Русское и британское культурные пространства в аспекте межкультурного взаимодействия

Сказочная картина мира предстает как целостный образ мира, отраженный в языке сказки. Для фольклора^ миф служит базовой когнитивной системой, в которой воплощается архаическое видение мира: В фольклорных фрагментах национального культурного пространства мифологическое сознание проявляется как основа оценок. Язык фольклора предстает как знаковый, символический, закодированный. Фольклорный текст обрабатывает, сохраняет и трансформирует культурные образцы восприятия действительности через призму народных архетипов.

Анализ диссертационных работ последних лет показывает, что исследования фольклорной картины мира, предпринятые на материале различных языковых групп, решают, как правило, частные лингвофольклористические задачи. Основной массив изысканий осуществлен в русле лексико-семантических исследований (Смирнов. A.B. 2005; Добрикова К. А. 2005; Пенская И. Е. 2008; Петроченко М. Н. 2005), семасиологических исследований (Алпатова B.C. 1990; Филиппова Е. В. 2001), в этнолингвистическом (Плахова O.A. 2007) и лингвокогнитивном аспектах (Кошарная С.А. 2002; Моспанова Н.Ю.' 2005; Харитонов В. И. 1997; Черванева В. А. 2003). Вместе с тем, должного освещения не получили архетипически универсальные, богатые культуроносным содержанием фольклорные пласты, что и обусловливает актуальность данного исследования.

Объектом исследования является фольклорный фрагмент русского и британского культурных пространств, сохранивший в виде целостного образа мира архаичные представления народа об окружающей действительности, аксиомы и установки.

Предметом исследования служат бинарные концептуальные оппозиции и базовые фольклорные образы, отраженные в текстах русских и английских волшебных сказок.

Научная новизна исследования заключается в том, что впервые комплексно описаны содержание и структура фрагмента русского и британского фольклорных пространств, а между русскими и британскими антропоморфными, зооморфными персонажами и гибридными? образами установлены параллели, носящие универсальный характер.

Цель исследования заключается в целостном лингвокультурологическом описании универсальных и уникальных смыслов, отраженных в представлениях о действительности и особенностях материальной и духовной культуры русского и английского народов, реализованных в текстах русской и английской волшебных сказок.

Достижение поставленной цели предопределяет решение следующих задач:

— описать содержание и структуру фольклорных фрагментовнациональных культурных пространств;

— выявить базовые оппозиции русского и британского фольклорных^ фрагментов культурных пространств;

— описать архаический субстрат русских и британских фольклорных образов;

— классифицировать типы британских и русских фольклорных образовметодом свободного ассоциативного эксперимента выявить особенности функционирования инокультурных фольклорных образов-прецедентов в русском и британском культурных пространствах.

Комплексный подход к изучению специфики мировидения, закрепленного в языковых картинах мира русской и английской волшебных сказок осуществлялся на основе применения следующих методов и приемов исследования: метод синхронно-диахронического анализа, метод сопоставительного анализа, метод когнитивной интерпретации эмпирического материала, метод контекстологического анализа, аналитико-описательный метод, метод этимологического анализа, свободный ассоциативный эксперимент, метод статистической обработки данных, метод сплошной выборки и классификационный метод.

Теоретическая значимость исследования заключается в лингвокультурологическом описании содержания и структуры фольклорных фрагментов русского и британского культурных пространств, выявлении универсального и уникального в архаических субстратах русских и британских фольклорных образов и анализе функционирования инокультурных фольклорных образов-прецедентов в русском и британском культурных пространствах.

Практическая значимость работы состоит в возможности использования результатов исследования при разработке теоретических курсов и семинарских занятий по лингвокультурологии, межкультурной коммуникации, истории русского и английского языков, а также при разработке спецкурсов по русской и английской лингвофольклористике, этнолингвистике.

Материалом исследования послужили 1597 исследовательских единиц: русские фольклорные образы (1064) и прецедентные высказывания (32), британские фольклорные образы (501), извлеченные методом сплошной выборки из 352 русских волшебных сказок, включая их варианты, и 142 английские волшебные сказки (с учетом вариантов), а также переводы русских сказок на английский язык (56) .

Методологическая база исследования. Фольклыслорный фрагмент культурного пространства исследуется в русле когнитивной лингвистики (А.И.Баранов, Е. С. Кубряков, А. А. Кибрик, И. М. Кобозева, Ю. С. Маслов, В. А. Маслова, Е. В. Рахилина и др.) и лингвокультурологии (А.Д.Арутюнова, Д. Б. Гудков, Ю. Н. Караулов, В. И. Карасик, В. В. Красных, Ю. Е. Прохоров, Ю. С. Степанов, В. Н. Телия Т.В.Цивьян, и др.), описывающих особенности функционирования фоновых знаний в дискурсе определенного национального лингвокультурного сообщества и языковом сознанииа также на основе изысканий в области фольклористики (В.П. Аникин, Н. М. Ведерникова, Р. М. Волков, Т. В. Зуева, Т. П. Кирдан, КМ. Неелов,.

А.И.Никифоров, Э. В. Померанцева, ВЛ. Пропп, С. И. Смольников А.Т.Хроленко и др.).

Гипотеза исследования. Русские и британские фольклорные образы-символы как фундаментальные константы национальных культур входят в общий мифологический субстрат биполярной модели мира, образуя архетипическую парадигму.

На защиту выносятся следующие положения:

1. Концептуальное представление знаний о мире каждого этноса базируется на идиокультурной проекции так называемых «универсалий», протоэлементов общечеловеческой культуры, приобретающих дополнительные характеристики на национальной почве или меняющих некоторые оценки.

2. Фольклорная картина мира репрезентирует древнейшие пласты национальной картины мира, являясь хранилищем архаического мироощущения, вытесненного в ходе культурно-исторического развития этноса. *.

3. Русские и британские фольклорные мифологические модели, мира представляет собой биполярное образование, состоящее из концептуальных оппозиций, образующих множественную взаимосвязанную систему. Базовые бинарные оппозиции формируют синонимические и антонимические множества, раскрывающие основные смыслы человеческого бытия, подтверждая общность мифологических представлений.

4. Принцип организации пространства в русской и британской сказках восходит к общефольклорным архетипам, в соответствии с которыми пространство делится на «свое» и «чужое», реальное и потустороннее, а между ними существует пограничная область.

5. Русская и британская низшая мифология не обладает четкой иерархией персонажей, что объясняется расплывчатостью континуальности мифологического сознания. Между русскими и британскими антропоморфными, зооморфными персонажами и гибридными образами прослеживаются параллели, носящие универсальный характер.

6. Британские фольклорные прецедентные феномены входят в когнитивную базу русского языкового сознания (97%), в то время как фольклорные единицы русского культурного пространства малоизвестны даже представителям профессиональных групп и составляют отдаленную периферию.

Достоверность исследования основывается на логической последовательности использования теоретических материалов для доказательства гипотезы исследования, на представительности выборки практического материала, а также на валидности методологии и методов исследования, положенных в основу данной работы.

Апробация работы^ Основные положения и результаты диссертационного исследования прошли апробацию на спецкурсах и спецсеминарах по лингвокультурологии и теории языка, на 3—5 курсах и. на лингвистическом семинаре института филологии Кабардино-Балкарского госуниверситета им. Х. М. Бербекова, были доложены на 7-ом съезде Российского союза германистов-(19−21 ноября 2009 г., Тамбов), отражены в.

I монографии и 6 научных статьях (общее количество печатных листов — 7.0 п.л.), две из которых опубликованы в ведущих рецензируемых журналах, рекомендованных ВАК.

Структура диссертации. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, списка использованной литертуры (242 наименования, в том числе 20 на иностранных языках), списка использованных словарей (53 наименования, в том числе 22 на иностранных языках) и принятых сокращений, списка фольклорных источников (16 наименований, в том числе.

ВЫВОДЫ.

1. Низшая мифология не обладает четкой иерархией персонажей, а стройная картина относящихся к ней областей потустороннего мира, попросту отсутствует, что объясняется расплывчатостью континуальности мифологического сознания.

Британский низший демонарий скорее традиционен, чем универсален. Он включает автохтонные мифологемы редких заимствований из кельтского, германского и скандинавского фольклора, а также ряд универсальных мифонимов: Он представлен мифологемами: кельтского происхождения, имеющими зооморфный облик реально существующего животного (Each-uisge, shoopiltee, Chivefac), мифологемами, имеющими гибридный зооморфный облик (Pooka, Piast, Nessie, gremlins, questing beast, basilisk, peryton, dragon), и мифологемами, имеющими гибридный зооантропоморфный облик (Urish Риск, Nuckelavee, Merrow, mermaids, mermen). Драконы, живущие в воде, под землей, в воздушной стихии в Британской мифологии почти не подверглись трансформации.

Британское мифологическое пространство населено фейри — сверхъестественными существами небольшого размера, обитателями полей, лесов, лугов, холмов, имеющими антропоморфный облик. Фейри делятся на зооморфные и антропоморфные фейри: фейри воздушной стихии, фейри рудников, домашние фейри, фейри озер и ручьев, горные фейри.

Эльфы (нем. elf, от alb «белый») — волшебный народ в германо-скандинавском и кельтском фольклоре. Словом эльф называют лесных духов, фей, фейри, гномов и даже троллей (забавных существ, сопровождающих Санта-Клауса и помогающих ему разносить подарки, так называемые рождественские эльфы).

В качестве именований эльфов, фейри и пикси в сказке использует, как правило, описательные сочетания (Green Ladies, Small People, the Bad Fairies, the Good Folk), уточняющие особенности их внешнего вида, нрава и мест обитания. Мифоним Green Ladies отражает хорошо развитый у древних кельтских и германских племен культ поклонения деревьям.

В русском фольклоре гоблин Tom Tit Tot (сказка «Том Тит Тот») равнозначен черту, загадывающему загадки, с условием разгадать хотя бы одну из трех.

Разнообразно представлены в английской сказке' мифонимы, обозначающие домашних духов (Boggart, Bargest, Brownie, Bogle, Bogie, the Bogey-Beast). Боггарт (англ. boggart «приведение, домовой») — дух или домовой в английской низшей-мифологии.

В британском фольклоре призрак, привидение — ghost (и.-е. *ghoisили *gheis-, скр. heads anger, гот. usgaisjan terrify [Ayto 2001:254] и баргест часто выполняют одну и ту же функцию — наводить на человека панический ужас. Баргест< никогда не появляется в доме и обычно принимает облик животного, чаще собаки [Gillian 1974:97]. Баргеста не всегда можно увидеть, о его присутствии чаще свидетельствуют издаваемые им звуки (сказки «The Bargest of Grassington» — «Оборотень из Грессингтона», «The Headless Woman» — «Безголовая женщина»).

Волшебство в британских сказках связано в основном с представителями потустороннего мира — эльфами, феями, великанами.

2. Славяне считали воду стихией, из которой образовался мир. Они «населяли ее различными божествами (моренами, водяными, русалками).

Они также почитали женских водяных существ берегинь, культ которых непосредственно связан с водой. По представлениям древних славян поклонение воде и источникам должно было спасать от засухи, орошать поля. Поклоняясь водяным божествам, славяне очищались водой как священной стихией, приносили ей жертвы — цветы, пишу, кур, оставляя жертвоприношениям на берегу, чтобы их поглотила боготворимая стихия.

Водяной — один из древнейших мифологических образов — злокозненный дух, обитающий в воде, хозяин водного пространства.

Русалка — это сложный мифологический образ, связанный с водой, огнем и воплощающий плодородие, олицетворение влаги, живет в хрустальном чертоге, на дне реки, в глубоком омуте.

В русском, как и в британском фольклоре, существуют мифологические существа — морские или водяные кобылицы, выходящие из глубин вод. Купаясь в горячем молоке этих кобылиц, добрый молодец становится юным, могучим, красивым, а враг его, делая то же самое, погибает.

В восточнославянской мифологии домовой — дух дома. Славяне представляли его в облике человека, чаще всего старика, с лицом, покрытым белой шерстью. В сказках и преданиях домовой — символ благополучия дома или, наоборот, его бедыкроме того, от его отношения, доброжелательного или враждебного, зависело здоровье скота. Различали два вида домовых: доможил и дворовый.

Леший, лесовик, лешак, боровик в восточнославянской мифологии — злой дух, воплощение леса как враждебной человеку части пространства.

Народная фантазия представляла вредоносных существ, которые боролись с добром, в виде змеи, волка, дракона и других фантастических мифологических персонажей.

Все представители нечистой силы (нечисти) принадлежат к «отрицательному», «нездешнему», потустороннему миру (иногда к аду), который противопоставлен положительному, здешнему миру, поскольку антонимическая оппозиция «свой — чужой» связана с оппозицией «добро-зло».

Нечистая сила в славянской мифологии — это общее название для всех низших демонологических существ и духов — беса, сатаны, черта (чертенка), нечистых, нечистого духа, нечистой силы, дьявола, Ерахты.

3. В системе мифологических представлений наиболее ярко выраженным символическим значением среди зверей обладают животные, прирученные человеком (корова, бык, лошадь, собака, домашняя птица). Кроме зверей и птиц, в языческом сознании в качестве представителей потустороннего мира выступали также рыбы, земноводные и пресмыкающиеся (гады).

В мифологической традиции Великобритании ряд зооморфных образов несет отрицательную маркировку (черная кошка, собака, ворона). Некоторые образы в британской символике имеют положительную (корова, лебедь) или нейтральную коннотацию (тюлень, рыба, муравей).

Зооморфный облик в кельтском мифе-чаще всего воспринимается как негативный, что отличает его от классического мифологического мотива превращения, поскольку синкретическое мифологическое сознание не отделяло человека от природы и животных, то зооморфный облик был столь же естественен, сколько и антропоморфный.

Отдельным животным в народной сказке приписывались магические качества и свойства в силу имевших место поверий о существовании заколдованных людей в облике животного — Laidly Toad, the Black Bull of Norroway / the Black Bull / the Bull (например, сказка «Черный бык Норроуэйский»).

Способность человека трансформироваться в животное и вновь возвращать себе человеческий облик в сказках обусловлена остаточными формами тотемных представлений, связанных с приобретением древним человеком магических свойств и силы тотемного животного.

В английской" сказке широкое распространение получили случаи пребывания героя в облике змей к змееподобных драконов (worm) — птицbird, dove, goshawkбыка — bullмедведя — bear.

Многие мифологические существа британского фольклора кельтского, кельтско-германского или британского происхождения являются многоликими оборотнями.

Наиболее типичными для британской культуры являются оборотни в обликах черной кошки, черной вороны, лошади, собаки, козы, коровы, рыбы, реже тюленя, в единичных случаях лебедя (Айн) или насекомых (Мурианы) как отголосок универсального бестиария.

4. Персонажи-животные почти не встречаются в волшебной сказке британских островов даже в качестве «волшебного помощника» или «дарителя» — они уже антропоморфизированы и предстают в основном в облике человека.

Из: русских сказочных образов — «волшебных помощников» (термин В.Я.Проппа), древнейшим является птица, волшебные помощники-животные — медведь, заяц, утка лщука, жук и щуренок.

Жар-птица — это птица со сверкающим, блестящим, «горящим» оперением. Представляется важным, что в мифологии Жар-птицабожество-берегиня, птица с женским лицом, одна из хранительниц благополучия дома и природы.

В русских народных представлениях ворон относится к древнейшим мифологическим образам, символизирующий нечистую силу.

Козел — это единственный из множества оборотней (медведь, волк, лягушка, змея и пр.), который может остаться козликом за непослушание старших.

5. В русском фольклоре выделяется особая группа персонажей, посредники между мирами, так называемая нежить, — Кощей Бессмертный,.

Баба-Яга и Змей Горыныч, которые не могут «чуять русского духа», т. е. запаха живого человека, тем самым маркируя свою принадлежность ни к «своему», ни к «иному». Образ Бабы Яги совпадает с внешним признаком ведьмы.

Баба Яга — хозяйка трехчастного мира: нижнего, среднего и верхнего. Ей служат всадники на красном (Солнце), белом (День) и черном (Ночь) конях (см., например, сказка «Баба Яга») — они являются «связными» трех царств. Таким образом, Баба Яга считается высшим лесным божеством, хозяйкой лесного пространства и зверей. Образ Бабы-Яги восходит к архетипу тотемного животного, обеспечивающий успешную охоту для представителей тотема в доисторические времена. Впоследствии роль тотемного животного занимает существо, которому подвластен весь лес с его обитателями. Женский образ Бабы-Яги связан с матриархальными представлениями об устройстве социального мира.

Кащей (Кощей) Бессмертный — один из ярких представителей русской низшей мифологии, так называемая^ нечисть — худой высокий старик, отрицательный персонаж русских сказок, образ русского фольклора. Архетип Кощея Бессмертного восходит к мифологическому мотиву о Змее, хтоническому существу, хранителю Мирового яйца. Смерть Змея знаменует конец первозданному хаосу и начало организованного космоса.

Змей Горыныч — один из наиболее известных восточнославянских мифологических персонажей. Это имя восходит к образу Огненного Змея, известного как в славянской, так и в других традициях. Как представитель черных туч, постоянно сближаемых с ночным мраком, Змей Горыныч получает в народных поверьях значение злого демона (т.е. отрицательного персонажа).

6. В волшебной сказке сохраняются следы архаических представлений народа, связанных с анимизмом природных сил и явлений, приближаясь по образно-структурным характеристиками и функциональному назначению к мифу. В качестве действующих персонажей в таких русских и английских сказочных текстах выступают небесные тела.

Название Дед Мороз восходит к древним традициям поминания умерших предков, которых звали дедами. Обрядовые действа сохранились у славян в виде ритуала кормления Мороза накануне Рождества. Дальнейшая трансформация образа связана с западноевропейской традицией, по аналогии с Санта Клаусом. Санта Клаус — это Николай Мирликийский, Николай Чудотворец. В Великобритании и других англоязычных странах Дед Мороз — Santa Claus, Father Christmas, Jack the Frost.

Интересные параллели прослеживаются между русскими и британскими антропоморфными фантастическими существами Объедало, Опивало и другими.

Наиболее известный мужской персонаж английских сказок — это Джек (Jack the Fool, Jack the Farmer, Lazy Jack, Skin Churl Jack).

Самый распространенный персонаж-типаж русских сказок — Иван (Иван-богатырь, Иван Быкович, Иван солдатский сын, Иван-белая рубашка, Иван крестьянский сын, Иван-царевич, Иван-дурак и др.). Ср.: англ. Jack the Fool. Его образ восходит к мифологическому «высокому» герою. Носитель имени Иван стал характерным народным типом.

Образ Ивана-дурака — типаж, стереотипный образ русского крестьянина, который, несмотря на все невзгоды, насмешки и трудности, стремится обрести счастье. В британском фольклоре Джек (Jack) — это тоже стереотипный образ, но Джек в английских сказках — это городской парень, сын небогатых родителей, солдат и, конечно, крестьянин. Иван-дурак и Jack-the-Fool в сказках характеризуются как люди нравственные, доброжелательные, порядочные, но непрактичные и не очень умные. В английских сказках Джека редко называют дураком (the Fool). Это связано прежде всего с тем, что в английской культуре не принято наделять положительных героев отрицательными чертами.

В образе Василисы Прекрасной/Премудрой (Царевны-лягушки) соединены многие женские сказочные персонажи. В них воплощены два типа русской женщины — простой, любящей, верной и сильной, способной на «мужские» подвиги. В английских сказках встречается аналогичный образ в мужской ипостаси — Принц-лягушка, который заколдован, и, соответственно, он женится на той девушке, которая помогает ему снять заклятие (сказки «Источник-на-краю-света», «Принц-лягушка»).

7. Анализ содержания фрагмента русского и британского сказочных пространств позволяет заключить, что британские фольклорные прецедентные феномены как групповая (профессиональная) разновидность прецедентов (прецедентные тексты и прецедентные имена) входят в когнитивную базу русского языкового сознания (97%), в то время как фольклорные единицы русского культурного пространства мало известны даже представителям профессиональных групп и составляют отдаленную периферию.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

.

Проведенное исследование позволяет сделать следующие выводы:

1.1. Культурное пространство представляет собой совокупность знаний, концептов, представлений, включающих стереотипы поведения и представления как совокупность индивидуальных и коллективных когнитивных пространств всех представителей определенного национального лингвокультурного сообщества. Когнитивная база составляет зону пересечения совокупностей знаний и представлений всех входящих в национальное лингвокультурное сообщество. В нее включены не все культурные феномены, а только инварианты их восприятия, обязательный минимум знаний, совокупность национально-детермированных и минимизированных представлений.

Национальное культурное пространство' включает в себя все существующие представления* о феноменах культуры у членов данного сообществакогнитивная база' скрепляет все когнитивные пространства и предопределяет их национальную специфику. Русская народная сказка, в свою очередь, служит средством межпоколенной, трансляции национально-специфических знаний, базовых концептов и культурно обусловленных представлений данного лингвокультурного сообщества.

В каждой культуре присутствуют универсальные, общечеловеческие ценности, приобретающие дополнительные характеристики на национальной почве или меняющие некоторые оценки. На уровне прецедентности — это универсальные прецедентные феномены как единицы международного культурного фонда (заимствуемые или транслируемые в несколько культур одновременно).

При межкультурной коммуникации, происходящей между носителями различных языков и культур, возможно полное несовпадение индивидуальных когнитивных пространств коммуникантов или частичное совпадение на участке знаний некоторого социума, когда коммуниканты обладают разными когнитивными базами.

1.2. Проблемы понимания при неопосредованной межкультурной коммуникации связаны с вовлечением в процесс коммуникации национально-специфичных элементов, представляющих собой лакуны различных уровней.

Типологические различия языков и культур связаны с когнитивной лакунарностью. Под когнитивными лакунами в межкультурной коммуникации понимаются различия ментальных структур моделей, существующих в сознании коммуникантов. Поскольку общечеловеческая когниция базируется на универсальных когнитивных стратегиях, то при кросскультурном взаимодействии оптимизируются новые стратегии, позволяющие усваивать «чужую» информацию.

Само понятие взаимодействия" культур, а при переводе — трансляции* инокультурных тeкcтoвj предполагает наличие общих элементов и несовпадений, отличающих одну лингвистическую общность от другой.

1.3. Лакуны культурного фонда, являясь, разновидностью когнитивных лакун, охватывают широкую и разнородную область знания. Лакунарность культурного фонда, обусловленная своеобразием историко-культурного развития' определенной лингвокультурной общности,. покрывает знание/незнание исторического, социокультурного, литературного наследия народа и его языка.

Лакунарность культурного фонда предполагает полное отсутствие комплекса знаний, представлений и ассоциаций, связанных с инокультурным текстом (в широком смысле по Ю.Н.Караулову), или широкий спектр расхождений, являющиеся результатом формирования национально детерминированного минимизированного представления о каком-либо инокультурном феномене.

ПЛ. Фольклорная картина мира репрезентирует древнейшие пласты национальной культурной картины мира, являясь хранилищем коллективного и бессознательного архаического мироощущения, вытесненного в ходе культурно-исторического развития этноса., Анализ основных черт фольклорной картины мира позволил заключить, что она является многокомпонентным образованием, отражающим менталитет и своеобразие национальной культуры, составляет ядро современной картины мира народа.

В основе мифологической культуры (а позднее и фольклора) лежат мифологемы и архетипы, которые являются базовыми в любом национальном языке, так как репрезентируют самые важные отношения внутри культурно-языкового единства, представленные бинарными оппозициями с постоянным положительным / отрицательным маркированием их полюсов. Сказочный мир строится на полярности признаков, а потому оценки в нем чаще всего проявляются не в виде шкалы, а в виде бинарных универсальных оппозиций. Оппозиции задаются как ценностные индикаторы. Оценочные характеристики картины мира позволяют судить об отношении народа к объектам окружающей действительности^. лицам и событиямо существовавших ценностяхо системах поощрения и наказания.

Фольклорный текст обрабатывает, сохраняет и трансформирует культурные образцы восприятия действительности через призму народных архетипов. Фольклорные тексты — это хранилище архетипов, праобраз мира человека и его мировидения. Предпосылкой превращения мифов в сказку выступает разрыв непосредственной связи мифов с ритуальной жизнью племени. Процессу демифологизации подвергается персонажная система мифа, заканчивающаяся полной антропоморфизацией героев. Мифы утрачивают свое священное значение, появляются и усиливаются характерные для сказочного повествования социальные мотивы.

В фольклорных текстах в большей степени сохранился мифологический взгляд на мир, сохраняющий архетипическую модель мира — осознание человеком мира как целостности, где все тесно взаимосвязано: представление о мире како семейно-родовом социуме, индикаторы движения от отрицательного состояния. В силу этого система семиотических сказочных концептов детерминирована, с одной стороны, мифопоэтической моделью мира, а с другой — художественной системой сказки.

Концептуальное представление знаний о мире каждого этноса базируется на идиокультурной проекции так называемых «универсалий», протоэлементов общечеловеческой культуры, которые относятсяк сфере коллективного бессознательного.

Русские и британские фольклорные мифологические модели мира представляет собой биполярное образование, состоящее из концептуальных оппозиций, образующих множественную взаимосвязанную систему. Базовые бинарные оппозиции формируют синонимические и антонимические множества, раскрывающие основные смыслы человеческого бытия, подтверждая общность мифологических представлений:

Древним? славянам и германцам* было' свойственно космоцентрическое мировоззрение. Окружающий мир представлялся^ им единым органическим целым, в, котором, все было взаимосвязано. В мифах о сотворении мира отмечены два основных мотива — о сотворении мира и о происхождении жителей Земли из океанских вод, и конечном слиянии двух антагонистических начал стихий. Отсюда происходит восприятие мира в противопоставлениях.

Базовой оппозицией, связанной с мифами о сотворении мира, служит противопоставление бесформенного и неорганизованного хаоса упорядоченному космосу. Так, хаос явился точкой отсчета, разводящей основные признаки-противопоставления (вода — суша, тьма — свет, ночъ день, огонь-вода, холод — тепло, низ — верх, мужское — женское и т. д.).

Архетипический образ реальности лег в основу фольклорной картины мира, где пространственные противопоставления по вертикали строились по следующему принципу: «земля — небо», «земля — нижний мир», подчеркивая семиотическую связь антропоморфных существ с землей.

Поскольку глубинной сущностью мифологии было представление о порядке, противопоставленном беспорядку (Космос — Хаос), и о всеобщей иерархии как «вертикальном» проявлении этого порядка, бинарных и тернарных оппозициях (двоичных и троичных противопоставлениях) как его «горизонтальном» проявлении. Картина мира в аспекте оппозиции «свойчужой» предстает как расколотое на два полюса мироздание, а сама оппозиция служит для упорядочивания и описания картины мира.

В фольклорных текстах оппозиция «свой — чужой», восходящая к архаической традиции, реализуется в противопоставлении «антропоморфный» — «неантропоморфный». Оппозиция «антропоморфныйнеантропоморфный», взаимодействуя с пространственным противопоставлением" по вертикали «земля — нижний мир», отражает противоборство персонажей «своего» и «чужого» мира.

Аксиологические значения* оппозиций «свой — чужой» представлены общеоценочным типом «хороший — плохой», где «свой», христианский, означает «хороший», а «чужой», нехристианский- - «плохой».

Британские и русские фольклорные тексты подтверждают общность индоевропейских мифологических представлений: мир людей также противопоставлен чуждому, враждебному, таинственному миру фантастических существ, реализуя оппозицию «человеческий нечеловеческий».

После принятия христианства в оппозицию «свой — чужой», кроме значений «человеческий"/"нечеловеческий», вошли новые смыслы «христиане"/"язычники».

Оппозиция «правый — левый» также обусловлена представлением о том, что за правым плечом человека стоит ангел-хранитель, а за левым — черт. Движение солнца" также определяло отношение древнего человека к окружающему миру и служило установлению понятий левого и правого. Восточный, четный, правый, белый, светлый означало свой, хорошийзападный, нечетный, левый, черный, темный — чужой, плохой. Молитвы обращают к востоку, крестятся правой рукой справа налево и обручальное кольцо носят на правой руке. В католико-протестантской традиции — наоборот, и обручальное кольцо носят на левой руке, так как «вена любви», по их представлениям, проходит через безымянный палец левой руки.

Таким образом, фольклорная мифологическая модель мира представляет собой биполярное образование, состоящее из концептуальных оппозиций, образующих множественную взаимосвязанную систему. В основе данной модели лежат архетипичные представления, входящие в когнитивную базу как русской, так и британской культурных пространств. Базовые бинарные оппозиции образуют синонимические и антонимические множества, раскрывающие основные смыслы человеческого бытия.

II. 2. Принцип организации пространства в русской и британской сказках восходит к общефольклорным архетипам, в соответствии с которыми пространство делится на «свое» и «чужое», реальное и потустороннее, а между ними существует пограничная область.

Сказочный хронотоп генетически связан с мифологическим и сохраняет основную функцию мифа — миромоделирование. Фундаментальные антиномии (жизнь — смерть, реальный мир — загробный/потусторонний, боги — чудовища), а также общемифологические двоичные оппозиции (высокий — низкий, светлый — темный, небо — земля, день — ночь, свой — чужой, дом —лес) перешли в фольклорную картину мира.

Принципы построения русского и британского сказочных пространств реализуются в конкретных топосах. Наиболее характерными для системы пространственных отношений в волшебной сказке являются топосы океан/ море/река/озеро, лес и гора.

Пограничной областью в этой пространственной парадигме, своеобразным «туннелем» между «своим» и «чужим», «этим светом» и «тем светом», между светом и тьмой, в русской и британской волшебной сказке выступают берег реки, болота, подножье горы, холм, яма, колодец, облако, бобовый стебель.

Из синкретического образа океана в кельтской мифологии вычленяются образы острова и корабля. Корабль играет роль волшебного медиатора. В русской мифологии корабль также имеет прототипическое символическое значение «средство перемещения в иной мир». Символический комплекс корабль (лодка) — гроб связан с другим концептуальным комплексом — «море — смерть». В русскойволшебной сказке корабль часто движется по воздуху, а не по воде — это летучий корабль. Следует отдельно отметить функцию колодца как прохода, дороги в иной мир во многих сказках мира.

В' русской мифологической картине мира водах концептуально< амбивалентна — она символизирует жизнь и смерть, мифологизируя переход от небытия в1 бытие и наоборот, являясь оздоравливающей и одновременно смертоносной стихией. Мертвая1 и живая вода в русском культурном-пространстве приобретают статус стереотипных образов.

Поскольку вода — это «другое» пространство по отношению к реальному миру, то границы этого локуса опасны. Таким образом, вода — это дорога (путь), связующий два мира. Водное пространство —река, озеро, море — это пограничная область между «своим» и «чужим», враждебная для человека.

К «враждебным» топосам относятся река (море), лес, гора. «Своей» территорией (в русской традиции) считается дом и двор. Вода, поле и сад в русских мифологических представления обладают амбивалентной символикой. Таким образом, семиотика фольклорного пространства имеет типологические параллели в рассмотренных мифологических системах.

В то же время в британской сказке намечается стирание фольклорных архетипических антиномий: образы моря (реки, озера), леса утрачивают характерные признаки «враждебности», ослабевает или исчезает оппозиция «лес — дом» («свое» пространство, защита). Выпадение или смещение элементов пространственных образов приводит к появлению черт реализма в британской волшебной сказке, что является общей тенденцией видения мира британцами, где логика и рационализм сочетаются с чудачеством, эксцентризмом.

Архаические представления о пространстве в фольклоре осмысливаются как производные между миром смертных и страной вечной жизни от объектов, заполняющих его — пространственных локализаторов.

Символами «дали» становится корабль в синем море (море-океане), тридевятое (трижды девятое) царство. Вербальная репрезентация степени дальности обозначается в сказке: за тридевять земель, за морем, за лесом, где солнышко восходит высоко на небо, высоко в горах, под землей.

Образ дороги и категория пути универсальны как для русской, так и английской волшебных сказок.

11.3. Являясь одним из важных архетипических образов в фольклорной модели мира, дом предстает как территория «своего» пространства, противопоставленная лесу, полю, реке, болоту, морю, горе — местам обитания нечистой силы и врагов. Дом — это локус семьи и центр «своего» мира, ограниченное, замкнутое, защищенное пространство, центр мироздания. Он противопоставляется вселенной, космосу, подземному/ подводному царствам. «Малый» дом включает в себя избу (хату), терем, палаты, дворец, хоромы.

Локусами русского «малого» дома в фольклорной картине мира служат горница, светлица (светелка), сени, крыльцо и баня. Баня в фольклорной картине мира символизирует обряд и ритуал очищения, она связана с культом воды. Баня — это древнейшее святилище, место телесного и душевного преображения.

Локусы. «малого» дома в британской фольклорной картине мира передаются^ словами-концептами house, home, castle, palace, mansion. В сказочной модели мира home — это место рождения героя, родной дом, родной очаг, самый защищенный локус в пространстве героя. В отдельных случаях понятие house вбирает в себя домочадцев, членов семьи, что обнаруживает полное совпадение представлений, сложившихся в русской картине мира. В британской фольклорной картине мира palace мог обозначать не только «свой», но и «чужой» локус.

Локусы внутренней части британского «малого» дома — это chamber «зала», room «комната», kitchen «кухня», hall «передняя», parlour «холл», fireplace (fire) «камин, очаг (открытый огонь)». Необходимо отметить, что для русского дома не свойственны понятия kitchen «кухня» и fire («открытый, огонь»), а для английского — баня.

В русской фольклорной картинемира, хотя дом, и несет мифологическую символику защищенной территории, он не является крепостью, как у англичан, поэтому ворота, в отличие от gate, выполняют функцию -«пропуска» в пространство дома, подчеркивая его открытость.

В русской и британской' фольклорных картинах мира отражены архаические смыслы национальных мифологических моделей мира. Дом («малый» и «большой») в русской картине мира и house, home в английской символизируют «свое» пространство — дом, семью, родную сторону, благополучие, счастье. Большая часть элементов в концептуальной структуре «дом"/"Ьоте, house» совпадает, ряд культурных реалий является понятийными лакунами (сени, баня, печь / hall, fire-place) или же несет различную семиотическую нагрузку (двор — «медиатор» «своего» и «чужого» пространства). Вместе с тем пространство двора как, «своего» освоенного мира противопоставлено в русском фольклоре чистому полю, где героя подстерегает опасность.

С другой стороны, абсолютно герметичный дом, из которого нет выхода, опасен — это гробмогила. Для обёих рассматриваемыхкультур характерны противопоставления «дом — гроб», «bed — grave», «housechurchyard» как противопоставление мира живых и мира мертвых.

В русской модели мира прослеживается связь сада с идеей воли и свободы. Так, сад является переходной территорией между «своим» и «чужим» пространством, между открытым типом пространства и закрытым.

Сад как четко сформировавшийся топос не характерен для британской волшебной сказки, хотя в кельтском мифе фигурируют элементы сада — фруктовые деревья. Английское garden — это окультуренное растениями пространство в богатом доме, общественный парк для отдыха. Так, если в английской фольклорной модели мира garden ассоциируется прежде всего с наличиемцветов (flowers), то в русской модели' мира сад — это плодовые деревья, в первую очередь яблони и груши.

Хотя в русской модели мира садовое пространство имеет двойственную природу, тем не менее, топосы леса и сада в основном обладают, глубинными различиямилежащими в традиционной пространственной ошюзиций.

Семантическая нагрузка концептов сад и garden как «своей» территории5 также, различна: garden имеет нейтральную маркированность, в британской фольклорной картине мира, в то время как сад в русской сказке — это часто не только «своя», но и «пограничная» территория, куда проникают злые силы.

III.1. Русская и британская низшая мифология не обладает четкой иерархией персонажей, что объясняется расплывчатостью континуальности мифологического сознанияМежду русскими и британскими антропоморфными, зооморфными персонажами и гибридными образами прослеживаются параллели, носящие универсальный характер.

Низшая мифология не обладает четкой иерархией персонажей, а стройная картина относящихся к ней областей потустороннего мира попросту отсутствует, что объясняется расплывчатостью континуальности мифологического сознания.

Британский низший демонарий скорее традиционен, чем универсален. Он включает автохтонные мифологемы редких заимствований из кельтского, германского и скандинавского фольклора, а также ряд универсальных мифонимов. Он представлен мифологемами кельтского происхождения, имеющими зооморфный облик реально существующего животного (Each-uisge, shoopiltee, Chivefac), мифологемами, имеющими гибридный зооморфный облик (Pooka, Piast, Nessie, gremlins, questing beast, basilisk, peryton, dragon) и мифологемами, имеющими гибридный зооантропоморфный облик (Urish Риск, Nuckelavee, Merrow, mermaids, mermen). Драконы, живущие в воде, под землей, в воздушной стихии в Британской мифологии почти не подверглись трансформации.

Британское мифологическое пространство населено фейри — сверхъестественными существами небольшого размера, обитателями полей, лесов, лугов, холмов, имеющими антропоморфный облик. Фейри делятся на зооморфные и антропоморфные фейри: фейри воздушной стихии, фейри рудников, домашние фейри, фейри озер и ручьев, горные фейри.

Эльфы (нем. elf, от alb «белый») — волшебный народ в германо-скандинавском и кельтском фольклоре. Словом эльф называют лесных духов, фей, фейри, гномов и даже троллей (забавных существ, сопровождающих Санта-Клауса и помогающих ему разносить подарки, так называемые рождественские эльфы).

В качестве именований эльфов, фейри и пикси в сказке использует, как правило, описательные сочетания (Green Ladies, Small People, the Bad Fairies, the Good Folk), уточняющие особенности их внешнего вида, нрава и мест обитания. Мифоним Green Ladies отражает хорошо развитый у древних кельтских и германских племен культ поклонения деревьям.

В русском фольклоре гоблин Tom Tit Tot (сказка «Том Тит Тот») равнозначен черту, загадывающему загадки, с условием разгадать хотя бы одну из трех.

Разнообразно представлены в английской сказке мифонимы, обозначающие домашних духов (Boggart, Bargest, Brownie, Bogle, Bogie, the Bogey-Beast). Боггарт (англ. boggart «приведение, домовой») — дух или домовой в английской низшей мифологии.

В британском фольклоре призрак, привидение — ghost (и.-е. *ghoisили *gheis-, скр. heads anger, гот. usgaisjan terrify [Ayto 2001:254] и баргест часто выполняют одну и ту же функцию — наводить на человека панический ужас. Баргест никогда не появляется в доме и обычно принимает облик животного, чаще собаки [Gillian 1974:5(7]. Баргеста не всегда можно увидеть, о его присутствии чаще свидетельствуют издаваемые им звуки (сказки «The Bargest of Grassington» — «Оборотень из Грессингтона», «The Headless Woman» — «Безголовая женщина»).

Волшебство в британских сказках связано в основном с представителями потустороннего мира — эльфами, феями, великанами.

III.2. Славяне считали воду стихией, из которой образовался мир. Они «населяли ее различными божествами (моренами, водяными, русалками). Они также почитали женских водяных существ берегинь, культ которых непосредственно связан с водой. По представлениям древних славян поклонение воде и источникам должно было спасать от засухи, орошать поля. Поклоняясь водяным божествам, славяне очищались водой как священной стихией, приносили ей жертвы — цветы, пищу, кур, оставляя жертвоприношения на берегу, чтобы их поглотила боготворимая стихия.

Водяной — один из древнейших мифологических образовзлокозненный дух, обитающий в воде, хозяин водного пространства.

Русалка — это сложный мифологический образ, связанный с водой, огнем и воплощающий плодородие, олицетворение влаги, живет в хрустальном чертоге, на дне реки, в глубоком омуте.

В русском, как и в британском фольклоре, имеются мифологические существа — морские или водяные кобылицы, выходящие из глубин вод. Купаясь в горячем молоке этих кобылиц, добрый молодец становится юным, могучим, красивым, а враг его, делая то же самое, погибает.

В восточнославянской мифологии домовой — дух дома. Славяне представляли его в облике человека, чаще всего старика, с лицом, покрытым белой шерстью. В сказках и преданиях домовой — символ благополучия дома или, наоборот, его бедыкроме того, от его отношения, доброжелательного или враждебного, зависело здоровье скота. Различали два вида домовых: доможил и дворовый.

Леший, лесовик, лешак, боровик в восточнославянской мифологии — злой дух, воплощение леса как враждебной человеку части пространства.

Народная фантазия представляла вредоносных существ, которые боролись с добром, в виде змеи, волка, дракона и других фантастических мифологических персонажей.

Все представители нечистой силы (нечисти) принадлежат к «отрицательному», «нездешнему», потустороннему миру (иногда к аду), который противопоставлен положительному, здешнему миру, поскольку антонимическая оппозиция «свой — чужой» связана с оппозицией «добро-зло».

Нечистая сила в славянской мифологии — это общее название для всех низших демонологических существ и духов — беса, сатаны, черта (чертенка), нечистых, нечистого духа, нечистой силы, дьявола, Ерахты.

III.3. В системе мифологических представлений, наиболее ярко выраженным символическим значением среди зверей обладают животные, прирученные человеком (корова, бык, лошадь, собака, домашняя птица). Кроме зверей и птиц в языческом сознании в качестве представителей потустороннего мира выступали также рыбы, земноводные и пресмыкающиеся (гады).

В мифологической традиции Великобритании ряд зооморфных образов несет отрицательную маркировку (черная кошка, собака, ворона). Некоторые образы в британской символике имеют положительную (корова, лебедь) или нейтральную коннотацию (тюлень, рыба, муравей).

Зооморфный облик в кельтском мифе чаще всего воспринимается как негативный, что отличает его от классического мифологического мотива превращения, поскольку синкретическое мифологическое сознание не отделяло человека от природы и животных, то зооморфный облик был столь же естественен, сколько и человеческий.

Отдельным животным в народной сказке приписывались магические качества и свойства в силу имевших местоповерий о существовании заколдованных людей в облике животного — Laidly Toad, the Black Bull of Norroway / the Black Bull / the Bull (например, сказка «Черный бык Норроуэйский»).

Способность человека трансформироваться в животное и вновь возвращать себе человеческий облик в сказках обусловлена остаточными формами тотемных представлений, связанных с приобретением древним человеком магических свойств и силы тотемного животного.

В английской сказке широкое распространение получили случаи пребывания героя в облике змей и змееподобных драконов (worm), птицbird, dove, goshawkбыка — bullмедведя — bear.

Многие мифологические существа британского фольклора кельтского, кельтско-германского или британского происхождения являются многоликими оборотнями.

Наиболее типичными для британской культуры являются оборотни в обликах черной кошки, черной вороны, лошади, собаки, козы, коровы, рыбы, реже тюленя, в единичных случаях в обликах лебедя (Айн) или насекомых (Мурианы) как отголосок универсального бестиария.

Ш. 4. Персонажи-животные почти не встречаются в волшебной сказке британских островов даже в качестве «волшебного помощника» или «дарителя» — они уже антропоморфизированы и предстают в основном в облике человека.

Из русских сказочных образов — «волшебных помощников» (термин В.Я.Проппа), древнейшим является птица, волшебные помощники-животные — медведь, заяц, утка и щука, жук и щуренок.

Жар-птица — это птица со сверкающим, блестящим, «горящим» оперением. Представляется важным, что в мифологии Жар-птица — божество-берегиня, птица с женским лицом, одна из хранительниц благополучия* дома и природы.

В русских народных представлениях ворон относится к древнейшим мифологическим образам, символизирующим нечистую силу.

Козел — это единственный из множества оборотней (медведь, волк, лягушка, змея и пр.), который может остаться козликом за непослушание старших.

Ш. 5. В русском фольклоре выделяется особая группа персонажей, посредники между мирами, так называемая нежить, — Кощей Бессмертный, Баба-Яга и Змей Горыныч, которые не могут «чуять русского духа», т. е. запаха живого человека, тем самым маркируя свою принадлежность ни к «своему», ни к «иному». Образ Бабы Яги совпадает с внешним признаком ведьмы.

Баба Яга — хозяйка трехчастного мира: нижнего, среднего и верхнего. Ей служат всадники на красном (Солнце), белом (День) и черном (Ночь) конях (см., например, сказка «Баба Яга») — они являются, «связными» трех царств. Таким образом, Баба Яга считается высшим лесным божеством, хозяйкой лесного пространства и зверей. Образ Бабы-Яги восходит к архетипу тотемного животного, обеспечивающий успешную охоту для представителей тотема в доисторические времена. Впоследствии роль тотемного животного занимает существо, которому подвластен весь лес с его обитателями. Женский образ Бабы-Яги связан с матриархальными представлениями об устройстве социального мира.

Кащей (Кощей) Бессмертный — один из ярких представителей русской низшей мифологии, так называемая нечисть — худой высокий старик, отрицательный персонаж русских сказок, образ русского фольклора. Архетип Кощея Бессмертного восходит к мифологическому мотиву о Змее, хтоническому существу, хранителю Мирового яйца. Смерть Змея знаменует конец первозданному хаосу и начало организованного космоса.

Змей Горыныч — один из наиболее известных восточнославянских мифологических персонажей. Это имя восходит к образу Огненного Змея, известного как в славянской, так и в других традициях. Как представитель черных туч, постоянно сближаемых с ночным мраком, Змей Горыныч получает в народных поверьях значение злого демона (т.е. отрицательного персонажа.

Ш. 6. В волшебной сказке сохраняются следы архаических представлений народа, связанные с анимизмом природных сил и явлений, приближаясь к мифу по своим образно-структурным характеристиками и функциональному назначению. В качестве действующих персонажей в таких русских и английских сказочных текстах выступают небесные тела.

Название Дед Мороз восходит к древним традициям поминания умерших предков, которых звали дедами. Обрядовые действа сохранились у славян в виде ритуала кормления Мороза накануне Рождества. Дальнейшая трансформация образа связана с западноевропейской традицией, по аналогии с Санта Клаусом. Санта Клаус — это Николай Мирликийский, Николай Чудотворец. В Великобритании и других англоязычных странах Дед Мороз — Santa Claus, Father Christmas, Jack the Frost.

Интересные параллели прослеживаются между русскими и британскими антропоморфными фантастическими существами Объедало, Опивало и другими.

Наиболее известный мужской персонаж английских сказок — это Джек (Jack the Fool, Jack the Farmer, Lazy Jack, Skin Churl Jack).

Самый распространенный персонаж-типаж русских сказок — Иван (Иван-богатырь, Иван Быкович, Иван солдатский сын, Иван-белая рубашка, Иван крестьянский сын, Иван-царевич, Иван-дурак и др.). Ср.: англ. Jack the Fool. Его образ восходит к мифологическому «высокому» герою. Носитель имени Иван стал характерным народным типом.

Образ Ивана-дурака — типаж, стереотипный образ русского крестьянина, который, несмотря на все невзгоды, насмешки и трудности, стремится обрести счастье. В британском фольклоре Джек (Jack) — это тоже стереотипный образ, но Джек в английских сказках — это городской парень, сын небогатых родителей, солдат и, конечно, крестьянин. Иван-дурак и Jack-the-Fool в сказках характеризуются как люди нравственные, доброжелательные, порядочные, но непрактичные и не очень умные. В английских сказках Джека редко называют дураком (the Fool). Это связано прежде всего с тем, что в английской культуре не принято наделять положительных героев отрицательными чертами.

В образе Василисы Прекрасной/Премудрой (Царевны-лягушки) соединены многие женские сказочные персонажи. В них воплощены два типа русской женщины — простой, любящей, верной и сильной, способной на «мужские» подвиги. В английских сказках встречается аналогичный образ в мужской ипостаси — Принц-лягушка, который заколдован, и, соответственно, он женится на той девушке, которая помогает ему снять заклятие (сказки «Источник-на-краю-света», «Принц-лягушка»).

Русская и британская низшая мифология не обладает четкой иерархией персонажей, что объясняется расплывчатостью континуальности мифологического сознания. Между русскими и британскими антропоморфными, зооморфными персонажами и гибридными образами прослеживаются параллели, носящие универсальный характер.

IV. Анализ содержания фрагмента русского и британского сказочных пространств позволил заключить, что британские фольклорные прецедентные феномены как групповая (профессиональная) разновидность прецедентов (прецедентные тексты и прецедентные имена) входят в когнитивную базу русского языкового сознания (97%), в то время как фольклорные единицы русского культурного пространства мало известны даже представителям профессиональных групп и составляют отдаленную, периферию.

Таким образом, можно заключить, что русские фольклорные прецеденты (93.3%) и британские фольклорные прецедентные феномены как групповая? (профессиональная) разновидность прецедентов (прецедентные тексты и прецедентные имена) входят в когнитивную базу русскоязычного сознания жителей Чеченской и Кабардино-Балкарской Республик (97%), в то время как фольклорные единицы русского культурного пространства, мало известны даже англичанам, изучающим русскую и славянскую филологию и восточную культуру, и составляют отдаленную периферию (14.7%).

Незначительный перевес (3.7%) в сторону британских фоновых знаний объясняется, с одной стороны, национальной принадлежностью испытуемых, с другой стороны, профессиональными и профилирующими интересами участников эксперимента.

Дальнейшие перспективы исследования заключаются в возможности описания базовых бинарных оппозиций на материале различных фольклорных жанров и особенностей функционирования прецедентных феноменов в русском и английском фольклорном сознаниях и выявления зон культурных схождений и расхождений.

V. Русская и британская низшая мифология не обладает четкой иерархией персонажей, что объясняется расплывчатостью континуальности мифологического сознания. Между русскими и британскими антропоморфными, зооморфными персонажами и гибридными образами прослеживаются параллели, носящие универсальный характер.