Проза Алексея Варламова 1980-1990-х гг.: жанрово-стилевое своеобразие

Творчество современного писателя Алексея Варламова (г. р. 1963) -одно из ярких явлений в русской литературе конца XX — начала XXI вв. Проза писателя в ее жанрово-стилевом многообразии выражает важнейшие тенденции художественных процессов в русской прозе второй половины 1980;х гг., а также рубежа 1990;х — 2000;х гг.

Метод А. Варламова как особого рода, «леонидоандреевский» реализм, характеризует В. Славенский [188], типологию варламовских героев в контексте литературной ситуации 1990;х гг. рассматривают П. Басинский [29], Г. Ермошина [78], М. Ремизова [175- 176]. Г. Нефагина включает А. Варламова в ряд современных прозаиков, развивающих в реалистической прозе 1990;х гг. сентиментальные тенденции [155], Ю. И. Минералов называет творческий метод писателя «символическим реализмом» [143]. Попытку концептуального анализа романного творчества писателя представляет опубликованная в «Литературной России» статья В. Курбатова «Отражение небесной битвы» [116]. Однако разрозненные критические отзывы, упоминание литературоведами имени писателя в ряду современных прозаиков не дают полной картины творческого облика А. Варламова.

Перечисленные работы представляют прозу А. Варламова как значительное художественное явление в реалистической литературе конца XX в. Как примету времени Н. Иванова рассматривает наметившийся в конце 1980;х — начале 1990;х гг. возврат к реалистическим средствам изображения действительности, противопоставление постмодернистскому языку и стилю традиционных литературных ценностей. Критик отмечает, что наступление на постмодернизм ведут как «будущие», так и «предшествующие» поколения писателей [86]. Исследователь А. Ю. Большакова, фиксируя ситуацию «великого перелома» в современной отечественной литературе, обозначает «новую волну» прозаиков, «вовсе не схожих меж собой, но ярких, талантливых, развивающихся» [42, с. 247], и в их числе называет имя.

Алексея Варламова. Творческую задачу молодых авторов она обозначает как преодоление «социоисторической пропасти межвременья». Другой исследователь современной прозы Е. Щеглова относит А. Варламова к группе «добротных реалистов», таких как И. Алексеев, О. Павлов, А. Уткин [244, с. 84].

Для анализа жанрово-стилевого своеобразия прозы А. Варламова важен опыт прочтения творчества современного художника критиком В. Курбатовым. Особенность варламовского мировосприятия состоит в стремлении молодого автора «найти в этом миропорядке определяющий смысл и место» [116, с. 3]. Несомненно, В. Курбатов связывает творчество А. Варламова с традициями русского классического реализма с его поиском «смысла», «правды». В контексте литературы 1990;х гг., которая столкнулась с проблемой отсутствия единой «правды», позиция А. Варламова представляется значимой, плодотворной. Не случайно В. Курбатов акцентирует глубокую связь прозы современного автора с русской литературной классикой XIX — XX вв. и православной культурой.

Соответственно А. Варламов и герои его романов противопоставляются авторам и персонажам постмодернистской литературы конца XX вв. Мощный эсхатологический подтекст в прозе художника рубежа XX — XXI вв. В. Курбатов объясняет последствиями кризиса православной церкви, которая «потому и не может собрать своих разбежавшихся детей и уврачевать несчастную страну, что разделила людей на чистых и нечистых» [116, с. 4].

В прозе А. Варламова формируется характерный для культурной ситуации рубежа вв. тип «героя нашего времени». Критики о нем невысокого мнения: лицо его «искажено гримасой скептического отношения к миру, черты вялы, порой даже анемичны. Поступки его страшат, и он не спешит определиться ни с собственной личностью, ни с судьбой. Он угрюм и заранее раздражен всем на свете, по большей части ему как будто бы совсем незачем жить. Он страшно слаб, этот герой. И по-своему беззащитен <.> он всего лишь заговоривший о себе маленький человек», — отмечает М. Ремизова [176, с. 211]. В. Курбатов, соглашаясь с тем, что в героях А. Варламова сильно «чувство случайности и ненадежности жизни», видит в бытийной неопределенности героев черты «нового лишнего» человека, который «если устоит перед нешуточно вставшим на пороге Апокалипсисом, то устоит Любовью, Пониманием и Состраданием» [116, с. 4].

Творческая индивидуальность А. Варламова проявляется в особом внимании к теме современной деревни. Своеобразие видения художником современной российской действительности в значительной степени определяется переосмыслением художественного опыта, традиций «деревенской прозы», идеи православия, приверженностью к гуманистическим ценностям русской литературы XIX — XX вв.

В 1990;е гг. в прозе А. Варламова наблюдается «расширение стилевого спектра» (Г. JT. Нефагина). «Реализм оказывается неисчерпаемым, демонстрируя многообразие интонаций и тональностей» [160, с. 58]. Так, рождение неосентиментализма в произведении «Здравствуй, князь!» Г. JI. Нефагина связывает с развитием бунинско-тургеневской традиции. 10. М. Минералов, размышляя о стилевом своеобразии прозы А. Варламова, отмечает, что художник «любит рисовать коллизии, допускающие двойное истолкование — естественное и религиозно-мистическое» [155, с. 71]. Отсюда вывод о «символическом реализме» в прозе А. Варламова. К сожалению, произведения художника Ю. М. Минералов не подвергает глубокому анализу, поэтому мысль о «символическом реализме» остается лишь продекларированной.

Проза А. Варламова требует подробного жанрово-стилевого исследования, которое позволит, в частности, определить и специфику творческого метода писателя.

На рубеже XX — XXI вв. в отечественном литературоведении все чаще предпринимается анализ стилевых процессов в современной литературе как путь выявления общих закономерностей ее развития (Г. А. Белая,.

Н. В. Драгомирецкая, Д. В. Затонский, Т. Н. Маркова, В. В. Эйдинова и др.). Исследователи выделяют типологические особенности прозы конца XX в., говорят о формировании «нового повествовательного стиля» [17- 178]. Размывание границ между контрастными явлениями литературы, трансформация художественных моделей, форм и конструкций обозначается как примета художественной «переходности», смены художественных парадигм: «Сложность и уникальность литературной ситуации последних полутора десятилетий XX в. заключается в том, что она развивалась (и продолжает развиваться) в режиме зримого многообразия и разнонаправленности эстетических исканий современных писателей. Выявить контуры системности в этом нестройном хоре литературных „голосов“ непросто, ибо их множественность и несогласованность создает пеструю и внутренне противоречивую картину» [136, с. 3].

В конце 1980;х — начале 1990;х гг. особенный проблемный узел образуется вокруг реалистической традиции. Такие общепринятые, исторически сложившиеся определения реализма, как воссоздание э/сизни, достоверность реальности, формы жизни, историзм, генезис, детерминированность, социальность, э/сизненная правда, материализм, демократизм, натурализм, переосмысливаются и определяются в один ряд с понятиями доступность, понятность, обывательское отношение к жизни, усредненная языковая норма и идеологизм [178, с. 378]. Реалистические принципы ориентации на исторические закономерности и причинно-следственную обусловленность осознаются как односторонние, не способные отразить многослойность жизни.

О кризисе эстетической системы «старого» реализма, в частности, заявляют авторы учебника современной русской литературы Н. Л. Лейдерман и М. Н. Липовецкий. Исследуя тенденции литературного процесса 1980;х — 1990;х гг., ученые отказывают реалистической литературе в идейной и жанровой адекватности. Например, указывают на кризис жанра романа «с его установкой на поиск «всеобщей связи явлений» «, которому «в годы сломов и духовных катастроф <.> не удается стать «формой времени» «[119, с. 61].

Одновременно сторонники иной точки зрения (П. Басинский, Н. Иванова, В. Курбатов, К. Степанян) утверждают, что традиция русского реализма XIX в. в современной литературе укрепляется и обогащается [27- 28- 31- 42- 86- 89- 116- 155- 158- 173- 185- 199- 200- 201]. Особенностью критической мысли 1990;х гг. является взгляд на реализм как «не просто литературное течение, но и — духовное понятие», «своего рода национальную валюту» [28]. Зачастую категория реализма переносится критиками из литературоведческого контекста в сферу мировоззрения и национальной ментальности. К. Степанян, например, говорит о «реализме в высшем смысле» [199]. Тема дискуссии в Писательском клубе редакции журнала «Москва» обозначена как «Реализм: мода или основание мировоззрения?» [173]- феномен «вечно нового реализма» исследует J1. Новиченко [156]. Таким образом, явление реализма на рубеже XX — XXI вв. приобретает черты универсальности, «вечно обновляющегося и видоизменяющегося в зависимости от исторических условий метода» [94, с. 23], «открытой системы, вбирающей в себя все приемы и открытия, которые на протяжении XX в. разрабатывали все другие направления: авангард, модернизм, постмодернизм» [173, с. 77].

Ожидание нового подъема реализма определяет позицию таких критиков разных поколений, как П. Басинский, В. Курбатов, И. Роднянская, К. Степанян, открывающих имена молодых писателей — приверженцев реалистической традиции: JI. Бородина, А. Варламова, С. Василенко, А. Дмитриева, О. Ермакова, В. Отрошенко, О. Павлова. Проза названных авторов отражает сложный процесс жанрово-стилевых исканий, характерных для русской литературы рубежа XX—XXI вв. Стремление к новым стилевым решениям, усложнение идейной проблематики произведений для писателей-реалистов неразрывно связаны с постановкой вопросов духовнонравственного порядка, которые служат ориентирами творческого поиска «традиционной» литературы.

В отношении творческого метода реализма, каким он предстает в классической литературе XIX в., А. В. Михайлов отмечает, что «это всегда индивидуальное, мировоззренчески глубоко-обоснованное решение и применение реалистического метода, это индивидуальный реалистический метод» [145, с. 195−196]. Особое внимание современных литературоведов направлено на процесс трансформации художественного инструментария современной реалистической прозы, появление множества стилевых направлений внутри реалистической парадигмы. В художественных системах новой литературы наблюдается процесс синтеза, отмеченный в ряде статей и диссертаций последних лет [13- 17- 38- 42- 45- 194]. Стилевыми новообразованиями реалистической литературы называют «символический реализм», «романтический реализм», «сентиментальный реализм», «мистический реализм», «метафизический реализм», «психоделический реализм». В реалистическую литературу проникают элементы натурализма (С. Василенко «Дурочка»), актуализируется код сентиментализма (А. Варламов «Здравствуй, князь!»), развивается христианско-православная линия в творчестве писателей, воплощающих в своих произведениях народные представления об идеале («Юность Христа» Ю. Кузнецова, «Дурочка» С. Василенко, «Затонувший ковчег» А. Варламова).

В то же время исследователи указывают на недостаточную изученность новейших достижений литературы [107- 120]. Наблюдается отсутствие системы в типологии новейшей прозы. Несмотря на попытки классифицировать современную прозу (работы Н. JI. Лейдермана, Г. Л. Нефагиной, Н. Ивановой и др.) [90- 123- 155], проблема дифференциации литературного процесса и, в частности, реалистической литературы остается нерешенной.

Типологическое исследование реалистической прозы на современном этапе невозможно без глубокого анализа творчества писателей в жанровостилевом аспекте. «Жанр» и «стиль» — категории, позволяющие охарактеризовать не только творческий метод писателя, но и постичь особенности целой художественной системы (в данном случае — реализма конца XX в.), — становятся носителями эстетической концепции действительности в современной прозе. Взаимодействие «стиль — жанрметод» образует структуру любой художественной системы как идейно-эстетического целого. При этом творческий метод обеспечивает целостность произведения как определенной системы эстетических отношений к действительности, принципы творческого метода являются философско-эстетической основой художественного акта, определяют творческую стратегию художника. Жанр и стиль, в свою очередь, определяют законы внутренней организации художественного текста. В реализме, где тип отношений между характером и обстоятельствами соответствующим образом организует жанр произведения, происходит наиболее непосредственная материализация метода в жанре.

Научной мыслью последней четверти века областью работы литературоведа при изучении стиля признаны сферы жанра, композиции (с учетом расстановки персонажей в эпическом произведении), сюжетосложения, повествования, а также особенности формирования образа в аспекте приемов его создания — в системе тропов, стилистических фигур, в собственно языковых средствах. Концепция стиля как конструктивного, систематизирующего принципа художественного текста является последним словом науки о стиле [37- 38- 39- 40- 146- 161- 246].

Отметим также, что в последние годы научный интерес к традициям реализма в современной литературе проявляется на уровне изучения художественных форм в творчестве отдельных авторов: В. Астафьева, Б. Екимова, О. Павлова, В. Распутина.

Необходимость в расширении представлений о творческой индивидуальности А. Варламова и его месте в историко-литературном процессе рубежа XX — XXI вв., выявлении характера жанрово-стилевых поисков в реалистической прозе конца XX в., исследовании тенденций литературного развития определяет актуальность работы.

В настоящее время отсутствуют монографические работы, исследования обобщающего характера о творчестве А. Варламова. Назрела необходимость в научном, системном рассмотрении прозы писателя. В данном исследовании впервые предпринят анализ жанрово-стилевого своеобразия творчества А. Варламова в контексте художественных исканий современной литературы, что обусловило научную новизну диссертационной работы.

Объектом исследования является художественная проза А. Варламова второй половины 80 — 90-х гг. XX в. Материалом служат произведения малой формы «Тараканы» (1987), «Запах страха» (1989), «Галаша» (1992), «Ленка» (1991), «Покров» (1991), «Таинство» (1991), «Сочельник» (1992) — повести «Здравствуй, князь! Сентиментальная история» (1992), «Рождение» (1995), «Дом в деревне: Повесть сердца» (1997), «Падчевары» (2002) — романы «Затонувший ковчег» (1997), «Купол» (1999). В данных произведениях проявились характерные особенности индивидуальной творческой манеры писателя.

Предметом исследования является динамика жанрово-стилевых форм в прозе А. Варламова в контексте художественных исканий русской литературы конца XX в.

Цель исследования — выявить жанрово-стилевое своеобразие прозы А. Варламова, определившее специфику творческого метода художника.

Для достижения цели исследования в диссертации решаются следующие задачи:

1) определить стилеобразующие факторы в малой прозе А. Варламова второй половины 1980;х — начала 1990;х гг;

2) выявить динамику «авторских» форм в жанре повести 1990;х гг., определить характер неосентиментализма в творчестве А. Варламова;

3) исследовать своеобразие реализации принципа хроникальности как основы сюжетостроения в жанре повести;

4) проследить трансформации жанрово-стилевой системы «деревенской прозы» в повестях А. Варламова 1990;х гг., исследовать типологию героев;

5) охарактеризовать основные модификации реалистического романа в прозе А. Варламова конца XX в.

Теоретической и методологической основой данного диссертационного исследования послужили труды историков культуры и литературы М. М. Бахтина, А. Н. Веселовского, Д. С. Лихачева, А. Ф. Лосева, Ю. М. Лотмана и др. В работе учтены взгляды и подходы к явлениям русской прозы XX в. представителей разных литературоведческих школ и направлений: 10. А. Большаковой, В. В. Кожинова, Н. Л. Лейдермана, А. В. Михайлова, Г. Л. Нефагиной, Н. Д. Тамарченко и др.- литературных критиков: В. Курбатова, М. Липовецкого, В. Чалмаева и др. В исследовании используются возможности историко-литературного, сравнительно-типологического и системно-структурного подходов.

Положения, выносимые на защиту.

1. Своеобразие художественного метода А. Варламова определяется как взаимодействие художественных принципов реалистической и мифологической систем. Художественный мир в малой прозе писателя характеризуется наложением социально-психологического плана изображения действительности на мифологический, связанный с христианским мировидением.

2. Неосентиментализм, характерный для повестей А. Варламова («Здравствуй, князь!», «Дом в деревне»), способствует расширению жанровых канонов реалистической повести и появлению авторской формы «сентиментальной истории». Сентиментальный герой А. Варламова связан с типом современного интеллигента. Проблема героя решается автором с позиции развенчания образа, в чем проявляется особенность неосентиментализма как стилевой тенденции конца XX в., проникшей в реалистическую прозу.

3. Принцип хроникальности в повестях А. Варламова реализуется не в биографическом или историческом сюжете, а посредством развития психологического конфликта героя. Сюжет замыкается на знаковой, жизненно важной для героя ситуации (рождение, зрелость, смерть).

4. Появление в «деревенской повести» («Дом в деревне», «Падчевары») автобиографического героя-интеллигента свидетельствует о трансформации жанровых традиций «деревенской прозы» в новой культурной ситуации. Хронотоп в прозе А. Варламова связан с утопическими поисками автобиографическим героем «земли обетованной». При этом автобиографический герой А. Варламова ориентируется на эстетический идеал, заданный писателями «деревенской прозы» в 1960;х — 70-х гг.

5. Жанр социально-психологического романа в прозе А. Варламова ориентирован на создание образа интеллигента в ситуации рубежа веков — «нового лишнего», пассивного рефлексирующего героя. Система образов и выбор средств художественной изобразительности в романе обусловлены мыслью автора о программируемом сознании современника, «сценарности» его поведения.

6. Антиутопический роман в прозе А. Варламова продолжает моделирование мифа о «крестьянской Атлантиде», появившегося в рамках «деревенской прозы». В основу антиутопического образа у писателя легли типологические черты провинциального города.

Структура и объем диссертационного исследования. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения и списка использованной литературы. Основной текст работы изложен на 163 страницах.

Список литературы

включает 248 наименований.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

.

В результате нашего диссертационного исследования мы пришли к следующим выводам.

Реалистическая доминанта творческого метода А. Варламова формируется вокруг характерной для классической литературы проблематики: ответственности интеллигенции за социально-культурную динамику, особой роли деревенского уклада в сохранении традиционных ценностей, опасности нравственной деградации российского общества. Реалистический принцип отражения жизни в прозе А. Варламова опирается на соответствующие принципы миромоделирования (жизнеподобные формы), художественного обобщения (типизация) и эстетической оценки (наличие эстетического идеала). Изображение современной действительности в художественном мире писателя соответствует принципу исторической объективности и достоверности. В повествование включаются многочисленные детали, приметы времени, узнаваемые события «перестроечного» периода. Принцип типизации реализуется при создании образа современного интеллигента, «нового лишнего» (В. Курбатов). Эстетический идеал А. Варламова задан писателями «деревенской прозы» и связан с идеей гармоничного и полного деревенского бытия.

В малых жанровых формах прозы А. Варламова конца XX в. наметились наиболее характерные для последующих периодов его творчества художественные принципы. Обращение к малой прозе позволило оценить эстетические и общественные взгляды писателя, в том числе понять его отношение к личности русского человека и ее трансформациям на фоне трагической истории страны.

Психологизм А. Варламова проявился в умении изобразить чужое сознание «изнутри». Стилевой доминантой новелл А. Варламова «Тараканы» и «Галаша» является выбор автором субъектной формы повествования в качестве основного средства создания психологически убедительного характера. Автор-повествователь «вживается» в образ героя-рассказчика, воспроизводя крайнюю напряженность внутреннего мира героя и его восприятие окружающей действительности. Внимание к социальным вопросам современности, психологическая разработка образа современника, продолжение традиций «деревенской прозы» характеризует ранние произведения А. Варламова, которые органично входят в отечественный литературный контекст конца 1980 — начала 1990;х гг. Своеобразие психологического анализа, на наш взгляд, заключается в том, что А. Варламов как психолог сосредоточивает свое внимание преимущественно на феномене «слома» в человеческой судьбе и психике.

Наряду с социально-типическими героями (образы Галаши, Чирьева, Салтыкова), в художественном мире А. Варламова действуют архетипические образы и сюжеты. Особенность поэтики рассказов А. Варламова «Сочельник», «Покров», «Ленка», представляющих собой небольшие нравственно-философские зарисовки, заключается в обращении к мифопоэтической образности. Насыщенность варламовских произведений христианскими образами, на наш взгляд, отражает позицию автора, в соответствии с которой кризис русского человека — это прежде всего кризис безверия и отсутствия любви к ближнему. Мифопоэтический подтекст в рассказах «Покров», «Сочельник», «Ленка» связан с образом героя-современника. Слом, бытийная неопределенность в его сознании коррелирует со вторым, альтернативным реальному, пространственно-временным пластом — миром видений и сновидений. Сознание человека, оказавшегося на краю гибели, выстраивает свою «мифологию». Обращение к сновидческому плану повествования знаменует выход проблематики и сюжета произведения из социального в онтологический аспект.

Традиционные для реалистической парадигмы жанровые формы (новелла, рассказ, повесть, роман) в прозе А. Варламова подвергаются воздействию стилевых новообразований.

Исследование жанрово-стилевого своеобразия повестей А. Варламова обнаружило наличие феномена авторских жанровых форм, заявившего о себе в последние десятилетия XX в. Расширение жанровых канонов в повестях «Здравствуй, князь!», «Рождение», «Дом в деревне» осуществляется через стиль.

В последние десятилетия в динамике художественной системы реализма исследователи выделяют художественные процессы, связанные с проникновением в реалистическую прозу эстетических принципов сентиментализма и романтизма. В произведении «Здравствуй, князь!» происходит ироничное развенчании образа «сентиментального героя», свойственное неосентиментализму как стилевой тенденции конца XX в. В повести «Рождение» жанровая индивидуальность проявляется в особого рода хроникальной организации повествования, когда сюжет замыкается, «замирает» на ситуации рождения, создавая не спокойное повествование, а напряженный конфликтный узел.

Обращение А. Варламова к жанру «деревенской повести» обнаруживает его внимание к деревенскому хронотопу. Эксплуатируя традиционную жанровую систему «деревенской прозы», А. Варламов адаптирует жанр повести для решения собственных задач. Герой-повествователь является не только субъектом действия и изображения, но и выступает выразителем сознания современного интеллигента. В данном случае эта позиция продиктована ориентацией автобиографического героя на эстетический идеал, заданный «деревенщиками» в 1960;х — 70-х гг. История освоения героем-интеллигентом деревенского дома обнаруживает мифологему потерянного рая. От идиллии (первые главы «Дома в деревне»), своеобразной «деревенской утопии» писатель приходит к мотивам и образам антиутопическим («Осенний поход в Коргозеро»). Необходимо отметить, что идеологическая и стилевая близость А. Варламова к «деревенской прозе» не означает для писателя растворения в данном литературном течении. Проза А. Варламова с присущей ей этико-философской глубиной, выраженной средствами символа, мифа, фольклора, наследует художественные достижения «деревенской прозы» в более поздний период, обогащая тем самым реалистическую поэтику.

Модификации романного жанра в творчестве А. Варламова конца XX в. связана с процессом художественного осмысления и создания образа современника в ситуации рубежа веков. Социально-психологический роман («Затонувший ковчег») представляет широкую панораму современной российской жизни в эпоху смены культурных парадигм. Романного героя А. Варламова критики определяют как «нового лишнего», пассивного «рефлексирующего героя», обозначая его появление в современной литературе как тенденцию, обнаруживающуюся в творчестве современных прозаиков — Алексея Варламова, Владимира Березина, Михаила Бутова, Андрея Дмитриева, Андрея Коровина, Марины Палей и Антона Уткина.

С мировоззренческими поисками героя А. Варламова связано обращение писателя к антиутопическому жанру. Антиутопизм как специфическом качество художественного мышления второй половины XX век исследователи связывают с феноменом «рубежного сознания». Особенностью романа «Купол» является то, что мир антиутопии в нем почти адекватен реальному. Произведение продолжает начатую писателем (рассказ «Галаша», повесть «Дом в деревне», роман «Затонувший ковчег») линию разработки провинциального топоса. Антиутопические формы миромоделирования в романе «Купол» накладываются на типологические черты русской провинции. Историко-культурная и художественная логика развития образа Чагодая завершается трансформацией его в антиутопический образ, созданный А. Варламовым для развенчания мифа о «крестьянской Атлантиде». Роман А. Варламова «Купол» позволяет сделать вывод о том, что в современной антиутопии концептуальным и сюжетным центром, «стягивающим» повествование, становится реальное.

Приверженность художественного мира А. Варламова к христианскому мировидению и традиционным моральным ценностям не только формирует единый принцип построения образных ассоциаций, но и работает на преодоление чувства катастрофичности и хаотичности бытия.

Мы пришли к выводу, что творчество А. Варламова, взятое в жанрово-стилевом аспекте, представляет собой развивающуюся, динамическую систему. Взаимопроникновение реально-исторического и мифологического планов повествования приводит к созданию авторских жанровых форм, стилевым новообразованиям, характеризующим своеобразие творческого метода писателя.

Представляется продуктивным дальнейшее изучение жанрово-стилевой динамики творчества А. Варламова на материале новейших художественных произведений (романы «Купавна», «11 сентября»), а также биографической прозы писателя как основы будущих специальных исследований.