Третий этап. 
Неопозитивизм

Неопозитивизм в Европе был представлен Венским кружком, функционировавшем в 1920—1930;е гг., (физики и философы М. Шлик, Р. Карнап, Ф. Франк, социолог О. Нейрат, математики X. Хан, К. Гёдель, историк В. Крафт и др.), Берлинским обществом эмпирической философии (Г. Рейхенбах, К. Гемпель, Р. фон Мизес и др.), Львовско-Варшавской школой (А. Тарский, К. Айдукевич и др.). В Англии идеи неопозитивизма развивал А. Айер. Во второй половине 1930;х гг. многие представители неопозитивизма покидают Европу, и дальнейшее развитие направления происходит в США, где эта философия соединяется с идеями прагматизма.

Неопозитивизм — разновидность логического эмпиризма, основы которого были заложены в логическом атомизме Б. Рассела («Философия логического атомизма», 1918) и Л. Витгенштейна («Логико-философский трактат», 1921). Эти философы предвосхитили важнейшую для неопозитивизма верификационную концепцию значения. Так, Рассел пишет, что онтологические понятия физики (атомы, ионы и т. д.) — могут быть или догматически полагаемыми метафизическими сущностями, которые подлежат устранению из науки, или логическими конструкциями (фикциями). В последнем случае философ-аналитик должен был бы формально сконструировать логические фикции, формально аналогичные свойствам этих метафизических сущностей, а сущности должны быть разновидностью эмпирических предметов. То есть сущности должны быть «переведены» на совершенный язык логического атомизма, который строится на посылках эмпиризма (доверие чувственному данному) и логицизма (доверие «истинам разума»).

На этих двух посылках и строится, по крайней мере первоначально, доктрина логического позитивизма. Ее особенностью, однако, является акцент па критике метафизики, глубокая уверенность (которой никогда не было у Витгенштейна) в ненужности метафизики. Неопозитивисты были убеждены в возможности разработать свободную от метафизики идеальную логическую модель научной теории. На основе этой модели, образцом для которой, как правило, выступала физическая теория, должны быть согласованы отдельные ветви эмпирического научного знания и, таким образом, осуществлен классический идеал единой науки. Карнап в книге «Логическая конструкция мира» (1928) пытается создать общую систему всех научных понятий, следуя принципу: всякий раз, когда это возможно, следует заменять «сущности» логическими конструкциями. В основе мира как предмета наук лежат чувственные данные опыта, пишет он, они составляют тот общий базис всех научных дисциплин, к которому посредством логических операций должны быть сведены все подлинно научные понятия. Другая цель Карнапа — доказать тщетность метафизики, понятия которой несводимы к непосредственно данному.

Философская ориентация Венского кружка была изложена в написанном Карнапом, Ханом и Нейратом манифесте «Научное миропонимание — Венский кружок» (1929) и работе Шлика «Поворот в философии» (1929). Было заявлено, что от классического эмпиризма Беркли и Юма, начавших деструкцию метафизики, а также от старого позитивизма, ориентированного больше в психологическом ключе, новую ориентацию отличает метод логического анализа языка науки, направленный на элиминацию бессмысленных (метафизических) предложений.

Этот метод был основан на ряде философских положений неопозитивизма. Во-первых, неопозитивисты отрицали возможность априорного синтетического знания, считая, что в идеальном корпусе предложений науки могут быть только логически осмысленные аналитические и синтетические предложения. Аналитические предложения — это априорные логические тавтологии, где содержание предиката вытекает из содержания субъекта («Сократ — человек», «2 + 2 = 4»), Предложения логики и математики являются аналитическими, это только формальные языки, ни на каком этапе построения нс связанные с опытом. Синтетические предложения — такие, где приписываемый субъекту предикат сообщает о нем новое знание, источником которого является непосредственный чувственный опыт. Отсюда следует, что все прочие предложения являются бессмысленными (метафизическими). Например, предложение «Первоосновой мира является бессознательное» — не истинное и не ложное, оно бессмысленное. Смысл предложения всегда можно установить путем сведения его средствами логического анализа (используя аналитические предложения) к простым синтетическим предложениям о том, что дано эмпирически.

Во-вторых, в написанном выше уже намечена главная задача неопозитивизма — демаркация предложений науки и метафизики, которая была выражена в принципе верификации. В духе индуктивизма (эмпиристского редукционизма) и логицизма принцип требовал сведения, прямого или косвенного, любых осмысленных предложений научной теории к базовым предложениям, значение которых определено опытом. Таким образом, философия, как пишет Шлик, является «не системой дознаваний, но системой действий; философия — такая деятельность, которая позволяет обнаруживать или определять значение предложений»^[1].

Однако определение философии как деятельности по логико-семантическому анализу языка является не до конца проясненным. Для зрелого мышления любой анализ предполагает не только понимание задач, процедуры и исходных принципов, но и понимание основания этих принципов, проведение рефлексии об их существе в более широком контексте, чем и занималась традиционная философия. Отказ от этой рефлексии по существу превращает принцип верификации, основанный на фундаментальном различии аналитических и синтетических предложений и редукционизме, пишет американский философ У. Куайн, в догматическое утверждение^[2].

История неопозитивизма была наполнена дискуссиями, в ходе которых создавались новые варианты верификационизма. Первый, феноменалистский вариант этого принципа, требующий сведения предложений науки к синтетическим предложениям опыта, почти сразу был отвергнут, поскольку из него следовала принципиальная невозможность общезначимого опытного базиса в науке, так как чувственное данное, устанавливающее значение этих предложений, субъективно. Под влиянием критики Карнап предложил трактовать базисные предложения как такие, в которых фиксируются простейшие наблюдения ученого за физическими объектами. Такие предложения являются интерсубъективно значимыми, если с ними согласны все наблюдатели. Данная физикалистская интерпретация была им распространена также на психологию и социальные науки: можно протоколировать психические и социальные факты, формулируя их на физическом языке, поскольку эти факты обнаруживают себя во внешнем, телесном поведении людей.

Отрицание неопозитивистами априорных синтетических знаний, которые у Канта были отнесены к активной работе сознания, упорядочивающего эмпирический материал, создало трудность. Необходимо было все-таки определить статус важнейших для научной теории предложений, которые исполняют функцию исходных принципов, связывающих в целое, посредством аналитических предложений, синтетические предложения об опыте. Решая этот вопрос, ряд неопозитивистов (Шлик, Рейхенбах, Айдукевич) используют конвенционалистскую методологию. Эти предложения, дающие возможность соотносить теорию с опытом, обозначаются как особые «координативные» предложения, осуществляющие функцию координации теории с опытом, и рассматриваются как условные гипотезы, или конвенции.

Несостоятельность неопозитивизма была выявлена в ходе дискуссий, доказавших невозможность верификации универсальных предложений, фиксирующих знание о законах науки (К. Р. Поппер); неосуществимость верификации теории, которая есть связное целое (холистская установка), путем последовательной верификации абстрагированных из нее отдельных предложений (принцип Дюэма — Куайна); недостижимость полной формализации теории (Гёдель); ошибочность трактовки предложений логики и математики как аналитических (Куайн). Серьезные трудности возникли в ходе дискуссий, но логике исторического объяснения (К. Гемпель, Э. Нагель). Также новые историко-научные исследования, работы по социологии знания и науки показали, что научная теория не может быть отвлечена от духовного, в том числе метафизического (А. Койре), или социального, контекста. Эмпиристская и антиметафизическая платформа неопозитивизма уже к 1940;м гг. была практически разрушена. Однако работы неопозитивистов внесли существенный вклад в разработку логического синтаксиса и логической семантики, создание новых логик, в целом способствовали становлению философии науки как особого направления.

• [1] Шлик М. Поворот в философии // Аналитическая философия. Избранные тексты / под ред. А. Ф. Грязнова. М.: Изд-во МГУ, 1993. С. 31.
• [2] Куайн У. В. О. Две догмы эмпиризма // Куайн У. В. О. С точки зрения логики. 9 логикофилософских очерков. М.: Канон+, 2010. С. 45.