Проза М.А. Шолохова: онтология, эпическая стратегия характеров, поэтика

Произведения такого масштаба, как «Тихий Дон», изменяют критерии ценностей, воздействуют на сознание людей, заставляют пересмотреть сложившиеся границы познания, точку отсчёта в оценках и представлениях о мире и человеке. Великое произведение становится событием национальной истории. В истории же литературы значение не только «Тихого Дона», но и всего творчества М. А. Шолохова столь велико, что определяет стратегические параметры всей отечественной литературы XX столетия.

Сложный художественный мир М. А. Шолохова, мир образов, человеческих страстей и природных стихий, отразивший полноту действительности и ставший зеркалом духа времени, неизменно привлекал и привлекает исследователей. В. В. Васильев справедливо пишет о том, что прорывы Шолохова в душу человека сродни тому крайне мало посещающему нас чувству «чуда нерукотворной жизни, её высшей целесообразности устроения и красоты вместе с ощущением сурового ока, недремно и хладно сопутствующего судьбам людей» [1]. Проходят годы, но шолоховские произведения не теряют своих свойств живительного источника: «Шолохов, как никто в мире, противостоит дроблению человека и мира, опошлению поступков и помыслов, преобладанию „тьмы низких истин“ над божественным смыслом земного бытия. В нём правда жизни, правда человеческих поступков и переживаний и правда слова равновелики и содружны, работа бытия и духа образовали такой могучий союз, который неподвластен никаким ядам, никакой агрессии. .» [2], — отмечает В. М. Акаткин в статье «Призвание художника».

Время диктует вектор интерпретации художественных творений. Спектр «смыслоутрат» и достраиваний смысла шолоховских произведений чрезвычайно широк: от навешивания идеологических ярлыков [3] до широкомасштабной, длящейся не одно десятилетие, кампании по поиску «настоящего» автора «Тихого Дона» (а по версии Зеева Бар-Селлы, и «Донских рассказов», и «Поднятой целины»). Предпринятое нами исследование фил ософско-поэтического контекста «Поднятой целины» [4] с точки зрения идейно-художественной значимости развёрнутой в романе системы коррелят и художественных символов позволило аргументировать следующие выводы: роман «Поднятая целина» — полное и объективно взвешенное свидетельство форм и методов проведения коллективизации на Дону, свидетельство, отразившее трагизм тех лет и деформацию народной моралипроизведение неповторимо высокохудожественное — созданный писателем лирический эпос природы «заражает» читателя энергией родства с землёй, степью, водной и небесной стихиями.

Осознание ведущей, «каркасной» роли системы универсальных символов в эпическом пространстве «Поднятой целины» обусловило наше обращение к исследованию онтологической парадигмы других произведений писателя. Осмысление феномена неразрывности, слитности онтологической, эпической и поэтической составляющих шолоховской прозы определило главные направления данного диссертационного исследования: проследить эволюцию мировоззренческой концепции писателя, получившую художественное воплощение в системе онтологических символоввыявить особенности эпического мышления писателя, проявившегося и в создании общей художественной картины народного бытия, и в органике эпических характеров, и в поэтике шолоховских произведений.

Следует отметить, что в шолоховедении последних лет обозначился явный перелом. Новые исследовательские подходы связаны не только с общей методологической переориентацией отечественного литературоведения, но и с введением в научный оборот большого количества документальных материалов, ранее неизвестных читателю, среди которых значительное место занимают письма писателя [5], рукопись «Тихого Дона», мемуарные источники, критические материалы зарубежных авторов [6]. Метод историко-литературного комментария, использованный Н. В. Корниенко в книге «Сказано русским языком.» Андрей Платонов и Михаил Шолохов: встречи в литературе" [7], позволил представить язык эпохи 1920;1940 годов как объект изображения в прозе Платонова и Шолохова.

Бесценным вкладом в изучение жизни и творчества М. А. Шолохова стала книга «Михаил Шолохов. Летопись жизни и творчества» [8], в которой составитель Н. Т. Кузнецова использовала документы из фондов Государственного музея-заповедника М. А. Шолохова в станице Вёшенской, воспоминания современников писателя, в том числе не публиковавшиеся ранее, дневниковые записи С. М. Шолоховой, а также материалы периодической печати, книжных изданий, посвященные творчеству писателя.

Издание собраний сочинений М. А. Шолохова [9], «Словаря языка Михаила Шолохова» [10], выпуск биобиблиографического указателя публикаций произведений М. А. Шолохова и литературы о жизни и творчестве художника [11] дали возможность современному читателю оценить масштаб творчества великого русского писателя. Столетний шолоховский юбилей отмечен выходом книги Ю. А. Дворяшина «М. А. Шолохов: грани судьбы и творчества» [12], сборником научных статей ведущих шолоховедов «Новое о Михаиле Шолохове» [13], сборниками научных докладов Шолоховских чтений, прошедших в Москве и Ростове-на-Дону [14]. «Вестники» ведущих вузов страны ознаменовали шолоховский юбилей целым рядом научных материалов.

Но в то же время активизировали свою деятельность и «анти-шолоховеды»: вышли книги Зеева Бар-Селлы, В. И. Самарина, С. Карягина [15]. Такое впечатление, что обвинения в адрес русского гения никогда не иссякнут, какие бы аргументы в защиту авторства М. А. Шолохова не приводились. Самое удивительное в этой ситуации то, что авторам подобных ккиг невозможно возразить по существу. С. Карягин, например, даже оговаривается, что он не литературовед, не компетентен в анализе шолоховских пейзажей, более того, он недоумевает, почему «мерилом литературного произведения является так называемая «художественная ценность» произведения, но, тем не менее, считает себя вправе обвинять М. А. Шолохова в том, что в.

Тихом Доне" писатель «изуродовал» историю казачества. Зеев Бар-Селла вообще представляет на суд читателей детективную историю: всё, что написал М. А. Шолохов, включая «Донские рассказы», «списано» с одного источника.

На все эти обвинения аргументированно ответил Ф. Ф. Кузнецов своим фундаментальным трудом «Тихий Дон»: судьба и правда великого романа" [16], научно исследовавший рукопись «Тихого Дона» как неоспоримое свидетельство принадлежности романа М. А. Шолохову. Обращение к прототипам героев романа-эпопеи, к творческой биографии писателя 1920;1930;х годов, к сопоставительному анализу стиля М. А. Шолохова и «претендентов» на авторство «Тихого Дона» позволило автору книги раскрыть органическую преемственность «Тихого Дона» с ранними произведениями, с «Поднятой целиной», убедительно показать бездоказательность и несостоятельность доводов «антишолоховедов».

Наиболее близки к проблематике нашего исследования книги Е. А. Шириной, Н. Д. Котовчихиной, С. Г. Семёновой. В учебном пособии Е. А. Шириной [17] анализируются особенности восприятия, понимания и воссоздания природы М. А. Шолоховым в «Тихом Доне». Философские аспекты изображения природы, многозначность образов-символов Дона, солнца, степи, человек и природа в крестьянском понимании — все эти аспекты исследования созвучны нашим представлениям о художественной картине мира в романе-эпопее «Тихий Дон». В монографии Н. Д. Котовчихиной «Эпическая проза М. А. Шолохова в русском литературном процессе XX века» [18] шолоховский эпос представлен как целостное явление. Анализ принципов и средств идейно-композиционной организации эпического произведния, концептуальное понимание термина «эпопея» (в сопоставлении с произведениями М. Горького, А. Н. Толстого, Д.А. Фурманова), определение новаторской сущности «Тихого Дона» как романа-эпопеи трагического характера обогащает жанровый аспект шолоховедения. Книга С. Г. Семёновой «Мир прозы Михаила Шолохова: от поэтики к миропониманию» [19] раскрывает мировоззренческое и стилистическое единство прозы М. А. Шолохова. Анализ поэтики в широком значении этого термина (образы, мотивы, система героев, композиция, язык) даёт возможность выстроить шолоховское видение мира, его философию человека, народного бытия, истории.

Однако, несмотря на обозначенные точки соприкосновения нашей диссертационной работы с названными исследованиями, мы избрали другой вектор анализа, органично объединяющий исследование шолоховской онтологии, эпики и поэтики на всём протяжении творческой эволюции писателя в единое целое.

Воспроизведение жизни в её цельности, масштабности и монументальности при том, что художественный мир Шолохова «вмещает апокалипсическую бездну бескомпромиссных конфликтов, разрешение которых возможно лишь ценой колоссальных потерь и разрушений [20], «русский онтологизм» [21], взаимосвязь и взаимодействие внешнего сюжетного действия и глубинного, сокровенного, уведённого в подтекст, — эти коренные свойства шолоховской прозы позволяют идентифицировать её как явление уникальное и одновременно универсальное. Присущая писателю интуиция бытия нашла художественное выражение в созданной им шкале витальных ценностей и их жизненных преломлениях в судьбах героев, в онтологическом подтексте и эпической подаче художественного материала.

В диссертации представлен опыт аналитического и одновременно интерпретирующего рассмотрения творчества художника. Особая поэтическая вселенная с шолоховским видением мира и человека, с очарованием истории народа даже в трагические, катастрофические её периоды (Гражданская война, коллективизация, Великая Отечественная) наполнена сквозными темами, образами, мотивами, приобретающими символические значения и образующими единую художественную плоть.

Актуальность диссертации обусловлена её соотнесённостью с одним из магистральных направлений фундаментальных исследований в области литературоведения, которое связано с изучением духовных, эстетических ценностей отечественной литературы и базируется на комплексном системном анализе художественных феноменов, насущной необходимостью осмысления философско-поэтического контекста прозы М. А. Шолохова в эпической сложности, поэтической многогранности и целостности.

Диссертационная работа написана на материале цикла «Донские рассказы», романа-эпопеи «Тихий Дон», романа «Поднятая целина», рассказа «Судьба человека», незавершённого романа «Они сражались за Родину», публицистических произведений М. А. Шолохова. К исследованию привлечены воспоминания современников писателя, новые биографические материалы, письма, фрагменты рукописи «Тихого Дона».

Объектом исследования избран весь корпус шолоховской художественной прозы, рассмотренной во взаимосвязанности и взаимообусловленности, проявляющей себя в системе символов, являющихся своеобразной онтологической схемой, на основе которой строится эпическое повествование, раскрываются эпические характеры, формируется специфика шолоховской поэтики.

Предмет исследования — онтологическая парадигма прозы М. А. Шолохова, эпическая стратегия характеров главных шолоховских героев, особенности поэтики анималистического вектора шолоховской прозы, символика природных, звуковых, цветовых, одористических образов.

Предмет исследования определяет цель работы: рассмотреть философ-ско-поэтический контекст шолоховской прозы через систему созданных писателем онтологических символов, соотнесённых с эпической картиной мира выдающегося русского художника.

Целью исследования обусловлены его задачи:

— определить онтологическую парадигму «Донских рассказов», их жанровые особенности, выявить основные мотивы, вычленить природные символы и проанализировать их сюжетно-композиционную роль;

— раскрыть значение универсальных символов в философско-поэтических контекстах «Тихого Дона» и «Поднятой целины»;

— проследить эволюцию «стратегических» характеров «Тихого Дона» (Григорий Мелехов, Аксинья, Наталья) в их соотнесённости с системой природных символов романа-эпопеи;

— исследовать поэтику анималистического вектора произведений М. А. Шолохова;

— раскрыть синкретизм мышления писателя на материале созданной им «романной симфонии»: проанализировать образ тишины, метафору звука, язык запахов и цветовую палитру шолоховской прозы;

— показать особенности эпического повествования в военной прозе МА. Шолохова: раскрыть мотив «страдающего сердца» в рассказе «Судьба человека», выявить константные природные символы, рассмотреть способы эпизации в незавершённом романе «Они сражались за Родину».

Теоретико-методологическая база исследования выстраивается на оценке творчества писателя как системной художественной целостности, которая обеспечивает возможность восприятия произведений М. А. Шолохова в единстве их онтологической и эпической сущностей.

Для методологического обоснования диссертационной работы конструктивное значение имеют идеи русских философов: философия творчества H.A. Бердяеватеория символа П. А. Флоренскогоопыт изучения поэтических воззрений славян на природу А. Н. Афанасьеваосновные положения философии русского космизма (естественнонаучный космизм К. Э. Циолковского, теория ноосферы В.И. Вернадского) — работы современных философов, изучающих проблемы художественного творчества, катарсиса, синестезии (Е.В. Волковой, A.C. Мигунова, С. З. Оруджевой, Е.И. Рукосуевой) — современные исследования философского контекста русской литературы А.Г. Га-чевой, O.A. Казниной, С. Г. Семёновой и других. В диссертации нашли отражение мифопоэтические концепции, сформулированные в работах А. Ф. Лосева, Н. О. Лосского, В. Н. Топорова, исследования онтологической поэтики Л. В. Карасёва и H.A. Шогенцуковой.

Диссертант изучил учение Г. В. Ф. Гегеля об эпическом, освоил жанровые теории С. С. Аверинцева, М. М. Бахтина, В. В. Кожинова, Н.Л. Лейдерма-на, Е. М. Мелетинского, Г. Н. Поспелова, Л. В. Чернецтеории сказа В. В. Виноградова и Б. М. Эйхенбаума, литературного характера С. Г. Бочарова, стиля Н. В. Драгомирецкой, А. Б. Есина, Ю. И. Минералова, А. В. Михайлова. Осмыслены теория автора Г. А. Гуковского, Б. О. Кормана, Г. Н. Поспелова, труды по исторической и теоретической поэтике А. Н. Веселовского, Н.Д. Та-марченко, Б. В. Томашевского, В. Е. Хализева, разработки проблемы художественности Н. К. Гея, В. И. Тюпы, В. В. Фёдорова, наблюдения Л. Е. Ляпиной, И. В. Фоменко в области литературно-художественной циклизации.

Для автора диссертации представили интерес историко-литературные работы В. В. Агеносова, А. И. Ванюкова, М. М. Голубкова, С. И. Кормилова, Н. В. Корниенко, Н. Л. Лейдермана, А. И. Метченко, Л. В. Поляковой, Е. Б. Скороспеловой и других об особенностях развития отечественной литературы в XX веке, что способствовало решению вопроса о соотнесённости произведений М. А. Шолохова с определёнными историко-литературными тенденциями, раскрытию особенностей эпического континуума и специфических черт шолоховской прозы.

На страницах диссертации учтены современные исследования и в области шолоховедения: статьи и книги Ф. Г. Бирюкова, В. В. Васильева, Н. И. Глушкова, Ю. А. Дворяшина, Н. В. Корниенко, Н. Д. Котовчихиной, Ф. Ф. Кузнецова, В. О. Осипова, В. В. Петелина, В. Я. Саватеева, Л. Г. Сатаровой, С. Г. Семёновой, А. И. Хватова, Н. М. Федя, В. А. Чалмаева и других. В диссертации использованы воспоминания М. М. Шолохова и С. М. Шолоховой, О. Карлайн-Андреевой, Н. Ф. Корсунова, Н. Т. Кузнецовой.

В основу методологии положен комплексный историко-литературный принцип исследования, опирающийся на проблемно-тематический, структурно-поэтический, системный, описательный и частично текстологический методы и подходы. и.

Методологический инструментарий актуализирует и конкретизирует понятия и представления о цельности художественного мира писателя. Использован термин В. В. Зеньковского «русский онтологизм».

Положения, выносимые на защиту:

1. Вектор творческих поисков писателя обозначен, задан в «Донских рассказах». Здесь заложены и определены предмет и объект изображения, сущностные свойства шолоховского эпического героя, мировоззренческая концепция автора, стилистические особенности его повествования, гуманистический пафос творчества. Опыт художника, который приобрёл М. А. Шолохов в процессе создания «Донских рассказов», позволил ему развить такую черту своего эпоса, как сочетание исторически-конкретного изображения с символическим. Онтологический подтекст ранней прозы писателя, выявляя глубинные противоречия эпохи, определял иерархию человеческих ценностей, их жизнестойкость в условиях жестокой, «свирепой» проверки на прочность.

2. Идея нераздельности человеческого и природного существования лежит в основе шолоховской системы природных символов. Человек в своём социально-историческом бытовании не может игнорировать этой связи: деформация в историческом и экзистенциальном мирах неминуемо отразится на мире природном, космическом. Сила шолоховского величия художника и мастера проявила себя в создании цельной монолитной эпической природной картины, в которой взаимосвязанно существуют человек, звери и птицы, растения, Дон, степь, небесное пространство.

3. В сложном, драматическом переплетении индивидуальных судеб основных шолоховских героев раскрывается не только любовная или иная интимная проблематика, по закону эпического сопряжения их судьбы «вписаны» в судьбу казачества, и ещё шире — в судьбу народа и страны. Система природных символов, размыкая время и пространство, организуя онтологический подтекст сцен с участием «стратегических» героев, становится средством выражения эпической полноты жизни: с одной стороны, через единство человека и природы эпическое повествование стремится передать всю безграничность человеческого бытия, с другой, ограничивает, завершает эту безграничность идеальным «пределом» — правдой Дома, семейных ценностей, родственных уз и крестьянской привязанности к земле.

4. Мирообразующая система символов шолоховской прозы отражает «космическое» восприятие писателя, является средством изображения общества в состоянии предельной «некосмичности». В «Донских рассказах» и «Тихом Доне» она отражает нарушение мировой гармонии в результате Гражданской войны, в «Поднятой целине» проявляет авторское отношение к тем методам, которыми проводилась коллективизация, к политике «расказачивания», а в «Судьбе человека» и главах романа «Они сражались за Родину» выявляет антигуманистическую сущность войны и фашизма. Шолоховская проза раскрывает связь личностного бытия автора с общекосмическим, приобретает эпическое напряжение и символический смысл.

5. Способность М. А. Шолохова видеть, слышать, чувствовать явление, предмет, признак в нерасторжимой целостности зрительных, слуховых, обонятельных, осязательных ощущений позволила писателю создать уникальный художественный мир. Красочные синестезии придают произведениям М. А. Шолохова особый колорит. В его пейзажах происходит редкое явление, «скрещение» нескольких чувственных образов, вызванных личным соприкосновением автора с удивительно многообразной донской природой.

7. В главах романа «Они сражались за Родину» дана не только «окопная» правда о войне, в них отражено самосознание народа, творящего историю. Эмоционально-психологическая и идейная многоплановость романа, глобальное осмысление проблемы жизни и смерти на войне, героики и патриотизма, убедительное и достоверное изображение сути русского национального характера, его стойкости и человечности позволяют считать это произведение, наряду с рассказом «Судьба человека», одним из величайших открытий русской военной прозы. Эти произведения не только итоговые в творческой эволюции писателя, но в них резонируют прозрения предшествующих произведений и жизнестойкость «русского онтологизма».

Научная новизна исследования состоит в целостном осмыслении творчества М. А. Шолохова как художественного феномена, уникального явления русской литературы XX векаопределяется проведённым углублённым исследованием онтологической парадигмы, эпической стратегии характеров прозы М. А. Шолохова. Впервые анализируется поэтика анималистического пласта шолоховской прозы. Синкретизм авторского мышления, получивший воплощение в поэтическом строе произведений, рассматривается как фактор эпической цельности поэтического мира выдающегося русского писателя.

Теоретическая значимость диссертации заключается в расширении имеющихся в литературоведении представлений об эпическом искусстве и его критерияхв практической разработке теории художественного образа, конкретной поэтикив апробации онтологического подхода к художественному произведению.

Практическое значение полученных результатов работы состоит в возможности их использования при создании общей историко-литературной концепции XX векав последующих исследованиях творческого наследия М А. Шолоховав практике преподавания литературы в вузе и школе.

Основные результаты исследования апробированы в 47 публикациях, общим объёмом около 50 п.л., в том числе в двух монографиях, 8-ми публикациях на страницах изданий, рекомендованных ВАК для размещения научных результатов по докторским диссертациямв учебно-методическом пособии для учителей и докладах на научных конференциях разных уровней. Среди них: международные Шолоховские чтения в Ростове-на-Дону (2000, 2002, 2005) — ежегодные международные Шолоховские чтения в Москве (МГОПУ им. М. А. Шолохова, 2001;2007) — ежегодные международные конференции «Русское литературоведение на современном этапе» (МГОПУ им. М. А. Шолохова, 2002;2006) — международная научная конференция «Филология и культура» (Тамбов, ТГУ им. Г. Р. Державина, 2007) — Всероссийские на.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

.

Уникальность шолоховской поэтической вселенной, определяемая особым эпическим мышлением писателя и его онтологически ориентированным взглядом на мир, состоит в том, что изображение бытия народа в переломные периоды его существования пронизано сквозными темами, образами, мотивами, связанными с природным миром, «оплетено» тончайшей, филигранной отделки сетью символических образов, образующих единую и целостную художественную плоть. Эти свойства шолоховской прозы стали главными, определяющими уже в ранних произведениях писателя.

Уже в цикле «Донские рассказы» эпическое мировидение писателя проявило себя тем, что в центре изображённого им мира, «расколотого» Гражданской войной, оказалась жизнь обычного, рядового человека-труженика, жизнь, вписанная и в социальную «коловерть», и в природный круговорот, что придало повествованию обобщающий смысл. Нравственная проблематика ранних рассказов, расширение пространственно-временного диапазона за счёт введения архетипических и библейских мотивов, цикличности природной жизни, системы онтологических символов, — всё это свидетельствовало о том, что в этот начальный период творчества складывался особый тип художественного мышления, видения и воспроизведения, который позволил запечатлеть в высокохудожественной форме поразительные по глубине прозрения о времени, народе, революции, а впоследствии сделать открытие в мировой литературе — создать роман-эпопею «Тихий Дон».

Идея нераздельности человеческого и природного существования, заявленная в «Донских рассказах» и воплощённая в системе универсальных символов, стала шолоховской первоидеей: она «мерцает» и в многоликой действительности «Тихого Дона» и «Поднятой целины», находит воплощение в военной прозе. Космогоническая, мирообразующая система (образы донской земли и степи, Дона, неба, солнца) — это шолоховский способ корреляции эмпирического и экзистенциального бытия.

Система шолоховских символов радикально преобразует действительность, гармонизирует окружающий хаос. Распахнутые ввысь и вширь пейзажи, свидетельствующие о сокровенном авторском «чувстве природы», о космической настроенности его писательской интуиции, являются веским аргументом в пользу опять же интуитивно ощущаемого им «русского онтологизма», то есть такого «действования» в мире, смысл, задачи и возможности которого определяются в первую очередь отношением к этому миру, такого «действования», которое не разрушает теснейшей, освящённой вековой традицией связи шолоховских героев с природным миром, землёй, Доном.

Фундаментальный принцип шолоховской эпики — снятие дистанции между героями и природой через систему символов и коррелят, отражающую данность мира как целостное существование, — показатель присущего М. А. Шолохову объёмного, «круглого» мышления, которое представляет собой внутреннее, глубинное, нерасчленяемое единство мировидения и мироведе-ния. Такое качество шолоховской прозы, как метахудожественность, выводит её не только за пределы конкретного произведения, но и за пределы литературы, в пространство духовного бытия, в котором нет разделения на образ и идею, символ и символизируемое, конкретное и абстрактное.

Объёмное мышление всегда космично, потому так остро воспринимает писатель катастрофические для истории народа периоды предельно «некосмических» состояний общества. Эпизоды Первой мировой и Гражданской войн, коллективизации, Великой Отечественной войны насыщены образами, убедительно доказывающими как и то, что люди своими действиями ввергают мир в хаос, так и то, что преодоление хаоса возможно только через осознание и восстановление кровной связи человека и природы.

Эпический мир М. А. Шолохова включает человека и землю, на которой он живёт, донскую степь и тихий Дон, величественное небо и гордое солнце, животных, птиц, растения, и в этом, заявленном в поистине космическом масштабе, единстве человека и природы нашла художественное воплощение не только идея гармонизирующей природы, но и мысль о беспредельности человеческого бытия. Система онтологических символов является своеобразным фундаментом, на котором созидается новая, поэтическая реальность, рождается «великий эпический стиль» (Гегель) М. А. Шолохова.

Изображение человека в этом же преломлении — через общекосмическое бытие — проясняет художественный смысл конкретной человеческой судьбы. Взаимоосвещение и взаимовлияние природоописаний и жизнеописаний Григория Мелехова, Аксиньи, Натальи, Давыдова, Нагульнова, Размёт-нова, Андрея Соколова, Николая Стрельцова, Ивана Звягинцева, Петра Ло-пахина (внутренние параллели и противопоставления пейзажных зарисовок, константная онтологическая схема, звуковая, цветовая, одористическая и анималистическая символика) составляют одну из отличительных особенностей шолоховской характерологии.

Изображение эволюции ведущих («эпических героев, созданных эпическим автором», по определению Л.В. Поляковой), «стратегических» героев в процессе поиска такой правды, «под крылом которой мог бы посогреться каждый», придаёт миру человеческого духа в прозе М. А. Шолохова статус высшей бытийной реальности. Личностная сфера шолоховских героев (субъективные ощущения, состояния, впечатления) включает и объективный мир со всеми его катаклизмами и противоречиями, что возможно только на самом высочайшем уровне эпизации. Для эпических героев М. А. Шолохова, отличающихся чистотой помыслов и нравственным здоровьем, правда кровного родства, семьи и Дома является главной, определяющей.

Не менее важна для них и привязанность к родной донской земле, к крестьянскому труду, которую не смогли «вытравить» ни войны, ни насильственная коллективизация. Подспудно ощущаемая ими возможность приобщения к общечеловеческим ценностям — это укрепление союза с природой. Эпические герои М. А. Шолохова наделены редкостным даром «вчувствова-ния» в природу. Они способны услышать «сокровенное звучание» леса, им близко и дорого очарование природной, «великой и благостной», тишины, они способны увидеть и оценить красоту мимолётного облачка, куста, опалённого морозом, и «вакханальный спектр красок», и жемчужную россыпь лебединой стаи, и прелесть доцветающих фиалок, и сказочный расшив трав. Полынный запах родимой степи, шафрановая цветень донника или глянцевый шёлк степной травы, перекипающее стремя Дона и сказочные курганы в синей дымке воспринимаются ими как приметы родного, дорогого сердцу пространства, вне которого они не мыслят своего существования.

Писатель наделил своих героев собственным даром восприятия «таинственного, могущественного и слитного» природного мира в единстве зрительных, слуховых, обонятельных, осязательных ощущений. Как результат авторского эмоционально-личностного «прочувствования» Вселенной возникает в шолоховской прозе образ природной тишины. Это концептуальный коррелят, позволяющий противопоставить гармонию в природе дисгармонии человеческого сообщества. Тишина у Шолохова — это проникновенное изображение поэзии мира.

Какафония «военных» звуков, воссозданная детально, подробно, с использованием подобозвучащих слов, сравнений, метафор, не только фактически, достоверно передаёт «многоголосие» жизни, но и становится доказательством катастрофичности последствий вооружённого противоборства. Символическое значение колокольного звона свидетельствует об утрате соборного единства, о разрушении традиции. Духовное содержание этого звукового образа, усиленное символикой родной земли, придаёт индивидуальным переживаниям героев значение общенациональное. Нарушение «сезонности» звуков, метафорические звуковые образы массовых сцен «Подняой целины» — сигнал о неблагополучии в человеческом обществе.

Мир запахов и «Тихого Дона», и «Поднятой целины» — это способ передачи натуралистических подробностей окружающей персонажей действительности, состояния природы, времени года и суток, устойчивая характеристика среды. Язык запахов даёт возможность оценить культуру донских казаков в необычной проекции, «изнутри». Главный шолоховский запах — запах земли, могучий и древний. Только герои, осознающие его власть, способны на созидание. Но в несовершенном мире шолоховской прозы всё постигается «с кровью и потом», потому запах полыни является не просто характерной приметой степного пространства, он — символ родины, Донщины, «горькой» правды Вёшенского восстания. Полынный запах неизменно горек и также неизменно дорог шолоховским героям. В «Поднятой целине» он вбирает в себя и горечь суровых будней, и тоску по несбывшемуся.

Шолоховская «мифология цвета» вызывает сложнейшие эмоционально-смысловые ассоциации. Мир, воспринимаемый писателем в качестве живописной модели, многоцветен, таким он и воспроизведён в «Тихом Доне». Он может поразить «сказочно богатыми сочетаниями красок», нежнейшими оттенками зелёного, голубого, опалового, лилового цветов. В то же время линялые, «вдовьи» краски осени, сизая муть сумерек и рассветов вызывают грустные чувства, свидетельствуют о неблагополучии в природе и обществе. Знаком беспощадности и бессмысленности военных противостояний становится красный цвет, чёрный — символом личной и всеобщей, национальной трагедии.

И всё-таки природа в шолоховской прозе всегда — бесценный дар, нетленная её красота поражает и одухотворяет. Особый биогенный, природный мир с его симфонизмом красок, звуков, запахов, дыханием природных стихий предстаёт в произведниях М. А. Шолохова как категория мирозданче-ская. Живые, мгновенные ощущения писателя, облечённые в словесную плоть, превращаются в неповторимые, яркие и запоминающиеся образы. «Встраиваясь» в общую философскую концепцию произведения, они наполняются символическим смыслом, дают ощущение слитности, абсолютного, кровного единения с природой. В полифонизме звуков и запахов, в цветовой палитре шолоховской прозы отражен колорит эпического состояния мира, а в изображении животных и птиц, в сцеплении символических значений образов «живого вещества» и эпического пласта повествования проступает исконная, «первозданная» общность всего сущего.

Чрезвычайная насыщенность шолоховского повествования «зоологической» символикой, заполненность пейзажных зарисовок живыми существами создают просветляющее ощущение нераздельности природного и человеческого существования. Животные и люди, изобржённые в едином эпическом пространстве, становятся олицетворением гармонии, упорядоченности бытия. Губительное влияние социального мира, выражающееся в разрыве связей с животными, землёй, природой в целом, вследствие Гражданской войны и коллективизации, неминуемо получает отрицательный резонанс: нарушается космический ритм, сияет над миром холодное солнце, гремит не вовремя разразившаяся гроза, разрушаются традиции исконного казачьего бытования. На основе символики вставшего на дыбы коня создаётся шолоховский миф о казачестве — его традициях, «норове», миропонимании, определивших характер участия донских казаков в революции, Вёшенском восстании, коллективизации. Открытый финал «Тихого Дона» и «Поднятой целины» оставляет открытым и миф о казачестве.

Эмоционально-смысловые акценты, связанные в «Тихом Доне» с образом волка, задают направление в осмыслении не только таинственной родственности человека и волка, но и времени гражданского противостояния, проявившего «волчьи» черты и у красных, и у белых, одинаково жестоких. Символика «птичьих» образов, вписанная в круговорот природной жизни, «параллельная» состояниям и ощущениям шолоховских героев, также является средством создания монолитной эпической картины, картины, в которой есть главные, второстепенные, эпизодические персонажи, но нет не значимых. Равноправно и взаимосвязанно в ней существуют человек, животные, птицы, насекомые, указывая своим со-существованием на возможность достижения гармонии и в этом, раздираемом противоречиями мире. Через символику «зоо"-образов оцениваются люди, события и само время.

Глубинное постижение М. А. Шолоховым народного характера поднимает и военную прозу писателя до уровня выдающейся. Рассказ «Судьба человека» стал одним из первых, знаковых произведений «оттепели», обозначив новую ступень в развитии советской литературы, выдвинув в фокус художественного исследования героя — «простого советского человека». В то же время в характере Андрея Соколова явно прослеживается генетическая связь с эпическими героями «Донских рассказов», «Тихого Дона», «Поднятой целины».

Горизонты смысла, раскрывшиеся в исповеди героя, крупные и общие планы изображения, вся динамика событий в рассказе определены видением рассказчика. И мировосприятие Андрея Соколова, обычного человека, его отношение к жизни и собственным поступкам отражает миропонимание и мироотношение народа. В этой органической слитности личного и общегознак «равнодостойности» человека из народа и истории. С одной стороны, судьба шолоховского героя — это судьба носителя общенародного идеала, человека, впитавшего такие нравственные качества, которые помогают выстоять в борьбе со злом, олицетворением которого является фашизм. С другойжизнь общенародная, общенациональная, которая актуализируется введением в повествование фольклорных элементов, ассоциативным фоном, онтологической символикой, эпически концентрируется в судьбе главного героя.

Так выстраивается внутренне завершённый монументальный образ мира: бытие народа в очередную переломную эпоху не просто включает, вбирает судьбу своего рядового представителя, оно организовано его созидательной деятельностью, деятельностью солдата, отца, хранителя и защитника высших нравственных законов и идеалов, его мыслями и чувствами, сердечной болью.

Самоанализ Андрея Соколова в рассказе «Судьба человека», авторский комментарий, введение обрамления, насыщенного символами весны и дороги, народно-плачевая интонация, элементы мученического жития и акцентированное звучание мотива «страдающего сердца» сливаются в единый аккорд героики и трагизма. Пространственно-временной фон, образующий символические параллели, аналогии и антитезы к судьбе рассказчика, эпизи-рует его характер. Финальная сцена, в центре которой, как и в «Тихом Доне», двуединый образ отца и сына, приобретает не только глубокий нравственный и эстетический смысл, а становится концентрированным воплощением высшего смысла бытия вообще: человеческое сердце, истерзанное, кровоточащее, но не потерявшее способности любить, сострадать, — хранилище духовных ценностей, мерило человеческих поступков. В жизни сердца — истинный смысл и человеческого, и космического существования.

С тем, что было написано М. А. Шолоховым ранее, незавершённый роман «Они сражались за Родину» также имеет самую непосредственную связь: эпический разворот повествования, обращение к онтологическим символам земли и неба, доминантным звуковым и одористическим образам, к символике тьмы, хаоса и говорит о цельности поэтического мира писателя. Узнаваемость онтологической схемы, развёрнутой ранее в «Донских рассказах», «Тихом Доне», «Поднятой целине», является убедительным доказательством цельной онтологической ориентированности художественного зрения писателя.

Опубликованные во время войны главы романа создали идейно-эстетические предпосылки рождения в русской литературе XX века лейтенантской прозы (К. Воробьёв, В. Быков, В. Кондратьев, Б. Васильев, Ю. Бондарев и другие). Однако самобытность героев шолоховского романа о войне состоит в том, что они — зрелые, обладающие достаточным запасом жизненного опыта люди, в них словно сконцентрировались качества мужчины-воина. Не театрализованное геройство, а осмотрительность, умение трезво оценить боевую обстановку и принять верное решение, не показное геройство, а будничная военная работа, не высокие слова о любви к Родине и партии, а настоящий действенный патриотизм — главные качества шолоховского героя-бойца. Коренные свойства прозы М. А. Шолохова (отказ от подчёркнутой патетики и по-народному мудрое отношение к войне), эпическая стратегия характеров, выразившаяся в изображении героев в неразрывной слитности с народом, с миром, находящимся в «героическом состоянии» в период отечественной войны, и ещё шире — в слитности с природным, общекосмическим бытием, уже тогда, в 1943;1944 годах позволили создать произведения о неодолимой силе духа русского человека, его нравственной стойкости и самоотверженности.

Главы из романа «Они сражались за Родину» завершаются символической сценой: из всего полка остались в живых только двадцать семь бойцов, но они сохранили не только знамя, они сохранили мужество воевать дальше, более того, они научились противостоять врагу. Напряжённость и открытая патетика финала не снижают очищающего воздействия шолоховских строк: взволнованное единое дыхание бойцов и слёзы старшины Поприщенко производят столь сильное впечатление, что сцена в целом приводит к взрывной реакции, вызванной соборным единением с народом, Родиной и её защитниками.

Катарсическое свойство шолоховской прозы обусловлено онтологическим сознанием писателя. Воспринимая мир в его субстанциональных началах, писатель создал эпическую картину мира, в которой всё взаимосвязано и взаимоотражено: личность и общий закон бытия, человек и природа, гармония и хаос, жизнь и смерть. Особое эпическое мироощущение автора в финальных сценах произведений задаёт художественным картинам масштаб всеобщего. Стремящийся к безграничному расширению хронотоп — это «исход» от «хаотически-тяжёлого» (H.A. Бердяев) мира к свободному и гармоничному, в котором возможны слияние жизни человеческой и природной, тождественность жизни индивидуальной и общечеловеческой.

Нормализующий" характер шолоховской эпики даёт ощущение полноты бытия, определяет то высокое эмоциональное состояние, которое испытывает читатель в финале произведений М. А. Шолохова, что убедительно свидетельствует о творческой мощи писателя, обозначает оптимальный результат эстетического воздействия шолоховского слова.