Технология научной деятельности как объект социально-философского анализа

Прошлое научной мысли рисуется нам каждый раз в совершенно иной и все новой перспективе. Каждое научное поколение открывает в прошлом новые черты" .

В.И.Вернадский.

Актуальность проблемы и полученного результата В современном изучении науки все глубже проявляется тенденция к интеграции усилий вокруг проблемы эффективности научной деятельности. Сама по себе эта сфера представляется настолько многофакторным объектом исследования, что возникает своего рода субпроблема определения наиболее существенного в нем. Такой квинтэссенцией, в определенной степени интересующей всех занимающихся научной деятельностью, является технологичность самого процесса научного творчества. Технологичность предстает как разделение познавательного процесса на ряд последовательно осуществляемых этапов посредством однозначного выполнения операций и реализации соответствующих функций («ролей»).

Проблема технологичности научной деятельности интересна не столько сама по себе, сколько как составляющая проблемы эффективности. Технологичность предстает как условие эффективности научного поиска. Именно с развитием технологии научной деятельности связывают надежды на прогресс в получении нового теоретического знания.

При этом ярко «высвечивается» противоречивость ситуации: в вечной погоне за призраком упорядоченности процесса познания путем становления технологичности нетехнологизируемого происходит рост прикладной функции научной дисциплины (и науки в целом) при одновременном понижении потенциала теоретичности и количества степеней свободы ученого-творца. Таким образом принципиальная теоретическая новизна находится в обратной корреляции с технологичностью научной деятельности и, напротив, прямым образом зависит от нее на этапах «нормальной науки» .

Весьма многоплановая, многоуровневая, неоднозначная мозаика современной науки заставляет снова и снова определиться с экономическими, социальными, политическими, юридическими и иными конституирующими началами науки, символизирующими ее эффективность. Индикатором практической эффективности научной деятельности как раз и призвана выступить ее технологичность, а точнее корреляция между технологичностью и эффективностью.

Технология — дитя индустриального общества, порождение эпохи машинного, серийного производства. Технология научной деятельности прежде всего связана с массовой наукой. Именно серийное производство — плановое, целевое производство научных знаний — потребовало стандартизации и «омассовления» технологии их получения. Этому процессу были присущи все черты массового серийного машинного производства. В период кризиса промышленного общества — и соответственно массовой большой науки — изменились и требования к технологичности научного производства.

Вступление в постиндустриальное общество требует основательной методологической проработки всех аспектов информационной жизни, в т. ч. производства, потребления, распределения и накопления знаний. Одновременно все актуальнее становится проблема места и роли науки в культуре постиндустриального общества. Между тем до сих пор не существует целостной и четкой картины влияния науки на функционирование системы образования, воспитания и иных социальных подсистем в постиндустриальном обществе.

Теоретическая актуальность темы диссертационного исследования базируется на фундаменте явно недостаточной методологической отработанности проблемы технологии научной деятельности, включая содержание данного понятия и обоснование правомерности его применения (концептуальной нагрузки, которую оно несет) в философской рефлексии над наукой. Одновременно крайне «пестрая» картина складывается с категориальным аппаратом, вовлекаемым в анализ проблемы. Неясна и ситуация с методологическим подходом к анализу данного термина.

Важно подчеркнуть, что актуальность предпринятого исследования непосредственно связана с возрастанием значимости проблемы критериев научности. Последние базируются на технологическом фундаменте воспроизводимости, измеримости, стыковки с прежним знанием, а, следовательно, увязаны с технологией науки в целом и тенденциями ее эволюции.

Результат проведенного исследования закладывает основу для выработки социально-философских оснований для построения теории технологии научной деятельности, а также дает возможность более ясно представить общую картину развития науки.

Практическое значение результата исследования заключается в проведении обоснованной коррекции программ:

— подготовки научных кадров, -образовательных стратегий всех уровней, -проведения научных исследований,.

— управления и прогнозирования развития науки в целом, а также отдельных научных дисциплин.

Степень разработанности проблемы.

В неявном виде проблема технологии научной деятельности восходит еще к эпохе начала науки. Становление самих оснований научности связано с принятием принципа технологичности в достижении опытного, да и теоретического знания. Технологическая по своей сути проблема методов познания широко обсуждалась уже в античной философии.

Современный уровень развития отечественной философской науки применительно к данной проблеме характеризуется лишь спорадическими упоминаниями о технологии познавательной деятельности в работах, непосредственно посвященных анализу феномена технологии, а также соотношения технологии и культуры (исследования А.С.Аниси-мова, А. Н. Бондаренко, В. П. Каширина, В. Н. Князева, Н. Ф. Тарасенко и некоторых других авторов). Г. Гиргинов и Н. Стефанов рассматривают технологические схемы научной деятельности как поле «возможных технологий», из которых выбирается конкретный вариант. О технологии мыслительного процесса упоминается в работах И. Йордано-ва, «технологическое» содержание научной деятельности фиксирует социолог науки Е. З. Мирская. В ее трактовке это ответ на вопрос «как?», но на более высоком, чем эмпирический уровне. В исследовании С.Г.Кара-Мурзы «Проблемы интенсификации науки: технология научных исследований» (1989) содержание понятия «технология научной деятельности» сведено к технологии научного исследования и рассматривается исключительно на материале современной экспериментальной науки. В монографии Б. И. Иванова и В. В. Чешева (1977) утверждается, что с технологических позиций может рассматриваться последовательность ведущих к цели технических умений и навыков художника, исполнителя, спортсмена и т. д.

Контекст технологичности познания в явном виде возникает при обсуждении операциональности науки у Д. В. Пивоварова и Г. Л.Смоля-на, а в неявном виде в трудах П. Бриджмена, связанных с операциональным обеспечением познавательной деятельности, а также в современной полемике между представителями конструктивистской (С.Вулгар, К. Кнорр-Цетина, Б. Латур, Р. Уитли и др.) и культурологической (Д.Роуз, С. Шеффер и др.) традиций в исследовании научной деятельности. Сторонники первой реализуют нормативный взгляд на процесс описания способа производства теоретического знания. В их трудах посредством унифицированного целеполагания и сциентистской экспансии ценностное противопоставляется когнитивному. Культурологическая парадигма, напротив, акцентирует внимание на вариабельности смысловой канвы научной деятельности, ее ценностной и «приборной» нагруженноети. Два последних момента, на наш взгляд, позволяют расширить эвристические возможности конструктивизма поскольку, во-первых, в современной научной деятельности операциональное неотделимо от ценностного и, во-вторых, средства научной деятельности являются «фундаментом» операциональности и этот аспект также нельзя не учитывать.

Технологическая парадигма незримо присутствует и в процессе исследования проблем становления и развития научных теорий как способов внутренней организации науки в работах И. Д. Андреева, Л. Б. Баженова, В. Г. Горохова, А. Ф. Зотова, Б. М. Кедрова, В. П. Кузьмина, Е. А. Мамчур, С. Р. Микулинского, Н. Мулуда, И. С. Нарского, Е. П. Никитина, О. С. Разумовского, А. И. Ракитова, Г. И. Рузавина, В. Н. Садовского, В. С. Степина, А. И. Уемова, В. С. Швырева, Б. Г. Юдина, М.Г.Яро-шевского и других авторов. И это чрезвычайно значимо для нашего рассмотрения, поскольку именно создание научной теории, (а не накопление фактов, «испытание природы» — эксперимент или проверка гипотезы) есть главное содержание и смысл деятельности субъекта в процессе научного исследования.

Симптоматично, что о феномене технологии науки не упоминается даже в достаточно значительном массиве работ, посвященных науке как форме духовного производства (исследования В. З. Когана, Л. Н. Когана, И. Б. Сесюниной, В. И. Толстых и др.). Контраверза «продуктивное-репродуктивное» в этих исследованиях уже отсутствует, но еще не наличествует явное признание их единства в технологической системе научного производства. Наряду с этим, в работах данного плана утверждается, во-первых, существование всеобщих нормативов научной деятельности (таких как логика и методы) (А.Н.Кочергин, Е. В. Семенов, Н.Н.Семенова) и, во-вторых, утверждается, что проблема эволюции регулятивных средств относится к числу весьма трудных и пока мало исследованных (П.С.Дышлевый, Л.В.Яценко).

Работы зарубежных специалистов по философии технологии также пока далеки от развернутого анализа проблем технологии познавательной деятельности ученого: термин «научные, политические, экономические технологии» употребляет М. Фуко, технический характер исследования подчеркивает Г. Башляр.

В отличие от философов, понятие техники научного иследова-ния, содержательно близкое нашему пониманию технологии научной деятельности, представители конкретных наук широко используют. Так в основе концепции истории европейского права известного шведского автора Э. Аннерса лежат основные направления развития юридической техники.

В последние годы в ряде исследований отечественных авторов (А.Н.Антонов, И. Г. Герасимов, В. М. Розин и др.) также предпринимались попытки междисциплинарного синтеза методологии, логики и социологии науки, психологии научного творчества и историко-научных исследований, но аналогии с технологическим аспектом материального производства были не более чем фрагментарны. Между тем, технологический феномен является весьма «подходящим материалом» для создания из его «фактуры» как модели внедрения социокультурных параметров во внутренние механизмы научного исследования, так и собственно концепции функционирования последних.

В книге Л. А. Марковой (1992), исходя из концепции финализации науки, совершенно справедливо указывается, что современные кардинальные перемены в науке не могут не быть связаны с не менее фундаментальными переменами в технике и технологии.

Взаимосвязь технологии и науки является одной из ключевых проблем для всех аналитиков данного направления в странах Западной Европы и Северной Америки.

В настоящее время очень многие авторы в мировой методологии науки выступают за проведение новых исследований по проблеме создания концепций развития научного познания: «головоломка», за-даннная Куном" (П.Рот) почти 35 лет назад по-прежнему будоражит умы исследователей.

Целый ряд подобных концепций ориентирован на поиск инвариантов в развитии научной деятельности. В целом проблема не нова, но подходы к выявлению реальных механизмов деятельности ученых со времени становления постпозитивизма весьма существенно менялись в направлении от анализа структуры научного знания (теории) к анализу его изменения, от статики к динамике. Как зарубежная, так и отечественная литература семидесятых годов продемонстрировала повышение интереса к исследованию проблем роста и развития научного знания. В первой половине восьмидесятых годов направление эволюции методологии науки характеризуется все большей вовлеченностью логико-методологических изысканий в историко-культурный контекст. Социология науки этого периода, в свою очередь, все более отказывалась от «традиционных» различений когнитивного и социального. В настоящее время методологи и социологи науки оказались объединенными единой целью раскрытия механизмов развития научного знания.

Таким образом повышенное внимание к анализу механизмов функционирования научной деятельности к настоящему времени уже конституировано в литературе, однако уровень его разработанности еще недостаточно значителен.

Цель и задачи исследования

.

Цель исследования состоит в том, чтобы, основываясь на методологических принципах науковедения и используя парадигму культурологического подхода, разработать социально-философскую концепцию технологии научной деятельности, инвариантную всем формам исследовательского процесса.

Достижение цели исследования предполагает решение следующих взаимосвязанных задач:

— определить место проблемы технологии научной деятельности в системе социально-философского знания и выявить методологическое содержание этого понятия;

— сформулировать основные принципы культурологической и си-нергетической парадигм в научной деятельности как средств описания механизма технологического развития науки;

— 11.

— построить социально-философскую модель технологического процесса в науке и отыскать инварианты общенаучной технологической схемы;

— раскрыть особенности функционирования технологического инварианта в процессе развертывания техногенеза конкретной науки (научной дисциплины);

— выявить тенденции в эволюции технологии познавательной деятельности;

— оценить перспективы использования технологической парадигмы для социально-философского анализа образования, философии, искусства и духовной деятельности в целом.

Методология и источники исследования.

В основе исследования лежат представления о науке как социальной деятельности и разновидности духовного производства, технологический компонент которой анализируется с позиций культурологического и синергетического подходов.

Каркас источниковедческого базиса составили:

— исследования в русле социально-философского анализа научной деятельности и представления о науке как форме духовного производства и знании, а также о критериях научности (труды Г. Н. Волкова, В. А. Дмитриенко, А. Ф. Зотова, В. В. Ильина, А. В. Кезина,.

A.М.Коршунова, А. Н. Кочергина, Л. А. Марковой, Л. А. Микешиной, Е. З. Мирской, Н. В. Мотрошиловой, В. С. Степина и других авторов), монографии по методологии естественннонаучного и гуманитарного познания Н. В. Агафоновой, П. П. Гайденко, В. Г. Кузнецова, А. И. Панченко,.

B.М.Найдыша, М. А. Розова и других), а также труды западных философов и историков науки Д. Агасси, Т. Куна, М. Поланьи, П. Фейерабенда и социологов науки и знания П. Бергера, Б. Латура, Л. Лаудана, Т. Лукмана, М. Малкея, Р. Мертона, Н. Сторера, И. Элкана и других ученых;

— работы исследователей проблем техники, технологии и методологии технических наук (В.Г.Горохова, Б. И. Иванова, В.П.Кашири-на, Б. И. Козлова, В. М. Розина, Н. П. Тарасенко, Ф. Ферри, В. В. Чешева, Ж. Эллюля и других);

— труды специалистов по синергетике (Г.Николиса, И. Пригожи-на, И. Стенгерс, Г. Хакена и др.), социокультурной обусловленности науки как знания и деятельности (Е.А.Мамчур, В. С. Степина, В. Г. Федотовой, В. С. Швырева и др.), отечественных психологов (Е.Ю.Артемьевой, А. Н. Леонтьева, П. В. Симонова и др.), а также классиков цивилизационного подхода Н. Я. Данилевского, А. Тойнби и О.Шпенглера.

Исследование в значительной мере опирается на труды историков науки, философии, методологов искусства и образования, а также концепции теоретиков постиндустриального общества.

Таков в общих чертах источнико-концептуальный базис диссертационного ис следования.

Научная новизна.

Впервые в отечественной философской литературе предложены развернутая концепция и модель технологии научной деятельности, а также предложен вариант объяснения с их помощью закономерностей развития науки.

Конкретные результаты исследования, которые правомерно считать новыми для философской литературы, можно сформулировать следующим образом:

— определено место проблемы технологии научной деятельности в системе философского знания: она статусно фиксирует, что технология как процесс организации это прежде всего часть бытия социума, но одновременно она есть знание, Логос;

— доказана ограниченность классического понимания феномена организации в научной деятельности, связанного со способами объединения членов научного сообщества. Развита новая трактовка способа организации научного поиска, связанная прежде всего с внутренними механизмами и социокультурной обусловленностью возникновения нового знания посредством научной технологии;

— выявлено методологическое содержание технологии научной деятельности, функционирующей по типу самоорганизационных процессов, циклически эволюционирующих от культуры к цивилизации;

— впервые в философской литературе разработана концепция научной деятельности как технологического процесса, позволившая построить модель развития науки в русле циклической эволюции технологического инварианта «когнитивный стиль эпохи (как необходимое условие функционирования технологии) — цель — средства деятельности» ;

— выявлена и представлена двухуровневая (культура — технология науки) модель функционирования технологии в научной деятельности, позволяющая описывать превращение индивидуально найденной технологии в науке в социально закрепленный способ организации и фиксировать его последующую трансляцию посредством синергетичес-кого (технологическая структура деятельности «когнитивный стиль-цель-средства»), а также культурологического (циклическое взаимодействие «культура-технология-цивилизация») подходов ;

— обнаружена синхронность эволюции и последовательная смена характера научных технологий в естественных, технических и гуманитарных науках: так, в эпоху древнего Востока они образны, в античности — строги, средние века вновь возвращают науку к образности, Новое время характеризуется строгостью, а наука будущего.

— 14 вновь станет тяготеть к образности;

— установлено, что научная деятельность эволюционирует посредством восхождения через снятие от «жестких» детерминированных техникой научного исследования к «мягким» (вероятностного характера) технологиям, от материальной к идеальной технике научного исследования, от научно-технического к научно-технологическому;

— определены объективные и субъективные основания техноло-гизации научной деятельности. Первые состоят как в трансляции ее семиотико-семантического тезауруса в целом, так и в эволюции каждой научной дисциплины. Последние базируются на присущей субъекту научной деятельности предметности в подходе к организации процесса познания;

— подтверждено наличие технологического инварианта «цель-стиль деятельности эпохи-средства» в смежных с наукой сферах духовной жизни, но одновременно указано на более сложный — по сравнению с научной деятельностью — характер их функционирования, который проявляет себя.

— в инерционности образовательных технологий,.

— во внутренней диалоговости философских технологий,.

— наличии в технологиях искусства специфической «эмоциональной доминанты» .

Положения, выносимые на защиту.

— посредством своего становления в концептуальном пространстве понятие «технология науки» приобретает статус категориального уровня. Однако прежде всего технология — это фрагмент культуры, ее развертывания в истории общества. Технология существовала еще тогда, когда ее не выделяли как специфическое качество (культуры). Далее последовал этап ее «социализации» в сфере деятельности и познания в частности);

— возникновение идеи существует до технологии и вне ее (так происходят научные открытия и рождаются изобретения). Собственно о технологическом процессе в науке следует говорить уже применительно к «нормальной науке», в которой происходит научная рационализация: адаптация, приспособление, развертывание и совершенствование идеи посредством технологии. Развертывание идеи есть развертывание технологии, а финализация науки — это финализация технологии;

— в едином пространстве научного поиска технологическое как последовательное, инвариантное, математическое и логически определенное взаимодействует с нетехнологическим (интуитивным, флук-туационным);

— технология научной деятельности есть способ оптимальной организации процесса взаимодействия субъекта, вооруженного средствами познавательной деятельности (техникой в предельно широком ее понимании) с объектом познания. Она присуща науке всегда, вне зависимости от осознания данного феномена научным сообществом или обществом в целом. В этом смысле технологический потенциал науки «от века» есть предпосылка для формирования в ней самоорганизационных процессов в эпоху институционализации науки;

— отдельные этапы технологического процесса выполняют весьма различные функции в поддержании механизма самоорганизации. Так на начальном этапе весьма велика роль спонтанности и стихийности как в намерениях творца, так и в получаемых им в процессе деятельности результатах. В периоды, когда цели научной деятельности определяются господствующей парадигмой, в системе происходит свертывание разнообразия. Последнее приводит к тому, что технология как культура процесса деятельности превращается в технологию как цивилизацию. Основная причина подобной переориентации — вырождение в догму стиля деятельности. В результате происходит «надлом» цикла и накопление предпосылок грядущего техно-логического кризиса: технологический цикл в научной деятельности развивается по пути от внутренней к внешней организации;

— как естественные, технические, так и гуманитарные науки (и дисциплины) проходят в своем развитии культурную и цивилизаци-онную стадию. Первая устойчиво определяет процесс роста научного знания, когда исследовательская культура продуцирует творчество. Последующая дифференциация исследовательских процессов формирует предпосылки для превращения в границах «нормальной науки» научной культуры в научную цивилизацию, где свободный поиск трансформируется в операциональную технологическую схему. Рутинизация и нормализация научной деятельности — есть предпосылка формирования нового цикла в науке;

— концептуальным ядром технологической парадигмы, формируемой в рамках философии науки, становится триада «когнитивный стиль эпохи — цель исследования — средства деятельности», функционирующая в границах техно-логоса, выявляющего себя в разделении процесса деятельности на этапы и последовательном их исполнении субъектом;

— техно-логическая модель функционирования научной деятельности фиксирует как происходит наполнение технологической формы специфическим содержанием. Базовыми параметрами данной модели научной деятельности становятся смысловая нагруженность технологического инварианта и его «определенная неопределенность» как процесса искусства научного мышления;

— этапы в развитии технологии научной деятельности классифицированы следующим образом: античная и индустриальная наука отнесены к «жестким» технологиям, а средневековая и постиндустриальная наука к «мягким» технологиям. Технология научной деятельности современной эпохи диктует подчинение творческого репродуктивному. Истоки постиндустриальной науки лежат не столько в индустриальной — как традиционно считается — а в доиндустриальной науке;

— предметность в подходе к организации процесса научного познания восходит к предметности человеческого мышления, генетически происходящей из мира чувственно-конкретных вещей с их явными характеристиками;

— процесс реализации любой «творчествообразующей» духовной деятельности неотделим от технологического инварианта. В свою очередь, технологическая теория духовной сферы человеческого бытия предполагает поливариантность совмещения в технологическом универсуме различных концептуальных схем.

Апробация.

Полученные результаты использовались автором в процессе чтения лекций для аспирантов Томского политехнического университета в блоке философских проблем науки и техники, а также спецкурса для студентов «Ученый и инженер в современном мире» и лекций «Этика науки и «Этика в технике» в рамках вузовского курса этики.

Помимо этого предложенные результаты и выводы могут быть применены:

— в науковедении как углубление и конкретизация представлений о генезисе, функционировании и развитии науки,.

— предложенная концепция науки как технологического процесса может быть использована в теоретико-методологическом обосновании прогнозирования и управления процессом научной деятельности ,.

— в качестве средства методологической рефлексии в конкретных науках с целью выработки «стратегии» для их дальнейшего развития,.

— в переориентации на технологическую парадигму «идеологии» современного образования,.

— при разработке спецкурсов по философским вопросам науки и техники.

Важнейшие идеи и положения диссертационного исследования изложены в докладах и выступлениях на международных, республиканских и региональных конференциях, симпозиумах, чтениях, посвященных следующим вопросам:

— методологические проблемы развития науки и техники (Кемерово — 1985;1987, Москва — 1988, Минск — 1988, Новосибирск -1988, Тверь -1990, Нижний Новгород -1990, Владивосток — 1990, Обнинск -1995, Уфа — 1996);

— проблемы истории науки и техники (Севастополь — 1990),.

— проблемы теории и методологии творчества (Киев -1991),.

— актуальные проблемы управления (Барнаул — 1994, Москва -1996, Санкт-Петербург — 1996);

— перспективы науки и образования накануне третьего тысячелетия (Новосибирск — 1995, Саранск — 1995, Москва — 1996),.

— проблемы культуры как способа бытия (Москва — 1995, Томск — 1996),.

— анализ циклических процессов в природе и обществе (Ставрополь — 1994,1995), а также на заседаниях научных семинаров кафедры философии Томского политехнического университета в 1993;1994 гг., кафедры философии Томского научного центра СО РАН в 1991;1992 гг., докторантского семинара кафедры философии ИППК при МГУ в 1993 г. и кафедры философии и методологии науки естественных факультетов ИГУиСИ при.

МГУ в 1996 г.

Основные положения диссертации изложены в 26 публикациях, в т. ч. в 2 монографиях.

Структура и объем диссертации

.

Работа состоит из введения, четырех глав, заключения и библиографии.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

.

В настоящей работе была предпринята попытка проанализировать ряд аспектов философии и социологии науки, имеющих общий и принципиальный характер и вместе с тем практически не изученных в мировой философской литературе.

Проблемная ситуация, в контексте которой реализован замысел диссертации, кратко может быть сформулирована в форме утверждения о том, что методологическое исследование «порождающих механизмов» научной деятельности, а также характера ее функционирования и развития уже не может ограничиться только рассмотрением последней в традиционном континууме философии и социологии науки. Современная научная деятельность может быть смоделирована философией более или менее адекватно реальности лишь в сфере анализа данного предмета на стыке таких дисциплин как собственно философия и социология науки, (в т.ч. когнитивная социология), а также философия технологии, культурология, синергетика и история науки. Провозглашенная стратегия диссертационного исследования позволила выработать такую социально-философскую концепцию эволюции научной деятельности, которая характеризует последнюю как способ оптимальной организации процесса производства нового теоретического знания (как технологический процесс). В определенном смысле данный подход демократизирует науку, поскольку в конечном счете она представляет собой такой же вид духовной деятельности как и все другие, а следовательно ей отнюдь не чужды технологические параметры. В общем-то эта закономерность подспудно осознавалась уже давно, однако до сих пор речь шла лишь о нормативной — и весьма.

— 302 различно трактуемой — «нагруженноети» научной деятельности.

Красная нить" диссертации сплетена из таких «волокон» как признаки и компоненты технологического процесса в научной деятельности, его структура (технологический инвариант), а также способ функционирования через этапы циклической эволюции научной технологии от культуры к цивилизации. В работе прослежено становление технологического процесса в науке в исторической ретроспективе, причем подчеркнуто, что временное не совпадает с содержательным (логическим): развертывание идеи есть развертывание технологии, а финализация науки — это финализация технологии.

Достижение поставленной цели предполагало исследование основных этапов становления и развития технологии научной деятельности и раскрытие особенностей ее функционирования в конкретных науках. В качестве таковых рассматривались астрономия, энергетика и история. Для того, чтобы сделать заявленный подход более привлекательным для системы историко-научных изысканий, диссертант попытался использовать «клеточки» данной концептуально-категориальной матрицы для описания современного состояния и прогноза развития такой ныне бурно эволюционирующей дисциплины как культурология. Живая «ткань» этой науки при этом оказалась столь благодатным материалом для исследования, что без дополнительных методологических ухищрений плавно легла на каркас концепции. Таким образом нам удалось показать, что философия науки в концепции научной деятельности как технологического процесса находит новый фрагмент своего предмета, углубляющий знание о функционировании феномена научной деятельности как технологического инварианта, наполняемого различными смыслами в разные исторические эпохи. Однако проведенное исследование не претендует на роль пособия по «технологической истории» конкретных наук, выступая, напротив, в.

— 303 качестве средства методологической рефлексии в частных сферах научного познания с целью выработки «стратегии» для их дальнейшего развития. Концептуальным ядром технологической парадигмы, формируемой в рамках философии науки, становится триада «когнитивный стиль эпохи-цель исследования-средства деятельности», функционирующая в границах техно-логоса.

Первоначально планировалось проиллюстрировать теоретическую достоверность предложенного в диссертации технологического инварианта научной деятельности на конкретном эмпирическом истори-ко-научном материале. Однако в процессе исследования выяснилось, что факты из истории науки не только подтверждают тотальную технологичность последней, но и дают реальные основания для периодизации всей истории научной деятельности как циклического процесса смены «жестких» научных технологий «мягкими». Тем самым оказалось возможным теоретически преодолеть характерную для современного стиля «науковедческого философствования» противоположность мнений, выражаемую эмоциональными формулами «конец науки?», «назад к науке!». Выдвинутая в диссертации социально-философская концепция научной деятельности позволяет ответить на этот вопрос однозначно, исходя из того, что этапы в развитии технологии научной деятельности классифицированы как жесткие технологии (античная и индустриальная наука) и мягкие технологии (средневековая наука и наука будущего).

Полученные результаты уже сегодня могут найти применение в различных сферах теоретико-практической деятельности, а также в процессе приращения философского знания. Предложенная в диссертации концепция эволюции научной деятельности может существенно расширить и укрепить философский базис современного науковедения, поскольку углубляет и конкретизирует представления о генезисе,.

— 304 функционировании и развитии науки как технологического феномена. Тем самым формируется исходная философская база для концептуального построения теории приращения научного знания как последовательной смены технологической (формальной) доминанты образной (содержательной). Разработанная концепция науки как технологического процесса может быть использована в теоретико-методологическом обосновании прогнозирования и управления процессом научного познания.

Проведенный в полемике с адептами привычного анализ создает реальные предпосылки для снятия методологической и социокультурной дихотомии «репродуктивное-творческое» посредством взаимодействия в едином пространстве научного поиска технологического как последовательного, инвариантного, математического и логически определенного с нетехнологическим (интуитивным, флуктуационным). Следовательно, философская концепция научной деятельности как технологического процесса объединяет на новой основе философию, социологию и историю науки, одновременно черпая из них новые знания о проявлениях технологического взаимодействия. Таким образом, технологическая концепция научной деятельности оказывается реальным теоретическим и методологическим вкладом и в науковедение в целом, и в каждую науковедческую дисциплину в частности, начиная с истории науки.

Зафиксировав аргументы pro, остановимся на контраргументах по отношению к правомерности технологической парадигмы в духовной деятельности.

Исходя из общеизвестного постулата о том, что технологичность производственного процесса предполагает его доступность для всех, это утверждение должно быть верным и применительно к духовной деятельности. Это, в свою очередь, означает, что.

— 305.

— всякая сфера духовного бытия должна стать всеобщей деятельностью,.

— научность (в частности) должна стать всеобщим качеством деятельности, любая духовная сущность в случае тотальной технологичности должна интегрировать в себе помимо научности философскую рациональность, художественность и т. д.,.

— технологичным должно стать всякое творчество,.

— нетехнологичное творчество не имеет перспектив,.

— наконец, чисто человеческие качества, (такие как интуиция, эмоции, самовыражение и т. п.) тоже не имеют перспектив. Это означает предельную (подчеркнуто мною. — Е.В.) формализацию человеческих отношений. Непредсказуемых ситуаций практически не будет: люди станут роботами, «программируемыми автоматами» .

Таков один вариант развития событий, базирующийся на традиционной «жесткой» и механистичной трактовке технологического феномена. Другой основывается на приоритетном развитии нетехнологичных процессов.

Однако нетрудно показать, что обе предположенные нами ситуации невозможны, поскольку, во-первых, «жесткая» технологичность в ее классическом индустриальном варианте все более удаляется в прошлое так и не найдя реального применения в духовной сфере социальной жизни. Во-вторых, в настоящее время и в ближайшей перспективе в наличном культурном пространстве отнюдь не более весом потенциал нетехнологичных процессов, т.к. до сих пор подняться «над операциональностью» деятельности, которая является основой технологичности, не удавалось ни одному из величайших творцов духа на Земле.

Подытоживая сказанное выше, можно сделать вывод, что эволюция духовной деятельности скорее всего будет идти по «третьему пути», а именно в направлении все большей эскалации социума «мягкими» технологиями. Именно они органично сочетают в себе традиционность последовательного выполнения технологических операций и поливариантность их исполнения, а главное интерпретации.

Принципиально важным является, однако, то обстоятельство, что процесс реализации любой «творчествообразующей» духовной деятельности неотделим от технологического инварианта, выявляющего себя в разделении процесса деятельности на этапы и последовательном их исполнении субъектом.

В свете сказанного попробуем ответить на следующий вопрос: «Какого качества знания можно произвести при помощи „технологичч ной, технологизированной“ науки?» Учитывая, что технологический процесс предстает как организующее начало деятельности, способствуя превращению спонтанных ассоциаций в осмысленный поиск, есть все основания считать, что по крайней мере на этапе «нормальной науки» ее технологизация есть непременная составляющая успеха.

Проведенное рассмотрение технологического феномена в научной деятельности позволяет указать на следующие конкретные технологические приемы, которые можно рекомендовать так сказать «для массового употребления». При этом на стадии формирования «проблемного ядра» научной дисциплины особо значимыми становятся такие технологические средства как выбор аналогий и широко распределенное внимание. Кроме того, когнитивный стиль эпохи диктует подчинение индивидуальных усилий ученого элементам господствующей ментальной структуры.

Изложенная в диссертации концепция представляет не только академический интерес. Феномен научной технологииреальный социальный процесс, требующий междисциплинарного изучения. Свой вклад в решение данной проблемы автор видит в формировании культуроло.

— 307 го-синергетического взгляда на процессы эволюции научной деятельности, протекающие по типу самоорганизационных процессов, определяющих развитие циклов в науке.

В процессе анализа выявлена реальность функционирования структурного инварианта «цель — технологический стиль эпохисредства», который существует не только в научной деятельности, но и в иных видах духовной деятельности. Таким образом результаты исследования технологии научной деятельности формируют и обосновывают существование нового научного направления: технологической теории духовной сферы человеческого бытия. Последняя, однако, не может быть помещена в прокрустово ложе традиционного операциона-лизма материально-производственных технологий, а предполагает поливариантность совмещения в технологическом универсуме различных концептуальных схем. Последовательная реализация такого подхода дает возможность переориентации на технологическую парадигму «идеологии» современного образования, а также право утверждать наличие в социальной реальности политических, религиозных, художественных, правовых и философских технологий.

На основании проведенного исследования, которое во многом конституировано историко-научными изысканиями, логично поставить вопрос о необходимости становления таких научных дисциплин как историография истории науки, а также историография истории техники. При этом теоретические исследования обосновывают исторические изыскания, а история, в свою очередь, дает некоторые основания для социально-философских прогнозов.

Исследованный материал позволяет разработать специальные учебные курсы для бакалавров, а особенно магистров по философским вопросам науки и техники, а также технологическим аспектам культуры, которые могут читаться с учетом профиля подготовки специалистов в вузах.

Вследствие новизны и сложности проблем, включенных в содержание задач исследования, автор диссертации, естественно, не может претендовать на исчерпывающее их решение. Однако можно выразить полную уверенность в том, что технологический феномен в науке техногенной цивилизации, пройдя долгий путь от жизненной практики к анналам философской рефлексии, займет в последней весомое место.

С позиций нынешнего видения проблемы технологичности в научной деятельности ее основные вехи предстают в виде следующих крупномасштабных исследовательских задач:

1.Рассмотрение соотношения социального и индивидуального в научной технологии.

2.Социально-философский анализ технологических процессов.

— в образовании,.

— искусстве,.

— философии,.

— религии,.

— политике.

3.Исследование феномена «человека технологического» .

Первым шагом на пути решения обозначенных задач явилось данное диссертационное исследование технологического феномена в научной деятельности, в котором была предпринята попытка конструктивного синтеза продуктивных и репродуктивных параметров, определяющих функционирование и развитие науки. Этим, по нашему мнению, был заложен «пробный камень» для создания устойчивого и надежного методологического фундамента, объединяющего технологические параметры материального и духовного производства. Последнее, однако, столь многообразно, что требует проведения самостоятельных иссле.

— 309 дований специфики проявления технологичности в его различных сферах. Результаты такого рассмотрения должны, в свою очередь, выступить в качестве предпосылки для разработки технологической теории духовной деятельности и социальной деятельности в целом.

Технологическая теория человеческого бытия призвана реализоваться посредством решения следующих программных задач: во-первых, выработки философского знания о технико-технологическом феномене с целью теоретического обеспечения прогнозирования и управления технологическими процессами, протекающими в жизни социума, и, во-вторых, разработки методологического инструментария для оптимизации технологических процессов в различных сферах социальной деятельности.

После прохождения первых двух этапов обозначенной исследовательской программы, автор диссертации планирует обратиться к изучению в рамках социальной философии «человека технологического». Как известно, современное философское зание в своих методологических ориентирах становится все более субъектным. Тем самым субъективизируются, «очеловечиваясь», весьма актуальные для рассмотрения проблемы технологичности творчества и нетехнологичности технологии.

Фактически на протяжении всей истории философии феномен креативности находится в центре пристального внимания исследователей будучи, однако, отгороженным «Китайской стеной» от процессов репродукции, что сразу же формирует условия для создания его чрезвычайно абстрактных моделей.

На этом пути, как представляется, находится ключ к новому пониманию духовной деятельности в контексте параметров становления культуры постиндустриального социума.