Двадцатое столетие поставило перед писателями и философами множество новых вопросов и проблем, в связи с чем, как отмечал, например, В. А. Редькин, «усиливается философский пафос произведений, появляются эсхатологические мотивы"1.
Последний леоновский роман «Пирамида» стал настоящим «испытанием» для литературоведов. Споры вокруг этого чрезвычайно сложного произведения по-прежнему ведутся с неостывающим накалом. По мнению В. И. Хрулёва, своеобразие творчества Леонова заключается в его философской направленности, в стремлении осмыслить кардинальные вопросы бытия с позиций художника XX века.
Миропонимание, духовные искания и творческую направленность Леонова определяют следующие факторы: «Первый — писатель являлся связующим звеном между русской классикой и литературой XX века, между реализмом Достоевского, Чехова и художественными исканиями литературы 10−20-х годов.<.> Второй — Л. Леонов стал свидетелем крупнейших событий XX столетия, очевидцем полного цикла истории построения нового общества, движения «к светлому будущему» с октября 1917 года до распада СССР.<.> Третий — Л. Леонова всегда интересовали философия бытия, логика исторического пути человека, смысл прозрений, которые каждое поколение вносит в общечеловеческую копилку"2.
С.Г. Семёнова пишет, что «деклараций своей философичности, понимаемой как самая суть прозы, и прежде всего русской, так что она предстаёт своего рода образной философией, будет у Леонова немало». Здесь он примыкает к линии отечественной литературы XIX века, которая взяла на себя роль образно-художественной философии. Исследователь выделяет особые.
1 Редькин В. А. Русская поэма 1950;1980;х годов: Жанр. Поэтика. Традиции. Тверь: ТвГУ, 2000. С. 236.
2 Хрулёв В. И. Художественное мышление Леонида Леонова. Уфа: Гилем, 2005. С. 3.
3 Семёнова С. Г. Романы Леонида Леонова 20−30-х гг. в философском ракурсе // Век Леонида Леонова: Проблемы творчества. Воспоминания. М.: ИМЛИ РАН, 2001. С. 24. качества русской философской мысли, унаследованные Леоновым: антропологизм, центрированность на проблеме человека, на парадоксе этого промежуточного, противоречивого, духовно-телесного существа, на глубинной сути его природы и смысле явления в мир.
Преимущественную философскую направленность леоновского творчества отмечал также В. И. Хрулёв. Философская проза, как полагает исследователь, изначально ориентирована на обобщающие выводы. Её художественная система служит инструментом выражения авторской позиции, поиска ответа на духовные вопросы. Эта проза устремлена к разрешению общих проблем бытия, природы и человека и диалогична по своему содержанию.
В философской прозе, по мнению исследователя, важно не только наличие мысли, но и уровень самого мышления, способность подняться на высоту крупных проблем, увидеть то, что не стало ещё предметом внимания современников. «У Леонова она заключена в сознании, опережающем воззрения современников, в утверждении духовных, культурно-исторических ориентиров, значение которых ещё предстоит осознать. Философская направленность произведений Леонова — в искусстве обобщения, в совмещении разных углов зрения, в умении видеть мир в многомерности его координат"4.
Как отличительную черту философского видения Леонова исследователь отмечает воплощение его через душевнее переживание: «Писателю важно, чтобы абстрактные и философские понятия были максимально приближены к восприятию читателя, поняты и пережиты им образно. Такая ориентация позволяет представить область сознания как часть жизни, приблизить её к привычным человеческим нормам и представлениям. Писатель снимает ореол таинственности и загадочности с науки, абстрактной мыслион облекает в зримую форму космологическую версию, философское рассуждение, абстрактную формулу"5.
4 Хрулёв В. И. Художественное мышление Леонида Леонова. Уфа: Гилем, 2005. С. 13.
5 Там же. С. 16−17.
Исследователь полагает, что философичность Леонова неправомерно связывать с рассудочностью, дидактизмом, теоретизированием или с другими понятиями, обозначающими область рационализма. Ближе всего к нему стоит понятие «интеллектуализм», если подразумевать под ним высокоразвитую форму сознания, в котором разум пропущен через сердце, душу и становится качеством художественного мышления. Леонов выражает свои взгляды в конкретно-чувственной форме, которая по содержанию богаче и сложнее философских версий. Это подтверждает высказывание самого писателя: «У меня нет философского мышлениявсё только через образ"6. Религиозный философ XX века А. Ф. Лосев подчёркивал, что русской философской мысли в отличие от европейской чуждо стремление к абстрактной, чисто интеллектуальной систематизации взглядов. Она представляет собой только интуитивное, мистическое познание сущего, которое может быть постигнуто не посредством сведения к логическим понятиям, а в символе, в образе, посредством силы воображения.
Леоновед А. И. Павловский также обращает внимание на тот факт, что русская интеллектуальная история, при всех известных философских именах, всё же фактически, вплоть до появления Вл. Соловьёва, складывалась так, что именно литература замещала философию, выполняла её функцию. Подобную же функцию, по мнению исследователя, взяло на себя художественное слово Л. Леонова, причем именно тогда, когда философское развитие в нашей стране было насильственно пресечено.
Как полагает А. И. Павловский, неверно было бы считать, что художественно-философский мир Леонова порождён исключительно Серебряным веком, но «первотолчок» писатель получил именно от него: «В те годы — я имею в виду первое десятилетие и начало второго — сама проблема бытия, само понятие и чувство экзистенции окрашивались в резко трагедийные тона, более того, сам мир и человек в нём представал перед глазами художника и философа как мир перед катастрофой.с. .> Ощущение бытия как явления.
6 Роман J1. Леонова «Пирамида». Проблема мирооправдания. СПб.: Наука, 2004. С. 13. трагического по своей изначальной сути вошло, на мой взгляд, в самый дух леоновского мироощущения"7.
Произведения Леонова, как отмечал В. А. Осинский, «насыщены философскими монологами и диалогами, где герои, независимо от их социального положения, способны мыслить категориями и образами, какие доступны лишь людям высокого интеллектуального развития и широкой эрудиции. Герои „Вора“ и „Пирамиды“ очень редко обрисовываются в конкретно-бытовых ситуациях и гораздо чаще обретают свою характерность в категорио ях обобщённо-философских» .
Леонов стал создателем особого типа философского романа, получившего логическое завершение в его итоговом творении. В качестве его отличительных черт Т.М. Вахитова9 выделяла усложнённую композиционно-сюжетную структуру, нарушение хронологии, «смещение фокуса», «боковое отражение» событий, наличие детективного элемента, особой символики, мистификация читателя, диалогичность, система зеркальных персонажей, введение принципа «случайной встречи», использование лейтмотивов и деталей.
Она писала, что в «Пирамиде» с особой отчётливостью проявилось стремление Леонова совместить в своём творчестве научную картину мира с теологической, воссоздать путь развития цивилизации, объяснить суть исторических катаклизмов в России. Для этого романа характерны временные смещения, сложные диалоги персонажей, философские размышления о прошлом и будущем человечества. Художественная система Леонова сложна, затейлива, зашифрована. События современности, которые анализирует писатель, включены в мощный поток традиций, реминисценций, аллюзий, позво.
7 Роман J1. Леонова «Пирамида». Проблема мирооправдания. СПб.: Наука, 2004. С. 7.
8 Осинский В. А. Идейно-творческая эволюция JI. Леонова от «Вора» к «Пирамиде» [Электронный ресурс]: Дисс. канд. филол. наук. М., 2004. С. 164. Режим доступа: http://diss.rsl.ru/diss/05/0078/50 078 005.pdf.
9 Русские писатели, XX век. Биобиблиогр. слов. В 2 ч. М.: Просвещение, 1998. 4.1. С. 737 744.;
Вахитова Т. М. Лики Л. Леонова в XX веке // Литература в школе. 2004. № 6. С.6−7. ляющих непосредственно ощутить постоянство проблем, мучающих человечество, и новые исторические пути их решения.
Леоноведы отмечают сложность выделения «философского» текста в «Пирамиде», поскольку многие дорогие для писателя идеи вложены в уста совершенно разным персонажам (в том числе и отрицательным). Так, леоно-вед В. И. Хрулёв описывает мысль Леонова как субстанцию диалектичную, трагичную, многоликую и загадочную, искусно зашифрованную в своём знании (философском, культурном, поэтическом). Она стремится передать таинство познания, становится зеркалом, отражающим противоречия интеллектуальных исканий.
А.Г. Лысов10 утверждает, что в системе жанровых идей философского романа решить проблему «Пирамиды» сложно, поскольку здесь Леонов впервые в идеальной полноте использовал не только принцип «безумно плотного письма», но и построил роман в сложнейшей сетке координат. Однако исследователь отказывается давать «Пирамиде» столь однозначное определение, как «философский роман». Он полагает, что её жанровую природу лучше всего можно описать словом — «роман-самоопределение».
В последнем леоновском романе существует множество отсылок ко многим философским концепциям, начиная от античных мыслителей и кончая философскими построениями XX века. Налицо, например, сходство с высказываниями И. А. Ильина: «Человечество попыталось за последние два века создать культуру без веры, без сердца, без созерцания и без совестии ныне эта культура являет своё бессилие и переживает своё крушение. Люди не захотели больше веровать, потому что они уверили себя, будто вера есть про-тиворазумное, научно несостоятельное и «реакционное» состояние души"11.
10 Лысов А. Г. Последний автограф («Пирамида» как роман-самоопределение) // Роман JI. Ленова «Пирамида». Проблема мирооправдания. СПб.: Наука, 2004. С. 209−227.
11 Ильин И. А. Путь к очевидности. Предисловие о новом человеке // Тарасов Б. Н. Человек и история в русской религиозной философии и классической литературе. М.: Кругь, 2008. С.863−864.
С идеями русского мистика П. Д. Успенского, с философией Эриугены сопоставлял идеи, заложенные в «Пирамиде», исследователь C.JI. Слободнюк.
Принципы, на основе которых построено мироздание в «Пирамиде», по мнению О. В. Станкевича, идентичны законам мира оккультных учений, в частности древней философии герметизма, оказавшей влияние на философию П. Успенского и А. Мебиуса. Он утверждает, что «парадоксальность этого вывода исчезает, если принять точку зрения философов-мистиков о влиянии оккультных учений практически на все мировые религии, о едином тайном зерне, вокруг которого концентрируются мифы и культы, составляющие так называемую народную, общедоступную религию. Не случайно сам Леонов в романе отсылает читателей не только к апокрифической книге Еноха и сочинениям Оригена, но и находит точки соприкосновения с Талмудом, манихейством, зороастризмом с его центральным положением — борьбой Ормуз-да и Аримана, вводит в повествование эпизоды, безусловно напоминающие обряды инициаций египетских мистов"12.
По мнению леоноведа Н. А. Грозновой, Леонов, оспаривая правомерность идеи общественного равенства, формулировал самые рискованные историко-философские тезисы своего романа, заявляя о том, что «равенство невозможно из-за биологического неравенства особей».
Обращаясь к проблеме «Л. Леонов — Д. Мережковский», А. Г. Лысов приходит к выводу, что писателей роднит приверженность к народно-религиозному сознанию, к модели мира, основанной на идеях абсолютного дуализма (гностицизм, манихейство и т. п.), творческое воплощение идей и образов Апокалипсиса.
Специфику теософской мысли Леонова как склонность к еретическому православию и народно-религиозному сознанию, к модели мира, основанной-на идеях абсолютного дуализма определяла также исследователь.
12 Станкевич О. В. Художественная вселенная романа «Пирамида» // Роман JL Ленова «Пирамида». Проблема мирооправдания. СПб.: Наука, 2004. С. 174.
13 Там же. С. 393.
Л.П. Якимова. Она отметила её несомненную связь с доктриной богомильства, проводила параллели с философскими постулатами «русского космизма», заметив, что «сам личностный колорит, душевно-духовный потенциал отечественных космистов — Н. Н. Фёдорова, В. И. Вернадского, А. А. Чижевского, Н. Г. Холодного, Н. А. Умова, С. Н. Булгакова, П. А. Флоренского, В. Н. Муравьёва и др. — был глубоко притягателен для Леонова, во многом соприроден его личности, её, так сказать, психофизической структуре (смелый вызов веку, неотступность мысли о «пути к так называемым звёздам», сознательная установка на долгожительство, а главное, «принципиально новое качество мироотношения»)"14.
Мы также полагаем, что Леонову была ближе именно дуалистическая концепция, поскольку, как будет показано далее, в «Пирамиде» Бог (и ангел Дымков) окажется лишён многих своих «традиционных» качеств (например, всеведения), дьявол в романе несёт слишком большую смысловую нагрузку и не выглядит просто «одноцветным» отрицательным персонажем, а мир «высший» (Небеса) существует в сложной взаимозависимости с миром «нижним» (мир людей), то есть не является чем-то самодостаточным.
Практически все исследователи признают, что для понимания романа очень важен его библейский «пласт», в который входят как «канон», так и «апокриф». Эта тема разрабатывалась исследователями А. А. Дырдиным, А. И. Павловским, A.M. Любомудровым, B.C. Фёдоровым, С.Л. Слободню-ком, О. В. Богачевой, В. В. Компанейцем, Н. В. Сорокиной и др.
Рассматривались и философские позиции отдельных персонажей «Пирамиды» (Шатаницкого, Никанора Шамина, о. Матвея и др.).
В целом в исследовании религиозно-философских проблем итогового леоновского романа работа ведётся по двум основным направлениям. Первое — прослеживание путей заимствования писателем отдельных философских концепций, философских постулатов и определение особенностей их вопло.
14 Роман JI. Ленова «Пирамида». Проблема мирооправдания. СПб.: Наука, 2004. С. 418 419. щения в «Пирамиде». Второй — реконструирование мира идей в романе, воссоздание логики его построения, определение его основополагающих «координат».
Роман «Пирамида» в настоящее время находится в поле активного исследования. В РТР ЛИ (Пушкинский Дом) РАН были проведены две международные научные конференции и три научных семинара, посвящённых творчеству Л. Леонова и его последнему роману в частности, на которых происходил плодотворный обмен мнениями, апробировались новые подходы и идеи, пробовали силы молодые леоноведы. Результаты этой работы отражены в виде четырёх сборников материалов этих конференций15.
Научные конференции по изучению творчества Леонова, проводились и в Волгоградском государственном университете.
Выходят монографические работы о Л. Леонове, все или отдельные главы в которых посвящены проблеме осмысления романа «Пирамида"16, а также сборники статей17.
О творческом наследии Леонова писали исследователи А. Г. Лысов, Л. П. Якимова, О. А. Овчаренко, А. И. Павловский, В. И. Хрулёв,.
15 Хроники семинаров и конференций, посвящённых JT. Леонову, в ИРЛИ (Пушкинский Дом) РАН см.: Роман Л. Леонова «Пирамида». Проблема мирооправдания. СПб.: Наука, 2004.
16 Воронин B.C. Законы фантазии и абсурда в художественном тексте. Волгоград, 1999; Дырдин А. А. В мире мысли и мифа: Роман Леонида Леонова «Пирамида» и христианский символозм. Ульяновск, 2001; Дырдин А. А. Духовное и эстетическое в русской филсоф-ской прозе XX века: А. Платонов, М. Пришвин, Л. Леонов. Ульяновск, 2004; Слободнюк С. Л. «Идущие путями зла». Древний гностицизм и русская литература 1880−1930 гг. СПб.: Алетейя, 1998; Хрулёв В. И. Леонид Леонов: Магия художника. Уфа, 1999;
Хрулёв В. И. Художественное мышление Леонида Леонова. Уфа: Гилем, 2005; Якимова Л. П. Мотивная структура романа Леонида Леонова «Пирамида»: Дисс. докт. филол. наук. Новосибирск, 2003. 248 с.
17 Век Леонида Леонова. Проблемы творчества. Воспоминания. М.: ИМЛИ РАН, 2001; Верность человеческому: нравственно-эстетическая и философская позиция Л. Леонова. М.: Наследие, 1992; Леонид Леонов в воспоминаниях, дневниках, интервью. М.: Голос, 1999; Л. Леонов и русская литература XX века: Сб. ст. СПб.: Наука, 2000; Поэтика Леонида Леонова и художественная картина мира в XX веке: Сб.ст. СПб.: Наука, 2002;
Роман Л. Леонова «Пирамида». Проблема мирооправдания. СПб.: Наука, 2004; Русская литературная классика XX века. В. Набоков, А. Платонов, Л. Леонов: Сб. науч. тр. Саратов: Изд-во Сарат. пед. ин-та, 2000.
А.Н. Варламов, В. В. Компанеец, А. А. Дырдин, B.C. Воронин, A.M. Любомудров, С. Л. Слободнюк, B.C. Фёдоров и др.
Появляются диссертационные исследования, авторы которых обращаются к изучению итогового леоновского романа. Здесь можно назвать дис.
I О 1 Q лл сертации Н. В. Сорокиной, Ю. В. Вельской, В. А. Осинского ,.
21 Т7? з 'ул.
Т.М. Вахитовой, Т. В. Рыжкова Н.А. Непомнящих", И. В. Кирилловой, А.Ю. Майдуровой25 и др.
Существующие и появляющиеся исследования рассматривают «Пирамиду» в аспекте эстетических, философских, религиозных исканий писателя, обращаются к проблемам поэтики, изучают связи романа с предшествующим творчеством Леонова, спорят по поводу жанровой специфики «Пирамиды».
Среди направлений, наиболее интересующих леоноведов, можно выделить:
1. Исследование своеобразия художественного мышления, стиля, поэтики, авторской позиции в романе.
2. Исследование философских, религиозных, эстетических идей романа.
18 Сорокина Н. В. Романистика Л.М. Леонова: Структурно-типологическая парадигма: Ав-тореф. дисс. канд. филол. наук. Тамбов, 2006. 46 с.
19 Вельская Ю. В. Проблема мифологизма в романе Л. М. Леонова «Пирамида»: Автореф. дисс. канд. филол. наук. Волгоград, 1999. 18 с.
20 Осинский В. А. Идейно-творческая эволюция Л. Леонова от «Вора» к «Пирамиде» [Электронный ресурс]: Дисс. канд. филол. наук. М., 2004. 195 с. Режим доступа: http://diss.rsl.ru/diss/05/0078/50 078 005.pdf.
21 Вахитова Т. М. Художественная картина мира в прозе Леонида Леонова: структура, поэтика, эволюция [Электронный ресурс]: Дисс. докт. филол. наук. СПб., 2006. 352 с. Режим доступа: http://sigla.rsl.ru.
22 Рыжков Т. В. Эсхатологический сюжет в русской прозе рубежа XX—XXI вв.еков [Электронный ресурс]: Дисс. канд. филол. наук. Краснодар, 2006. 185 с. Режим доступа: http://diss.rsl.ru/diss/07/0067/70 067 017.pdf.
23 Непомнящих Н. А. Лесковский и замятинский тексты в творческой рефлексии Л. М. Леонова [Электронный ресурс]: Дисс. канд. филол. наук. Новосибирск, 2006. 218 с. Режим доступа: http://diss.rsl.ru/diss/07/0003/70 003 003.pdf.
24 Кириллова И. В. Феномен финальной книги в русской прозе XX века [Электронный ресурс]: Дисс. канд. филол. наук. Екатеринбург, 2006. 228 с. Режим доступа: http://diss.rsl.ru/diss/06/0557/60 557 034.pdf.
25 Майдурова А. Ю. Роман Л.М. Леонова «Пирамида»: Проблемы художественной антропологии: Автореф. дисс. канд. филол. наук. Волгоград, 2007.
3. Рассмотрение романа в контексте русской и мировой литературы, в контексте художественных исканий XX века.
4. Определение места «Пирамиды» в творческой эволюции Леонова, выявление в ней типологического и индивидуального.
5. Исследование культурно-исторических связей в романе, их видов и роли в художественной структуре произведения, в раскрытии авторского замысла.
В области философских проблем романа по-прежнему остаются спорными многие вопросы. До сих пор не поставлена точка в вопросах о том, что собой представляет мироздание в «Пирамиде», какое место занимает в нём человек, можно ли определить леоновский «прогноз» как грозное предчувствие неминуемой беды и т. д. Исследования, посвященные решению этих проблем, продолжают появляться. Это говорит о наличии научного интереса и инициирует необходимость дальнейшего специального изучения.
Актуальность обращения к данной теме обусловлена наличием потребности в последовательной разработке философских проблем романа Л. Леонова «Пирамида» в проекции на современность, в определении творческого метода писателя в решении этих вопросов, а также возросшим в последнее время интересом к творчеству Л. М. Леонова и в частности к его последнему, сравнительно недавно опубликованному роману «Пирамида», недостаточной его изученностью, противоречивостью в выводах исследователей, малым количеством глобальных, обобщающих работ, а также сложностью и высокой смысловой нагруженностью самого текста. Обращение к данному произведению было вызвано кроме того и отсутствием исследований о междисциплинарных связях последнего леоновского романа, а также его несомненным влиянием не только на современное состояние научной мысли, но и воздействием как на жизнь общества в целом.
Научная новизна — с учётом имеющихся до сих пор многочисленных пробелов проведено исследование, содержащее в себе системный анализ и целостную реконструкцию особенностей взаимоотношений Бога, мира и человека в последнем леоновском романе.
Теоретическая значимость — в результате исследования выделены такие доминанты художественного мира «Пирамиды», как главенствующая оппозиция «верх — низ», «мир наизнанку» как особенность существования мира в «Пирамиде», впервые было раскрыто понятие карнавализации применительно к «Пирамиде» и др., что позволило значительно углубить понимание авторского замысла.
Практическая значимость заключается в возможности использования результатов исследования для дальнейшего углубленного изучения творческого наследия JI. Леонова. Наблюдения и выводы могут быть применены в вузовской подготовке при изучении истории русской литературы XX века, при организации спецкурсов и семинаров.
Предметом исследования является философская концепция мира и человека в романе «Пирамида» и художественные способы её выражения.
Цель работы — определить особенности изображения мироздания и внутреннего мира человека, взаимоотношений мира и человека в романе «Пирамида». Данная цель может быть достигнута при условии решения ряда задач:
S выявить основные «координаты», на которых строится художественный мир «Пирамиды» и особенности их функционирования в структуре последнего леоновского романа S раскрыть понятие карнавализации применительно к «Пирамиде» рассмотреть особенности диалога как способа репрезентации внутреннего мира персонажа в «Пирамиде» Положения, выносимые на защиту:
1. Мир «Пирамиды» чётко делится на мир «нижний» (земной) и мир «верхний» (небесный). Вся структура романа подчинена оппозиции «верх — низ». Состояние мира в последнем леоновском романе можно определить как застывшее состояние кризиса26, состояние «порога». При этом в данный хронотоп включаются как мир «нижний», так и мир «верхний».
2. Всеобщий кризис мира в «Пирамиде» затрагивает все его области, имеет свою историю, берущую начало с эпохальной «размолвки» ангелов и Бога, и события, о которых идёт речь в романе, мыслятся как некий рубеж, за которым неминуемо произойдёт один из вариантов его разрешения. В изображении этого кризиса JT. Леонов отталкивался в первую очередь от философского и художественного наследия Ф. М. Достоевского. Однако кризис у Достоевского относился главным образом к миру «внутреннему», к миру идеи каждого конкретного героя, в то время как у Л. Леонова его источником становится событие «внешнего» мира. И мир «внутренний», человеческий, и мир «внешний» подвержены этому состоянию в одинаковой степени.
3. Всё в мире итогового леоновского романа подвергается иронии. «Юмор», смех становятся принадлежностью высших сил и тем «языком», на котором в «Пирамиде» только и возможно их обсуждение. Смех в романе имеет по сути одну разновидность — «кладбищенский юморок», «кладбищенский сарказм». Он направлен на все уровни бытия, от «высших» до «низших». Ирония здесь — это похоронный, по Бахтину, смех, который должен заставить то, на что он будет направлен, обновиться через отрицание, через символическую смерть.
4. В «Пирамиде» главенствует карнавально-мистерийное пространство и время. Один миг жизни в кризисном времени может приравниваться к вечности. «Биографическое время» осталось за рамками романа: герои его живут только на «пороге». Именно там, по М. М. Бахтину, происходят все решающие встречи сознания с сознанием. Леонов вслед за Дос.
26 Кризис. Гр. /crisis 'разбор, суд, судебное разбирательстворешение, приговоррешительный исходспор, состязание' - от krino 'отделятьразбирать, судить' (ср. диакритика, критерий, критика, эндокринный). 1. Резкий, крутой перелом в течении чего-л. 2. Тяжелое переходное состояние. Ср.: трансформация. тоевским использует этот приём, чтобы создать «открытую структуру.
27 большого диалога", «раздвинуть узкую сцену частной жизни определённой ограниченной эпохи до предельно универсальной и общечеловеческой мистерийной сцены"'. В «Пирамиде» наличествует и хронотоп площади и хронотоп порога. Особое осмысление здесь получает цирковая стихия: всё, что происходит в цирке, несомненно, имеет карнавально-площадное освещение.
5. Идея «перевёрнутого мира», воспринятая частью из творчества Питера Брейгеля, частью — Достоевского, главенствует в романе «Пирамида». Она опирается на традиции карнавала и выражается через систему карнавальных мезальянсов и профанаций.
6. Идея циклического развития жизни и мысли, распространяемая как на «верхний», так и на «нижний» миры, берётся «за образец» разными персонажами, что позволяет сделать вывод, что теория смены и обновления тоже проходит проверку на «жизнеспособность». Поэтому мысль Леонова оказывается гораздо масштабнее, чем кажется на первый взгляд, — проверить карнавализацию карнавализацией.
7. В итоговом леоновском романе диалог приобретает первостепенную важность. В нём, по сути, решается судьба мира. В диалог оказываются включены «иерархически» разделённые миры — мир «верхний» и мир «нижний», мир высших существ и мир людей. Предельно откровенное слово персонажей «подкрепляется» эксцентричностью их поведения, независимо от возраста и социального положения. В «Пирамиде» находит выражение тип «подпольного героя» со своим особым «словом». Широко используется в романе «слово с оглядкой». «Последнее слово» о мире приобретает у Л. М. Леонова такое же значение, как и в романах Ф. М. Достоевского, оно символизирует «гибель» того, о ком или о чём оно сказано.
27 Бахтин М. М. Проблемы поэтики Достоевского. М.: Сов. Россия, 1979. С. 207.
28 Там же. С. 208.
8. «Развенчание» карнавальных королей (Дюрсо, Вадима Лоскутова, Скуднова и др.) происходит по некоему «сценарию» и всегда на «площади», то есть в карнавальной обстановке. Ангел Дымков здесь — «шут», на которого сначала надевают королевские одежды, в духе карнавала бутафорские, а затем осмеивают. Ангел, надевший «шутовской» наряд, и «развенчанный» Христос символизируют собой обновление мира «верхнего», представителями которого они выступают, через осмеяние, то есть через их символическую смерть.
9. Концепт" детства, в романе «Пирамида», как и в произведениях Ф. М. Достоевского, оказывается связан с «юродством». «Дети"-"юродивые» обладают душевной чистотой и способны видеть суть вещей. Многие герои «Пирамиды» именно в детстве познают мир и Бога. Образы «детей» заключают в себе часто противоположные-характеристики (например, юность и старость), а также представление о детской жестокости, логично продолжающейся в поступках уже взрослых людей. Категория «детства» напрямую соотносится с категорией «рая», но получает и семантику смерти. Значительное место в тексте романа занимает в качестве реализации проблемы «отцов и детей» притча о блудном сыне. Её схема зеркально повторяется как в драме семейства Лоскутовых (мир людей), так и в драме «небесного семейства» (Бог и падшие ангелы).
10.Система двойников и зеркальных отражений пронизывает весь роман. Практически все образы «Пирамиды» вступают в отношения «похожести» или «контрастности» с другими. При этом большое значение приобретают оксюморонные образы и пародирующие двойники, которые подхватывают и развивают «еретические» мысли и идеи своих «прото.
29 Концепт — основная ячейка культуры в ментальном мире человека. С одной стороны, к структуре концепта относится всё, что принадлежит строению понятия, с другой — всё, что делает его фактом культуры (этимология, сжатая до основных признаков содержания история, современные ассоциации, оценки и т. д.). Посредством концепта обычный человек входит в культуру, а в некоторых случаях и влияет на неё. Об этом подробнее см.: Степанов Ю. С. Константы: Словарь русской культуры. М.: Академический Проект, 2001. С. 4383. типов". С категорией двойничества напрямую связан образ зеркала. Двойничество в конечном итоге приобретает глобальный размах: двойниками становятся земной и небесный миры. При этом пародирование миром «нижним» мира «верхнего» имеет целью не только обновление второго, но и восстановление их изначального единства — «божественности человека» и «человечности Божества».
В основу методики исследования положены принципы целостного системного анализа идейно-художественной структуры произведения в сочетании с историко-генетическим, сравнительно-типологическим и историко-функциональным методами. В качестве теоретической опоры привлечены I труды таких исследователей романного жанра, как М. М. Бахтина, В. М. Жирмунского, Д. В. Затонского, В. В. Кожинова, Г. Н. Поспелова, Н. Д. Тамарченко, В. Е. Хализева и др.- труды исследователей истории русской литературы XX века — А. И. Ванюкова, Л. П. Егоровой, В. А. Редькина, М. М. Голубкова, А. И. Метченко и др.- традиций древнерусской литературы и фольклора — Д. С. Лихачёва, А. В. Гончаровой, С. Ю. Николаевой, Л. Н. Скаковской и др.- труды исследователей творчества Л. Леонова — Т. М. Вахитовой, А. А. Дырдина, Н. А. Грозновой, В. А. Ковалёва, В. В. Компанейца, A.M. Любомудрова, Л. П. Якимовой, А. И. Павловского, А. И. Овчаренко, B.C. Воронина, В. И. Хрулёва, В. В. Химича, А. Г. Лысова, В. П. Крылова, С. Л. Слободнюка, B.C. Фёдорова, О. В. Станкевича и др.- труды религиозных философов XX века — В. В. Зеньковского, А. Ф. Лосева, И. А. Ильина, Н. А. Бердяева и др.
Апробация промежуточных результатов данного исследования проходила на ежегодных научных конференциях, проводимых на филологическом факультете Тверского государственного университета, и нашла воплощение в соответствующих публикациях.
Структура работы обусловлена целями и задачами диссертационного исследования. Диссертация состоит из введения, трёх глав, заключения и списка использованной литературы. Внутри глав предусмотрено деление на параграфы.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
.
Итоговый леоновский роман «Пирамида», сконцентрировавший в себе огромный комплекс проблем, над которыми бились мыслители XIX—XX вв.еков, представляет собой конгломерат из идей, мировоззренческих, подчас противоположных установок, различных культурных образований и т. д. В текст романа оказываются причудливо вплетены философские концепции, библейские предания, научные гипотезы, составляющие сложный «полилог».
Нами был проведён целостный анализ художественного мира «Пирамиды», который, по нашему мнению, целиком и полностью подчинён логике карнавального мироощущения. Мы показали, что основные составляющие карнавализации последовательно проявляются в структуре «Пирамиды», затрагивая все текстовые уровни.
Проведённый анализ представляет присутствующие в романе философские концепции в новом свете и даёт исследователю твёрдую опору при построении суждений, так как является, как было сказано выше, логикой, единой для всего романа, которой подчинено даже прихотливое, уходящее от окончательных выводов авторское «слово».
Мир «Пирамиды» чётко делится на мир «нижний» и мир «верхний», Землю и Небеса. Они предельно разъединены и иерархиезированы. В мире «Пирамиды» человек не может общаться с Богом, поскольку: 1) человек начинает осмыслять его категориями разума, 2) Бог предстаёт как носитель монологического слова (отсюда невозможность диалога). Следствием разъединения двух миров становится ситуация предельного кризиса, переживаемого ими обоими. Отсюда возникает ощущение всеобщей, глобальной «ломки» устоев, ощущение надвигающегося конца.
Этот кризис берёт начало с эпохальной «размолвки» ангелов и Бога, который решил подчинить ангелов, созданных из огня, человеку, созданному из глины, описанная в апокрифической книге Еноха. Поэтому вся история человечества изображается как попытки дьявола (Шатаницкого) очернить любимцев «Отца». Время действия в романе (предвоенная эпоха) становится своеобразным рубежом, знаменующим возможность разрешения этого кризиса. Таким образом, трагические события XX века осмысляются автором не столько с позиций исторических, сколько мифологических.
Основные «координаты» художественного мира «Пирамиды» пришли в роман из наследия Ф. М. Достоевского. Именно отсюда берут начало многие идеи и элементы поэтики этого романа. Леонова и Достоевского связывал единый круг психологических и религиозно-философских проблем. В «Пирамиде» можно найти перекличку и с «Бесами», и с «Идиотом», и с «Подростком», и с «Братьями Карамазовыми» и со многими другими творениями классика. Проблема теодицеи, обсуждаемая многими персонажами, их духовные шатания, идея грядущего «золотого века», образы детей, карнавали-зация как тип мироощущения и др. — это только малая часть того, что перешло в итоговый леоновский роман. В «Пирамиде» находят выражение и тип «подпольного героя» со своим особым «словом», а также такой тип слова, как «слово с оглядкой» и «последнее слово» о мире.
Карнавальное мироощущение становится доминирующим в последнем леоновском романе. Оно проявляется и в центральной идее «перевёрнутого мира», и в беспощадной иронии-(«кладбищенском сарказме»), направленной на все планы бытия, и в превалировании карнавально-мистерийного хронотопа над хронотопом биографическим, и в художественном воплощении обряда «увенчания — развенчания» карнавального короля, карнавальных мезальянсов, профанаций, и в системе двойников.
Исследование проблемы двойничества в романе «Пирамида», проведённое нами, не является исчерпывающим и, безусловно, заслуживает дальнейшего тщательного изучения.
Карнавальное мироощущение как таковое было, несомненно, воспринято Леоновым не только из романистики Достоевского, но и, в частности, из творчества фламандского живописца Питера Брейгеля Старшего.
Бог в «Пирамиде» лишён всеведения, а ангел Дымков, зная законы, по которым развивается вселенная, не может понять мотивы людских поступков, не способен создавать новое, а только копирует внешний облик объекта. Поэтому в катастрофе, разразившейся в России в XX веке, оказываются виноваты не только люди, разрушавшие храмы и попиравшие веру своих отцов. Отсюда, столь часты обвинения в адрес Леонова в том, что он осмеливается возложить вину за произошедшее на самого Бога. Как показываем мы в своём исследовании, в «Пирамиде» речь идёт не столько о вине (хотя вина людей не замалчивается), сколько о поисках восстановления потерянной способности к диалогу с людьми.
Кризис, в котором оказываются мир «нижний» и мир «верхний», направлен на одно — очищение и обновление обоих миров через их символическую гибель: При этом «смерть» имеет целью не только обновление, но и восстановление их изначального единства — «божественности человека» и «человечности Божества». Здесь следует отметить и тот факт, что одна из главных идей карнавала (циклическое развитие жизни, теория постоянных смен и обновлений) также проходит проверку, осуществляемую в карнавальной логике.
Кризис воцаряется не только во внешнем мире, но и в мире каждой человеческой души. Персонажи ведут жаркие споры о Боге, о сути исторического процесса, о судьбе России и её роли в мировой истории и т. д. Поэтому первостепенную важность в структуре «Пирамиды» приобретает диалог. Он становится здесь основным событием и обретает поистине вселенских охват. В него оказываются включены «иерархически» разделённые миры — мир «верхний» и мир «нижний», мир высших существ и мир людей. Именно он становится залогом их грядущего воссоединения. Карнавализация разрушает застывшую, «окостеневшую» в вековой неизменности иерархию, приводя оба мира, «верхний» и «нижний», к обновлению через новое «узнавание» друг друга.
Особое внимание нами было уделено изучению «индийского» пласта «Пирамиды», связи итогового леоновского романа с «Божественной комедией» Данте, особенностям воплощения* в" романе архетипических образов Прометея и Герострата.
В заключение необходимо сказать, что данное диссертационное сочинение не является исчерпывающим. Последний леоновский роман ждёт новых* серьёзных исследований. В изучении по-прежнему нуждаются такие вопросы, как связь «Пирамиды» с философскими концепциями древних и новых философов, с еретическими учениями, воплощение в нём научных гипотез и концепций XX века, интертекстуальные связи «Пирамиды» с отечественной и* зарубежной литературамиКак показано в нашем исследовании, продуктивным может оказаться поиск точек соприкосновения романа и творчества Питера Брейгеля Старшего (проблема, нами5 лишь заявленная, но имеющая, как мы полагаем, большой исследовательский потенциал).
Кроме того, по-прежнему ждёт изучения вопрос о месте «Пирамиды» в леоновском творчестве. В существующих исследованиях (например, диссертациях Н. В'. Сорокиной «Романистика JI.M. Леонова: структурно-типологическая1, парадигма"267, Т. М. Вахитовой «Художественная картина мира5 в-прозе Леонида Леонова: структура, поэтикаэволюция"268 и др.), как мы полагаем, не представлено освещение романистики Леонова действительно как целого. На наш взгляд, безусловно, интересно было бы рассмотреть её как единый метатекст.
267 Сорокина Н. В. Романистика JI.M. Леонова: структурно-типологическая парадигма: Ав-тореф. дисс. докт. филол. наук. Тамбов, 2006. 46 с.
268 Вахитова Т. М. Художественная картина мира в прозе Леонида Леонова: структура, поэтика, эволюция [Электронный ресурс]: Дисс. докт. филол. наук. СПб., 2006. 352 с. Режим доступа: http://sigla.rsl.ru.
