Генезис и основные вехи в развитии философии экстремальности

Генезис и основные вехи в развитии философии экстремальности

Экстремальная cитуация (лат. extremum — крайнее, предельное; situatio — положение) — понятие, посредством которого дается интегративная характеристика радикально или внезапно изменившейся обстановки, связанных с этим особо неблагоприятных или угрожающих факторов для жизнедеятельности человека, а также высокой проблемностью, напряженностью и риском в реализации целесообразной деятельности в данных условиях. Философский смысл данного понятия сопряжен с отражением экстремального развития событий и их познания во взаимосвязи с функциональной деятельностью субъекта. Система координат измерения существования и деятельности человека — «действующее лицо — ситуация» — предполагает коррелятом содержания понятия экстремальной ситуации определенные субъект-объектные отношения: отражение субъектом объективно-сложных условий деятельности в виде проблемно-экстремальной задачи.

Развиваемое с античных времен понимание сущности экстремумов, экстремальности и принципов экстремального (Аристотель, Николай Кузанский, Бруно, Мопертюи, Лейбниц и др.), поднятое до современных философских обобщений о закономерностях эстремальных изменений (М. Планк, М. Борн, М. Бунге, Л. Канторович, Пригожин и др.), находят свое отражение и в содержании понятия экстремальной ситуации.

Экстремальность, как это было зафиксировано еще античной философией, указывает на предельные состояния в существовании вещей. Экстремумы образуют, по сути, границы меры существования вещей, с превышением которых вещи перестают быть самими собой и обретают иное существование. В теоретическом выражении принципы экстремальности утверждают, что та или иная величина, характеризующая состояние, процесс или структуру, принимает крайнее (условно — минимальное или максимальное) значение. Экстремальность проявляет себя как «наискорейшее движение, проходящее по наикратчайшей линии» (Аристотель).

Диалектика этого процесса «в доведенных до крайностей состояниях» (Бруно) насыщена бурным взаимным проникновением и превращением противоположностей друг в друга (Гегель), закономерно влекущим «катастрофические или разрушительные изменения» (Р. Том).

В рамках современных подходов (П. Лагадек, С. Лихтенстайн и др.) в качестве определяющего или универсального сущностного признака экстремальная ситуация рассматривается фактор опасности — прежде всего, непосредственной угрозы для здоровья и жизни людей либо же угрозы срыва их деятельности по решению жизненно важных задач.

Понятие экстремальной ситуации, таким образом, отражает не просто чрезвычайное, а именно исключительно опасное событие или совокупность опасных событий относительно и только во взаимосвязи с деятельностью людей, их существованием. Экстремальные ситуации (стихийные бедствия, катастрофы, аварии, кризисы, конфликты), являющиеся порой неизбежными реалиями жизнедеятельности людей, в том числе, их профессионально осуществляемой деятельности, несмотря на разнообразный характер, имеют ряд общих сущностных характеристик:

внезапность наступления, требующая специальной готовности к экстремальностям;

резкий выход за пределы нормы привычных действий и состояний;

насыщенность развивающейся ситуации противоречиями, требующими оперативного разрешения;

прогрессирующие изменения в состоянии обстановки, условий деятельности, элементов, связей и отношений экстремальной ситуации, т. е. темпоральность изменений;

возрастание сложности протекающих процессов в связи с прогрессирующими изменениями и новизной ситуативных противоречий, состояний;

релевантность, переход ситуации в фазу нестабильности, выход к пределам, критичности;

порождение изменениями опасностей и угроз (срыва деятельности, гибели, разрушения систем);

насыщенность ситуации неопределенностью ряда изменений по причине их стохастичности, непредвиденности и новизны;

нарастание напряженности для субъектов экстремальной ситуации (в плане ее осмысления, принятия решений, реагирования) и др.

Понимание философами экзистенциализма экзистенции приводит нас к основам, на которых можно рассмотреть проблему экстремальности. Так как экзистенция является промежуточным бытием между бытием общества и трансцендентным и направления на потустороннее бытие, ничто, то есть, характеризуется интенциональностью, то наиболее явно, с точки зрения экзистенциалистов, она проявляется в при попадании человека в так называемые пограничные ситуации. Это состояния острейшего эмоционального стресса, связанного прежде всего с переживанием страха смерти и абсурдности жизни. В пограничной ситуации человек находится на грани моральной, интеллектуальной или физической гибели. Именно в таком состоянии к нему приходит озарение и обретение собственного «я» в ходе соприкосновения с высшим видом бытия — трансценденцией, которая представляет собой потусторонне бытие, непостигаемое и недоступное в условиях обычной жизни человека. Пограничная ситуация экзистенциализма есть экстремальная ситуация.

Различные экзистенционалисты пограничную ситуацию определяют по-разному. У Хайдеггера это экзистенциальный страх, в отличие от житейского страха он не связан с боязнью потерять жизнь или жизненные блага, а представляет собой боязнь не найти такое предназначение, ради которого человек может добровольно пожертвовать жизнью и ее благами. У Ясперса это земные болезнь, вина, смертельная опасность. У Сартра — это тошнота (дурнота), переживание беспочвенности всех ожиданий, скука — предчувствие бесполезности любых практических начинаний. В любом случае, пограничная ситуация — это переживание абсурдности жизни, обнаружение «зияющей пустоты ничто». В то же время для человека это единственное средство вырваться из обыденности и попытаться обрести самого себя; в понимании экзистенциалистов — посмотреть в глаза смерти. Такое подлинное существование выносить гораздо труднее, чем обыденное, в мире вещей.

Понятийный аппарат философии экстремальности включает в себя основные термины стресса, риска и опасности, страха и др.

Для обозначения психических состояний человека в трудных условиях исследователи пользуются разными понятиями, среди которых наиболее популярно понятие «стресс». Его применяют для обозначения широкого круга не только психических, но и физиологических состояний, например физического напряжения, утомления и т. д., а также разнообразных явлений, относящихся к другим областям знания. Характерной является тенденция рассматривать стресс как особое состояние, рядоположенное с другими эмоциональными состояниями (аффектами, чувствами, тревожностью и др.) В литературе имеются многочисленные описания порождающих психическую напряжённость воздействий и ситуаций, которые называют стрессорами. При характеристике стрессогенных ситуаций указываются такие признаки, как «сложные», «трудные», «особые», «эмоциогенные», «критические», «аварийные», «чрезвычайные», «экстремальные», «сверхэкстремальные», «гиперстрессовые» и т. п. Экстремальность есть частный случай стресса и рассматривается как особенность стрессоров. Хотя существует несколько определений экстремальности, но при употреблении этого понятия обычно ясно, что речь идёт не о нормальных, обычных условиях деятельности, а о существенно отличающихся от них обстоятельствах. Экстремальность обусловливается не только интенсивностью, но и другими параметрами стрессоров. К ним относятся: качественное своеобразие последних, характеризующее физиологически особую среду, в которой может протекать человеческая деятельность (температурные, барические воздействия, гипоксия, гиподинамия и т. п.), характер действия стимула (нерегулярность его появления, монотонность и т. п.), объективная сложность самой задачи (переработка огромных потоков информации в ограниченное время, отсутствие информации, необходимой для выполнения тех или иных действий, отвлекающие воздействия, высокий темп работы и т. п.). Одним из важных, но до сих пор мало исследованных факторов экстремальности является время. Считается, что этот фактор может существенно определять экстремальность стимула и, следовательно, степень напряжённости и её эффект. Это объясняется тем, что доступный человеку оптимальный темп психической активности у разных лиц неодинаков и переход через индивидуальные пределы этого темпа ведёт к возникновению психической напряжённости. Общая особенность рассмотренных выше факторов заключается в том, что они превышают диапазон оптимальных воздействий и тем самым придают ситуации качество экстремальности. Однако эффект стрессора не ограничивается лишь его специфическим действием, но обусловлен также и психологическими особенностями человека. Так, непосредственная опасность для жизни, сильная боль, которые признаются эффективными стрессорами, могут не быть таковыми в связи с выполнением определённой социальной роли или, например, в связи с религиозными мотивами.

Исходя из сопоставления силы мотивов человека и параметров ситуации, в которой протекает его деятельность, экстремальность можно представить как континуум, который включает по крайней мере три степени её выраженности, или три типа следующих ситуаций: 1) трудные, 2) параэкстремальные, 3) экстремальные. Для всего ряда характерно постепенное нарастание экстремальности. Трудная ситуация характеризуется достаточно сложной для данного субъекта задачей, повышенной значимостью этой задачи, вторая и третья степени характеризуются строгими условиями, риском, высокой ценой возможной ошибки, а экстремальная также и тем, что от разрешения этой ситуации зависит дальнейшее существование субъекта («быть или не быть вообще»).

Составным элементом понятийного аппарата философии экстремальности является феномен страха. Исторически при объяснении происхождения религий страх считался главным источником идей Бога, загробного существования, веры вообще. Эту идею выразили еще Демокрит и Лукреций. Затем, в Новое время, Д. Юм, П. Гольбах, Л. Фейербах и др. развили эту точку зрения. Она небезосновательна, хотя и не исчерпывает проблему происхождения религий. Аристотель, разбирая смысл трусости и мужества в «Никомаховой этике», говорил, что трус легко теряет надежду: ведь ему все страшно. А мужественный ведет себя противоположным образом, ибо человек, надеясь на себя, обладает отвагой.

Феномен страха включает понятие алармизма. Алармизм — понятие психологии, психоанализа, включая неофрейдизм, а также экзистенциализма и социальной философии. Оно отражает присущий высшим живым системам, обладающим нервными центрами и сетями, феномен самоощущения страха, боязни чего-либо в настоящем и будущем. Понятие алармизма (от англ. alarmism) означает «паника» и производно от фр. аlarme — тревога, тревожное состояние, мироощущение человека, которое буквально означает «К оружию!» — a l’arme! Термин «алармизм» используется почти во всех европейских языках. С точки зрения философии, феномен алармизма (как и эсперанция — надежда) — проявление общей самоактивности материи и духа, а также их рефлексии и взаимодействия.

В истории философии страх и алармизм — в центре внимания экзистенциалистов. В философии и социальной психологии алармизм и мироощущение страха в поведении людей впервые выразил Ф. М. Достоевский. Именно он подметил, что человек не есть благоразумное существо, а существо иррациональное, испытывающее страх и имеющее даже потребность в страдании. Человек ко всему еще и существо рисковое. Он хочет заглянуть в ужасную пропасть, чтобы, отпрянув от нее, почувствовать радость облегчения от страха. Впервые категорию страха как центральную в философии существования ввел в XIX в. датский философ С. Кьеркегор. Здесь он всеобъемлющий и абсолютный феномен. Самоощущение страха тесно связано с экстремизмом (от лат. extremum — крайний). В истории русской философии наибольшее внимание на обращение человека к крайностям, границам меры («экстремизм» от лат. extremum — крайний) обратил Н. А. Бердяев. Он считал его глубоко органичным русскому национальному характеру, считал, что мы, русские, плохо понимаем значение относительного, ступенчатости исторического процесса, различия сфер культуры. Изучая национальное в социальном алармизма, невозможно игнорировать оценки Бердяева по этому вопросу. В экзистенциализме причиной страха считается пребывание в мире как таковом (М. Хайдеггер). Страх обуславливает человеческое существование и раскрывает его как возможное бытие, свободное в понимании самого себя, собственного характера вследствие свободы недетерминированного поведения, которое нельзя предвидеть. По Хайдеггеру, страх открывает последнюю возможность всей жизни — смерть. Согласно Ж. П. Сартру, есть метафизический страх, как страх перед самим собой, своей свободой и возможностями. В психоанализе различают рациональный страх и иррациональный, глубинный. В свете сказанного, можно смело назвать экзистенциализм философским алармизмом. Классики этой философии центральными проблемами считали вопросы о том, стоит ли жить и необходимости самоубийства — личного и группового. Фактически перед нами индивидуалистическая позиция личности, отрицательные переживания которой поглотили все и окрасили мир в черный цвет, это философия комочка протоплазмы, заброшенного в вечно угрожающий ему мир.

Алармизм вообще выступает в виде двух взаимосвязанных форм — биологической и социальной. В рамках психологии алармизм определяют как особое, тревожное, паническое чувство и мироощущение (часто это даже предощущение будущего несчастья), как негативную реакцию человека и групп людей на состояние настоящего или будущего. Это понятие имеет свой смысл в этологии как теории поведения высших животных. В темпорологическом плане алармизм играет роль особого инструмента (как в данное время, так и в последующем, в будущем) оценки меры жизнеспособности и угроз существованию, функционированию и действиям живых систем, организмов, сообществ, человека (вместе с его целевой ориентацией, ценностями и идеалами). Прошлое в его конкретных событиях и состояниях обычно не вызывает у людей никого алармизма. В этих оценках могут быть стыд, безразличие, гордость, но не страх. Алармизм — это тревога как за себя самого, так и за судьбу актуального для человека окружения, т. е. за близких, за судьбы всего человечества, природы, а также за мир своих ценностей, идеалов и т. п. Именно — здесь, теперь, а также здесь, там, где-то, но завтра, вообще, — потом. От простого опасения (боязни) страх отличается тем, что он бывает не связан с каким-то определенным угрожающим объектом. Утверждение и подавление различных страхов и алармизма на протяжении всей истории человечества было всегда одним из важнейших элементов его культуры.

Основными характеристиками риска как проявления свободы человека по отношению к объективной ситуации и своим внутренним субъективным качествам являются следующие понятия:

риск есть деятельность, осуществляемая субъектом несмотря на осознаваемую опасность неудачи, с возможностью допустимой ошибки в самой деятельности по достижению поставленной цели;

риск есть надежда на успех в неоднозначной объективной ситуации;

риск — это образ действий в неясной неопределенной ситуации, когда трудно избрать однозначный вариант поведения, а откладывать выбор действия представляется невозможным;

риск есть ситуативная характеристика деятельности, осуществляемой человеком в надежде на успех, но в условиях недостаточной подготовленности, а потэтому и недостаточной уверенности в достижении поставленной цели.

В рамках философской концепции риска разрабатываются структурно-функциональные модели экстремальной ситуации, выявляющие как механизмы ее возникновения, так и способы реагирования на вызванную ею дестабилизацию жизнедеятельности (П. Лагадек, А. Томас, П. Словик, П. Сталлен, Б. Фишхофф и др.) Согласно данной концепции разрыв между усиливающимися сложностью и могуществом технологии, с одной стороны, и знанием ее возможных воздействий на окружающую природу и человеческие общности, с другой, приводит ко все большей рисконасыщенности современного общества, которая проявляется в экспоненционально растущем количестве технологических, экологических и иных аварий и катастроф. Возникшая в 80-х гг. XX века концепция «Цивилизации риска внесла в развитие философии экстремальности идею о том, что конечность нашей планеты и имеющихся на ней ресурсов с необходимостью предполагает и наличие пределов человеческой экспансии, прежде всего — технологической. Отсюда вытекает вывод о необходимости ограничения технико-экономического роста и технологического давления на окружающую среду. Философские истоки этой концепции коренятся в учении Кассирера об амбивалентности техники, которая обусловливает господство человека над природой, но делает его самого рабом, приводит его к отчуждению от своей сущности. Опираясь на эту идею, а также на выводы современных западных алармистов М. Мэмфорда, П. Гудмена, Эллюля и др., поборники идеи цивилизации риска выстраивают иерархизированную систему рисков, окружающих современного человека. Допустимость риска на современном этапе цивилизационного развития рассматривают по трем уровням:

нормальный, определяющий область терпимого риска, соответствующую сложившемуся балансу безопасности в обществе;

повышенный, задающий сферу желательного снижения риска;

чрезмерный, указывающий область недопустимого риска.

Исходя из данной классификации, П. Лагадек акцентирует внимание на неуклонно расширяющейся зоне «чрезвычайной технологической опасности», которая приводит к невозможности определить «уровень допустимого риска», поскольку она преодолевает сложившиеся в обществе пространственно-временные границы, охватывая обширные территории и многие поколения людей, одновременно потрясая власти, неспособные предотвратить опасность и вызывая «социальную дестабилизацию». В таких условиях, считает он, катастрофы перестают быть единовременными событиями и превращаются в процессы, одновременно усиливая негативные канцеро-, мута — и терактогенные эффекты. В силу этих и других причин современную, чрезвычайно насыщенную технологическими средствами, далеко не всегда рационально используемыми, цивилизацию следует именовать «цивилизацией риска». С. Хансен считает необходимым определять риск, исходя не только из техногенных и иных, внешних по отношению к человеку факторов, но прежде всего, из человеческих, личностных измерений возможной степени риска. Поборники философской, социологической и психологической ветвей складывающейся рискологии стремятся на основе теоретического осмысления эмпирических исследований сконструировать структурно-функциональные модели, позволяющие объяснять механизмы субъективного восприятия риска индивидами и группами, а также воздействие на поведение человека в экстремальных, рискоопасных ситуациях управленческих структур, специалистов, врачей, спасателей и т. п., действия которых направлены на минимизацию негативных последствий различных видов риска (П. Сталлен, А. Томас, П. Словик, Б. Фишхофф, С. Лихтенстайн). Эти модели, по их мнению, в случае их применения, помогут минимизировать различные негативные последствия нарастающей массы рисков — экономические, социальные, политические, психологические, демографические. Шведский социолог Б.М. Дротц-Шеберг наряду с другими компонентами минимизации последствий риска, связанного, в частности, с Чернобыльской катастрофой, выделяет в качестве весьма значимых социокультурные измерения перемещения (миграции) людей и последующего социального разрыва их с привычными сообществами. П. Лагадек, обобщая практический опыт катастроф в Три-Майл-Айланде, Бхопале и Чернобыле и вызванных ими (особенно последней) посткатастрофных процессов, обращает внимание на предупреждение таких событий, а также на необходимость усвоения более эффективных способов управления послеаварийными социальными процессами. Но чтобы все это осуществить, необходимо, с точки зрения поборников концепции, заменить господствующую в индустриальной цивилизации продуктивистскую модель развития, которая подталкивает человечество к рискам и опасностям, принципиально иной — гуманистической моделью самоценности и самоосуществимости человека как личности.

В практике особых «профессий риска» понятие экстремальной ситуации как специальный термин применяется, в зависимости от акцентуации экстремогенных факторов, в достаточно широком диапазоне интерпретаций, таких как: «угрожающая ситуация», «опасная девиантность» или «опасный выход за пределы нормы», «критическая ситуация», «нештатная, чрезвычайная ситуация» и т. п. В последние годы понятие «экстремальная ситуация» обретает статус одной из унифицированных, генерализующих категорий в катастрофологии, конфликтологии, теории безопасности, теориях менеджмента по оптимизации управления, оперативному управлению и др.

Развитие философии экстремальности выявляет все новые проблемы с развитием цивилизации. Методология данной проблематики использует инструменты психологии, антропологии, биологии, социологии для исследования центрального объекта — индивидума в граничных, стрессовых, экстремальных ситуациях.

а. Чуешов В. И.

Введение

в современную философию: учебн. пособие / В. И. Чуешов, З. И. Дунченко, О. И. Чеснокова — Мн.: НТООО «ТетраСистемс», 1997. -128 с.

б. История современной зарубежной философии: компаративистский подход / под общ. ред. Корнеева М. Я. — СПб., 1997. — 480 с.

в. Экстремальная ситуация Н. П. Баранов. Философский словарь / http://esopedia.ru/Jekstremal'naja Situacija.

г. Цивилизация риска Н. П. Баранов. Философский словарь / http://esopedia.ru/CivilizacijaRiska.

д. Социальный алармизм // Полигнозис, 1999, № 2. — С. 38−48.

е. Психическая напряженность. А. Я. Психология / http://www:azps.ru.

ж. Шаронов В. В. Основы современной антропологии / СПб.: Изд-во «Лань», 1997. — 192 с.