Гражданское общество в глобальном мире

Гражданское общество в глобальном мире

1. Проблема становления гражданского общества в глобализирующемся мире

Современный этап становления гражданского общества определяется процессами глобализации — «сжатием времени» (Д. Харви) и выходом социального пространства за пределы пространства физического. Современному человеку открывается возможность свободно преодолевать не только географические границы, но и социальные перегородки. Кроме того, глобализация как интенсификация межкультурных контактов открывает перед человеком многообразие жизненных стилей и модусов социального бытия.

Гражданское общество, не замкнутое более в границах государства, в условиях глобализации становится полем взаимодействия, открытым всему человечеству. Становление гражданского общества в условиях глобализации неотделимо от формирования гражданина современного типа — гражданина космоса — мира, отличающегося внутренней сложностью — культурным многообразием, в отличие от гражданина как жителя полиса (города, страны, подразумевающей «национальную однородность», целостность) [1, с. 165]. Плюрализм ценностей и многообразие смысловых перспектив являются важнейшими чертами становящегося гражданского общества. Вместе с тем, совместное неконфликтное бытие людей, свободных от территориальных и родственных связей, обеспечивается наличием универсальных этических принципов, существованием мира ценностей и значений, разделяемых каждым. Таким образом, становящееся гражданское общество можно представить как сферу публичного взаимодействия людей по поводу целей и ценностей, делающих социальный мир пространством полилога, полем продуктивного взаимодействия.

Рассмотрение становления гражданского общества именно как «общего места собрания» (Х. Арендт) людей, умеющих ценить различия, отражает философско-аксиологический аспект анализа данного процесса.

В условиях формирования негетерогенного, но единого социального мира, в ситуации, когда нам необходимо уживаться с людьми, которые на нас не похожи, ценностным фундаментом гражданского общества становится толерантность. Толерантность как установка на совместное бытие в обществе ценностного плюрализма, подразумевает наличие в обществе ценностей, разделяемых всеми — области возможного общественного согласия. Становление гражданского общества в глобализирующемся мире неотделимо от становления толерантной личности.

В основе толерантности лежит не смирение с различиями, встречаемыми в социальном мире, не просто терпимость к чужим мнениям, верованиям, поведению, а открытость другому человеку, уважение к свободе другого, признание за ним права на отличие. Таким образом, толерантность в условиях глобализации становится важнейшим мировоззренческим принципом нравственной направленности, необходимым для гармонизации отношений в социокультурном пространстве «я» — «другой», «свой» — «чужой» [2, с. 244]. Толерантность пронизывает и организует ценностный мир современного гражданина.

Развитие толерантной установки сознания является важнейшей задачей современного гражданского образования. В этом смысле гражданское образование необходимо рассматривать как нравственное образование, имеющее своей целью раскрытие для личности гражданских ценностей, смысла деятельности на основе определенных ценностных ориентаций, включение личности в социальные проекты гражданского общества. Особо следует подчеркнуть недекларативный характер гражданского образования. Между знанием о ценностях и нравственным совершенствованием нет прямой, однозначной связи. Идентификация с гражданскими ценностями представляет собой внутренний акт свободного выбора человека. Ценности формируются изнутри, поэтому главное направление гражданского образования — это организация той среды, «где ребенок привыкнет поступать как человек и как гражданин» [3, с. 98], создание условий мотивированной духовной работы, жизненного самоутверждения личности, самореализации личности в социально значимых формах деятельности; создание возможностей для ответственного ценностного выбора и действия на основе этого самостоятельного выбора. Процесс формирования толерантности как ценностного основания гражданского общества направляется не столько социальными институтами, сколько усилиями самой личности, нацеленной на понимание и принятие инаковости. Толерантность обеспечивается, с одной стороны, способностью человека к мысленному переносу на позицию другого, что предполагает также способность посмотреть на себя глазами другого человека, с другой, — взаимозаменяемостью перспектив, способностью разных людей выработать общую картину социального мира, способностью к согласованным действиям.

2. Этнические культуры как элементы глобального общества

В современном мире происходят достаточно быстрые перемены в менталитете населения, что характерно как для стран евроатлантической цивилизации, так и для других цивилизаций. При этом во многом динамика происходящих изменений определяется социокультурными детерминантами и историческими процессами, имеющими различную длительность, скорость и масштабы протекания в обществе — как завершившимися, так и незавершенными.

Предпринимаются попытки, с одной стороны, ускорить повсеместное распространение демократических ценностей и институтов в рамках принятой в странах атлантической цивилизации модели гражданского общества, инкорпорировать их в социумы, находящиеся на различных стадиях развития — от патриархального традиционного общества (африканские страны, страны Центральной Азии, Арабского Востока) до стран находящихся на стадии транзитивных изменений к современной информационной рыночной экономике.

С другой стороны, обнаруживается стремление к оживлению мегарегионалистских тенденций с попытками формирования девиантных экономических систем, основанных на криминализированных отраслях производства наркотиков и контрафактных товаров.

Катализатором этих процессов зачастую выступают внешнее экономическое, политическое и военное давление, прямая и косвенная поддержка благожелательных к атлантическим нормам и ценностям оппозиционных групп и т. п.

С точки зрения философско-культурологического подхода к глобализации нельзя сводить описание современных исторических процессов к бинарным моделям «традиционного» и «современного» обществ, поскольку «современность — это не Запад, а отношения Запада с незападным миром, то есть весь реально существующий мир характеризуется „многообразием традиций и культур“» [1, p. 12−16].

Как верно подметила В. Г. Федотова, подавляющее большинство методологических подходов к теории глобализации создавались «по образцу объективистской натуралистической программы, цель которой — уложить многообразие исторических представлений в идеальнотипические, четко разделяемые конструкции» раскрытия сущностных черт и оснований «западного / незападного мира», «традиционного» и «современного» общества в соответствии с методологией М. Вебера, выделявшего четыре типа человеческой деятельности: целесообразную, рациональную, аффективную и традиционную [2, с. 9].

Во многом такой подход страдает технологическим детерминизмом, справедливым для стадий развития общества, предшествующих постиндустриальному. Как отмечал известный американский ученый Р. Инглхарт, «технический уровень развития общества формирует его экономическую систему, которая в свою очередь определяет его культурные и политические характеристики» [3, p. 52]. К числу таких системообразующих характеристик принадлежит концепт гражданского общества.

Современное гражданское общество предполагает развитие правовых институтов, обеспечивающих защиту прав и свобод граждан, развитие регулятивных институтов рыночной экономики, обеспечивающих автономность индивидов на основе экономической обособленности, достаточно высокий уровень развития духовной культуры, формирующей гражданское сознание индивидов.

М.В. Ильин полагает, что становление и развитие гражданского общества связано с постепенным делегированием государственными институтами своих полномочий институтам, формируемым местными сообществами и общественными некоммерческими организациями [5, c. 65]. Вместе с тем, важно отметить, что такие дифференцирующие общество сегменты как этносы, коммуницируя и с государством и с институтами гражданского общества, не входят в их структуры [6, с. 47].

Теоретически можно ожидать многообразие моделей гражданского общества, его институтов, имеющих основания в конкретно-исторических процессах, протекающих в различных странах под влиянием многообразных факторов имеющих различную природу. Методологически важно признать возможность такого многообразия. Конечно, при этом можно было бы подчас пренебречь численно небольшими этносами и этнодисперсными группами. Однако их значение для целостности конгломеративной системы, ее устойчивости и поступательного развития основ гражданского общества неизмеримо выше, чем формальные численные показатели.

Подобная сепаратизация этносов на базе локально-закрытых культурных ценностей и норм грозит не только принципам формирования основ гражданского общества, но и создает питательную среду для формирования аутсайдерских социальных групп, которые могу быть использованы как криминальными, так и радикально-экстремистскими структурами в своих корыстных целях. Предотвратить такое негативное развитие событий способна научно обоснованная государственная национальная политика, базирующаяся на приоритете этнокультурноэкологического подхода к бытию каждого этноса. Однако установить коммуникацию с рядом дисперсных этносов, в особенности не имеющих в настоящее время национальногосударственных территориальных образований, в условиях развития процессов глобализации и горизонтальных социальных сетей отнюдь не просто, прежде всего, в силу изоляционизма ряда дисперсных этносоциальных групп.

Трудности коммуникации с такого рода этносами проистекают из-за процессов расслоения дисперсных этносов в местах их компактного проживания.

На одном полюсе можно выделить этническую элиту, проживающую в крупных городах и мегаполисах, космополитически ориентированную на глобальную международную бизнес — культуру, мировую интеллектуальную культуру и неоэтническую культуру, сконструированную по современным лекалам (во многом воспроизводящую модели современной корпоративной культуры).

На другом полюсе, как правило, находится аутсайдерская часть дисперсного этноса, подвергающаяся перекрестному давлению этнокультуры горизонтальных социальных сетей, девиантной полукриминальной контркультуры и глобальной массовой культуры. аутсайдерской части дисперсного этноса. Эта часть этноса активно выталкивается в зоны ускоренной ассимиляции, утрачивая духовную основу самоидентификации [7, р. 24].

Каждая этническая культура, независимо от численности ее носителей, является определенной целостностью, имеющей особые механизмы саморегуляции, которые обусловливают структурно-функциональные связи между ее различными частями. Этнокультуры, в том числе и дисперсных этносов, содержат артефакты духовного и материального творчества народов, позволяющие поддерживать необходимую культурную энтропию для обеспечения устойчивого поступательного развития в условиях доминирования глобальной массовой культуры, являясь достаточным и необходимым условием культурной гетерогенности как источника устойчивого поступательного развития. Сама гетерогенность культурного мира этносов, находящая отражение в ценностных ориентациях и мотивации этнических политических элит, теснейшим образом взаимосвязана с гомогенностью массовой культуры, участвуя, наряду с политическими и социальными институтами, в функционировании системы сдержек и противовесов формирующегося гражданского общества.

3. Мировоззренческие и творческие ценности в современном глобальном обществе

В современном гражданском обществе на первый план выходят ценность творчества и ценность мировоззренческого диалога. Это обусловлено тем, что современное государство ориентировано на модернизацию и инновацию, основанием которых является творчество, однако понимание творчества, его ценности, необходимость и направленности в разных культурах, составляющих российское общество, различно. Таким образом, в российском обществе с его спецификой необходим мировоззренческий диалог, способный сближать и согласовывать мировоззренческие позиции на уровне гражданского общества, без которого современное конкурентоспособное государство не может существовать.

Одним из ключевых понятий в данной работе является ценность. В философском энциклопедическом словаре мы находим следующее определение: «ценность — термин, широко используемой в философской и социологической литературе для указания на человеческое, социальное и культурное значение определенных явлений действительности» [1, с. 765]. Ценность творчества заключается в том, что оно всегда направлено как на конструирование того, что считается благом, так и того, что это благо обеспечивает (материально, технически). Например, если в России модернизированное информационное общество является ценностью и благом, к которому нужно стремиться, то благом считается и все, что обеспечивает и материально-техническую сторону модернизации (компьютеризация, различные инновационные технологии). То есть автоматически в список общественных и человеческих ценностей попадает материально-техническое обеспечение модернизации.

Ценность мировоззренческого диалога состоит в том, что происходит согласование и согласие в отношении творчества, блага и места материальных ценностей в иерархии других ценностей культур.

Процесс становления ценностей творчества и мировоззренческого диалога в современном гражданском обществе развивается по трем векторам:

— первый вектор направлен к прошлому, его характерными особенностями являются репликация существующих ценностей и обеспечение устойчивости традиционных ценностей;

— второй вектор направлен в настоящее, его особенности — выявление актуальных ценностей и продуцирование ценностей, обеспечивающих адаптацию к настоящему, к непосредственно формирующейся социокультурной реальности;

— третий вектор направлен в будущее, и его особенностями являются проектирование «будущего блага» и конструирование ценностей для их последующей актуализации.

Разнонаправленность этих векторов создает естественные противоречия и парадоксы, связанные как с их сочетанием, так и с доминированием какого-либо одного.

В качестве яркого примера можно привести 1990;е годы, которые заложили фундамент ценностей потребительского общества, в том числе в «жесткой форме» (осмеяние, отрицание, презрение) отринув ценности прошлого (коллективизма, патриотизма, взаимопомощи). Сейчас и правительство, и министерство образования регулярно говорят о необходимости «возрождения» традиционных ценностей, так как индивидуализированное («атомизированное») общество, полученное в результате ценностных процессов, запущенных в 90-е годы, дало печальные плоды в отношении современной молодежи. Молодежь оказалась «ценностно-настроенной» весьма своеобразно, что, очевидно, не совпадает с пониманием правительством того, что есть благо.

Современная ситуация характеризуется тем, что в потребительском обществе (которое мы наблюдаем сейчас) оказался отринут вектор прошлого и утрачен вектор будущего, и человека интересует только и исключительно настоящее. А, поскольку ценностные ориентиры современности связаны с понятием блага, и соотносятся с вектором, направленным в будущее, мы видим яркое противоречие.

Современное гражданское общество в столь многонациональной стране, как наша, должно основываться на толерантности к культурам и религиям, принадлежащим населению страны, и мировоззренческий межкультурный диалог становится практически одним из условий выживания самого гражданского общества со всей его противоречивостью. Варианты взаимопонимания необходимо искать через возвращении векторов прошлого и будущего, что повлечет за собой возрождение ценностей, наработанных разными культурами в прошлом. Эти культурные ценности способны дать духовное осмысление будущего, в котором материальные блага и потребительские ценности займут не доминирующее, а полагающееся им место. Модернизация и инновация имеют шанс прижиться в обществе только в том случае, если они будут связаны с духовным ростом. Они должны происходить не в технологиях или в быту, а, прежде всего, в умах и душах. Пояснить это можно на примере денег — деньги должны быть только средством достижения блага, а не самим благом.

И, по нашему мнению, душа многонационального народа, составляющего российское общество, как раз в согласии множества частиц — душ и разумов людей, населяющих страну.

4. Свободы и ценностные ориентиры глобального общества

Проблема свободы была актуальной во все времена и продолжает оставаться таковой до сих пор. В современном мире нормой становится ответственная свобода, подразумевающая, что человек действует не по принуждению, а свободно, руководствуясь осознанием своего долга [3, с. 51]. Эта норма относится, прежде всего, к свободному исповеданию религии в обществе. И поэтому весьма актуальной является право на свободу вероисповедания, которое в истории находило свое подтверждение не только в различных религиях, но также и в основных законах государств — их конституциях [3, с. 52].

Свобода вероисповеданий тесно связана со свободой совести, и поэтому необходимо так определить право о свободе вероисповеданий в соответствии со своей совестью, чтобы оно, с одной стороны, не принималось как отрицание объективной истины, а с другой, не создавало впечатления, что все религии одинаково хороши или что эта свобода равнодушна к доктринальным ошибкам [3, с. 52].

Среди важнейших характеристик уровня развития духовности общества, его самосознания, общественно-политической и культурной зрелости, соблюдения прав и свобод человека особое место занимает свобода совести. Она может быть охарактеризована, как свобода человека самостоятельно определять свое отношение к религии, осуществлять выбор между мировоззренческими альтернативами — быть последователем какой-либо религии либо отвергать религиозную веру, вести религиозный либо безрелигиозный образ жизни, а также свободно выражать и распространять данные убеждения. Свобода совести реализуется также в равенстве в гражданских правах и перед законом независимо от отношения к религии, в отсутствии принуждения, преимуществ либо ограничений в связи с исповеданием или неисповеданием религии. Формами выражения свободы совести являются свобода вероисповеданий и свобода атеизма [1, с. 1]. Свобода совести гарантируется взаимным невмешательством религиозных организаций и государства в дела друг друга, отделением государственной системы образования от церкви. Реализация свободы совести является важным аспектом обеспечения в обществе таких демократических прав и свобод, которые гарантируют личности свободу убеждений и возможность их проявления в действиях и поступках, но не в ущерб другим людям и обществу в целом [1, с. 1].

В международных правовых и политических актах свобода совести рассматривается в контексте важнейших прав и свобод человека [1, с. 2].

25 ноября 1981 г. Генеральная Ассамблея ООН приняла Декларацию о ликвидации всех форм нетерпимости и дискриминации на основе религии или убеждений. В документе утверждается право каждого человека «на свободу мысли, совести и религии», трактуемое как «свободу иметь религию или убеждения любого рода по своему выбору и свободу исповедовать свою религию и выражать убеждения как единолично, так и сообща с другими, публичным или частным порядком, в отправлении культа, выполнении религиозных и ритуальных обрядов и учении» [1, с. 3].

Особое внимание Декларация о ликвидации всех форм нетерпимости и дискриминации на основе религии или убеждений уделяет правам ребенка (ст. 5). Элементами свободы мысли, совести, религии и убеждений Декларация рассматривает свободы:

«а) отправлять культы или собираться в связи с религией или убеждениями и создавать и содержать места для этих целей;

б) создавать и содержать соответствующие благотворительные или гуманитарные учреждения;

в) производить, приобретать и использовать в соответствующем объеме необходимые предметы и материалы, связанные с религиозными обрядами или обычаями или убеждениями;

г) писать, выпускать и распространять соответствующие публикации в этих областях;

д) вести преподавание по вопросам религии или убеждений в местах, подходящих для этой цели;

е) готовить, назначать, избирать или назначать по праву наследования соответствующих руководителей согласно потребностям и нормам той или иной религии или убеждений;

ж) соблюдать дни отдыха и отмечать праздники и отправлять обряды в соответствии с предписаниями религии и убеждениями;

з) устанавливать и поддерживать связи с отдельными лицами и общинами в области религии и убеждений на национальном и международном уровнях" [1, с. 4]

Своеобразное понимание свободы совести наблюдается в период суверенитета Республики Беларусь (с 1990;х годов XX века). В условиях идейной трансформации постсоветского общества, становления политического и идеологического плюрализма, государство отказалось от курса атеизации, прекратило практику администрирования в конфессиональной сфере, предоставило гражданам реальные свободы в области самоопределения в отношении религии. В развитии современных государственно-конфессиональных отношений и понимания свободы совести выделяется два этапа, водоразделом которых является середина 1990;х годов. Законодательное закрепление свободы совести первой половины 90-х годов исходило из либеральной, американской модели, которая предусматривала равенство религий, их беспрепятственную деятельность при практически полном отказе государства от регулирования конфессиональных процессов и вероисповедной ситуации. Кроме того, само название Закона («О свободе вероисповеданий и религиозных организациях», 1992) не соответствовало в должной мере научному пониманию свободы совести. Оно фиксировало лишь одну из сторон данного понятия, формально игнорируя свободу атеизма [1, с. 7].

Современное правовое обеспечение свободы совести в Республике Беларусь основывается на Конституции и Законе «О свободе совести и религиозных организациях» (2002). Конституция Республики Беларусь отводит свободе совести важное место в системе гражданских прав и свобод человека. Статья 16 Конституции устанавливает, что «религии и вероисповедания равны перед законом», а «взаимоотношения государства и религиозных организаций регулируются законом с учетом их влияния на формирование духовных, культурных и государственных традиций белорусского народа» [1, с. 8].

Конституционный принцип свободы совести сформулирован следующим образом: «Каждый имеет право самостоятельно определять свое отношение к религии, единолично или совместно с другими исповедовать любую религию или не исповедовать никакой, выражать и распространять убеждения, связанные с отношением к религии, участвовать в отправлении религиозных культов, ритуалов, обрядов, не запрещенных законом» (ст. 31). Свобода совести, таким образом, формулируется в своей понятийной полноте — как единство свободы религиозного и нерелигиозного (атеистического) самоопределения, хотя сам концепт атеизма в Конституции не употребляется [1, с. 8].

Феномен свободы совести в современной философской антропологии мыслится как результат сложного взаимодействия нескольких составляющих — политика, экономика, право, мораль, вера, а само социально-культурное и философское измерение личности оказывается пересечением множества факторов и различий — нравственно-этических, политических, атеистических, религиозно-теологических, правовых и др. [2, с. 16].

Справедливость — неотъемлемая черта права, основание для борьбы за пересмотр несправедливых законов. Свобода совести — это компромисс двух справедливостей: борьбы секуляризации и атеизации человеческой жизни, с одной стороны, сакрализации и клерикализации жизни общества — с другой [2, с. 17]. В разные периоды личной истории доминировать может тот или иной аспект, личная свобода совести является результирующей процессов комплексного воздействия на мировоззренческие установки личности общественных идеалов и представлений, религиозной ориентации и правовой регламентации [2, с. 20].

Таким образом, понятие «свобода совести» рассматривается в трех взаимосвязанных аспектах: как духовный феномен жизни общества, как общечеловеческая ценность и как неотъемлемая часть экзистенциального пласта повседневной бытийности человека. В Республике Беларусь принцип свободы совести занимает важнейшее место в системе социальных идеалов. Методологическое исследование понятия «свобода совести» с философских позиций предполагает обращение к его мировоззренческим началам. Конкретно-исторический анализ развития представлений о свободе совести выявляет проблему выбора личностью своего отношения к религии и атеизму как двум полюсам мировоззрения.

общество свобода совесть глобальный

5. Культурные традиции современного гражданского общества в глобальном мире

Как бы ни различались государственные устройства, политическая и культурная традиция, существует некое общее понимание таких категорий, как толерантность и согласие. Также сегодня особое место занимает свобода совести и вероисповедания. Хотя этимологически этот термин претендует на более широкое понимание, однако обычно при его употреблении имеется в виду свобода человека исповедовать индивидуально или совместно с другими любую религию или не исповедовать никакой, свободно выбирать, иметь и распространять религиозные и иные убеждения и действовать в соответствии с ними.

Свобода совести и вероисповедания при всей кажущейся простоте — понятие сложное и многогранное. На протяжении веков философы, историки и юристы вкладывали различный смысл в его теоретическое понимание. При этом составляющие это понятие категории «свобода», «совесть» и «вероисповедание» всегда рассматривались как тесно взаимосвязанные и взаимообусловленные, и можно констатировать, что свобода совести соотносится со свободой вероисповедания (свободой религии) как родовое и видовое понятия, как общее и частное. Иными словами, свобода совести и вероисповедания означает с одной стороны право верить, а с другой

— право не верить. Свобода вероисповедания есть лишь элемент свободы совести, поскольку к свободе вероисповедания относится свобода выбора религии и свободы исполнения религиозных обрядов. Она представляет собой возможность верить в существование такого идеала не в виде кого-то из окружающих, а в виде необычного (божественного) существа, не только самого честного, справедливого, гуманного, но и думающего о нравственной чистоте каждого из нас, помогающего нам выбрать истинный путь, удерживающего от плохих поступков, настраивающего на помощь ближнему. Исповедовать веру — означает открыто признавать ее, следовать ей, т. е. жить согласно ее канонам и догмам, вести личную, семейную и общественную жизнь в соответствии со своим религиозным мировоззрением. Религия есть частное дело каждого человека, дело его личного внутреннего чувства и разума. Свобода совести и вероисповедания предполагает, что никакая власть — ни государство, ни духовенство той или иной религии — не вправе вмешиваться в религиозную жизнь человека [2, с. 5−6].

В социологическом плане свобода совести — духовная ценность, важное социальное благо, созданное обществом в результате исторического развития. В данном случае она рассматривается как социальный институт либо фактическое состояние, разновидность поведения людей в области мировоззренческих и религиозных отношений. В политологическом плане осуществление свободы совести — один из аспектов демократии. Ее социально-политическое содержание определяется природой общественного строя, характером государственной власти, политическим режимом, уровнем развития науки и культуры, ролью религии в политической и духовной жизни общества, историческими традициями, существующими в данной стране, другими факторами. В философском смысле свобода совести рассматривалась как философско-этическая категория, как возможность для каждого человека совершать поступки в соответствии со своими представлениями о справедливом и несправедливом, о добре и зле, как право людей мыслить о мире так, как они хотят, в том числе и с религиозных позиций, а также действовать в соответствии со своими представлениями о мире [4, с. 75]. Также немаловажную роль в современном мире играет традиция толерантности. Следует отметить, что сама идея толерантности восходит к истории становления философской мысли. О толерантности в условиях строгой церковной цензуры в свое время писал Дж. Локк в письмах о веротерпимости и П. Бейль в работе «Исторический и критический словарь».

В современном определении толерантности предлагается четыре возможных способа ее понимания. Первый — толерантность как безразличие — предполагает существование мнений, истинность которых никогда не может быть доказана (религиозные взгляды, специфические ценности разных культур и т. д.). Второй — толерантность как невозможность взаимопонимания.

— ограничивает проявление терпимости уважением к другому, которого вместе с тем понять невозможно и с которым невозможно взаимодействовать. Третий — толерантность как снисхождение — подразумевает привилегированное положение своей собственной культуры, поэтому все иные оцениваются как более слабые: их можно терпеть, но при этом одновременно и презирать. Четвертый — терпимость как расширение собственного опыта и критический диалог, что позволяет не только уважать чужую позицию, но и изменять свою в процессе критического диалога [1, с. 443].

В то же время, «толерантность» сама по себе — понятие чисто светское, и говорить о толерантности в религии крайне сложно, поскольку толерантность предполагает не только терпимость по отношению к другому, но и признание равных с ним прав. Принцип толерантности основан не только на уважении ко взглядам другого, но и на восприятии этого другого как равного себе. Но это ни в коей мере не может значить для религиозного человека признания и восприятия чужой веры как равноправной своей собственной. Для верующего его религия является единственно верной и истинной, и, естественно, другая религия ложна или, по крайней мере, не обладает всей полнотой истины [1, с. 462].

В заключение хотелось бы отметить, что каждому человеку дано право выбирать и исповедовать ту религию и вероисповедание, которые он считает присущими только ему. В Беларуси признаются и гарантируются права и свободы человека и гражданина согласно общепризнанным принципам и нормам международного права и в соответствии с Конституцией. Основные права и свободы человека неотчуждаемы и принадлежат каждому от рождения. Гражданин самостоятельно решает: быть ли ему приверженцем атеистических убеждений или религиозных, какой именно религии следовать; выполнять ли религиозные обряды или не выполнять, требуется ли ему для безусловного соблюдения моральных норм божественный авторитет или не требуется [3, с. 330]. Не случайно свобода такого выбора закреплена правом, получившим название права на свободу совести и вероисповедания. Итак, свобода совести и вероисповедания, традиции толерантности являются основными ценностными координатами человека и гражданского общества и означают, прежде всего, свободу индивидуума от любого идеологического контроля, право каждого самостоятельно выбирать для себя систему духовных ценностей.

1. Тишков, В. А. Реквием по этносу: Исследования по социально-культурной антропологии. — М., 2003.

2. Авакьян, С. А. Свобода вероисповедания как конституционно-правовой институт // Вестник Моск. унта. Серия «Право». — 1999. — № 1.

3. Малая энциклопедия конституционного права / М. В. Баглай, В. А. Туманов. — М., 2008.

4. Локк, Дж. Послание о веротерпимости // Локк Дж. Сочинения. Т. 3. — М., 2008.

5. Bourricaud, E. Modernity, «Universal Reference» and the Process of Modernization Pattern of Modernity // The West / Ed. By S.N.E. Eisenstadt. — London, 1987. — Vol. 1.

6. Федотова, Г. Н. Типология модернизаций и способов их изучения // Вопросы философии. — 2000. — № 4.

7. Орлова, И. В. Гражданское общество в России: возможность или действительность? — М., 2007.

8. Ильин, М. В. Гражданское общество. — М., 2005.

9. Бикметов, Р. М. Государство и гражданское общество: этапы развития. — М., 2003.

10. Бек, У. Власть и ее оппоненты в эпоху глобализма. Новая всемирно-политическая экономия. — М., 2007.

11. Беляева, Л.А., Толерантность в структуре гражданской идентичности личности / Л. А. Беляева, Ю. А. Семенова // Философия образования. — 2010. — С. 240−246.