукового материала, используемого в определенных целях без учета строгих правил морфологического анализа. Такой материал практически уже выпадает из системы единиц языка и переходит в область семиотики.

Наш вклад в разработку этой проблематики заключается в следующем: силлабика оказывается способной показать, что не только в художественной литературе, но и в разных видах интеллективного общения фонестемические и морфологические повторы в составе слова отчетливо воспринимаются именно за счет выделения соответствующих слогов. Причем, что касается слогов, то они представляют собой такую живую и яркую реальность речевого общения, что становится возможным отвлечься от языковой «значимости» фонестем и от двусторонности морфологических единиц, освободиться от всех правил морфологического деления по одному или двум рядам и «играть» словами, с точки зрения фонестемического сближения и лексической морфологии не значимыми и не разложимыми^. Мы придаем большое значение сказанному, потому что это помогает нам приблизиться к проблеме функционально — коммуникативного слогоделения '.

Актуальность настоящего исследования определяется тем, что до сих пор вопрос об использовании особенностей английского — 49 слогоделения не находит должного решения в рамках современного учения о речевой деятельности. Несмотря на наблюдаемый в последнее время значительный интерес к изучению коммуникативных средств языка, традиционное отношение к слогу, как единице «структурно-строевого» порядка, остается неизменным. Большое значение поэтому приобретает дальнейшее, всестороннее изучение проблемы слогоделения, благодаря которому (наряду с мельчайшими, семиотически значимыми единицами речевого потока, т. е. фонемами и морфемами) определяется подлинное место слога в системе «уровней» языка.

Новизна настоящей диссертации заключается в том, что вопросы функционирования основных произносительных единиц или слогов (syllables) получают ИСТИННО филологическое толкование, предусматривающее глубокое проникновение в природу изучаемых явлений, всестороннее раскрытие их внутренних закономерностей. Иными словами, слоги рассматриваются не только с точки зрения изначально присущего им языкового выражения, обусловливаемого свойственной данному языку структурой слоговых границ и определяющих их поведение на диакритическом уровне, но и как объект метасемиотического видения, с учетом того нового и особого содержания, которое они получают в составе развернутого произведения речи.

Теоретическая значимость заключается в том, что полученные выводы развивают основные положения речеведения. Иными словами, слогоделение предстает в работе как речеведческая или неомакрофонетическая проблема, как часть тех регистров английской речи, которые обладают наибольшей общественной значимостью и сознательно избираются представителями филологической специальности для активного усвоения и подражания. Таким образом, — 50 уточняется целый ряд существенных моментов современной науки о языке, в особенности, той ее части, которая занимается вопросами оптимизации естественных коммуникативных систем.

Практическая значимость диссертации определяется тем, что собранный и систематизированный материал может быть использован как при постановке артикуляционной базы английского языка, так и при обучении риторике публичной речи. Полученные выводы могут также быть полезными для курсов прагмалингвистики и лингвопоэтики.

На защиту выносятся следующие положения: Х. Силлабика — это принципиально новая система знания, которая позволяет взглянуть на слогоделение не только с позиций принятых в языке системных противопоставлений и взаимоотношений, но и с точки зрения реально наблюдаемых и регулярно воспроизводимых явлений фонации, служащих целям наиболее эффективного общения.

2.Учение о слоге как единице языка представляет собой достаточно развитый раздел языкознания, и поэтому эмическая природа слогоделения освещается в данной диссертации реферативно на основе существующей литературы вопроса. Менее разработана функциональная сторона слогоделения, хотя в последнее время буквально во всех областях филологического знания ощущается потребность в изучении этого аспекта языка, именно поэтому в настоящей диссертации на первый план выходят функциональнокоммуникативно-концептуальные особенности слогоделения, и в центре внимания оказывается то, что подразумевается говорящим и слушающим или истинными референтами данного высказывания, так называемыми 'situated agents'.

З.В настоящей работе особое значение приобретает понятие слоговой — 51 фонетики как логическое дополнение к предложенной акад.

Л.В.Щербой терминологической триаде, включающей в себя собственно звуковую фонетику, синтаксическую фонетику и фонетику аффектов. Взаимосвязь слоговой фонетики и третьей фонетики Л. В. Щербы оказывается для нас особенно существенной, поскольку одно из центральных мест в данной диссертации занимает роль слога в важнейших разновидностях фонетики аффектов.

4.Когнитивная силлабика неизбежно подразумевает обращение к психолингвистическим категориям, благодаря которым устанавливается тесная взаимосвязь между слогом и фонестемой как важнейшей функционально-значимой единицей в составе паронимической аттракции.

5.При изучении ритмической организации научной прозы огромное значение приобретает проблема межударного интервала, который с функциональной точки зрения должен рассматриваться как явление перцептивное, воспринимающееся человеком независимо от данных сугубо инструментального анализа. Без этого учение о слоговой фонетике аффектов не получило бы твердого научного обоснования.

6.Одной из самых сложных и до сих пор не нашедших убедительного решения проблем силлабики является соотношение слогоделения в устной и письменной речи. Проведенное нами исследование показывает, что постоянно постулируемое единство устной и письменной форм языка в области слогоделения обнаруживается с большим трудом, а иногда вообще никак не проявляется.

П Р И М Е Ч, А Н И Я I. Например, Н. И. Жинкин, критикуя концепцию выдыхательных толчков, указывает на то, что «если бы слог произносился одним выдыхательным толчком, то при произнесении человеку пришлось бы делать тридцать вдохов в минуту. Известно, однако, что при спокойном дыхании их производится только шестнадцать. Кроме того, при одном можно выдохе легко произнести до 10 слогов. Ом.

Жинкин Н. И. Механизмы речи. — М.: МШ. РСК&-СР, 1958, с. 152.

2) Так, в русском языке создана теория слогоделения, основанная — 53 на «принципе восходящей звучности, начиная с наименее звучного» .

См. Аванесов Р. И. Фонетика современного русского языка. — М.: Изд-во МГУ, 1956, с. 42.

3) По мнению ряда ученых основная причина массированной критики в адрес теории сонорности заключается в том, что понятия «звучность» ," сонорность" употреблялись не всегда однозначно: а) эффект сонорности ставился в прямую зависимость от артикуляторных факторов (степени открытости и закрытости артикулируемых звуков) — б) сонорность отождествлялась с акустической интенсивностьюв) сонорность определялась целиком и полностью с позиции восприятия звуков.

См. Потапова Р. К. Слоговая фонетика германских языков. М., Высшая школа, 1986, с.19−143.

4) Подробное наименование мы находим у В. А. Васильева, который в своих исследованиях придерживается точки зрения Л. В. Щербы. См.

Васильев В. А. Теория фонетического строя современного английского языка. Автореф. дисс. … докт. филолог, наук. — М., 1969.

5) Эта точка зрения была экспериментально подтверждена Н. И. Жинкиным в его работе «Механизмы речи», М., 1955.

6) Такое понимание слога мы находим также у Н. Г. Камышной. См.

Камышная Н. Г. Слогоделение в современном английском языке.

Автореф. дисс. … канд. филол. наук. — М., 1972.

7) Детальное исследование модуляций глоточной трубки было проведено Н. И. Жинкиным. См. Жинкин Н. И. Механизмы речи. М., 1955.

8) Здесь, конечно, имеет место известное упрощение. Однако в этом, как нам представляется, заключается большой смысл, поскольку иногда надо уметь упрощать, чтобы выделить главное и наиболее существенное для практических целей, не подменяя науку — 54 наукообразными терминами или псевдонаучным стилем изложения.

9) Открывалась как бы новая эпоха в исследовании членов предложения, «эпоха исследования членов предложения, «эпоха освобождения от пут бумажного синтаксиса и выхода в реальность живой человеческой речи. Ом. об этом Александрова О. В., Тер-Минасова Г. Английский синтаксис. Изд. Моск. ун-та, 1987; Шишкина Т. Н. К вопросу о ритмическом построении речи. М., 1974.

10) То обстоятельство, что в настоящее время в филологии наблюдается повсеместный переход от структурализма к изучению коммуникативных средств языка, практически не изменило ставшего традиционным среди языковедов отношения к слогу как единице «структурно-строевого» порядка. При этом функциональная сторона вопроса преимущественно определяется рассмотрением слога как части структурной организации речевого высказывания.

11) Мы исходим из того, что требования, предъявляемые к использующему английский язык как второй, могут быть далеко не одинаковы и должны всецело определяться профессиональными устремлениями говорящего. Если в одном случае достаточно ограничиваться «минимумом общей разборчивости речи» (minimum general intelligibility), то в Другом — основным критерием будет «наивысшая степень приемлемости изглашения» с учетом всевозможных аспектов речевого акта (а performance of high aooeptability).

Последнее в первую очередь относится к преподавателям английского языка, для которого этот язык не является родным. К ним, вне сомнения, должны предъявляться совершенно особые требования, заключающиеся в их способности и умении к передаче образцового английского произношения. См. об этом Gimson А.С. An introduction to the Pronunciation of English. 1989, pp.316−317.

12) Существует немало стилистических разновидностей английского — 55 языка, указывающих на общественное положение и социальный статус говорящего. В повседневной речи их использование не всегда способствует общению и может вызвать отрицательную реакцию у слушающего. Д. Кристал в этой связи пишет буквально следующее: «There is, as iisual, a fair amount of informal evidence for the existence of status stylets in English, e.g. 'How dare you talk to me like that! I’m not one of your employees (students, secretaries)… and reference to 'la-di-da' voices, 'talking dovm' and so on». См. Crystal D. The English Tone of Voice. Essays in Intonation, Prosody and Paralanxiage. Edward Arnold, 1975, P.88.

13) Речевому голосу как предмету языковедческого (и, шире, филологического) исследования, как неотъемлемому свойству современного стандартного английского произношения был впервые поставлен в специальном исследовании Козыревой М. Н. Речевой голос как предмет языковедческого исследования. Дисс. … канд. филол. наук, М., I98I. — 137 с. При таком подходе к явлению голоса задача заключается в том, чтобы выделить и описать основные, семиологически-релевантные характеристики голоса в отличие от многочисленных индивидуальных его особенностей, обусловленных сугубо физиологическими различиями голосового аппарата. Об этом же см. Миндрул О. С. Фонетика английского языка.

Изд-во Моск. университета, 1986, 6.

14) Вопросу о прекращении фонации (или отсутствию голоса) посвящается исследование О. С. Миндрул, проводимое на кафедре английского языкознания филологического факультета МГУ.

15) Речь идет о таком общеизвестном, хотя и не получившем четкого определения, явлении как 'professional voice' (про^ссиональный тип голоса). Он характерен для группы людей, которые по роду — 56 своей специальности часто выступают перед большой аудиторией, почему должны уметь говорить так, чтобы их слушали (преподаватели, лекторы, священнослужители и т. д.) См. Crystal D. The English Tone of Voice. Essays in Intonation, Prosody and Paralanguage. Edward Arnold, 1975, P.89.

16) Дэвид Кристал связывает изменение ритма с процессом «усечения» (clipping) или «растяжения» (drawling) слогов в соответствии с ускорением или замедлением темпа всего высказывания. Ом. Crystal D. The English Tone of Voice. Essays in Intonation, Prosody and Paralanguage. Edward Arnold, 1975. P.94.

17) Особый интерес, в этой связи, представляют работы последних лет по изучению ритма научного текста. В них делается попытка, провести различие между случайным и неслучайным ритмическим членениемдаются конкретные рекомендации по улучшению ритма высказывания. Так, указывается на то, что ритмическая сбалансированность научного текста проявляется в частности в соизмеримости и сопоставимости сложных ритмических единиц, входящих в то или иное высказывание. При этом умелое введение в текст многосложных слов способствует выравниванию длительности ритмических групп и позволяет разнообразить ритм, увеличивая или уменьшая межударные интервалы. Ом. Фрадкина Л. Е. Сложные ритмические единицы в английской речи (сложная ритмическая группа в составе современной английской прозы) Автореф. дисс. … канд. филологич. наук., М., 1990; Борисенко Т. И. Многосложные слова в текстологическом освещении. Автореф. дисс. … канд. филологич. наук, М., 1988.

18) «Консонантная насыщенность» обычно противопоставляется «вокалической насыщенности», которая характерна для большинства романских и индоарийских языков. — 57 19) Д. Джоунз считает, что эффект выделенности слогов достигается благодаря совместному действию тембрального фактора, долготы ударения и мелодики. См. Jones D. An Outline of English Phonetics. 1957, P.246. A. Гее к различным способам, благоприятствующими созданию эффекта выделенности слогов достигается благодаря совместному действию тембрального фактора, долготы, ударения и мелодики (См. Jones D. An Outline of English Phonetics, 1957, P.246) — A. Fee K различным способам, благоприятствующим созданию эффекта выделенности слогов добавляет своеобразное явление «двойной ударенности» (Beat effect), заключающееся в произнесении моносиллабических структур типа «Yes» как /'де -, es/ ИЛИ / je -*es/. (Ом. Alvar Nygvist Goes. The stress System of English. Stockholm, 1974, P.7.) — Д. Кристал отмечает, что намеренная задержка на начальной стадии произнесения слога также способствует эффекту выделенности (См. Crystal David. Prosodio Systems and Intonation in English. Cambridge, 1969, P.154.).

20) Что касается произведений словесно-художественного творчества, то здесь мы всецело разделяем позиции тех ученых, которые настаивают на подлинно филологическом их понимании, а именно на том, что воспринимаемое нами развернутое произведение речи отражается в нашей внутренней речи со всей совокупностью присущих ему семантико-стилистических содержаний. См., например, Назарова Т. Б. Современный английский язык и методы его изучения: филология, семиотика и ЭВМ.- Дисс. … доктора филол. наук.- М., 1990.

21) Так, при рассмотрении фонетических единиц русской речи предлагается различать следующие типы пауз — «реальная или полная пауза — полное прекращение фонациизвучащая пауза — увеличение — 58 длительности гласного или согласного в конце синтагмы, где последний сегмент звука реализован нейтральным гласным». Отдельно от указанных типов пауз, имещих коммуникативное значение, рассматривается то, что в лингвистической литературе носит название «паузы колебания». См. Златоустова Л. В. Фонетические единицы русской речи. Изд. Моск. ун-та, 1986, сб.- Практический курс английского языка (под редакцией О. С. Ахмановой и О.В.Александровой) Изд. Моск. ун-та, 1989, с. 20.

22) именно на такое произношение «thank you» впервые было указано Д.Джоунзом. См. Jones D. An Outline of English Phonetics. Cambridge, 1956, P.245. об этом же см. Aberorombie D. Studies in Phonetics and Linguistics. London, 1956. London, 1965, pp. 20−21, 41. Akhmanova Olga. Phonology, Morphonology, Morphology. Mouton, The Hague — Paris, 1971, p.63. Goes A.N. The Stress System of English. Stockholm, 1974, p.57.

23) Заметим, в этой связи, что обращение к функциональной силлабике, предпринятое в настоящей работе, не является обсолютно новым, прежде не учитывавшимся направлением. Необходимо, например, назвать работу Д.Болинджера. См. Bolinger D. Contrastive Stress. — Language Journal of the Linguistic Society of America, v.37, N 1, January — March, 1961, pp. 83−97.

24) Под «исторической долготой» Г. П. Торсуев понимает интегральное свойство английских гласных различаться по длительности (быть долгими или краткими в одинаковом фонетическом положении.

Например: [ i: ]-[ i ], [ u- ]-[ u ] и т. д. См. Торсуев Г. П., указанное соч. стр. 45.

25) Под «комбинаторной долготой» понимаются различия в длительности, обусловленные влиянием соседних звуков, например, положением гласной перед звонким или глухим согласным. Что — 59 касается «силлабической долготы», то это различия в длительности, обусловленные структурными особенностями слога. Там. же, стр. 45.

26) На это указывается в работе Кодзасова С В. и Кривновой О. В. Современная американская фонология. Изд. Моск. ун-та, I98I, с.162−166.

27) Работа Д. Болинджера (см. сн.23) как раз и ценна тем, что в ней содержится большой материал, который очень наглядно раскрывает функциональный подход к проблеме.

28) См. об этом, например, Бондарко Л. В. Опыт описания слоговой структуры текста с точки зрения его распознавания // Просодия текста. М., 1982. — с.11−13. Потапова Р. К. Основные направления в развитиии советской силлабологии: теория, эксперимент, прагматика.// Актуальные вопросы фонетики в СССР. К XI международному конгрессу фонетических наук. Таллин, 1−7 августа, 1987, 123.

29) Следует заметить, что в отличие от конкретных единиц языка (какими являются фонема, морфема и морфофонема) тонема, стронема и хронема представляют собой абстрактные параметры слоговой протяженности (хронема), слоговой ударенности (стронема) и изменения слогового интонационного контура. Иначе говоря, тонема — это движение тона применительно к данному конкретному случаю в качестве параметра. Стронема и хронема — это интенсивность и длительность произнесения по отношению к данному случаю и т. д.

30) Подробнее об этом см. стр. ^ ^'Настоящей диссертации.

31) См., например, специальный выпуск журнала «Phonetioa» за I99I г., который всецело посвящен вопросам взаимодействия фонетики и фонологии. Особое внимание обращают на себя статьи Dressier W.U., Moosmuller S. Phonetics and Phonology: A Sooiopsyoholinguistio Framework, pp. 135−148- a также Risohell J. The Reveranoe of — 60 Phonetics and Phonology: A Commentary, pp. 233−262 // Phonrtioa, N 4S, 1991; CM. об этом также a? aylor R. binguistio Categorization: Prototypes in Linguistic Theory. New York: Oxford, 1989. — 270 pp., Revieved by Robert B. Le Page// Word, V.44. N 3, 1993, pp.505−508.

32) CM. стр. И2 настоящей диссертации.

33) В обзоре литературы уделяется большое внимание работе Д. Болинджера, потому что среди многочисленных работ, написанных в эпоху расцвета сруктурализма, она стоит особняком и по сути является речеведческой, поскольку в ней живо, ярко и непосредственно представлены своеобразные, интересные и нужные явления речеупотребления, т. е. при помощи каких средств и когда речь становится риторически направленной.

34) «Слоговая фонетика призвана ответить на вопрос, каким образом … смыслообразующие элементы высказывания реализуются в речевом потоке и могут быть извлечены из него» — Белявский В. М., Светозарова Н. Д. Слоговая фонетика и три фонетики Л. В. Щербы. — В сб.: Теория языка. Методы его исследования и преподавания. Л., Наука, I98I, с. 37.

ВЫВОДЫ.

1.Вопрос о слогоделении в письменной речи (в составе произведений словесно-художественного творчества, в специальной литературе языковедческого цикла, а также в тех речевых ситуациях, когда возникает необходимость деления слова в конце строки) принадлежит к кругу тех научных проблем, которые требуют от исследователя глубокого и всестороннего (когнитивного) рассмотрения, не укладывающегося в рамки линейных противопоставлений и мирной, ничем не нарушаемой дихотомии языка и речи (их устной и письменной форм) с ее незыблемыми канонами и правилами.

2.Рассматривая пункт за пунктом этой части диссертации, мы убеждаемся в том, что постоянно постулируемое в науке о языке единство устной и письменной речи на уровне когнитивной силлабики обнаруживается с большим трудом, а иногда вообще никак не проявляется. Так, обусловленное потребностями метранпажа, деление слова в конце строки это чисто технический момент, при котором черточка как знак переноса не читается. В произведениях словесно-художественного творчества слоговая разбивка при помощи черточки не произносима вне особого метасемиотического содержания. Анализ различных способов графического выделения слогов, которые используются в специальной литературе по данному вопросу, показывает, что в английском языке невозможно опереться на какие-либо общепринятые и твердо установленные правила письменной фиксации различных явлений силлабики.

3.Слогоделение в письменной речи предполагает активное и деятельное общение читающего и пишущего. Это общение основано на сознательном использовании специального знания о слоге и слогоделении в английском языке. Оно требует компетентного вмешательства со стороны пользующихся языком, постоянного анализа и синтеза, проверки и корректировки с опорой на глобальный вертикальный контекст и особенности человеческого общения при помощи письменной формы языка.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

.

Настоящая диссертация, в центре внимания которой находится вопрос о наиболее полном и совершенном владении английским языком, призвана учредить новый, речеведческий подход к проблеме слога и слогоделения. Идея заключается в том, чтобы ввести слогоделение в преподавание, научить людей пользоваться слогом для достижения наиболее эффективного общения и преодоления языковых барьеров. По существу выделяется еще один, особый раздел филологии, который удобнее всего обозначить термином «силлабика» (по аналогии с английским «syllables»).

Силлабика не ограничивается регистрацией, описанием или сопоставительным рассмотрением разных видов и возможностей слогоделения в том или ином языке и имеет целью изучение слогоделения не как такового, с присущими ему внутренними (структурно-эмическими) закономерностями, а слогоделения как основы психолингвистических, концептуальных, социолингвистических и функционально-коммуникативных штудий с учетом тех требований, которые к нему предъявляются бесконечным многообразием живой человеческой речи.

В целом такая постановка вопроса созвучна прочно утвердившимся в современном языкознании, когнитивным принципам исследования, которые, как известно, основываются на перенесении центра тяжести с формальных (системных) представлений о языке в область речевой коммуникации. Используя этот термин применительно к силлабике, мы старались подчеркнуть следующее: сущностью любого общения является познание. Формы, модели и конструкции — это всего лишь средство для осуществления общения. Изучать слогоделение когнитивно — значит изучать его так, как оно есть, как оно существует в жизни, в реальном общении людей между собой.

При этом, нельзя не учитывать то обстоятельство, что настоящее взаимопонимание людей может быть достигнуто только при овладении ими глобальным вертикальным контекстом данного речевого произведения или при наличии у них глубокого и всестороннего знания о том, что непосредственно предшествовало процессу общения и послужило предпосылкой данного речевого акта. Такого рода фоновое знание (в современной науке о языке оно нередко получает название «коммуникативной компетенции») приобретается человеком постепенно, на основе тщательного анализа, осмысления и обработки всей историко-филологической и общекультурной информации, объективно заложенной в том или ином речевом произведении. Она необходима нам для того, чтобы заставить слоги «работать,» научиться пользоваться ими для передачи различных коммуникативных «интенций» — для того, чтобы наилучшим образом использовать ресурсы языка в речевой практике.

Поскольку учение о слоге и слогоделении является чрезвычайно развитым разделом языкознания, когда мы обращаемся ко всевозможным работам, посвященным данной проблематике, нам важно не просто разграничить все существующие теории, но выявить те из них, которые отвечают задачам живого человеческого общения, извлечь из них максимум «прагматически полезной информации», т. е. того что составляет специфику именно английского слогоделения и помогает ввести его в преподавание. Так, принимая определение слога как «дуги» громкости, интенсивности и мускульного напряжения, мы не можем не внести при этом целый ряд существенных уточнений.

Дело в том, что в английском языке, где усиление интенсивности, напряженности и громкости нередко приходится на образование преграды, конфигурация кривой, которая фиксирует изменение трех основных слоговых параметров, не всегда соответствует понятию дуги как таковой. Однако для когнитивной силлабики конкретное изображение слоговых параметров, которое мы получаем при помощи высокочувствительной аппаратуры, не является основополагающим. Первичным для нас является «человеческий фактор», то, что мы способны слышать и воспринимать в процессе общения, и, следовательно, чему мы можем научиться (и научить других), сознательно подражая избранному нами образцу-цели (target), или той разновидности английского языка, которая соответствует нашим представлениям об интеллективном общении как основе всех наших профессиональных устремлений. Что же касается самих параметров громкости, интенсивности и мускульного напряжения, то их роль в дополнительном выделении слогов не вызывает сомнения.

Таким образом, обучение слогу и слогоделению мы всецело связываем с выбором образца-целинам важно знать, кто, как и, главное, для чего выделяет слоги в потоке речи. При этом, большое значение приобретает момент самонаучения, способность самостоятельно (творчески) обрабатывать матерал на основе уже приобретенного специального знания о предмете исследования.

Принципиально важным для когнитивной силлабики является положение о том, что слог существует только в составе слова и вне слова его функционально-концептуально-коммуникативше свойства изучаться не могут. Лексическая и силлабическая артикуляции неразрывно связаны между собой, причем разница между ними чисто количественная, а не качественная. С одной стороны, имеются многочисленные случаи, когда слоги и слова характеризуются предельной ясностью и отчетливостью артикуляциис другойпостоянно обнаруживается тенденция к «функциональному уподоблению» слову, когда слоги и слова «растворяются» в своем фонетическом окружении и слогоделение обнаруживается с большим трудом.

Но самое главное и основное, что выходит сегодня на первый план, это способность каждого грамотного человека к восприятию и сознательному использованию особенностей слогоделения для достижения наиболее эффективного общения, когда отдельные слоги приобретают в речи необычную, несвойственную им на эмическом уровне степень выделенности для передачи особого содержания-намерения высказывания и становятся центральными i единицами риторики и коммуникации. Это то, что мы называем слоговой фонетикой аффектов в качестве логического продолжения предложенной акад. Щербой терминологической триады — звуковая фонетика, синтаксическая фонетика и фонетика аффективная.

В этой связи основополагающее значение для когнитивной силлабики приобретает дихотомия слогового и словесного ударения. Под ударением мы понимаем выделение одного или нескольких слогов в составе слова или словосочетания теми или иными фонетическими средствами, а именно: резким изменением мелодической кривой, увеличением интенсивности или/и длительности произнесения. Мы различаем две стороны данного, собственно фонетического явления.

Одна из них, которую мы условно называем «слоговым» ударением, раскрывает его онтологическую сущность (то, что оно существует в слоге и через слог).На эмическом уровне она представлена оппозицией главного ударения, сильного второстепенного ударения, слабого второстепенного ударения и полностью безударного слога. Другая — словесное ударение — состоит на службе функционального исследованияона показывает или проясняет то, как данное фонетическое явление функционирует, что оно символизирует, или, о чем оно сообщает в процессе общения.

Изучение словесного ударения показывает, что слоги, независимо от того, являются они первоначально сильными или слабыми, несущими или не несущими на себе главное словесное ударение, могут контрастно функционировать, передавая такое содержание, которое иначе передать невозможно. Таким образом, каждый говорящий, если он имеет достаточно ясное представление о природе слога и о заложенной в языковой системе оппозиции четырех степеней слогового ударения, может, фактически по своему желанию, выделить любой слог независимо от его природных характеристик и «играть» им, свободно варьируя соотношение основных слоговых параметров. Материал слоговой фонетики аффектов свидетельствует о том, что такого рода контрасты являются важнейшими элементами межличностного общения.

Сосредоточивая свое внимание на коммуникативной значимости слогоделения, мы, как уже было сказано, исходим из того, что слог это прежде всего часть слова/Поэтому мы естественно стремимся ввести в нашу педагогическую и исследовательскую практику изучение характера и особенностей соотношения между слогом и другими компонентами слова, претендующими на принадлежность к разным уровням языка, такими, как фонема, фонестема и морфема. Их сложное взаимодействие раскрывается нами на основе выводов и положений классической психолингвистики. Хотя психолингвистически слово прежде всего делится на слоги, а не на фонемы и морфемы, достаточно нам прикоснуться к реальному произведению речи и тому, как слоги используются говорящими в различных целях, между всеми компонентами слова сразу же обнаруживается тесная и неразрывная связь. В «реальном» слогоделении, при котором происходит дополнительное выделение слогов в процессе живого человеческого общения, наиболее четко проявляется то, что в литературе вопроса получило название «возмущения уровней», которое никак не укладывается в рамки традиционной (четкой и мирной) дихотомии языка и речи. Требуется поистине когнитивный (т.е. учитывающий всевозможные стороны языкового функционирования) подход к предмету исследования.

На материале слоговой фонетики аффектов мы убеждаемся в том, что слог как основная произносительная единица речи занимает особое место в общей иерархии уровней речевого членения. Он находится на стыке и пересечении различных понятий и категорий и объединяет в себе семантическое и асемантическое, фонетическре и фонологическое, структурное и функциональное, речевое и сугубо языковое начала. Благодаря ему регулируется переход из одной семиотической системы в другую и осуществляется взаимодействие разных языковых уровней. Обращение к явлению паронимической аттракции как одной из наиболее типичных разновидностей слоговой фонетики аффектов позволяет показать, как, с одной стороны, происходит необычное «фонестемическое» оживление любого (даже самого слабого) из слогов, а с другой как именно слогам (благодаря их грамотному и умелому выделению) отводится решающая роль в передаче содержания-намерения высказывания.

Изучение возможностей слогоделения в коммуникативно-значимом, развернутом произведении речи непосредственно связано с вопросами ритма, который в наиболее широком своем толковании подразумевает онтологию любого человеского существа, его своеобразную моторику. Для когнитивной силлабики, когда в центре внимания стоит вопрос не о слоговой модели, а о том, какая роль отводится ритмической организации речи говорящим и слушающим как истинными референтами любого высказывания (так называемыми 'situated agents') принципиальное значение приобретают принципы современной синтагматики, которая подходит к изучению ритма с позиций специфической авторской фразировки. Фразировка как основная категория ритма заключается в особом взаимном расположении простых и сложных ритмических групп, которое избирается лицом, создающим данное произведение речи для наиболее адекватного его замыслу воздействия на воспринимающего.

При этом, мы исходим из того, что изохрония — явление перцептивное, которое филолог-языковед должен изучать не с позиций инструментальной фонетики, а с точки зрения того, как это воспринимается говорящим и слушающим. Она существует только при благоприятных обстоятельствах, почему это явление нельзя изучать механически, путем простого подсчета слогов, безотносительно к содержательной стороне речи. Материал слоговой фонетики аффектов показывает, что между дополнительно выделенными «сверхсильными» слогами устанавливается особый межсверхударный" интервал, способствующий передаче содержания-намерения всего высказывания.

Первостепенное значение в этой связи, имеет способность английского слога «отбивать ритм», перекраивать и перестраивать высказывание таким образом, что оно как бы подстраивается под особенности человеческого восприятия, а сам слог становится важнейшим звеном межличностного общения. Поскольку мы стремимся ввести слогоделение в преподавание, мы неустанно подчеркиваем коренное различие между русским и английским слогоделением. Обусловленное целым рядом факторов и, прежде всего, особенностями категории ударения, оно создает и совершенно разные предпосылки для слоговой фонетики аффектов, когда членение на простые и сложные ритмические группы оказывается всецело подчинено дополнительному выделению слогов, которые задают ритм всему высказыванию и становятся опорными ритмическими и риторическими единицами.

Материал свидетельствует о том, что, в составе развернутого произведения аффективной речи явление изохронии выходит за рамки слогов внутри предложения и осуществляется на более высоком уровне сверхфразового единства. При этом, оказывается, что в хорошо подготовленной речи грамотного и авторитетного оратора изохрония далеко не постоянна. Ее характер меняется от абзаца к абзацу, т. е. абзацы различаются между собой по длине межсверхударного интервала.

Несомненный интерес в этом отношении представляет и явление «послоговой речи», которое относится к разряду наиболее типичных разновидностей слоговой фонетики аффектов. В отличие от обычного для интеллективного общения выделения слов при помощи средств логической сверхсинтактики (которые, никак не меняют внутренней структуры слова) здесь несвойственную им на эмическом уровне акцентную (или сверхсильную) степень выделенности получают все слоги слова без исключения. Иными словами на фоне различных составляющих тембральной сверхсинтактики происходит подчеркнутое выравнивание основных слоговых параметров и наблюдается намеренный «слом» в характере изохронности, за счет чего произнесенное по слогам слово оказывается максимально выделенным и получает повышенный «коммуникативный вес» .

Развивая избранную нами проблематику и последовательно сопоставляя между собой огромные массивы устной и письменной речи которыми мы располагаем, мы тем не менее, вынуждены констатировать, что ни одному из тех интересных моментов силлабики, которые предоставил нам материал устной формы языка, в письменной речи мы не находим полного и однозначного соответствия. Иными словами, постоянно постулируемое в науке о. языке единство устной и письменной речи на уровне когнитивной силлабики обнаруживается с большим трудом, а иногда вообще никак не проявляется. Так, обусловленное потребностями метранпажа, деление слова в конце строки — это чисто технический момент, при котором черточка как знак переноса не читается. В произведения словесно-художественного творчества слоговая разбивка при помощи черточки не произносима вне особого метасемиотического содержания. Анализ различных способов графического выделения слогов, которые используются в специальной литературе по данному вопросу, также показывает, что в английском языке практически невозможно опереться на какие-либо общепринятые и твердо установленные правила письменной фиксации различных явлений силлабики.

Вывод, таким образом, заключается в том, что слогоделение в письменной речи предполагает наличие тесного и постоянного контакта (или общения) между читающим и пишущим. В основе его лежит сознательное использование специального знания о слоге и слогоделении в английском языке. Требуется деятельное и компетентное участие обеих сторон, постоянный анализ и синтез, проверка и корректировка различных способов слоговой выделенности с опорой на глобальный вертикальный контекст и особенности человеческого общения при помощи письменной формы языка.

Внимательное изучение литературы, а также детальный анализ большого и разнообразного материала, убеждает нас в том, что уже сейчас, сформулировав основные или узловые проблемы английского слогоделения, мы можем ввести его в практику преподавания. Собрав воедино и подробно рассмотрев основные положения силлабики, мы попытались преодолеть огромную диспропорцию, которая имеется между учением о слоге как собственно фонетической сущности и учением о слоге как важнейшей единице человеческого общения.