В самой же Польше прочно утвердились славянофилы как символ католицизма и Западной Европы, которых они ненавидели, и поскольку поляки никогда не были ассимилированы в пределах Российской империи, постоянно сопротивляясь русской оккупации своей страны, в конце концов, славянофилы стали верить, что присоединение Польши было ошибкой, поскольку польская нация не могла быть русифицирована. После борьбы с поляками славянофилы выразили свою убежденность в том, что, несмотря на цель завоевания Константинополя, будущий конфликт был бы между"тевтонской расой" (немцами) и «славянами», а движение превратилось в германофобию. Большинство славянофилов были либералами и горячо поддерживали освобождение крепостных, что было окончательно реализовано в реформе эмансипации 1861 года. Прессовую цензуру, крепостное право и смертную казнь рассматривали как пагубные влияния Западной Европы. Их политическим идеалом была парламентская монархия, представленная средневековыми Земскими Соборами. В конце концов, развилась более поздняя форма славянофильства, называемая «Почвенничество». Ее приверженцами были, в том числе, такие известные литературные деятели, как Федор Достоевский. &#.
171;Почвенничество" (или примерно переведенное на английский язык как «возвращение в почву») отличалось от чистого славянофильства принятием преимуществ реформ Петра Великого и Екатерины Великой, но поддерживало стремление к чистой русской идентичности, тесно связанной со смирением в лице Русской Православной Церкви. Западники в свою очередь придерживались противоположного взгляда на славянофилов. Также широкая и разнообразная группа мыслителей считали, что для того, чтобы Россия преуспела и заняла свое достойное место на мировой арене, ей необходимо было принять западные промышленные, культурные и экономические реформы. &# 171;Западники" приняли реформы Петра Великого и Екатерины Великой и стремились к более радикальным реформам. Среди знаменитых западников были философы Петр Чаадаев и Александр Герцен. Западники были тверды в своем убеждении, что Россия не была уникальной страной с уникальной судьбой, как верили славянофилы.
Напротив, они считали, что все страны должны развиваться по аналогии с европейскими, и что Россия сильно отстала от других стран мира. Дискуссия между двумя сторонами продолжала развиваться на протяжении всего ХХ века и, по-прежнему, применима к политической среде современной России. Современные западники провозгласили падение Советского Союза окончательным подтверждением своей философии. Однако, поскольку Россия продолжает развивать свою новую идентичность на мировой арене, невозможно игнорировать некоторые элементы, которые имеют сходство с славянофильскими доктринами, такими как убеждение, что судьба России уникальна среди народов мира. Но русские славянофилы жили в гигантской монолитной империи — более того, в могучей сверхдержаве, которая победила Наполеона.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Славянофилы были полны решимости защищать то, что они считали уникальными русскими традициями и культурой. При этом они отвергали индивидуализм. Роль Православной Церкви рассматривалась ими как более значимая, чем роль государства. Социализм противостоял славянофилам как чужой мысли, а русская мистика была предпочтительнее «западного рационализма». Сельская жизнь была отмечена движением, которое выступало против индустриализации и городского развития, а защита «мира» рассматривалась как важная мера для предотвращения роста рабочего класса. Движение возникло в Москве в 1830-х годах. Опираясь на работы греческих отцов Церкви, философ Алексей Хомяков (1804−60) и его благочестивые православные коллеги разработали традиционалистическую доктрину, в которой утверждалось, что у России свой собственный особый путь, который должен избегать подражания «западным» институтам.
Русские славянофилы критиковали модернизацию Петра Великого и Екатерины Великой, а некоторые из них даже приняли традиционное допетровское платье. Андрей Окара утверждает, что классификация социальной мысли 19-го века на три группы, западников, славянофилов и консерваторов также хорошо вписывается в реалии политической и социальной ситуации в современной России. По его словам, примерами современных славянофилов являются Коммунистическая партия Российской Федерации, Дмитрий Рогозин и Сергей Глазьев. После того как крепостное право было отменено в России и конец восстания в Польше, славянофильство начало вырождаться и превратилось в узкопартийный агрессивный национализм России. [ Править] Новые славянофильские мыслители появились в 1870-х и 1880-х годах в лице таких ученых, как Николай Данилевский, который изложил взгляд на историю как циркуляр, и Константин Леонтьев.Н. Данилевский способствовал самодержавию и империалистической экспансии в рамках национальных интересов России. Леонтьев верил в полицейское государство, чтобы помешать европейским влияниям добраться до России. Позднее писатели Федор Достоевский, Константин Леонтьев и Николай Данилевский разработали своеобразную консервативную версию славянофильства, почвенничества (из русского слова для почвы).
Учение, сформулированное Константином Победоносцевым (Обер-Прокуратором Русской Православной Церкви), было принято как официальная царская идеология во времена царствования Александра III и Николая II. Даже после Русской революции 1917 года он был развит и эмигрантскими религиозными философами, такими как Иван Ильин (1883−1954 гг.).Многие славянофилы влияли на видных мыслителей холодной войны, таких как Джордж Ф. Кеннан, прививая им любовь к Российской империи, а не к Советскому Союзу. Это, в свою очередь, повлияло на их внешнеполитические идеи, такие как убеждение Кеннана о том, что возрождение Русской Православной Патриархии в 1943 году приведет к реформе или свержению диктатуры Иосифа Сталина. По мнению славянофилов, единство идей православия, русской народности и русской государственности способствует формированию целостности национального самосознания, в том числе политического, в котором органично слиты политические идеи, чувства, интуиция и воля людей. Это отличает его от одностороннего логического благоразумия западного сознания, которое нередко столь же односторонне оправдывает революции и насильственные перевороты, делает шатким само существование государства. Как и И.
В. Киреевский, А. С. Хомяков исходил из того, что односторонний рационализм и основанный на нем формализм обедняют духовный мир человека и общества. Этому способствует и государство, деятельность которого, по сути, закрепляет принципы рационализма, а также право, увязнув вразного рода юридических формальностях. Славянофилы критиковали ценности западного индивидуализма, основанные на рационализме, голом расчете и эгоистических интересах. Индивидуалистическим ценностям они противопоставили ценности общинного, соборного образа жизни, принцип сочетания личных интересов с интересами общества и государства. Община в их представлении выступала как союз людей, отказавшихся от своего эгоизма во имя общего согласия. Общинный образ жизни истолковывался ними как основа в высоком нравственном развитии людей. Внешняя по отношению к обществу деятельность государства играет, по мнению славянофилов, второстепенную роль, поскольку отношения между входящими в нее людьми строятся главным образом на принципах морали и религии.
В добровольном прохождении данным принципам проявляется настоящая духовная и социальная свобода людей. И очень важно, чтобы государственная власть как власть политическая не подрывать эту их свободу. Славянофилы считали, что русский народ по присущему ему духу не подвержен государственной регламентации своей деятельности. Они нередко заявляли, что русский народ — народ не государственный. Призвание государства они видели в том, чтобы обеспечить пароду мирное и безмятежное бытие, которое отвечает моральной свободе. Такому призванию, по их мнению, наиболее соответствует неограниченная монархия. Она характеризовалась ими как стоящий над всеми сословиями надежный гарант социальной и политической свободы личности, который может защитить ее личное, национальное и религиозное достоинство. Славянофилы решительно выступали против крепостного права, исходя при этом из политических и религиозных соображений: человек не может быть рабом другого человека. Они по-своему обосновывали свободу слова: признавая огромную государственную власть государя, народ удерживает за собой независимость духа, совести, мысли, и потому он свободен, а не раб.
Без свободы слова невозможно осуществление свободы нравственной, а монархия превращается в «пагубный деспотизм». В этом случае народ захочет свободы политической, чтобы обеспечить все другие свободы, прежде всего, духовно-нравственные. Он даже может прибегнуть к революции, хотя она совсем не есть его истинным путем.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
Липич Т. И. К характеристике славянофильства / Т. И. Липич // Научные ведомости Белгородского государственного университета. Серия: Философия.
Социология. Право. — Белгород: Бел.
ГУ, 2008. — Т. 8, № 4. — С.
151−157.Овсянникова Т. А. Православный тип личности в философском наследии славянофилов / Т. А. Овсянникова // Вестник Майкопского государственного технологического университета.
— Майкоп: МГТУ, 2009.
— № 3.
-&# 160;С. 27−30.Сильнова Е. И. Идея соборности и проблема социальной интеграции в учении славянофилов / Е. И. Сильнова // Философия и общество. — 2006.
— № 4. — С. 112−124.Славянофильство // Политология: Словарь-справочник / М.
А. Василик, М. С. Вершинин и др. — М.: Гардарики, 2001. — 328 с.
— С. 71. Скоробогатько Н. В. Историко-философские очерки о ранних славянофилах / Н.
В. Скоробогатько // Философское образование.
— 2007. — № 16.
— С. 11−22, № 17.
— С. 3−13, № 18.
— С. 3−12.Сухов А. Д. Славянофильство / А. Д. Сухов // Новая философская энциклопедия / Ин-т философии РАН; Нац. обществ.
науч. фонд; Предс. научно-ред. совета&# 160;В. С. Стёпин, заместители предс.: А. А.
Гусейнов, Г. Ю. Семигин, уч. секр.&# 160;А. П. Огурцов. — 2-е изд., испр. и допол.
— М.: Мысль, 2010. — 605 с. — С. 94. Цимбаев Н. И. Славянофильство: Из истории русской общественно-политической мысли XIX в.
— М.: Издательство Московского университета, 1986. — 272 с. — С. 68.
