При метафорическом значении основных компонентов (глагол + имя существительное в форме творительного падежа) модель приобретает значение «эмоциональная квалификация событий или явлений».А) С галереи плеснуло смешком, а Бенгальский вздрогнул и выпучил глаза;
Б) Из него вдруг брызнуло огнем, и крик кентуриона: «Снимай цепь!» — утонул в грохоте. В модель может включаться компонент, указывающий на фазисное становление ощущений. На пол посыпались хрустальные осколки из люстры, треснуло звездами зеркало на камине, полетела штукатурная пыль, запрыгали по полу отработанные гильзы, полопались стекла в окнах, из простреленного примуса начало брызгать бензином. Субстантив в форме косвенных падежей, называющий место — локализатор признака — или субъект — локализатор признака, может отсутствовать в структуре модели. В таких случаях компонент легко восстанавливается из контекста. А) Пахло не только жареным, но ещё какимито крепчайшими духами и ладаном, от чего у буфетчика, уже знавшего из газет о гибели Берлиоза и о месте его проживания, мелькнула мысль о том, что уж не служили ли чего доброго по Берлиозу церковную панихиду, каковую мысль, впрочем, он тут же отогнал от себя, как заведомо нелепую; Б) Запахло эфиром, Иван ослабел в руках четырех человек, и ловкий врач воспользовался этим моментом и вколол иглу в руку Ивану. Таким образом, можно говорить о том, что глагольные конструкции реализованы достаточно широко в романе «Мастер и Маргарита». Естественно, что односоставные глагольные предложения не исчерпываются этими характеристиками, но мы постарались очертить круг деятельности.
2.2. Именные конструкции в романе «Мастер и Маргарита"Среди именных конструкций наиболее частотными становятся имена категории состояния. Модель включает в себя два компонента:
1) главный член, выраженный словом категории состояния. В позиции главного члена употребляются лексемы, обозначающие различные состояния субъекта. Семантическая классификация именных конструкций с семантикой «состояние человека» опирается на лексическое значение слова категории состояния:
предложения со словами категории состояния со значением физического состояния;
предложения со словами категории состояния со значением психического состояния. Состояния лица — это всегда внутренние, прямо не наблюдаемые, психические и физические состояния. Слова категории состояния лексически и морфологически выражают статическое состояние, в то время как состояние, обозначенное глаголом, осложнено значением процесса: Грустно — Грущу. «Состояние, как более статичная фаза, не связано с процессом движения», «оно (состояние) перестает мыслиться в связи с движущей силой, то есть действователем». Однако статичность состояния проявляется как немаркированный признак, который может быть в разной степени нейтрализован при помощи глагольных связок (становиться, стать, делаться, сделаться): от полной статичности до становления, изменения состояния: со связкой быть выражается срединная фаза состояния; при помощи связок несовершенного вида становиться, делаться выражается становление состояния или изменение его интенсивности; связками совершенного вида сделаться, стать фиксируется момент наступления состояния или изменения его интенсивности;
2) субстантив в форме косвенных падежей. Семантика слова категории состояния ориентирована на «чувствующего» субъекта восприятия — субъекта-экспериеита. Субъектная словоформа может быть морфологически выражена именем собственным, местоимением, именем существительным. Субъектная позиция может быть незамещена. Незамещенность позиции субъекта свидетельствует о реализации определенно-личного и обобщённо-личного значений. В художественном дискурсе М. А. Булгакова модель реализуется следующим образом. Позицию главного члена занимают лексемы жарко, дурно, скучно, страшно, тесно, горько, трудно, нехорошо, худо, лучше, легче, смешно. Можно выделить две группы лексем:
1) лексемы, называющие психическое состояние человека: скучно, страшно, смешно;
2) лексемы, называющие физическое состояние человека:
жарко, дурно. Отдельную группу составляют лексемы трудно, горько, тесно, плохо, худо, тяжело, обозначающие и состояние человека, и его ощущения. В зависимости от синтагматической сочетаемости такие лексемы могут обозначать и психическое, и физическое состояние человека. Субстантив в форме дательного падежа может быть выражен:
1) местоимением мне, тебе, ему, вам. Субстантив в форме творительного падежа может быть выражен:
местоимением в сочетании с предлогом с, со — с ним, со мной;
именем существительным в сочетании с предлогом под — под сердцем. Назначение форм дательного и творительного падежей в рассматриваемом типе конструкций заключается в указании (при помощи местоимения) на лицо, которому приписывается состояние. Компонент со значением состояния представляет лицо не как источник психического или физического состояния, а как пассивную субстанцию, претерпевающую состояние, обращенное на нее извне. Семантика модели: «обозначение состояния субъекта». Лексическое наполнение позиции слова категории состояния, входящего в состав модели, конкретизирует семантику модели:
1. «Психическое состояние человека»: — эмоциональное. А) Мне скучно, а в этом ловеласе нет ничего дурного, разве только что глупое слово «определенно»?;Б) У меня больше нет никаких мечтаний и вдохновения тоже нет, — ответил Мастер, — ничто меня вокруг не интересует, кроме неё, — он опять положил руки на голову Маргариты, — меня сломали, мне скучно, и я хочу в подвал; В) — Ах нет, нет, — ответила Низа и капризно выставила вперед нижнюю губу, отчего Иуде показалось, что ее лицо, самое красивое лицо, какое он когда-либо видел в жизни, стало ещё красивее, — мне стало скучно;
Г) Он ухватился за подоконник рукою, как бы собираясь вскочить на него и белсать, оскалив зубы, всматриваясь в сидящих, и закричал: — Мне страшно, Марго; Д) Когда она утихла, я сказал: — Я возненавидел этот роман, и я боюсь. Я болен. Мне страшно;
Е) Маргарита слушала Коровьева, стараясь не проронить ни слова, под сердцем у неё было холодно, надежда на счастье кружила ей голову;"Физическое состояние человека".Ему жарко; «Англичанин, — подумал Бездомный, — ишь, и не жарко ему в перчатках»; Римский утверждал, что никакой Геллы в окне у себя он не видел, равно как и Варенухи, а просто ему сделалось дурно и в беспамятстве он уехал в Ленинград."Состояние человека/ его ощущения".А) Горько мне! Горько! Горько! — завыл Коровьев, как шафер на старинной свадьбе; Ничего не пейте, кроме воды, а то вы разомлеете и вам будет трудно; Б) Со мною будет нехорошо, и я не хочу, чтобы ты погибала вместе со мной; Бессмысленно оглядываясь и шатаясь, конферансье добрел только до пожарного поста, и там с ним сделалось худо;
В) Не отрицаю, впрочем, что мне теперь гораздо лучше;
Г) На улице ему стало несколько легче;
Д) Когда они затрещали и дверца застучала, мне как будто стало немного легче. Позиция субстантива в форме дательного падежа — субъектного компонента — может быть незаполненной. А) Но, право, как подумаешь о том, насколько микроскопически малы их возможности, по сравнению с возможностями того, в чьей свите я имею честь состоять, становится смешно и, даже я бы сказал, грустно;
Б) И плавится лед в вазочке, и видны за соседним столиком налитые кровью чьи-то бычьи глаза, и страшно, страшно Еще одним примером становится употребление страдательного причастия с субстантивной конструкцией косвенного падежа. Модели предложения, в которых главный член выражен краткой формой страдательного причастия, отражают трехкомпонентную ситуацию: «деятель — действие — объект действия». Действие, как и во всех односоставных предложениях, представлено оторванным от деятеля. Именной способ выражения характеризует действие как состояние [4, с. 24]. Позицию главного члена занимают краткие страдательные причастия в форме среднего рода. Краткое страдательное причастие формой среднего рода передает значение состояния как результата совершившегося действия [14, с. 25]. В художественном дискурсе М. А. Булгакова модель реализуется следующим образом — в позиции главного члена выступают лексемы типа дано, сказано, замечено. Словоформа, называющая объект, на который распространяется действие-состояние, может быть различными морфологическими формами: формой родительного падежа, формой дательного падежа, формой творительного падежа, формой предложного падежа. Семантика модели: «обозначение состояния как результата деятельности человека или фатальных сил».А) Есть среди них и такая, согласно которой, каждому будет дано по его вере; Б) Ведь об этом ни в каких газетах, уж наверно, ничего не сказано;
В)Никаких темных дел за Алоизиемне замечено, как и вообще никаких дел, если не считать, конечно, назначения на место буфетчика Сокова какого-то другого. Таким образом, именные конструкции распространены не так широко, как конструкции глагольные и сосредоточены они вокруг наречий и слов состояний. Основное их назначение — воссоздать ощущение героев романа через метафорическое переосмысление действительности.
Заключение
.
Односоставные предложения — это особый семантико-структурный тип простого предложения. В отличие от двусоставных они имеют один главный член, который одновременно и называет предмет, явление, состояние и указывает на наличие его в действительности, передает отношение к действительности, т. е. оформляет значение синтаксического времени и объективной модальности. Специфика односоставных предложений выражается в том. Что при помощи использования их в тексте можно создать наиболее четкую передачу состояния природы или человека, сконцентрировать внимание на определенном объекте действительности. Стоит отметить, что у М. А. Булгакова наиболее частотными становятся глагольные односоставные конструкции, однако, для удобства нами все типы были поделены на два больших блока — именные и глагольные. В ходе анализа было выявлено, что глагольные односоставные предложения не только реализованы чаще остальных в романе, но и становятся характеристикой идиостиля автора. Именные конструкции выражены очень редко и реализуются или через наречия или через слова состояния. При этом, и глагольные и именные конструкции выполняют две функции — они либо становятся характеристикой состояния человека, либо направлены на характеристику природы.
Белошапкова В. А. Расширенные структурные схемы русского предложения // Русский язык за рубежом. — 1979.
— № 5. — С. 63−67.Белошапкова В. А., Муравенко Е. В. Способы выражения инструментального значения в русском языке // Русский язык за рубежом. — 1985. — № 6. ;
С. 78−83.Белошапкова В. А., Шмелева Т. В. Деривационная парадигма предложения // Вестник МГУ. Филология.
— 1981. — № 2. ;
С. 43−51.Беляева Е. И. Модальность в различных типах речевых актов // Филологические науки. — № 3.
— 1987. — С. 64−69.Виноградов В. В. Основные вопросы синтаксиса предложения (На материале русского языка) // Избранные труды. Исследования по русской грамматике. — М.: Наука, 1975.
— С. 254−294.Виноградов В. В. Проблема авторства и теория стилей. — М.: Высшая школа, 1961.-С. 64. Виноградов В. В. Русский язык (грамматическое учение о слове). — М.: Учпедгиз, 1947. ;
785 с. Замятина И. В. Эмоциональная оценка состояния среды в безличных предложениях с причастным предикативом // Русское слово, высказывание, текст: рациональное, эмоциональное, экспрессивное: Межвузовский сборник научных трудов, посвященный 75-летию профессора П. А. Леканта. — М.: МГОУ, 2007. ;
С. 47−49.Захарова М. В. Семантика безличных предложений. Автореф. дисс. … канд. филол. наук. — М., 2004. ;
24 с. Зеленщиков A.B. Пропозиция и модальность. — СПб.: Издательство Санкт-Петербургского университета, 1997. — 244 с. Золотова Г. А. Коммуникативные аспекты русского синтаксиса. — М.: Наука, 1982.-368 с. Леденева В. В. Идиостиль (к уточнению понятия) // Филологические науки.
— 2001. — № 5 — С. 36−41.Маркелова Т. В. Взаимодействие оценочных и модальных значений в русском языке // Филологические науки. — 1996.
— № 1. — С. 80−89.Маркелова Т. В. Грамматическая и семантическая структура односоставных негативных предложений с бытийным значением. Автореф.
дисс. … канд. филол. наук. — М., 1982. — 19 с. Маркелова Т. В. Синтаксические средства номинации семантики оценки // Семантика лексических и грамматических единиц: Межвузовский сборник научных трудов. — М.: МПУ, 1995.
— С. 104 105.
Пименова M.B. Семантика языковой ментальности и импликации // Филологические науки. — 1999. — № 4. ;
С. 80−86.Попова З. Д. Минимальные и расширенные структурные схемы простого предложения как однопорядковые знаки пропозитивных концептов // Традиционное и новое в русской грамматике. — М.: Индрик, 2001. — С.
219−226.Попова З. Д. Структурная схема простого предложения и позициониая схема высказывания как разные уровни синтаксического анализа // Слово. Грамматика. Текст. Сборник статей. / РАН Отделение литературы и языка. Институт русского языка им. В. В. Виноградова, 1996.
— С. 255−268.
