Социальный статус и экономическое положение башкирских кантонов в первой трети XIX века

Данная сумма не покрывала минимальной части затрат. Команды, которые выступали в дальние походы, переходили на содержание казны за 100 верст от сборного пункта. На этапной службе башкирские команды получали от казны фураж и провиант. Вооружение башкир состояло из копья или пики, сабли, колчана и лука со стрелами. Пистолеты и ружья были редкостью. У некоторых воинов имелись «кольчуги или проволочные латы», которые надевали перед боем и защищали их от вражеской пики и стрелы, а на дальнем расстоянии от пули. Обмундирование предписывалось иметь воинам «по их обычаю», «единообразия» в форме не требовалось. Усиление социального расслоения общества привело к увеличениюколичества неимущих башкир. Поэтому многие направляемые на службу за свой счет экипироваться не могли. Кроме того, по замечанию генерал-губернатора Игельстрᴏма, высылались на службу в основномнеимущие и бедные, следовательно, неисправные ни лошадьми, ни оружием, и частовообще неспособные к военной службе, т.к.лучшие и богатые откупались. Снабжение лошадьми, оружием, съестными припасами и одеждой отправляемых на службу проводилось в порядке общественной «подмоги», к которой привлекалось почти все башкирское население, включая командируемых на линию. Участия в ней не принимали кантонные начальники, представители мусульманского духовенства и юртовые старшины. При выезде на линию каждый воин должен был от населения получить 1 пуд крупы и8 пуд.

муки. До 20-х гг. размеры помощи колебались в пределах 25 — 37 коп.

серебром с души, или 4 — 25 руб. на каждого человека, который назначен на службу. Периодически суммы сбора доходили до 40−75 коп.

или даже до 1−1,5 руб. с души, как это произошло в 1839—1841 гг.

Командируемого на службу снаряжали 1−4 домохозяина исходя из состояния снаряжаемого. Полное снаряжение одного воина обходилось в 49−64 руб. серебром. Помимо этого, односельчане должны были оказывать помощь хозяйствам командированных на службу, в т. ч. во время жатвы и сенокоса."Отвод и прием" команд, следуемых домой и на линию, проводились дистаночными начальниками или походными старшинами из мишарей и башкир. Первые назначались кантонными начальниками по 2−3 человека на кантон и утверждались генерал-губернатором.

Командируемые на военно-сторожевую службу к определенному сроку должны были прибыть на сборный пункт. Неявившихся наказывали палками. Юртовые старшины по спискам передавали свои команды кантонному начальнику, а те — походным старшинам. При этом внимание обращалось на то, чтобы прибывшие люди были из очередников, соответствовали возрасту и каждый был «о двуконь», с «седельным исправным прибором и с крепкой упряжной ременной сбруей», а также с «исправными саблями, копьями, сайдаком со стрелами и ружьями», с «не ветхой, хорошей одеждой». Так как служащие на линии часто привлекались к разным казенным работам, то каждый должен был иметь по топору и косе. По прибытии к месту назначения походные начальники воинов распределяли по крепостям и редутам.

Военные чиновники наблюдали за тем, чтобы служащие с постов не отлучались, исправно несли службу, занимались боевой подготовкой. В случае смерти командированного или лошади от кантонных начальников они требовали высылки замены. Во время службы и марша команд походные начальники вели контроль и учет расходовфуража, продовольствия, «подможных» денег, отчитывались перед кантонными начальниками. Каждые 7 дней старшины подавали кантонным начальникам, коменданту крепости или дистаночномуглавному начальнику, в чьем подчинении находились прибывавшие на службу команды, рапорты об их состоянии. Изнурительные ежедневные учения, которые сопровождались физическими наказаниями за каждую оплошность, денежными взысканиями и штрафами создавали невыносимые условия службы. Коменданты крепостей, дистаночныеглавные начальники, которые назначались из казачьих офицеров, мишарскиеи башкирские походные старшины расхищали средства, которые отпускались на содержание рядовых, последних использовали на разных своих работах. Кроме Оренбургской линии, башкиры тысячную команду направляли на пограничную Сибирскую линию.

Данная служба была максимально обременительной, т.к. приходилось ехать на дальнее расстояние и оставаться там на год. В 1800 г. она заменена была этапной службой по Сибирскому тракту, которая тоже длилась год.

Башкирские команды конвоировали ссыльных из Пермской губернии до Иркутска. Этапная служба по Сибирскому тракту продолжалась до к. 40-х гг. XIX в. Башкир привлекали к несению этапной службы на дороге Уфа-Челябинск (через.

Златоустовский завод), к конвоированию ссыльных в западных и центральных губерниях страны. Башкиро-мещерякское войско принимало участие и в охране западных границ страны. Башкирские команды направлялись на полицейскую службу в Петербург, Москву иКазань, в ярмарочные города, для поимки и розыска беглых крестьян, башкириказаков. Следовательно, конные иррегулярные части края служили царизму важным орудием в решении задачвнешней и внутренней политики. Использовались они как для охраны западных и восточных границ страны, так и в качестве карательной силы для подавления народных масс. Кроме военной службы, на Башкиро-мещерякское войско возлагалось выполнение разных казенных работ. С ростом численности оренбургских казаков, которые становятся основной боевой силой иррегулярных войск, призываемых на службу башкирвключают в состав транспортных и рабочих команд. В к.

30-х гг. 86% линейного ежегодного наряда башкир несло трудовую повинность. Они вели строительные работы, перевозили грузы внутри губернии и в крепости пограничной линии в Казахстане. В 1832—1834 гг. на строительстве дороги между Стерлитамаком и Верхнеуральском занято было мишарей и башкир 207 491 чел., 2689 солдат линейных оренбургских батальонов. Проложенная дорога протяженностью в 252 версты казне обошлась только в 50 тыс. руб. ассигнациями.

В дальнейшем дорога продолжена была до Бугульмы и стала важным торговым трактом, который связывал зауральскую часть Башкирии с Поволжьем. Большой объем строительных работ выполнили башкирские рабочие команды в 1835—1838 гг. во время прокладывания пограничной линии на участке Орск-Троицк. Возведено было 5 новых укреплений (Наследницкое, Императорское, Константиновское, Михайловскоеи.

Николаевское), между ними 12 пикетови9 редутов. С сер. 30-х гг. тысячи башкир посылались в казахские степи для сооружения военных укреплений. Не менее тяжелая повинность- перевозка продовольствия и иных грузов. Башкиры на лощадях «бесплатежно» возили хлеб в Оренбург и иные крепости. С 1845 по 1863 гг. Башкирское войско ежегодно должно было направлять транспортные команды по 3500—4000 подвод для доставки грузов в Сыр-Дарьинское, Раимскоеи Уральское укрепления в Казахстане. Башкирские рабочие команды обеспечивали дровами и лесоматериалами Уральск, Оренбурги крепости Оренбургской линии. Ежегодно до тысячи человек направлялось на сплав и заготовку леса по рекам Урали.

Сакмара.Башкиры привлекались к работе по благоустройству.

Уральска, Уфы, Оренбургаи иных городов. В Оренбурге они производили строительство и ремонт культовых и административных зданий, подвозили строительные материалы, работали на кирпичном и известковом заводах, заготавливали для казенных лошадейсено, ухаживали за паркамисадами и. Ими были пострᴏены в Оренбурге городской водопровод, казармы (1838 г), генерал-губернаторский дом (1840 г) и иные здания. В 30-х гг. по всей Башкирии проводился сбор денег на сооружение в Оренбурге Караван-Сарая — гостиницы для приезжающих башкир. Башкирские команды принимали участие в возведении данногоархитектурного великолепного ансамбля, который был пострᴏен в 1846 г. по проекту зодчего А. П. Брюллова.

Но Караван-Сарай был сразу же занят канцелярией Башкиро-мещерякского войска, а потом генерал-губернатором. Башкирские команды трудились на пашнях Оренбургского училища земледелияилесоводства, девичьего училища, фельдшерской школы и кадетского корпуса при Оренбургском военном госпитале. Работали они в войсковом хозяйстве: на пчелином и конном заводах, на заготовке золы для производства шадрика на поташных заводах. В 1851—1860 гг. башкирами заготовлено было для лошадей генерал-губернатора 10 374 стога сена по 8 возов каждый. Из них по прямому назначению употреблено было только 590 стогов, а остальное пошло на продажу. Вырученные деньги в сумме 97 тыс. руб. поступили в распоряжение губернатора.

О тяжести рабочей службы для башкир в 1-ой трети XIX в. можно судить по данным: лишь в 1850 г. по нарядам генерал-губернатора они поставили для выполнения повинностей, в т. ч. на казенную работу 311 013 лошадейи35 тыс. чел.

Башкиры были превращены «в рабочую силу».Губернская администрация эксплуатировала рабочую даровую силу башкирских команд. Рабочая служба и по обязанности, и по издержкам на снаряжение была всегда самая дорогаяитрудная. Занятые на казенных работах получали ничтожную плату: пеший — 9,5 коп., конный — 12,5 коп.

серебром в день. В транспортных командах погибало ежегодно до 1000 лошадей, и эта убыль не возмещаласьказной. Безлошадный башкирдо дома добирался пешком, «питаясь мирским подаянием», т.к. с довольствия члены «рабочих» команд сразу же снимались после их прибытия в Орскую крепость. Были и иные повинности, которые башкиры несли, вместе с тептярями и иными крестьянами. На содержание административных, судебных и полицейскихорганов, больниц, школи пожарной охраны они платили земские сборы, раскладываемые гражданскими губернскими властями без участия войскового башкирского начальства. В 1856 г. земские сборы в Оренбургской губернии составляли 44,7 коп., Пермской-21, Вятской-28,5 коп.

серебром с души м. п. В 1857 г. башкиры, тептярии мишари 3-х губерний обложены были земскими сборами на сумму 256 872 руб. серебром. Их платили рядовые служащие, т.к.представители мусульманского духовенства и должностные лица от земских сборовосвобождались. На мишарях и башкирах лежала дорожная повинность. В 1817—1818 гг. с них взыскивали по 25 коп.

с мужской души на содержание и ремонт торговых и почтовых дорог, мостов. Для ремонта мостов и дорог дважды в год направлялись команды из расчета по 1 человеку от десяти жителей. Достаточно обременительной была подводная повинность. Для данной цели в том же 1853 г. башкирами выставлено было 260 659 проводников и 453 068 лошадей. Продолжала существовать почтовая гоньба между крепостями Оренбургской линии, которая обходилась мишарям и башкирам в 80−100 тыс. рублей в год. Именным указом от 2.

04.1834 г. почтовая гоньба заменена была почтовым 80-копеечным сбором с души. Ежегодный сбор составлял 180 тыс. руб. ассигнациями. До 40-х гг. башкиры несли квартирную повинность.

Она лежала в основном на жителях прилинейных деревень. Башкиры на свои средства строили конюшни, лазареты, предоставляли для лошадей расквартированных командпастбища. В 1842 г. освобожденные от воинской службы кантоны обложены были денежным сбором из расчета по 3 руб. серебром с каждого человека призывного возраста и по 1 руб. с малолетокиотставных. Впоследствии налог был уравнен: с каждого человека взималось по 1 руб.

30 коп.

серебром. В 1852 г. данные сборы объединены с почтовыми сборами. Сумма денежного объединенного сбора в 1854 г. — 405 157 руб. Из них на 45 почт расходовалась 1/3 часть.

Остальные деньги шли на содержание канцелярии командующего войском, устройстволагерей и постов на Оренбургской линии, строительство дорог между кантонами, разные надобности должностных башкирских лиц. Только 10 тыс. руб. выделялось на обучение детей в учебных заведениях. Поборы с населения на этом не исчерпывались. По именному указу от 10.

04.1832 г., 1/3 денег, выручаемых за отданные в аренду или проданные земли, должна была вноситься башкирами-вотчинниками в общественный капитал. К 1845 г. таким путем собрано было 93 тыс. руб. серебром. До 1834 г. с башкир и мишарей взимались по 4−6 коп.

с души на содержание писарей и на канцелярские расходы кантонных чиновников. Производились единовременные сборы, связанные, например, с составлением и оформлением ревизских сказок. На наем переписчиков и на гербовую бумагу башкирами только в 1859 г. было израсходовано.

25 тыс. руб. серебром 68→4. Сборы денег на гербовую бумагу при подаче прошений и на оплату различного рода штрафа также служили компонентами фискального гнета. Цена листа гербовой бумаги достигала 3 руб. Количество различных прошений, оформленных на такой бумаге, из года в год росло. Так, в 1854 г. к кантонным начальникам поступило.

50 713 прошений, а командующему войском — 60 48 468→5.Особо следует сказать о сборах на запасные хлебные магазины. В соответствии с именным указом от 14 апреля 1822 г. и положением Кабинета министрᴏв от 7 августа 1823 г. башкиры обязаны были платить налог по 25 коп.

с души в особый денежный фонд для создания запасов продовольствия на случай неурожая. С 1834 г. налог взимался хлебом по получетверику (14 л) ржи и пшеницы, 2 гарнца (7 л) овса или ячменя и деньгами по 10 коп. Продовольственные сборы продолжались до тех пор, пока запасы не составили по полторы четверти зерна и 1 руб.

60 коп.

на душу населения. Из-за слабого развития земледелия башкиры южных кантонов не могли выполнять эту натуральную повинность. В связи с данным обстоятельством в 1837 году для них взнос хлебом заменили денежным сбором по 1 руб. с души. Сбор производился до получения суммы в 20 руб. ассигнациями (5 руб.

71 коп.

серебром) на душу населения. До конца 1854 г. с башкир южных кантонов было собрано 653 362 руб.

В связи с перекрытием определенной указом нормы дальнейший сбор денег прекратился. В период кантонного управления от различных денежных сборов с населения образовался башкирский войсковой капитал в сумме 3 млн руб. серебром. Он расходовался на правительственные мероприятия, мало отвечающие нуждам трудовых масс башкирского народа, а с упразднением кантонов в 1865 г. перешел в собственность казны. Многочисленные повинности, военно-полицейские методы управления, жесткий регламент быта связывали общественно-политическую инициативу башкир и мишарей, тормозили их экономическое и культурное развитие.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Таким образом, введением кантонной системы управления царское правительство достигло поставленных целей. Оно установило военно-полицейский режим, добилось тем самым утверждения «духа покорности и повиновения» в самых беспокойных обществах — башкирском, мишарском и казацком, сумело использовать их силы для охраны юго-восточных рубежей империи и участия во всех войнах царской России, а также дальнейшего укрепления своей власти во всем Урало-Поволжье. Все это свидетельствовало о том, что новая система управления являлась важным средством продолжения феодально-колониальной политики русского царизма в крае в целом, относительно коренного населения в первую очередь башкир. В первой половине XIX в.

уже можно отметить значительное разложение башкирской общины (тюбэ). Феодальная верхушка распоряжалась башкирскими общинными землями, закабаляла беднейшие слои населения путём раздачи ссуд с последующей их отработкой в хозяйстве феодала, занимала разного рода должности в местном управлении. Трудящиеся массы Башкирии находились под двойным гнётом—собственных феодалов и русских помещиков и заводчиков. Социальную верхушку местного общества составляли феодалы — башкирские тарханы, татарские и мишарские мурзы. Ниже стояли потомки бывших родовых старшин, тоже входившие в класс феодалов. Главным занятием башкирского населения было скотоводство.

Частично, особенно в северо-западной Башкирии, башкиры уже перешли к земледелию. Население горных и лесных районов продолжало заниматься преимущественно охотой, пчеловодством, скотоводством, главным же образом заготовкой и доставкой леса и угля для уральской горной промышленности. В юго-восточной Башкирии основным занятием было скотоводство. К началу XIX в. башкиры уже перешли от кочевого быта кполукочевому — кочевали они только в летнее время, а на зиму имели постоянное жильё.

Остальное население Башкирии — русские, мишари и башкирские припущенники (теп-тяри и бобыли) — занималось главным образом земледелием и жило оседло.

Введение

м кантонной системы управления, правительство реализовало некоторые военно-политические цели. Во-первых, переложило на плечи башкир и мещеряков (в том числе и на казачье население края) основную тяжесть военносторожевой службы по охране юго-восточных рубежей страны; во-вторых, получило более или менее обученный мобилизационный резерв для привлечения в случае необходимости к военным действиям в составе иррегулярных частей. С этого времени началась другая военная история этих народов, внесших свой значительный вклад в победу русского оружия в войнах и походах. Участие башкир и мещеряков в войнах, которые вела Россия, несение ими службы на пограничных линиях обогатило военные и боевые традиции этих этносов и явилось одним из факторов их интеграции в российское общество и государство.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

1.Дворниченко, А. Ю. История России до 1917 г.: учебник для бакалавриата / Кащенко С. Г., Дворниченко А.

Ю., Флоринский М. Ф. — 2-е изд., доп. и испр.— М.: Юрайт, 2018. — 453 с.

2.Зуев, М. Н. История России для вузов: учебник для бакалавриата / Зуев М. Н., Бондаренко А. Ф., Чернобаев А. А.; под ред. Зуева М.

Н., Чернобаева А. А. — 4-е изд., доп. иперераб.—.

М.: Юрайт, 2018. — 531 с.

3.История России: практикум и учебник / К. А. Соловьев [и др.]; под ред. Соловьева К. А. — М.: Юрайт, 2018. — 252 с.

4.История России до XX в.: практикум и учебник для бакалавриата / Д. О. Чураков [и др.]; под ред. Чуракова Д. О., Саркисяна С. А. — М.: Юрайт, 2018.

— 237 с5. История России в 2 ч. Часть 1. До начала ХХ в.: учебник для бакалавриата / Семенникова.

Л. И. [и др.]; под ред. Семенниковой Л. И. —.

7-е изд., доп. ииспр.— М.:Юрайт, 2018. — 403 с. 6. Историография истории России: учебное пособие для бакалавриата / А. А. Чернобаев [и др.]; под ред.

Чернобаева А. А. — 2-е изд., доп. иперераб.— М.: Юрайт, 2018.

— 429 с.

7.Карпачев С. П. История России: учебное пособие/ Карпачев С. П. — 2-е изд., доп. и перераб. — М.: Юрайт, 2018. — 273 с.

8.Кириллов В. В. История России: учебник / Кириллов В. В., Бравина М.

А. — 2-е изд., доп. и перераб.—.

М.: Юрайт, 2018. — 502 с.

9.Ковнир В. Н. Экономическая история России в 2 ч. Часть 1. С древнейших времен до 1917 г.: учебник для бакалавриата / В. Н.

Ковнир. — 2-е изд., доп. ииспр.— М.: Юрайт, 2018. — 305 с.

10.Крамаренко Р. А. История России: учебное пособие / Р. А.

Крамаренко. — 2-е изд., доп. и испр.— М.: Юрайт, 2018. — 187 с.

11.Мокроусова, Л. Г. История России: учебное пособие / Мокроусова Л. Г., Павлова А. Н. — М.: Юрайт, 2018. — 126 с.

12.Некрасова М. Б. История России: практикум и учебник / М. Б. Некрасова. —.

5-е изд., доп. иперераб.— М.: Юрайт, 2018. — 363 с.

13.Павленко Н. И. История России 1700−1861 гг. (с картами): учебник для бакалавриата / Павленко Н. И., Андреев И. Л., Федоров В. А.

— 6-е изд., доп. иперераб. — М.: Юрайт, 2017. — 309 с.

14.Прядеин В. С. История России в таблицах, схемах, тестах и терминах: учебное пособие / В. С. Прядеин; под науч.

ред. Кириллова В. М. — М.: Юрайт, 2018. — 198 с.

15.Русина Ю. А. Источниковедение новейшей истории России: учебное пособие для бакалавриата / Русина Ю. А. — М.: Юрайт, 2018. — 234 с.

16.Цеменкова, С. И. История архивов России с древнейших времен до начала XX в.: учебное пособие для бакалавриата / Цеменкова.

С. И.; под науч. ред. Мазур Л. Н. — М.: Юрайт, 2018. — 153 с.