Неравномерность представленности в сознании объективного и субъективного мира

Человеческая психика отражает реальный объективный мир. Но это вовсе не означает, что психика служит своего рода зеркалом реальности. Мы используем термин «объект» (предмет) в широком смысле. Объект — это то, что противостоит нам. Объектом мы называем все, что мы созерцаем, постигаем, о чем мыслим, что распознаем своим внутренним взором или органами чувств, короче говоря, все, на что мы направляем наше внутреннее внимание, независимо от того, реально это или нереально, конкретно или абстрактно, смутно или явственно.

Объекты даны нам через восприятия или представления. В качестве восприятий объекты даны нам физически — как нечто «осязаемое», непосредственно ощущаемое, обладающее свойством субъективности. Однако содержание нашей психики значительно богаче того, что мы получаем непосредственно от объективного мира. В нашем сознании присутствуют продукты нашего воображения, работы внутреннего мира человека. Наконец, психика рождает и ложные образы. Например, с давних времен проводится различие между иллюзиями и галлюцинациями. Иллюзиями называются такие случаи восприятия, которые в действительности являются преобразованиями (или искажениями) нормального восприятия. Здесь внешние возбудители чувств составляют с некоторыми воспроизводимыми элементами такое единство, когда первые не удается отличить от вторых. Галлюцинациями называются случаи восприятия, которые возникают как первичные феномены и не являются преобразованиями или искажениями какого бы то ни было первичного восприятия. Нередко мы сталкиваемся не с неспособностью к образным представлениям в собственном смысле слова, а со своего рода отчуждением восприятия.

Одни переживания имеют место в полном отрыве от реальной среды. Психическое содержание пребывает в совершенно ином мире и никак не связано с реальной ситуацией. Другие переживания особым образом переплетаются с действительными восприятиями и реальной средой, которая в соответствии с психотическим переживанием получает ложное истолкование и наделяется совершенно иным значением.

Личностная и ситуативная тревожность

Тревога — чувство беспричинного экзистенциального страха. Можно ли отождествлять тревогу и страх? Нет, нельзя. Ужас нередко вызывается конкретными причинами. Мы боимся смерти, разорения, предательства, нападения. Все это обусловливает смятение духа. Фактор враждебности, как говорится, налицо. По есть другой тип страха, когда никакой реальной опасности нет, но человек все равно пребывает в предельном замешательстве. Это страх человека перед самим собой. Так фиксируется различие между стремлениями человека избежать осознанной внешней тревоги и желанием устраниться от ощущаемой, но неосознаваемой опасности.

Страх постоянно сопутствует человеческой жизни. В этом контексте личностный страх и оказывается в числе основных понятий экзистенциализма. Тревога неотделима от человека, потому что без этого глубинного переживания вообще немыслимо подлинное существование. В противном случае можно говорить лишь о бездумном, растительном пребывании в реальности. Действительное восхождение к достойному бытию обеспечивается и такими феноменами, как страх (К. Ясперс, М. Хайдеггер), экзистенциальная тревога, тошнота (Ж. П. Сартр), скука (А. Камю).

В психиатрии различают также ситуационный страх, возникающий в ответ на стрессовые воздействия, например, на врачебный осмотр или хирургическую операцию. Такая тревога обычно кратковременна и заканчивается с началом ожидаемого события или при его завершении. Ситуационная тревога может отражать страх перед неизвестным. Часто она возникает у лиц с заниженной самооценкой и бывает обусловлена необоснованным страхом показаться смешным, получить отказ, потерпеть неудачу. Ситуационная тревога в той или иной степени обычно наблюдается при всех тревожных расстройствах, включая невроз тревоги, паническое расстройство, простые фобии, социофобию, посттравматическое стрессовое расстройство и невроз навязчивых состояний^[1].

• [1] См. об этом: Психиатрия / под ред. Р. Шейдера. М., 1998. С. 355.