Новые тенденции и риски в мировой политике: взгляд из России

Геополитическая модель мира сегодня находится в сложном, неравновесном, переходном состоянии. Существуют пессимистические прогнозы, согласно которым в ближайшем будущем можно ожидать дальнейшего ужесточения противостояния «всех против всех» с возникновением ситуативных краткосрочных объединений для решения конкретных проблем^[1]. Помимо этого настораживают размах конфессиональных и этнонациональных конфликтов на цивилизационных разломах, отсутствие международных гарантий безопасности, что неизбежно толкает мир к новой гонке вооружений, в том числе и в малых странах, которые любой ценой стремятся получить ракетно-ядерные вооружения.

Одновременно происходит процесс деградации «мирового Юга», состоящего в основном из стран Африки, который все чаще называют «серой зоной», «черной дырой» и «новым варварством, удушающим цивилизацию». По оценкам экспертов, сегодня от 40 до 50 стран Африки относятся к мировому андеграунду, о котором СМИ предпочитают умалчивать. Кровавые конфликты в Анголе, Конго (Заире), Сомали, Мозамбике, Руанде, Сьерра-Леоне ежегодно уносят миллионы жизней, массовые разрушения отбрасывают экономику этих стран на столетия назад — к устаревшим способам производства и архаическим племенным идеологиям.

Таким образом, перед нами еще одна тенденция, взрывающая старые классические схемы геополитиков, — неуклонное сужение геополитической карты современного мира. Многие эксперты прогнозируют дальнейшее расширение зоны «мирового варварства», что позволяет предположить все большее ограничение сферы активной геополитики. Эта тенденция парадоксальным образом идет вразрез с общим трендом глобализации. Однако оказалось, что глобализация чревата такими неуправляемыми трансформациями, которые скорее способствуют обнищанию и вытеснению государств на обочину мировой периферии, чем процветанию мировой цивилизации. В сфере геополитики, где вопросы контроля над пространством находятся в фокусе внимания мировых центров силы, данное обстоятельство сразу же проявилось предельно ясно.

Если классическая геополитика обладала важным качеством системности, когда соперничающие мировые центры силы стремились вовлечь в свою орбиту «третий мир», то постклассическая геополитика полностью утратила интерес к «мировой периферии», где бушуют гражданские войны и эпидемии. Нетрудно прогнозировать, что варваризация такой значительной части мира (40—50 стран уже сегодня), в недалеком будущем способна создать серьезные проблемы, о которых сегодня пока никто не хочет думать. Глобальный экономический кризис сопровождается еще более стремительным обнищанием «мирового Юга», который скатывается к племенной архаике кровавых гражданских войн. На этой оси уже намечена безжалостная линия резервации и уничтожения «мирового Юга» — так называемая ось зла, которую предполагается просто «стереть с лица Земли» .

Цивилизационный анализ мировой системы геополитических координат позволяет выявить и такую особенность поствестфальской системы, как стремительный рост конфуцианско-буддийской, индо-буддийской и исламской цивилизаций на фоне все более низких темпов развития западного мира. Эксперты Всемирного банка также прогнозируют бурное развитие этих восточных цивилизаций. Например, удельный вес Азии и Северной Африки в мировом ВВП последовательно увеличивается и в 2015 г. этот показатель может достигнуть 36,5% (для сравнения: в 1950 г. — 16,2%), тем самым вплотную приблизившись к уровню западных цивилизаций.

Более скромная роль США в мировой политике и экономике особенно остро ощущается на фоне весьма скептических прогнозов экономистов, которые обращают внимание на то, что за последние полвека доля США в мировом ВВП упала почти в полтора раза. Эксперты подчеркивают: американская экономика перегружена долгами, акции американских компаний сильно переоценены, а перспективы экономического роста в условиях выхода из кризиса блокируются достаточно высокими ценами на нефть. Активно заявляют о себе альтернативные фондовые биржи, которые оттягивают компании от американских бирж и даже объявляют о первичном размещении акций (IPO). В частности, Лондон как мировой финансовый центр конкурирует с Нью-Йорком и даже опередил его по количеству IPO. Доллар во время кризиса значительно упал по отношению к евро и английскому фунту; скорее всего, его курс будет снижаться также и по отношению к азиатским валютам. Большая часть иностранных авуаров в мире сейчас номинирована не в долларах. В то же время шаги, нацеленные на определение цены на нефть в евро либо наборе валют, сделают американскую экономику еще более уязвимой перед лицом не только инфляции, но и валютных кризисов. Доля США в мировом импорте в 2008 г. упала до 15%, и хотя ВВП США составляет более 25% общемирового ВВП, по прогнозам американских экономистов эта доля будет снижаться по причине нынешней и прогнозируемой разницы между темпами роста США и «азиатских гигантов», а также других стран, многие из которых демонстрируют темпы роста экономики в два-три раза быстрее Америки^[2].

Российские эксперты в свое время предупреждали о сложившихся предпосылках мирового финансового кризиса: экономика США находится в крутом пике, а экономика объединенной Европы не сможет «переварить» отток капитала из США. Ближайшее прогнозируемое последствие кризиса — мировая экономическая дезинтеграция. Скорее всего, выход из структурного кризиса мировой экономики лежит в оздоровлении локальных рынков. Мир ждет перехода к усилению контроля за локальными рынками. Этот контроль может сегодня осуществить только государство. Те государства, которые наиболее эффективно смогут реализовать в своей деятельности функцию планирования, получат серьезные преимущества по итогам кризиса^[3].

Цивилизационный анализ позволяет прогнозировать и бурный рост исламского фактора в мировой геополитике, что связано с повышением национального самосознания в первую очередь в странах арабского Востока, где началась череда бурных «твиттерных» революций. Среди исламских государств пока нет мировых экономических лидеров, но в числе 25 стран, которые показывают сегодня устойчивые темпы роста, почти половина относится к мусульманскому миру. Хотя международные мусульманские организации пока не смогли выработать консолидированный подход к международным проблемам, но уже сегодня принадлежность к исламскому миру определяет внешнеполитические позиции большинства государств Востока.

Еще один фактор поствестфальской системы геополитических координат — переход к новым постклассическим технологиям контроля над пространством, которые диктует информационная революция.

В XXI в. США полностью переориентировались на технологии информационной войны, которую называют сетевой (network-centric warfare). Концепция информационной войны положена в основу программы американского военного строительства на период до 2020 г. — «Joint Vision 2020» .

Первый документ Пентагона о стратегических планах под названием «Joint Vision 2010» был выпущен в 1996 г. Целью опубликования была выработка рекомендаций, которые помогли бы министерству обороны подготовиться к ведению войны, ориентированной на сети. Основная идея документа заключалась в том, чтобы сделать сети с их способностью быстро распространять информацию центром военной стратегии Пентагона. С тех пор развитие информационных технологий (ИТ) привело к радикальным изменениям в способах ведения войн. Пентагон был вынужден перепланировать стратегию на более долгий срок — до 2020 г. В новом аналитическом исследовании сделана попытка выяснить влияние ИТ на грядущие изменения в методах ведения военных операций^[4].

Концепция информационной войны предусматривает использование массированных коммуникационных потоков, где действуют разрушительные информационные фантомы: «ось зла», «столкновение цивилизаций», «борьба с терроризмом», «нарушение прав человека». Эти фантомы становятся частью эффективных геополитических технологий в борьбе за контроль над пространством.

Как считают эксперты, об ориентации США на ведение сетевой войны с помощью информационного оружия косвенно позволяет судить и современная концепция стратегии США в области национальной безопасности, провозгласившая на уровне государственной доктрины переход к планам превентивной войны в рамках глобального интервенционизма. Речь идет о переходе к стратегии упреждающих действий, включающей в себя возможность нанесения превентивных ударов. Военные операции в Югославии, Афганистане, Ираке и других странах уже продемонстрировали на практике действие новой геополитической стратегии США.

К числу новых информационных технологий в геополитике относится стратегия программирующего лидерства, позволяющая мировому гегемону «превентивно» формулировать повестку дня по наиболее важным вопросам. Таким образом, современные технологии контроля над пространством приобретают все более виртуальные формы, что, однако, не исключает вслед за информационным наступлением проведение «горячих» операций, призванных закрепить «моральные победы» .

Последний важный постклассический фактор формирования поствестфальской системы геополитических координат — глобализация. Она принесла с собой новый нетрадиционный для геополитики класс угроз, связанный с неуправляемыми миграционными потоками, глобальным наркотрафиком, сетевым виртуальным андеграундом неформальных международных организаций, многие из которых являются откровенно террористическими. Сегодня в глобальном мире сталкиваются не только интеллекты, финансы, организационные принципы, технические возможности, технологические решения, но и прежде всего старое и новое мировоззрение, альтернативные подходы и позиции. Появляются принципиально новые структуры: постепенно на планете выстраиваются глобальные и многоярусные сети легальных и нелегальных организаций. Неформальный стиль и гибкость подобных организмов оказываются их существенным преимуществом. Таким образом, современное геополитическое пространство пронизано сетевыми структурами, которые весьма произвольно пересекают силовые геополитические линии, внося новые акценты в геополитические правила игры.

• [1] См.: Бордачев Т. В., Лукьянов Ф. А. Время разбрасывать камни. URL: globalaffairs.ru/numbers/31/9476.html (дата обращения: 04.04.2013)
• [2] См.: Хаас Р. Эпоха бесполярного мира. URL: globalaffairs.ru/numbers/33/9970.html (дата обращения: 10.04.2013)
• [3] См.: Григорьев О., Хазин М. Добьется ли Америка апокалипсиса // Эксперт. 2002. № 28 (334). URL: worldcrisis.ru/crisis/562 770 (дата обращения: 24.12.2011); Их же. Добьется ли Америка апокалипсиса-2. URL: worldcrisis.ru/crisis/564 489 (дата обращения: 15.03.2013)
• [4] См.: Бертон Д. Войны Будущего // Computerworld Россия. 2000. № 27—28. URL: osp.ru/cw/2000/27—28/5914/ (дата обращения: 10.04.2013)