Учение Н. Макиавелли о государстве и политике

Итальянец эпохи Возрождения Никколо Макиавелли (1469−1527) предложил совершенно новое понимание государства и его соотношения с моральными и религиозными ценностями.

Макиавелли^[1] в течение 14 лет был секретарем Совета десяти — представительного органа Флорентийской республики, был послом при различных европейских дворах, знал политику не понаслышке, имел богатый практический опыт.

После восстановления во Флоренции господства Медичи республиканское правление было заменено тиранией, Макиавелли отстранили от должности, обвинили в заговоре против правителей и заключили в тюрьму. Позже он был сослан в семейное поместье, где последний период своей жизни занимался литературной деятельностью. Его перу принадлежат ряд исторических произведений и сочинений на политические темы — «Рассуждения о первой декаде Тита Ливия», «О военном искусстве», «История Флоренции» и др. Однако наибольший след в развитии мировой политической мысли оставил трактат " Государь" . Именно по этой книге судили об авторе. Считается, что эта работа положила начало правовой идеологии Нового времени. «Государь» был признан кодексом тирании. Доктрину, основанную на зловещих принципах — «цель оправдывает средства» и «победителей не судят», назвали макиавеллизмом.

Чтобы понять смысл политической теории Макиавелли и степень ее новаторства, необходимо вспомнить основные положения средневековой концепции государства, получивших свою классическую интерпретацию в работах Августина Блаженного и Фомы Аквинского. Ядром этой концепции выступает положение, согласно которому существование и развитие государства предопределено Богом и направляется его волей. Средневековое видение государства предполагало его безусловное поглощение церковью. Это был теократический идеал — идеал полного соединения католической церкви и наследственной монархии, освященной церковью^[2].

Политическое учение Макивелли в отличие от классических средневековых концепций было свободно от теологических представлений о государстве и политике. Он практически исключает религиозную точку зрения из арсенала своих объяснительных средств. Для него все государства и все элементы общественной жизни людей подчинены исключительно земным законам.

Наряду с этим, Макиавелли признавал религию важным средством политики, способным воздействовать на умы и нравы людей. Именно поэтому все основатели государств и мудрые законодатели ссылались на волю богов. «Кто хорошо изучит римскую историю, увидит, насколько религия помогала командовать войсками, воодушевлять плебс, сдерживать людей добродетельных и посрамлять порочных… В самом деле, ни у одного народа не было никогда учредителя чрезвычайных законов, который не прибегал бы к Богу, ибо в противном случае законы их не были бы приняты; ибо много есть благ, познанных человеком рассудительным, которые сами по себе не столь очевидны, чтобы и все прочие люди могли сразу же оценить их достоинства. Вот почему мудрецы, желая устранить подобную трудность, прибегают к богам. Так поступал Солон, и так же поступали многие другие законодатели, преследовавшие те же самые цели, что были у Ликурга и у Солона»^[3]. Религия, осуществляющая духовные функции наряду с воспитанием и образованием, является средством достижения величия государства. По сути, это идея государственной религии, служащей целям и интересам общества и выступающей орудием власти в руках правителя. С этой точки зрения, религия должна подчиняться государству и быть послушным инструментом для укрепления последнего.

Макиавелли отделял политику от морали. В политике единственным критерием оценки действий правителя является укрепление власти, расширение границ государства. Для достижения этой цели правитель должен использовать все средства, в том числе и аморальные. В книгах Макиавелли часто встречается восхваление набожности, великодушия, милосердия и прочих добродетелей правителей, «но при условии, что от них будет польза родине; если же они оказываются не подспорьем, а препятствием на ее пути, он их отметает»^[4].

Поле деятельности политики или искусства управления государством не мир этики, развивающийся по заколам морали, а реальный мир, существующий в конкретных условиях места и времени. Управлять государством — значит понимать силы, движущие миром, и регулировать их. Государственный деятель — это человек, который умеет измерять эти силы, оперировать ими и подчинять своим целям^[5].

Значительная часть рассуждений Макиавелли в «Государе» посвящена фигуре идеального правителя: целеустремленного, хладнокровно-расчетливого, жестокого, с несгибаемой волей, наделенного хитростью и коварством. Автор дает конкретные и подробные рекомендации, как необходимо эффективно действовать государю для достижения целей управления.

Власть государя должна основываться на чувстве страха подданных, но при этом он не должен вызывать у них ненависть: «Государь должен внушать страх таким образом, чтобы, если не приобрести любви, то хотя бы избежать ненависти, ибо вполне возможно внушать страх без ненависти»^[6].

Основой прочности государства является безопасность личности и незыблемость собственности. Макиавелли неустанно повторял, что самое опасное для правителя — посягать на имущество подданных, так как это неизбежно порождает ненависть. «Чтобы избежать ненависти, государю необходимо воздерживаться от посягательств на имущество граждан и подданных и на их женщин. Даже когда государь считает нужным лишить кого-либо жизни, он может сделать это, если налицо подходящее обоснование и очевидная причина, но он должен остерегаться посягать на чужое добро, ибо люди скорее простят смерть отца, чем потерю имущества»^[7].

Макиавелли советует государю все обиды и жестокости наносить одним разом, а добрые дела стараться делать постепенно и понемногу, чтобы они перекрыли в памяти и сознании людей причиненное зло. «Тот, кто овладевает государством, должен предусмотреть все обиды, чтобы покончить с ними разом, а не возобновлять изо дня в день; тогда люди понемногу успокоятся, и государь сможет, делая им добро, постепенно завоевать их расположение. Кто поступит иначе, из робости или по дурному умыслу, тот никогда уже не вложит меч в ножны и никогда не сможет опереться на своих подданных, не знающих покоя от новых и непрестанных обид. Так что обиды нужно наносить разом: чем меньше их распробуют, тем меньше от них вреда; благодеяния же полезно оказывать мало-помалу, чтобы их распробовали как можно лучше»^[8].

Государю лучше быть скупым, чем щедрым, поскольку «когда люди увидят, что благодаря бережливости он удовлетворяется своими доходами и ведет военные кампании, не обременяя народ дополнительными налогами, за ним утвердится слава щедрого правителя. И он действительно окажется щедрым по отношению ко всем тем, у кого ничего не отнял, а таких большая часть, и скупым по отношению ко всем тем, кого мог бы обогатить, а таких единицы»^[9].

" Разумный правитель не должен оставаться верным своему обещанию, если это вредит его интересам и если отпали причины, побудившие его дать обещание. Такой совет был бы недостойным, если бы люди честно держали слово, но люди, будучи дурны, слова не держат, поэтому и ты должен поступать с ними так же"^[10], — рекомендовал Макиавелли государю.

" Из всех зверей пусть государь уподобится двум: льву и лисе. Лев боится капканов, а лиса — волков, следовательно, надо быть подобным лисе, чтобы уметь обойти капканы, и льву, чтобы отпугнуть волков. Тот, кто всегда подобен льву, может не заметить капкана… Всегда в выигрыше оказывался тот, кто имел лисью натуру. Однако натуру эту надо еще уметь прикрыть, надо быть изрядным обманщиком и лицемером, люди же так простодушны и так поглощены ближайшими нуждами, что обманывающий всегда найдет того, кто даст себя одурачить"^[7].

Подводя итог и обобщая все свои рекомендации, Макиавелли предлагал государю постараться всеми своими поступками создать себе славу великого человека, наделенного выдающимся умом и обладающего всеми моральными добродетелями, при этом соблюдать последние не обязательно. «Дерзну прибавить, что обладать этими добродетелями и неуклонно им следовать вредно, тогда как выглядеть обладающим ими — полезно, — уточняет Макиавелли. — Иначе говоря, надо являться в глазах людей сострадательным, верным слову, милостивым, искренним, благочестивым — и быть таковым в самом деле, но внутренне надо сохранять готовность проявить и противоположные качества, если это окажется необходимо. Следует понимать, что государь, особенно новый, не может исполнять все то, за что людей почитают хорошими, так как ради сохранения государства он часто бывает вынужден идти против своего слова, против милосердия, доброты и благочестия. Поэтому в душе он всегда должен быть готов к тому, чтобы переменить направление, если события примут другой оборот или в другую сторону задует ветер фортуны, то есть, как было сказано, по возможности не удаляться от добра, но при надобности не чураться и зла»^[12].

Новаторством и несомненным достоинством учения Макиавелли является утверждение свободной воли человека, способной определять свою судьбу. В отличие от античной и средневековой традиции, предполагающей, что миром всецело правят Бог и судьба, Макиавелли утверждал, что нет в мире большей силы, чем «доблестная»^[13] и активная личность, которая способна подчинить себе фортуну и влиять на свою жизнь. Судьба являет свое всесилие только там, где ей не чинят препятствий, «и устремляет свой напор туда, где не встречает возведенных против нее заграждений»^[14].

Макиавелли воспроизводит античную теорию договорного происхождения государства и идею круговорота форм правления, содержащиеся в трудах Полибия и Цицерона. Вслед за ними Макиавелли считал наиболее устойчивой формой правления смешанную республику, которая является результатом согласования интересов борющихся социальных групп — представителей аристократии и демократии. Такая форма правления, основанная на равном достоинстве всех граждан, была реализована в ранний период существования римского государства. Именно эта форма правления близка к идеалу и является образцом для всех народов и всех исторических эпох. Однако в современных Макиавелли условиях такое государство, полагал мыслитель, создать невозможно, поскольку люди находятся в состоянии нравственного упадка, в них нет той доблести, которая была присуща древним римлянам. Потому единственной действенной формой правления большинства современных государств он считал монархию.

В пользу того, что Макиавелли не рассматривал монархию с жестоким правителем во главе, изображенным им в «Государе», в качестве окончательной и наилучшей формы правления, свидетельствует фрагмент из его трактата «Рассуждения о первой декаде Тита Ливия», в котором он приводит аргументы в пользу народовластия. «Я прихожу к выводу, противоречащему общему мнению, полагающему, будто народ, когда он находится у власти, непостоянен, переменчив и неблагодарен. Я утверждаю, что народ грешит названными пороками ничуть не больше, нежели любой государь… Ибо властвующий и благоустроенный народ будет столь же, а то и более, постоянен, благоразумен и щедр, что и государь, притом государь, почитаемый мудрым. С другой стороны, государь, сбросивший узду закона, окажется неблагодарнее, переменчивее и безрассуднее всякого народа. Различие в их действиях порождается не различием их природ — ибо природа у всех одинакова… но большим или меньшим уважением законов, в рамках которого они живут… Если мы сопоставим все беспорядки, произведенные народом, со всеми беспорядками, учиненными государями, и все славные деяния народа со всеми славными деяниями государей, то увидим, что народ много превосходит государей и в добродетели, и в славе»^[15]. Таким образом, для Макиавелли монархия с сильным и жестким государем во главе — это необходимое средство для того, чтобы народ сделать совершенным и достаточно зрелым для установления в конечном итоге лучшей формы правления — республики. Произведения Макиавелли оказали громадное влияние на последующее развитие политико-правовой идеологии. В них сформулированы и обоснованы главные программные требования буржуазии: незыблемость частной собственности, безопасность личности и имущества, республика как наилучшее средство обеспечения «благ свободы», осуждение феодального дворянства, подчинение религии политике и ряд других.

• [1] В ряде изданий последних лет эта фамилия пишется как «Макьявелли» .
• [2] Никколо Макиавелли: pro et contra / Сост. В. В. Санов; вступ. ст. И. И. Евлампиева, послесловие К. А. Сергеева, А. М. Толстенко, комм. В. В. Сапова и И. И. Евлампиева. СПб.: РХГИ, 2002. С. 12.
• [3] Макиавелли Н. Государь // Соч. М.: ЭКСМО-Пресс; Харьков: Фолио, 2001. С. 150−151.
• [4] Макиавелли И. Государь. С. 632.
• [5] Там же. С. 634.
• [6] Макиавелли II. Государь. С. 93.
• [7] Там же.
• [8] Макиавелли Н. Государь. Рассуждения о первой декаде Тита Ливия. О поенном искусстве. М., 1996. С. 269−270.
• [9] Макиавелли Н. Государь. С. 90.
• [10] Макиавелли Н. Государь. С. 96.
• [11] Там же.
• [12] Там же. С. 97.
• [13] Доблестной Макиавелли называл личность, которая ставит себе в жизни высшие дели и которая способна соединить свои личные цели и устремления с целями и устремлениями нации.
• [14] Макиавелли Н. Государь. С. 117.
• [15] Макиавелли Н. Государь. Рассуждения о первой декаде Тита Ливия. О военном искусстве. С. 372−374.