Актуальность темы
исследования. XX век — рубеж тысячелетий — заканчивается под тем же знаком кризисносга и катастрофичности, который определил его исток, сформировав сначала «потерянное поколение», превозмогавшее ужас войн и революций, затем «воюющее поколение», узнавшее, что такое ядерная смерть, наконец, «бунтующее», пожелавшее уйти от общества, которое забыло, что оно суть порождение человечества. Сначала умер Бог, потом умер Герой. Но на этом культурном фоне, полном ощущения пустоты и бесперспективности, постоянно пульсировала мысль (литературно-художественная, философская, научная), ищущая выход к новому обретению «гуманного духа» на пути преодоления деконструктивности и насилия, противопоставляя им способность к со-трудничеству, со-гласию, со-бытию, со-существованию, призывая к диалогу на всех уровнях. Ставший уже классиком теории диалога М. Бубер в 1923 году предложил, возможно, еще не до конца осмысленный человечеством принцип его дальнейшего существования, основу которого составляет «непостижимое включение в поток вселенской взаимности» 1. Сегодня потребность во взаимности ощущается предельно остро, распространяясь практически на все системы и связи, составляющие основные отношения между человеком и человеком, человеком и миром. Полем же, в котором может реализовываться и развиваться взаимность, в теоретической мысли становятся диалог (понимаемый как лингвистический, философский, социальный феномен) и отношения, им порождаемые, где господствует не вражда, а «сила братства и братскогомления нашего к воссоединению людей» 2.
Любопытно, что обыденное сознание практически не фиксирует диалогического характера человеческого существования, воспринимая его в качестве естественно принадлежащего, как бы «встроенного» в человеческую природу явления, подобно тому, как обычно не приходится задумываться над тем, как и почему мы дышим или ходим, познаем мир в звуках и красках. В самом деле, что может быть более естественным, человеческим, чем желание высказаться,.
1 Бубер М. Я и Ты. — М., 1992. — С. 22.
2 Достоевский Ф. М. Дневник писателя. — Цит. по: Россия и Запад в отечественной публицистике XIX века: Хрестоматия в 2-х т.т. Т.2. — М., 1995. — С. 41. вступить в разговор, спросить о чем-то, получить ответ, чем стремление к тому, чтобы тебя услышали и поняли?
Между тем всякий адекватный реальности человек, находясь среди людей, «обречен» жить в состоянии диалога, получая «опыт» такого общения до своего появления на свет — ведь даже сердце еще неродившегося человека «отвечает» на обращенный к нему голос матери. И в принципе не составляет большого труда выделить наиболее очевидные ситуации, в которых возникают диалогические отношения: бытовое и официальное общение (вербаль ное и невербальное), обучение, некоторые виды профессиональной деятельности, например связанные с использованием компьютеров, а также виды диалогов: например, диалог как речевой жанр, как основное средство развития действия и обрисовки характера в драматическом произведении, как самостоятельный литературно-публицистический жанр (к примеру, в творчестве Платона, Лессин-га). Наконец, диалог может присутствовать и как система, ведущая к компромиссам в процессе формирования равноправных отношений между государствами в политической и экономической сферах.
Однако при переходе на уровень философско-теоретического осмысления (в работах М. Бубера и других западных философов, близких к его пониманию диалога, а также русских исследователей, например М. М. Бахтина, Ю.М. Лот-мана) диалог наполняется иным смыслом, преодолевая собственно языковую и литературную основу, становясь не столько способом общения человека с человеком, но способом совместного бытия (со-существования) человека с себе подобными.
Многомерность и сложность феномена диалога, осознаваемая еще в древности, и в наше время остается его ключевой характеристикой, открывая неисчерпаемые возможности для его исследования. Но этот же факт, как это ни парадоксально, не позволяет создать научные построения, в которых были бы представлены не только отдельные аспекты диалога, проливающие свет на понятие истины, на строение сознания, на функции языка, на жанры речи и литературы, но всестороннее видение дискурса. Однако эта задача может быть вовсе невыполнимой, поскольку это означало бы некое завершение, противоречащее самой природе диалога — его нескончаемости. Тем не менее практически все крупные личности в гуманитарной науке XX века смогли «прикоснуться» к опыту своих предшественников и оставить дня потомков свое понимание проблем, составляющих существо диалога. В данной работе, которая пишется в момент расцвета научного интереса к диалогу, продиктованного как внутрина-учными причинами, так и духом времени, предпринимаются попытки рассмотреть некоторые аспекты, которые определяют диалог в его основе.
Диалог можно исследовать как фундамент всех межчеловеческих отношений, как способ подтверждения себя и одновременно как способ создания собственной идентичности в отношениях внутри социума, как способ утверждения собственного существования (чем достигается переход с оптического3 на онтологический4 уровень). Выдвижение на первый план диалога о диалоге открывает пространство для мета-диалога, создает условия для мышления диалога из него самого, возможности определения сферы диалога как содержащей основные человеческие ценности (что создает богатые возможности для исследования аксиологического аспекта этой проблематики, который в данной работе не рассматривается).
Кроме того, конец XX века характеризуется выявлением ранее не существовавших возможностей в межчеловеческой и международной коммуникации, что дает новые основания для исследований феномена диалога. Если, по утверждению И. Г. Фихте, человек приходит к самосознанию с помощью других людей, т. е. встреча с другими понимается как-то, что значительно важнее любого опыта мира, то в еще большей степени это распространяется на отношения между культурами, поскольку только во встрече с другой культурой определенная культура может понять всю совокупность своих качеств. Во всем этом видится актуальность выбранной темы.
Степень научной разработанности проблемы. История научно-теоретического осмысления проблем, составляющих суть диалога и диалогических отношений, насчитывает около двухсот лет несмотря на то, что диалог как форма межчеловеческого общения известен с правремен. В конце XVIII — начале XIX века, прежде всего в работах немецких писателей и филологов В. фон Гумбольдта и Я. Гримма, где рассматривались вопросы о смысле и структуре языка,.
3 Онтическое — одна из сторон нашего существования или один из аспектов понимания человеческого бытия, характеризующий его как «сущее среди сущего», как вещь среди вещей в мире (См.: От Я к Другому. — Минск, 1997. — С. 96).
4 Онтологическое — сущее, понимающее себя из своей сущности, т. е. как бытие (там же). возникают представления о языке и анализируются грамматические категории (например, личные местоимения, падежная парадигма), которые в дальнейшем стали основополагающими для формирования теории диалога. Практически одновременно немецкая философия в лице И. Канта, а затем И. Фихте и Ф. Шеллинга, вьщвинув на передний план проблему субъекта и его познающих возможностей, обратилась к проблеме субъект-объектных и межсубъектных отношений. Развивая идеи И. Фихте об инаковости и взаимообусловленности «я» и «другого», JI. Фейербах дает исключительно плодотворный импульс западным мыслителям-'диалогистам" началаXXвека (М. Бубер, Ф. Эбнер, Г. Ко-эн, Ф. Гогартен, Ф. Розенцвейг, О. Розеншток-Хюсси и др.). Таким образом наметились генеральные линии исследований диалога, связанные с социальной природой языка вообще (К. Маркс), его речевой природой и философским, точнее, онтологическим дискурсом. В дальнейшем из этих направлений оформились новые научные подходы к проблеме д иалога. Диалог в целом, а также его структура, отношение между участниками диалога стали предметом рассмотрения в социолингвистике (Л. В. Щерба, Л.П. Якубинский), литературной и философской герменевтике (Х.-Г. Гадамер), феноменологии (3. Гуссерль, М. Той-ниссен, М.К. Мамардашвили), фундаментальной онтологии (М. Хайдеггер), теории познания (М.С. Каган, A.M. Коршунов, В. Ф. Шаповалов, Г. Г. Кириленко), литературоведении и семиотике (A.A. Аверинцев, М. М. Бахтин, М. Лакшин, Ю.М. Лотман), в основах коммуникации (А. Моль, В. Борев) и т. д.
С момента осмысления существования в пространственно-временном континууме множества культур (Ж.-Ж. Руссо, И. Кант, И.-Г. Гердер) проблемы их взаимоотношений также попали в орбиту научных исследований. Наибольшие успехи в этом принадлежат социальной антропологии и культурантропо-логии (К. Леви-Стросс, Г. Хершковиц). Постепенно из общетеоретических подходов к проблемам диалога и межкультурных отношений стали оформляться прикладные исследования, например социологического (С.Н. Артановский, С. А. Арутюнов, Б. С. Ерасов, Л. Г. Ионин, Н. К. Иконникова, В.Е. Кръстев), психологического (A.A. Брудный, И. И. Васильева, В.А. Донченко) характера. Однако природа феномена диалога является таковой, что он перерастает узкие рамки специальных исследований, стремясь воплотиться в неких универсальных теориях. Ярчайшим доказательством этого является намеченная М. М. Бахтиным новая методология гуманитарного знания, вызвавшая к жизни целый ряд исследований (Л.М. Баткин, М. С. Каган, В. Л. Махлин, Н. М. Перлина, Н.К. Бо-нецкая и др., связанных как с изучением творческого наследия М. М. Бахтина, так и с особенностями анализа диалога в культуре) и ставшая основой нового направления в культурологии — «школы диалога культур» (B.C. Библер). Тем не менее можно отметить, что при всем интересе к проблеме диалога, довольно многочисленных публикациях на эту тему, в работах, особенно посвященных вопросам теории и истории культуры, понятие «диалог» употребляется скорее формально, чем содержательно, зачастую метафорически, при этом не всегда отчетливо выявляется его сложная философско-методологаческая природа. Создаваемые типологии межкультурных взаимодействий нередко также только постулируют существование диалогического способа отношений, не давая каких-либо комментариев и объяснений. Наконец, можно говорить о том, что в некоторых исследованиях упускается из виду необходимость осмысления тех сущностных сторон культуры, которые позволяют ей быть имманентно готовой к диалогическому общению. Все это доказывает имеющиеся сложности при обращении к проблеме диалога и открывает возможность новых исследований.
Цель диссертационной работы состоит в том, чтобы исследовать фило-софско-методологические аспекты диалога и диалогических отношений, их основные функции в человеческом обществе и человеческой культуре, выявить их базисную роль в формировании межкультурных взаимодействий.
Для достижения указанной цели намечаются следующие конкретные задачи:
— раскрыть специфику генезиса категориального аппарата при философском исследовании диалога;
— исследовать особенности основных философских подходов к осмыслению диалога, сложившихся в научной мысли в начале XX века;
— раскрыть философско-методологическую природу возможности экстраполяции диалогических отношений из интерсубъективной в культурно-историческую сферу;
— выявить в историко-философском процессе истоки осмысления межкультурных взаимодействий;
— обосновать принципы связи диалога и игры в качестве методологической основы для исследования межкультурных отношений;
— показать возможность существования диалога в амбивалентном единстве всемирной культуры в условиях взаимодействия разнородных культурных идентичностей.
Методологические основы исследования. В связи с тем, что избранная тема носит междисциплинарный характер, в диссертации используются методы, приемлемые как д ля философского, так и для социально-истори-ческого анализа, на которые опираются работы отечественных и зарубежных исследователей. Методологическая основа диссертации представлена принципами историзма, системности, социальной обусловленности исследования диалога как явления культуры. Чтобы определить диалог в его философской, коммуникативной и социокультурной целостности, данная работа базируется на общенаучной ана-литико-синтетической парадигме. В процессе исследования сущностных сторон диалога в диссертации использовались дескриптивный, герменевтический и сравнительно-исторический методы в рамках единства синхронического и диахронического подходов. Исследование некоторых аспектов выбранной проблемы потребовало обращения к мыслительному эксперименту. Подобный ин~ тегративный подход позволяет рассматривать д иалог всесторонне.
Конкретные результаты исследования и их научная новизна.
I. В диссертации на основании идей В. фон Гумбольдта, К. Маркса, Э. Кассир ера, М. Хайдеггера определена основополагающая роль языка в человеческом обществе, культуре и становлении человеческой духовности. Язык рассмотрен как знаковая система, как одна из форм культуры. Показано, что, с одной стороны, язык (речь) является условием существования диалога, а с другой, что свое истинное бытие язык обретает только в диалогической форме. Установлено, что в системе языка существуют формы и категории (например, личные местоимения, т. е. грамматические способы самоидентификации и идентификации — я, ты, онзвательный падеж как персонификация личности другого), которые впоследствии в философских исследованиях «преодолели» свою лингвистическую природу и стали понятиями, используемыми для осмысления отношений между человеком и человеком, человеком и миром в цепом и диалога и диалогических отношений в частности. Отмечено, что в работах И. Г. Фихте и Л.
Фейербаха, понимаемых как начало философского подхода к диалогу, связь между человеком и миром, межчеловеческие отношения определяются как взаимодействия субъекта и объекта. Преодолевая отчужденность объективизации, философские школы, сформировавшиеся в XX веке, «уравнивают» онтологические статусы участников диалога, описывая их как два равноправных субъекта.
Новизна полученного результата проявляется в том, что выявлен лингвистический характер исходных форм структуры диалога, которые в перспективе определили особенность философского категориального аппарата, используемого при исследовании диалога. Личные местоименные формы в философском контексте утратили непосредственную связь со сферой грамматики и стали способом, с помощью которого описываются фундаментальные составляющие диалога. Уточнено, что смена субъект-объектного понимания характера диалогических отношений на субъект-субъектное связана с изменением онтологического статуса участников диалога.
2. В диссертационной работе показано, что в 20-е годы XX в. в европейской науке практически одновременно, но вне непосредственной зависимости друг от друга сформировались два самостоятельных подхода к диалогу, которые рассматривали его как неотъемлемую и ведущую сферу человеческого бытия. Первый был связан с теоретическими рефлексиями немецко-австрийских исследователей и деятельностью берлинского философского кружка «Патмос», в состав которого вход или наиболее значительные представители этого направления — М. Бубер, О. Розеншток-Хюсси, Ф. Розенцвейг, Ф. Гогартен, Ф. Коэн и др. Возникновение западной школы «диалогического мышления» связано с предшествующей немецкой философской традицией, идеями, высказанными в работах И. Г. Фихте и Л. Фейербаха. Второй подход сложился в России как своеобразный синтез идей, выработанных русскими филологами (Л. Щербой, Л. Якубинским), философами, в частности Г. Шпетом, А. Лосевым, С. Франком, историками, например, Л. Карсавиным, онтологическую значимость и завершенность получивший в научном творчестве М. Бахтина. Общетеоретические представления о философской природе диалога рассмотрены при анализе его определенных аспектов, осмысленных в системах М. Бубера и М. Бахтина, в частности философского содержания основной диалогической категории Я-Ты (М. Бубер) и сущности оппозиции я-другой (М. Бахтин).
Новизна полученного результата состоит в выявлении существенных различий между двумя направлениями в философском понимании диалога, главное из которых заключается в том, что в трактовке представителей западной ветви диалог входит в структуру отношения Бог-человек, русская же диалогическая школа и ее основная фигура, М. М. Бахтин, соотносит диалог со сферой межчеловеческих отношений, видя в нем упорядочивающее и внутренне организующее человеческое бытие начало.
3. В диссертационном исследовании раскрыто содержание идеи русского историка-медиевиста Л. П. Карсавина об основаниях существования культур в культурном универсуме, высказанной им в труде «Философия истории». Исходи и ?? 99 нои позициеи ученого являются принципы всеединства, триединства и отождествления бытия как такового с бытием личности. Последнее позволяет исследователю трактовать каждый элемент «эмпирической» сферы бытия как форму личности: таким образом культура в целом и отдельные культуры выступают в роли «субъекта», «высшей индивидуальности» наряду с обществом, человечеством. Основной характеристикой процессов, происходящих в «эмпирической» сфере, становится постоянное взаимодействие находящихся в ней «субъектов», базирующееся на познании развития другого «субъекта», которое протекает независимо, и соотнесении его со своим собственным. Теоретические рассуждения Л. П. Карсавина находят свое подтверждение в анализе реального культурно-исторического процесса, предпринятом ученым. Показано, что каждая культура имеет свою специфику, но она не ограничивает возможности культур к вступлению во взаимодействие, имеющее сложную природу и ведущее в конечном итоге к формированию качественно новой культурной целостности.
Новизна результата заключена в том, что впервые выявлены философско-методологические предпосылки распространения диалогических отношений на реальный культурно-исторический процесс, исходя из идей Л. П. Карсавина. В них, по мнению диссертанта, заложены теоретические принципы исследуемой проблемы. В позиции русского мыслителя определена отчетливая диалогическая направленность: он рассматривает культуру и культуры, ее составляющие, как «субъект» — каждый «субъект» отличен от другого, обладает независимостью по отношению к другому и в то же время внутренней готовностью к постижению сути другогоэта готовность реализуется в создании «двуединства», в котором оба «субъекта» являются его равноправными моментами, «субъекты» вступают во взаимодействие, в результате чего возникает обогащение «качествования» одного «субъекта» «качествованием» другого, и наоборот.
4. В диссертационном исследовании показано, что контакты и взаимодействия между культурами — неотъемлемая и необходимая часть культурно-исторического процесса. Впервые анализ особенностей межкультурной коммуникации появляется в трудах философов-просветителей — Ж.-Ж. Руссо, И. Г. Гердера, а также И. Канта. Подходы просветителей к этой проблеме выявляют ее сложность, проявляющуюся в неоднозначности оценок межкультурных отношений. Так, Ж.-Ж. Руссо решительно выступал против всего, что может привести к нивелированию различий между культурами, разрушить их неповторимость и разнообразие. Он был противником объед инения народов, наций, ратуя за сохранение уникальных особенностей каждой культуры вне каких бы то ни было культурных контактов. Противоположную позицию занимал И. Г. Гердер, для которого взаимодействие культур способствовало сохранению культурного многообразия. Культурная замкнутость ведет к гибели культуры. Однако изменения, возникающие в определенной культуре под воздействием коммуникации с другими культурами, по мнению философа, не должны затрагивать ее «ядра». С точки зрения И. Канта, современные ему культуры сформировались в результате многочисленных и длительных культурных взаимодействий. Завершив процесс становления, культуры тем не менее не могут обойтись без дальнейших контактов, которые носят мирный характеродновременно в каждой культуре существуют механизмы противодействия внешнему культурному влиянию. Но при этом культуры неуклонно движутся в «всемирно-гражданскому», космополитическому единству.
Новизна полученного результата проявляется в том, что впервые в аспекте межкультурной динамики проанализированы труды философов XVIII в., в которых были заложены основы спекулятивных рефлексий в сфере взаимодействия культур. Это позволило уточнить, что межкультурные отношения носили противоречивый характер и что они сами и их значение оценивались в трудах философов на протяжении истории по-разному — от полного отрицания до признания их обязательности.
5. В диссертации мировая кулыура описана как ед инство глобальных региональных систем — Север-Юг, Восток-Запад, Запад-Запад, — определяющих характер мировых межкультурных отношений. Последние реализуются в нескольких основных моделях — этноцентрической, модели «контроля», диалектической, диалогической. Возможность развития диалогических отношений в сфере взаимодействия культур раскрыта на примере антиномии Восток-Запад. Показана сложность дефинирования элементов данной парной категории, характеризующейся вполне определенной смысловой условностью. Теоретическими предпосылками исследования диалога на межкультурном уровне в диссертации являются, во-первых, «суженное» значение понятия «культура», согласно которому она представляет собой только духовный мир, обособленный и возвышающийся над социумом и материальным миром, особую «духовно-душевную деятельность человечества» (Л.П. Карсавин) — во-вторых, представление о диалоге как о высшей форме интерсубъективного общения. Прослежено, что особенности отношений между Востоком и Западом проявляются в области философии, религии, искусства. Во взаимодействии находятся «куль-турные антиподы» (например, «интуитивное» восточное мышление и «рациональное» западное), которые вступают в процесс со-существования, где проявляются тенденции к синтезу и примирению противоположностей (при сохранении изначальной культурной самобытности), ведущие к духовному обогащению мировой культуры в целом.
Новизна результата содержится в выводе, согласно которому встреча культур и формирование между ними отношений, диалогических по своей природе, приводит, с одной стороны, к углублению культурного самосознания, а с другой, к взаимообогащению за счет иного культурного опыта как в рамках отдельных культур, так и в масштабах мировой культуры. Диалог как полисмысловой феномен, реализующий не только потребность в общении, но и в со-бытии, и наиболее актуальная в конце XX века форма взаимодействия многочисленных уникальных культур способен стать адекватным современной культурной ситуации способом существования персоналисти-ческого универсума.
Апробация диссертации и полученных в ней результатов. Диссертация обсуждена на кафедре философии гуманитарных факультетов ИГУиСИ МГУ им. М. В. Ломоносова в мае 1998 г. и рекомендована к защите. Материалы диссертации использовались в преподавательской деятельности диссертанта, а основные идеи и положения диссертации легли в основу выступлений диссертанта на международных научных конференциях в Москве (1995) и Нови Саде (1996) (Югославия). По теме диссертации опубликованы три статьи в сборниках материалов указанных конференций.
Практическая значимость исследования. Основные положения и выводы диссертации могут быть использованы, с одной стороны, при изучении как языковых, так и философских основ диалога с целью углубления представлений о его природе, бытийственно определяющей человеческую сущность, а с другой, при рассмотрении проблем межкультурного взаимодействия, процессов, происходящих в области межкультурных отношений в общем культурно-историческом хронотопе. Понимание диалога как явления межличностного общения и способа передачи духовного опыта открывает широкие возможности использования диалога в качестве основы общих методов обучения и частных методик, например формирования и развития коммуникативной компетентности в инокультурной среде. Философско-методологическое осмысление проблем диалога, предпринятое в данной работе, приемлемо для сферы международных политических и экономических отношений. Материалы диссертации могут также быть включены в учебный курс дисциплины «Культурология» в раздел «Теория культуры» д ля освещения философских и социологических аспектов культуры. Кроме того, проблемы, исследуемые в диссертации, составили базу разрабатываемого диссертантом самостоятельного учебного курса «Философские основы межкультурной коммуникации» .
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
.
Во второй половине XIX века мало кто из философов осо-занно воспринял идеи датского мыслителя, по словам М. Бубера, «отшельника и одиночки», С. Кьеркегора, который, отрицая способ истолкования человека в гегелевской системе, сместил акцент на проблему человеческой экзистенции. Первые последователи и интерпретаторы его идей (К Ясперс, М Хайдеггер) появились только спустя несколько десятилетий, определив повышенный интерес Запада к новому осмыслению человеческой экзистенции, возникший после Второй мировой войны. Переживание всех ужасов войны вновь перенесло интерес к существованию отдельной личности в центр философии, определило ее отношение к индивидууму и внимание как к философии субъекта, так и к философии человеческого я, создав своеобразную ситуацию ренессанса феноменологии (проблемы интерсубъективности) и философии экзистенции.
В настоящее время, в конце двадцатого века, снова ставится вопрос об отношениях между субъектами, между обществами (культурами), понимаемыми как индивидуумы, в которых в качестве одной из основных существует потребность в коммуникации. Эти отношения возникают в результате восстановления в правах диа-лога, раз-говора между индивидуумами и культурами. При этом диалог понимается как сущностная характериастика или, используя терминологию классической философии, фундаментальный феномен, который потенциально может определять современный мир и отношения в нем Однако сказать, что диалог является «открытием» нашего времени, невозможнонапротив, диалог известен, возможно, с правремени, став краеугольным камнем существования цивилизации. Диалогу как форме, которая дает возможность сохранить живую речь и, двигаясь в речевом потоке от одной вещи к другой, обрести ясный смысл, уже Платон уделил большое внимание, выбрав его (диалог) в качестве основного способа выражения своих мыслей.
Диалогизм" (как распространенное явление, как новый стиль мышления) стал своеобразной реакцией на социальную ситуацию после Первой мировой войны. Симптоматично, что большинство работ, в которых так или иначе затрагиваются или решаются проблемы диалога, опубликовано в период с 1917 по 1923 год. В это время диалог в работах мыслителей, исповедьшающих «метод диалогического мышления», становится основным способом объяснения отношений субъекта с себе подобными, с обществом, с Богом, наконец, с самим собой. Кроме того, диалог становится и основным способом понимания как индивидуума, так и социума, который (после младогегельянцев) также трактует себя как индивидуум Не случайно, философы-" диалогисты", критикуя немецкий идеализм и метафизику как философию общего субъекта1, противопоставляют им свою философию фактического я, в которой решаются истинно человеческие проблемы, именуя ее новым мышлением, новой наукой (О. Розеншток-Хюсси)1.
Современная культурная ситуация, в целом характеризуемая мозаичностъю, множественностью, плюрализмом методов, стилей, научных и художественных языков, в значительной мере детерминирована отчётливо выраженной диалогичностъ или, еще более точно, потребностью в диалоге. Может быть, это происходит.
1 Так, Ф. Эбнер происхождение новой философии видит в работах Га-манна, Я. Гримма, ИГ. Фихте и J1 ФейербахаГ. Эренбург также усматривает ее начало у Фихте и Фейербахав целом же все диалогисты считают себя последователями учения С. Кьеркегора. См. об этом: Theunissen М. Der Andere. Studien zur Sozialontologie der Gegenwart. -Berlin, 1965. — S. 257. потому, что люди теряют веру в смысл и возможность существования, может быть, потому, что у них существует боязнь тишины и ее бесконечного пространства (Б. Паскаль) и они не чувствуют в себе готовность воспринять все богатство «говорящего молчания» (вспомним богатую православную традицию исихазма), настаивая на «разговоре» .
В диссертационной работе идет речь о некоторых философских и культурологических аспектах диалога как одном из центральных понятий сегодняшнего дня, которым определяется большинство современных исследований. В связи с этим, необходимо было указать на подходы к этой проблеме, которые складывались как на отечественной почве, так и за рубежом. Русская диалогическая традиция, объективно связанная с научной деятельностью известных языковедов — Л. В. Щербы и ЛП. Якубинского, начиная с 20-х годов, нашла глубокое и всестороннее развитие, в творчестве ММ Бахтина и ЛП. Карсавина, ЮМ Лотмана, которые стилем изложения, концентрацией научной мысли, духовными прозрениями не уступают западным мыслителям. Анализ работ русских ученых позволяет выделить три подхода к диалогу (социолингвистический, литературоведческий, историографический), которые одинаково ведут к пониманию диалога как ключа, открывающего не только всю сферу бытия, но и самые глубокие уровни человеческой субъективности. Западноевропейская мысль, разрабатывающая проблемы диалога, имела достаточный предшествующий опыт (в лице В. фон Гумбольдта, Я Гримма, ИГ. Фихте, раннего Г. Гегеля, Л Фейербаха) и исходила из протестантского мироощущения — Богообщения. Заметим, что понимание западными «диалогистами» языка и речи как явления трансцендентного, а.
1 Theunissen M. Op. cit., S. 245. диалога как способа отношения между человеком и Богом, лишь отмеченное в диссертации, требует специального исследования. При всей широте освоения возможностей диалога и представленных позиций (Ф. Эбнер, Ф. Розенцвейг, О. Розеншток-Хтосси и др.) самой известной в западной философии была — и остаетсяпозиция М Бубера.
Если непосредственные анонимные последователи Платона (как было ранее подчеркнуто) думали, что Космос существует как диалог, то сегодня оказывается, что все общество, со всеми своими межкультурными отношениями, экзистирует как всеобщий диалог, как разговор мира с самим собой. Совершенно не случайно, что в эпицентре многих философских, культурологических, а также социологических исследований находится как интерсубъективный, так и межкультурный диалог. Ранее существовавшее как философское и литературно-теоретическое в современных условиях понятие диалога становится универсальным для толкования духовного Космоса Исследования духа и самой природы понимания как особого поведения (например, в работах Х-Г. Гадамера, ХР. Яусса), находят в диалоге большую методологическую силу, и диалог обретает такое же центральное место, какое имело понятие «эвидещия» (очевидность, ясность, истинность) во времена Р. Декарта.
В современной ситуации, характеризующейся бесконечным множеством специальных исследований, которым, возможно, предстоит стать фундаментом какого-то будущего великого научного синтеза, любая научная работа обречена быть частной и не может до конца эксплицировать все моменты исследуемой проблемы, поскольку невозможно до конца раскрыть предмет исследования, ибо природа вещей, по словам Гераклита, остается скрытой. Это особым образом относится к вопросу диалога, феномен которого.
122 кажется на первый взгляд абсолютно ясным, но становится бесконечно сложным, когда мы делаем попытку указать на его полимодальный характер.
Диалогические отношения, перенесенные в социально-духовную сферу, открывают самые широкие возможности для межкультурного общения, но в них может таиться и некоторая опасность, связанная с потенциальной возможностью стереть границы и различия между культурами, участвующими в диалоге, и тем самым лишить его основополагающего условия — необходимого стремления культур к самоидентификации, манифестации своей уникальности, самобытности. В этой связи особое значение приобретает формирование адекватной культурной политики, которая по возможности четко определяла бы отношения в межкультурном диалоге, становящемся основой мира после «конца истории». Характер диалогических отношений как на межличностном, так и на межкультурном уровне приводит к пониманию того, что в современном мире диалог оказывается практически единственной возможностью паритетного социума.
Подобно тому как в художественом творении, в котором рождается новый мир, «не только совершается и становится доступен опыту не познанный прежде смысл, но вступает в бытие, вместе с появлением произведения искусства, нечто новое» 1, так в диалоге в отношениях субъекта я и субъекта ты рождается дву-единство я — ты, т. е. новое небывалое состояние, и раскрывается истина В условиях культурной множественности, полифонии диалог с его внутренней идеей равенства партнеров становится главной уравновешивающей силой, создающей целостность восприятия.
1 Гадамер Г.-Г.
Введение
к работе Мартина Хайдеггера «Исток художественного творения» — В кн.- Гадамер Г.-Г. Актуальность прекрасного, с. 111 мира, в котором каждый (человек ли, отдельная культура) может быть услышан и понят. В этом видится прямая связь диалога с одной из самых актуальных для противоречивого состояния человеческого бытия категорий — с категорией гармонии. Подобная аналогия возникает под воздействием понимания сути категории «гармония», появившегося еще в античной эстетической мысли. В частности, пифагорейцы выдвинули идею о гармоничном устройстве всего космоса, который они понимали как чувственное выражение божественной красоты. Реальная жизнь понималась в античности только как отражение божественой жизни, а полис как отражение космоса (микрокосмос). Это значит, что вся жизнь была диалогична, как и весь космос, происхождение которого, по словам Гераклита, связано с великим полемосом.
