Концептуальные взгляды на переселения в дореволюционной россии

Сформировавшаяся в России система концептуальных взглядов на миграционные процессы способствовала проведению действительно активной и результативной политики переселения. В частности, широко применялась концепция поэтапных, или волновых, переселений. Успешность переселения справедливо связывали с наличием сходства природно-климатических и хозяйственных условий районов выхода и вселения мигрантов. Признавалось, что подбор переселенцев следует вести в районах со сходными природно-климатическими условиями.

Большое внимание уделялось составу переселенцев. Как показывала практика, для переселений более подходили сравнительно зажиточные крестьяне и семьи с большим числом работников, способные в короткий срок устроиться на новом месте. Выразителем такой точки зрения явились А. А. Кауфман и Н. М. Баранов. Министр внутренних дел Н. Н. Дурново, напротив, считал, что лица, располагающие значительными материальными средствами, редко стремятся покинуть родину и что к сему прибегают бедняки. Закрывать для них возможность улучшения своего хозяйственного положения едва ли может входить в задачи правительства. Схожей точки зрения придерживался и министр земледелия А. С. Ермолов.

Однако дискуссия о необходимости поддержки бедных или «слабых» переселенцев была достаточно острой. По мнению Н. В. Слюнина, привлекать переселенцев благотворительными мерами нельзя, так как происходит наплыв слабого элемента. Переселения необходимо вести на коммерческо-экономической основе, что позволит больше привлекать энергичных, «сильных» переселенцев. Эти взгляды получили название концепции «своекоштного» переселения, то есть переселения на коммерческой основе [12].

Использовались также как бы две различные схемы оказания помощи переселенцам. Согласно одной схеме (и видимо, господствующей) основные меры направлялись в адрес конкретных переселенцев с целью облегчения их устройства в районах вселения. Согласно другой — во главу угла ставилась не забота о каждом конкретном переселенце, а необходимость подъема хозяйства самого района вселения [10, с. 116—121]. Обе они удачно дополняли друг друга.

На протяжении длительного периода (с конца 80-х гг. XIX в. вплоть до Первой мировой войны) Правительству Российской Империи не удавалось выработать и принять так называемый общеиммиграционный закон. Так, Министерство финансов, Финансовая комиссия Государственной Думы отстаивали экономические меры борьбы с нежелательной иммиграцией, в которые включались:

• — ограничения в приеме на казенные виды работ иностранных подданных, или разрешение на прием их в случаях отказа производства таких работ силами российских подданных;
• — определение отдельных отраслей, испытывающих дефицит рабочей силы — горных, металлургических и др. для использования труда иностранных работников;
• — запрещение продажи казенных земель и сдачи в наем жилья иностранным подданным и т. д.

Силовые ведомства стояли за решительные меры борьбы с иммиграцией вообще, а значит, за введение жесткого паспортно-визового режима. Такой режим предусматривал въезд через строго ограниченные пограничные пункты пропуска, уплату многочисленных налогов, сборов и пошлин (в казну, на канцелярские расходы, гербовый сбор и др.), а также штрафы за нарушения и любые проступки административного порядка. В качестве причин отказа во въезде иностранцам были и такие, например, как наличие увечий и престарелый возраст (по этим условиям в Российскую Империю не мог даже въехать тогдашний японский премьер-министр — человек весьма преклонного возраста и лишившийся ноги).

Серьезную оппозицию в Государственной Думе такому варианту иммиграционного закона составили работодатели, богатые золотопромышленники и горнопромышленники. Наличие запретительных и ограничительных мер касалось иностранцевакционеров, что наносило ущерб инвестиционному процессу.

Длительные дискуссии по поводу содержания центрального или, как сказали бы теперь, федерального законодательства, отсутствие единого государственного законодательного акта обусловили появление губернских региональных законопроектов. Такие законопроекты вышли в Приамурском и Иркутском генерал-губернаторстве, Забайкальской области. В них предусматривались меры не только административной ответственности, но и уголовного наказания за нарушение установленных норм и правил. Также как и в настоящее время, достаточно противоречивыми были данные о случаях и масштабах незаконного проживания китайцев, корейцев и японцев в Сибири и на Дальнем Востоке.

Столь подробное изложение проблем миграционной политики на Востоке России в тот исторический период мы привели для того, чтобы показать не только идентичность проблем и противоречий при подходах к ее решению, но и подчеркнуть, что и в тот период, как и сегодня, конъюктурные и ведомственные интересы в значительной мере определяли и определяют политику в отношении иностранной миграции. —Прим. авт.

В качестве желательного подхода к переселению в период Столыпинких реформ было предложено осуществлять колонизацию системно, то есть заселять территорию целиком по плану за определенное число лет (пять — восемь лет), что позволило бы сконцентрировать финансовые средства на поочередном последовательном проведении работ в этой области. Сохранились богатые материалы, содержащие информацию о механизмах и инструментах переселенческой политики, проводимой Правительством Российской Империи в период деятельности Переселенческого управления. Был разработан и принят набор определенных методов проведения политики в области миграции, и эти меры подкреплялись финансированием из казны или федерального бюджета и другими видами материальной поддержки.

К экономическим мерам реализации государственной миграционной политики в тот период относились:

• — прямые финансовые выплаты в натуральной и денежной форме;
• — льготы по налоговым и финансовым обязательствам, таможенным тарифам.

К финансовым выплатам в натуральной форме относилось: — предоставление земли в местностях, в заселении которых заинтересовано правительство. Размер земельного участка не должен был превышать установленных предельных размеров участка для местного населения. Земля предоставлялось в общинное, подворное пользование или в хуторские отруба;

• — отпуск леса из казенных лесов на нужды переселенцев;
• — продовольственная (предоставление продовольствия в пути и на переселенческих пунктах) и медицинская помощь (амбулаторная помощь, строительство больниц), включая организацию борьбы с эпидемиями;
• — дорожные (строительство и ремонт шоссейных, грунтовых дорог) и гидротехнические работы (строительство колодцев, бурение скважин, орошение земель);
• — ветеринарная помощь;
• — отвод земель инородцам при переходе их на оседлый образ жизни;
• — агрономическая помощь (раздача семян, проведение опытных посевов, предоставление в бесплатное пользование сельскохозяйственных орудий труда);
• — финансирование поземельно-устроительных отрядов и работы по проведению межевания (выделение земли под отруба, хутора);
• — содержание детей-сирот переселенцев и финансирование получения медицинского образования переселенцами в вузах страны.

Давая общую оценку переселенческой политики рассматриваемого периода, следует отметить ее гибкость и чуткое реагирование на изменения экономической и миграционной ситуации. Если объемы переселения превышали желаемые, то понижались размеры ссудной помощи, ограничивалось ходачество. Вместе с тем в адрес землеотводного дела было много критики. А. А. Кауфман, принимая в этой работе непосредственное участие, признавал это. В частности, по остаточному принципу осуществлялось финансирование дорожного строительства, что затрудняло переселенческое движение.

Из двух главных задач переселенческой политики тех лет (расселения малоземельных крестьян и заселения новых земель) наиболее успешно решалась задача заселения окраин русскими людьми. Менее успешными была борьба с малоземельем и попытки внести существенные изменения в экономическую жизнь российской деревни. По словам А. А. Кауфмана, удавалось решать скорее локальные задачи переселения, оказывая иногда ощутимое воздействие на ту или иную общину и волость (реже на уезд), откуда уходит на новые места заметна я часть населения [6, с. 49]. По мнению другого исследователя, И. А. Гурвича, чтобы произвести прочное улучшение в заселении отдаленных районов Сибири и Дальнего Востока, потребовалось бы переселение чуть ли не половины всех наличных жителей черноземной полосы. О подобном переселении миллионов людей в кратчайший срок и рассуждать было нельзя: «если же растянуть эту операцию на много лет, тогда придется переселить в Сибирь уже не половину, а чуть не всю Россию» [5, с. 110]. Однако на осваиваемые и заселяемые районы проводимая переселенческая политика тех лет оказала, несомненно, положительное влияние.