Соматическая конституция. 
Антропология

Обобщив информацию о составе тела и его пропорциях, можно составить представление о такой характеристике, как соматическая (телесная) конституция человека. Подходы к классификации типов телосложения существенно различаются, что прекрасно продемонстрировано в обзорно-аналитической работе В. Е. Дерябина [2008]. Мы рассмотрим лишь несколько наиболее известных концепций телесной конституции.

• 1. Схема французского врача Клода Сиго (Claude Sigaud, 1862— 1921 гг.) основана на выделении четырех типов конституции человека:
• 1) мускулярный — отличается средней грудной клеткой с прямым углом, плоским животом, широкими плечами, сильным развитием мускулатуры, прямоугольным лицом с равным развитием трех частей (верхней, средней и нижней);
• 2) церебральный — характеризуется тонким скелетом, слабой мускулатурой, короткими тонкими конечностями, сильным развитием верхней части лица;
• 3) респираторный — длинная грудная клетка со сходящимися под острым углом нижними ребрами, пониженное жироотложение, малый живот, длинные конечности, значительное развитие средней части лица;
• 4) дигестивный — обладает короткой грудной клеткой с тупым утлом, большим животом, повышенным жироотложением, сильно развитой нижней частью лица.

Согласно оформившейся к 1914 г. концепции Сиго, конституциональный тип складывается в ходе онтогенеза, отражая влияние факторов, воздействующих на человека «через воздух, воду и землю». Длительное влияние определенных условий среды обитания (например, гипоксии в горных районах, обилия или недостатка пищи, больших или меньших физических нагрузок) ведет к развитию соответствующей системы органов; особенности сложившейся при этом формы тела могут наследоваться. Таким образом, возникновение признаков обусловлено упражнением органов, а формирующиеся индивидуальные особенности становятся наследственными. Эти теоретические положения восходят к идеям Ж.-Б. Ламарка, которые в первой трети XX в. воспринимались большинством биологов, медиков и «образованной публики» Франции как основное объяснение эволюционных преобразований [Назаров В. И., 1974].

Итак, по Сиго, условия среды стимулируют ответные проявления жизнедеятельности, которые выражаются в превалировании одного из вариантов активности: мышечной, мыслительной, дыхательной или пищеварительной. Для формирования и закрепления в анатомических структурах того или иного вида адаптивных изменений требуется разное время. В самом раннем возрасте формируется и на протяжении всей жизни сохраняется респираторный тип телосложения: специфика среды, особенно в горах, требует интенсивного дыхания с самого рождения. Также в раннем детстве при наличии обильного питания складывается дигестивный вариант. Для формирования церебрального типа требуется больше времени: в законченном виде он складывается только к концу периода полового созревания. Требующий воздействия долговременных физических нагрузок мускулярный тип формируется еще позднее — между 16 и 18 годами.

Морфологический и функциональный ответ на средовые стимулы затрагивает не один какой-то орган, а целую систему. Так, необходимость интенсивного дыхания (при жизни ли в горах, или при частых занятиях бегом) приводит к развитию и грудной клетки, как вместилища легких, и носа с придаточными пазухами, и удлиненной шеи с проходящей в ней трахеей. Несколько утрируя, немецкий критик концепции Сиго в 1921 г. изложил это следующим образом: «Если бы мы пожелали, ясности ради, выразиться грубо, то эту схему можно было бы свести к следующему: 1) люди мысли должны иметь большую голову; 2) едоки — хорошее брюхо; 3) гимнасты — статную мускулатуру; 4) бегуны — хорошие легкие. Эти дедукции можно вести последовательно до конца, причем у type respiratoire должны быть чрезмерно развиты не только легкие, но и весь дыхательный тракт — нос и даже sinus maxilliares и frontales, между тем type digestif нуждается, разумеется, в соответствующем жевательном аппарате» [Кречмер Э., 2015. С. 43].

Формирование специфического варианта телосложения с преобладанием одной из систем органов над остальными обусловливает особенности реакции на изменения окружающей среды («люди мысли с большой головой» реагируют на вызов или угрозу иначе, чем «гимнасты со статной мускулатурой», не так ли?). В результате наследственного закрепления не только морфологических, но и психологических черт, каждый из типов телосложения приобретает определенные особенности психических свойств и темперамента.

Значение схемы Сиго в выделении нескольких контрастных вариантов телосложения и попытке установления их ассоциации с психическими особенностями (и даже профессиями, как областями деятельности, в которых принадлежность к тому или иному конституциональному типу может открывать определенные перспективы).

Тот факт, что Сиго не выделял «промежуточных» вариантов телосложения, вряд ли следует ставить ему в упрек: он вполне успешно реализовал свою основную задачу — продемонстрировать крайние, «полярные» варианты строения тела. С позиций современной науки, его построения уязвимы в другом. Слабо выглядит морфологический аспект концепции — в этом плане ее не раз обоснованно характеризовали как искусственное и хаотичное построение. Кроме того, Сиго не видел необходимости искать объяснений генетическому компоненту конституции: приобретенные признаки «просто становятся наследственными», и этого довольно.

В этом концепция Сиго расходится с построениями его младшего современника — Э. Кречмера. Если Сиго рассматривал конституцию как результат влияния среды, то по Кречмеру она задается наследственностью: генеалогическому аспекту проблемы он уделял огромное внимание.

2. Схема типирования телосложения по Эрнсту Кречмеру (Ernst Kretschmer, 1888—1964 гг.). Следует подчеркнуть, что анализ и классификация собственно соматического разнообразия не была для автора схемы главной задачей. Строение тела пациента он, будучи практикующим врачом-психиатром, рассматривал как один из признаков, позволяющих облегчить диагностику психических нарушений или предрасположенности к ним. Ключевой проблемой было установление связи между стабильными психическими и соматическими характеристиками организма. В науке, и в особенности в медицине того времени (труд Кречмера «Строение тела и характер» впервые опубликован в 1921 г.), термин «конституция» был вполне устоявшимся, но врачтерапевт, например, рассуждал о «хрупкой конституции пациента, при которой повышена склонность к развитию чахотки», тогда как психиатр говорил о «конституциональных типах нервной системы». Одна из важнейших заслуг Кречмера — попытка объединения этих, в современном понимании, «частных» конституций, в единую, «общую». К рассмотрению этой проблемы мы обратимся в параграфе 4.2, пока же остановимся на подходах Кречмера к типизации телосложения.

Согласно предложенной им схеме, выделяются три наиболее ярко выраженных варианта:

• 1) астенический — индивид с плоской длинной грудной клеткой и острым реберным углом, слабыми жироотложением и мускулатурой, длинными тонкими конечностями, яйцевидной головой, узким лицом с угловатым профилем;
• 2) атлетический — с широкими плечами, широкой выпуклой грудной клеткой, узким тазом, крепкой мускулатурой и развитым скелетом, крепкими конечностями с большими кистями и стопами, продолговатым лицом с большой нижней челюстью;
• 3) пикнический — человек с короткой широкой грудной клеткой с тупым реберным углом, большим животом, сильно развитым жироотложением, относительно короткими конечностями, короткими и широкими кистями и стопами, короткой и округлой головой, широким лицом.

Важной характеристикой, «сжатым выражением психофизической конституциональной формулы», Кречмер считал строение лицевой области: «…Черты лица дают нам в экстракте значительную часть выявляющихся в общем строении тела анатомических структурных принципов или трофических импульсов, вытекающих из его общего неврохимизма. Лицо — это визитная карточка общей индивидуальной конституции… В строении лица выступает конституциональная формула человека, если угодно его эндокринная формула, и на этом косвенном пути анатомическая структура лица становится по меньшей мере столь же важным показателем его психического habitus’a, как и его мимическая иннервация» [Кречмер, 2015. С. 71].

Сам Кречмер подчеркивал, что описанные им типы являются «…не наиболее частыми случаями, но наиболее красивыми, которые яснее всего изображают то, что мы видим…» [Кречмер, 2015. С. 46]; «…не существует резкой границы между отдельными типами…, отнесение пограничных случаев к той или иной группе не может быть точным» [Кречмер. С. 65]. Подтверждая это положение, он выделил четвертый конституциональный вариант — диспластический, к которому относил индивидов, обладающих смешанным набором признаков описанных ранее типов. Но, несмотря на это, в историю антропологии и особенно психологии схема Э. Кречмера вошла как пример выделения дискретных, четко разграниченных вариантов.

В значительной мере это обусловлено общим посылом работы. Как справедливо указывал в предисловии ко 2-му русскому изданию монографии В. А. Внуков, по мысли Э. Кречмера «…не столько динамика соматического „я“. ., сколько его статика, его конституция, взятая в ее морфологическом… выражении, определяет непосредственно психические особенности личности» [Кречмер, 2015. С. 7]. Это подчеркивание «статики», постулирование наличия устойчивых связей, завораживает читателя, отвлекая его от упоминаний о «пограничных типах» телосложения и диспластических конституциональных вариантах. Определенную роль сыграл в этом литературный стиль Кречмера, «бойкое перо, давшее яркую форму его построениям», как отметил в предисловии к первому изданию книги известный немецкий психиатр того времени Р. О. Гаупп.

Схема Кречмера послужила основой при создании ряда последующих типологий телосложения. Их авторы предлагали свои варианты, но в них явно прослеживается принципиальная близость к астеническому, атлетическому и пикническому типам.

Интермедия

Статистические подходы в психологии — новые перспективы для изучения конституции

Один из существенных недостатков работ Кречмера — отсутствие серьезного статистического анализа — был особенно заметен представителям американской научной школы: в 1920;х гг. математические методы обработки материалов психологических исследований в США активно развивались и совершенствовались. Это было обусловлено требованиями прикладной науки. После вступления Соединенных Штатов в Первую мировую войну в мае 1917 г., стране пришлось в чрезвычайно короткие сроки в разы увеличить численность вооруженных сил — со 100 тыс. человек в предвоенный период, до 4273 тыс. к окончанию войны в ноябре 1918 г. Призыв миллиона человек только в первые военные месяцы 1917 г. потребовал создания эффективных методов оценки психологических характеристик новобранцев: их необходимо было быстро распределить между различными родами войск и военными службами. К тому времени американские психологи уже более 20 лет активно использовали тестирование (разработка индивидуальных тестов для определения интеллектуального уровня началась еще в 1890-х гг. в лаборатории Дж. Кеттела). Однако новая ситуация требовала иных подходов, и в 1917 г., после введения закона об ограниченной воинской повинности (прежде армия комплектовалась только добровольцами), Вооруженные силы обратились к психологу А. Отису с запросом на разработку методов группового психологического тестирования.

Предложенные Отисом методики оказались эффективными, но поступление небывалого ранее объема материалов потребовало привлечения методов статистического анализа. Необходимая математическая база к тому времени имелась: уже несколько десятилетий разрабатывались и совершенствовались подходы к обработке количественных данных биологического, санитарного, демографического и генетического характера. После окончания войны было опубликовано адаптированное к нуждам психологов комплексное изложение подходов и методов статистического анализа — «Статистика в психологии и образовании» Г. Гарретта [Garrett Н. Е., 1926]. Таким образом, к середине 1920;х гг. американские психологи и антропологи располагали не только громадным массивом материалов, но и адекватными методами их обработки.

На волне энтузиазма исследователей, занятых проблемой связи соматических и психологических характеристик, появилась публикация, выделявшаяся скептической направленностью. Автор ее, Д. Патерсон (Donald G. Paterson, 1892—1961 гг.), имел уникальный опыт работы с обширным первичным материалом. После призыва в армию в 1917 г., молодой психолог в чине капитана медицинской службы был назначен главным исследователем-психологом в Кэмп-Вэдсворт — один из крупнейших пунктов сбора и обучения призывников. Уже после демобилизации, будучи профессором психологии Миннесотского университета, Патерсон опубликовал книгу «Тело и интеллект».

[Paterson D. G., 1930]. В ней он критически рассмотрел имеющиеся данные о связи интеллекта и темперамента с соматическими показателями: длиной и массой тела, размерами головы, различными морфометрическими индексами, скелетным возрастом. Выводы Патерсона сводились к тому, что убедительных доказательств связи между рассматриваемыми признаками не найдено.

Это не остановило исследователей, занятых поиском связей между психологическими и соматологическими характеристиками. Катализатором исследований в этой области стал Г. Гарретт {Henry Е. Garrett, 1894—1973 гг.). Находясь под его влиянием или непосредственно сотрудничая с ним, молодые психологи к моменту выхода монографии Патерсона опубликовали ряд работ, заложивших основы американской школы конституциологии [Garrett Н. Е., 1928; Heidbreder Е., 1926; Naccarati S., 1923; Naccarad S., 1924]. В 1930;х гг. работы в области конституциологии активно продолжались.

3. Схема соматотипирования Уильяма Шелдона (William Herbert Sheldon, 1898—1977 гг.) кажется на первый взгляд близкой к построениям Кречмера. Специалисты не раз указывали на сходство таксономических построений Шелдона и Кречмера, но оно не настолько велико, чтобы считать шелдоновские соматотипы лишь формализованными вариантами кречмеровских типов, как это иногда представляют: различия и в подходах, и в теоретической базе слишком существенны.

Активная исследовательская деятельность Шелдона началась в середине 1920;х гг., когда он, психолог, готовившийся к получению врачебного звания, работал в Чикагском университете над диссертацией «Морфологические типы и умственные способности» (Morphologic types and mental ability). В 1925 г. он встретился с проходившим в США стажировку итальянским антропологом С. Наккарати, занимавшимся поиском связей между телосложением и темпераментом. Знакомство с более опытным коллегой (итальянец был десятью годами старше Шелдона, и у него уже имелся ряд публикаций по теме, в том числе в соавторстве с Гарреттом) стало важным в профессиональном плане событием. Наккарати познакомил Шелдона с работами своих учителей — Дж. Виола, А. де Джиованни, Н. Пенде — представителей сильной в то время итальянской школы антропологов и биометриков. Шелдон и Наккарати начали совместные исследования, объединяя подходы и методы американских и итальянских антропологов. К сожалению, сотрудничество оказалось недолгим: в 1929 г. итальянский ученый во время поездки на родину погиб в автомобильной катастрофе. Шелдон, однако, сохранил верность избранной теме и продолжил работу. После получения врачебного диплома в 1933 г., он в течение двух лет проходил стажировку у К. Юнга в Германии, где смог встретиться и с другими крупнейшими европейскими психологами: 3. Фрейдом и Кречмером. Наиболее продуктивный период в исследовательской деятельности Шелдона пришелся на 1940;е гг., когда предложенные им типологии телосложения и темпераментов приняли завершенный вид.

В отличие от Кречмера, Шелдон изначально основывался на представлениях об ассоциации соматических черт и особенностей темперамента у здорового индивида. Кречмер, напротив, «шел от патологии», рассматривая особенности телосложения как комплекс симптомов, помогающий клиницисту диагностировать то или иное психическое заболевание или оценить риск развития болезни. Соответственно, различались и объекты исследований: пациенты психиатрических клиник у Кречмера и здоровые студенты престижных американских университетов у Шелдона.

Другой важной особенностью является то, что шелдоновские подходы к классификации телосложения основаны на общебиологических соображениях (ни Сиго, ни Кречмер эту сторону проблемы не рассматривали). Шелдон же, следуя высказывавшимся в 1920;х гг. идеям, связывал соматические особенности с векторами изменчивости, которые задаются взаимодействием трех эмбриональных клеточных листков. В очень упрощенном виде можно считать, что эндо-, мезои эктодермальный зародышевые листки развиваются соответственно во внутренние органы; кости и мышцы; нервную ткань и покровы тела. Исходя из этого, Шелдон предложил оценивать индивидуальную специфику телосложения по степени выраженности каждого из трех параметров, названных им компонентами соматотипа:

• 1) эндоморфия характеризует степень развития жировой и соединительной ткани;
• 2) мезоморфия — показатель, характеризующий степень развития костного и мышечного компонентов (относительно роста субъекта);
• 3) эктоморфия — условная характеристика относительной «вытянутости» организма, поскольку площадь кожных покровов относительно массы (и объема) тела у худощавого узкоплечего человека с длинными конечностями больше, чем у коренастого субъекта.

Таким образом, по сути своей, схема Шелдона в значительной степени основывалась на представлениях о составе тела.

Важным элементом было представление о неразрывной связи компонентов. Поскольку отсутствовать в теле живого человека какой-то вид тканей не может (даже у самого истощенного субъекта сохраняются элементы жировой ткани и т. п.), изменение выраженности одного из компонентов соматотипа затрагивает и другие. Соответственно, задача исследователя не в «привязке» телосложения конкретного индивида к тому или иному типу, а в установлении соотношений компонентов, координат соматотипа.

Преимущество такого подхода было продемонстрировано самим Шелдоном. Применив схему Кречмера для типирования молодых мужчин, он показал, что лишь немногим более ¼ обследованных (28%) удается с уверенностью отнести к астеническому, атлетическому или пикническому типу телосложения. Тот факт, что подавляющее большинство, 72% выборки, приходилось диагностировать как «смешанные» соматические варианты, свидетельствовал о малой пригодности дискретного принципа классификации. Предложенная же Шелдоном оценка характеристик телосложения с учетом непрерывной изменчивости сочетающихся в любых пропорциях элементов, позволила исключить появление «неопределенных» вариантов.

При разработке технических приемов соматотипирования Шелдон первоначально, как и Кречмер, основывался на визуальных характеристиках, дополняя их «фотоскопией» — анализом фотографий индивида, выполненных в трех проекциях на фоне масштабной сетки. Затем, однако, методика была дополнена объективным антропометрическим методом. Правда, предполагалось, что ориентируясь на фотоснимки, исследователь может вносить поправки в рассчетные значения (как мы увидим в параграфе 4.2, эта «уступка прошлому» стала одной из причин серьезной ошибки Шелдона при поиске связей между соматическими и психическими характеристиками). Проведение ряда стандартных измерений и вычислений позволяло оценить выраженность каждого из компонентов соматотипа. Важно, что при этом влияние абсолютных значений длины и массы тела нивелировалось, т. е. все обследованные условно «приводились» к одному росту. На основании исходных морфометрических данных вычислялись рассчетные характеристики — выраженные в баллах от 1 до 7 величины каждого из компонентов эндо-, мезои эктоморфии, с неизменным порядком записи формулы [Sheldon W. Н., 1940; Sheldon W. Н., 1954]. Таким образом, вариант 7—1—1 обозначал условного «чистого эндоморфа», 1—7—1 — «мезоморфа», и 1—1—7 — «эктоморфа» (в реальности такие контрастные сочетания встречаются исключительно редко). Запись А—А—4 присваивалась обладателю соматотипа с «нейтральным», «взвешенным» сочетанием компонентов.

Значительная заслуга в разработке антропометрических методов соматотипирования принадлежала Б. Хит — сотруднице Шелдона, которая начала работать с ним в 1948 г. сначала в качестве помощника-волонтера, а затем в статусе ассистента. С 1953 г., после серьезного конфликта с Шелдоном, Хит продолжила исследования уже самостоятельно; с 1960;х гг. работа велась ею в тесном сотрудничестве с Дж. Линдси Картером.

4. Схема Барбары Хит (Barbara Honeyman Heath Roll, 1910— 1998 гг.) и Дж. Картера (J. Е. Lindsay Carter, род. 1932 г.), в противоположность «закрытой» схеме Шелдона, является «открытой»: значения каждого из компонентов не ограничиваются семью баллами, а, теоретически, могут быть сколь угодно большими (на практике, значения выше 12—16 баллов встречаются исключительно редко). При этом, как и у Шелдона, «гармоничными», «взвешенными» соматотипами остались варианты со значениями компонентов эндо-, мезои эктоморфии 4—А—4 или 5—5—5. «Раскрытие» балльных шкал позволило адаптировать метод соматотипирования к исследованиям групп и индивидов со специфическими характеристиками, например, спортсменов высоких квалификаций или больных с экстремально выраженными метаболическими отклонениями. Кроме того, формулы для рассчета балльных значений были доработаны, что позволило проводить диагностику соматотипа женщин и детей (исходный вариант Шелдона предусматривал соматотипирование только взрослых мужчин).

Именно модифицированная версия схемы Шелдона, которая известна сейчас под названием метода соматотипирования по Хит и Картеру [Carter J. Е. L., 1990], получила наибольшее распространение в современной антропологии.